***
- Знала бы моя учительница, в какую задницу попадет Витя Пчелкин, ставила бы мне одни пятёрки, - невесело усмехнулся Пчела, отойдя от заложенного красным кирпичом окна в квартире, служившей для Белова и Фила укрытием последние сутки. Валера после неудачного диалога с Виктором Петровичем, не советуясь с Сашей, поехал в офис за друзьями. И это было резонно - каждый понимал, что сейчас лучше держаться вместе. Космос с порога начал извиняться перед Белым, упорно стоя на том, что вчерашнее - дело рук Луки. - Ладно, опричники, поехали заберём Ольку, а там уже будем решать... Мобильник Космоса вывел всех из равновесия. Лицо Холмогорова перекосило сразу же. Звонил сам вор в законе. Кос передал трубку Саше, и не успел ещё ничего сказать, как друзья поняли: дело - дрянь. - Сань, они больницу оцепили. Хотят с тобой говорить. - Так давай, давай! - рассвирепел Белый и выхватил трубку: - Да?! По мере их напряжённого диалога, эмоции на лице Саши менялись от обескураженности до гнева. - Слушай сюда, синий! Если с головы моей жены, если с головы моего сына хоть один волосок упадет!.. Они договорились о встрече. Затем раздался звонок уже на телефон Саши. С городского звонил Макс. И следующий факт, о котором помимо оцепления успел предупредить охранник, выбил Белого из колеи. Он договорил и, отбросив трубку, выдал: - Там в больнице Женька. Вместо Оли. Друзья напряглись, Витя и Фил синхронно вскочили. - Какого хрена! - ладонь Пчелкина мёртвой хваткой вцепилась в шершавую ткань пальто на плече Саши. - Саня, блять! - Ты че, свою жену не знаешь? - процедил Саша, дернув плечом, чтобы смахнуть его руку. - Камикадзе, етить ее мать... - А Оля? Оля где?! - Тихо, - процедил Белов, набирая снова. Удостоверившись, что с женой все в порядке, Саша не стал давать лишней информации, в каком положении находятся все в больнице, где оперируют их сына. - Значит так. Кос, едешь к больнице. Будь на связи, что бы не случилось, при любом раскладе звонишь. - Почему не я? - нахмурился Пчела, еле сдерживая внутреннего демона. Увидит Женьку - сначала голову открутит, а потом уже поцелует. Сумасшедшая девчонка! - Сорвешься - погубишь все дело. Вы с Филом со мной. Уже на выходе из квартирки, Космос хлопнул Витю по плечу, идя за ним следом. - Ты что-то нервный в последнее время, Пчелкин. Случаем, сам не беременный? - Да пошёл ты, Кос!.. Белый и Валера, переглянувшись, прыснули. И это обещало быть последней улыбкой за сегодня - неизвестно, чем закончится встреча. Катя не отходила от Татьяны уже сутки. Мать Саши весь день мучалась с сердцем, боли отпускать не хотели. Лекарство не помогало. Как бы Татьяна Николаевна не отговаривала сестру, та всё же вызвала скорую. На вызов приехала бригада двух молодых врачей. Оценив масштабы трагедии, они настаивали на госпитализации, но Белова и слушать не хотела. Скрепя сердце, Катя тоже отказалась. Врачи выписали лекарства, дали рекомендации, но какие лекарства, когда от Сашки ни слуху, ни духу! Взгляд был прикован к телевизору. Катя старалась отвлечь Татьяну, но не удавалось. Шли вторые сутки. Сестра решила - надо срочно сходить в магазин за продуктами и заодно в аптеку - переживания с каждой минутой добивали бедное материнское сердце. - Кать, ты куда?.. - Я мигом, - пообещала Катерина, обуваясь, - поспи, Танюш... Тем временем Пчелкин сидел в квартире Беловых и ждал, пока Макс привезёт Женю и Ваньку. Оля не находила себе места, и успокаивающие слова, что с сыном всё в порядке, не убеждали её. Только когда она увидит его, прижмет к груди, ощутит этот комочек в руках - тогда поверит, что всё хорошо. Саша сидел в кресле и задумчиво перебирал пальцами звенья своих часов. Он всё думал об убийстве Луки. Кто? Откуда? Каким