***
Вэнь Нин потерял счёт времени, с головой погрузившись в чтение. Он не решился заходить в публичный дом. Во-первых, мужчина обещал сам себе, что больше туда никогда не придёт, а во-вторых, он понимал, что просто не справится с этими прекрасными женщинами, покуда они погружённые в работу. У них есть задача. Остановить их на пути к достижению своей цели достаточно тяжело, если не обладать необходимыми навыками. Или достаточно быть кем-то из хозяйской семьи. Но на него это правило, как обычно, не распространялось. Он много раз думал, как поведут себя эти же девушки, если через порог переступит Хуа Чэн, Сэль Шэн или даже Инь Юй, который не часть семьи. Очевидно, что все останутся на своих местах, преклонят головы и будут ждать поручений. Ни больше, ни меньше. Почему же тогда он не мог совладать с ними? Почему, когда он пытается сказать им что-то, они его не слушают. Напирают и окружают. Вэнь Нин ведь явно пришёл не по разряду их ремесла. Это огорчало. Ему пришлось караулить свою подопечную до конца рабочего дня на улице. Он сидел высоко на ветке, скрываясь в листве и наблюдал за потоком людей, которые заходят и выходят. Мужчина и не думал, что это место настолько популярно среди обывателей. Ему почему-то думалось, что сюда вообще никто не приходит. Каково же было его удивление, когда он увидел Сэль Шэна на горизонте… И да, тот зашёл именно в эти проклятые красные двери. Вэнь Нин в очередной раз забыл, как дышать. Что он сейчас видит? Почему племянник здесь и зачем идёт в сторону публичного дома? Когда юноша выходил из него, Вэнь Нин стал свидетелем, как одна из девушек в откровенном платье проводила его за дверь. Никто такой чести не удостаивается, если что. Она махала ему рукой и улыбалась. — Заходите в любое время, молодой господин. Вам тут всегда рады. — Спасибо. — Вам понравилось? — Да. Ещё раз благодарю. Но надеюсь, что в следующий раз будет продуктивнее. — Я сделаю для Вас всё, что в моих силах. — Не сомневаюсь, — улыбнулся ей юноша. Вэнь Нин едва в ветки не упал, но сохранял самообладание и не раскрывал своего присутствия. Он смотрел как Сэль Шэн плавно удаляется до тех пор, пока тот не пропал из поля его зрения. — В следующий раз? Это какой такой раз? Сколько времени он там провёл?! Ну… Много же, да? Не может же он…? Или может? Да нет, не может… Ну а что это тогда такое? Как ему только не совестно. Господин Инь же… — он мотнул головой, успокаиваясь. — Лучше не делать поспешных выводов. В таком интересном темпе подступили сумерки, наступил поздний вечер и, наконец, из дверей заведения вышла та, кого он так долго ждал. Убедившись, что она одна, Вэнь Нин спрыгнул на землю практически перед ней, кланяясь и сразу же принимаясь рассыпаться в извинениях. Такой человек… Ничего не сделал, ни в чём не виновен, но чувствовал острую нужду извиняться перед ней. Она выслушала его, хоть и не понимала, что это он так разволновался. Цинь Шань торопилась в книжный магазин, и раз Вэнь Нин теперь знает о её пристрастии, то она пригласила его с собой, пока магазин не закрылся. Так они и оказались на пороге дома этой, высокоинтеллектуально развитой в узкой сфере, девушки. Вэнь Нин не собирался к ней в гости, но на пороге, когда он решил поклониться и уйти, она треснула его ладошкой по плечу, затолкав внутрь. Он не успел опомниться, как дверь за ними закрылась. Цинь Шань сразу же побежала искать местечко для новой книги. Её дом — это маленькая библиотека. Книги занимали практически всё свободное пространство. Это восхищало и пугало одновременно. Вэнь Нин подошёл к одной из полок и рассматривал корешки книг. Невзирая на то, что на них не было ни пылинки, некоторые из книг выглядели очень старыми и поистрепавшимися. Ему было интересно, что это за книги. — Могу я? — он протянул руку, вопросительно смотря на Цинь Шань. — Можешь. Только аккуратно, прошу тебя. Так Вэнь Нин и оказался в плену произведения, повествующего о королевстве Баи Ву. Его затянуло настолько, что он без разрешения сел за стол, разложил на нём книгу и принялся безостановочно читать. Цинь Шань успела переделать целую кучу всяких домашних дел, пока мужчина гладил странички. Она стояла у него за спиной и глазами перебирала строки, которые знала практически наизусть. Вэнь Нин не слышал её даже. Когда её рука опустилась на плечо, грудь прижалась к спине, а сладкий голосок что-то спокойно вещал возле уха, мужчина опомнился. Книга резким движением захлопнулась. Он попытался встать, но Цинь Шань надавила ладонью на его плечо, усаживая обратно. — Что ты так перепугался? — Который час? Уже очень поздно. Мне лучше пойти в усадьбу, чтобы не доставлять госпоже проблем. — Сейчас заполдень. Следующего дня. Ты опоздал везде, где только мог. Открой. Я хотела спросить у тебя понимаешь ли ты, что там написано. — Следующего дня?! — он обернулся, встречаясь с её лицом непозволительно близко. Мгновенно отвернувшись обратно, Вэнь Нин уставился на книгу, осмысливая. — Ты уже опоздал. Расслабь задницу и открой книгу. Помнишь страницу? — Помню, — он развернул книгу снова, аккуратно листая страницы до нужной. — Вот здесь, — она потянулась вперёд, плотнее прижимаясь к нему, указывая пальцем на абзац. — Почему Белый Ворон считалось колдунами, если такого понятия как «колдун» даже не существует? Он сглотнул, концентрируясь на том, что она говорит. Но почему так близко? Призрачный Генерал прекрасно слышит. Зачем давить ему в спину своим упругим авторитетом? — Нет, я не понимаю этого. Баи Ву — это королевство, где слово «баи» означает «белый», а «ву» — это «ворон» или «колдун». Сначала я думал, что это просто название, но в процессе чтения понял, что это не так. Кто эти колдуны? — Даосские монахи. Люди, чьи способности выходили за рамки понимания простых смертных людей. В те времена, когда существовало это королевство, не было такого понятия как «даосс». Всё королевство состояло из монахов, достигших бессмертия с помощью своих практик. Они были единственными такими на тот момент. Люди считали, что они колдуны и боялись их. Хотя монахи проповедовали всё светлое и доброе, что есть в трёх мирах. — Первые монахи?! Сколько же лет этой книге, госпожа? — он снова повернулся к ней, забывая… — Много. Столько не живут, — она смеялась, выпрямляясь в спине. — Баи Ву означает всё же Белый Ворон, но по факту все люди называли жителей этого королевства «Белыми Колдунами». Даоссы носили белые одежды, в принципе, как и сейчас. Не все, но преимущественно. Белые монахи-колдуны. Занимательно, правда? — Да! Ещё