The Deathly Hallows | Дары Смерти

Гарри перенёс Люциуса в свою спальню и сразу был брошен на кровать. Малфой скинул свою мантию на пол, а Гарри тем временем снял пальто. Аристократ навис над своим «господином» и рванул на нём синюю рубашку, проводя ладошкой по накачанному торсу, а затем резко царапая ногтями кожу до боли, от чего Гарри ахнул и возбудился. — Какой отзывчивый мальчик. Ты часто бывал снизу? — Никогда. Даже Седрик подставлял свою задницу. — Твои любовники чувствовали силу и подавлялись ею, покорялись ей, а я желаю обладать тобой. Люциус страстно впился в губы Гарри, который прижимал к себе блондина, захватив ногами в плен, но для мужчины это была игра. Он страстно целовал шею Избранного, кусал её, оставляя следы, щипал соски, чтобы потом облизать их в знак извинений. Гарри не скупился на эмоции, отдавая себя полностью опытному любовнику. — Раздень нас, — приказал Малфой, и гриффиндорец на грани сознания понял, что от него требуется, щёлкая пальцами, избавляя обоих от одежды. Идеальное тело Гарри было будто создано для ласк Люциуса, и когда горячий рот аристократа захватил в свой плен член Поттера, то тот почти заскулил от удовольствия. Люциус вылизывал ствол, головку, мошонку, сжимая ягодицы Героя и проталкивая внутрь ануса палец, смоченный слюной. Малфой ухмыльнулся, когда передавил у основания член парня, оттягивая оргазм. — Не спеши, малыш. Где смазка? — Тумбочка… — едва прошептал от возбуждения Гарри, забывая, где находится. Малфой нашёл смазку и расставил натренированные спортом и погонями ножки гриффиндорца. — У тебя такой красивый член, Гарри. — Твой красивее. Люциус улыбнулся и просунул сразу два пальца в Героя. Мышцы сразу сжались, а Малфой склонился над своим мальчиком и нежно поцеловал соски, шею и в конце губы. Гарри расслабился, зарываясь пальцами в платиновые волосы. — Раньше они искрились силой. — Азкабан и Тёмный Лорд уничтожают, малыш, — Люциус пропихнул третий палец, задевая простату и заставляя Гарри стонать. — Они… вернут… былую… силу… охххх! — Гарри почти кончил, но Люциус снова пережал член у основания. — Правда? Каким образом? — Увидишь. Твоя метка, — Гарри провёл пальцами по шраму на левом предплечье, на котором когда-то красовалась метка Волдеморта, — портит твоё идеальное аристократичное фарфоровое тело, Люциус, — именно этой рукой Малфой гладил Гарри по щеке. — И номер заключённого Азкабана тоже тебе не идёт. — Некоторые шрамы вечны, малыш, — процедил сноб. — Нет! Люциус резко вошёл в сфинктер Гарри, и тот прогнулся от блаженной боли. Он желал почувствовать силу этого мужчины в постели, когда тот будет жёстко его трахать, ещё много лет назад. Аристократ не дал привыкнуть к боли и начал вдалбливать тело Поттера в кровать. Гарри стонал от наслаждения, а Люциус чувствовал, как тепло переходит из тела Гарри в него. Сейчас он не особо хотел понимать, что происходит, но когда Гарри кончил, то блондин почувствовал прилив сил. Малфой кончил внутрь юного лорда и внимательно заглянул в сияющие изумрудные глаза. Свет исчез, и глаза стали снова просто зелёными. — Чувствуешь усталость? — улыбнувшись, спросил Гарри. — Нет, — удивился мужчина. — Посмотри на себя в зеркало, Люциус. Малфой подошёл к зеркалу, которое висело на стене, и удивился сам себе. Он будто ожил: глаза и кожа светились жизнью и силой, платиновые волосы обрели блеск, а шрамы на предплечье и шее исчезли. — Разве удел Смерти не забирать? — Но я не Смерть, меня исцелял Феникс. Его силу во мне тоже пробудила Смерть. Но поскольку Она моя госпожа, то я не смог взять больше от создания, что даёт Жизнь, — Гарри улыбнулся и посмотрел на обнажённого красавца. — Вы, Малфои, очень красивы. И меня всегда бесило в Драко, что он пошёл худобой в Блэков. Если бы он имел такое массивное тело, как у тебя, я бы его соблазнил. — Почему не меня? — Ты всегда был недосягаем. Хотя не факт, что я не изменял бы ему с тобой, ведь ты тоже был во мне заинтересован, верно? Люциус фыркнул, будто оспаривая слова любовника, а Гарри зевнул, не замечая поведения блондина. Мужчина вернулся к мальчишке и погладил по голове. — Прости, но я хочу поспать. — Конечно, малыш. Можно с тобой полежать? — Нужно, — блаженно улыбнувшись, прошептал Поттер-Блэк. Люциус залез под одеяло и накрыл им обоих. Гарри расположился на груди мужчины, расплывшись в улыбке. — Моя мечта сбылась: я засыпаю на груди любимого мужчины. Люциус не ответил, но ему очень польстили слова Гарри, и, задумавшись о их будущем, блондин сам не понял, когда провалился в сон.