образом? Об этом ещё предстоит узнать. Главное, что Оля, Женя и Ваня целы и невредимы. От трели звонка в дверь Витя подскочил, и когда в зал вошла Оля с сыном на руках, целуя его в щеки и ручки, а за ней появилась Женя, мужчина подлетел к ней и сгреб её в охапку с такой силой, что девушка почувствовала, как хрустнул позвоночник. Она вцепилась руками в его плечи и прикрыла глаза. Все гневные тирады, которые Пчелкин намеревался высказать ей, ушли на задний план. Она рядом, и это главное. - Ну, все на месте, мёртвых нет, - усмехнулся Макс, который всё это время стоял в проёме двери. - Вить, поехали, я вас отвезу. Когда друзья уже стали прощаться, Белову позвонили. - Да, Кать? - ответил он, и по всхлипам тётки понял, что что-то случилось. Все присутствующие замерли в полной тишине. - Я... Сейчас приеду, - не своим голосом почти прошептал Белый, опустив телефон. Слезы пеленой накрыли глаза, и Саше пришлось зажать веки пальцами, чтобы предотвратить готовые вылиться эмоции. Оля сжала его плечо. - Саш, что?.. - Мама... - комок а горле не давал озвучить страшную новость. - Мама умерла. Его слова будто ударили под дых, и воздух разом покинул лёгкие. Женя успела вцепиться в руку мужа, прежде чем поняла, что перед глазами темнеет. Резкий, едкий запах нашатыря ударил в нос. Пчелкина с трудом разлепила глаза. Голова раскалывалась, внизу живота неимоверно тянуло. Её руку крепко сжимала ладонь Вити, и она встретилась с его испуганным взглядом. Оля тяжело выдохнула, глотая слезы, и устало опустилась на стул рядом с диваном, на котором лежала Женя. - Это какой-то кошмар... - еле слышно прошептала Белова, скрывая лицо в ладонях. Осознание случившегося доходило медленно. Мрачные мысли, которые поселились в голове Оли в ночь покушения на мужа, только усиливались. Смерть свекрови стала тем огромным гвоздём, который забил в самое сердце осознание того, что в их с Сашей семейного жизни назрели кризис и кардинальные перемены. А что, если Ольгу ждёт такая же участь? Что она в какой-то момент будет под прицелом снайпера? Или в темном подъезде ей кто-то перережет горло? Или в этот раз точно наступит на гранату? Страх удавкой скрутил горло. Так жить нельзя, невозможно! - Что за жизнь! - не выдержала Белова и, подскочив со стула, отошла к окну. Слезы потекли сами. Пчелкин молчал, понимая, что никакие слова не будут иметь эффекта. Оля сломилась. И Витя украдкой смотрел на жену - бледная Женя лежала, держась за низ живота, и глаза её слезились. Он боялся, что рано или поздно она будет в том же положении, что и Белова. И до неё дойдёт осознание тех слов, которые мужчина иногда говорил сам себе - никто из бригадиров не мог дать своим близким гармонии и покоя. - Я думаю, что никакой такой жизни вообще нет, - вдруг сказала Женя. Будто прочитала его мысли. Но отвечала она на озвученный риторический вопрос Оли. - И всё это какая-то нелепая игра, в которую мы все играем. И делаем вид, что это важно и нужно... Вот и первый надлом в её осознанно выбранном пути. Сколько ещё впереди этих надломов, милая Женька!.. Март 1995-го Женя не любила март. Хоть долгие морозы сменялись долгожданным весенним теплом, но снег не собирался сходить. Он покрылся влажной грязевой коркой, на ровных участках асфальта разрослись проталины. Уже несколько дней шел мокрый снег с дождем. Грязь, грязь, грязь... Утро 12-го марта выдалось хмурым, как, впрочем, и многие другие в последнее время. Зима 95-го была тяжелой для всей бригады и для их близких тоже. Хотя формально было всё в порядке - после смерти Луки авторитет Саши Белова вырос ещё больше, и хоть за спиной могли болтать разное, в открытую никто конфликтовать с Белым не хотел. Но внутри бригады, как и внутри каждого из