бы! Это очень интересно! — Тебе нравится эта книга? — Да. Мне нужно вернуться в усадьбу, иначе меня хватятся. Но мне безумно интересно узнать продолжение этой истории. Возможно я многого прошу, но не могла бы моя госпожа дать мне… — Обойдёшься, — перебила она. — Хочешь читать — приходи сюда и читай. Я тебе не дам ни одну из своих книг. — Справедливо, — кивнул Вэнь Нин, совершенно не находя отказ грубым. — Ты знаешь правила библиотеки? Книги можно брать только в случае, если есть заверенный документ. У тебя такого нет. Ты вообще мёртвый. С тебя не стребуешь. Так что, давай-ка, закатай губу и приходи послезавтра утром. — Послезавтра? — Ближайшие сутки я буду в публичном доме. Так что, если нет поручений, мешающих мне зарабатывать, — проваливай, да подальше. Всю ночь глаз не сомкнула из-за тебя. Вэнь Нин поднялся, ощущая укол вины. Он в который раз поклонился ей, едва не в пол, и виноватым голосом лепетал извинения. — Я доставил госпоже неудобства… Покорнейше прошу простить меня, моя госпожа. Вы могли бы сказать мне, что я задерживаюсь. Но я и сам должен был вспомнить о правилах приличия. Мне так жаль, что из-за меня Вы совсем не отдохнули. — Да прекрати. Выпрямись. — Госпожа не злится на меня? Она присела на корточки, заглядывая в его лицо. Вэнь Нин отшатнулся от неё, отступая назад и выпрямляясь. Цинь Шань явно специально это сделала. — Нет, я не злюсь на тебя. Скажи-ка мне вот что, мёртвый Вэнь, — она упёрлась ладонью в колено, медленно поднимаясь, не отводя от него глаз. — Почему взаимодействие со мной вышибает из твоего тела душу, в то время как твой бесполезный щенок может вытворять с тобой что угодно, и ты стоишь спокойно. Думаю, ты не удивишься даже если он рукой залезет в твои штаны. Но когда что-то делаю я — тебя едва не трусит. Мои прикосновения неприятны тебе? — О, это совсем не так, — он отрицательно махал руками. Нервы в мгновение ока оголились, вынуждая его паниковать на запредельном уровне. — Не думайте так. Общество госпожи, пожалуй, единственное, что заставляет меня чувствовать себя живым. — Тогда почему? — она прищурилась. Подозревала его в каком-то недобром деле. — Брезгуешь? — О небеса! Разумеется нет! Не испытываю к Вам ни одного отрицательного чувства. — Но тогда какого чёрта, Вэнь? Он молчал, отступая назад. Ему было нечего сказать. Он не знал, что на это вообще можно ответить. Откуда ему может быть известно почему так? Шаг за шагом он загонял себя в тупик. У помещения четыре стены. Сквозь стены не пройти, если не разворотить их. Вэнь Нин отступал, а она наступала. На лице Цинь Шань преобладало непонимание и желание разобраться. Когда подопытный упёрся спиной в стену, она подняла руку, останавливая пальцы прямо перед его лицом. Он зажмурился, не зная, что и думать. — Что ты сейчас чувствуешь? — Я… Не знаю… — Это нехорошее чувство? — Нет. — Уверен? — Абсолютно. — Тогда посмотри на меня. Почему ты закрыл глаза? Смотри на меня. Вэнь Нин не слышал в её интонации угрозу, но предпочитал подчиняться ей. Это то самое чувство, когда лидер клана и генерал ты, но добровольно подчиняешься кому-то, у кого, кроме имени, ничего и нет. Он открыл глаза. Взгляд метался между её глазами и протянутой к его лицу рукой. Цинь Шань поддела ниспадающую длинную прядь чёлки, продевая её сквозь пальцы. Она увела ладонь в сторону, касаясь щеки подушечками пальцев и оглаживая её. Было не ясно, какую цель девушка преследует, но Вэнь Нина затрясло. Она не видела, но ощущала его дрожь сквозь прикосновение. Убрав прядь за плечо, Цинь Шань опустила руку. — Тебе страшно? — Нет. — Неприятно? — Нет. — Досадно? — Нет. — Чувствуешь себя несчастным? — Сейчас? — Нет, вчера. — Как это…? — Да, сейчас. — Нет. Она перечисляла только отрицательные чувства и эмоции, и ни одной положительной. Это было странно. Вэнь Нин обратил на это внимание, но не знал, обратила ли она. Специально она так сделала, или же не намеренно? Спрашивать он не собирался. Цинь Шань смотрела на него неопределённым взглядом. Различить её эмоции и намерения ему не удавалось. Прямой непонятный взгляд глаза в глаза. Он не испытывал неловкости или желания отвернуться, пока она сохраняла дистанцию. — У тебя привлекательное лицо. Зачем ты закрываешь его волосами? Если ты уберёшь чёлку назад — твоё лицо будет открыто. В этом случае ты приобретаешь совсем другие черты. — Я не укладываю волосы. Они ложатся так сами собой. — Возвращайся к себе домой. Мне нужно собираться и идти работать. — Хорошо. Он шагнул в сторону, огибая её и возвращаясь к столу. Закрыв книгу, Вэнь Нин вернул её на полку. Поклонился Цинь Шань, не сводящей с него взгляда, и вышел за дверь. На свободе ему стало немного легче существовать. Ему казалось, что, если бы его сердце могло биться, сейчас оно отбивало бы сумасшедший ритм, выпрыгивая из груди. Но знать наверняка он этого не мог. Вэнь Нин решил послушаться слов Цинь Шань. Он прочесал пряди чёлки назад, убирая их с лица за плечи. Держатся, вроде как. Мужчина задумался. Он и без её слов заметил, что дёргается, когда она касается, но не испытывает ни одной эмоции, если подобное делает Сюань Юй. Это можно спихнуть на привычное чувство паники, когда его касаются. Но это было не такое чувство, как всегда. Уж кто-кто, но он точно знал, что это другое. И кажется, не только он. Даже грустные непрошеные мысли о смысле своего существования отступили за задний план, уступая пришедшему безумию. Пока Вэнь Нин думал над тем, что это было и вспоминал дорогу в Райскую усадьбу, он потратил ещё парочку часов. Заявившись на порог дома, его встретил Вэй У Сянь. Будучи выкупанным, вылюбленным, сытым и довольным, он выглядел потрясающе ярко. Вычесан, заплетён. На волосах всё сверкает и переливается. Вечно дорогие одежды, и взгляд, полный уверенности и силы. Вырывал глаза Вэнь Нину своим внешним видом. — Молодой господин Вэй, — поклон. — Вы уходите? — Нет. Я караулю. Наблюдал с помощью одного нехитрого заклинания, как ты обходишь один и тот же квартал по шестому кругу. — Вот как… — Что ты делал? — Думал. — О чём? Он отшатнулся, моментально возвращаясь в реальность. Ему совсем-совсем не хотелось говорить о том, о чём он думал. Он сам не уверен, о чём конкретно думал и зачем. Что можно говорить по этому поводу, если Вэнь Нин сам ничего не знает. — Я затрудняюсь ответить на вопрос молодого господина. Но это касается сложных отношений с девой Цинь. Ничего серьёзного. — Не думаю, что Сэль Шэн переполошен из-за твоих трений с призраком. А ну-ка, пойдём со мной, — Вэй У Сянь обогнул