The Deathly Hallows | Дары Смерти

Гарри проснулся в чудесном настроении. По привычке уже не спал в шесть утра даже после огневиски, но это было неважным. Главное — отсутствие работы и спешки. Неспешно принял ванну, после зашёл к сыну, которого не оказалось в комнате. Проходя мимо комнаты Гермионы, услышал смех Джеймса с кухни и решил зайти к подруге. Открыв дверь, удивился, что Гермиона закрыла плотно шторы, и взмахом руки запустил свет. Волшебница лежала на застеленной с вечера кровати в одном махровом белом халате с прикрытыми глазами. — Гермиона? — друг присел и погладил её по голове. — Понимаю, ты плачешь о нём? Я напился, если ты помнишь. — Ты его хотя бы видел, — прошептала девушка и посмотрела на друга заплаканными глазами. — Он не захотел меня даже увидеть обнажённой, Гарри. Я купалась, он потушил свет, вошёл и трахнул меня. А затем просто хотел уйти. Когда я спросила, было ли ему хотя бы приятно, он ответил, что не желает моих соплей, ведь я пьяна. Гарри, неужели я недостойна нормального отношения за то, что спасла ему жизнь, недостойна хотя бы увидеть его? Я так многого просила? Мерлин, это случилось в ванной! — девушка начинала истерить, и Гарри обнял её в утешительном жесте скорее для себя, ведь пойти и убить Снейпа желание было. — Я всего лишь хотела увидеть его один раз, а он всё решил за меня. Пусть будет ванная, но свет зачем выключать? — Герми, успокойся. Он недостоин твоих слёз. Всё образуется. Вон Люциуса уже интересуют мои секреты. — Во мне нечего разгадывать, Гарри. Я обычная. — Кто обычная? Ты? Гермиона, вспомни все свои подвиги и скажи, что ты обычная! Ты самая умная и необычная девушка в жизни каждого мужчины, поверь! Просто Снейп — долбоёб! Можно, я тебя попрошу забрать Тедди к нам. Андромеда завтра улетает в Амстердам к Мигелю. — Конечно. — И Джеймса захвати. Тебе не помешает проветриться. — Возможно. Я сейчас умоюсь и заберу Джимми. Отстранëнные голос и вид подруги пробуждали в Гарри самый опасный грех, который он так и не научился усмирять, — гнев. Когда Гермиона и Гарри вошли на кухню, где завтракали Люциус, Северус и Джеймс, то блондин сразу заметил красные от слёз глаза девушки. — Гермиона… — Потом, Люциус! — приказал Гарри, и на такой тон Северус поднял глаза, видя состояние Гермионы. — Джимми, мы идём забирать Тедди. — Кикимер, где моя куртка? — закричал мальчик, радуясь и убегая из кухни. Слизеринцы видели, как вокруг Гарри скапливается магия. Молнии так и летали вокруг Героя, а когда он услышал звук камина, обозначавший, что Гермиона и Джеймс покинули дом, то ухватился руками за край стола и гневным взглядом посмотрел на Снейпа. — Как ты посмел так с ней поступить, сальноволосый ублюдок?! Кикимер быстро развернулся назад, не доходя до кухни, а портретная Вальбурга гордо подняла голову, слушая реплики, достойные её школы. От места, где Гарри ухватился за стол, пошли трещины, и Люциус в страхе посмотрел на гриффиндорца. Даже Северус затаил дыхание: такой магии он никогда не видел прежде. — Тебе так трудно было потерпеть? Так трудно было узнать, как ей будет приятно? Так трудно не выключать свет, чтобы она не посчитала себя пьяной уродиной?! Стол треснул и сгнил, а глаза Гарри пожелтели. Он наступил на остатки стола, и те превратились в одну огромную чёрную змею, которая возвысилась над Северусом. — Ты эгоист, Снейп! Как думаешь, почему она спасла тебя? Змея склонилась к Гарри, и тот погладил животное, ожидая ответа. И взгляд говорил: «Попробуй не ответить!». — Благодарность. — Ты дебил! Это я тебе благодарен, а она влюблена в тебя, вонючий ты кусок дерьма! Не смотри на меня таким взглядом, я не лгу. Она желала выбросить тебя из сердца, убежала к Виктору в Болгарию на три года, но ничего не вышло! Ты мог потерпеть один раз. Мог спросить, чего она хочет. Она женщина в конце концов, ей нужна ласка для достижения оргазма! Твоё счастье, что у неё давно никого не было… — Я не знал. — А тебе никто не обязан был об этом говорить! Это её тайна! Это её сердце! Она знала, на что шла, но верила, что ты останешься в её памяти! Ты заставил её всю ночь плакать и ненавидеть себя за то, что она один