А что если...

Вот уже приближение весны. За окном теплый вечер, крохотные холодные капли, от тающих сосулек, падали вниз и быстро разбивались об землю. Темно-оранжевый закат обхватил все небо деревни и придавал свой шарм. Везде были большие лужи и остатки тающего снега, что тихонько исчезал из-за частых хождений по нему. Кажется что в эту пору можно прекрасно гулять по округе, но не все так просто. Антон бы и с радостью погулял, только вот на сей раз его замечательный "друг", Рома умудрился сломать ногу. Прямо накануне каникул, дабы не сдавать контрольную. Юноше не особо хотелось гулять в одиночку, да и скучно, а Бяша, как на зло, уехал с родителями в город на две недели. Так что оставалось быть с ним, хотя возможно тот даже не пожалеет об этом. *** Сейчас те были в комнате парня и обсуждали всякую всячину. Ну или скорее были нотации по поводу того, что нельзя быть таким безответсвенным и беречь здоровье, что забавляло Рому. Во время беседы же взгляд Антон привлекла коробка с кассетами, что была зажата в темном уголке тумбочки. Встав со стула, юноша медленно направился к нему и присев на корточки, достал её и потряс коробку. Кассет было не так много, около четырех или пяти штук по звуку. Но почему они были в коробке из под мультиков? Единственное, что смутило очкарика. —Это твои старые чтоли?–обернувшись, тот увидел слегка смущенного парня, что замялся. —Да старье, не трогай..пыльное оно, да и все равно не работают наверное,–махнул рукой шатен и потянулся за кружкой чая с лимоном. Но почему тогда такая реакция? Раз это просто старые мультики, что он смотрел в детстве... Любопытство взяло свое и блондин тихонько открыл и даже не удивился. "Амбиции Блондинки". Красовалось на одной яркой обложке фильма для взрослых, с милой очкастой блондинкой. Всего же было их пять штук. "Алиса в стране Порночудес", "Датские школьницы", "Рецидивист 2", "Сборник блондинок с большими сиськами", также красовались рядом с ещё более непристойными обложками. —Да, веселые мультики. Зачем ты врешь?–посмеялся тот и поправив очки, положил их обратно, правда один все же оставил. Пятифан подавился горячим напитком и откашливаясь, стучал по груди и пытался возразить тому, правда было уже поздно. Да и встать и отнять он в любом случае не смог бы. И вот страшная загрузка. "Змейка", что никак не могла угнаться за своим концом крутилась и крутилась на экране, все никак не показывая фильм. А в это время Петров раздумывал почему же он так стыдится обычного порно, раз сам раньше в подробностях рассказывал как очередная его девушка отсасывала тому после школы или где-то отдавалось за сигаретку. Может кассеты отца? Хотя зачем ему прятать в комнате сына... —Блять, выключай по хорошему, реально иначе за последствия будешь отвечать,–уже хмурился и хозяин комнаты, не стесняясь показывать свое недовольство, на что юноша же лишь встал и сел рядом с тем, спокойно ожидая начала. —Да что такого то? Я и сам не прочь на красивую блондинку посмотреть, тем более у нее фигура хороша. Неужто настолько девушки перенравились?–с довольной лыбой повернулся к тому Тоша. Только вот услышав стоны и до боли знакомое хихиканье, тот побледнел и вновь обернулся...Увидев на экране себя. Всего мокрого, с вульгарным и смущенным выражением лица, стонущего от того, что его втрахивали в парту в школе. —Хах..хотя знаешь, оставь, мой любимый поставил. Обожаю эту актрису, особенно когда её заламывают за провиность. Антон впервые так захотел кому-то врезать, после Семена. Мало того, что тот наврал ему, так ещё и снимал такое без ведома партнера. —Я в-выключу, а ты потом удалишь это с кассеты,–тот уже собирался вставать, но его притянули к себе и крепко обняли за талию, заставляя смотреть. —Нет, ты ведь сам хотел наблюдать, как ту "красивую блондинку" нагибают, вот и смотри. Тем более она вообще без принципиальна. Сам посуди, без презика и в задницу, хоть и последняя шалава, зато какая. Румянец полностью покрыл личико младшего. Его только что называют шалавой, а на телевизоре, откуда вылетают тихие слова и громкие стоны, это все прекрасно потверждается. Зачем он вообще туда полез? Мог спокойно сейчас сидеть и продолжать разговаривать, а ему приходиться наблюдать как его давненько так, ебали. Только хоть стыд и не хотел этого, уши и мозг думали по другому и слыша все это, заставили стояк красоваться из-под