его, укладывая ладонь между лопаток и подталкивая внутрь дома. — Куда? — Поболтаем. Куда же ещё? — Я что-то сделал? — Нет. Успокойся. Когда ты уже примешь то, что ты тут не гость, не подчинённый, ничем не обязан ни мне, ни кому-либо ещё? Ты — часть семьи. И Сэль Шэн говорит, что ты в сложных раздумьях. Я надеюсь, что ты поделишься со мной. — Ах это… — он опустил голову и пряди снова вернулись на своё законное место. — Это тоже ничего серьёзного. Я просто… Просто… Я думаю, что… Вэй У Сянь терпеливо ждал, пока Вэнь Нин выдаст информацию, раскрыв тайну. Но так ничего вразумительного и не услышал. Мычание, сомнения, нерешительность… — Так, ну ладно. Идём. Поговорим в более располагающей обстановке. — Может лучше не стоит? — Уверен, что стоит. Но давить и заставлять не стану. Если наотрез откажешься говорить — так тому и быть. И я, и Сэль Шэн переживаем за тебя и хотим, чтобы тебе было комфортно здесь. А ты что-то утаиваешь. Ну идём. Тут лучше не говорить ни о чём. Тем более вслух, — он улыбался ему. — Разве говорить не подразумевает то, что это вслух. — Я шучу, А-Нин. Просто шучу. Вэнь Нин кивнул, шагая внутрь. Видимо, длительное времяпрепровождение с Цинь Шань абстрагировало его от привычной среды. Шутки Вэй У Сяня мужчина обычно понимал, как никто другой. Уступал, разве что, Хуа Чэну. Тёмный заклинатель повёл его коридорами в безопасное место. Таких в усадьбе было не много по меркам самого Вэй У Сяня. Вэнь Нин степенно шагал рядом с ним. Рука, лежавшая на его спине совсем никак не будоражила его, как и всегда. Есть круг людей, к чьим прикосновениям Призрачный Генерал относится совершенно спокойно. Они ему не безразличны, как, например, касания Мо Сюань Юя, но не вызывают привычной паники. Это ещё один повод задуматься и прокрутить всё недавно случившееся с ним в голове. Он думал, что точно что-то упускает. Этот клубок из нитей, в котором есть та, что нужна ему, но он никак не мог за неё ухватиться, чтобы распутать всё. — Знаете, молодой господин, — он остановился, поворачивая к нему голову. — М? — У меня есть к Вам просьба. Выслушаете меня? — Без проблем. Не нужно спрашивать. Просто говори мне всё, что хочешь сказать, А-Нин, — улыбался Вэй У Сянь.***
— Ну же, ты ведь согласился. Почему у тебя такое лицо? — Нет выбора. — Хочешь сказать, что я тебя вынудил? — Нет. — Конечно нет. Я произнёс вслух, а ты согласился. — Мгм. Се Лянь смотрел в его безучастное лицо и всё равно видел там надпись на лбу «нет выбора». Однако решил не будить лихо, покуда оно тихо. Он потянулся к цветку, чтобы сорвать его, но засмотрелся на Лань Ван Цзи. Среди полевых цветов он выглядит даже прекраснее, чем среди своих кроликов. Кстати, о кроликах. Его Высочество уже давно не уделял времени пушистым комочкам. Как ни крути, но кролики ему запали в самое сердечко. Это ни с чем не сравнимое ощущение, когда пальцы тонут в невесомой нежной шерсти. Розовые и чёрные носики, длинные ушки, маленькие аккуратные лапки. В общем, кролики — это любовь. Пока он думал о долгой разлуке со своими пушистыми друзьями, его взгляд был направлен в сторону Лань Ван Цзи слишком долго, чтобы это нельзя было заметить и расценить как выходящее за рамки нормального. Нефрит повернул к нему голову, смотря прямым взглядом в упор. — Я задумался, — улыбнулся Се Лянь, возвращаясь в реальность. Тяжело оставаться в невесомости, когда этот мужчина так бесстрастно смотрит на него. Лань Ван Цзи отвернулся, продолжая собирать цветы в большую плетёную корзину. — Ты не спросишь меня? — Нет. У тебя недостаточно причин, чтобы думать о чём-то? — Обычно ты упрекаешь меня тем, что я слишком много думаю. — Утверждаю. — Да, утверждаешь, — Се Лянь тоже вернулся к их общему ремеслу, аккуратно срезая стебли под корень. — Но я всё равно скажу. Я думал о том, что хочу зайти к кроликам. — Сходи. Полевые цветы нужны для придания объёма, но это не гвоздь программы. Они украшение для основы, которое Се Лянь думал расположить по контуру главных цветов. Если задуматься, он не понимал, как его угораздило вляпаться в такую историю… Мужчина прокручивал в голове события сегодняшнего утра. — Сладенький, ты знаешь, какой сегодня день? — Четверг? — Безусловно, — окучивала его хозяйка постоялого двора, захватывая его локоть в свой престарелый плен. — Но сегодня особенный день. — В чём заключается его особенность? — натянуто улыбался Се Лянь, впервые замечая, что женщина ростом ниже его плеча. — Сегодня мой день рождения. — О! Какая радость, госпожа. Я искренне Вас поздравляю с праздником. — Благодарю. Можешь не думать о подарке. Я облегчу тебе жизнь, — она лукаво улыбалась, стаскивая его с последних ступеней лестницы, и потащила по большому залу к стойке. Вообще, Се Лянь даже не успел подумать о том, что нужно будет подготовить подарок. Он даже не был уверен, что собирался ей что-то подарить. Но это решили за него, и даже придумали, что он обязан подарить. Она, как всегда, в своём репертуаре. Хорошая, но настойчивая. — И что же госпожа желает от меня получить в дар? — Цветы, — сияла она, кончиками пальцев сжимая его предплечье. — Я хочу, чтобы Его Высочество подарил мне букет. Только не покупай его, Се Лянь. Собери его сам. «Было бы на что покупать…» — подумал он, удерживая натянутую улыбку на лице. Не просто же так эта добрая женщина бесплатно содержит его, пока он тут. Если раньше Се Ляня тут бесплатно кормили, то теперь он и живёт здесь за «спасибо». Это началось ровно тогда, когда кронпринц пришёл чуть живой от усталости в какой-то из дней, и валился с ног. Она задала ему простой вопрос, пока он без ног плёлся наверх, в свои покои. Получив в ответ тонну извинений, Его Высочество развернулся и пошёл обратно. Спросив его о том, куда он в таком не радужном виде направляется, он ответил ей, что идёт зарабатывать деньги, чтобы оплатить комнату. Она едва не пинками загнала его наверх отдыхать и восстанавливаться, приказала принести ужин и нагреть воды для него. С тех пор, он её содержанка. Однако Се Лянь платит за своё проживание в иной способ. Хозяйка женщина одинокая, муж давно умер, детей нет. Ей грустно и одиноко. Но нет, он не развлекает её своим обществом: эта задача непосильна для него. Когда её много, начинает грустить сам Се Лянь. Прекрасно, когда её дозировано. Очень дозировано. Он чинит ей кровлю, помогает решать какие-то управленческие вопросы, продумывает за неё закупки, минимизирует убытки, помогает наращивать прибыль и улучшать это место. Се Лянь прекрасно знал, как управлять уже готовой