Порой животное естество берёт верх над человеческим; тогда остаётся лишь один вопрос: какую нишу придётся занять именно тебе.
~
Определённо, речь о чём-то серьёзном; серьёзном и требующем концентрации на каждом слове. Жаль, что Итан имеет мало представления по поводу работы их менеджера. Он в целом не задумывался, что входит в её обязанности. Просто всё и всегда проходило как-то мимо. Работа идёт и кипит, Торкио с группой занимаются музыкой, а организация этой самой музыки — не их дело. Сейчас, когда пришлось столкнуться с документами впервые, непривычно. Вернее, как.. Что в целом с этим делать? Он не понимал и не знал, чем мог бы помочь вообще. Марию было искренне жаль беззлобной искренностью: трудно не заметить, сколько сил та вкладывает в свои обязанности. С другой стороны, есть Дамиано, который друг. Близкий друг, с которыми они бок о бок уже практически пять лет. А дружба выше сотрудничества. Она в целом выше всего, через что пришлось им пройти. Но такая ситуация... Здесь Итан вставал перед выбором. И делать его в чью-либо пользу категорически не хотел. Поддержать вокалиста и объявить молчаливый бойкот — казалось бы, будет правильно в данной ситуации. Но и встать на сторону Кэмпбелл — правильно по отношению к группе. Из двух зол выбирают меньшее, верно? Тогда он предпочитал не выбирать вовсе. Итан не мог говорить наверняка за других, но ему самому точно было стыдно за такую детскую выходку. В данной ситуации было необходимо сделать какой-никакой выбор, потому что остаться в стороне — тоже выбор, выбор молчаливо поддержать Давида. А тот, как бы то ни было прискорбно, точно не был правым. И это понятно как дважды два. Потому что никто не заслуживал быть козлом отпущения за чьё-то недовольство. Мария была именно, что крайней — на её месте мог оказаться кто угодно, как думалось барабанщику, — и ничего не изменилось бы толком. Просто у Дамиано что-то щёлкнуло из-за подготовки к Сан-Ремо и резкого ухода Марты, что теперь стал сходить с ума, бросаясь на всех и каждого. Его можно понять, но ощущение неправильности всё-таки было выше. Поэтому остро назрела необходимость со всеми поговорить и во всём разобраться. И этот порыв — на беседу — очень резкий, ветреный, как бег свободолюбивого коня, вырвавшегося из-под крепких рук укротителя, неожиданный для самого себя. В этот порыв было вложено всё мужество и решительность, потому что спорить с Дамиано и остальными абсолютно не хотелось. Но это неприятная необходимость, являющаяся следствием нужды группы. Не для того же Томаса или Вик, не для самого Итана, нет, вовсе нет. Для группы, для цельного организма, что дышит, чувствует и действует в унисон. Для «Måneskin». Они вместе — лунный свет, который прокладывает себе путь к самой вершине. И если не решить такую мелкую проблему сейчас, то впоследствии это станет серьёзным вызовом, похлеще их первого тура в две тысячи восемнадцатом, когда фронтмен натурально сходил с ума под натиском обстоятельств и ответственности. Всем думалось, что Дамиано сумел справиться после походов к психотерапевту, но, похоже, это не так; всё повторяется вновь, только крайней оказывается не группа, как единый организм, а совершенно посторонний человек, который стал своего рода отдушиной, возможностью вдохнуть полной грудью и выплеснуть всё копившееся столько времени раздражение и злость на голову бедной женщине, которая повинна лишь в своём существовании на их пути. В самом деле, там прошло чуть больше недели, уже две. Скоро Рождество, Новый год. Большие семейные праздники, но у них нет на это времени. Интервью, подготовка, репетиции, семейные перипетии. Торкио вздохнул. Нельзя злиться на них, иначе чем он лучше этого ребячества? Ничем, верно. Поэтому остро назрела необходимость всё решить. Как парень, поражённый реакцией и звонком, стоял в ступоре где-то далеко в углу, так и резко расслабился, опускаясь на кресло. Минута, две. Окончательно собраться с силами и поспешить за выскочившим на эмоциях Дамиано. Предположительно, они все были на кухне: уже время ужина. Наверняка все проголодались. И догадка оказалась правдивой — при входе Торкио наткнулся на Вик, которая выглядела несколько подавленной. — Дамиано не в духе? — скорее даже как факт выдал