Братья, по-любому

      - Слушай, - Никита закурил и удобно подпер рукой шею, - давай перебирайся ко мне уже. Хватит играть в песочницу. Светильники, спрятанные за растениями, окутывали комнату приглушённым светом, наполняя её причудливыми тенями. Женька лежала рядом, накрытая плотной шелковой простыней, и глядела в потолок, на котором флуоресцентными красками было нарисовано звёздное небо. «Интересно, а сколько женщин до меня рассматривали этот ковш Большой Медведицы? Пять? Десять? Сто?.. – думала про себя Филатова. – Что это со мной? Я ревную? Нет. Ревнуют, когда любят. А мне совершенно безразлично, сколько женщин было у Никиты. Так почему я чувствую себя такой несчастной? Ведь мне было хорошо. Очень хорошо! Но почему так пусто в душе? Так гадко!» Шел май 1991 года. Уже два месяца, как девушка встречалась с Никитой. Его открытость в действиях, обезоруживающая улыбка и с тем самым профессионально отработанная загадочность подкупили Женьку, и она сдалась. Мысленно она не переставала сравнивать нового парня и свою прошлую любовь, сводясь к тому, что оба они были невероятно похожи, но в то же время абсолютно разные. Никита был таким же волевым, харизматичным, как и Пчела, только у него было преобладающее над последним достоинство – он и правда любил Женьку. Любила ли его она? Сложно было с твердостью это уверять. Ей было хорошо и спокойно рядом с Никитой, но каждый раз после ночи с ним она погружалась в непонятную даже для нее меланхолию. Квартира Никиты была ему под стать. Всё было очень красиво и необычно. Не было никаких громоздких стенок и шкафов, а все его вещи находились в просторной кладовке, вход в которую закрывала бамбуковая ширма. Кровать находилась посередине комнаты и занимала собой почти всё пространство. На стенах вместо обоев был нарисован пейзаж, этакая панорама с экзотической природой и даже с океаном, в который окунулось солнце. Создавалось впечатление, что находишься на райском острове. Занавесок не было. Вместо них стекло оплетали побеги зелёных растений. Тут были и традесканция, и плющ, и другие, неизвестные Женьке растения. Вообще живых растений в квартире было много. Они стояли вдоль стен. Порой даже трудно было отличить, где кончается грань между нарисованными и живыми. Не было также люстр. Квартира освещалась многочисленными светильниками, спрятанными среди зелени. От этого пространство комнат приобретало магический, почти заколдованный вид. Единственный атрибут цивилизации – телевизор – был удачно вписан в интерьер благодаря бамбуковой подставке. В изголовье кровати с двух сторон стояли две статуэтки обнажённых девушек, сделанные из чёрного дерева. Эти девушки грациозно держали на голове фарфоровые блюда. В одно блюдо Никита каждый раз выкладывал фрукты, а в другое – зефир в шоколаде.       - Ну что ты молчишь, душа моя? – снова обратился к ней Никита. Он докурил и повернулся к девушке лицом, подперев голову ладонью. – Опять молчишь. Что с тобой происходит?       - Ты же знаешь, как я устаю, - пожала плечами Филатова и выдавила улыбку.       - А ты знаешь, что я могу тебе на это ответить. Я спокойно готов обеспечить тебе достойную жизнь. Просто переезжай, и все будет у твоих ног. Тема переезда поднималась в спальне неоднократно. Но постоянно Женька находила причину, и довольно убедительную, чтобы не перебираться к парню.       - Неужели тебе плохо так?       - Мне без тебя плохо. Я хочу приходить домой и видеть тебя здесь, - Никита постучал другой ладонью по простыни. – Здесь, а не в этом катафалке с красным крестом. Ничему тебя жизнь не учит? Неуравновешенный дедок, конченный нарик, поехавшая бабка, а авария? Женька снова вспомнила, как в апреле они с бригадой выехали на объездную и двигались со скоростью 40 километров в час на своем уазике, когда в них по касательной врезался джип. Он мчался со скоростью 150, водитель был пьян. Как позже выяснилось, это был человек на руководящей должности. К его счастью мышцы были расслаблены, и тяжелых травм удалось избежать. А вот бригаде Женьки просто сильно повезло. УАЗик перевернулся трижды, а врачи при такой скорости и ударе получили минимум травм. У Женьки пара синяков и царапин, у Спицына – сотрясение, у водителя Михалыча – повреждения позвоночника. Филатова на время потеряла сознание, ударившись головой о лобовое стекло. Очнулась от криков водителя и Влада: «Женька, надо вылезать, машина загорится!». Помогли им выбраться битовская бригада и люди с трассы.       - Жень, - Никита мягко провел подушечками пальцев по ее щеке, - переезжай.       - Хорошо, я подумаю. Никита улыбнулся. Такую фразу он слышал впервые, поэтому обрадовался. О том, как парень добывает деньги, Женьке так и не удавалось узнать. Он явно не работал в фирме, хотя выглядел всегда солидно, на бандита похож не был. Пару раз, когда Филатова в лоб задавала ему вопрос о роде деятельности, тот улыбался и отвечал:       - Ходил по делам.       - По каким делам? – насторожилась Женька.       - Как-нибудь при возможности я тебе покажу. Через неделю, после обеда, как только закончилась последняя пара, Женька отпросилась со смены и поехала домой – собирать вещи. Как странно, но стоило только девушке переступить порог родной квартиры, в груди защемило от приступа тоски. Именно сегодня, когда она приняла решение переехать к Никите. Она каждый день заходила домой, как обычно, даже не задумываясь, как много воспоминаний хранят родные стены. Женька прошла в свою комнату, распахнула дверцы шкафа и, достав спортивную сумку, с грустью стала складывать в нее необходимые вещи. Когда она уже застегнула молнию, то оглядела свою комнату еще раз. Подошла к кровати, провела ладонью по покрывалу в орнаментах, машинально сравнивая его с тем шелковым покрывалом с золотистой каймой на кровати Никиты. Вся эта роскошь, в которой жил парень, по-прежнему напрягали Женьку, она не могла привыкнуть к обстановке. Глядя на спальное место, в голове всплыли воспоминания, как каждый вечер, когда Филатовой было еще лет тринадцать, Валерка приходил к ней по вечерам, и они долго-долго разговаривали обо всем; он нежно целовал ее в макушку перед сном и только тогда шел спать. Как после случая в Котельниках в 89-м Витя принес ее сюда же, затем суетился, прикладывал лед к разбитой щеке, а затем они, помирившись, лежали вместе, он нежно гладил ее руку, пока она засыпала. Письменный стол. Сколько здесь переделано домашнего задания и написано писем Сашке в армию. Женька прошла в зал. Вспомнилась ее «успешная операция» по возмездию однокласснику Игорю. Как яростно защищали ее Пчела и Космос. Вспомнился день рождения, когда Витя первый раз поцеловал ее, а потом были их тайные встречи в свободное время, танцы под магнитофон, и тот раз, когда у них все могло случится, но Пчелкин сумел совладал с собой. Вся квартира была насквозь пропитана детством, юностью, беззаботными днями… Квартира та же, мебель та же, но люди… Они уже не те. И Женька уже не та. Женька уже собиралась пройти за вещами, но в замочной скважине послышался звон ключей, а затем в коридоре раздались голоса Ольги Николаевны и Валеры. Девушка вскочила с дивана и замерла, наблюдая, как два родных человека входят в зал.       - Валерочка, это… так неожиданно, - тетя Оля тяжело вздохнула, скидывая с себя легкий плащик, - но я так рада! И Томочка, она всегда мне так нравилась.       - Женька, - Валера улыбнулся, подходя к сестре, обнял и как раньше чмокнул в лоб, - как хорошо, что ты тоже здесь.       - У тебя какая-то новость для меня?       - Наш Валерка женится, - опередила сына Ольга Николаевна.       - Да, сегодня заявление подали, - Женька увидела, как глаза Фила радостно заискрились.       - Я поздравляю, - Женька обняла брата за шею и крепко прижалась. Как же ей сейчас не хватало этого. – А когда свадьба?       - Через месяц. Придется немного подсуетиться, Белый там бурную деятельность развел, с «Миражем» договорился. «Мираж» на Новом Арбате был одним из самых популярных и дорогих ресторанов. Женька хмыкнула. Да, теперь, когда Саша вернулся, и определенные круги Москвы знали их «криминальный квартет» после того, как он завладел «Курс-Инвестом», договориться, о чем бы то ни было, – для них не составляло труда.       - Я даже немного растерялась, - рассеяно улыбнулась тетя Оля, - так, я сейчас быстро в душ и вернусь, не убегайте без меня. Женщина подошла к шкафу и вдруг увидела стоящую у двери в женькину комнату набитую вещами спортивную сумку. Ольга Николаевна обернулась на дочь.       - Женек, а ты куда-то собралась? Валера проследил за взглядом матери, затем посмотрел на сестру. Та потупила взгляд, хлопнула себя ладонями по коленям и поднялась с дивана.       - У меня для вас тоже новости. Я переезжаю к молодому человеку. Валера нахмурился и непонимающе продолжил смотреть на Женьку. Ольга Николаевна, охнув, присела на подлокотник кресла.       - К какому молодому человеку? – уточнил серьезным тоном Фил.       - К своему.       - Ну было бы еще удивительнее, если бы к чужому, - парировал брат. – Я имею ввиду, что это за кадр и почему я об этом узнаю только сейчас?       - Валер, какие-то проблемы?       - Да, и если ты сейчас же не объяснишь подобное заявление, проблемы будут у твоего молодого человечка. Женька закатила глаза и посмотрела на Валеру.       - Обычный, мы давно знакомы и встречаемся, и я не вижу в этом проблемы, почему я не устраивала допрос с пристрастиями тебе, когда ты решил съехаться с Тамарой и ушел из дома?       - Я – мужик, и мне двадцать три года.       - А я девушка, мне двадцать лет, какими еще ценными фактами биографии поделимся друг с другом?       - Слишком взрослой себя почувствовала? – голос брата стал тверже. – Отпустить тебя к человеку, которого мы не знаем!       - Если ты забыл, я давно взрослая, зарабатываю на жизнь сама и решаю свои дела тоже сама. А знакомство – дело наживное. На свадьбе увидитесь. Фил широко распахнул глаза, и Женька добавила:       - Во избежание преждевременных потоков острот, вношу конкретику – на твоей свадьбе.       - И ты меня сейчас осчастливила этим?       - Так! Все, успокоились! – не выдержала препирательств детей Ольга Николаевна. – Валера, уйми свой пыл, а ты, Женька, будь чуточку сдержаннее. Расскажи нам лучше, кто твой мальчик?       - Его зовут Никита, ему двадцать пять лет.       - Мальчик! – вспыхнул Валера.       - У него собственная квартира, - продолжала сестра, - хорошо зарабатывает в своей фирме, - слукавила немного. А что она могла сказать? Когда сама толком не знала, чем промышляет Никита.       - В какой фирме? – не унимался Фил.       - Не знаю, не помню…       - Прекрасно! Она переезжает к мужику, но не знает, где он работает. А ты уверена, что не связалась с аферистом?       - Уж кто бы говорил про аферистов! – выпалила Филатова, но быстро сжала губы и опустила голову. Виски начали пульсировать, к горлу подступила волнительная тошнота.       - Ну что же… - Ольга Николаевна поднялась и подошла ближе к детям, - я не против, - встретившись с осуждающим взглядом Валеры, женщина ему мягко улыбнулась и обратилась к Женьке: - запрещать я тебе не могу, ты у нас девочка взрослая, самостоятельная, сама решишь, что для тебя лучше. Девушка благодарно улыбнулась ей. В глубине души Женька хотела, чтобы Валера сейчас вскочил, вытащил ее вещи обратно и сказал свое твердое: «Нет!», но этого не произошло. Он лишь опустил голову и импульсивно закачал головой в знак согласия.       - Собирайся, я жду тебя внизу.       - Зачем? – не поняла Женька.       - Отвезу тебя, дуреху. Заодно буду знать, где и кому ломать голову. Он забрал ключи с тумбочки в коридоре и вылетел из квартиры. Когда Ольга Николаевна поцеловала дочку, перекрестила ее и захлопнула за ней дверь, Филатова отчего-то вздрогнула. Будто эта дверь отделила Женьку от ее наивного и светлого прошлого насовсем. Женька на негнущихся ногах дошла до машины брата, распахнула заднюю дверь, бросила на сиденье сумку, затем плюхнулась сама.       - Переселение народов? – она подняла взгляд и увидела на переднем сиденье Пчелу. Вернее, Виктора Павловича Пчелкина. Беспорядочная рыжая копна теперь сменилась на аккуратную укладку, майка и свободные клетчатые штаны на широком ремне – на официальные и громоздкие вещи: большой зеленый плащ, костюм, галстук и в тон ему на шее – легкий шарф. Но одно оставалось неизменным – глаза, голубые, с легким прищуром, которые лукаво сейчас смотрели на Женьку через зеркало заднего вида.       - Куда отчаливаешь, Жек?       - Переезжает она, - ответил за сестру Фил, выруливая со двора.       - На работу? – хохотнул Пчела, параллельно чиркая зажигалкой. – А я говорил, что с ее графиком ей скоро придется там жить. Женька фыркнула, и ей почему-то совсем не хотелось, чтобы Витя знал, куда и к кому она перебирается, и в тот же момент хотелось одновременно. Противоречивое чувство затопило грудь, оскалившийся зверек внутри напомнил про обиды прошлых лет, и девушке так хотелось доказать, что вот она, взрослая, самостоятельная, начинает новую жизнь, но, глядя на отражение Пчелкина в зеркале, внутри просыпалась семнадцатилетняя Женька. Филатова покачала головой, отгоняя прочь ненужные воспоминания.       - Ага, - мрачно крякнул Валера, - к своему маладому чьеловекю, - нарочито выделил он последнее словосочетание.       - Вон как, - хмыкнул Пчела, и Женька не могла понять, с какой интонацией он это произнес.       - Адрес говори, взрослая ты наша, - окликнул сестру Фил. Через сорок минут, минуя пробки, машина Фила припарковалась у девятиэтажки в спальном районе Северного Бутова. Женька вышла из машины, взяла сумку и собралась, было, идти, но Валера перехватил ее вещи и кивнул в сторону дома.       - Пошли.       - Зачем?       - Жека, - Фил устало потер переносицу, - я не успокоюсь, пока не увижу этого твоего… Пчёл, - крикнул он другу, - пойдем поднимемся.       - А его зачем? – вспыхнула Женька.       - Как зачем? – ухмыльнулся Витя, вальяжно выйдя из машины, и с прищуром смерил многоэтажку оценивающим взглядом. – Нам же надо знать, в чьи руки отдаем единственную сестру. Пчелкин иронизировал. Ему абсолютно было плевать, в какую квартиру и к кому заселяется Женька, он сразу расценил это заявление как браваду, но спортивный интерес подогревал его, хотелось увидеть новое пристанище Филатовой и взглянуть на того, с кем эта гордая, упрямая девчонка согласилась делить крышу над головой.       - Кстати, когда свадьба? – припомнил он ее ревностные слова, следуя за Филатовой. Она скривилась, наделив его тяжелым взглядом, а затем, остановившись на лестничной клетке, позвонила в дверь квартиры. Никита распахнул дверь. Его брови тут же взлетели вверх, когда он увидел на пороге свою Женьку в окружении двух парней в строгих костюмах и плащах. Сердце у него ухнуло вниз, поскольку оба сопровождающих глядели на него самым подозрительным взглядом. Никита напрягся.       - Привет, - Женька перешагнула порог и нарочито крепко обняла парня и чмокнула в губы.       - Привет, - растерянно ответил Никита, не сводя взгляда с парней.       - Это мой брат – Валера, - поспешила сразу объяснить девушка, указывая на Фила, - а это…       - Любовь всей ее жизни, - перебивая Женьку, выпалил Пчела. Он растянулся в самой приторной улыбке, обнажая все тридцать два зуба. Женька покраснела от раздражения, заметила странный взгляд Никиты и стальным голосом поправила:       - Это Витя, можно сказать, второй брат.       - Приятно, очень, - женькин возлюбленный выдохнул, расправил плечи и с облегчением в голосе представился: - А я Никита… Пчела, которому молниеносно пришла в голову рифма, подавился смешком, скрывая ухмылку в кулаке. Валера с иронией покосился на друга, затем протянул руку Никите. Тот не особо понимал, что происходит и, пытаясь рассмотреть парней внимательнее, пожал ладонь Фила.       - Что ж, может, зайдете? – заломила бровь Женька.       - У меня несколько не прибрано, - Никита не горел желанием пускать в дом новых знакомых.       - Увольте, - вскинул руки в смиряющем жесте Пчела. – Вера не позволяет ступить в обитель Содома и Гоморры. Да и нам пора ехать, да, Фил?       - Да, пора, - Валера смерил Никиту оценивающим взглядом. Очень Никите не понравился этот взгляд. Так смотрят на опасное насекомое, которое нужно раздавить. И парень почувствовал это отторжение со стороны ближних Женьки. – Жек, ты иди, мне твоего кавалера буквально на пару слов. Филатова неодобрительно покосилась на брата, но проследовала в спальню.       - Обрисую ситуацию сразу, - Валера положил тяжелую ладонь на плечо Никиты, – если с моей сестрой что-нибудь случится – у тебя четыре кровника будет, мы тебя из-под земли достанем, - и беззаботно улыбнулся. Когда за парнями захлопнулась дверь, Никита резко развернулся и направился в комнату, где Женька уже разбирала свои вещи. Он замер над ней, и она повернулась, почувствовав на спине его взгляд.       - Знаешь, мой ангел, я так рад, что ты наконец со мной, - он нежно обвил руками девушку за талию и притянул к себе, - бедная девочка, ты столько лет жила среди быдла, как тебе удалось сохранить в себе… Договорить ему не удалось, Женька резко сбросила его руки и припечатала взглядом:       - Не смей так отзываться о моей семье.       - Семье? – Никита хмыкнул. – этот Витя, он кто? Твой брат?       - Он мне как брат.       - Что у него за замашки такие?       - Обыкновенные, - Женька яростно начала доставать из сумки оставшиеся вещи.       - У тебя такая странная реакция на него, почему? Душа моя, ну хватит так ожесточенно разбрасывать вещи.       - Я тебе сразу сказала – я не принцесса. Если ты посмеешь еще раз отозваться так о моих близких – я самолично дам тебе в глаз. Никита удивленно заломил бровь, весело усмехнулся и снова нежно коснулся девушки.       - Не злись, ангел. Хорошо, дашь в глаз. Но чтобы я не светил фонарем, а ты лишний раз не портила свои нежные ручки – я больше не хочу видеть этих людей на пороге своего дома. Думаю, они тоже не горят подобным желанием.       - Относись к людям проще, может, потянутся, - парировала Женька.       - Видимо, я так и делаю, раз ты рядом. Он снова расплылся в улыбке, и Филатова сдалась. Словно под гипнозом напряжение отпустило ее плечи, и она обняла Никиту. Да, он был прав, ребята никогда не отличались тактом и высокими манерами, но ведь они ее близкие… может, Никита увидел в них то, что Женька пока видеть не могла или не хотела. Ведь они давно не общались по душам ни с одним из ребят. Месяц пролетел незаметно. Когда до свадьбы осталось пять дней, до Женьки, наконец, дошло, что Валера скоро женится. Неумолимо приближалась дата бракосочетания, и девушка стала осознавать, что это еще один шаг куда-то вперед, в неизвестность, в