Чёрный лотос под багровым дождём

Надеемся на лучшее, ожидаем худшего. Лань Ван Цзи только и видел, как закрылась дверь за этими двумя. Бесшумно вздохнув, он задумался над тем, что произошло здесь за последнее время. Тяжело сказать, что это был привычный ничем не примечательный день. Но в целом, это действо не отличалось от того бардака, которым заканчивается практически каждое появление Вэй У Сяня. Типичный вынос мозга. Собравшись с мыслями, мужчина упорядочил в своей голове все события, разложил их по полочкам и вспомнил, что занавес уже поднялся. Пора что-то делать. Ситуация была жестокой и неприятной, как и всегда. Вэй У Сянь без раздумий вцепился за Хуа Чэна и просто ушёл. Ничего нового. Так было всегда. Вэй У Сянь всегда выбирал Хуа Чэна. Лань Ван Цзи уже не удивлялся. Это было всё так же неприятно и создавало осадок внутри, но это было не самое болезненное и страшное, что говорил и делал Вэй У Сянь. Нужно просто подышать воздухом и заняться чем-то важным. Чем-то полезным. Он как раз думал, куда бы уйти и по какой причине. Лань Ван Цзи посмотрел на Се Ляня. Тот всё ещё стоял. Неподвижно. Будто не живой вовсе. Мужчине казалось, что пытаться говорить с ним сейчас бесполезно. Кронпринц переживал самый настоящий шок. Лань Ван Цзи был даже не уверен в том, что Его Высочество с кем-то целовался в своей жизни до этого. Если это действительно так, тогда понятно, откуда такое дикое состояние и невозможность отстоять свои права. Прежде, чем заниматься душевной травмой Се Ляня, Лань Ван Цзи нужно было вернуть своё собственное состояние в стадию духовного равновесия. Ему почему-то казалось, что Вэй У Сянь в этом браке несчастен. Хоть он и заявлял нефриту напрямую, что это не так, но со стороны выглядело всё именно так. Это было странно. Многое считалось в голове Лань Ван Цзи ненормальным. Его идеализированный мир не подпадал под хаос, в котором жил Хуа Чэн. А тот ещё и Вэй У Сяня втянул в этот кошмар. Все поступки Хуа Чэна казались ему неверными. Оскорбительными и неуважительными. В большинстве своём из-за необъективности суждений: Князь Демонов никогда не нравился Лань Ван Цзи. Но не малую роль играло то, что он просто не видел, как они живут каждый день. Не знал, как много отдачи, взаимопомощи и взаимоуважения между ними. Судил со своей колокольни, с которой ничего не было видно. Он понимал это. Именно поэтому не предпринимал никаких действий. Он дёрнется только в том случае, если увидит необходимость собственными глазами, или если его попросит о помощи Вэй У Сянь. Пока не произошло ни одно, ни второе — Лань Ван Цзи не мог позволить себе разрушать счастье Вэй У Сяня. Хоть он и не верил в него. Вот уж кто действительно живёт в иллюзии обмана… Приняв решение отправиться в ханьши и предупредить Лань Си Чэня об опасности, второй нефрит молча вышел из цзинши. Так и не сказал Се Ляню ни единого слова. Не потому, что ему было всё равно, а потому что, ему казалось, что он не будет услышан. Каждый совершает свои ошибки. Задевать Се Ляня у Лань Ван Цзи получалось так же хорошо, как это делает Вэй У Сянь с ним самим. И что самое волшебное, о чудеса, — оба делают это бессознательно. Только одному выливают таз с говном на голову, а другому ничего за это не делают. Но и кронпринц не так реагирует, как Лань Ван Цзи. У него куда больше понимания ситуаций с этим человеком, чем у того с Вэй У Сянем. Всё дело в наличии общения, которого там нет. Се Лянь знает его практически так же хорошо, как и Лань Си Чэнь. Знает, что это не со зла и не от безразличия. Это просто неполная картина. Закрыв за собой дверь, Лань Ван Цзи отправился прямиком в ханьши. Брат уже сделал ему выговор за наличие тёмной энергии и Хуа Чэна на территории ордена. Не честно. Такое впечатление, что мужчина их сам сюда приглашает. Радует только то, что в этот раз они оба ждали их появления и подготовились к визиту заранее, так что, без нахождения в непосредственной близости к цзинши, унюхать этих двоих нарушителей не представлялось возможным. Хоть Лань Ци Жэнь и был бдителен. Глухой стук в ханьши. Получив согласие, второй нефрит вошёл внутрь, мягко-мягко прикрывая за собой дверь. Прошёлся по просторному помещению и свернул за угол, в другую комнату. — Брат. — Что они снова здесь делают, А-Чжань? — Хуа Чэн — не имею ни малейшего понятия. Вэй Ин снял оковы с Се Ляня. Лань Си Чэнь замер на несколько секунд. Поднял голову, отрываясь от написания какой-то документации. — Действительно? — Мгм. — Его Высочество теперь может пользоваться своей духовной энергией? — Неизвестно. Он не разговаривает. — То есть? — Шок. — Из-за чего? — Хуа Чэн силой принудил его к поцелую. Лань Си Чэнь не отрывал глаз от младшего брата. Он с грацией кошки, ловкостью картошки мангуста вернул кисть в чернильницу, укладывая закрытые ладони на колени. — Не понял. — Это было нужно, чтобы разрушить оковы. — А ты в это время стоял. — Ты упрекаешь меня? — Безусловно. Ты сказал, что Его Высочество не был согласен. Не думаю, что он не взывал к тебе за помощью. Лань Ван Цзи молчал. Он прекрасно помнил, как Се Лянь позвал его в перерыве между поцелуями. Было что-то такое, да-а… — Ты ничего не сделал. — Вэй Ин сказал, что это необходимо. — В первую очередь это необходимо Его Высочеству. Может стоило добиться его согласия в самую первую очередь? Это не с господина Вэя снимали оковы, а с Его Высочества. А-Чжань, ты поступил неправильно. Где он сейчас? — В цзинши. — Ты ушёл и оставил его? — Нет. Я вернусь к нему. Он в шоке. Я пришёл, чтобы предупредить тебя о происходящем, ведь Се Лянь так и не смог тебе всё сказать. — Я был занят. — Я вернусь к нему. — Побыстрее бы, А-Чжань. Ты ведёшь себя не так, как должен поступать друг. — Что я должен сделать? — Беречь его от бед. — Разве он в беде? — Беда может быть разной. Не загоняй себя в рамки. Смотри шире. — Что сейчас? — Иди и успокой его. Приведи в порядок. — Я пришёл дать тебе информацию. — Его Высочество сказал мне не покидать территорию ордена. Я понял его. Что-то ещё? — Это связано с Цзюнь У. Понимаю, что он тебя никогда не вызывал, но будь осторожен. — Хорошо. — Хуа Чэн рассказал ему. — Так было нужно? — Нет. Единоличник. Лань Си Чэнь плавно втянул в себя воздух, не выпуская его обратно. Будто проглотил. — Я уяснил. Будьте предельно внимательны и осторожны. И будь другом Его Высочеству лучше, А-Чжань. Ты проседаешь. — Что мне сделать? — Разберёшься на месте. — Хорошо. — Если это всё, то иди. Ты уже задерживаешься. Он может подумать, что ты оставил его и ушёл. В этом случае он и сам уйдёт. Манеры не позволят ему оставаться в цзинши без тебя. Как только его шок пройдёт — он уйдёт. — Се Лянь не подумает, что я бросил его. — Вот иди и развей мои сомнения. — Иду. — И выбрось из головы то, что сейчас в ней. Прекрати, Ван Цзи. Подумай не о себе. Заполни свои мысли Его Высочеством. Лань Ван Цзи кивнул ему, развернулся, и ушёл обратно. По дороге он занимался наставлениями брата. Выкинуть собственные проблемы из головы и заняться оказанием поддержки Се Ляню. Лань Ван Цзи и сам был согласен, что далеко не такой хороший друг, каким должен быть. Особенно в последнее время. Нужна реабилитация. Он даже немного запереживал о том, что Се Лянь действительно уйдёт. И не факт, что спустится в Гу Су. У него есть полное право без предупреждения уйти туда, куда ему вздумается. Лань Ван Цзи же ушёл. Почему кронпринц не может? Мужчина прибавил шаг. Пока думал о своём собственном поведении и отношении к Се Ляню, напрочь забыл про Вэй У Сяня, который взбудоражил его мысли. Нельзя позволять себе поддаваться эмоциям в такой ответственный момент. Эмоционально распахнув дверь цзинши, Лань Ван Цзи бесшумно, но облегчённо выдохнул. Се Лянь, казалось, не двигался совсем. Вся разница: он сидел. Подтянул к себе пятки, сидел на полу и рассматривал белоснежное яркое сияние, испускаемое из ладоней. Лань Ван Цзи подошёл ближе, пытаясь привлечь к себе внимание. Его Высочество совершенно не реагировал на мужчину. Так, словно не видел его вовсе. Это всё ещё шок или игнорирование? Он задумался об этом. — Се Лянь? Но ему не отвечали. Принц разглядывал ладони, поворачивая их из стороны в сторону. Раз за разом. Будто не мог поверить в то, что видит. Лань Ван Цзи сел рядом с ним едва не соприкасаясь коленями. Это было непривычно близко, но нельзя сказать, что сделано намеренно. Скорее нефрит просто не следил за тем, чтобы расстояние между ними соответствовало правилам этикета. — Ты слышишь меня? — Посмотри, Ван Цзи. — Я вижу. — Это духовная энергия. — Мгм. — Я могу выпускать её из тела. — Я не способен понять твой восторг. Это же так привычно. — Не для меня. Я почти восемьсот пятьдесят лет не мог этого делать. А сейчас снова могу. — Помнишь всё? — Шутишь? Конечно. Каждое заклинание. — Как ты? Се Лянь опустил руки, освобождая их от сияния. Он повернул голову к своему собеседнику. Выглядел не таким мягким и ручным, как обычно. — Ты просто стоял и смотрел. — Извини. — Я звал тебя. — Не знал, что должен сделать. — Это же изнасилование. — Не оно. — Ван Цзи. Ты не помог мне. — Не думал, что нужна помощь. — Но