империей. Восемь сотен лет отдыха не означают, что он забыл, как нужно поддерживать и налаживать работу королевства. Как продуктивно управлять людьми, рабочей силой, строить, улучшать, заботиться… Это всё было ему известно. Се Лянь всегда любил людей и любит их по сей день. С его приходом к власти, если можно так выразиться, хозяйка стала меньше ругаться со своими служанками. Посетителей стало больше. Се Лянь убедил её нанять ещё одного повара и изменить систему подачи горячей воды в купальни. А ещё, он заметал её двор. Хозяйка была против поручать ему физическую неблагодарную работу, но Се Лянь с метлой смотрелся достаточно умилительно, чтобы она быстро сдалась. Поэтому она позволяла ему делать то, что он считал нужным. Периодически она поражалась уровню предприимчивости Се Ляня. Категоричности и продуктивности его решений. Когда она была в корне не согласна с его идеями, она буквально становилась в позу, наотрез отказываясь воплощать в жизнь задуманное. Тогда Его Высочество рассказывал ей несколько историй о том, как он собирал мусор то здесь, то там, и что видел в процессе своей работы. Она уступала ему, решая довериться. Когда всё, что решал Се Лянь, работало и приносило свои плоды, хозяйка решила, что ей в пору самой платить Его Высочеству за бесценную помощь, но он отказался. Поэтому она просто переселила его в свою лучшую комнату, предварительно сделав из неё едва ли не дворец. Жизнь в Гу Су налаживалась. Вот только жаль, что не в Гу Су Лань. — Какие цветы госпожа хотела бы получить от меня? — Ты не ограничен в принятии решения. Я просто хочу твоего внимания. Знаешь, сколько лет мне не дарили цветов? А я в ответ пойду возжигать в твой храм благовония и молиться тебе. — Благодарю госпожу, но это не услуга за услугу. Это Ваш праздник, и Вы не обязаны. — Его королевское Высочество наследный принц слишком добр. Будьте осторожны, Ваше Высочество, в мире много скверных людей. — Но ещё больше прекрасных, добрых и отзывчивых. Как, например, госпожа. Она и так таяла при его виде, а когда он снисходил до комплимента в её адрес, который она же сама едва не прямым текстом и требовала, — мир замирал, переворачиваясь с ног на голову. — Се Ля-я-янь… Ты такая душка… Несколько служанок скупчились, шушукаясь между собой, о чём-то мило хихикая и стискивая от предвкушения мётлы в своих хрупких пальцах. — А можно нам тоже цветы, если Его Высочество не будет на их приобретение тратить свои деньги? «Которых нет…» — Пытаетесь испортить особенность этого дня для меня? — неприкрытое возмущение. — Что Вы, хозяйка. Просто нам тоже хочется получить от Его Высочества немного внимания, тепла и праздника. Может, не за горами тот день, когда он женится на одной из нас. «Вот уж вряд ли…» — Идите отращивать свою розовую мечту на свои рабочие места. В другой день обратитесь к Се Ляню самостоятельно и просите его, о чём хотите, если хватит смелости. Не суйтесь в мой день, бездельницы. А ну, марш работать! Сколько можно прохлаждаться?! — Госпожа, — склонился к её уху Се Лянь, понижая голос. — Не стоит так разговаривать. О чём мы с Вами говорили? Любой труд нужно уважать и относиться к людям так, как они того заслуживают. Ваши служанки отличные работницы. Не будьте так безосновательно строги к ним. Ваш букет будет выделяться на фоне остальных, гарантирую. Позвольте им тоже порадоваться в Ваш день. Она не могла устоять перед его улыбкой, спокойным тихим голосом, и дыханием на коже лица. Хоть она сама и говорила уже много раз, что стара, но всё равно тайно восхищалась их с Се Лянем неустоявшейся любовью. — Ох, хорошо. Пускай так. Только обещай мне, что мой букет действительно будет отличаться от прочих. — Хорошо. Я обещаю. Как-то так Се Лянь и встрял в эту историю. А раз встрял он, значит, нужно привлечь к своим мукам Лань Ван Цзи. — Ван Цзи, эти корзины уже заполнены. Этого должно хватить. Пойдём в сад. Там выберем основу для букетов. — В сад ордена? — Да, — кивнул он, поднимаясь на ноги и отряхивая колени. — Сад брата? — ещё раз уточнил Лань Ван Цзи. — Да-да. Сад Цзэ У Цзюня. Он разрешил, если ты об этом. Я спрашивал. Это было тяжело принять. Бровь едва заметно дернулась, но хмурилась всё больше и больше. В сад Лань Си Чэня никто, кроме него самого, обычно не ходит. И цветы, которые там растут, выращены им самостоятельно. С чего бы он позволял Се Ляню срезать их? Он задавался вопросом: в каком статусе состоят эти двое, что Лань Си Чэнь потакает Се Ляню буквально во всём? Сгрузив полевые цветы в цзинши, Его Высочество на огромном энтузиазме направился в сад, а Лань Ван Цзи без выбора плёлся за ним. Се Лянь его редко о чём-то просил. Но когда просил, упоминал, что тот должен ему. Нефрит так и не разобрался, когда и почему попал под влияние слов принца. Он мог отказаться, но не делал этого, потому что Се Лянь никогда не просил ничего такого, что противоречило бы его чувству справедливости. Устоявшимся нормам, правилам приличия, собственным взглядам. Его просьбы были простыми и понятными, но Лань Ван Ци никогда бы этого не делал без его подачи. В саду было тихо и спокойно. Сгущались сумерки. В этой части ордена не было слышно ни оживлённых голосов адептов, ни лязга мечей с тренировочных полей. Только стрекотание цикад, кузнечиков. Шум ветра, травы. Двумя словами — чистая романтика. — Пионы, шафран, лаванда, гортензии, георгины и альстремерии. Нам нужны эти цветы. — Шесть. Поровну? — Что? Предлагаешь поделить обязанности? — Мгм. — Нет. Я думаю, что я буду срезать, а ты класть в корзину. Продуктивность будет выше. Мы быстрее управимся с разорением сада твоего брата. — Зачем столько цветов, для одного человека? — Одного? — удивился Се Лянь, присаживаясь возле кустарника альстремерий. — Почему одного? — Хозяйка постоялого двора. — И восемь служанок. — Не говорил. — Разве? — Помнил бы. — Значит, мысли унесли меня куда-то в другое русло и я упустил это из виду. Нам нужно девять букетов. И цветы хозяйки должны выглядеть как-то по-особенному, иначе будет скандал. — Она так хочет получить от тебя цветы? — Она… — задумался Се Лянь, подбирая слова для правильного ответа. — Просто хочет, чтобы её день рождения остался её днём, а не превратился в общий праздник. — Ложь. — Думаешь? — он смеялся, не желая развивать тему предвзятого отношения хозяйки к Се Ляню. Ужасно было то, что это видел не только он, но и Лань Ван Цзи. Всякий раз, когда они находились на территории постоялого двора. — Мгм. — Ну… Может она немножко приуменьшает свои желания. — Мгм. — Ну да ладно. Давай