***

Гермиона вышла из камина с Тедди и Джеймсом. Тедди в апреле должно исполниться десять, и сегодня его волосы стали малиновыми, говоря о начале весны. — Кикимер, где крёстный? — Он отдыхает с мастером Малфоем. — О! — многозначительно произнесла ведьма. — Приготовь Тедди комнату напротив меня. — И у нас на кухне новый стол, — произнёс эльф между прочим. — Хозяин за Вас чуть не убил мастера Снейпа. — Чёрт! Кикимер, присмотри за мальчиками. Гермиона сбросила пальто и направилась в лабораторию Северуса Снейпа. Она резко постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла, отвлекая Мастера Зелий от изучения яда Василиска. — Что Вам рассказал Гарри? Без приветствий, без хождения вокруг да около, а вопрос прямо в лоб. Северус до сих пор не мог привыкнуть, что бывшие гриффиндорцы выросли и стали ещё наглее и бесстрашнее. — Что я Вас обидел и сделал очень больно, ведь Вы в меня влюблены, — спокойно ответил Снейп, видя, как Гермиона закипает от злости. — Забудьте всё! — Я бы с радостью, но мне угрожали расправой. — Мистер Снейп, мне действительно было обидно, что Вы посчитали меня недостойной даже заняться этим хотя бы при свете, что приравняло меня к непривлекательной шлюхе из Лютного, которой заплатили, чтобы у мужчины не было стояка! — резкие слова Гермионы били по гордости, но он слушал не перебивая. — Но что сделано, то сделано. Главное, Вы почти свободны. Гарри перебесится. — Уже. Люциус его хорошенько оттрахал, пришлось заглушку ставить. — Отлично! Я рада, что мы всё выяснили. А мои чувства Вас не касаются. Всего доброго. — Мисс Грейнджер, глаза Поттера пожелтели. Не расскажете? — А что рассказывать? Он стал обладателем Даров Смерти, ему явилась после сама Смерть и даровала силу. Сила пробудила в крови яд Василиска, который спал по воле Феникса много лет. Слёзы Феникса помогают Гарри заживлять шрамы на нас и самому себе. Да, я, Рон и Драко лишились всех шрамов, даже меток и проклятий. А яд Василиска помогает ему иметь убийственную силу, и Гарри — анимаг, умеющий превращаться в самого Василиска. Если бы его глаза после смены цвета обрели змеиную форму, мы бы не разговаривали. Вопросы? — Снейп молча сглотнул слюну от полученной информации. — Отлично! Гермиона была собой довольна и оставила шокированного зельевара в лаборатории. Северус и предположить не мог, что Поттер будет когда-то таким могущественным. — Наверное, Джеймс и Сириус им гордятся. Мальчишка превзошёл Мародёров. Но как же он одинок… Северус решил, что жалеть Поттера — удел слабаков, и принялся исследовать яд Василиска дальше. Гермиона вошла на кухню и заметила Малфоя, который выглядел отдохнувшим, будто помолодел лет на десять. Девушка очарованно на него взглянула, и он улыбнулся в ответ, делая глоток чая. — Гарри привёл Вас в форму? — Да. Жаль, что он не умеет исцелять. — Его госпожа Смерть, а не Жизнь. То, что он умеет лечить шрамы и внешность, уже достижение. Мы с Роном были его первыми подопытными кроликами. Он излечил все наши шрамы, а наша внешность стала более привлекательной. Мы и раньше не были уродами, но нам не хватало шарма. После были Джордж и Анжелина, дальше шрамы Билла на лице, и все шрамы Чарли от драконов, рука Джинни со шрамом от Амбридж «Я не должна лгать», который был почти у всех, кто тогда учился. После Падма. — А Драко? — Как только он стал частью нашей компании, Гарри вернул ему обаяние, блеск волос, кожи и глаз, убрал шрамы от метки и Сектумсемпры. В общем, вернул к заводским настройкам снобизма. Гермиона и Люциус улыбнулись, и девушка налила себе кофе, который Кикимер предусмотрительно сварил. Малфой повернул голову и заметил в проходе Северуса, который слушал рассказ ведьмы. — А шрамы Северуса он может вылечить? — Может, но, насколько я правильно поняла, Гарри сейчас на него обижен. Но я