я же позвал. Какая маркировка ещё нужна тебе? — Не было опасности. — И что, что её не было? Ты считаешь, что если каждый желающий демон захочет засунуть свой язык мне в рот против моей воли, то помогать мне не надо, даже если я прошу? — Прости. — Какой кошмар, — вздохнул Се Лянь, отворачиваясь. — Тебе понравилось. — Прекрати. Я не хочу этого слышать даже. — Если бы я видел, что тебе совершенно не нравится происходящее — я бы вмешался. Но тебе нравилось то, что он делает. — Перестань, сказал же. Мне совершенно не понравилось. — Это ложь. — Ну конечно! Тебе же виднее, чем мне! — Се Лянь, — Лань Ван Цзи коснулся пальцами его колена, чуть склоняясь к нему. — В этом нет ничего страшного и постыдного. Не переживай. — Ты о чём? — О том, что тебя поцеловал мужчина. Не переживай из-за этого. — Да я не из-за этого переживаю, о небеса! Ты думаешь, моя реакция вызвана тем, что меня поцеловала не девушка? — Мгм. — Да мне плевать, мужчина он или женщина! Я предпочитаю, чтобы меня не целовали без моего разрешения и согласия. Ты понимаешь? — Мгм. Ладонь полностью разместилась на колене принца. Лань Ван Цзи считал, что тактильная поддержка в форме подобного прикосновения поможет Се Ляню успокоиться. Большой палец медленно поглаживал коленку. Но он же не предполагает, что Его Высочество, будучи совершенно обделённым в таких жестах, воспримет это куда волнительнее, чем должен. Да и вообще, это имеет обратный эффект. Не раздражающий, но и не охлаждающий. Се Лянь хотел, чтобы он касался его. Но этого никогда не происходит. В чём, собственно, дело? Принц опустил взгляд на руку Лань Ван Цзи. В частности, на тот палец, что гладил его. Так нежно и заботливо. Челюсти сводило. — Что ты делаешь, Ван Цзи? — Хочу тебя немного успокоить. — Вот… Оно что. — Убрать? — ладонь приподнялась с ноги. — Нет, — Се Лянь поймал её в движении, возвращая на место. — Сначала надо дождаться ответа, прежде чем действовать, Ван Цзи. — Извини. Ты прав. Принц убрал ладонь с его руки и к его огромному удивлению, Лань Ван Цзи оставил её на месте. Обычно, когда принц склоняет этого мужчину к прикосновениям к себе, они держатся на его теле ровно столько, сколько сам принц их там удерживает. Как только контроль над конечностью второго нефрита пропадает, — пропадают и прикосновения. Сразу же. А сейчас ладонь лежала на колене сама. Большой палец, правда, больше не гладил. — Ты не так делал. — О чём ты? Се Лянь медленно выдохнул, прикрывая на секунду глаза. — Ни о чём. Забудь. Большой палец зашёлся движением, вновь плавно поглаживая. — Это? — Да. — Извини меня. — Ты не помог мне и оставил меня. Куда ты ходил, Ван Цзи? — Предупредить брата. — Не сказал мне ничего. — Хотел. — Но не сделал. Ван Цзи. Не поступай так со мной. — Больше не буду. И не позволю никому целовать тебя. Се Лянь вспыхнул, распахивая глаза. Он медленно поднял голову на Лань Ван Цзи. Кадык перекатился, сглатывая. Звучало потрясающе. Можно ещё раз? — Что? — Против твоей воли. — А. Понял. Да, спасибо. Счастье было слишком туманным и продлилось не долго. Принц просто не так понял. Точнее понял так, как хотел, а не так, как сказал Лань Ван Цзи. Но сделал это скорее сознательно, чем без. Захотел дать себе призрачную надежду. Хоть и заведомо ложную. Сам себе дал конфетку и сам же её отнял. Ну ничего. Мазохист. Бывает. — Се Лянь. — Что? — Ты обижаешься на меня? — Нет. Ты верен самому себе. Ничего другого я не ожидал от тебя. Но я не думал, что ты вспомнишь обо мне так быстро после того, как господин Вэй отверг твоё приглашение остаться здесь. Ты в порядке? — В порядке. Речь не обо мне. — Почему? То есть, а о ком? — О тебе. Я был тебе плохим другом. Исправлю. — Как ты можешь исправить то, что мой первый поцелуй был украден каким-то мужчиной, которого я почти не знаю даже? Я прожил столько сотен лет, соблюдая заповеди выбранного мной пути, чтобы первый в моей жизни поцелуй был подарен Собирателю Цветов под Кровавым Дождём. Это невозможно исправить. Лань Ван Цзи задумался, чуть опуская голову. Он поджал губы. Это было настолько неестественно и ненормально, что Се Лянь сразу же увидел это. Хоть и не смотрел на оппонента. Он пытался разобраться, что происходит. Оба сохраняли тишину. Принцу казалось, что Лань Ван Цзи знает о нём больше, чем он сам. Се Лянь боялся спрашивать. Думал, что если спросит, то даст нефриту шанс избежать того, что тот пытается выдавить из себя. Нельзя давать таких возможностей. Принц слишком хорошо его знал. Надо ждать. Лань Ван Цзи наклонился к нему ближе. Свободная ладонь накрыла поверх волос ухо Се Ляня, ненавязчиво притягивая его лицо ближе к себе. И сам нефрит тоже наклонился к нему. Это выглядело очень странно, но интригующе. Се Лянь отбрасывал любую возможность того, что его сейчас поцелуют. Однако это было первым, что пришло ему в голову. Как глупо. Это ведь невозможно по всем параметрам. Скорее солнце погаснет, чем Лань Ван Цзи поцелует его. С чего бы? Но он поддавался. А что ему ещё оставалось делать? Он шёл на это, да. Что бы это ни было, что бы ни собирался сделать сейчас Лань Ван Цзи, — Се Ляню нравилось. Покуда одна рука нефрита лежит на его колене, а другая притягивает его лицо ближе к себе: плевать что — пусть делает. Губы Лань Ван Цзи были очень близко к уху Се Ляня. Принц слышал, как раскрываются его уста, предположительно собираясь что-то произнести. Дыхание врезалось в кожу, разбиваясь о неё. Волна нервозности пробежалась по телу, но сидел он спокойно. Нельзя ничего испортить, что бы это ни было, чёрт бы его побрал! — Скажи, — тихо-тихо, прямо на ушко. Так близко, что, если Се Лянь хоть на чуть-чуть сдвинется — губы Лань Ван Цзи коснутся мочки его уха. Волна нервозности сменилась волной возбуждения. Это было до чёртиков интимно. Как сопротивляться, если совершенно не хочется — не понятно. — Если бы твой первый поцелуй украл кто-то другой, ты был бы не так разочарован во мне? — Например, кто? — Кто-то, из близкого тебе круга общения. Се Лянь пытался поймать связующие звенья и собрать их в единое целое. Пока не получалось. Совсем не понятно, что к чему, но он понимал, что если не согласится, то ему ничего не скажут. Он не был глуп. Принц прекрасно понимал, как устроен и работает Лань Ван Цзи. — Если бы это был кто-то из людей, которым я хотя бы доверяю, — да, это бы всё поменяло. — Хорошо, — ладонь один раз скользнула по волосам, оглаживая, и возвращаясь в исходное положение. — Тогда, ещё один вопрос. — Какой? — Насколько важно в сознании ты был, или нет? — Не понимаю… — Все условия для поцелуя были выполнены. Но ты спал. Это считается? — Да, — Се Лянь просто поддавался ему. Он бы душу продал властелину преисподней, чтобы узнать то, что пытается выдавить из себя Лань Ван Цзи сейчас. Нужно только контролировать и соответствовать тональности и громкости нефрита, чтобы не вспугнуть. — Если «да», — ладонь сжалась на колене. Се Лянь ощутил, как кровь отливает из рук и ног, и приливает в лицо и куда-то в область паха. Но он не дёргался и не переживал. Одежды натянуты. Ничего видно не будет. Он даже не противился эрекции. Пусть эта штука вытворяет, что хочет. Се Лянь не имеет к ней никакого отношения. Вообще плевать, что там нафантазировал себе этот член. — То твой первый, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой, и так, вероятно, до сотого, поцелуи, украл не кто иной, как я, — совсем тихо и совсем близко. Его Высочество сидел чуть живой, осознавая полученную информацию. Он не представлял себе ситуацию, которая может вынудить Лань Ван Цзи сделать подобное. Когда вообще такое могло произойти? — Когда? — одними губами. — Когда в тебя ударила молния. — Зачем? — Твоё дыхание останавливалось. Я запускал твоё сердце. В те моменты наши губы соприкасались много десятков раз. А дыхание останавливалось не один раз. — Вот оно что… — Извини. Я украл бессчётное количество твоих поцелуев без твоего разрешения. Се Лянь слушал его тихий голос и не знал, что ответить, чтобы сейчас не ляпнуть чего-то, что испортит момент. Он закрыл глаза и старательно думал… — Для разнообразия ты мог бы украсть парочку пока я в сознании. И в качестве извинений, кстати, тоже. Ты мне должен, Ван Цзи. — Я спасал твою жизнь. — А сейчас ты мог бы спасти мою гордость. Если ты не против, конечно. — Мы не… — Не имеет значения. С господином Хуа мы тоже не возлюбленные, но ты посчитал уместным или не критичным этот поцелуй. А твой поцелуй, получается, что не допустим? — Допустим. — Тогда спасай мою гордость. — Как мой поцелуй поможет спасти её? — Это не против моей воли. По обоюдному согласию. С близким человеком. И не во сне. Лань Ван Цзи подцепил пальцами пряди его волос, глубоко ныряя в них и скользнул ладонью вдоль головы, останавливаясь где-то на затылке. Пальцы сжались на волосах, заставляя Се Ляня приподнять голову. Как и в тот раз, он был полностью ведомым им. И это было так восхитительно. Ничего другого и не нужно. Они встретились взглядами. Се Лянь, из-под полуприкрытых век, томно смотрел в уверенный янтарь холодного оттенка. Он не видел в его взгляде сомнения, и сам не имел ни одного. Принц так