Невозможности

— Хорошо, тогда, вероятно, мне уже пора. С Вашего позволения, ребята, я уйду первой, у меня есть некоторые дела на сегодня, — от взора Дамиано стало не по себе, и женщина откровенно спасовала. Это было расценено как слабость. И фронтмен уже мысленно решил, что же он будет с этим делать. Ничего хорошего, разумеется. Но это впоследствии, если их новый менеджер продолжит откровенно себя «топить», дальше демонстрируя, что она «выше» их. Скверная ситуация.       И всё же из неё удалось выбраться. Вернее, просто от неё сбежать. Едва дверь за спиной захлопнулась, как Мария поторопилась к лифту, отчаянно нажимая на кнопку вызова. Внезапно охватившая паника выбивала почву из под ног. Поскорее бы домой, в тёплую постель, чтобы спрятаться от всего мира. С лица очень быстро сошла мягкая улыбка. Ещё немного — польются слёзы. Мандраж, волнение, непонятный страх, от которого невозможно сбежать. Лучше бы посторонним этого не видеть.       Лифт приехал слишком поздно, но, по крайней мере, женщина успела оказаться в кабине одна, чтобы там, хватаясь за перила, прикрыть глаза и считать до десяти. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Стало лучше, но не так сильно, как могло показаться. И, как назло, в сумке только никотиновые пластыри. За несколько лет вредная привычка не успела сойти на нет.       Наверное, в том была какая-то ирония. Неприятная, насмешливая, но таковы игры Лахесис. Злые, болезненные и случайные. В отличие от Атропос, чьи забавы неотвратимы. С этим просто необходимо свыкнуться, смиренно опустив голову. Смерть — самый ласковый игрок, место у которого найдётся для каждого. Всегда есть возможность сделать шаг за грань, и тогда все страдания, перипетии и проблемы сойдут на нет. Последние несколько месяцев эта мысль никак не отпускала.       Мария никогда не думала, что она «выше» кого-то. Работа менеджера всегда предполагает отношения на равных, ведь от этого зависел комфорт обеих сторон. Кто в здравом уме целенаправленно начнёт их портить? Только какой-нибудь идиот. А таковой женщина точно не была. Разумеется, её происхождение накладывало определённый отпечаток, но не в таком глобальном масштабе, дабы заметно влиять на повседневную жизнь.       В какой-то мере... Да, она была порой манерной, но высокомерной — никогда. Воспитание не позволяло. Отцовские наказы так хорошо отпечатались в памяти, что не было и мысли думать о какой-то своей исключительностью. Ведь исключительность накладывает ответственность, и главный добродетель — скромность и богобоязненность. Нельзя показывать людям, что ты в чём-то их превосходишь. Так делать неправильно. Напротив, ты обязан отдавать всего себя ради их блага, лишь бы компенсировать ту возникшую несправедливость. Этим заветам не одно столетие, но они как нельзя кстати говорили о семье Марии и её детстве. Чем больше ты имеешь, тем больше должен.       Едва двери лифта отворились, как от сил практически ничего не осталось. Последний глубокий вдох, прежде чем упасть в крепкие объятья Николя. Ещё немного — и пришлось бы по стеночке добираться до выхода. — Господи, милая! — мужчина прижал Марию к себе, помогая добраться до машины. На улице ярко светило слепящее солнце. — Что же ты так? Совсем плохо?       Кэмпбелл коротко кивнула. К тому моменту её лицо уже стало подобно побелке для стен. Говорить ничего не хотелось, пока в голове было абсолютно пусто. Ещё вдох, сорвавшееся неестественно «в порядке» — и с головой накрыла истерика, заставляя прятать лицо в сине-белой рубашке, которая давно пропахла дорогими сигарами и порошком. — Высокомерная, — как-то даже раздражённо кинул Дамиано, едва ребята оказались на улице, и закурил. — Она могла сильно волноваться, это ведь только первая наша встреча. Да и Фабрицио говорил о ней только в положительном ключе. Вы ещё сойдётесь, брось ты, — барабанщик совершенно не хотел переходить на конфликт из ничего. Всего лишь взгляды, ужимки, улыбка. Как там вообще можно разглядеть какое-то пренебрежение к ним? — Взгляд у неё... какой-то колючий, неуютный. Нужно посёрчить в сетях, что там о ней пишут. Кто-то смотрел? — Давид выпустил дым в сторону, доставая телефон и забивая в поисковике короткое «Мария Кэмпбелл».       Несколько ссылок на старые форумы, какая-то реклама. Словом, практически ничего путного. Кроме одного. В конце первой страницы перепечатанная статья из какой-то газеты или журнала. Это на порядок интереснее, но парень решил подумать об этом позже. Сегодня же у них было намечено что-то вроде вечеринки с пивом и близкими друзьями: отличное окончание дня с новым менеджером, к которому предстояло ещё привыкнуть.       