Истинность ещё не значит любовь.

Феррари ревела, рассекая дорогу своим острым станом, петляя меж широких улиц, проезжая на мигающий зелёный, что должен вот-вот смениться красным. Альфа лишь чудом успел вовремя нажать на тормоз. Визг тормозов и шин, и машина послушно, но чуть неровно, встаёт на парковочное место, рычит всё ещё взбудораженная поездкой. — Ты рычишь прям как моя малышка.. Я прижался щекой к груди альфы, стараясь сохранить рассудок, фыкнув ему в подмышку, что так притягательно пахла потом и сырой землёй с примесью только что скошенной травы, а нотки мокрого дерева оседали на языке, от чего захотелось сглотнуть вязкую слюну. — Ты про того нахала, что посмел вести носом перед моим омегой? Голос мужчины охрип и снизился до мягкого тембра. Он чертыхался, пока открывал подъездную дверь, всё это время прижимая меня к себе. — Ревнуешь? — Конечно же, да! Я улыбнулся, счастливо фырча и потянувшись, начал нежно тереться носом о его шею. Судя по тому, что я ещё что-то соображаю, то подавители ещё действуют. Я пропустил момент, когда Раф зашёл со мной на руках в квартиру и пришёл в себя, лишь ощутив скомканное одеяло под собой, что неприятно врезалось в поясницу. Альфа нависал надо мной, подобно хищнику раздувал крылья носа. Я потянулся к нему, желая украсть поцелуй, но он отвернулся от моих губ, заставив меня вздрогнуть. — Раф, что не так? Жар в теле с каждой секундой вытеснял разум, но я пока держался, смотря в лицо альфы, надеясь получить ответ. — Ты не пожалеешь о своём выборе? Я широко распахнул глаза. Что? ЧТО ЭТОТ ИДИОТ НЕСЁТ!? — Раф! Конечно же нет! Я уже признался тебе в любви, что сейчас не так-то? Он пожевал свою губу, хмуря кустистые брови. — В тебе говорила течка и наша истинность, а не настоящие чувства... Я же... Чувствую тебя... Я не уверен... Я опешил от его тихого голоса, но не дал ему отстраниться, взяв в плен его талию своими ногами. — С чего ты взял? Ты мне не безразличен! Рафаэль, посмотри на меня. Но альфа упорно смотрел в сторону, сжимая искусанные губы в тонкую линию. Да что вообще произошло!? Он же только несколько минут назад готов был взять меня прямо в грязном подъезде! Что за херня с моим истинным!? Я нашёл в себе силы и всё же успокоился, стараясь дышать через раз, забивая возбуждение подальше в самый дальний угол. Ладони мягко взяли лицо мужчины в плен, поглаживая его щетину подушечками пальцев и заставив, наконец, альфу смотреть на меня, пока с моих губ срывался волнительный шёпот. — Раф, я понимаю. Ты боишься. Но я никуда от тебя не уйду, не брошу. Я всегда буду рядом. Может это и не любовь... — Мужчина дёрнулся в сторону, но я удержал его лицо в ладонях, однако он всё же отвёл взгляд, в котором колыхнулось сомнение и боль. — Я смогу тебя полюбить, я смогу подарить тебе себя, свои чувства. Но только если ты будешь рядом, ведь любовь и счастье — это работа нас двоих, а не одного, понимаешь? — альфа перевёл на меня неуверенный взгляд и еле заметно кивнул. — Расскажи, почему ты так боишься? Расскажи мне всё что тебя тревожит и я отвечу тебе тем же, пожалуйста? Раф вновь поджал губы, но через пару минут всё же отмер, выныривая из своих мыслей и перехватив мою ладонь, невесомо поцеловал. Его глаза, подобные прозрачному небу, наполнились теплом и нежностью. Но я прекрасно видел в них огоньки страха. — Прости. Я... Я начну... Ты точно не против? — Нет, я здесь и