новую жизнь. Тамару Женька помнила еще с того момента, когда Фил пришел вместе с ней на ее совершеннолетие. Филатовой девушка нравилась, она казалось лучиком, таким нежным и теплым, искренним, и замечая каждый раз взгляд Валеры на Тому, сестра радовалась, надеялась, что будущая жена не позволит Филу ударится во все тяжкие вслед за остальной «бригадой». Жизнь с Никитой Женьке казалась чем-то удивительно новым, окрыляла и вносила новые краски. Ей даже пару раз удавалось приготовить ужин для парня, но его такой расклад не устраивал. Он сетовал на то, что Женьке приходится тратить время на бесполезную готовку, вместо того, чтобы просто сходить в ресторан. Конечно, новый уклад жизни выбивал Филатову из колеи, но за месяц она стала более покладистой, может, и правда устала сопротивляться тому, что не обременяет ее. За два дня до свадьбы Фила Никита повёл Женьку в салон-ателье одного модного модельера, где можно было хоть и дорого, но очень даже неплохо, почти по-западному одеться. Из-за дороговизны салон не осаждали толпы покупательниц. Здесь всегда одевалась лишь элита социалистического общества: товароведы, завмаги, завскладом и жёны средней партийной номенклатуры, которые могли себе позволить покупать эксклюзивные вещи. В этот утренний час в салоне ещё не было посетителей. Поскольку был выходной день, то ателье не работало, а был открыт только магазинчик готовой одежды. Никита предусмотрительно перевернул на стекле двери табличку на «закрыто» и распахнул перед Женькой дверь. Девушка вошла и в нерешительности остановилась. Четыре продавщицы сидели на диванчике и лениво сплетничали о знаменитостях. Филатова смутилась, почувствовав на себе презрительные взгляды продавщиц, одна из которых что-то тихо сказала, а остальные засмеялись. Женька поняла, что шутка касалась её непрезентабельного вида. Девушка как и раньше была преданна неизменным кроссовкам, джинсам, футболкам и олимпийкам.       - И на кой черт мы пришли в этот дорогущий магазин? – прошипела Женька. – Ты посмотри, за эту цену слона купить можно.       – Ну началось! – возмутился Никита. – Хоть ты и продолжаешь упорно отнекиваться от статуса принцессы, а я продолжаю упорно настаивать на обратном, прошу, сегодня забудь про наши споры, побудь Золушкой, позволь себе на один вечер блистать так, как никто другой. – Никита был психологом, он поразительно тонко умел обработать девушку и успокоить ее. Пара весомых слов, взгляд голубых глаз и улыбка на десерт – и Женька понимала, что тает, как шоколад на солнце. – Иди и выбирай, что тебе понравится. А на ценники вообще не смотри. Женька сдалась, уверенно пошла по рядам восхищённо разглядывать произведения портновского искусства. Ни одна из продавщиц не поднялась с дивана, чтобы обслужить её, понимая, что эта девчонка в потертых джинсах и черной найковской олимпийке пришла просто попускать слюни. Филатова не знала, что так усердно вещал Никита трём продавщицам, но смогла заметить, как их лица то краснели, то бледнели, у одной даже задрожали худосочные коленки. Наконец, девушки нехотя встали и, подталкивая друг друга, подошли к Женьке.       - Ваше высочество, вам что-нибудь понравилось? – спросила одна. Женька сначала удивлённо посмотрела на девушек, потом на улыбающегося Никиту и, догадавшись, что это его проделки, стала подыгрывать:       - Пока всё, что я вижу, выглядит ужасно дёшево. Надеюсь, в вашем магазине найдётся хоть что-нибудь, достойное принцессы? Филатова увидела, как Никита беззвучно ей похлопал. Сама не понимая, зачем, Женька втянулась в эту игру. Спектакль удался на славу. Бедные испуганные девушки, низко кланяясь и лебезя, наряжали Женьку, стараясь во что бы то ни стало ей угодить.       - Ваше высочество, примерьте вот это платье. Оно очень подойдёт к вашим золотистым глазам.       - Ваше высочество, а вот этот комбинезон будет великолепно смотреться на вашей изумительной фигуре.       - А не желаете ли примерить этот наряд? Вот это бархатное платье сделает вас ещё более неотразимой. Никита, развалившись в кресле, с улыбкой наблюдал за представлением. А Женька вошла во вкус. Она не догадывалась, каким образом парню удалось уговорить продавщиц так себя вести. Она думала, что Никита им просто заплатил. И поэтому, с удовольствием изображая принцессу, она то капризничала, то гневалась, то разрешала в знак благодарности поцеловать свою руку. Наигравшись вдоволь, Женька наконец выбрала василькового цвета комбинезон, льняной брючный костюм и атласное чёрное платье чуть ниже колен.       - Комбинезон я надену сейчас, а остальное упакуйте, – приказала Женька и скрылась в кабинке, чтобы переодеться. Продавщицы с чувством облегчения, что скоро весь этот кошмар закончится, стали заворачивать одежду.       - Вот, всё готово. Чек вы оплатите или ваша сестра? – спросили они у Никиты. Когда Женька в новом комбинезоне вышла из кабинки, то со счастливой улыбкой покрутилась перед Никитой.       - Ну как, нравлюсь я тебе?       - Ты неотразима! – серьёзно ответил Никита.       - А сколько всё это стоит? – всё-таки не удержалась от вопроса Филатова. Повисла напряжённая пауза. Никита выжидающе посмотрел на продавщиц.       - Это ничего не стоит, – наконец выдавила из себя одна продавщица.       - Да-да, это подарок, – подхватили другие.       - Как подарок?! – поразилась Женька. – Да вы что! Это же очень дорого!       - Нет, что вы, ваше величество! Для нас большая честь сделать вам такой скромный подарок. Мы вас очень просим, примите этот дар, – загалдели они. Девушки были готовы нести какую угодно ахинею, лишь бы ненормальная парочка поскорее убралась из магазина. Женька не верила своим ушам и уже подумала, что Никита всё же заплатил им заранее и продолжал играть спектакль дальше. А девушки были уже готовы разрыдаться от нервного перенапряжения       - Ладно, – Женька пожала плечами, – раз вы настаиваете, я возьму ваш подарок.       - Спасибо, ваше величество! Премного благодарны! – поклонились девушки.       - Что ж, прощайте, – наконец сказала Филатова самое желанное для них слово. – Мне у вас очень понравилось. Может, если буду проездом, ещё раз к вам загляну. Глаза у продавщиц начали округляться от ужаса. Филатова протянула руку, и все продавщицы её покорно поцеловали.       - Ваше величество, садитесь в карету, а я сейчас подойду, – сказал Никита. Он подождал, пока Женька вышла из салона, посидел ещё немного, похвалил продавщиц, сказав, что они опровергли поговорку о том, что красивые женщины не могут быть умными, а потом ушёл. Никита нагнал девушку почти у самого метро. Они, взявшись за руки, заскочили в поезд и всю дорогу хохотали, вспоминая сегодняшнее приключение.       - Я же тебе говорил, что скоро весь мир будет у твоих ног. Ну? Разве я тебя обманул?       - Нет, не обманул. Ник, признайся, как ты этого добился. Сколько ты им заплатил?       - Ни копейки.       - Я серьезно!       - Я им просто признался, что ты принцесса, – улыбнулся он.       - Никит, хорош дурить. Я еще раз спрашиваю?..       - Помнишь, я говорил, что позволю тебе убедиться, что люди сами приносят мне то, что мне нужно?       - И?       - Ну можешь считать меня фокусником. Мы просто пошутили чуть-чуть. А девушки не понимают юмора. Они почему-то поверили, что ты принцесса, и уговорили тебя принять от них эти шмотки в подарок. А продавщицы в это время горько вздыхали, понимая, что никто: ни милиция, ни хозяин, - в произошедший бред не поверит, и придется расплачиваться месячной зарплатой.