В самом деле, нельзя сказать, что Дамиано настолько уж до глубины души был задет взглядами и той ситуацией с приветствием. Подумаешь, человек просто не привык к такому. И всё равно было в этом что-то неправильное, что-то, что заставляло задуматься. Почему это вообще его привлекло? Они работать будут, а не детей крестить, в конце-то концов. Поработают, а там можно и расторгнуть контракт, найти кого-то, с кем будет более комфортно.       В целом, парень не был тем, кто готов цепляться за какие-то мелочи для скандала из ничего. Но в данной ситуации они его невероятно взбесили, просто вывели из себя. И не будь там Вик, которая смогла вовремя уловить его настроение и сжала его руку, дабы немного «прибить» ту эмоциональность, а то могло случиться что-то непоправимое. Вся ситуация просто не складывалась в пользу Марии, как бы хорошо о ней не отзывались те, к кому была изрядная доля доверия. Пропустить мимо себя что-то такое не получалось, как бы Дамиано ни старался. Просто не нравится, просто раздражает, просто хочется увидеть хоть что-то, кроме этой «полуулыбки» и колкого взгляда, будто свысока.       Хотелось... Больше человечности, наверное? Ему только двадцать один, но это не значит, что можно относиться даже лично к нему, не говоря уже о любых других людях, так, будто они ничего из себя не представляют. Можно ведь как-то аккуратно или просто держать своё мнение при себе. Да прояви ты хоть какую-то эмоцию, чёрт тебя подери, кроме этого ёбанного самодовольства! Будь под рукой что-нибудь кроме телефона, то это «что-нибудь» всенепременно оказалось бы разбито и изничтожено.       Даже странно самому себе, что он так ярко реагирует на какого-то постороннего человека. Впрочем, несколько выкуренных сигарет вскоре позволили успокоиться и привести мысли в порядок. Впереди у него... Вернее, у них с группой много дел, и главная задача менеджера — позволить не отвлекаться на организационные моменты, занимаясь именно музыкой и творчеством. Видеться они будут исключительно по рабочим вопросам, благодаря чему беспокоиться совершенно нечего. Чужое высокомерие — не его дело, пускай разбирается с последствиями сама, он лебезить не намерен, слишком много проблем для чего-то такого. К чёрту попытки сблизиться и наладить отношения.       Добравшись до дома, Мария первым делом пошла в ванную. Понежиться в горячей воде и немного успокоиться — то, что нужно после такой напряжённой встречи.       Кэмпбелл с самого детства была до боли эмоциональной: каждый праздник вызвал такую бурю чувств, что не было чего-то странного в слезах, поблёскивающих на свету от радости. Будь то обида, то она всенепременно заставляла горько разрыдаться. Кажется, ещё недавно на людях было невероятно тяжело держать себя в руках, дабы не продемонстрировать весь спектр того, что она испытывала. Но настала ранняя юность, следом — зрелость. И необходимость держать лицо стала очень насущной проблемой.       Если ребёнку позволено звонко смеяться и раздирать коленки в кровь, то подросток должен уметь быть сознательным; взрослый человек должен быть в рамках «нормы» и выглядеть непоколебимым в любой ситуации, что бы ни произошло. Иногда и даже наедине с самим собой. Потому что так правильно. Между этикой и эстетикой — этика. Между хочется и нужно — правильное.       Распрощаться с Николя, обещая ему вести себя хорошо, — дело забавное. Да, он действительно годится ей в отцы. Они знакомы порядка десяти лет, и всё это время, несмотря на шутки и подколы, искренняя дружба и сердечный трепет — сродни любви, с которой Мария познакомилась именно благодаря этому строгому французу. Нельзя сказать, что ей это не нравилось. Напротив, только больше притягивало своей искренностью и тихими вечерами за игрой на фортепьяно.       Пока ванна наполнялась водой, девушка смотрела себе под ноги. Абсолютно нагая, с взъерошенными волосами и немного потёкшим от слёз макияжем. Сил не было даже на то, чтобы привести своё лицо в порядок. Лишь бы поскорее окунуться в воду.       Ещё подрагивающие от волнения руки сами собой потянулись к животу, скользя следом ниже, к бёдрам. Но пока и этого стало достаточно: щёки уже вспыхнули лихорадочным румянцем только лишь от одной шальной мысли.       Как раз можно было уже окунуться, закрыв кран. Мари неспешно погрузилась в воду, удобнее устраиваясь и прикрывая глаза. Пока она сидела и ждала, немного замёрзли ноги — такой резкий контраст заставил тихо захихикать. Приятно. Иногда, конечно, в голову лезли странные мысли — опуститься с головой и утонуть, совсем как Офелия с холста Джона Милле. Только, сдаётся ей, уподобляться сошедшей с ума деве — не её удел.       