весь твой. Альфа поднял меня, словно пёрышко, а после развернувшись устроился на своей спине, а меня — на своей груди, сгробастав в крепкие объятия. — Мой отец омега и отец альфа были истинными, познакомились в университете и сразу же у них появилась Вязь. Первым родился мой брат Микаэль, он альфа, вторым родился Ричард, он омега. Уже тогда по рассказам отца, он не понимал своего беременного омегу. Папа стал агрессивным и раздражительным, вспышками. А отец начал замечать на Мике синяки. Тогда он впервые ударил его, и после этого папа перестал трогать старшего сына и благополучно родил омегу-Ричарда, но у него развилась послеродовая депрессия после вторых родов и отец отправил его на курорт, нанимая сиделку моим братьям. Папа вернулся счастливым и жизнерадостным и снова беременным. Отец же счастливо обнимал повеселевщего папу, радуясь что его омеге стало лучше... — Я пораженно выдохнул, всё это время не решаясь что-то сказать. — Он забеременел от другого? — Да, но у него случился выкидыш. И по словам отца, папа после этого поссорился с любовником. — Неужели твой отец знал об изменах!? — даже жар течки от такого куда-то свалил, уступая место заполневшему меня шоку. — Знал. — Ужасно... Я сморгнул слёзы и встав с альфы побрел к тумбе у двери, выудив оттуда подавители, проглотил парочку таблеток, решив что сегодня ни у одного из нас не будет желания заниматься развратом. Недовольное рычание Рафа я благополучно пропустил мимо ушей. — Откуда ты знаешь где моя "аптечка"? — В прошлый раз заметил как ты туда бросил течко-стоп. Я улыбнулся, укладываясь рядом, вновь прижимаясь к тёплому боку своего альфы, смотря на его виноватое лицо. Ладно, потом припомню ему всё что он сделал. Когда-нибудь... — Ничего страшного, продолжай... — Кхм... — приятно было вот так лежать, ощущая дыхание в макушку, чувствуя как вздымается грудь. — Так вот.. Через полгода папа снова забеременел, но хотел скрыть это и сделать аборт, но отец заметил изменившийся запах и не дал ему избавится от меня. Потом я появился на свет. Здоровый альфа. О-папа, вроде, оттаял и начал уделять больше внимания своим детям. Через пять лет у меня установили деформацию носовых пазух. Две операции и я начал различать запахи на уровне бет. Врачи говорили что большего сделать не могут, а я наблюдал как папа пакует свои вещи и со скандалом уходит прочь. Он бросил нас, заставив отца страдать. Мишель... Я... Я тогда впервые видел отца рыдающим, представь: огромный, суровый альфа, сидит на полу и плачет, размазывая руками слезы и сопли. Казалось, что он начал угасать с каждым днём, но он держался лишь из-за всех нас. Отвозил старших в школу, меня в сад, потом отводил на кружки, работал, готовил, убирал, читал сказки на ночь. Он делал всё, чтобы мы были счастливы. Он больше не верил в истинных, и нас поучал, что Вязь — это не любовь и счастье на всю жизнь, а лишь природное влечение. Поэтому, я, как и мой отец, боюсь. Жутко боюсь полюбить тебя, а после страдать. Но... Он замолчал, его рука, поглаживающая мою шею, замерла. Я шмыгнул, прогоняя слёзы и хрипло спросил: — Но? — Но поздно. Ты точно не похож на моего папу, и... Я уже люблю тебя, Мишель... Я затаил дыхание, пока во мне взорвались многогранные эмоции от глубокого неверия на грани скептизма, до полной эйфории. Но я всё же понял, какую из эмоций я чувствую больше всех: — Рафаэль, я тоже люблю тебя...