заметила, что он и сам над собой неплохо поработал за десять лет: волосы больше не сальные, зубы не жёлтые, кожа не болезненная, но характер прежний, — она нежно улыбнулась, — как и манера речи, жесты. Хоть что-то не меняется. — И во что ты влюбилась? В манеры и жесты? — Во всё. Он загадочный, и это привлекло внимание. Чем больше я узнавала о нём, тем сильнее падала в пучину. Не подумайте, я не полюбила его, как только узнала, что он ради нас шпионит. Этот жест показал его верным человеком, и только. Если ты любишь кого-то, то не за что-то, а вопреки всему. — Он любит Лили Поттер. — Знаю. Я ни на что не рассчитывала, когда вытаскивала его из лап закона. Мне нужно заглянуть к Тедди и Джимми. Андромеда укатила в Амстердам с новым мужчиной. Он наконец-то уговорил её провести у него хотя бы месяц. Бедняга бегал за нашей леди три года, — Гермиона улыбнулась, считая это очень романтичным жестом. — Они с Нарциссой заслужили право на счастье и любящих мужчин. Тедд Тонкс любил Андромеду, но его больше нет, а она жива. Вы тоже заслужили того, кто бы Вас любил. — Гарри меня любит, и мне это льстит. — Но Вы не любите. Хотя время покажет, что будет между вами дальше. — А ты не заслужила право на любовь? — Не заслужила, — прошептала Гермиона и опустила глаза, возвращая лицу грусть, пряча улыбку. — Я… лишила родителей памяти на время битвы и не сразу её вернула. Как только получила деньги от продажи Василиска, то сразу обратила заклинание, а они накричали на меня, заявив, что я не имела права решать за них. Не поняли, что я их спасала. Выгнали меня. Не желают общаться. Может, и не было опасности для них, а я взяла на себя слишком много? — Думаю, была опасность. — Была! — заявил Северус, входя на кухню и садясь возле Люциуса напротив девушки. — К Вам домой отправили Корбана Яксли пятнадцатого июля. У Гермионы всё будто рухнуло в груди. Её руки затряслись, и она дала волю слезам. Взявшийся из ниоткуда Гарри обнял её. — Гарри, я ведь четырнадцатого покинула дом… — Я помню… Люциус и Северус переглянулись, понимая, что волшебница чудом избежала плачевных событий в виде двух саркофагов для родителей, и не факт, что её там тоже не убили бы. — Я заглянул к мальчикам, они играют, — пытался как-то отвлечь от дурных мыслей ведьму. — Твои родители просто боятся, — заявил Гарри, пытаясь своей речью успокоить подругу. — А ещё они недостойны такой дочери. Не бери близко к сердцу. Андромеда любит тебя, как дочь, а Рон — как сестру. Со мной немного другая история, но я могу любить как почти любовницу, — Грейнджер засмеялась, а слизеринцы вопросительно уставились на гриффиндорцев. — Была история. Мы почти переспали, хотя это можно считать сексом. — Гарри, мы были в доску пьяны после моего возвращения! И нам было одиноко и больно. — Вспомни лица Рона и Драко, когда мы им это рассказали. Девушка пыталась ещё погрустить, но вспомнив лица друзей, громко засмеялась. Гарри, видя вопросительный взгляд Люциуса, который не собирался оставаться без ответа, тяжело вздохнул и начал рассказ: — Когда Гермиона вернулась из Болгарии, мы праздновали два дня. На второй день мы уже остались одни, и я предложил нам искупаться. Не знаю, как мне пришло это в голову, но Гермиона спокойно согласилась. Мы уже видели друг друга голыми, пока жили втроём в палатке, поэтому без стеснений залезли в ванну. Не знаю, как вышло, но я полез целоваться, и Гермиона ответила. Когда оба возбудились, я довёл пальцами её до оргазма, а она рукой меня. Всё. Дальше мы пошли спать по комнатам. Утром долго смеялись и решили больше так не пить. Люциус засмеялся, а Северус недовольно поджал губу. Ему не понравилось, что Поттер касался Гермиону там, пусть и пальцами. Неприятно, что он целовал её губы, которые сам зельевар отказался попробовать. — И вы больше ни разу