хотел этот поцелуй, что его ничто не могло напугать или оттолкнуть. Даже если сюда сейчас зайдёт Лань Си Чэнь — ему плевать. Пусть даже смотрит. Лишь бы он не помешал своему брату. Изменил положение кисти, волосы натянулись сильнее. Лань Ван Цзи направлял его так, как ему было удобно. Се Лянь склонил голову чуть в сторону, подчиняясь. Мгновение, и их губы сомкнулись. Принц даже не успел понять, когда произошёл момент приближения. Это было бесконечно мягко, тепло и приятно. Сухой нежный поцелуй. Единственный, но долгий. — Спас? Се Лянь перевёл взгляд с его губ на глаза. В его взоре читалось неприкрытое «недостаточно». Принц решил не прибегать к использованию слов. Он медленно облизал губы. Попеременно. Сначала верхнюю, затем нижнюю, на мгновение втягивая её в рот. Губы раскрылись. Он резко, но коротко выдохнул. Прямо в губы Лань Ван Цзи. Намёк кристальный. Нефриту было понятно требование. Примкнув к губам снова, на этот раз они оказались влажными, но мужчину это не смущало. Он точно знал, что делает. Глубокие поцелуи, к которым его склонили, сухими не бывают. Лань Ван Цзи коснулся кончиком языка верхней губы принца и остановился, проверяя реакцию. Се Лянь смотрел в его глаза ещё какое-то время, но не выдержал и сдался. Веки захлопнулись. Он неподвижно сидел, демонстрируя свою покорность и согласие. Только кончик его языка едва-едва показался в свет, на один миг дотрагиваясь до губ Лань Ван Цзи. Нефрит получил подтверждение. Остановился он только потому, что ранее почувствовал дрожь в теле Се Ляня. Раз уж он спасал его гордость, то должен быть уверен, что всё происходит действительно по согласию сторон. Лань Ван Цзи прижался к его губам, проскальзывая языком внутрь. Там было очень гостеприимно. Принц сопровождал каждое его движение ответным. Их языки тёрлись, скользили, цеплялись друг за друга. Это было так приятно, что у Се Ляня начало появляться ноюще-давящее напряжение внизу живота. Поцелуй затягивался, и принц чувствовал, что его любимый мужчина вот-вот отстранится. А ему было мало. Этого недостаточно, чтобы зализать несуществующие раны. Он взял на себя смелость обнять его за шею. Как раз в тот момент, когда он понял, что поцелуй подошёл к концу. В такой способ он запустил механизм заново, не позволяя ему финишировать и мгновенно возвращая его к старту. Ну раз уж удалось привлечь к поцелую, то почему бы не обнять? Вряд ли это что-то сильно изменит на данный момент. Этого ему показалось мало. Не разрывая поцелуя, он поднялся на колени, подполз к Лань Ван Цзи, с каждым маленьким шажочком расставляя ноги всё шире и сел ему на бёдра. Руки сильнее обвили крепкую шею. Он прижимался к нему всем своим телом, за исключением одной части. Той не стоит. Теперь ему было удобно, комфортно и в целом нравилось куда больше. Отторжения он не получил. Се Лянь был умён. Он выжимал из ситуации максимум, пока позволяют. В ответ на свой наглый жест он не получил ровным счётом ничего нового. Но его продолжали увлечённо целовать. Возможно, даже немного жадно и несдержанно. А может ему это только казалось. Непонятно. В мыслях принца было так пусто, что он не мог сейчас об этом думать. Наслаждение, которое он получал от этого поцелуя, затмевало собой всё остальное. Важное и нет. Мог думать только о том, как это продлить ещё хотя бы на чуть-чуть. Он так много лет практически живёт с этим мужчиной, но подобное впервые, и второго раза не будет. Поэтому он наслаждался изо всех сил. Пытался насытиться. Отдаться этому поцелую целиком. Чтобы и сам Лань Ван Цзи получил такое же удовольствие. И физическое, и моральное. Или хотя бы физическое. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Языки расплелись, возвращаясь по домам. Се Лянь ещё один раз несмелым коротким поцелуем коснулся губ Лань Ван Цзи, якобы спрашивая: «тебе понравилось?». На что в ответ получил такой же быстрый, но тёплый поцелуй. Это заставило принца чуть улыбнуться. — Се Лянь? Ты простишь меня? — где-то вдалеке… Принц помотал головой из стороны в сторону, заставляя себя вернуться в суровую реальность. Это было классно, только не правда. — Это значит «нет»? — Нет, это не значит «нет». Это значит, что я задумался и вытряхивал глупые мысли из своей головы. — Заметил. Ты выпал из реальности на несколько минут. Я ждал, но ты не возвращался. — Всё нормально. Спасибо, что окликнул. Как раз вовремя. Тебе не нужно спрашивать, прощу ли я тебя. Это я должен благодарить тебя, господ Вэя и Хуа за спасение. Так что я благодарен тебе. И за то, что мой первый поцелуй был не с ним, а с тобой — тоже. Спасибо, Ван Цзи. — Не злишься? Не разочарован? — За это — нет, но из-за того, что ты отдал меня на растерзание Князю Демонов, пострадала моя гордость. — Я могу сделать что-то для тебя в качестве извинения? Се Лянь задумался, но ненадолго. Нет. Нет. Это однозначно нет. Такого не получится. Такое могло быть только в его голове. — А что ты можешь предложить мне? — Хочешь, я сыграю тебе? — Хочу, — кивнул Се Лянь. Был доволен, но и разочарован одновременно. Биполярное расстройство поддушивало. Лань Ван Цзи отпустил его. И руку с головы убрал, и коленку отпустил. Эхъ. Но это нормально. Се Лянь понимал. Всё так, как должно было быть. Он выпрямился в спине и чуть улыбнулся ему. Сложил в естественное положение руки на одежды в область паха, на всякий случай скрывая срам. Если вдруг, при каком-то неудачном преломлении тканей, будет видно эрекцию, то за руками принца её не увидеть. Перестраховался. И ждал. Наблюдал, как Лань Ван Цзи снимает белую ткань с музыкального инструмента. Как длинные пальцы мужчины заботливо оглаживают цинь, вращая его во все стороны. Разложив инструмент на коленях, нефрит занёс ладони над струнами, начиная играть спокойную, до трепета в душе красивую мелодию. Се Лянь не слышал её ранее. — Что это? Но ему не отвечали. Лань Ван Цзи старательно играл и не отвлекался. Делал вид, что сосредоточен на том, чтобы не перепутать ноты, но при этом даже не смотрел на струны. Се Лянь прекрасно знал, что он не способен что-то перепутать. Ему просто не отвечали. — Я перечитал все ноты Облачных Глубин. И те, что запрещено играть тоже. Я запомнил их все, и знаю, как звучит каждая мелодия. Того, что ты сейчас играешь нет ни в одном сборнике. — Мгм. Се Лянь складывал два и два. Но получал пять, а не четыре. Послушав ещё какое-то время, он понял, в чём кроется смысл. Улыбка засияла на его лице. Душа согревалась. — Ты сам написал её? — Мгм. — Очень красиво. Как она называется?

***

Пожалуй, это был первый раз, когда Хуа Чэн увидел слёзы на лице этого человека. Безусловно он знал, что Вэй У Сянь тоже человек и тоже умеет плакать, но никогда не видел этого своими глазами. Это не нормально. — Вэй Ин… Ладонь скользнула по щеке, большой палец вытер мокрые солёные слёзы. Хуа Чэн даже не представлял себе, что такого нужно сделать, чтобы заставить Вэй У Сяня плакать. Он склонился над ним, промокнув губами слёзы. То, что между ними накануне произошло не могло возыметь такого чудовищного эффекта. Не должно было, по крайней мере. Хуа Чэн был удивлён. — Проснись, Вэй Ин, — он легко потрепал его по плечу. — Ты должен проснуться. Вэй У Сянь медленно открыл глаза. Из-под раскрывшихся век потекли целые реки слёз. Это пугало и напрягало Хуа Чэна. Он протянул к нему руку. Тёмный заклинатель в панике отшатнулся от него, отбивая протянутую руку. Глаза бегали по лицу мужа и по помещению. За окном уже не было темно. Утро. Предположительно семь утра. Наверное, Вэй У Сянь просто уснул, не в силах справиться с потоком собственных мыслей. Хуа Чэн не придал значения этому жесту. Он снова протянул руку к Вэй У Сяню, желая вытереть слёзы с его щеки. Вэй У Сянь увёл голову назад. Выражение его лица изменялось. Из потерянности в гнев. — Убери руку. — Успокойся, — не сдавался Хуа Чэн. Был обязан коснуться его и успокоить. — Что случилось? Когда протянутая рука была слишком близко к его лицу, Вэй У Сянь нахмурился, сводя брови. Он замахнулся, вкладывая в удар приличное количество духовной энергии. Пощёчина, которую получил Хуа Чэн, была восхитительной. Даже балдахины закачались из стороны в сторону. Не говоря уже о силе ударной волны, которая заставила демона отвернуться. — Какого чёрта ты тянешь ко мне свои руки? Пошёл нахер из «моей» комнаты. Хуа Чэн потёр челюсть, поворачиваясь обратно. Это было больно, но приемлемо. Не понятно только, за что. В его взгляде не было злости. Он смиренно принял это наказание. — Так… Мне кажется, ты ещё не до конца проснулся. — Ты охреневший. А ну-ка быстро собрал свои кости с «моей» постели и пошёл нахер из «моей» комнаты. — Вэй Ин… Успокойся. Давай поговорим. — Да мне не о чём с тобой говорить. Мы уже обстоятельно поговорили в прошлый раз. Ты думаешь, я буду бегать за тобой и убиваться? Если я тебе не нужен, то так тому и быть. Плевал я на тебя с высокой колокольни. Гэ-Гэ это, Гэ-Гэ то. Я дышал тобой. В рот тебе заглядывал. Но я не буду сдыхать по тебе, если это не взаимно. — Когда это вдруг стало невзаимным? — Ты что?! Издеваешься надо мной?! — ещё одна крепкая порция гнева и разочарования