друзей, орудовали демоны. Сам Саша беспробудно пил каждый вечер - бары, клубы, рестораны крутились калейдоскопом. Смерть матери, давление спецслужб, вынужденная торговля оружием, из которого убивали наших же, русских, - всё давило свинцовой плитой и выбивало из-под ног почву. Фил обеспечивал безопасность и укреплял ряды "быков". И он был единственный, кто действительно старался нормализовать климат внутри команды. Видел, что с Сашей творилось что-то неладное, старался поддержать и вытащить, но разве Белый слушал? Космос совсем ушёл в разнос. Каждый день под кайфом он цапался с кем-нибудь из своих. Осознание того, что его отстранили от всех дел в команде, делало своё дело. Было проще обвинить в прихвостничестве Пчелкина и Белого и уйти во все тяжкие, чем пытаться вернуть доверие и нормальную жизнь. На Вите были основные контакты с заказчиками. Держался он теперь особняком и почти не мог проводить время с друзьями. А вот обзавестись новыми контактами и связями у него получилось. Постоянные переговоры и обсуждение прибыльных будущих дел заставляли Пчелкина приходить домой поздно и иногда под хорошим градусом. Женя терпела долго, но чем ближе становился срок родов, тем быстрее девушка теряла контроль над ситуацией - Пчелкины ругались нещадно. - Ты совсем уже помешался на своих деньгах! - Женя уже перешла на крик. Витя молча вошёл в зал, медленно стянул своё бежевое пальто, кинул его на тахту, и стоя спиной к жене стал оттягивать галстук. Равнодушие к происходящему убивало Женю. Когда она успела потерять с мужем нить понимания? От бессилия и накативших слез девушка не выдержала и смахнула с журнального столика дорогую керамическую пепельницу - подарок Пчелкину на 23-е февраля от какого-то партнёра. Черная керамика повстречалась с древесным полом и, жалобно звякнув, разлетелась по комнате. - Тебе совсем плевать, каково мне! КАК я себя чувствую, ЧТО я чувствую, ЧТО мне нужно! - злые слезы текли по бледному лицу. - Тебе насрать, что на нервах и я, и моё здоровье, и наш будущий ребёнок! - Да? - Пчелкин резко развернулся, и взгляд его полыхнул яростным синим огнём. - А на какие деньги мы живём? На какие деньги этот дом? - он эмоционально взмахнул руками, обводя ими просторы зала. Два месяца назад семья переехала в новый дом. Четыре комнаты, огромная кухня, новое оборудование и техника. Здесь действительно было всё для того, чтобы Женя и их будущий малыш ни в чем не нуждались. Задний двор, усаженный молодыми хвойными деревьями, чтобы даже зимой сад не казался пустым и голым, небольшой водоемчик, беседка. Витя старался создать комфорт. - А на лекарства? А на врачей? Роддом? Ты забыла, что я деньги не рисую?! Женька тяжело дышала, облокотившись на стол обеими руками. Стоять было нелегко. - И поэтому тебе приходится по ночам шляться непонятно где, непонятно с кем и бухать? Пчела до боли закусил нижнюю губу и заметался по комнате. Голова начинала ныть от громких криков жены и от выпитого. - Ты нихрена, видимо, не понимаешь, - прорычал он. - Я что, для себя всё это, блять, делаю?! - Так ужираешься ты тоже для меня? - процедила сквозь зубы Женя. - Мне же так необходимо дышать перегаром и видеть тебя пьяным, ну прямо глоток свежего воздуха! А ребёнок родиться - ты и перед ним в таком виде будешь появляться? - Вот когда он родится - тогда поговорим. - А до тех пор в молчанку будем играть? Делать вид, что ничего страшного не происходит? - Что ты хочешь от меня?! - Чтобы ты приходил домой вовремя. Чтобы рядом был, мне и так сейчас тяжело. - А мне охринеть как легко! - всплеснул руками Витя. Повисла пауза. Он шагнул к узкой стеклянной тумбе и распахнул дверцу. На вид показались коллекционные бутылки виски, коньяка и хереса. У Женьки этот жест