не повторяли такое времяпровождение? — ухмыляясь, спросил Люциус. — Ну, Гермиона спала с Драко. — Гарри, твою мать! — она ударила его кулаком по плечу, и тот поморщился, но смеяться не перестал. Девушка закрыла пылающее лицо ладонями и положила голову на стол. Гарри смеялся, и Люциус ждал продолжение истории. — О, мы вовремя, Уизли! — заявил, входя, Драко и присел возле Гермионы, а Рон возле Драко. — Давай я расскажу? — Я тебя убью, Малфой! — шипела волшебница, и Рон засмеялся. — Кикимер, налей всем вина, — попросил рыжий, посмеиваясь. — Вы же не думали, что Гермиона и Гарри монахами ходили постоянно? Они иногда срывались и с кем-то спали. Само собой, по пьяни. Правда, Гарри оплачивал номер в гостинице обычно, потому что снимал парней в барах и клубах. Домой не приведёшь маггла, да и волшебнику здесь делать нечего. — А Гермиона? — спросил Люциус, которого разбирало любопытство, и он видел, что Северуса это тоже интересует, но гордость не позволяет спросить. — Гермиона действительно хранила верность, — заступился за девушку Драко. — После Крама был Гарри, и вы слышали историю. А после я. И это случилось два года назад, когда мы начали разрабатывать проект по продаже Пожирателей, — Гермиона почувствовала тёплую ладошку на макушке и подняла голову, встречаясь взглядом с Драко, который нежно поцеловал её в щёку. — Ты, Северус, должен сказать отцу «спасибо» за то, что он меня так воспитал. Иначе я бы не разрешил ей с тобою спать, и гнил бы ты у того француза на распятье. Я влюбился в Гермиону на первом курсе и когда узнал, что она магглорождённая, возненавидел и себя, и её. Пока мы обсуждали нюансы этого проекта, мы пили. Уизли, сука, притащил наливку, которую Чарли привёз из Румынии. Пили, говорили и решили рассказать о первой любви каждого. — Твою мать, — хихикал Гарри. — Да. Именно тогда Драко узнал, что я влюблён в тебя, Люциус. Видел бы ты его лицо, — все, кроме Северуса, засмеялись. — До того он думал, что я просто благотворительностью решил заняться. — А почему бы нет, чёрт подери? Ты благотворительностью страдал семь лет, — фыркнул Драко, обнимая Гермиону за талию и притягивая к себе, чтобы девушка расслабилась в мужских объятиях, на что Северус недовольно посмотрел на крестника, но тот лишь ухмыльнулся и сделал глоток вина, а после отдал свой бокал Гермионе, которая сделала глоток, прикоснувшись губами к тому самому месту, что и Драко. Их косвенный поцелуй почти вывел Снейпа из себя. — Да. В общем, затем в ход пошёл Рон, который, оказалось, впервые влюбился на четвёртом курсе во Флёр, но ревновал Гермиону, — продолжил рассказ Избранный. — Я не мог определиться, — спокойно ответил Рон. — Я же дураком был, — он засмеялся. — Главное, Биллу не говорить, а то он подумает невесть что. Я же постоянно ошивался возле Флёр, когда он привёл её в дом. Тогда брат был мне благодарен за то, что я присматривал за невестой, но лучше ему не знать, что я дрочил на неё каждую ночь, — Драко засмеялся и толкнул друга в плечо, от чего Рон чуть не подавился вином. — Всегда знал, что дружба между мужчиной и женщиной без секса не обходится, — смеялся Люциус, уставившись на сына, обнимающего Гермиону. — Моей первой любовью стал Рон на четвёртом курсе. До конца ждала, что он пригласит меня на бал, но не дождалась. Он не видел во мне девушку, и я приняла предложение Виктора. Тогда между нами дальше поцелуев ничего не зашло, но невинности меня лишил именно он, когда я повстречала его спустя полтора года после войны. Рона я тогда уже отпустила и страдала по умершей летучей мыши, — с иронией в голосе произнесла волшебница. — Думала, могу забыть и построить будущее с Виктором. Не вышло. — Как он отреагировал на расставание? — спросил Люциус. — Он догадался, что я люблю другого. Поговорил со мной, и мы разошлись. Мы