Вэй У Сяня прилетела прямо по лицу ничего не понимающего Хуа Чэна. — Я сказал, чтобы ты убрался отсюда. Не попадайся мне на глаза, иначе я за себя на отвечаю. Ублюдок. Терпимо. Только совсем не понятно. Князь Демонов вновь повернул к нему голову, вытирая кровь из уголка рта. Во взгляде всё ещё не было ничего лишнего. Только бесконечная неутихающая обеспокоенность. — Ты можешь сказать, почему я должен уйти? — Потому что я не хочу тебя видеть. — А видеть ты меня не хочешь, потому что…? — Потому что мой муж ушёл из семьи. — К кому? — Ты охренел?! Проваливай, твою мать! Не хочу с тобой иметь ничего общего. Ты лжец. Таких моральных уродов, как ты, на всём белом свете не сыскать. Во всех трёх мирах не найдётся выродка хуже тебя. Пошёл прочь с глаз моих долой! — Подожди. Вэй Ин. Что-то в этой всей истории не так. Вэй У Сянь подскочил в постели, занимая сидячее положение. Он смахнул со своего лица слёзы одним резким движением. Выражение его лица было суровым. Он не собирался прощать его за содеянное. Если Хуа Чэн не понимает словами, что нужно встать и уйти, то Вэй У Сянь заставит его силой. Подтянув повыше одеяло, он грозился в третий раз заехать ему по лицу, только в этот раз не с ладошки. Третий удар был бы куда более серьёзным, чем два предыдущих. Такого Хуа Чэн уже не мог просто пропустить. Вэй У Сянь, конечно, послабее его будет, но это не значит, что тот не может составить ему конкуренции или покалечить. На какое-то непонятное время. Да и вообще, почему он должен принимать эти удары ни за что? Первые два он ещё мог списать на вчерашнюю ситуацию. Но не до такой же степени. Тут явно что-то не чисто. Хуа Чэн поймал кулак в полёте ровно перед своим лицом. Он выглянул в сторону из-за своей руки и чуть улыбнулся супругу. — Ты позволишь мне сказать? Или будешь избивать меня? Их руки дрожали от напряжения. Вэй У Сянь в самом деле собирался ударить его, если не изо всех сил, то с вкладыванием большого количества духовной энергии. Челюсть сломалась бы на раз-два. Он ненавистно смотрел на него. Слушать не собирался. Он уже выслушал. Вэй У Сянь давал ему шанс остаться и поговорить утром накануне. Сейчас этого шанса больше не существует. — Я не позволю тебе сказать. Ты лжец, выродок и самый настоящий моральный урод. Говорить с такими, как ты, недостойно меня. Нюй-Ши выпуталась из волос. А вот это уже было куда опаснее простого удара. Этот артефакт был способен нанести значительный урон по Князю Демонов. Без праха, конечно, не убить, но любое попадание не будет незамеченным. Конец закрутился, заостряясь. Хуа Чэн отпустил его кулак, примирительно поднимая руки вверх. Нюй-Ши медленно вращалась вокруг своей оси рядом с головой Вэй У Сяня. Чуть за его плечом. Хуа Чэн прекрасно знал поведение этого артефакта под контролем мужа. Это боевая готовность. Лента была готова ударить в любую секунду. Уклониться в таком положении будет довольно затруднительно. Вэй У Сянь попадёт по нему, куда бы ни целился. Не хотелось бы получать серьёзных ранений ни за что. — Спокойно. Я не трогаю тебя. — Прекрасно. А теперь вставай и проваливай отсюда, чтобы я тебя не видел. Никогда больше. — Вэй Ин, я лишь хотел тебе сказать, что я не понимаю, когда мог успеть уйти из семьи, если всю ночь провёл здесь, с тобой. — Что ты мне трёшь? — Я уложил тебя спать и всю ночь провёл вместе с тобой. Всю-всю ночь. Когда я успел уйти из семьи? Вэй У Сянь склонил голову в сторону, не понимая. Он рассмеялся звонким истеричным хохотом. — Тебе что, отказали? Отказали, и ты решил, что и тут неплохо кормили? Ну ты и тварь. Какая же ты тварь. Это божественно. Просто невероятно. Я твоя шлюха? — Что ты несёшь? — А что? Моя задница всегда в свободном доступе для тебя. А там такого счастья не обломилось, и ты подумал, что можно сделать вид, будто ничего не было? Хуа Чэн набрал полные лёгкие воздуха и надул щёки, медленно выдыхая этот кромешный 3.14здец. — Я никуда не ходил. Всю ночь провёл в нашей спальне. — Это не наша спальня! Это «моя» комната. Ты уберешься из неё, твою мать, или мне всё-таки пробить дыру в твоей бестолковой голове? — Пробивай. Я не собираюсь никуда идти. Во-первых, я не одет. Я ложился с тобой спать без одежды. В таком же виде я и остаюсь. Во-вторых, всё, что ты сейчас говоришь я слышу впервые. К кому я хоть ушёл, скажи? Только не говори, что к Се Ляню. — Ты думаешь, это смешно?! Вэй У Сянь нахмурился. Лента сорвалась с места. Хуа Чэн видел, что тот не шутит. Но принимать удар просто так, ни за что, по доброте душевной, не собирался. Только не сейчас, когда в любой момент может нагрянуть Белое Бедствие. Нужно защищаться. Иначе, в самом деле, дыра в голове будет. Махнул перед собой запястьем, появилась багровая плотная стена, исписанная письменами. По мнению Вэй У Сяня, такими же корявыми, как и любовь Хуа Чэна к нему. Лента врезалась в стену, разбивая её. Следом за первой помехой появилась вторая. — Ты серьёзно? Выслушай меня, чёрт тебя дери, Вэй Ин! — С собачьим кормом бесед не веду. — Да ты сошёл с ума. — Закрой свой рот. Запомни раз и навсегда: я — не твоя шлюха. Я не свободный прилавок. Тебе не будут тут рады всякий раз, в случае твоих неудач на поприще других дырок. — Что ты несёшь? Я никогда не… — Конечно! Не дал? — Вэй Ин! — Убирайся к чёртовой матери, выродок! Хуа Чэн устал от этого нескончаемого потока, целиком состоящего из грубости и обвинений. Он начинал выходить из себя. — Ты спал! Ты спал всю ночь. Я разбудил тебя, потому что из твоих глаз полились слёзы. В таком количестве, что я растерялся. Но я никуда не ходил. Я всю ночь был здесь с тобой. Не уходил из семьи. Не уходил от тебя. Я никогда бы этого не сделал. Убеждаю тебя всю твою жизнь в том, что люблю только тебя единственного. — Ну да. А ночью спаковал вещички к Его Высочеству. Пока я без чувств лежал здесь один, ты сходил поговорил с ним, получил категоричный отказ и решил вернуться ко мне. Сделать вид, что ничего не было и сказать, что мне приснилось. Ты думаешь, я поверю в это? — Тебе книги надо писать. Вэй У Сянь фыркнул. Лента снова ударила, с лёгкостью пробивая ту стену, которая разделяла их всё это время. Хуа Чэн без промедления выстроил перед собой ещё одну, останавливая ленту. — Да послушай же ты меня! — Не хочу. Я тебе ночью предлагал остаться со мной и поговорить утром. Ты ушёл. Теперь у тебя нет никаких шансов. Ты без любых перспектив. Лавочка закрылась. — Я покажу тебе! — Что ты мне покажешь? — Твою бабочку! Вэй Ин! Я никуда не ходил. Я всю ночь был тут. Всю ночь обнимал и целовал тебя. Вэй У Сянь впервые допустил возможность того, что ему это приснилось. Он невольно потянулся рукой к волосам, проверяя наличие заколки. Её там не было. Он снова нахмурился. — Где заколка в таком случае?! Когда мы ложились, она была со мной. Хуа Чэн молча ткнул пальцем на подушку за Вэй У Сянем. Последний нехотя и очень медленно повернул голову. Взгляд у него был по типу: дёрнешься — убью. Заколка лежала на подушке Вэй У Сяня. В целости и сохранности. — И почему она там, а не на мне? — Потому что она выпала, когда ты подскочил в постели. Только что. В начале этого конченого диалога. — А может она там, потому что ты просто положил её туда? Я не верю ни одному твоему слову. Ты клялся мне всю жизнь, что любишь меня. Ты мне только вчера вечером говорил, что Его Высочество не способен встать между нами. А ночью ты сказал, что жил в иллюзии обмана и всё не так, как ты сам думал. Может мне ещё пожалеть тебя? Бедненький. Какая же ты тварь, Хуа Чэн. Ты ещё хуже, чем Белое Бедствие. Выродок. Хуа Чэн задолбался слушать эту хрень. Резало по ушам. Незаслуженно и оскорбительно слышать такое из уст возлюбленного человека. Особенно, когда ты ничего подобного не делал. Вэй У Сянь пересекал черту. Хоть и не понимал этого. Демон был способен понять уровень его обиды и злости на него, если бы такое действительно произошло. Но этого, машу вать, не было. Он наклонился назад, подхватывая с пола Э Мин. Выдёргивая её из ножен, он разрушил стену между ним и супругом, запуская саблю в ленту. Пригвоздив её к стене, Хуа Чэн набросился на не ожидающего такой подлости Вэй У Сяня. Сел на него сверху, опрокидывая на постель. Задрал его руки высоко над головой и крепко сжал запястья, надавливая со всей своей физической силой. Это было больно. Но он и хотел заставить Вэй У Сяня обратить внимание на что-то другое, кроме своего гнева. Э Мин не удержит Нюй-Ши долго. Сабля совсем не противник этому артефакту. У Хуа Чэна было очень мало времени прежде, чем красный шёлк пронзит его тело. Или голову. А в этом он не сомневался. В моменты безумия Вэй У Сянь был непредсказуем и жесток. Он не остановится и не пощадит, если Хуа Чэн не уйдёт. А уходить тот не собирался. — Ещё раз ты такое скажешь обо мне — я накажу тебя. Вэй У Сянь усмехнулся. Пошевелиться он не мог под ним. Хуа Чэн тяжёлый и сильный. Но он никогда его не боялся. Хмыкнув, Тёмный заклинатель плюнул ему в лицо. — Накажешь свою шлюху? Ну давай. Возьми меня против моей воли. Такому выродку, как ты, и это не будет чем-то сверх. Подставить тебе зад, или ты изобьёшь меня и просто