вызвал истерический смешок. Всё его поведение походило на ничем не прикрытую издевку. Стоящая на полу небольшая ваза с искусственным огромным кустом цветов через минуту полетел прямиком в алкогольную коллекцию. Бам! Дзынь! Пчелкин прикрыл глаза, чувствуя, как от злости трясутся плечи. Всё содержимое вперемешку со стеклом растеклось у его ног. - Я уеду. К маме. А ты оставайся здесь, не ночуй дома, давись своим коньяком, зарабатывай деньги. Что хочешь. Когда родится сын - я дам тебе знать. Пчелкина развернулась и пошла в коридор. - Стоять! - громко крикнул Витя и через секунду уже возвышался над женой, крепко вцепившись в её плечи. От этого его резкого и грубого голоса Жене стало не по себе. - Ты, видимо, забылся, с кем разговариваешь. - Ты, по ходу, тоже. - Витя, пусти. Или мы наговорим друг другу дерзостей. - Ты никуда не пойдёшь. На дворе ночь. - К счастью, служба такси у нас работает круглосуточно. Пчелкин измученно потер виски. Голова раскалывалась до тошноты. Сегодня с самого утра день выдался дерьмовым. Стычка с Космосом резанула по нервам сильно и глубоко. Переговоры с партнёрами вымотали. Только добрая бутылка коньяка смогла успокоить бушующего зверя внутри. - Проспись, - бросила напоследок Женя и ретировалась из дома, громко хлопнув дверью. Кулак со всей силой припечатал стену. Постоянные ссоры с Женей выматывали ничуть не меньше, и внутренний голос раздвоился - с одной стороны, она была права, им нужен был отдых друг от друга, потому что он боялся очередного вечера, который в последний месяц грозился только ссорами, но с другой стороны, какое нахрен такси? Она одна, беременная, ушла в ночь. Ну, дура? - И я дурак, блять, - Пчелкин сорвался следом. Но добежав до ворот дома, осознал, что жены уже не было. Девушка дейтвительно уехала. Витя вцепился в кованную решётку и прислонился разгоряченным лбом к холодному металлу, выпуская с тяжёлым выдохом горячий пар изо рта. Женя ехала к матери. Сейчас было неважно, как отреагирует Ольга Николаевна на столь поздний визит дочери, что скажет ей. Мыслями всецело завладел Пчелкин. Когда это началось? Вероятно, когда прошёл месяц после похорон Татьяны Николаевны, когда Белов был вынужден заняться оружием для Чечни. Когда союз четырёх друзей надломился. Когда Витя понял, что половина дел легла на его плечи. Но его равнодушие убивало больше всего. Он старался создать для Жени и будущего малыша комфортные условия, но в погоне за деньгами совсем забыл, что важным аспектом для жены было внимание и понимание, которых он дать ей не мог. - Жека? - Ольга Николаевна распахнула дверь и замерла. - Боже, Женька, что случилось?! - Привет, - выдавила измученную улыбку Женя и прошла в коридор. - Ты прости, что так поздно... - Что случилось? - Ничего. Я пойду спать. Мать проводила расстерянным взглядом Женю, которая скрылась в своей комнате. Женщина сразу поняла, что-то с Витей, но расспрашивать побоялась. Разные неутешительные мысли полезли в голову. - Тебе что-нибудь нужно? - Ольга Николаевна осторожно приоткрыла дверь и заглянула к дочери. Та лежала в одежде на тёмном покрывале, закинув руку на голову, и почти не мигая смотрела в потолок. По щекам текли слезы. - Нет. Всё в порядке. - Жень, ты меня пугаешь... - Мамуль, иди спать. Завтра поговорим, хорошо? Но завтра поговорить об этом не получилось. Едва Ольга Николаевна, терзаемая беспокойством за дочь, легла на подушку, из комнаты Жени раздался громкий крик девушки. Женщина от испуга подскочила и бросилась к ней. - Кажется, началось, - хватаясь за живот, Женя скорчилась от накатившей боли. - Ой, мамочки!.. Пчелкин сидел в кресле, гипнотизируя взглядом серый шипящий экран телевизора. Белый свет служил единственным источником освещения в огромном доме. Стояла звенящая тишина, разрезаемая только мерным стуком настенных часов. Стрелки на них медленно переползали по циферблату. 