Фэнтазийная пятёрка

      Улицы поглощала легкая дымка тумана. Светящиеся нездоровым мутным сиянием фонари неумолимо влекли ночных мотыльков, заставляя биться в горячее стекло. Тучи скрывали небо, и казалось, что сейчас из темного переулка выплывет призрак... Но оттуда лишь выпрыгнула ободранная бездомная кошка.       Кукушонок впервые в жизни понял, что готов убить несчастную тварь... и съесть. Он был страшно голоден, но из-за истощения не мог подняться с места. Кошка безбоязненно прошла мимо, внимательно взглянув на скорчившееся тельце.       «Хочу, чтобы за мной пришла мама», — подумал мальчик, закрывая глаза и пытаясь представить Кукушку. Он уже не помнил её лица, только светлые вьющиеся волосы, любовь к нарядам и веселую беспечную улыбку. Если бы он увидел её, то сразу бы узнал. Но несколько недель прошли безрезультатно. Он прятался от стражи, воровал еду, убегал от других бездомных, продолжая поиски матери. Может, её кто-то похитил? Увез далеко-далеко. И держит взаперти. Но он больше не сможет ничем помочь. Потому, что скоро умрет.       — Эй! Сдох он, что ли? Гуррл, проверь.       Палка снова стукнула Кукушонка по коленке, и тот нехотя разлепил глаза. Перед ним стоял низенький старик с неприятным колючим взглядом. За ним виднелось нечто огромное и темное. Такой громадный... волк?       — Этот не подойдет, — оскалившись, заметило существо, скептически изучая жалкого оборванца. — Слишком мал.       — Но я спасу его от смерти. Будет мне благодарен. Такая ребятня забывает родителей. Младенца, конечно, я бы не подобрал. Слишком много возни. Этот сам о себе позаботится. А потом и обо мне.       — Как-то плохо он о себе заботился.       — Не ворчи, псина. Бери его.       — Наконец-то вам кто-то приглянулся. Хоть я и не одобряю выбор, я рад, что мне не придется больше возиться с человеческим отродьем.       — Придется. Обучишь этого парня. Подрастишь. И я его заберу.       — Бросить его к моим волчатам? А это будет забавно. Им понравится такая игрушка.       — Как тебя зовут? — спросил старик, вновь ударяя Кукушонка палкой.       — Мама... — он вдруг вспомнил, как потешались воспитанники приюта и резко передумал: — У меня... нет имени.       — Мама-мама, — передразнил старик. — Гуррл, как бы его назвать? Нужно достойное имя. Пафосное. Чтобы все осознавали, что это не просто какой-то оборванец.       — Адвейн.       — Адвейн? Звучит неплохо. Сам придумал?       — Нет. Так звали одного моего друга. Он достойно погиб в бою.       Внутри Кукушонка все сжалось, когда громадный волк взял его в пасть. Казалось, зубы вот-вот сомкнуться, но Гуррл нес мальчика бережно, как волчонка. Старик шёл рядом, продолжая что-то бубнить, однако в таком положении было не до него.       До четырнадцати лет мальчик жил вместе с волчатами. Он играл с ними, дрался за еду, вместе проходил обучение у «отца». Волчица Уллия тоже отнеслась к нему, как к любому из своих, ничем не выделяя. Может старик и не вспомнил бы о найденыше, если бы не появившийся светящийся рисунок. Знак был на теле с самого рождения, но в виде красноватого родимого пятна.       — Что это? — показывая воспитанника, беспокойно спросил Гуррл. — Проклятие?       — Нет, что ты. Всего лишь небесная метка. Это означает, что соулмейт мальчика ищет с ним встречи. Парень, ты хочешь жениться?       Адвейн резко помотал головой. Теперь он уже понимал, что прекрасная веселая мама-Кукушка его бросила. Выкинула, как надоевшую игрушку.       — А как убрать эту штуковину? — покосившись на метку, спросил Гуррл.       — Никак. Останется до самой смерти.       — Не хочу, — насупившись, сердито буркнул Кукушонок. Соулмейт почему-то представлялась такой же, как мама. Красивой, легкомысленной и переменчивой. — Я не хочу никого встречать!       — Неужели нет способов избавиться от такой судьбы?       — Есть, — усмехнувшись, кивнул старик. — Отрезать все мужское. Ты согласен, Ад... Как там ты его назвал?       — Согласен.       Колдун расхохотался.       — Тебя никто не будет уважать, — вытирая выступившие от смеха слезы, наконец произнес он. — Если будешь пищать как евнух и стыдиться прислуживающих в купальне рабов. А ведь ты мой преемник. Почему ты так не хочешь жениться?       — Я хочу быть один.       — Что ж... У меня есть книга с темными запретными заклинаниями. Но использовать их очень опасно. За каждое из них придется расплатиться. Я научу тебя колдовству. Если захочешь — сам изменишь судьбу.       Гуррл часто упоминал Тёмного Властелина, и, как выяснилось, им-то и являлся этот полубезумный старик. Волк не хотел отдавать воспитанника, но время пришло. Фирд внедрил часть силы в мальчика и начал обучать тёмной магии. Учителем он был нетерпеливым, злым, и строгий волк теперь казался идеальным наставником. Адвейн все больше сожалел о том, что показался Повелителю на глаза.       — В своё время у меня тоже появилась эта штуковина, — заметив, как ученик пытается оттереть метку, скрипуче заметил Властелин.       — И как вы от неё избавились?       — Нашел девчонку и убил. Это было тяжело. Очень. Как будто сам умираешь. Зато потом стало хорошо. Я освободился. Хочешь, найдем твою соулмейт и придушим? Но тебе нужно сделать это самостоятельно. А я так... посмотрю, развлекусь.       — Но метка ведь не исчезнет?       — Останется. Смотри.       Фирд приподнял рукав, показывая на ссохшейся коже запястья нечто, похожее на шрам. Без свечения, выцветшее, едва заметное.       — Иногда он ноет, — баюкая руку, проворчал старик.       Адвейн не хотел никого убивать, хотя к избранной Небесами испытывал исключительную неприязнь. Научившись читать, он принялся изучать подарок — книгу запретных заклинаний. Но они по-прежнему оставались для мальчика слишком сложными. Лишь к четырнадцати годам он, получив ещё часть силы учителя, освоил большинство простых заклинаний.       — У найденыша дар некроманта, — заметил старик. — Это неплохо.       — А какой дар у Повелителя? — спросил Адвейн. Ночевать он по-прежнему возвращался в волчье логово, и там ему всегда были рады.       — Не стоит. Ещё рано, — попросила волчица, умоляюще взглянув на Гуррла.       — Контроль сознания, — жестко ответил тот. — Ему надо знать. Иначе однажды он окажется в ловушке. Как мы.       — Это как? — ничуть не испугался воспитанник.       — Видел Зура?       Адвейн задумался. Он знал, что так зовут старшего волчонка Гуррла и Уллии. И даже видел его несколько раз в дозоре. Но не заметил ничего странного.       — Повелитель захватил его сознание. Он ничего не соображает. Только выполняет приказы. Я провинился перед Властелином, и он наказал меня, забрав сына.       — А если убить учителя?       Волки испуганно уставились на мальчика, осмелившегося произнести такое вслух.       — Осторожней. Он мог подослать шпионов. Если увидишь необычную птицу... даже муху. Это может быть его соглядатай. Если Повелитель погибнет, сознание Зура тоже погрузится во тьму. Я верно служу господину в надежде, что он сжалится и отпустит волчонка.       Адвейн впервые оторвался от попыток избавится от метки. Он намеренно пошел в обход, чтобы увидеть «брата».       — Привет, — сказал он, подходя к волку, уже догнавшему по размерам отца. — Я — Адвейн. А тебя как зовут?       Зур молчал. Сперва мальчик подумал, что тот попросту не хочет с ним общаться, но заглянув в неподвижные глаза понял, что ошибался. Волк ничего не слышал. Он смотрел в одну точку, не реагируя ни на запахи, ни на комаров. Сидел неподвижной безжизненной статуей, отпугивающей попаданцев.       Адвейн приходил каждый день, пробуя разговаривать с Зуром. В конце он осмелел настолько, что садился на волка и дергал его за уши. Без приказа страж не двигался.       Постоянный контроль сознания требовал много сил, поэтому Тёмный Властелин попросту подавил способность самостоятельно мыслить и отдавал короткие приказы, когда возникала необходимость.       — Жри, — говорил он, когда слуги приносили миску отвратительных помоев. И Зур покорно ел. Без аппетита и без тошноты.       Когда волк начинал выглядеть слишком ужасно из-за грязной шерсти и гноящихся глаз, Повелитель приказывал слугам отмывать портящуюся игрушку. Ему было интересно, как долго сможет существовать под контролем живучий зверь. Люди держались не больше полугода. А этот жил уже несколько лет.       Поняв, что обычные способы не помогут, Адвейн начал читать о контроле разума в книгах и пробовать развеивающие заклинания на Зуре. Он вытягивал из-под черепа сгустки темной злой силы. И однажды волк моргнул и сфокусировал взгляд на мальчике.       