***

— Господин Фрао, прошу голову чуть в бок. Вот! Вот оно! Вы просто великолепны! Я придавал лицу хитро-соблазнительное выражение уже больше полутора часов, от чего мне всё больше хотелось слинять отсюда, да поскорее. Не зря я раньше не лез к СМИ, держась подальше от всяких интервью и съёмок. Ещё и строгий, растёгнутый пиджак раздражал — в нём было душно, а галстук только стягивал шею, от чего не хватало воздуха вообще. — Вам непременно нужно податься в модели, мистер Фрао, у вас правильное лицо, кричащие глаза! Просто шик! Я сидел на барном стуле, расслабленно закинув локти на барную же стойку позади, а ноги, облачённые в расшитые серебрянными нитями свободные брюки, были в дерзкой позиции для благородного омеги: одна нога широко расставлена, другая же лежала пяткой, в лакированных ботинках, на колене первой. Лицо мне сказали сделать соблазнительным. Однако, кажется, я просто корчил разные моськи, а фотограф на каждую восхищённо вздыхал, щёлкая объективом. — Господин Фрао, фотосессия на сегодня закончена. Если вы решите сняться в рекламе ваших брендов, то наша команда готова прийти вам на помощь! Я скривился, но быстро выдержал лицо, благодарно кивнув. Вот ещё! Мне определённо хватило сегоднешней фотосессии. Однако, же... Прознав про фотосессию, мои партнёры наперебой начали предлагать договора на рекламу их товаров, от лекарственных средств до новых брендов одежды. Я подписал соглашение лишь с "Эвейбл" чья ВСЯ новая коллекция одежды сегодня была на мне, и "Гранфинц"* , чью косметику я ношу всё время съёмок. Надо отдать должное, их гель для волос до сих пор держит мою причёску так, будто её только уложили. Тонкий бета, с замашками жеманного омеги, с густо подведёнными глазами, щебетал что-то, но я не слушал, погружённый в свои мысли. После той откровенности мы с Рафом, сходили ещё на два свидания. Течка кончилась, а альфа вновь стал холодным, несговорчивым. Закончилось всё тем, что он попросил у меня перерыв, сославшись на недоделаную работу. Но я прекрасно его понимал. Завтра выйдет журнал с рекламой манги моего альфы, а через неделю мне нужно будет сидеть на интервью с начальником издательства, задавать вопросы и улыбаться на камеру. Духи для бет увидели свет и их встретили вполне даже радушно, а если говорить начистоту то первую партию раскупили за сутки, так что после были новые договоры и предложения, с которыми я разбирался одинокими вечерами в своей такой же одинокой квартирке-студии. Сейчас я делаю фотографии, что выгодны мне и моим компаньонам, так же я стану официальным лицом своей компании. Папа дал добро, с условием, что я подарю ему внуков и омега-сын будет следующим лицом компании. Марк уже растрезвонил моему папочке об "невоспитанном-идиоте-альфе-что-не-заслуживает-нашего-Мишеля!", на что отец сказал, что я не маленький и вполне могу разобраться самостоятельно со своей парой. Я устало вздохнул. Зная папу, он первым сунет нос куда не следует, это Марку он с лёгкостью лапшу на уши вешает. — ...да? Мистер Фрао? — Что? — Я спрашиваю: Замазать вашу метку? — Нет, оставь.