поскорее с этим закончим и забудем. Я понимаю твоё недовольство. — Всё в порядке. — Было бы странно, если бы ты сказал что-то другое. Это был бы не ты. Лань Ван Цзи подошёл к нему с большой корзиной, тонко намекая на толстые обстоятельства. — Поставь её. Я буду передавать тебе цветы, хорошо? — Мгм. Пока Се Лянь скакал вокруг кустарника, выбирая самые свежие ростки, его друг стоял спокойно и неподвижно, как скала. Наблюдал за ним, но своего мнения по этому поводу не имел. Безграничное терпение и невозмутимость. Всякий раз, когда Се Лянь срезал цветок и передавал его Лань Ван Цзи, их пальцы на мгновение встречались, касаясь друг друга. Настолько невесомо и незначительно, что это невозможно было как-то различить, если не знать об этом, и специально не следить. Нельзя сказать, что это чистая случайность, потому что Его Высочество подавал растение так, чтобы это было неминуемо, если не подходить ближе и не наклоняться. Созданная им самим безысходность. Мелочь, но ему было приятно. В такой непринуждённой обстановке, в тишине, однообразных незамысловатых движениях, прошло много времени. Пока они собрали достаточное количество цветов для девяти букетов, — успели намолчаться обо всём на свете. Молчание с Лань Ван Цзи уже давно перестало быть чем-то сложным или непреодолимым. Се Лянь достиг того уровня доверия и понимания, когда они могут молчать так долго, как хотят, и Его Высочество не будет чувствовать неловкости, ведь если он что-то скажет, — получит незамедлительный ответ. Стенания из-за сложности общения с Лань Ван Цзи изжили себя. Теперь Се Лянь знал, что не он один готов пойти за ним, не задавая лишних вопросов. Лань Ван Цзи тоже пойдёт за ним. Скорее всего, Его Высочеству даже не придётся ничего объяснять или о чём-то просить. Он просто получит поддержку в лице второго нефрита, который молча встанет рядом с его плечом, независимо от того, в какую задницу за ручку судьба или удача приведут его в этот раз. — Разоряете мой сад, Ваше Высочество? — Как и договаривались, Цзэ У Цзюнь. — Если не кривить душой, я думал, что фраза «букеты для персонала постоялого двора», будет означать то, что от моего сада останется клумба. Но по всему видимому сад у меня всё же останется, — доброжелательно и учтиво. Как и всегда. — Безусловно. Я не силён в составлении букетов, но если перестараться, то ничего хорошего не получится. Во всём нужно знать меру или держать дистанцию. Иначе можно всё испортить. Лань Си Чэнь улыбался так же многозначительно, как и прозвучала эта фраза. Он понимал куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Его взгляды касательно поведения Се Ляня с младшим братом разделялись. Глава Ордена предлагал ему не пускать всё на самотёк. Се Лянь же небезосновательно твёрдо уверен, что делает всё правильно и иного пути не существует, чтобы не испортить то, что есть. — Конечно, — согласился он, подходя ближе к брату. — Развлекаешься, Ван Цзи? — Нет. Лань Си Чэнь снова улыбнулся, рассматривая цветы в корзине. Естественно, нет. Какой ответ он ещё мог получить от него? — Я пришёл не просто так. Хуай Сан попросил меня об услуге, но сам я не могу отправиться. Мне предстоит большой объём работы здесь и в Небесной Столице, но я могу отправить тебя. Это займёт порядка пары месяцев. У тебя есть столько незадействованного времени? — Есть. — А у Вас, Ваше Высочество? — Тоже есть. Это задание ордена? — Это скорее помощь другу. Я не могу отнести просьбу Хуай Сана к заданиям ордена. Называйте это рукой помощи. Но я также обязан сказать, что вы вправе отказаться. — М-м… — Се Лянь срезал последний цветок и поднялся, складывая его в корзину. — Это друг Цзэ У Цзюня? — Да. — Я пойду. Никаких проблем. Сколько раз Глава Ордена помогал мне? Я готов отплатить услугой за услугу. — Сколько? — вдруг ни с того, ни с сего поинтересовался Лань Ван Цзи, не припоминая ничего такого. — Ну… — принц глянул на Лань Си Чэня в поисках какого-то конкретного плана действий. Он вдруг осознал, что сказал лишнее и все делишки, что они проворачивали за спиной этого мужчины, сейчас стали на шаг ближе к раскрытию. Это была спонтанная апперцепция. — Например, когда мы выяснили то, что выяснили в процессе чтения той книги. Лань Ван Цзи нахмурился. Обычно он не зацикливался на круговороте лжи, в который затянуло Се Ляня, и не вспоминал об этом, пока ему не напоминали. В тот раз, когда Лань Си Чэнь принял этот удар на себя, Его Высочества эта ситуация почти не коснулась. Глава Ордена выставил всё в таком свете, будто это он настаивал на том, чтобы держать Лань Ван Цзи в неведении. Се Лянь был против этого, ведь было в точности наоборот, но первый нефрит был очень убедителен и настойчив. Он не позволил принцу взять на себя хоть каплю ответственности. Как тот ни пытался, но Глава Ордена удерживал свою позицию и Се Лянь потерпел поражение, в итоге всё же позволив ему взвалить всё на свои плечи. Его потом ещё долго мучило чувство несправедливости и вины. Но после драки кулаками не машут. Говорить что-то после не имело никакого смысла, — только усугубило бы ситуацию и обесценило бы поступок Лань Си Чэня. Виновником во всех ситуациях в глазах Лань Ван Цзи выступал не кто иной, как его старший брат. Зачинщик и инициатор. Главу Ордена всё устраивало. — О том, что Вэй Ин отдал своё Золотое Ядро Главе Ордена Цзян ты тоже знал? Се Лянь наблюдал за ними, не зная, где встрять. Очень резкий и прямой вопрос ни с того, ни с сего. Его взгляд метался с одного на другого. Лань Си Чэнь же выглядел умиротворённым и спокойным. — До текущего момента не знал вообще. Господин Вэй действительно пошёл на подобное? — Да. — Как ты об этом узнал и когда? — Сравнительно недавно. При случайном стечении обстоятельств. — Его Высочество тоже знает? — Да, — кивнул Се Лянь, становясь рядом с Лань Ван Цзи. — Мы вместе узнали об этой неприятной ситуации. — Вот как… Ван Цзи, ты пойдёшь? — Пойду. — Спасибо. Я объясню после того, как вы закончите свою задачу на текущий момент. Какие у вас двоих планы? — Сначала нужно сделать букеты, а потом отнести их. — Значит, увидимся после отбоя и поговорим более обстоятельно. Лань Си Чэнь не стал ждать ответа, потому что он был ему очевиден. Мужчина поклонился им обоим, развернулся и ушёл по своим делам. Се Лянь смотрел ему в спину довольно долго, обдумывая увиденное и услышанное. — Он выглядел не слишком удивлённым. — Мгм. — Даже ничего не спрашивал и сам не говорил. Неужели он знал? Или предполагал? — Нет. Ты недостаточно хорошо знаешь моего брата. — Ты