Седьмой курс. Найти друг друга

      31 октября было ознаменовано первым походом в волшебную деревню Хогсмид. Увидев объявление накануне, Эмма тут же бросилась в свою спальню. С тех пор, как они начали встречаться с Нилом, а случилось это в середине третьего курса, они всегда ходили в Хогсмид вместе. Так уж у них повелось. Если у кого-то из них не получалось идти, то и второй оставался в замке. В конце концов, это был один из тех нечастых случаев, когда ребята с разных факультетов могло провести довольно много времени друг с другом, да ещё и за приятными покупками и посещениями таких интересных мест как «Три метлы», например. Эльза почти всегда была с Анной, и они вдвоем чаще всего присоединялись к Эмме и Нилу во второй половине прогулки. Первую же, парочка старалась сделать романтично-волшебной. Но настоящих свиданий с посиделками в кафе мадам Паддифут в окружении сотен влюбленных, держащихся за руки, у них было совсем немного. На пятом курсе Нил и Эмма придумали неплохой способ обмена сообщениями на расстоянии. Отправлять сов было слишком долго и хлопотно, а пробираться в гостиные факультетов они не решались. И тогда попробовали зачаровывать записки. Магия оказалась не самой простой, зато результат был действительно прекрасен. Один писал что-то на листочке бумаги, складывал его самолетиком, произносил нужное заклинание, и записка отправлялась к адресату. Она всегда его находила, в какой бы части замка ей бы не предстояло оказаться. Нил даже как-то заметил, что им стоит продать патент на подобные чары в Министерство магии. Поэтому и сегодня, едва прочитав объявление, Эмма немедленно забежала к себе, оторвала кусочек пергамента и быстро написала: «Завтра в Хогсмид, как обычно? Э. ххх» Отправив записку, она расположилась на кровати и мечтательно задумалась. Хогсмид был для неё чем-то особенным даже на седьмом курсе. Она знала, что очень многие из её однокурсников давным-давно пресытились этими походами, но она не была из их числа. Для Свон Хогсмид так и остался чем-то волшебным, желанным, другим. Может, всё дело было в том, что до 11 лет она ничего не знала о магическом мире… Ответа долго ждать не пришлось. Эмма не успела толком погрузиться в свои мысли, как желанная записка влетела в окно её спальни. Кажется, Нил написал её на том же клочке пергамента: «Не смогу, прости. Дополнительные занятия. Мне жаль. Н.» Дочитав до последнего слова это короткое сообщение, Свон не поверила глазам. Быстро прочитав ещё раз, она с досадой поняла, что не ошиблась. Блеск. Она со вздохом поднялась с кровати и поплелась в гостиную. Отправляя записку, она и не думала о том, что Нил действительно может отказаться. Вот вам и долгожданная прогулка. Эмма уже направилась к столу, за которым сидели её однокурсницы, Эшли и Белль, чтобы спросить кое-что насчет задания по травологии с целью поскорее вытеснить из головы хмурые мысли, как её окликнул с противоположного угла Киллиан. Свон слегка улыбнулась и подошла ближе:  — Привет, Джонс.  — Рад тебя видеть, душа моя, — произнёс он, тоже улыбаясь, — ты кажешься немного расстроенной. Эмма повела плечами:  — Да нет, вовсе нет…  — Идёшь завтра в Хогсмид? Она быстро помотала головой.  — Серьёзно? — удивился Киллиан, — а в чём дело?  — Ну, мы обычно ходим с Нилом, а он не может, так что и я не пойду. Идти одной вообще глупо, — негромко пояснила Эмма, думая про себя, что её слова звучат по-идиотски. Как будто она прямо-таки зависит от Нила. Вдруг Киллиан так подумает? Хотя почему её это вообще должно волновать? Словно не замечая её внутренней борьбы, Джонс заметил:  — Даже если Бэй не идёт, тебе не обязательно быть одной.  — Что ты хочешь сказать?  — Боже, Свон, — хохотнул он, — только не делай такое испуганное и непонимающее лицо. Мы можем пойти вместе. Эмма открыла рот, но не нашлась, что сказать. Почему-то об этом она вообще не подумала. Столько лет походы в волшебную деревню проходили по одному сценарию (или не проходили вообще), что она как-то не учла такой вариант.  — Даже не знаю, — протянула она, — Нил вообще-то…  — …твой парень? Я помню, — усмехнулся Киллиан, — но я же не на свидание тебя зову. Ты хочешь пойти, но не хочешь быть одна. Сми со мной не будет, потому что он умудрился отхватить наказание от Флитвика. Так почему бы нам не составить компанию друг другу, красавица? Эмма посмотрела на него, потом перевела взгляд на записку, которую держала в руках. Она почувствовала прилив злости. А действительно, что им мешает?