возьмёшь? — Прекрати… Это было больно. Слышать такое — это больно. Хуа Чэн вытер щеку о своё плечо и склонился к нему, целуя в скулу. Он соприкоснулся с ним лбами, показывая события этой ночи. Это было верное решение. Нужно было только успеть это сделать до того, как Нюй-Ши прошьёт его насквозь. Он показывал с момента, как уложил Вэй У Сяня в постель. Всю ночь Хуа Чэн лежал рядом с ним. Никуда не уходил. Гладил по волосам, целовал и шептал всякие приятные вещи на ухо, которые в здравом уме и трезвой памяти Вэй У Сянь никогда не слышал. Настолько нежные, тёплые и восхитительные, что Тёмный заклинатель даже не подозревал, что его муж умеет складывать из таких слов предложения. Он думал, что Хуа Чэн вообще не знает таких слов… Князь Демонов поднимался с постели только один раз: выставил курильницу за окно и сразу же вернулся обратно. Никакого диалога ночью у них не было. И это было неоспоримым доказательством. Бабочкам нельзя перезаписать воспоминания. Они показывают только то, что видят. И никак иначе. Заколка всю ночь до самого пробуждения Вэй У Сяня находилась в его волосах. И выпала она на подушку тогда, когда он подскочил, как умалишённый. Так, как и сказал Хуа Чэн. Всё было в точности так, как сказал Хуа Чэн. Ничего не было приукрашено или приуменьшено. Вэй У Сяню стало так… Странно. Князь Демонов открыл глаз, отодвигая голову чуть назад. Смотрел в глаза своему психованному супругу. Взгляд Вэй У Сяня менялся с каждой секундой. Там появлялось осознание, которое обрастало неоспоримыми доказательствами. — Если ты не хочешь слушать слова такого выродка, которого в трёх мирах не сыскать, может, хоть это убедит тебя? Вэй У Сянь долго не отвечал. Ему нужно было время, чтобы остановить конвейер из оскорблений и поток всей той грязи, что он вывалил на Хуа Чэна. Его взгляд метался из стороны в сторону, разграничивая реальную информацию от вымышленной. Это заняло больше времени, чем предполагалось. Вэй У Сянь третий раз за последние сутки претерпевает моральное потрясение. Справиться с этим было достаточно тяжело. — Гэ-Гэ… — Уже Гэ-Гэ? Не ублюдок, не тварь, не выродок, не лжец, не Хуа Чэн? — Прости меня. Но сны не бывают такими реалистичными. Это была явь. Я уверен. Я умею отличать сны от реальности. Это был не сон! — Вэй Ин… Заткнись. Ты бесишь меня. Вэй У Сянь приподнял голову, слизывая со щеки своего мужа остатки того безобразия, что он вытворил. Ему было ужасно стыдно. — Прост… Хуа Чэн склонился, гневно целуя его в губы. Иначе говоря, просто закрыл ему рот, ибо не желал слушать. Какого чёрта он теперь должен его выслушать, если сам Вэй У Сянь ему и рта не дал раскрыть? Это так не работает. — Отпусти меня, — проскулил в его губы Вэй У Сянь. — Мне больно. Руки онемели. Ты такой сильный, Гэ-Гэ. Демон отпустил его, выравниваясь в спине. Сидел верхом на Вэй У Сяне совершенно нагой. Теперь это выглядело забавно и притягивало взгляд. Тёмный заклинатель приподнялся, обхватывая ладонями его плечо и затылок. Потянул обратно на себя, заваливаясь вместе с ним на постель. — Извини. Я обязательно разберусь в том, что это было. Но это был не сон. Я клянусь тебе. Он гладил Хуа Чэна по волосам. Тот неподвижно просто лежал на груди мужа. Слушал его перепуганное сердцебиение и нервное сбитое дыхание. Он не был обижен или зол на него. Ему просто было очень неприятно и больно за все слова и действия, что получил в свою сторону. — Я очень испугался. Никогда не думал, что ты бросишь меня. — Я не бросал тебя, Вэй Ин! — Понимаю. Теперь я знаю, что это был не ты. Но тогда всё было реально. Правда, Гэ-Гэ. Я был так шокирован твоим поступком, что не мог нормально соображать. Жизнь потеряла для меня смысл в одночасье. Это не оправдывает меня, вероятно. Но хоть немного смягчает обстоятельства? — Да. — Ты не собираешься уходить от меня к Се Ляню? — Да нет же, Вэй Ин! Я никуда от тебя не собираюсь! — Я просил тебя остаться со мной. Не уходить хотя бы до утра и поговорить утром ещё раз. Но ты был так холоден и неприступен. Сказал, что всё это время жил со мной в иллюзии обмана. Что наша спальня теперь моя комната и, пока всё не закончится с Белым Бедствием, нам лучше пожить раздельно, а потом ты уйдешь к Его Высочеству. Я был потрясён до глубины души. Не мог поверить, что такое возможно. — И как же ты поверил в это? — Очень реалистично. Твой голос. Твои движения. Твоя интонация. Твои слова. Это был ты, Гэ-Гэ. И это был не сон. — Вэй Ин… Я разочарован. Столько лет я талдычу тебе одно и то же. Одно и то же. Разными словами. А ты просто поверил мне за один диалог? Который я отрицаю последний час? — Я думал… Что тебя отвергли, и ты решил вернуться под шумок… Хуа Чэн вздохнул, накрывая лицо рукой. Это было дико слушать. А жить в этом кошмаре ещё тяжелее. — Ты идиот, Вэй Ин. — Да. Я не отрицаю, — он неустанно наглаживал волосы Хуа Чэна. Извиниться теперь перед ним — это целое искусство. Столько слов с яркой эмоциональной окраской речи вылетело из его рта в сторону супруга… Страх. Попытка убить. Или ранить. Не важно. А когда Вэй У Сянь вспомнил, как плюнул ему в лицо, и что при этом сказал, ему стало дурно. Он зажмурился, напрягаясь всем телом. Это какой-то кошмар. Как такое могло произойти? Да он никогда в жизни не терял так сильно контроль над своими эмоциями. За исключением Аннигиляции Солнца и Безночного Города. Но тут ситуация была не такой. Накала длительного не было. Чтобы войти в такое состояние, как было у него тогда — требуется время. Это не делается по щелчку пальцев. Даже при самом плохом раскладе, при самой отвратительной ситуации, вести себя и говорить так, как это только что продемонстрировал Вэй У Сянь — невозможно. Он поражался сам себе. А уж в каком шоке пребывал Хуа Чэн и думать нечего. — Похоже, ты действительно ненавидишь меня, Вэй Ин. — Нет. Это не так. Я очень люблю тебя. Так сильно, что думал не доживу до утра. Умру от разрыва сердца. И я не шучу. — Я вижу. Всё было именно так, как ты говоришь сейчас. — Во мне играла гордость, Гэ-Гэ. Не мог же я валяться в твоих ногах и умолять вернуться, в то время, как ты одним диалогом прекратил то, что длится между нами почти всю жизнь. — Но такого я не заслужил. — Не заслужил. Конечно, не заслужил. Я очень виноват. Не понимаю, что на меня нашло. — Если бы ты ушёл от меня. Предположительно… Что бы я делал? Ты знаешь? — Знаю… — вздохнул Вэй У Сянь, меняясь в лице. Ему было горько и обидно за самого себя. — Что? — Просил бы дать ещё один шанс. Просил бы указать на ошибки и дать время их исправить. Не отпускал бы меня до самого конца. Я уверен, ты бы добился второго шанса. — А ты что сделал? — Прости, — он зажмурился, крепко сжимая голову мужа в объятиях. — Даже не выслушал меня. Скажи, ты собирался меня убить? — Нет. Просто хотел выгнать из комнаты. — Которую я переименовал из нашей спальни в твою комнату? — Да. — Ладно, — Хуа Чэн поднял голову, поднимаясь чуть повыше и коротко целуя Вэй У Сяня в губы. Он выпрямился, располагаясь на бёдрах супруга. — Понятно всё с тобой. Вопросов больше нет. — Ты уходишь? — Да. А что ещё с тобой делать? — Накажешь, может? Ты грозился. — Избить и изнасиловать свою шлюху? Не. Спасибо. — А… Любить своего мужа? — Ты хочешь, чтобы мы занялись любовью сейчас? — Да. А ты не хочешь? Верни мне моральное равновесие. А я верну тебе. Выкинь из моей головы всё ненужное, и я сделаю то же самое для тебя. Отдайся мне, а я тебе. Так, как было всю жизнь. Мы одно целое. — Удивительно, что ты помнишь об этом сейчас, но не помнишь, когда надо. — Буду помнить. Я докажу тебе, что это был не сон. Не знаю как, но я уверен. Ты увидишь. Хуа Чэн чуть усмехнулся. Бесился, конечно, но ему было намного легче хотя бы от того, что Вэй У Сянь всё понял и осознал. Спасибо и на этом. А то просто шок какой-то. — Ты обижаешься на меня? — Нет. — Как это нет? — Молча. Закрой свой рот, Вэй Ин, иначе я сейчас же найду ему занятие. — Выплесни свой гнев. Я хочу. Вэй У Сянь откинул одеяло в сторону, протягивая руки к супругу. Хуа Чэн смотрел на него и поражался. Как можно так переключаться? Не давал даже прикоснуться к себе, а сейчас говорит, что самое подходящее время, чтобы любить друг друга. Но в целом он был «за». Он несколько часов после рассвета думал о том, что, как только Вэй У Сянь проснётся — день начнётся с утреннего прекрасного акта любви и ласки. А начался он через задницу. Бывает. Пускай тогда через неё и продолжается. Или в неё. Князь Демонов забрался под одеяло, накрывая их обоих с головой. Он разместился между приглашающих ног супруга. Вэй У Сянь действовал быстро и уверенно. Даже не отдавал себе отчёта в этом. Он настолько привык совершать эти действия с этим человеком, что тело делало всё самостоятельно. Ноги раздвигались, руки обнимали, губы целовали. — Накажи меня за весь кошмар, что я наговорил тебе. — Нет. Это будет самый скучный и нежный раз в твоей жизни. — Почему? — Потому что ты — королева драмы, Вэй Ин. Я не буду уподобляться тому, что ты сказал. Хоть такого и никогда не было. А ещё ты плюнул мне в лицо. — Божечки… Мне так стыдно. Извини меня, умоляю. Я не знаю, почему вёл