барабанщик. Всё слишком очевидно. — Ага, не хочу выслушивать, как он снова ругается на менеджера. Может быть, нам не стоило вообще брать её? Фабрицио неплохо справлялся, — Виктория, в отличие от ребят, не могла нервно закурить и абстрагироваться от происходящего. А выпить весь их мини-бар — сущее кощунство. Да и отец не одобрил бы, расслабиться можно и с меньшим вредом для здоровья. — Мы уже приняли это решение, и вот так... Вик, Дамиа сказал тебе что-то неприятное? — Торкио потянулся к подруге, осторожно её приобнимая. Та была совершенно не против, утыкаясь в крепкое плечо. Поддержка ей была просто жизненно необходима. Драма, трагедия. И все они, словно один человек, ощущают себя крайне неприятно. Но всё равно по-своему. Томаса он ещё не видел, но раз даже Де Анджелис не могла воспрять духом хотя бы для вида... Почему всё для них выходит вот так скверно? В голове промелькнула шальная мысль: «не конец ли это?», но её, к счастью, было легко прогнать. Они вместе, они справятся. Уже справлялись. И у них наверняка всё получится, как и десятки раз до этого. В конце-то концов, это лишь очередное испытание у них на пути, они обязаны справиться. — Да. Как всегда: наговорил гадостей, и продолжает агрессировать. Давай просто не будем сейчас это больше обсуждать? Я устала, у нас ещё с этой встреча завтра, — девушка говорила едва слышно. Раздражение и злость забрали все силы. — Я понимаю, что нам всем сейчас очень плохо. Но у меня только один вопрос: Дамиано подговорил вас с Томом не отвечать менеджеру? — хотя его и попросили не говорить на эту тему, Итану всё равно было важно знать, чья была инициатива. — Да. Он сказал, что мы всего лишь пошутим. Итан, случилось что-то плохое? — Вик всё-таки подняла взгляд: заметно, как она испугалась. — Нет-нет, всё в порядке. Мне просто... Ну, знаешь, было интересно узнать, почему у меня два десятка пропущенных от Марии. Она уточнила, что завтра в три к тому кафе, о котором мы говорили. А так всё нормально, не беспокойся, — парень не был уверен в том, что говорит, но эти слова такие правильные. — Да? Ну хорошо, главное, что в итоге всё в порядке. Пойду отдыхать, — Де Анджелис отстранилась и направилась к себе в комнату. Да к чёрту все разборки, это не её забота. — Я присоединюсь к тебе позже, хорошо? — напоследок спросил парень, получая в ответ лишь короткий кивок. Впереди ещё предстоял непростой разговор.~
Отчего-то ломило спину, неприятно саднило горло и ныла голова. Налицо все признаки простуды, в их ковидные времена — плохие новости. Благо, что ничего не мешает надеть маску. Полное разбирательство с документами закончилось многим позже, настало время заняться более насущным: вопросы о костюмах, рекламных контрактах, личных встречах с партнёрами. День стал просто набором коротких записей с нужным временем, и к этому всему необходимо было тщательно готовиться. В частности, держать на руках, в уме или где-то списком необходимую информацию. Где-то в начале карьеры случались неприятные инциденты, когда случайно брошенная фраза на, казалось бы, нейтральную тему, или не совсем правильно поставленное ударение в имени были способны привести к срыву подписания контрактов и просто банального чёрного пятна в личном деле. Отмыться в таком случае бывает практически невозможно, поэтому, подобно судейской, репутация должна быть накрахмалено белой, словно первый девственный снег. Благодаря таким жёстким правилам игры в шоу-бизнесе Мария неосознанно оглядывалась на скандалы, произошедшие за последние несколько лет. Харви Вайнштейн и домогательства — как самое крупное и яркое. Даже если пытаться тереть себя до кровавых язв, то ничего не изменится: слишком грязное и липкое пятно, способное перекинуться и на тех, кто ненароком оказался рядом. Это утро, по обыкновению, началось в пять. Тогда-то и проявились первые тревожные звоночки, но даже так это не было поводом бросать все дела и лежать в тёплой постели с кружкой горячего чаю. Снова работать, снова в путь. Всё-таки и правда не стоило забывать своё пальто: хватило и дня без него, что бы простудиться и застудить спину. Неугомонный ход вещей, помилуй, Богиня! Последняя назначенная встреча закончилась в два, поэтому оставалось только облегчённо вздохнуть, утонув