штанишек парня. Они стали мокрыми от предэякулята и стали намного теснее. —Видишь, даже твоему маленькому Тошке нравится, значит заебись порево. Рома же усадил на свой пах худого паренька и стал раздевать, поглаживая по бедрам и сам уже начиная ощущать возбуждение. Воспоминания того, как тот по-тихому снимал это все тоже заставили того подобреть и возбудиться. Особенно зная какая будет концовка, тот чуть поспешил. Юноша был весь влажный и нежный, в предвкушении удовольствия. Ему было стыдно смотреть в экран, но ощущение того, что его ласкали руки любимого сглаживали этот момент. Почувствовав между своих бедер кое-что твердое и горячее, очкарик сразу же напрягся и покраснел пуще прежнего: —Нам нельзя, это опасно. Твои родители могут резко приехать или ногу повредишь ещё сильнее...–ему было немного страшно от всей этой ситуации. Непривычно и пугающе, хоть благодаря этому похоть не до конца захватила разум. Правда больного, такой расклад не устраивал, ведь сам юноша был виноват, что возбудил обоих и не собирался брать на себя ответсвенность. Так что крепко схватив того за бедра, тот поворачивает его к себе лицом и после снимает уже ненужные брюки. Тоха же, понимая, что все слова будут бессмысленны, вздыхает и смущенно, поддев пальцами низ свитера, поднимает его выше груди и оставляет в таком положении, загнув конец внутрь несколько раз. —Раз уж я виноват, можешь делать, что хочешь. Т-только с ними не..–и тут прекрасные впалые соски, одновременно резко потянули зубами, слегка давя на бок грудей, тем самым сближая их. Юноша заскулил и одновременно потек от грубости, что терпели бедные сосочки. Голубые глазки со стыдом наблюдали, как покрасневшие, набухшие соски стали тереть шершавые пальцы и покручивать, вдавливая обратно. —Почему ты так пристрастился к моей груди?–поинтересовался младший и гладил волосы парня, пока тот же усердно облизывал соски по ареолу. —Так клашно! Твои шошки ошень и ошень вкушные!–после он берет его в рот и начиная активно сосать, теребит пальцем второй, что тоже не хотел оставаться без внимания. Он посасывал и лизал лишь самый кончик соска, но делал одновременно и очень приятно, от чего из ротика принимающего послышались стоны намного слаще и громче, чем из домашнего порно, что продолжало идти на заднем плане, но было заглушенно чавканьем и ахами. Но после же, когда и у старшего было туго в штанах до боли, то Петров стянул низ с обоих и аккуратно разместил агрегат между своих ягодиц. —Погоди секунду, лишь расстяну и начнем, на сухую тебе будет трудно войти..–как только Антон только приоткрыл пальцами дырочку, то в того сразу же просунулся Рома, что вошел почти до конца, но безболезнено и с легкостью. Прикрыв рот рукой, он с силой сдавливал его, дабы не застонать от чувства горячей плоти, что тот сжимал бархатными стенками и не давал выйти. —Похоже лишь от ласк сосков ты сам себя подготовил, зай. Хотя тут ты больше похож на извращенца. Тут же он вошел максимально глубоко и двигался также максимально быстро, шлепая бедра бедного зайчика, чей животик припухал и возвращался в норму от члена партнера. От этого било током, сводило с ума и заставляло забыть обо всем, концентрируясь на том, как бы ещё сделать приятнее. Все личико голубоглазки стало красным, очки съехали, от чего глаза стали хуже видеть, но это не мешало видеть оскал зеленоглазого. —Чертов испорченный мальчишка, даже такого мало?–подняв его ножки повыше, он раздвигает их ещё шире, от чего угол входа меняется, как и ощущения и зайка кончает, сопровождая это громким стоном, от которого в горле немного пересохло. Откинув голову назад, бедняжка пытался хоть немного перевести дух, но ему не позволяли и заставили подняться и самостоятельно двигать бедрами, пока хулиган сам не кончит в того. Но и одного раза тоже не хватит. Что же ты наделал, Антон, что же ты наделал... *** —Молодец ты все таки, Антон. Пока другие дурью маятся, ты ходишь другу помогать и с домашней работой и делами. Тебе то хоть не трудно? Он же все таки больно ходить не может,–улыбнулась Карина, провожая сына на пороге дома. —Нет конечно, тем более у него пока родителей нет, чем могу, тем и помогу. Ладно, я останусь с ночевкой, пока,–побежал Петров, пока мама лишь посмеялась и закрыла дверь. А заяц лишь тихо усмехнулся и довольно прошептал себе под нос: —Зато теперь я наконец "оседлаю" его~