дружим. Он женат и в августе станет отцом. — Не смотри так на меня, отец. Расскажу я всё, — Люциус фыркнул, говоря этим «только попробуй умолчать». — Жду, сынок. — Так вот, я возненавидел Гермиону за то, что она меня в себя влюбила и не отпускала до конца учёбы. И даже после. Я совру, сказав, что сейчас она ничего для меня не значит. Дафна в курсе, если что. Я люблю Дафну по-своему, люблю её тело, благодарю за сына и дочь, но Гермиона — другое. Жаль, что я узнал обо всём, когда у меня уже был Скорпиус. Я бы женился на ней, — он многозначительно посмотрел на крёстного, который прищурил глаза, будто собрался напасть на Драко. — Так вот, когда я сказал, что моя первая любовь — Грейнджер, она заявила, что я ей нравился на третьем курсе, но она меня всё равно ненавидела. Просто нравился, не любила, как Рона, а я, дурак, гиппогрифа хотел убить, которым она дорожила. За эту зверушку получил пощёчину от неё. — Когда? — оживился Северус. — В день казни Клювокрыла, — ответил Гарри. Северус хорошо помнил тот день: Золотое Трио пальнуло в него Экпелиармусом, затем его ударил оборотень-Люпин, и сбежал Блэк. — Когда Гермиона узнала, что я в неё был влюблён и чувства пылают до сих пор, она спросила, не желаю ли я расслабиться. На то время мы пили бутылку шестую, наверное. Поттер уже спал под столом, и Рон пытался за ногу его перетащить хотя бы на диван. — Я не рассчитал сил. — Ты на спор выпил залпом бутылку! — припомнил Рон. — И всё ради того, чтобы Драко тебе зажарил одного павлина. — Вы убили моего павлина? — в ужасе спросил Люциус. — Да. Самого вредного, — протянул Рон, и все засмеялись, даже Северус хмыкнул. — В общем, я не отказался от предложения Гермионы. Да и после это частенько повторялось в течение двух месяцев. Потом началась запара с проектом, и даже времени на сон едва всем хватало. Но теперь ты достигла того, кого хотела. Я не нужен, — печально прошептал Малфой-младший. — Он её просто трахнул в ванной, выключив свет, и заявил, что она пьяна, раз возжелала его, — произнёс Гарри, видя, как лица Рона и Драко мрачнеют. — Ты приравнял её к пьяной шлюхе? — прошипел Драко. — Успокойтесь. Гарри и так его чуть не убил, — просила ведьма, отстраняясь от груди слизеринца. — То Гарри, а это мы! — заявил Рон. — Я сказал тебе воспользоваться ситуацией, а не просто её трахнуть! Она не товар! Драко встал из-за стола и склонился над Северусом, который поравнялся с крестником. — Драко, — попросила Гермиона, — он того не стóит. Давайте все успокоимся. Что сделано, то сделано. Я не спала всю ночь и очень устала. Спокойной ночи. Драко посмотрел на часы, которые показывали семь часов, и вопросительно посмотрел на Поттера. Гермиона оставила мужчин одних, и Гарри только тогда заговорил. — Правда. Я нашёл её в комнате в одном халате на заправленной кровати в потёмках и с опухшим от слёз лицом. Глаза вампира были бы схожи по красноте, — признался гриффиндорец. — Малфой, сядь. Она убьёт нас, если с него хоть волос упадёт. — Вы ведь змею на меня почти натравили, Поттер. — Ярость затмила рассудок. — О! Они оба знают твой секрет? — оживился Рон, и Драко успокоился, присел между гриффиндорцами. — Я рассказал Люциусу, а вот Снейп… — Мисс Грейнджер меня просветила. Мне нужно возвращаться в лабораторию, — зельевар поспешно покинул кухню, а Драко недовольно фыркнул. — Малфой, успокойся, — просил Гарри. — Гермиона тебя любит чуть меньше, чем Рона, так что не светит тебе с ней переспать. — Вспоминай те два месяца с Герми и кусай локти, — смеялся Рон, но Драко не спешил улыбаться. — Надо же, я никогда не замечал твоего интереса к Гермионе, сын. — Ты вообще никогда не замечал моих интересов, — заявил Драко отцу. — Мне нравится квиддич, но я не люблю в него играть — это твоя прихоть. Я люблю зелья, но ты всегда хотел, чтобы