себя так радикально. Это совсем не похоже на меня. Согласись. — Я когда-нибудь брал тебя силой? Принуждал? Бил? Насиловал? Неуважительно относился? — Нет, конечно! Гэ-Гэ! Даже не задумывайся об этом. Никогда ничего подобного не было. — Тогда откуда это взялось? — Не знаю… Я не знаю… Я, правда, не знаю, что это было и почему я это сказал. Никогда так не думал, и не подумал бы в самом ужасном сне. — Заметно. — Это был не сон, Гэ-Гэ! Я докаж… Хуа Чэн накрыл его губы своими, касаясь нежным поцелуем. Ладонь нырнула под голову супруга, а другая вниз, между ног. Пальцы безошибочно дотронулись до полового органа. Так осторожно и невесомо поглаживая его. Готовности не было, и это понятно. Откуда бы ей взяться? Но Хуа Чэну нужна лишь одна минутка, чтобы переиначить ситуацию. Пока ладонь наглаживала сонный орган, губы выцеловывали каждую клеточку рта, из которого сегодня вылетело столько неоправданного гнева и оскорблений. Вэй У Сянь развёл колени шире, чуть прогибаясь в пояснице. Сегодня ночью он думал, что подобного между ними более никогда не произойдёт. Поэтому каждое касание Хуа Чэна к его телу отдавалось лёгким импульсом тока где-то в позвоночнике. Он обнял мужа обеими руками за плечи и закрыл глаза. Целовал в ответ так, словно не касался губ Хуа Чэна тысячу лет. Ему было так дико от самого себя, что он не понимал, наяву это сейчас происходит или нет. Он открыл глаза, желая убедиться в реальности происходящего. Хотя в свете последних событий и это не давало уверенности. Ему казалось, что он сходит с ума. — Гэ-Гэ, — прошептал он в его губы. — Ты можешь сказать мне что-то, что известно только нам? — Ты не доверяешь мне? — Себе. Я не доверяю себе. Уверен, что это ты, но, если в итоге окажется, что это не ты и я лёг в постель с кем-то другим… Пожалуйста. Скажи что-то, что знаем только мы. Хуа Чэн смотрел на него и видел только потерю в глазах. Вэй У Сянь был растерян. Демон правда не обижался на него. Он мог его понять. В какой-то мере. Коснувшись губами уха, Хуа Чэн тихо-тихо прошептал в него: — В наш первый раз ты зашёлся истерическим припадком от наслаждения. Тебе было смешно, лились слёзы, дрожь во всём теле. Ты вторил моё имя и просил ещё. — Да. Я был в восторге. Это правда. Вэй У Сянь сжал супруга в объятиях, закрывая глаза. Он подался бёдрами навстречу его ладони. Одна ладонь нырнула под одеяло, желая тоже поучаствовать в этом безумии. — Вэй Ин… Ты уверен, что хочешь? Твоё психическое состояние меня напрягает. — Я хочу. Я не в порядке. Это правда. Но я хочу. Пожалуйста, не отталкивай меня, хорошо? Я не вынесу, если ты ещё раз меня оттолкнешь. — Я не буду тебя отталкивать. — Войди в меня. Отпустив член супруга, демон вернул руку вверх, облизал пальцы и увёл её обратно вниз. Вэй У Сянь приподнял бёдра, помогая мужу справиться с этой «непростой» задачей. Хотя на самом деле, Хуа Чэн знал эту местность настолько хорошо, что спросонья с закрытыми глазами попадёт с первого раза. Наверное, это достижение. Просто какое-то сомнительное. Палец без особого сопротивления проник внутрь. Вэй У Сянь раскрыл губы, выдыхая и выгибаясь в спине. Насаживался и всячески двигался навстречу. Отдача была полной. Такая же, как и всегда в целом. Только сейчас его отдача была с ноткой неуравновешенности. Это беспокоило Хуа Чэна. — Как мне успокоить тебя? — Люби меня, Гэ-Гэ. — Вэй Ин… Ты не в порядке. — Да. Я не в порядке. Но если ты меня сейчас не возьмёшь — мне будет хуже. Я хочу твоей любви. — Я могу любить тебя не только в такой способ. — Знаю. Но в этот тоже. Ты не хочешь? — Хочу. Вэй У Сянь сжал в пальцах член супруга, медленно двигая запястьем. Он раскрыл губы, выдыхая. Хуа Чэн сразу же накрыл их своими, увлекая в спокойный чувственный поцелуй. Как он и обещал, всё происходило нежно и плавно. Движения внутри Вэй У Сяня были такими же осторожными. Тёмный заклинатель провёл по члену в последний раз и надавил кончиками пальцев на живот супруга, намекая. Хуа Чэн отлип от его губ, еще несколько раз коротко целуя их. — Уже? — Да. — Обними меня покрепче. Он кивнул, вынимая руку из-под одеяла и обхватил супруга за шею, прижимаясь к нему. Демон надавил ладонью на внутреннюю сторону бедра, отводя ногу в сторону. Вэй У Сянь помогал ему. Поднял ногу выше, заводя её за поясницу мужа. Так было удобнее им обоим. Проникнув внутрь, Хуа Чэн толкнулся вперёд. Плавно и медленно. Вэй У Сянь выдохнул в рот супругу. Тот ловил каждое его движение. Со всей внимательностью относился к любому изменению в поведении любимого мужа. Войдя до основания, он снова накрыл губы Вэй У Сяня своими, более не выпуская его из бесконечного поцелуя. Тот обхватил талию Хуа Чэна обеими ногами и неспешно двигался ему навстречу. Это было хорошо. Успокаивало и доставляло удовольствие. Князь Демонов прижимал его к себе, гладил по волосам, шептал ласковые слова, называл по имени много раз. Делал всё, чтобы быть к нему ближе морально и физически. Он действительно хотел этого, чтобы вернуть уверенность Вэй У Сяня в нём и восстановить психическое состояние, которое знатно поистрепалось в весьма короткие сроки. Никаких рывков за волосы. Никаких грубых несдержанных поцелуев, касаний. Нежно и аккуратно. На протяжении всего пути. Изначально Хуа Чэн хотел наказать его в такой способ, потому что им обоим нравился процесс кардинально иного характера. Но сегодня им обоим подходил именно этот характер постельного ремесла. Хуа Чэну казалось, что, если он совершит хоть одно резкое или неверное движение, Вэй У Сянь просто рассыплется в его руках от небрежного обращения. Теперь он и сам верит в то, что мужу не снилось то, о чём он говорит. Не может сон нанести такой урон по психическому состоянию. Это была явь. Только не ясно, как это произошло. Они разберутся. Обязательно разберутся. А сейчас Хуа Чэн просто любил его всем сердцем. Старался выплеснуть на него всю свою любовь, томящуюся в его сердце многие годы. Он даже не злился на него больше. Ни за его слова, ни за поведение. Просто вошёл в его положение и проникся его состоянием. Он не мог обвинять мужа в случившемся. По завершении утреннего безумства и нежного примирения, Хуа Чэн на руках отнёс его в купальню. Вымыл в душистой горячей ванне. Шутил с ним, рассказывал что-то не имеющее смысла. Сделал массаж, провёл привычный ритуал втирания масел в волосы супруга. Расчесал, высушил полотенцами. При этом всём не умолкал ни на секунду. Он всё время о чём-то говорил с ним. — Ты не замёрз? — Нет. — Сейчас я хочу произвести с тобой обмен. Ты мне пожертвуешь мокрое полотенце, в которое закутался, а я тебя быстро одену в сухое. Будет прохладно. Нужно потерпеть. Ты согласен? — Согласен. — Хорошо. Тогда быстренько. На раз-два-три. — А ты? Сам шастаешь всё это время с мокрыми волосами, с которых течёт вода, и только с одним полотенцем, которое держится на честном слове. Хуа Чэн опустил взгляд вниз, посмеиваясь. — Не знал, что ты называешь его «честным словом». Какое странное название. — Я не так его называю. — А как? Никогда не слышал обращения. Вэй У Сянь заулыбался, опуская взгляд. — Ну хватит, Гэ-Гэ. Я никак его не называю. Давай одеваться. — Нет-не. Я вижу. У тебя есть название в голове. Скажи мне. — Да нет у меня никакого названия. Ты сам себе это выдумал. — Скажи. — Не скажу. Отстань. — Вот ты и попался. Значит, ты всё-таки как-то называешь его. А мне не говоришь. Вэй У Сянь сорвал с себя полотенце, швыряя его в супруга. Был немного смущён. — Ты хотел одеть меня. Увернувшись от нападения, Хуа Чэн подошёл к шкафу, вынимая из него одежду Вэй У Сяня. Подойдя к супругу, он опустился на колени, помогая ему влезть в штаны. Попутно несколько раз поцеловал коленку и бедро. — Что ты делаешь, Гэ-Гэ? — Люблю тебя. Ты же хотел, чтобы я любил тебя, разве нет? — Да. Но ты так… После того, что я… — Не обращай внимания. Я верю тебе. Это был не сон. Ты не виноват. В твоей реальности я ушёл от тебя к Се Ляню. Хотя как такое возможно даже в теории — не ясно. Где ты, моя любовь, и где он. Тут даже задуматься не о чём. — Ты успокаиваешь меня. — Да, успокаиваю. Но это правда. — Я заметил, что ты не отходишь от меня ни на шаг. — Я обеспокоен твоим состоянием. Если я оставлю тебя хоть на мгновение, ты можешь упасть в яму с безумием. Тебя напрягает моё присутствие? — Нет-нет. Что ты? Вовсе нет. Я очень рад, что ты со мной сейчас. Но мне кажется, что я не заслужил. — Глупости, — Хуа Чэн помог ему надеть рубашку, залезть в ханьфу и заботливо затягивал на муже завязки. — Я хочу проводить с тобой время. Тем более сейчас, когда всё заметно усложнилось. Через пару часов сюда придёт Ван Цзи и Се Лянь. Я переживаю за твоё состояние. Вэй У Сянь задумался, замолкая. Боялся ли он того, что эти двое встретятся в их доме совсем скоро? — Я спрошу только один раз, хорошо? — Да. — Чему мне верить? — Мне верь. Мне текущему. А не мне из своего сна наяву. — Хорошо. Ты разобрался в природе своих чувств к Его Высочеству? — Да. Я думал об этом всю ночь напролёт. А всё утро о том, как сильно я хочу любить тебя, когда ты проснёшься. — Кто он тебе? — Друг. Я согласен принять это. Но у меня нет