пытаешься мне сказать о том, что Цзэ У Цзюнь ничего не знал, но не лезет туда, куда не просят? — Мгм. — Ты не развил тему — он не спросил. Так это работает в твоих глазах? — Так. — Но тебе не кажется, что это немного несправедливо по отношению к нему? Ты не считаешь, что это может задевать его? — Нет. Не задевает. Се Лянь смотрел на него, пытаясь на глаз определить состояние и прочесть мысли Лань Ван Цзи. — А тебя? Что думаешь ты по этому поводу? Я всё думал, что ты поднимешь эту тему со мной, но прошло много времени, а ты ни разу с тех самых пор так и не заговорил об этом. Пока я ждал шага от тебя, затянул это событие. И спрашивать твоё мнение о сложившейся ситуации было бы достаточно странно и неуместно. Я молчал. И ты молчал. Но сейчас я могу спросить. Лань Ван Цзи поднял корзину и молча направился в обратном направлении. Се Лянь был разочарован. В первую очередь в себе самом, но, так или иначе, непроизвольно пошёл за ним. Ему казалось, что их уровень взаимопонимания уже достиг той стадии, когда они могут разговаривать свободно. Колючие темы, конечно, оставались, но даже с ними они справлялись без особых трудностей. Кронпринц не понимал, почему сейчас он напоролся на подобное. Но рано расстроился. Всё потому, что нельзя делать поспешных выводов. — Я думаю, что это совершенно в его характере. Удивление отсутствует. Он сделал так, как делал всегда. Как делает всю жизнь. — Тебе жаль? — Жаль. — Но это же Вэй Ин, да? — Мгм. Это Вэй Ин. — Ты не говорил со мной об этом, потому что считаешь, что тут не о чём говорить? Лань Ван Цзи обернулся, коротко кивая. Се Ляню стало немного повеселее, но чувство, что тот в любом случае не говорил бы с ним об этой ситуации, не покидало его. Принц либо не помнил, либо не знал вовсе ни единого случая, из-за которого этот мужчина мог бы прийти, чтобы поговорить. По личным вопросам. Потому что по остальным связь точно была налажена. — Ладно, — улыбнулся принц. — Давай покончим с этими букетами. Мы ещё даже не начали, а мне уже осточертело. — Не часто это слово звучит от тебя. — Не часто я испытываю подобное чувство. Она хорошая, но знаешь… Либо она думает, что я не понимаю ничего, либо пользуется тем, что я не буду отказывать. — Сложи одно и другое, и подели на два. Получится что-то похожее на истину. — Наверное. Госпожа переживает, что я женюсь на одной из её служанок. Ей невдомёк, что мои мысли совсем не о них. Есть большое количество куда более важных дел. Женитьба претит выбранному мной пути. — Ей не обязательно об этом знать. — Я согласен. Ван Цзи, ты подержишь цветы, пока я буду собирать композицию? — Мгм. — Хоть ты и соглашаешься в уплату долга, я вижу, что тебя не покидает мысль о том, что мы занимаемся какой-то ерундой. И я с тобой полностью согласен. Но так вышло, что я уже вляпался в эту историю. А ты со мной. — Почему ты должен сделать букеты ещё и служанкам? — Ну, во-первых, не я, а мы. А во-вторых, потому что я не смог отказать им. Они так искренне желали получить эти цветы, что я был не в силах сказать «нет». Ещё и хозяйку уговорил, так как она изо всех сил сопротивлялась. — Тебя никто за язык не тянул. — Извини, — улыбнулся Се Лянь, забегая вперёд, и распахивая дверь в цзинши перед Лань Ван Цзи. — Мне тяжело отказывать, когда я понимаю, что мне ничего не стоит. Кроме усилия над собой. Второй нефрит беззвучно вздохнул и тактично промолчал. О чём можно ещё говорить, если он сам такой же? Се Лянь ведь тоже его попросил сделать то, чего бы он не делал. Но Лань Ван Цзи почти сразу согласился, точно так же переступая через себя. Вот они оба теперь и варятся в этом цветочном супе. Поставив корзину возле столика, рядом с другими, мужчина обернулся к Се Ляню, ожидая. Пока принц возился, расставляя корзины так, чтобы было удобно брать цветы из всех корзин и не бегать от одной к другой, Лань Ван Цзи наблюдал за ним: зацепился ногой за корзину, рукав запутался в шипах, столкнул курильницу со стола, пока высвобождал рукав. — Что с твоей удачей сегодня? — Видимо, это гнев небес, — абсолютно доброжелательно ответил Се Лянь, возвращая всё на круги своя, в привычный вид. — Садись, пожалуйста, за стол. Я буду давать тебе цветы один за другим, а ты держать их за стебли, чтобы не терялась форма, хорошо? — Хорошо, — будто у него был выбор… Лань Ван Цзи сделал, как попросили, а Се Лянь выхватил из корзины несколько цветков, расположил их, как считал нужным и отдал нефриту. Пока принц копошился, у мужчины возник вполне логичный вопрос, который не давал ему покоя. — Се Лянь. — Что-то не так? — Как ты собрался добавить в букеты шафран? Его стебли очень короткие, в отличие от остальных выбранных тобой цветов. — Не я, а мы. И я думаю, что мы не оставим стебли такой длины. Мы обрежем их и сделаем короче. Это больше будет похоже на цветочные корзины в итоге. Сложим композиции, обрежем, поместим в небольшие корзины и зальём водой. А букет, как букет будет только у хозяйки. Чтобы отличие, которое она так жаждет, было очевидным. Лань Ван Цзи не нашёлся, что ответить. Стремление просто сногсшибательное. Кто бы знал, с каким душевным безразличием Се Лянь относился к этому занятию. То, что у него в голове, и то, что отображается на его лице, диаметрально противоположно. Собрав букет для хозяйки постоялого двора, кронпринц нашёл ленточку, обмотал стебли, заодно привязывая палец Лань Ван Цзи так быстро, что тот даже не успел его убрать. — Красота! — смеялся он. — И что ты сделал? — Я просто шучу. Сейчас освобожу тебя. В процессе Се Лянь заметил, что из-за его выходки один из шипов впился в палец его прекрасного мужчины. Размотав ленточку, со сгиба потекла кровь, угрожая упасть на белоснежное колено Лань Ван Цзи. Принц подхватил капельку в полёте, подставляя под удар тыльную сторону ладони. Но одна капля — это не предел. Се Лянь взял в руку травмированную ладонь, поднёс порезанный палец к лицу, и обхватил его губами, слизывая кровь. Хоть на лице Лань Ван Цзи ничего не изменилось, но руку он попытался отдёрнуть. Принц был готов к этому, поэтому сжал пальцы на ладони нефрита раньше, чем тот успел что-то предпринять. — Не нужно так переживать, — выпуская ребро пальца изо рта, и сразу же примыкая обратно. — Что… Ты делаешь? Се Лянь обратил внимание на то, что безупречная речь Лань Ван Цзи потерпела осечку. Он запнулся, вероятно, прибывая в небольшом шоковом состоянии. Это вызвало слабую улыбку. — Матушка так делала мне в детстве. В этом нет ничего страшного. — Не нужно этого делать. Отпусти. — Не могу. Тогда