раз пришла домой пьяной! Она посчитала себя ничтожеством! Я тебя убью! Змея зашипела, готовясь к броску. Люциус спохватился на ноги и закрыл собой Северуса, ухватив Гарри за лицо. — Гарри, успокойся. Прошу. Северус ничего не понимает в женщинах и отношениях. Гарри, посмотри на меня, — но Гарри смотрел только на Снейпа. — Гарри, твои глаза пожелтели. Поттер будто очнулся и резко отвернулся. Змея превратилась в обломки досок, а Снейп выдохнул. Люциус посмотрел на друга, указывая головой на выход, и тот поспешно оставил кухню. — Госпожа просила Вам передать. Кикимер вручил пакет Северусу и спрятался за дверью, глядя, успокоился ли хозяин. Вальбурга хмыкнула и, когда увидела поднимающегося Снейпа, рассматривающего два клыка Василиска в пакете, фыркнула. — Мерзкий полукровка! Мой мальчик не простит тебе слёз его подруги! Гарри пытался отдышаться, а Люциус обошёл юношу и обнял. Лорд ухватился за тело Малфоя и тяжело задышал. — Они просто пожелтели? Не приняли змеиную форму? — Нет, малыш, нет. Всё хорошо. Гарри, что с тобой случилось после Авады Волдеморта? — Да это до Авады произошло. Твоя заслуга, — Гарри поднял изумрудный взгляд на Люциуса, и блондин нежно коснулся губ Героя, будто спрашивая разрешения. Их поцелуй был нежным, неспешным и настоящим. Люциус видел силу лорда, но был в восторге от своей власти над ним. — Понравилось? — Да. Ты завораживаешь, пугаешь, притягиваешь. Гарри, я заприметил тебя ещё в Отделе Тайн двенадцать лет назад. Гарри улыбнулся и заглянул в серебряные глаза, которые искрились от восторга. — Ты красив, обаятелен, могуч, но возле меня ты другой. Ты разрешишь делать с собой что угодно, да? Мне одному? — Тебе одному готов отдать контроль. — Мне нравится, но скажи, что я видел? Ты можешь аппарировать на любую территорию? Твоя сила может обмануть любую магию? — Да, — Гарри восхищался сообразительностью Малфоя. — В таком случае почему бы нам не вернуться на ту поляну в Запретном лесу? Юный Лорд щёлкнул пальцами, и на Люциусе появилась его мантия, а в руках трость, на Гарри же было чёрное пальто, и, обняв Малфоя, он перенёс их туда, где оборвалась жизнь мальчика-который-выжил. — На втором курсе из-за тебя был пробуждён Василиск. Когда я убивал его мечом Годрика Гриффиндора, меня пронзил его ядовитый клык. Фоукс меня тогда спас, но яд, как оказалось, остался в крови, просто не давал о себе знать много лет. После того как Волдеморт меня убил вот на этом месте, я попал к Дамблдору. Я мог уйти в другой мир, но на то время уже был обладателем Даров Смерти из сказок Барда Бидля. — Они не миф? — Нисколько. Я и Том Реддл из рода Певерелл — братья из сказки. Ему в наследство передался Воскрешающий камень, но он не знал, что это за камень на перстне его матери, и превратил его в крестраж. Дамблдор именно им был проклят. Бузинная палочка досталась Дамблдору после боя с Грин-де-Вальдом, а тот украл её у Григоровича. Когда Драко обезоружил Директора на Астрономической башне, она перешла к нему, но до побега из Малфой-мэнора, где я обезоружил твоего сына. А мантия невидимости передалась мне от отца. Так я стал обладателем всех Даров Смерти, и они хранятся в моём доме. Пока они вместе, они дарят мне небывалую силу. — Ты видел Её? — Смерть? Конечно. Кто, по-твоему, убрал все шрамы с моего тела, в том числе и на лбу? Да и зрение не линзы и не зелья исцелили. Она рассказала, как управлять Дарами и как превращаться в Василиска. — Твои глаза… — догадался Люциус. — Да. Если бы обрели змеиную форму, вы оба тотчас же погибли. Я незарегистрированный анимаг. Снейп может тоже становится змеëй, как Нагайна, ведь пережил её укус, и яд точно где-то остался в крови. Я могу помочь ему пробудить анимагическую форму, но я на него сержусь. — Ты всё рассказал? — Нет, в тайну посвящены трое — Гермиона, Рон и Драко. Пусть так и остаётся. Возможно, к таким мерам мне не придётся прибегать. Никогда. Я хочу тебя, Люциус, — признался Герой. — Очень хочу. Но ты ничего ко мне не чувствуешь, кроме влечения. — Всё начинается с влечения, малыш. Нам нужна твоя спальня. Сейчас же! — приказной тон Люциуса заставил Поттера улыбнуться и подчиниться.