желания его раздевать. Меня не тянет и не влечёт к нему физически. Мне нравится ему помогать и заботится о нём издалека. Я подтвердил его в своей голове и принял. Это правда. Это так. И я тоже готов сорваться ему на помощь, как ты готов беззаветно помогать Ван Цзи. Но не больше. Ты понимаешь меня? — Я что, похож на идиота? Конечно, я понимаю тебя. Хуа Чэн ждал, что Вэй У Сянь добавит что-то ещё, но он молчал. Демону казалось, что итог должен был быть не таким. — И что скажешь? — Что я рад, что у моего любимого мужчины наконец-то появился первый друг. — Мы не друзья. Если я считаю его другом, то это вовсе не значит, что являюсь другом Се Ляню в его голове. — Его Высочество очень открытый и честный человек. Просто дай ему немного времени. И будь с ним помягче. Прекрати цеплять Лань Чжаня и он смилуется гораздо быстрее. — Что между ними? Знаешь наверняка? — Ага. Его Высочество любит Лань Чжаня. — А Ван Цзи тебя. — Это беда. Я не знаю, как заставить его переключить своё внимание на кого-то другого. — Сам пусть справится со своими проблемами. Иди ко мне, я расчешу тебя. Вэй У Сянь стоял на месте. Сомневался почему-то. Когда ночью он позвал этими же словами Хуа Чэна к себе, тот не сдвинулся с места. Эта ужасная картина врезалась ему в память. Ему действительно тогда было очень страшно. Он стоял не потому, что мстил, а потому что оцепенел. Не мог сдвинуться с места. Но прекрасно ощущал под ногами твёрдый пол Хуа Чэн. Пока Вэй У Сянь находится в таком подорванном психическом состоянии, он был готов спустить ему с рук всё, что угодно. Нельзя допускать скачков. Демон уже проходил ситуации, когда Вэй У Сянь едва не терял рассудок из-за влияния Иньской ци. Сейчас было что-то схожее, но посерьёзнее. Пока он не знал, что это, он был согласен на любое безумие, чтобы защитить его от дурного влияния и мыслей. Он подошёл сам, протянул ему руку и нежно поцеловал в уголок губ. — Любовь моя, ты пойдёшь заплетаться или не хочешь? Вэй У Сянь смотрел на протянутую ладонь. Несмело подняв руку, он вложил её, сразу же ощущая мягкое давление на пальцы. Хуа Чэн повёл его за собой к окну, усаживая на стул. Коснувшись поцелуем макушки супруга, он провёл пальцами по волосам. Влажным, густым, сильным, шелковистым. Любимым волосам любимого мужчины. Вэй У Сянь смотрел в окно. На курильницу. Которая стояла на широком подоконнике за окном. Курильница. Которую Хуа Чэн ночью выставил за окно. Это было единственное, зачем он встал за эту ночь. Он больше никуда не ходил. Только убрать курильницу из помещения. Зачем? — Гэ-Гэ? — не отрывая взгляд от этой штуки. — М? — Ты встал, открыл окно, выставил курильницу на улицу, закрыл окно и вернулся ко мне. Так? — Да. — Ты спал ночью? Хоть чуть-чуть? — Нет. — Почему ты выставил её за окно? Она же не горела даже. — Запах. Раздражал. Я никак не мог к нему привыкнуть. Не знаю, какие благовония ты в ней жёг утром, но это было невыносимо. Вэй У Сянь поднял голову, встречаясь взглядом с мужем. — Никакие. — То есть? — Вчера я не возжигал ничего в нашей спальне. — Но запах же стоял. Это однозначно была курильница. Ты чувствовал запах благовоний, когда мы вернулись вчера домой? — Да. Но я думал, что это жёг ты. А ты, выходит, думал, что это я. Верно? Хуа Чэн опустил руки, прищуриваясь. А вот и небольшое осознание. — Верно. — Гэ-Гэ. Ты понимаешь, что это значит? В нашу спальню никто не приходит без приглашения. Кроме Сэль Шэна. Но он бы не пришёл сюда раскуривать что-то, пока нас тут нет. Никто сюда бы не зашёл, Гэ-Гэ! — Спокойно. Тише, Вэй Ин. Я понял твою мысль. Ты думаешь, что это сделал он. — Я уверен. Где ты с ним виделся? Здесь? — В кабинете. — И он сбежал, да? — Да. — Сбежал. Только по пути заскочил в нашу спальню. И что-то раскурил в нашей курильнице. А потом ушёл. Выродок. Вэй У Сянь подскочил на ноги, распахивая окно, хватая курильницу и затягивая её в комнату. Заправив влажную прядь волос за ухо, он принялся разбирать конструкцию, чтобы получить хранившейся в ней пепел. Заплетания, видимо, откладываются. Хуа Чэн вздохнул. — Ты хочешь заняться этим сейчас? Может для начала я приведу тебя в чувство? Хоть немного? — Я должен знать. — Вэй Ин… Мне не нравится твоё состояние. Ты на грани. — Я уверен, что это из-за курильницы. И мой сон, который был вовсе не сном — это результат этих благовоний. Дай мне немного времени. — Погоди, Вэй… Вэй У Сянь взмахнул руками. Чёрные потоки тёмной энергии заполнили спальню. Служили вспомогательным инструментом. Руками, полками, да чем угодно. Это живая переносная лаборатория Повелителя Тёмного Пути. — …Ин… О небеса. Ну хорошо. Только прошу тебя, держи себя в руках. Будь осторожен. — О чём ты? Я в порядке, — он улыбался. — Это и пугает. И это в самом деле пугало. Пока Вэй У Сянь соглашался с тем, что он не в порядке — это было правильно и хорошо. Это верный путь к панацее. Но как только он начнёт утверждать, что он в порядке — жди беды. Это не однозначный крах, но это ходьба по тонкому лезвию. За ним нужно пристально следить и не давать окунаться с головой в безумие. Именно этим Хуа Чэн и занимался сейчас. Пока Вэй У Сянь скакал вокруг стола, был поглощён ремеслом и исследованием пепла, Князь Демонов натянул на себя какие-то штаны вместо полотенца, сидел на стуле и внимательно следил за своим супругом. За мимикой, движениями, словами, что он произносил. Это всё было критически важно в данный момент. Нельзя упускать его из виду. Провозившись порядка двух часов, Вэй У Сянь сел за стол, пододвигая стул к мужу. Выглядел довольным и удовлетворённым. Настораживало. — Гэ-Гэ, — сиял он. Непонятно это хорошо или плохо. — Я был прав. Это не сон. — Я уже сказал, что верю тебе. Из-за сна ты бы так не переполошился. — Это ещё что… Ладно я. Но если бы и ты уснул, то я думаю, что мы бы убили друг друга. Таков был задум, по крайней мере. Взгляд Хуа Чэна заострился. Он верил ему. Верил каждому его слову. Вэй У Сянь не говорил бы подобного, не имея оснований. — Что сделала эта курильница? — Я понятия не имею, как этот старый извращенец додумался до подобного, но это гениально. То, что он возжёг в нашей курильнице — катализатор для нарушения пропорций в пользу одной, самой важной негативной детали. Он усилил все негативные чувства и мысли, при этом выделяя одну. Критичную. Это процесс преувеличения или преуменьшения объекта, или частей объекта. Иными словами, это фантазии на тему необычного существа, у которого появляются качественно новые свойства. Плюсом идёт типизация. Способ создания образов воображения, особенно сложный, граничащий с творческим процессом. Например, художник, при изображении конкретного эпизода, вмещает в него массу аналогичных, делая его как бы их представителем. Работает только на тех, кто спит. На всех остальных никак не сказывается, кроме специфического запаха, который не каждому по душе. — Ты уснул и угодил в бурю своих самых сильных переживаний. Они обострились, приобретая рамки катастрофы для тебя и стали явью. Правильно понимаю? — Да. Всё верно. Я весь день и вечер думал о Его Высочестве как о угрозе для нас с тобой. И в итоге, все эти чувства, переживания и опасения многократно увечились и привели к тому, что ты наяву мне сказал, что уходишь к Его Высочеству без шанса для меня. И это было так правдоподобно. Твои доводы, про иллюзию обмана. И всё прочее. Я поверил. Там было сложно не поверить. Честно, Гэ-Гэ. — Да верю я. Успокойся, Вэй Ин. — Как же тут успокоиться? Теперь я знаю, что это сделал он. Что я не сошёл с ума. Что это был не сон. Что ты не бросал меня. И что принц действительно нам не угроза. О-о-о… Какое облегчение… — он сполз по спинке стула на пол. В прямом смысле слова. Валялся под ногами Хуа Чэна. — Я тебе всё утро талдычу, что он не угроза нам. Вэй Ин, твою мать! Сколько раз мне повторить? Я не хочу его. Я хочу тебя. Бестолочь ты эдакая! — Ну-ну. Тише ты. Не ругайся на меня. Мне же надо было разобраться в этом дерьме. Я сам должен был всё понять, чтобы разложить всё по полкам в своей голове. Понимаешь? — Понимаю, — вздохнул Хуа Чэн, потирая лоб. — Если бы мы оба уснули, то была бы катастрофа. И я, и ты угодили бы под действие курильницы. Твои самые сильные негативные эмоции многократно усилились бы, и мы бы сцепились без шансов на спасение. Даже Сэль Шэн нас бы не разнял. Он бы просто не успел прийти. Мы бы убили друг друга. Какой же он всё-таки… — Думаешь, даже не поговорили бы? — Не-а. Ты вспомни моё поведение. Какие диалоги? Ты был бы таким же. Только хуже. Ты более психованный, чем я. Как ты только сдержался? — Потому что люблю тебя. А с тобой творилось что-то неладное. Это было сразу понятно. Ты отбил мою руку. Дважды влепил мне по лицу. Разве это твоё типичное поведение? Я не мог поддаться твоему безумию. Должен был оставаться спокойным. — Ты моя умничка, Гэ-Гэ. Я тобой горжусь. Ты такой хороший у меня. И за всё, что я сделал сегодня утром — я отплачу тебе. Возмещу все обиды. Обещаю. Он хотел поставить меня на колени, но у него не вышло только благодаря тебе. Ты чудо, любимый. Такой молодец. Спасибо тебе. — Не нужно мне никакого возмещения. Просто