в мягком кресле. Мария устало прикрыло глаза, что ужасно слезились. Где-то в сумке, под такими необходимыми никотиновыми пластырями, лежали капли. Оставив куртку, менеджер отошла в уборную — благо, там можно было остаться наедине с самой собой. Немного потереть виски, проглотить таблетку обезболивающего и закапать в глаза несколько капель, быстро смаргивая лишнюю влагу. По часам — не менее сорока минут до встречи с группой, ещё даже с запасом. До кафе «NNN» — десять минут на такси. Приезжать так рано практически не имело смысла, но если вдуматься, то это как раз тот желанный небольшой промежуток, где можно спокойно поесть. Ребята же не будут опаздывать, верно? Поездка заняла даже меньше времени, поэтому, осмотрев меню с привычной придирчивостью и вдумчивостью, Кэмпбелл сделала заказ: салат, второе, кофе и небольшой фирменный десерт. Выбрав место подальше от чужих любопытных глаз, менеджер могла полностью расслабиться, откинувшись на диван. Удобно, тихо. Если бы не необходимость в встрече, то она спокойно заснула бы крепким сном. И ведь на самом деле, спать очень тянуло. Откинуться, положить голову и тихо вздохнуть. В себя пришла девушка лишь от того, что её осторожно похлопал по плечу официант, который принёс заказ. Мария несколько секунд что-то сонно оглядывала, после вздыхая и благодаря за такое вежливое напоминание. Это и вправду было кстати. На часах — 14:30. До встречи ещё полчаса, можно спокойно поесть. 14:40. 14:50. 15:00. 15:30. Время-время-время так неумолимо бежало, сдвигая стрелку часов вперёд. Мария успела пару раз проверить телефон, дабы убедиться, что ей никто из ребят не отписался по поводу того, что они могут опоздать. Опаздывали, ещё как. В голову, само собой, закрадывались мысли о том, что это могло быть намеренно. Но тогда бы... Нет, если они решили над ней поиздеваться, то это коллективное решение без всяких «но». Она для них чужой человек, который им просто не понравился по какой-то своей причине, это нормально. Может, неловко брошенное слово? Неизвестно. Впереди была намечена важная поездка, и тот факт, что группа опаздывала, причём уже на час — 16:17 — нервировал. Мари упёрта, словно тысяча баранов, и вот так просто уступать она не собиралась. Даже если в итоге у них останется двадцать минут, но она дождётся. Будет и дальше сидеть, ждать, думать о своём. И ни на шаг не уступит, потому что только так можно добиться своего. И только менеджер хотела отойти в уборную, чтобы вымыть руки, как на пороге кафе появилась группа. Дамиано, который выглядел так, словно он налакавшийся сметаны кот. Того и шерсть будет блестеть от довольства. Итан, который держался от него на заметном расстоянии. И Вик с Томасом, что просто были уверены в себе. Ничего необычного, всё как всегда. — Добрый день, Мария. Надеюсь, мы не слишком задержались? — Давид улыбнулся своей я-чертовски-хорош улыбкой, усаживаясь напротив Марии. О, чудесное шоу намечается. — Извините, я случайно уронил телефон в воду, и в итоге пришлось задержаться, — несколько скромно сказал Итан, занимая место в стороне от вокалиста. Что-то тут нечисто, и женщина это заметила. Следом расселись и Виктория с Томасом, просто здороваясь с менеджером. Мари кивнула и улыбнулась в ответ, доставая документы. — Доброго дня. Нет, всё в порядке, я понимаю, что у вас много дел. На повестке дня, как уже неоднократно было упомянуто в общем чате, рекламные контракты. Мне удалось лично переговорить со всеми возможными и нынешними партнёрами, поэтому я отобрала наиболее выгодные и возможные для вас сейчас, — Кэмпбелл выпрямилась, выкладывая бумаги перед ребятами. Одна, другая, третья... И так до тех пор, пока практически весь стол не был усеян документами. — Вы предлагаете взяться за всё? — удивлённо поинтересовался Дамиано, придвигаясь ближе и разглядывая всё мельком. — Нет, разумеется. Если брать по максимуму, то реализовать получится не более трёх или пяти, у вас же очень много других дел, но рассмотреть необходимо всё, что здесь лежит. От себя я могу посоветовать вот эти три: «AAA», «HHH» и «JJJ», или первые два, но вместо последнего — «KKK», — однозначно, менеджер со знаниям дела подошла к подбору контрактов, не проявляя перед группой и капельки недовольства по поводу