кровь не остановится. Рану нужно зализать, — очень уверенно и невозмутимо. Будто так, и только так эта ситуация может существовать. Словно в ней нет ничего странного или переходящего какие-то невидимые границы. — Се Лянь, это просто укол. — Это порез. Потерпи. Так ты мне говорил? — улыбнулся он, снова касаясь губами и языком сгиба пальца. Ловушка вокруг Лань Ван Цзи захлопнулась. Он открыл рот, чтобы снова возмутиться, но не стал ничего говорить, так как Се Лянь явно чувствовал своё превосходство над ним и даже не смотрел на мужчину. Переигран. — Или ты думал, что только у тебя есть право лечить меня так, как тебе вздумается? — Ты умирал… — А ты истекаешь кровью. Это даже звучало глупо. Но убедительно. Се Лянь не потерпит отказа. — Несоизмеримо, — возразил Лань Ван Цзи, отворачиваясь. — Нужно потерпеть, — припечатал кронпринц, осматривая травму на наличие кровопотери. Кровь ещё немного проступала, поэтому мужчина снова принялся «лечить». — Как долго? — Я тебе таких вопросов не задавал. Но она уже почти затянулась. Через какое-то непродолжительное время Се Лянь отпустил его ладонь. Полностью исцелённую. Порез был незначительным, поэтому зажил в мгновение ока. С лечением Се Ляня ещё быстрее. — Полностью здоров. Продолжим? — до возмущения невозмутимо. — Да, — согласился он, снова сжимая в руках стебли цветов. В этот раз Се Лянь замотал их правильно и отложил в сторону. Они принялись создавать небольшие цветочные корзиночки. Кронпринц руководил процессом: раздавал указания, последовательность действий, и сами действия, соответственно. Лань Ван Цзи преимущественно молчал, но это совершенно не напрягало и не остерегало Се Ляня. Он знал, что всё в порядке. Нужно просто немного времени на адаптационный период. И принц был вовсе не против его дать нефриту. Он жутко снисходителен и терпелив. Все восемь корзиночек они создавали в абсолютно продуктивном темпе, в котором даже не было места диалогу. Каждый был поглощён своей частью возложенных обязанностей. Се Лянь быстро придумывал, как расположить цветы в корзине. Несмотря на то, что все они были разные и не похожи друг на друга, выглядели они хорошо. Некоторым своим идеям Се Лянь сам поражался, не понимая, как он до этого додумался. Отставив в сторону последнюю, Се Лянь заключительно всплеснул в ладоши, улыбаясь и кивая сам себе. — Прекрасно. Осталось самое сложное. Вручить. — Вода. — Да. Касательно воды. Могу я попросить тебя передать мне немного духовной энергии, чтобы я создал стены для корзин? — Хорошо. Се Лянь протянул ему развёрнутую вверх ладонь. Лань Ван Цзи накрыл его ладонь своей, укладывая её идеально ровно сверху. Передача духовной энергии всегда была приятным и тёплым процессом. И это было приятно сразу по двум причинам. — Спасибо. — Принесу воду, — отнимая руку и поднимаясь на ноги. — А я тогда сделаю стены и дно. Они закончили с абсолютно всеми приготовлениями. Перед ними находился готовый к приёму-передаче продукт. Се Лянь выдохнул, окидывая взглядом итог их общих трудов. — По-моему, выглядит сносно. — Мгм. — Тебе нравится? — Не моя цветовая гамма. — А если бы была твоя, нравилось бы? — Мгм. — Сочту за похвалу. Что же, — улыбнулся Се Лянь, поднимаясь, и создавая голубоватую едва видимую стену. Он развернул её горизонтально, составляя на неё все предметы доставки. — Пора в путь дорогу. — Я бы сделал. Почему не сказал? — Всё в порядке. Слишком много просьб, как для одного дня. Мне хватает духовной энергии. — Хорошо. Идём. — Сходишь со мной? — Могу не идти. — Нет-нет. Я не пренебрегаю твоим обществом. Идём. Се Лянь пошёл к двери, за ним Лань Ван Цзи, и сразу следом по воздуху плыла платформа с цветами. Принц вышел, выпуская друга и товарища, и придерживая дверь цветочкам. Закрыв её, он поравнялся с ним плечами, единожды обернулся на их спутника, и они молча спускались с горы. Без приключений, но не без происшествий, они вошли в город. По пути Се Лянь едва не расшибся, поскальзываясь на камне. Благо, его поймал в полёте Лань Ван Цзи. В частности, для спасательных операций он и пошёл вместе с ним. Предупредить беду. — Подожду тебя здесь. — Ты не пойдёшь со мной? — Нет. — Оставишь меня одного против девяти? — Это не враги. Это — женщины. — Эти женщины ничем не лучше врагов, когда преследуют свои цели. Не бросай меня одного. Они ко мне неровно дышат. Одна хочет, чтобы я решил все её проблемы, и я, в принципе, не против, даже «за», покуда это не переступает границ. А остальные восемь просто окружат меня, засыпая вопросами. — И что ты хочешь, чтобы я сделал? — Просто подстрахуй меня. Идём со мной, Ван Цзи. Мужчина вздохнул, делая шаг вперёд. Се Лянь праздновал победу, ступая на территорию постоялого двора. Дверь распахнулась, являя присутствующим лоск и шарм хозяйки постоялого двора в праздничном платье. На ней смотрелось особенно… Никак. Лиловый — не её цвет. Се Лянь натянул улыбку на лицо, проходя вглубь. — Госпожа… Вы приоделись. — Сладенький… Ты вернулся. Да. Нравится? Сегодня купила. — Цвет — просто потрясающий, — юлил Се Лянь, как мог. Лгать ей в лицо о том, что она прекрасно выглядит, он не будет. Но и грубить или обижать её, он тоже не собирался. Главное правильно вуалировать. — Я старалась, — сияла она, выглядывая из-за плеча мужчины. — Ты привёл с собой Хань Гуан Цзюня? — Да. Он помог мне донести цветы, — Се Лянь развернулся, махнул двумя пальцами, подзывая платформу и снимая с неё огромный букет. Мужчина триумфально вручил его женщине, рассыпаясь в поздравлениях с днём рождения. Лань Ван Цзи стоял в стороне и наблюдал за тем, как принца окучивают служанки, и тискает хозяйка постоялого двора. Он подметил для себя, что всё происходит именно так, как только что описывал предстоящие события Се Лянь. Только вот он не понимал, что должен сделать, чтобы ситуация как-то изменилась. — Ван Цзи, — обернулся принц, мягко улыбаясь ему. — Присоединяйся к вручениям. — А кому, какая корзиночка? — восторженно щебетала одна из девушек, обходя по кругу голубоватую платформу. — Если вы обещаете мне, что не будет ссор и недопониманий, то каждая может выбрать себе ту, что ей нравится. Если же на одну корзиночку будет двое желающих и больше, я распределю их так, как считаю нужным. — Можно мне эту? — она указала пальцем, с завороженным блеском в глазах смотря на Се Ляня. — Если желающих больше нет, то можно. Ван Цзи, вручишь? Се Лянь знал, что восторга эта ситуация явно у него не вызывает. В общем и целом, как и у самого принца. Страдают вместе. Лань Ван Цзи подошёл ближе, снял