запомни раз и навсегда, что я только твой. Какая ещё нахрен иллюзия обмана? Ты же не идиот, Вэй Ин! А если не можешь запомнить, высеки себе на лбу. Достанешь меня… Вэй У Сянь рассмеялся, обхватил руками его ногу, обнимая её и счастливо улыбаясь. — Как я рад, что всё понял. И особенно хорошо то, что достаточно быстро. Это за счастье. — Не лежи на полу. И отпусти мою ногу. — Почему? Тебе не нравится, когда я валяюсь в твоих ногах? Хуа Чэн чуть улыбнулся. С ним заигрывали. Это хороший звоночек. Голос Вэй У Сяня обретал краски, становился увереннее и адекватнее. Видимо, ему действительно стало лучше, когда он понял, что к чему. — Ты только сегодня говорил мне, что не будешь за мной бегать, умолять остаться и лежать у моих ног. Ты же гордый. К тому же, у меня другие предпочтения, ты же знаешь. — Волосы? — Да. Вэй У Сянь подскочил, усаживаясь на ноги своему мужу. Упёрся ладонями в его колени, задвигаясь до упора назад. Выпрямившись в спине, он раскачивал головой из стороны в сторону прямо перед лицом Хуа Чэна. — Нравится? — Не мой размер, но нравится. — Любишь всё большое и длинное? Тогда понятно, откуда у тебя в штанах такая штука. Отращивал, да? Хуа Чэн звонко рассмеялся, запрокидывая голову. — После восемнадцати я уже ничего не мог отращивать. Так что довольствуйся тем, что успело вырасти за это время. — Не очень хорошо помню, как он выглядит. Сегодня что-то не удалось увидеть его слишком близко. Покажешь? Вэй У Сянь ёрзал на его бёдрах. Откинулся головой на плечо супруга и целовал за ухом, изредка касаясь кожи языком. Он знал, чего хотел. Сейчас, когда с его плеч упал груз, который заставлял его сомневаться в собственных ощущениях, в нём ожило чудовище, которое и являлось им самим. Хотел жаркой любви от своего не менее горячего мужчины, а не того подобия, которое произошло с ними несколькими часами ранее. — Ты как-то повеселел. — Конечно! Это же всё меняет и объясняет. Вэй У Сянь завёл руки за голову мужа, ныряя пальцами в его всё ещё сырые волосы. Выгибался и прижимался. Раскачивал поясницей, желая достичь заданной цели. Он умел это делать. Ему не нужны были руки или рот, чтобы заставить Хуа Чэна пылать огнём. — Что ты вытворяешь? — Ничего. О чём ты? — Ты… — он выдохнул, запинаясь. В этот самый момент Вэй У Сянь потёрся о член очень точно. Это было слишком приятно. — Я…? — Ты сейчас доиграешься. А время — полдень. — Плевать. Я заставлю тебя кончить за несколько минут. — Какая дерзость. Уверен? — А-га, — улыбнулся он, прикусывая мочку уха и снова качая поясницей. Так же правильно, чтобы произвести нужное впечатление и на мужа, и на его член, в частности. Хуа Чэн схватил его за выпирающую кость на бедре, сжимая на ней пальцы, и за горло. Повернул голову Вэй У Сяня в противоположную от себя сторону и впился зубами в шею. Целовал, кусал, вылизывал. Вытягивал из супруга стоны. — Сорвёшь с меня одежду? — Нет. Ты заявил, что заставишь меня кончить за несколько минут. — Совершенно верно. Обласкаю твоего малыша так качественно, что ты не сможешь сдержаться. — Малыша? А когда он у тебя во рту, у тебя проступают слезы на глазах от напряжения в горле. — О-о, ерунда. Я справляюсь. Я взрослый мальчик и могу играться с такими же взрослыми игрушками. — Не дерзи. Хуа Чэн отпустил его, отталкивая. Запястье обернулось вокруг волос, рывком заставляя Вэй У Сяня опуститься ниже. Он развёл ноги в стороны, размещая между них своего мужа. Так же за волосы демон развернул его к себе лицом. Видел. Теперь он видел в глазах Вэй У Сяня уверенность в себе и спокойствие. Это было близко. Хорошо, что не закончилось печально. Радовало. Не могло не радовать. — Выполняй. — Что? — Свою угрозу. Я даю тебе три минуты. Если не успеешь привести меня к завершению за это время — будешь плакать подо мной до тех пор, пока я не посчитаю, что ты искупил свою вину за столь дерзкое заявление. Вэй У Сянь улыбнулся. Звучало не как угроза, а как приглашение. Но это только до тех пор, пока на словах. А когда Хуа Чэн приводит сказанное в действие, Тёмный заклинатель и правда скулит под ним и плачется, чтобы его пощадили. Дали кончить или отдохнуть. Но сейчас он жаждал скулить в его губы и извиваться под ним или на нём — не важно. — Три минуты с момента, как я начну? — Время пошло, — Хуа Чэн подтолкнул его лицо ближе к своему паху и съехал на стуле чуть ниже. Тёмный заклинатель спохватился. Это не честно. Совместными усилиями он приспустил с бёдер мужа штаны, но в процессе решил, что лучше снять их вообще, облизал губы, увлажняя их, и без предупреждения вобрал член в рот, захватывая его так глубоко, как смог. Хотел удивить, но головка упёрлась в горло. — В чём дело? Глубже, Вэй Ин. Тот только и успел что-то промычать в свою защиту, как Хуа Чэн нажал ладонью на затылок супруга, параллельно двигая бёдрами навстречу. Головка протолкнулась в узкое горло. Вэй У Сянь зажмурился, пытаясь расслабить горло и не зажиматься, но это было так неожиданно со стороны Хуа Чэна, что он не смог совладать с собой и начал давиться. Князь Демонов засмеялся, сразу же отпуская его и позволяя отдышаться. — Что такое? Этот малыш не поместился в твоём дерзком профессиональном рту, любимый? Как такое могло произойти? Вэй У Сянь вытер губы, поднимая взгляд на мужа. Это вызов. Это, черт его побери, вызов! Взгляд недобро блеснул. Он вознамерился замучить Хуа Чэна и заставить забрать свои слова назад. Заправив волосы за уши, он снова увлажнил губы, повторяя свои недавние действия снова. В этот раз это был успех. Член беспрепятственно скользил в узком горле. Вэй У Сянь закрыл глаза, ровно вдыхал на каждом темпе, когда орган не перекрывал дыхательные пути и держался очень уверенно. Ладони оглаживали бёдра супруга, сжимая кожу. Иногда болезненно, иногда нежно. Касались живота, груди. Тёмный заклинатель просто качественно выполнял возложенное на него обязательство. Слушал приглушённые рваные выдохи и короткие вдохи. Наслаждался удовольствием, которое доставлял Хуа Чэну. Но забыл о времени. Когда время вышло, демон запустил пальцы в волосы супруга, оттягивая его назад. Умилялся его внешнему виду. Тому, как он старался и выкладывался. — Знаешь, Вэй Ин, Белое Бедствие всё-таки поставил тебя на колени. — Сейчас договоришься. — Ты уже договорился. Время вышло. Ты проиграл. Хуа Чэн потянул его за подбородок на себя, вылизывая и выцеловывая его губы. — Но это не честно. Я сосредоточился на качестве, а не на скорости. — Ты проиграл. Вэй У Сянь чуть улыбнулся, кивая, и забираясь на колени к мужу. — Я проиграл. — Не жди пощады. Ты отплатишь сполна за то, что сказал. — Я готов. Хуа Чэн опустил ладонь на его половой орган. Гладил через одежды до тех пор, пока не привёл его в нужное состояние. — Вечером займусь тобой. А сейчас закончи. Вэй У Сянь растерялся. Не понял, что это вдруг только что произошло. — А… А я? — А ты наказан. — Не честно. — Никто не говорил, что будет честно. Ты с демонами якшаешься, Вэй Ин. — Это лучшая связь в моей жизни. Князь Демонов надавил на его плечо, вынуждая снова опуститься на колени между его ног. В этот раз напоминать не пришлось. Вэй У Сянь принялся за дело, как только оказался в зоне действия. Несмотря на жестокие правила их игры, он отдавался процессу со всей самоотверженностью. Неустанно работал ртом и руками ровно столько, сколько было нужно его мужу. Не сбавлял темп даже тогда, когда затекла челюсть, если понимал, что именно этот темп приносит Хуа Чэну несоизмеримое удовольствие. Демон не скупился на эмоции и чувства. Стоны — это не его конёк, но он всем своим видом давал понять Вэй У Сяню, когда ему особенно хорошо. На это тот и ориентировался. И никогда не промахивался. Они были честны и открыты друг перед другом. Вот и весь секрет счастья. Изрядно натрудившись, вязкая терпкая жидкость выстрелила Вэй У Сяню в горло. Стекала по его стенкам вниз. Привычный, родной вкус. Он нравился ему. Действительно нравился. Хуа Чэн каждый раз поражался тому, с каким увлечением тот глотает её. Хоть и сам ничуть не пренебрегал подобным. — Устал? Вэй У Сянь кивнул, облизывая губы и приводя дыхание в норму. Голова немного кружилась. Он поднялся на ноги, опираясь на колени супруга. — Иди ко мне, — Хуа Чэн потянул его за локоть, усаживая на ноги и обнимая. Целовал в губы, разделяя с ним этот привкус во рту. Выражал через поцелуи благодарность за подаренное наслаждение. — Ты постарался. Это было выше всяких похвал. — Понравилось? — Да. Больше, чем просто понравилось. Пальцы на ногах сводило. Действительно очень приятно. — Я могу ещё. — Знаю, что ты самоотверженный. — Но только в том случае, если ты хорошо попросишь. — Хочешь, чтобы я умолял тебя? — смеялся Хуа Чэн. — Можешь попробовать. Не уверен, что это сработает. — Обойдёшься, любимый. Вечером умолять меня будешь ты. — Со слезами на глазах? — И истерикой в теле. — Обещаешь? — Обещаю. Только не расклейся раньше времени. — Ха. Не дождёшься. На этой прекрасной ноте, пока они тесно переплетались языками в очередном поцелуе, в дверь постучался Сэль Шэн, предупреждая родителей о том, что Лань Ван Цзи и Его Высочество прибыли в Райскую усадьбу.