2:43. Мобильник, кинутый по приходу домой куда-то на диван и накрытый пальто, завибрировал. Пчелкин лениво повернул голову на источник звука и подскочил с кресла. Ночные звонки всегда вызывают липкую тревожность. И сердце Вити больно забилось о грудную клетку, когда он отыскал телефон и взглянул на информацию о звонившем. - Витя! - сразу донёсся обеспокоенный голос Ольги Николаевны. - Витя, Женька рожает!***
Пчелкин сидел в слабоосвещённом коридоре вестибюля роддома. Пол и стены здесь были выложены гладкой, отполированной до блеска керамической плиткой. В полумраке приглушённых оттенков, практически невозможно понять, какого она цвета. Очевидно было одно - вальсирующее по поверхности, редкое отражение света, говорило о зеркальной чистоте и безупречной работе мастера, который здесь когда-то потрудился. Ожидание убивало. Ольга Николаевна сидела рядом, поглядывая на молодого человека, прекрасно понимая, какие чувства испытывает будущий отец. Вернее, только старалась представить, что может испытывать человек, который вот-вот должен был стать родителем. Своих детей у Ольги Николаевны не было. Давно, ещё тридцать лет назад, учась в меде, она по юности выскочила замуж, но семейная жизнь с таким же, как и она, студентом не выдержала и года. Тогда она целиком и полностью ушла в учёбу, затем в работу, а время безжалостно забирало возможность встретить человека, создать семью и стать матерью. Надежда ушла. Только племянники, которых женщина полюбила всей душой, смогли ей подарить семейное счастье. За окном уже начинало светать. Витя не выдержал, поднялся и стал расхаживать по коридору. Волнение и лёгкий тремор заставили его начать считать шаги. - Семьдесят один, семьдесят два, семьдесят три, семьдесят четыре... - бормотал Пчелкин, нервно измеряя шагами коридор. Ольга Николаевна усмехнулась, с улыбкой наблюдая за зятем. - Восемьдесят девять, девяносто. Девяносто один... Дверь в коридор тихонько распахнулась, и, снимая маску с раскрасневшегося лица, появилась врач. - Что это вы, Виктор Пввлович, считаете? - улыбнулась она, заставив Пчелу остановиться около неё и замереть. - Шаги считаю, - сбившимся голосом ответил он, и волнение сквозило в каждом его вздохе, - зря, да? Да... Надо читать стихи. Вот вы какие любите? - Виктор Павлович, - врач расплылась в добродушной улыбке, - у вас сын родился. Поздравляю! Сын родился. - Ой, - Ольга Николаевна подлетела к ним и не смогла сдержать слез. - Витенька, поздравляю! Она обняла его со спины, а Пчелкин так и замер, глядя в глаза акушера-гинеколога. Радостный взгляд женщины и поздравления тёщи дошли до него не сразу. Не верилось. - Сын?.. - еле дыша, произнес он. - Ага, - весело наблюдая за его реакцией, кивнула врач. Дошло. - Сын! - Пчела крепко сжал плечи врача, а затем развернулся и обнял Ольгу Николаевну, целуя её в щеки. - Сын! У меня сын! Коридор разразился радостными возгласами и смехом врача. Реакции молодых пап никогда не переставали умилять повидавшую разное женщину. - Цветы, нужны цветы! - спохватился Витя. - А к ней сейчас можно? - Когда мы переведём её из операционного блока. Роды были нелёгкие, - ответила врач. - Через час вы уже сможете к ней подняться. - Я сейчас, - Пчелкин сорвался с места и вылетел из дверей роддома. Путь лежал до цветочного. "Сын. У меня родился сын!" Сердце готово было выскочить из груди. Витю распирало от эмоций. Его жена подарила ему сына. Он поднял голову вверх, глядя на белое небо. Начинался новый день. Начиналась новая жизнь. И Пчелкин готов был обнять это безграничное небо, готов был обнять весь этот мир.