Тёмный Властелин не интересовался, чем занят ученик в свободное время.       — Что, идем искать твою женушку? — любил поглумиться он. И начинал вслух расписывать, какими ужасными способами можно избавиться от избранницы.       Если сперва Адвейн страдал из-за одиночества и осознания того, что Кукушка его бросила, то теперь наконец-то заметил, насколько отвратителен подобравший его старик. Ему было противно прислуживать, слушать изрыгаемые Повелителем мерзости и подобострастно соглашаться. Тёмный Властелин искал себе замену и хотел, чтобы мальчик во всем походил на него.       — Заставь их всех помучиться, — вспоминая былые унижения от горожан, ворчал старик.       Когда-то он был обычным колдуном, которого преследовали, а потом с позором изгнали. Мстительный и злопамятный темнокнижник наращивал мощь и собирал вокруг себя таких же изгнанников, пока не оказался наравне с предыдущим Тёмным Лордом. Свергнув его, новый Властелин не успокоился. У него не было армии, чтобы уничтожить королевство, но он старательно мстил, то натравливая чудовищ, то похищая людей, то оскверняя почитаемые святыни.       Он заставлял участвовать в этом и своего ученика, приучая к жестокости. Но Адвейн не становился злым, он как бы внутренне окаменел, равнодушно глядя на изувеченных мертвецов и рыдающих женщин.       «Рано или поздно старик умрет», — думал юноша, не зная, как избавиться от ужасного учителя.       — Мне нужен труп волка, — входя в логово, произнес он. — Свежий труп. У вас есть враги?       — Мы редко убиваем себе подобных, — заметил Гуррл. — И зачем тебе это?       — Зур очнулся. Я сказал ему продолжать притворяться, но старик может что-то заподозрить. Да и сидеть целыми днями на одном месте невероятно трудно. Поэтому я собираюсь инсценировать смерть.       — Зур... Очнулся?       Отношения волков показались бы со стороны холодными, но на деле семья и стая для них значили даже слишком много.       — Я найду тело, — помолчав, произнес Гуррл. — Зур нас помнит?       — Не уверен.       Через несколько дней было совершено дерзкое нападение, и один из охранников был «убит». Смотреть на обезображенное тело без тошноты смог только Тёмный Властелин. Повелитель пригласил семью Зура для опознания, и вскоре были устроены скромные похороны.       — Я найду того, кто посмел такое сотворить, — грозился старик. Он боялся, что неизвестная тварь, порвавшая волка, может добраться и до него, но время шло, новых жертв не появлялось. Адвейн уже начал думать, что Повелитель забыл ту историю, но однажды, закончив недельную муштру оживленного десятка скелетов и явившись отчитаться, с недоумением заметил обездвиженного Зура с прежним омертвевшим взглядом. Сам старик сидел на троне, лаская рукав новой несвоевременной обновки — волчьей шубы из редкого светлого меха.       — Я всё думаю... А нужен ли мне такой бестолковый преемник? — скорбно поджав губы перед продолжением, произнес Темный Властелин. — Недавно один алхимик изобрел зелье, которое позволит ему жить вечно. Я бы попросил его поделиться. Неплохое решение, не так ли?       — А где... Гуррл? — почему-то не в силах оторвать взгляд от шубы, спросил ученик.       — Украшает гостиную. Я еще не придумал, что сделать из шкуры. Может, чучело? Будет с кем поговорить одинокими вечерами. О! Ты злишься? Или собираешься плакать? Эти вонючие псины были твоей семьей? Но что поделать, Ад, они плохо себя вели. Ты ведь тоже плохо себя вел?       Взгляд у старика словно потемнел. Он внимательно уставился на ученика, но тот продолжал смотреть на нежный мех волчицы. Это мешало захватить сознание и превратить в куклу. Но ведь рано или поздно Адвейн не выдержит и обернется... не так ли?       — Ты не заболел? Какой-то ты бледный. И весь трясешься. Наверное, трудно осознать, что тех, кто тебя так долго растил, уже нет. Но ты не переживай. Ты ненадолго их переживешь.       Повелитель наконец-то разглядел выражение лица ученика и усмехнулся. Это был не страх — глаза мальчишки пылали от гнева. Старик довольно захихикал, но смех внезапно оборвался. В наступившей тишине слышалось лишь странное страдальческое мычание и хруст ломающихся костей. Вечная жизнь осталась недосягаемой. А у Темных появился новый Властелин.