***

Я глупо улыбаюсь, грациозно разрезая сочный бифштекс на аккуратные квадратики, поглядывая на напряжённого альфу, что сидел с серьезной миной, и не спешил приступать к ужину. Сегодня, после обеда он позвонил и назначил встречу, я же привёл его в отличный ресторан с пятью звёздами и просто восхитетельными мясными блюдами. Рафаэль долго отнекивался, но я воспользовался своим "желанием" и под недовольное бурчание, мужчина всё же согласился. Он надел чёрную облегающую кофту с горлом и строгие брюки, от чего я гипнотизировал его аппетитную задницу, красивые плечи и крепкую спину. Полуспортивное прошлое даёт о себе знать. — Ты закончил свою работу? — Ещё как, даже перевыполнил план за два месяца. — Это хорошо. Так о чём ты хотел поговорить? — Это касается нас. И по поводу рекламы моей манги в твоём журнале. — Продолжай. — я махнул рукой официанту, что молча подлил мне вина и удалился. Чувствую как расплылся в предвкушающей улыбке. Сделал глоток терпкого напитка, ощущая как он теплой волной спускается по пищеводу и с радостным блеском в глазах уставился на Рафа. — Я без тебя не могу. И... То время, что мы провели не вместе, открыло мне глаза. Так что... Ты согласен... — я затаил дыхание. — быть моим парнем? Бокал со звоном опустился на стол, но я не стал кривить лицо от досады. Сам виноват! Напридумывал себе невесть что! — Рука соскользнула... — лаская улыбка от меня. Был бы тут Марк , он бы сразу понял, что нужно линять. Но сейчас передо мной мой истинный, да и злиться мне нужно лишь на себя. — Ничего страшного. Да, я согласен. — Хорошо. — приятно видеть как его плечи расслабились, а губы заиграли улыбкой. — Теперь на счёт рекламы. Зачем, Мишель? — Я ещё месяц назад дал указание, так что это не было спонтанным решением. — Конечно, Мишель! Да Милео чуть инфаркт не схватил от твоего "неспонтанного" решения! — И раз мы теперь пара, то считай это моим подарком тебе. Альфа нахмурился, но всё же выдохнул и неожиданно для меня улыбнулся. — Спасибо. Продажи выросли в разы, и мне теперь не грозит увольнение. Я... Я правда благодарен тебе, ведь теперь у моей манги появилось больше читателей. — прозрачные радужки заискрились, а я готов был в этот момент полностью забить журнал его мангой, лишь бы только видеть его таким почаще. — Не за что, Раф. Я ведь люблю тебя. — Ты просто чудо..— альфа неловко рассеялся, но был до одури счастлив. Я же хитро сущурился: — Ох! Продолжай... — Ещё ты был просто сногшибателен на обложке! Меня даже обуяла ревность, когда на форумах с печалью обсуждали твою Вязь... — Ты мне льстишь! Кому я сдался? - Мне! Определённо мне! Мужчина сдержанно рассмеялся, наконец расслабившись полностью. Я пожевал губу, всё же решившись действовать, раз мы теперь пара. — Рафаэль, мы ведь теперь встречаемся? — Конечно, а что? — Он даже отвлёкся от неумелой нарезки разнообразного мяса в своей тарелке. — Тогда я хотел бы познакомить тебя с моим папой, ну и познакомиться с твоими родителями. Думаю на этих выходных съездить к моему отцу, а на следующих к... — Стой-стой-стой... — альфа аж столовые приборы из пальцев выронил, поднимая руки. — Мишель, не думаю что сейчас пора знакомиться с родителями, мы ведь только начали встречаться... Я поджал губы, глотнув ещё вина, опустошая бокал. Но хорошее вино лишь добавило жара в угли обиды, что застряла комом у горла. — А когда будет пора? Раф, у меня распланирован каждый рабочий день, и некоторые выходные. Я не могу оставлять компанию надолго и бросать свою работу на Марка, пока он не найдёт себе хорошего заместителя на мой отпуск. — Мишель, послушай.. — Почему? Чего ждать? Я не понимаю, Раф! Мы истинные. Мы не безразличны друг другу, я не заставляю тебя связываться со мной браком, но хоть познакомиться с родителями стоит... — Шель. Сядь. Я и не заметил как вскочил на ноги, смотря на альфу со злобой и непониманием. Прочистив горло, сел на место, потирая переносицу и подзывая официанта. Буря внутри улеглась, уступая протяжной и жгучей обиде место. Сцапав бокал пальцами, я сделал маленький глоток, не смотря на альфу. Он вздохнул. — Хорошо, Шель, раз это для тебя так много значит, то тогда стоит познакомиться с родителями. Я вскинул скептично бровь, смотря на альфу с недоверием. — Почему ты передумал? Альфа потупил взгляд, пристыженно сминая салфетку в руках. — Потому что ты прав. От части... Я удивлённо вскидываю уже обе брови.