того, что ей пришлось прождать порядка полутора часа, когда они соизволят прийти. Но это всё лирика, сейчас главным было совершенно не это. — Почему именно эти компании? И почему нельзя взять «JJJ» с «KKK»? — Давид сумел как-никак абстрагироваться, вовлекаясь в обсуждение, пока остальные ещё только знакомились с бумагами. — Они наиболее популярные, предлагают одни из самых выгодных условий и, в целом, с одной из этих компаний мне приходилось работать лично, поэтому я могу ручаться лично за «HHH». «JJJ» и «KKK» — конкуренты, если так можно выразиться. Поэтому я категорически не советую подписывать контракт сразу с двумя, да и по их договорам понятно, что это банально не получится. Есть ли ещё какие-нибудь вопросы? Определённо, Мария, словно рыба в воде, среди бумаг. Это её стезя, в ней она чувствует себя уверенной. Жаль только, что такое приподнятое настроение не понравилось Дамиано. Резко нахлынувшее раздражение искушало, шепча на ухо, что нужно как-нибудь испортить настроение. Больно ткнуть, может. Но стереть эту лёгкую улыбку, увидеть реальные эмоции, а не только их подобие. И почему ситуация так ужасно злила? — Мы сами решим, — Дамиано резко выпрямился, взглянув на менеджера. Словно щелчок пальцев и хлёсткая пощёчина, заставляющие вздрогнуть от неожиданности. Но в данный момент слова прозвучали крайне грубо. — Оставьте документы на нас. В доказательство своей бескомпромиссности солист стал собирать бумаги, сгребая их в одну кучу. — Что? — на автомате спросила Мария и Вик. Обе девушки совершенно не ожидали чего-то такого, поэтому менеджер быстро накрыла руку Дамиано своей ладонью, не позволяя действовать дальше. — Нет. — Мне нужно всё обдумать, — хотелось вырваться из крепкой хватки. Неожиданно и неприятно крепкой. И откуда только в такой маленькой и хрупкой женщине вообще столько сил? Казалось, что ей ничего не стоило держаться Давида и сверлить его тем-самым-взглядом свысока. — Дамиано, это коллективная работа, Вы не можете присвоить всё себе. Не нужно провоцировать скандал, — спокойный и ровный голос, что выводит из себя только больше. Остальные сидели в оцепенении, не в силах возразить или разнять. Было ощущение, что они тут лишние. — Я не хочу это обсуждать с Вами. Вас это не касается. Минута, две. Раздражённая игра в гляделки, где оба противника не отпускают ни на шаг, напирая друг на друга. Проверка на терпение. И Мария явно её выигрывает, ведь на её лице не было и намёка на недовольства. Холодное безразличие и даже какое-то пренебрежение из-за чужого детского поведения. Наконец, вокалист не выдержал, дёргая руку, и рявкнул: — Отпусти, блять! Кэмпбелл резко подняла руки, демонстрируя, что сдаётся. Битва проиграна, но война-то нет. Всё ещё впереди. Очередной мелкий шажок ко взаимной ненависти, которая зародилась из непонимания и неприязни. — Не лезь ко мне, — «идиотка» — так и вертелось на языке, но Дамиано сумел сдержаться, наконец-то освобождаясь от этого плена и подскакивая, одним размашистым движением скидывая собранные в кучу документы со стола, после чего направился на выход. Вот она, хвалёная горячая итальянская кровь. Торкио поспешил за другом, в то время как Томас и Вик стали помогать собирать бумаги. — Простите, не знаю даже, что на него нашло, — неловко прервал молчание гитарист, протягивая Марии часть документов. — Всё в порядке, ничего страшного. Я пришлю электронные версии, — менеджер осталась абсолютно индифферентна к произошедшему, улыбаясь кончиками губ. Словно всё действительно хорошо. — Благодарю за помощь. Последуйте за Итаном и Дамиано. Виктория качнула головой, выражая искреннее раскраивание, что Кэмпбелл пришлось стать свидетельницей ссоры. Даже не так. Участницей этого скандала. Наверное, стоило что-то предпринять, но страх оказался выше. Раздражённый Дамиа = пугающий Дамиа. В таком состоянии к нему лучше не подходить. Мари вскоре осталась с кучей перепутанных бумаг, тихо вздыхая. Ощущение безнадёжности, которая накрывает с головой. Вечером стоит выпить. Или даже не вечером, а когда вернётся домой. Была ещё намечена поездка в агентство, и вот после неё можно было остаться одной и спокойно расслабиться. Пусть так. И подумать над тем, что произошло и почему всё произошло именно так.