с парящей платформы корзиночку и без должного энтузиазма протянул её девушке. — Это Вам, — сказал, как отрезал. Убивая безразличием и незаинтересованностью. — Спасибо, — несмело ответила она, будто была в чём-то виновата перед ним. Его Высочество это немного забавляло. Без юмора в сложившейся ситуации не выжить. — Так, ну хорошо. Дамы, давайте определяться дальше. Пока Се Лянь принял за себя бразды коммуникативного правления, Лань Ван Цзи играл роль безмолвного исполнителя. Едва принц успевал закончить мысль, как нефрит уже воплощал сказанное в действие. Такими темпами они справились ненормально быстро. Мужчины раздарили девушкам цветы и атмосфера внутри помещения как-то поутихла. Её тушил своим безмятежным и безразличным видом Лань Ван Цзи. Даже с хозяйки сбил спесь, заставляя успокоиться и стоять молча. Повисла та самая неловкая тишина. Такое количество людей на один чжан, и все молчат, боясь сказать что-то не то, или вообще рот открыть. Се Лянь был единственным среди присутствующих, кого не душила и не напрягала эта тишина. Даже более того, он считал, что она прекрасна. — Брат ждёт. Задание. — Да, я помню. — Идём. — Иду. Вот она. Та простая и критически необходимая часть программы по спасению Се Ляня от смертного одра. Перечить, спорить или уговаривать Лань Ван Цзи никто из них не стал, ведь это Хань Гуан Цзюнь. Се Лянь очень легко выскользнул из порочного круга, подплывая к Лань Ван Цзи. Он поклонился, извинился, что не может остаться и пошёл к выходу, параллельно рассеивая вспомогательную платформу. Лань Ван Цзи тоже уважительно склонил голову присутствующим, развернулся, и вышел следом. — Благодаря тебе, это заняло совсем немного времени. Ты спас меня от всестороннего лишнего внимания. Я благодарен тебе. — Мгм. — Могу я прийти в цзинши чуть позже и отправиться другой дорогой? — Иди. — Благодарю, — кивнул Се Лянь, запрыгивая на ближайшую крышу и срываясь на бег. Вот и всё. И никаких тебе вопросов: куда? Как на долго? Зачем? Бе-зра-зли-чи-е. Надо — иди. Простая философия. Вернувшись в цзинши, Лань Ван Цзи принялся убирать остатки цветов: выбросил листья, обрезки стеблей, вытряхнул корзины, вернул и составил всё на свои места. Се Ляня не было какое-то время, но так как нефрит совершенно не считал и не ждал, он не знал, сколько времени тот отсутствовал. Постучавшись, Его Высочество дождался словесного подтверждения и вошёл внутрь. В его руках красовался букет цветов, совершенно не похожий на всё, что делал до этого Се Лянь. Бело-голубой, высокий и пышный. Вровень белые гортензии вперемешку с голубыми незабудками и астрами. И высокий бело-голубой люпин по краям. Кронпринц подошёл к Лань Ван Цзи, нежно и искренне улыбаясь, и протягивая ему букет. — Я бесконечно благодарен тебе за неоценимую помощь и поддержку, которую ты безвозмездно оказываешь мне изо дня в день, из года в год. Ты надёжный друг и товарищ. Примешь их в знак благодарности? Лань Ван Цзи смотрел на букет. Руки поднялись, принимая цветы. Это первый случай, когда он получает цветочное подношение таких размеров и с такой отдачей от дарящего. Мужчина немного удивился. Но это удивление было явно приятным. — Спасибо. — Эта цветовая гамма тебе нравится? — Мгм. — Значит, я могу предположить, что букет в целом тебе тоже нравится? — Да. Ну а большего Се Ляню и не нужно. Он был рад, что у него получилось сделать что-то, что в той или иной мере нравится Лань Ван Цзи. Успех принца в общении с нефритом заключался в том, что его совершенно устраивало положение дел. Поведение, и характер Лань Ван Цзи его никогда не раздражали. Молчаливость и отрешённость — это то, что видят окружающие, не зная о нём ничего. Се Лянь же знал куда больше, поэтому был до краёв доволен простым безэмоциональным «да». — А где бардак? — Я убрал. — Но это я его развёл. — А я убрал. Се Лянь улыбался, наблюдая за ним, и за тем, с каким выражением лица он ставил подаренные цветы в воду. — Значит, ждём Цзэ У Цзюня, обсуждаем суть и детали, и расходимся до рассвета по своим постелям? — Думаю, да. — Будешь читать? — Мгм. — Тогда можно мне Би Чэнь? Меч со звоном покинул ножны, прилетая рукоятью в протянутую ладонь принца. — Спасибо. Буду на улице. С этими словами он выпрыгнул в окно, покидая помещение. Ну а что? Его не спросили — он не вдавался в причины. В целом, Лань Ван Цзи было очевидно, что Се Лянь пошёл фехтовать. Каждый предавался своей страсти. Кто чтению, кто сосредоточенно вылизывал Би Чэнь, естественно, не в прямом смысле этого слова. Принц оттачивал выпады и развороты, теряя счёт времени. Этим вечером белый клинок сверкал по-особенному завораживающе, рассекая воздух. «Ваше Высочество», — учтиво. Се Лянь взмахнул Би Чэнь в последний раз, сжал рукоять обеими руками и завёл их сбоку от лица. В этой позе он замер, устремляя взгляд то на кончик лезвия, то куда-то вдаль за ним. «Ваш голос всегда такой доброжелательный, господин Инь, пока дело не касается Вашего молодого господина». «Это долгая история». «Это суть Вашей работы на Собирателя Цветов под Кровавым Дождём?» «Если бы моя работа заключалась только в том, чтобы следить за молодым господином, я был бы ему не нужен. Но Вы ошибаетесь. Я защищаю его не потому, что таков приказ. Точнее, не только из-за этого». «Позволите узнать причину?» «Да. Это не тайна. Я люблю его». «Вот как…», — улыбнулся Се Лянь, опуская Би Чэнь. «Я хотел спросить, может ли молодой господин посетить завтра Облачные Глубины?» «Подождите, пожалуйста». Принц запрыгнул на подоконник, смотря на умиротворённого Лань Ван Цзи. Тот сидел за столиком и увлечённо читал. — Ван Цзи. Ты слышишь меня? — на всякий случай уточнил. Когда этот мужчина садится читать, — это можно прировнять к медитации в горах. Он не слышит, если погружается достаточно глубоко и не ставит себе за цель следить за окружающей средой. — Мгм, — не отрывая глаз от книги. — Молодой господин Призрачного Города хочет прийти завтра. Что с заданием Цзэ У Цзюня? — Брат в приоритете. По возвращению. — Хорошо, — кивнул Се Лянь, спрыгивая обратно в темноту. «Господин Инь, с рассвета завтрашнего дня я и Ван Цзи находимся на задании ордена. Перенести, отложить — не представляется возможным. Мне очень жаль». «Как на долго?» «По меньшей мере, несколько месяцев. Примите мои извинения». «В этом нет Вашей вины. Вы не обязаны извиняться передо мной. Я передам информацию молодому господину. Дайте знать, когда вернётесь, если это не затруднит Его Высочество». «Нисколько. Обязательно». «Доброй ночи». «Благодарю. Взаимно».