я учился финансам. Я любил маггловедение в школе и влюбился в грязнокровку, но твои принципы подавляли меня настоящего! — Теперь ты сам себе хозяин. Я не женил тебя на Дафне. — Твоё воспитание заставило жениться. Я не жалею о браке и детях, но мне интересно, смог бы я вытеснить Северуса из груди Гермионы? А если бы начал подкатывать к ней в школе и не дал бы этому чувству зародиться, что было бы сейчас? В любом случае все мы получаем по заслугам: кому приходится расплачиваться за трусость и желать другую, а кому пришлось отсидеть десять лет в Азкабане. — Не спорю, — коротко ответил Люциус. — Пожалуй, я пойду к себе в комнату. — Не ко мне? — удивился Гарри. — Не всё сразу, малыш. Люциус тепло улыбнулся Гарри, кивнул Рону и внимательно посмотрел на сына, чьи глаза заставляли чувствовать холод Арктики. — Прости меня, Драко. Надеюсь, когда-нибудь я заслужу твоё прощение. — Просто будь хорошим дедом, раз отцом вышел никудышным, — попросил блондин, и Малфой улыбнулся, оставляя детей на кухне. — Ты растоптал Снейпа — красавчик! — засмеялся Гарри, глядя на слизеринца. — Гарри, не подпускай этого полоумного к Гермионе, — попросил Рон. — Она готова ему простить что угодно, а ему просто забавно наблюдать, как магглорождённая гриффиндорка, будто копия твоей мамы, бегает за ним. — Поддерживаю! — заявил Драко. — Не беспокойтесь, больше он её не коснётся. Иначе никогда не сможет уснуть, уж я-то постараюсь. Все трое мужчин победно ухмыльнулись. Каждый из них любил по-своему Гермиону, и каждый был готов за неё убить. Северус же не пошёл к себе в лабораторию. Он сидел в комнате и когда услышал шаги и голос Гермионы, которая просила приготовить эльфа поесть после принятия ванной, то спустился к ней. — Я думала, что Вы в лаборатории, — удивилась ведьма, поправляя на себе коротенький халатик, едва закрывающий попку. — Мисс Грейнджер, простите, что я так с Вами обошёлся, — Северуса и правда внутри сжимало чувство сожаления. — Успокойтесь. Драко, как и Гарри, бывает слишком импульсивен. — Зато Уизли спокоен. — Это заслуга Пэнси, — улыбнулась Гермиона. — Я знаю, что Вы думаете: надо же, мне попалась женщина, которую, пусть и не в полном смысле, но трахнул ненавистный мною Поттер, а мой крестник трахал её почти два месяца. — Примерно. — Я Вас знаю, мистер Снейп, но не Вы меня. Я не заставляю Вас сидеть постоянно дома. Вы вольны делать, что хотите: хоть пить, хоть трахаться в Лютном. Вы мне ничего не должны. — Куда подевалась та девочка, которая постоянно искала моего одобрения? — Выросла. — Или спряталась, — Северус не до конца верил словам гриффиндорки. — Думаете, я как Гарри, живу с маской на лице для мира? — шипела от злости волшебница. — Нет, Вы живёте с маской даже для друзей. Он так не делает. С друзьями Поттер искренен. Драко стал той заменой, которую Вы искали? — Нет, — тихо прошептала ведьма. — Вы незаменимы, профессор, — старое обращение вызвало улыбку на лице обоих. — Я не хочу причинять Вам боль. Не желаю знать, что я причина Ваших страданий. — Вы не страдания и не боль, Северус, — Гермиона сама не поняла, как назвала его по имени, но это прозвучало очень гармонично, что понравилось Снейпу, — Вы причина моей жизни. Я собиралась после проекта предложить Драко постоянные отношения в роли любовницы, чтобы не покончить жизнь самоубийством. Вы спасли меня вновь. И я не прошу ничего взамен. Только живите. Гермиона улыбнулась мужчине и оставила его одного стоять на ступеньках. Закрыв за собой дверь, ведьма тяжело вздохнула, и слёзы сами покатились по щекам. Что бы она ни говорила, как бы себя ни вела, Северус заметил, что она закрылась от всех. Друзья этого не заметили, а он увидел. Этот мужчина видел всё, кроме любви к себе. Гермиона не была намерена менять что-то в их отношениях, просто желала быть рядом.