Следом в воду отправилась ароматная соль и немного пены. Не хватало только лепестков роз и свечей. Но даже так было достаточно уютно. Девушка успела отогреться и немного успокоиться, поглаживая себя по плечами и коленям. !!nsfw!! И вновь — постыдная мысль, от которой рдели щёки.       Действуя заметно смелее, Мари прикусила губу едва не до крови, шумно вздыхая. Сначала — просто лёгкие проглаживания по животу. Следом — к внутренней стороне бедра, совсем аккуратно касаясь себя. От возбуждения уже немного кружилась голова, но до такого желанного удовольствия было ещё очень далеко. Из-за воды смазка очень быстро смывалась, не давая толком сосредоточиться.       Ощущений было много, каждое — ярче предыдущего. И просто поглаживаний в какой-то момент стало мало. Совсем неосторожно и будто слепо девушка коснулась клитора кончиками пальцев, из-за чего мгновенно прошлась приятная волна, заставляя шумно вздохнуть. От каждого прикосновения была дрожь, заставляющая кусать губы в каком-то трепете. Жарко, влажно, и так не хватает кого-то рядом.       Пробегающие мурашки, словно от мороза, отчего-то смущали и сковывали. Но это очень скоро было преодолено, едва с губ сорвался первый тихий полустон-полувздох. Всё тело млело, тяготело. Рука, ласкающая промеж бёдер, прикрытые глаза и нервные прикусывания щеки. Действительно что-то сюрреалистичное, похожее на сон. Тихие вздохи и холодящий ладонь бортик ванны, который немного отрезвлял и не давал с головой уйти в удовольствие.       Перед глазами был смутный и неясный образ, который очень легко развеивался от каждого движения. Пока разум совсем не опустел, позволяя окончательно расслабиться и давая возможность получить долгожданную разрядку.       На запотевшем от пара стекле проявилось очертание ладони. Это вызвало тихий смех от старых воспоминаний. !!nsfw!!       Выйдя из ванны, Мария наспех умылась холодной водой и окончательно стёрла макияж, который ещё остался. Девушка закуталась в халат и неспешно вышла в коридор, направляясь на кухню. Там уже ждала заветная бутылка виски, которую Николя не позволил открыть этим утром. Но это абсолютно не помешает открыть её сейчас и насладиться вкусом напитка и ощущением опьянения.       Телефон, который остался в сумке, вовсю трезвонил, намекая, что с этого дня спокойной, тихой и немного пустой жизни пришёл конец. Дафна успела раз десять написать, что необходимо забрать документы, которые передала бывший менеджер Марта. Дамиано добавил в общий чат, и ребята во всю стали вводить в курс дела, задавая важные для них вопросы. Но сейчас было абсолютно не до этого.       Кэмпбелл откупорила бутылку и налила полный стакан, делая первый глоток. Приятное тепло, разливающееся от горла, даже несколько убаюкивало. Пока весь налитый виски не был выпит, женщина не брала в руки телефон. Первым делом — успокоиться. И лишь когда намеченная цель была достигнута, она взялась узнавать, что же там произошло. Как раз был очередной звонок от подруги. — Мария Кэмбпелл слушает, — менеджер взглянула на бутылку и налила себе ещё, неспешно потягивая во время разговоры. — Ах! Я уж думала, что ты там совсем с ума сошла от нервов или умерла. Не пугай меня так! — в тоне Дафны было явное беспокойство вкупе с недовольством за то, что так долго не брали трубку. — Я была в душе, ничего страшного не произошло. Николя должен был предупредить, что я немного не в себе, — Мари вздохнула, делая ещё несколько глотков, что не осталось незамеченным. — «Немного не в себе»?! Да ты ревела белугой... Что ты там делаешь? Надеюсь, не выпиваешь? — Какая ты проницательная. Именно это и делаю. Прекрасный шотландский виски из погребов отца, — женщина хмыкнула. — Ой, богиня помилуй! А меня не пригласила! Вот же ты!.. Кэмпбелл лишь рассмеялась на такую реакцию, поставив стакан на стол. — Брось, всё в порядке. Просто решила немного расслабиться. Ты просто поболтать или с конкретной целью? — А! Точно, с конкретной целью. В общем, милая моя, с этого дня ты менеджер группы, и ты не забрала документы. Не против, если я к тебе заеду и отдам их? — в голосе проскользнула хитрая нотка, которая предвещала вполне конкретную мысль в голове у Дафны. — О, моя ты дорогая. Разумеется, приезжай. Достать тебе красненькое? — Мари рассмеялась. — И Джо не против, что ты снова проведёшь ночь у меня? — Ой! За него можешь даже не переживать, я уже сказала, что у меня ва-а-ажненькие дела. И красненькое достань, пожалуйста. Через полчасика буду, — женщина бросила трубку.       Конечно, нельзя себе отказать в удовольствии побыть вместе с подругой и выпить хорошего алкоголя. Да и кто откажет?