***

Утром обитатели замка с удивлением обнаружили, что за ночь успел выпасть снег. И хотя до зимы был ещё месяц, он уже успел замерзнуть и покрыть всё вокруг белой коркой. Эмма стояла в очереди, которая вела к Филчу, теребя застёжку на мантии. Киллиана всё не было. Неужели он не придёт? А вдруг он не собирался вовсе? Не успела эта странная мысль пролететь у неё в мозгу, как она увидела его подбегающего к толпе студентов. Облегченно вздохнув, Эмма помахала ему рукой, и он с радостью подошёл ближе.  — Я уже начала волноваться, — с легким упрёком заметила она.  — Нехорошо вводить даму в тревожность, — заметил Киллиан, отвесив ей шуточный поклон, — но твоё беспокойство даже приятно для меня. Эмма закатила глаза.       Шли не молча, обсуждали один из случаев, когда в очередной раз поцапались на пятом курсе. Кажется, профессор Флитвик хотел устроить что-то вроде показательной дуэли, но к несчастью, выбрал не самых подходящих партнёров. Однако сейчас, Эмма и Киллиан вспоминали этот случай без враждебной злобы. Они давились смешками и хихикали. Дорога из-за замерзшего снега была довольно скользкой, и Эмма периодически спотыкалась, отчего принималась ворчать. Глядя на её страдания, Киллиан заметил:  — По-моему, ты выбрала неудачную обувь. Эмма поморщилась:  — Да, я и забыла, что эти сапоги скользят.  — Знаешь, Свон, — начал Киллиан, — если будешь держаться за меня, то у тебя будет чуть больше шансов добраться до Хогсмида без переломов. Она метнула на него сердитый взгляд.  — Я просто предлагаю спасти тебя от травмы, – улыбнулся Джонс, — и кстати, я не кусаюсь. Глупо было отрицать его правоту, поэтому Эмма вздохнула и аккуратно взяла его под руку.  — Или мы упадём вместе, — заметила она. Киллиан хмыкнул, но ничего не ответил. Эмма старалась не прижиматься так сильно, но скользкая дорога отнюдь не способствовала выполнению этого плана. Странно, но кроме смущения, она чувствовала и радость… Наконец, Хогсмид показался вдалеке, и Киллиан поинтересовался:  — Ну что, Свон, куда направимся?  — В «Сладкое королевство», — выпалила та быстрее, чем успела подумать. Эмма тут же потупилась. Кажется, она совсем не следит за тем, что говорит. Она внутренне сжалась, ожидая насмешки и вопросов вроде: «тебе что пять лет?» Но Киллиан лишь спокойно кивнул и сказал:  — Хорошо. А после сходим на почту, ладно? Хогвартские совы не справляются с такими огромными перелётами, а мне нужно послать весточку Лиаму. Он произнёс это каким-то напряжённым голосом.  — Тоскуешь по нему? — тихо спросила Эмма. Тот повел плечом и грустно улыбнулся:  — Пожалуй. Мы ведь с ним слишком рано остались одни. Привыкли, что есть только мы друг у друга. А потом он закончил Хогвартс, и стал разъезжать по делам работы… Эмма знала, что Лиам устроился в ирландскую волшебную компанию, которая занималась вопросами магического транспорта. Она сочувственно вздохнула.  — Кстати, почему «Сладкое королевство»? — полюбопытствовал, очнувшись от мыслей Киллиан.       Ни издевки, ни чего-то такого не прозвучало в его голосе, и Эмма мысленно сказала себе, что пора бы уже начать думать лучше о своём друге. Он был с ней искренним, так? Значит, и она может открыться.  — Что ж, — пробормотала она, – наверное, причин несколько. Знаешь, до одиннадцати лет у меня не было особого доступа к сладостям. Она криво усмехнулась:  — Дети в магловском приюте, где я была, особо меня не жаловали. Если что-то и доставалось на Рождество или Пасху, этого было совсем мало. А когда в 11 лет я ехала на «Хогвартс-экспресс», я впервые смогла купить себе что-то из сладостей без риска, что мне придётся это прятать или прятаться самой. Ну, знаешь, старая-добрая тележка с шоколадными лягушками, «Друбблс» и прочим. Она неуверенно улыбнулась и посмотрела на Киллиана, который ободряюще улыбнулся в ответ и кивнул.  — Одним словом, эти сладости волшебного мира стали для меня… как будто символом начала новой жизни что ли. А потом, когда на четвертом курсе я была в этом кондитерском магазине, я впервые увидела там своих родителей.  — Чудесное спасение, — произнес Киллиан, — я помню, как об этом говорили. Да, эту историю, кажется, знала вся школа. В 11 лет Эмму, как и многих детей не знающих о магии, встретил представитель от Хогвартса. Это была профессор Макгонагалл. Для девочки, которая чувствовала себя потерянной и несчастной все эти годы в приюте (из которого она не раз сбегала) это было не просто подарком судьбы, но чем-то большим. Наверное, она была полна какого-то недоверия, смешанного с чувством радости, что на первых курсах особенно и не задумывалась о том, чтобы узнать что-то о своем происхождении. Ей рассказали о том, что в маггловских семьях могут рождаться дети с волшебными способностями, что происходит по причине того, что в роду у них были чародеи. Такое объяснение её вполне устроило. Но к середине четвертого курса Эмма стала всё чаще задумываться о том, чтобы узнать больше о своих родителях. Настолько, что однажды она пришла прямо к Дамблдору и спросила, а есть ли какой-то способ, заклинание, зелье, ритуал, благодаря которому можно было бы узнать, кто её родители. Директора Хогвартса восхитила настойчивость девочки, но он объяснил, что, к сожалению, единственное, что можно сделать — это узнать, были её родители волшебниками или нет. На такое магия способна. Немного расстроившись, Эмма согласилась и на это. И в течение следующих несколько недель Дамблдор, используя заклинания, зелье, больше напоминающее газ, чем жидкость и какие-то странные инструменты, смог достичь нужного прогресса. Когда результат стал известен, его глаза в удивлении блеснули.  — Мисс Свон, — произнёс он, — оба ваших родителя были волшебники. Как сказали бы, не самые лучшие представители нашего сообщества, вы — чистокровная. Эмма с удивлением посмотрела на него. Её новость, конечно, удивила, но почему директор так разволновался? Она задала ему этот вопрос.  — Дело в том, — сказал он, — что в волшебном сообществе нет такого понятия как «детский приют». В этом отношении мы, конечно, немного продвинулись от магглов. Министерство магии тщательно следит за тем, чтобы сиротам были предоставлены опекуны.  — Что же, и нежеланных детей не бывает? — скептически спросила Эмма.  — По крайней мере, за последние несколько десятков лет точно, — улыбнувшись, сказал профессор Дамблдор. У Эммы на этот счёт было иное мнение, но раз так считал сам Дамблдор, значит ему стоило верить…       — И что это значит для меня? — тихо спросила она.  — Что мы можем попытаться поискать вашу семью. Казалось, задача не самая выполнимая. Ведь хоть круг и сузился до людей магического происхождения, они могли быть из какой угодно страны. К счастью, Дамблдор позаботился о том, чтобы поднять все документы и архивы министерства, опираясь на дату рождения, на сведения, полученные в приюте, где оказалась Эмма. А та просто не могла поверить в то, сколько всего делается ради неё. Но директор Хогвартса заявил:  — Однажды был студент, чьи самостоятельные поиски корней привели к печальным последствиям. Вы не должны со всем справляться в одиночку, мисс Свон. Конечно, ей было невдомек, что речь шла о Том-Кого-Нельзя-Называть, но она была безумно благодарна за эти слова. И вот — о чудо — пазл сложился. Двенадцать лет назад дом одних из самых уважаемых, влиятельных и известных волшебников — Мэри-Маргарет и Дэвида Ноланов был разрушен в результате нападения одного темного волшебника. Всё произошло мгновенно и по ужасному стечению обстоятельств именно в тот момент, когда внутри была только Эмма. Малышку считали погибшей, а родители провели несколько месяцев в больнице святого Мунго.  — Мы не знаем, что помогло тебе спастись, а вот в приют тебя отнесли, скорее всего, магглы. Ведь дом твоих родителей был не так далеко от одного из их поселений, — мягко пояснил Дамблдор в тот вечер, когда смог собрать всю информацию, чтобы донести Эмме.  — И я… — она начала говорить, но тут же почувствовала в горле колючий комок. Справившись с собой, она прошептала:  — Я смогу с ними увидеться? Она чувствовала, что сердце начинает колотиться с бешеной скоростью.  — Думаю, всё худшее позади, — кивнул Дамблдор. Эмма пересказала всё это Киллиану. Хотя он и знал эту историю, но терпеливо слушал и не перебивал.  — И вот, когда всё было раскрыто, нам организовали встречу. Именно там, в «Сладком королевстве». Я помню, как зашла туда, почувствовала тепло и запах карамели. А они стояли в паре метров и улыбались. Улыбались и плакали. Кажется, я тоже заплакала. Этот момент уже плохо помню. Она улыбнулась и быстро сморгнула непрошенные слёзы.       — Чертовски здорово, что вы нашли друг друга, — заметил Киллиан. Эмма кивнула.       — И как же обстоят дела теперь?  — Оказалось, что в мире магглов, что в магическом мире, бюрократия не дает куче людей жить спокойно, — грустно улыбнулась Свон. Конечно, Эмма отныне проводила Рождественские и Пасхальные каникулы у родителей. Поначалу было нелегко. Как бы ты не мечтал о родителях долгие годы, не так-то просто выстроить с ними отношения, когда они столь внезапно объявляются. Но Мэри Маргарет и Дэвид были очень добры и терпеливы, а Эмма, преодолевая недоверие и боль открывалась им больше и больше. Только вот на лето забрать её не удалось. В приюте начали беспокоиться, возникла путаница с бумагами, которая не стихала и по сей день. Волшебники могли бы помочь, да только и в их мире всё происходило не лучшим образом. Из-за обстоятельств, при которых пропала Эмма, возникали сложности с её удочерением. К тому же, необходимо было удочерить её и в мире магглов, а для этого Ноланам было нужно оформить документы в этом мире тоже. В результате, к седьмому курсу, когда Эмма вот-вот и так должна была стать совершеннолетней, почти всё было улажено, и оставалось ждать официального письма.  — Но главное — это, конечно, то, что мы есть друг у друга, — добавила Эмма, — а уж с этим мы справимся.  — Конечно, — кивнул Киллиан и ободряюще хлопнул её по плечу. В «Сладком королевстве», пропитанном карамельным ароматом они набрали несколько горстей шоколадных лягушек и леденцы в форме метел, которые, если верить надписи на упаковке, меняли вкус в течение того времени, пока их ели. Выскочив на морозный воздух, друзья поспешили на почту. Эмма уже не возражала, чтобы Киллиан держал её за руку. Хотя погода была полна сюрпризов, прогулка всё равно получалась приятной. Едва переступив порог небольшого заведения, Эмма и Киллиан вздрогнули от неожиданности: настолько громкое и беспокойное уханье наполнило всё пространство, окружающее их. Пока Джонс разговаривал с владельцем, Эмма неспешно ходила между рядов, на которых, если верить рекламе, разместилось около трёхсот сов всех цветов и размеров. Некоторые из них посапывали, но почувствовав, что рядом человек, открывали глаза и принимали важный вид. Они старались показать, что готовы к вылету хоть прямо сейчас. Свон улыбнулась. Привязав длиннющее письмо, свернутое в тугой свиток, к лапе особенно большой сипухи, Киллиан повернулся к Эмме, кивнул ей, и они покинули почту.  — Всё в порядке? — осторожно спросила Эмма, когда они шли в направлении «Трёх мётел». Ей показалось, что Джонс как-то погрустнел и стал более задумчивым.  — Да, всё отлично, Свон, — пробормотал он, — просто подумал о том, что увижу брата теперь очень нескоро. Немного непривычно думать об этом. Надеюсь, хотя бы получить письмо от него к Рождеству. Эмма сочувственно вздохнула. В эту самую минуту ей казалось, что между ней и Киллианом было больше взаимопонимания, чем между кем-либо, с кем она общалась за всю жизнь. В «Трёх мётлах», конечно, как всегда было полно народу. Эмма и Киллиан заметили нескольких однокурсников, которые запаслись товарами в «Зонко» и магазине перьев Писарро. У стойки Свон поймала взгляд Августа, который приветливо взмахнул своей кружкой со сливочным пивом. Киллиан нахмурился и быстро предложил поискать свободное место. С трудом протолкнувшись к шаткому пустому столику, они кинули на него верхние мантии. Джонс предложил купить обоим напитков и, не приняв возражений, направился к мадам Розмерте. «Интересно, как там Нил?», — подумала Эмма и со стыдом поняла, что даже не вспоминала о нем сегодня. Впрочем, походы в Хогсмид с ним не всегда (почти никогда) не были такими. Репутация, создавшаяся вокруг их «самой образцовой пары волшебного сообщества», не позволяла расслабиться. Мэри-Маргарет и Дэвид были очень уважаемыми и знаменитыми магами, а уж о мистере Голде, отце Нила и говорить нечего. Многие считали его вторым министром. Поэтому, если жители деревни видели Эмму и Нила, все взгляды устремлялись на них. Удивительное дело, но сегодня, без него, она уже не была так интересна… С мягким стуком Киллиан поставил два бокала на стол. Эмма с благодарностью приняла своё сливочное пиво и, кинув подозрительный взгляд на темную жидкость в бокале Джонса, спросила:  — А это что такое?  — Смородиновый ром, — с беспечной улыбкой ответил он.  — Ты серьёзно? — Эмма была самую малость удивлена.       — Этот напиток никогда не повредит, Свон, — пожал плечами Киллиан, — к тому же я — совершеннолетний. Эмма усмехнулась и покачала головой. Она не стала добавлять, что каким бы совершеннолетним он не был, Джонс всё ещё был школьником, поэтому стоит быть поаккуратнее с таким. Хотя, если ему продали ром, не моргнув глазом, значит, всё было в порядке. Остаток времени, отведенного на посещение Хогсмида, они провели за этим столом, обсуждая важные и не очень события, связанные с учебой. Эмма чувствовала тепло и уют, не замечая, каким взглядом иногда на неё смотрит Киллиан. В конце концов, откуда ему было знать, что она смотрит также?