Седьмой курс. Найти друг друга

      – Коллеги, думаю, скоро вы станете свидетелями моей безусловной победы, — радостно возвестила Минерва Макгнонагалл. Бодрым шагом она вошла в учительскую, как всегда уставленную креслами из чёрного дерева.  — О чем это вы, Минерва? — удивилась профессор Синистра.  — О, вы не слыхали, Аврора? — улыбнулась профессор Спраут, стягивая с себя защитные перчатки, перепачканные в земле. Профессор Синистра непонимающе подняла брови.  — Минерва поставила на то, что в этом году мисс Эмма Свон и мистер Киллиан Джонс, студенты седьмого курса Гриффиндора станут парой, — пропищал со своего места Флитвик.  — Десять галлеонов отдала, между прочим, — заметил профессор Слагхорн, — надо сказать, после её заявления, я тоже присоединился к спору.  — А оппонентами выступили Филиус и Альбус, — добавила с улыбкой профессор Спраут.  — Директор? Серьёзно? — удивилась Синистра, — а как же его вечные утверждения про то, что любовь правит миром и так далее?  — Он сказал, что сделал это из спортивного интереса, — отмахнулся Слагхорн, — он был бы рад победе Минервы.  — Как и я, — заметил Флитвик, — однако мне с трудом вериться, что молодые люди, враждующие столько лет, могут внезапно сойтись.  — Они уже давно не враждуют, — подала голос мадам Хутч, которая молчала всё это время, — я видела, как они ходят вместе и общаются.  — Но у мисс Свон есть мистер Кэсседи, — неуверенно пробормотала профессор Синистра. Она чувствовала себя с одной стороны неловко, обсуждая так дела учеников, но с другой стороны, это было действительно интересно.  — Вообще-то, они расстались, — сказала профессор Спраут. Профессор Макгонагалл посмотрела на неё с легким удивлением:  — Вы что же, в курсе всех сплетен, Помона? Та неловко заерзала:  — Так, доводилось слыхать…  — Но почему вы вообще заговорили о победе, Минерва? — вспомнил, встрепенувшись, Флитвик.  — Ах, да, — кивнула она, — дело в том, что мисс Свон и мистер Джонс сегодня отбывают у меня наказание. Вместе.  — Звучит как жульничество, — пробормотала мадам Хутч. Макгонагалл посмотрела на неё:  — И вовсе нет. Они бы справились и без моей помощи, я просто немного помогла… обстоятельствам. Профессор Синистра улыбнулась и покачала головой:  — Что ж, посмотрим, что из этого выйдет…

***

Ровно в семь, как и положено, Эмма стояла у дверей кабинета трансфигурации. Киллиана ещё не было, как и Макгонагалл. И как так она умудрилась прийти первой? В прочем, долго ждать ей не пришлось, буквально через пару мгновений с противоположного коридора выбежал запыхавшийся Джонс.  — Я чуть не забыл о нашей вечеринке, — виновато заметил он.  — Рада, что ты всё-таки составишь мне компанию, — улыбнулась Эмма  — Вы уже здесь! Прекрасно! — раздался голос Макгнонагал. Она уверенно подошла к двери и повернула ключ:  — Входите, молодые люди. Кабинет выглядел как обычно, и Киллиан мысленно предположил, что их наказание ещё «не доставлено». И точно: профессор взмахнула палочкой и в аудиторию вереницей влетели четыре, пять, шесть гигантских коробок, в которых лежали бесчисленные бумаги.  — Это ваше задание на сегодня, — просто кивнула Макгнонагал на влетевшие предметы.  — Здесь работы учеников по трасфигурации за несколько лет обучения с разных факультетов. Ваша задача проста: расположить их по годам и по факультетам. Эмма кашлянула:  — И сколько нам здесь эээ работать?  — Пока я не удостоверюсь, что вы стали стремиться к большей дисциплинированности, — невозмутимо отрезала профессор. Киллиан обменялся взглядами с Эммой и спросил:  — А недостаточно будет сказать, что нам очень жаль? Свон энергично закивала.  — Боюсь, что нет, мистер Джонс, — ответила профессор Макгнонагал, и друзьям показалось, что у неё на лице пробежала тень улыбки.  — Разумеется, магией пользоваться запрещено, — добавила она, уходя из кабинета, — я надеюсь на вашу сознательность, поэтому оставляю вас работать самостоятельно. Желаю успехов. И она захлопнула дверь. Раздался звук поворачивающегося ключа, а затем удаляющихся шагов.  — С ума сойти, — покачала головой Эмма.  — Кажется, мы остаёмся на второй год, да, Свон? — пошутил Киллиан.  — А может и на третий, — заметила она, — что ж, давай хотя бы попробуем для начала вынуть всё из коробок. Но даже это простое действие обернулось непростой задачей: некоторые бумаги были надорваны, другие скомканы, третьи пропитались магией и могли укусить того, кто за них брался. Да и сами коробки, казалось, были внутри больше, чем снаружи.       — Ай! — воскликнул Киллиан, отдергивая левую руку.  — И тебя укусила? — спросила Эмма, приблизившись.  — Нет, эта вообще обожгла.  — Дай взглянуть, — попросила Свон. Киллиан неуверенно посмотрел на неё, но она ответила настойчивым взглядом, и он протянул ладонь.  — Ого, — присвистнула Эмма. Огромный рубец от ожога пересекал внутреннюю сторону ладони Киллиана, которого посетила странная мысль, что прикосновения Эммы обжигают куда сильнее зачарованного пергамента. Он постарался скрыть своё смущение.  — Всё так плохо? — неуверенно поинтересовался он.  — Так себе, — подтвердила Эмма, отпуская его руку. Она задумалась.  — Думаешь Макгонагалл намеренно дала нам такое задание, чтобы мы покалечились? — с обидой в голосе спросил Джонс. Эмма покачала головой:  — Нет, не думаю. В смысле, мы с тобой, конечно, можем на неё злиться, но даже при этом, вряд ли ты действительно думаешь, что она могла предложить что-то, угрожающее жизням студентов, не так ли? Киллиану пришлось признать её правоту:  — Скорее всего. Возможно, она предполагала, что работы могут быть заражены остаточной магией, но не в таком объеме. Свон подошла к своей сумке, оставленной у входа в класс и выудила волшебную палочку.  — А это тебе зачем? — спросил Киллиан.  — Хочу кое-что попробовать. Держи руку вот так. Она показала, как надо поднять ладонь. Сбитый с толку, Джонс всё-таки подчинился. Эмма подняла палочку, коснулась его поврежденной левой руки и призвала невербальное заклинание. Киллиан удивленно охнул, почувствовав холод в руке, в то время как Эмма внимательно наблюдала за ожогом, который постепенно исчезал.  — Чёрт возьми, что это было? — воскликнул он.  — Исцеляющее заклятие, — ответила радостной улыбкой Эмма, — я же готовлюсь стать мракоборцем. Ну и… пробую осваивать и такие вещи, которые могут очень даже пригодиться. Джонс осмотрел ладонь, место ожога было почти незаметно, затянутое здоровой кожей и тоже улыбнулся:  — Ты и правда спаситель, Свон! Тысяча благодарностей!  — Да чего уж там, — беспечно махнула рукой она.  — Ну не скажи. Я ведь мог остаться калекой. И вот кому нужен безрукий волшебник?       Он говорил это наигранно-возмущенным тоном, и всё же беспокойство мелькнуло в его взгляде.  — Вообще-то, палочку ты мог бы держать всё также, но ты прав, остаться без руки было бы не очень приятно, — кивнула Эмма. Несмотря на столь досадное происшествие, работа их начала двигаться более уверенно. Они выудили из коробок все бумаги и успели отсортировать и выкинуть все ненужные, порванные и не подлежащие восстановлению эссе бывших и нынешних учеников. Впрочем, гора работ, которые было необходимо распределить по годам и факультетам, была по-прежнему очень и очень внушительна, а время на часах перевалило за девять. Эмма раскладывала эссе за 1950 год, когда Киллиан вытащил волшебную палочку и задумчиво посмотрел на бумаги.  — Что ты хочешь сделать?  — Она сказала «никакой магии», но откуда ей знать, что мы тут делаем? «Это же Макгонагалл, — подумала Эмма, — ей вообще всегда всё известно». Поэтому она опасливо посмотрела на друга.  — Да ладно, ничего страшного не произойдет, — легкомысленно сказал он, — немного Манящих чар…       Однако он пожалел о своих словах, едва призвал невербальное заклинание. Неожиданно раздался громкий хлопок, даже громче, чем бывает при аппарации. И куча бумаг превратилась из огромной в гигантскую, увеличившись в объемах в несколько раз. Эмма вскрикнула, а в следующий миг бумаги накрыли её с головой, образуя гору пергамента. На миг Киллиан остался совершенно один в кабинете, заваленным работами студентов.  — Свон! — взволнованно позвал он. Ответа не последовало.  — Свон! — повторил он уже громче, заметно нервничая, — Эмма! — Всё в порядке, — раздался приглушенный голос из-под груды бумаг. Чертыхаясь, Киллиан подлетел в ту сторону, торопливо расчищая ей путь.  — Не ответила сразу, потому что чуть не подавилась куском пергамента, — пояснила, ворча, Эмма, выбираясь из ловушки. Не особо понимая, что делает, Киллиан порывисто обнял её:  — Чёрт, я даже успел испугаться за тебя. Такой громкий хлопок и все эти бумаги…  — Ничего, — со смехом ответила Эмма, удивленно принимая объятия. Она похлопала Киллиана по плечу и тут же быстро отстранилась, а затем добавила:  — Знания, конечно, сила, но вряд ли они бы меня убили.  — Пожалуй, — со смешком подтвердил Джонс, оглядываясь по сторонам. Кабинет напоминал поле боя. Причем сражались, видимо, королевство пергамента и королевство чернил.  — Заклятие Умножения, — заметила Эмма, — теперь их стало ещё больше.       — Прости, Свон, — виновато пробормотал Киллиан, — сегодня явно не мой день. Сначала ты получила наказание из-за меня, а теперь это. Она могла бы согласиться с этим, ведь в общем-то он был прав, но вид у Джонса был очень виноватый и печальный, и Эмма решила, что не может больше злиться на него, тем более помня о её поведении накануне. — Всё в порядке, — повторила она, — и ты не виноват в наказании, мы оба отличились, а у Макгонагалл сегодня, видимо, особенно плохое настроение. После этого происшествия они уже не пытались воспользоваться магией. Избавившись от образовавшихся копий, Эмма и Киллиан стали постепенно продвигаться в наведении порядка. Помогая друг другу, они полностью погрузились в работу, которая, хоть и была монотонной, но как ни странно приносила какое-то удовольствие. Отбросив очередную кучу пергаментов, Эмма ухмыльнулась.  — Ты чего? — полюбопытствовал Киллиан.  — Просто подумала, что бы сказали… родители, — если бы Макгонагалл решила бы их известить о наказании.  — Могу повториться: они слишком тебя любят, чтобы сердиться, — ответил Джонс.  — Да как бы они даже не проронили бы случайную похвалу, — хихикнула Свон, — Мэри-Маргарет в школьные годы была той ещё разбойницей. Киллиан хмыкнул, но в следующий миг его лицо стало задумчивым.  — Могу только представить реакцию отца, мать я помнить не могу… Эмма замерла. Он ещё не заводил столь открытый разговор о родителях. Она почувствовала себя немного неловко.  — Она умерла при родах. Хоть и была волшебницей, но из магглов, ну и… положилась на их медицину.  — Мне так жаль, — пробормотала Свон, дотрагиваясь до его плеча.       Он кивнул в ответ, прикрыв на мгновение глаза. Мысли о семье как-то сами собой настигли его. Джонс часто ощущал болезненность воспоминаний, которые вызывали чувство потерянности… Ненужности. Они притуплялись, когда Лиам был рядом, его единственная семья, но вот с Эммой… Конечно, он не имел права сваливать на неё свою боль. Какое бы чувство дома, уюта и спокойствия общение с ней он не испытывал, она ясно дала понять, что боится близости и не хочет ничего менять. Да и кто он такой, чтобы надеяться на что-то большее?  — А твой отец? — тихо спросила она, вырывая его из пучины мыслей. Киллиан выдавил скептическую улыбку:  — Погиб, выполняя работу для Министерства. Идиот… Должность была для него всем. Ему было плевать на нас с братом. Можешь мне не верить, но будь такая возможность, он бы отправил нас в Хогвартс, едва мы научились говорить и ходить. Только бы избавиться от нас. Эмма вздохнула:  — Я хотела бы сказать, что понимаю твои чувства, ведь именно это я испытывала в магловском приюте. Вот только не уверена, что это так. Не представляю, как ты это пережил. Джонс покачал головой:  — Мои страдания не обесценивают твоих, дорогая. Сойдёмся на том, что нам обоим пришлось нелегко. Свон кивнула, грустно усмехнувшись. То понимание, которое воцарилось между ними в этот момент, наполненное теплом, можно было ощутить буквально физически. Ближе к полуночи появилась профессор Макгонагалл и с удовольствием осмотрела заполненные ящики с пометками «Гриффиндор» и «Рейвенкло».  — Совсем неплохо, — заметила она. Эмма и Киллиан устало переглянулись.  — Что ж, я думаю, урок вы усвоили и станете менее разговорчивыми, — объявила профессор.  — Мы можем идти? — удивилась Эмма.  — Можете, мисс Свон, — деловито кивнула Макгонагалл.       Дважды повторять не пришлось. Друзья быстро покинули кабинет, и поспешили в гостиную.  — Ты не находишь странным, что она наказала нас за совместные разговоры совместной работой? — поинтересовалась Эмма, поднимаясь по лестнице.  — Кто ж этих профессоров разберет, — пожал плечами Джонс, подавая ей руку, чтобы помочь перепрыгнуть одну из исчезающих ступенек.