1732, 9 день Новой луны
За окном ночь. С окна веет осенней прохладой. Сонхун краем уха слышит раскат грома и первый стук дождя об землю, ветер завывает и со сквозняком заносит сырой уличный запах, распахивая окно настежь. Он приоткрывает глаза и смотрит на парня, который двумя руками пытается закрыть окно, прежде чем польет ливень и в комнате станет совсем холодно. В углу стоит деревянное ведро, чем-то похожее на то, что приносила Миссис Чон. Сонхун не двигается, только смотрит в угол из-под полуприкрытых век, чувствуя, как боль растекается по всему телу. Сейчас он не мог пошевелиться, находясь на грани сна, и казалось, будто всё тело налито свинцом. Закрыв окно, парень подходит к ведру и аккуратно двигает его ногой ближе к выходу. С минуту он тихо роется в прикроватной тумбе, затем выуживает оттуда белую марлю и что-то ещё, но Сонхун уже не видит, закрывая глаза и проваливаясь в короткое беспамятство. — Я буду аккуратен, — Джейк до сих пор не знает, слышит ли его охотник, но всё равно успокаивает. — Потерпи немного. Ему возвращается сознание, но сил открыть глаза совершенно нет. Он только чувствует, как боль сосредотачивается в одном месте, на его открытой ране на ноге. Парень лязгает каким-то металлом и, кажется, совсем не дышит. После того, как он закончил и Сонхун смог выдохнуть, в комнате начинает витать запах воска. Ему тут же приходит чёткое воспоминание из академии и осознание дальнейших действий. Джейк раскаляет иглу в огне. Отложив свечу, он возвращается к нему, опускаясь к раненой ноге. Сонхун ощущает лёгкое холодное прикосновение и задерживает дыхание, готовясь к первому стежку. Его сразу бросает в холодный пот, но это не та боль, которую он бы не смог вытерпеть, поэтому он просто тяжело дышит, стиснув зубы. В ноге будто находятся тридцать крошечных змей, которые расползаются под кожей, принося острую боль. — Вы счастливчик, господин Пак, — Джейк берет в руки ножницы и отрезает нить, торчащую из ноги. — Кости не задеты, пуля навылет. «Действительно счастливчик» — думает Сонхун, вспоминая, что собственноручно прострелил себе ногу. — Спасибо, — тихо шепчет он парню. Джейк сразу же тянется рукой ко лбу, проверяя, нет ли у него жара. По всей видимости, всё закончилось для него слишком хорошо, раз он чувствует всего лишь острую боль в ноге и сильное головокружение. — Тебе нужно это выпить, — выводит его из пограничного со сном состояния Джейк. — Давай, я помогу тебе подняться. Сонхун хмурит брови от боли, но старается держаться, чтобы не напугать парня. Джейк держит его за шею и он приподнимает туловище, чувствуя, как парень пихает под спину ещё подушку, фиксируя его в таком состоянии. Он преподносит стакан к его рту и вливает сразу же всю жидкость, которая была на вкус нещадно горькой, но Сонхун в своей жизни пробовал вещи и похуже, поэтому просто скривил рот, проглатывая. — Это должно поставить тебя на ноги в скором времени, — объясняет парень, но, заметив, как Сонхун открывает глаза, пытаясь подняться, останавливает его рукой и толкает обратно на кровать. — Не вставай, тебе может стать еще хуже. Сонхун чувствует, как его тело начинает слабеть еще больше, а комната кружится повсюду, поэтому он закрывает глаза обратно. Он уже не слышит о чем говорит ему парень, чувствует только появившееся одеяло и лёгкое прикосновение к волосам.***
Второй раз, когда Сонхун открывает глаза, за окном уже вечер. Дождливая погода сменилась на ветреную, оставляя после себя влажность. Вздохнув свежий воздух, он пытается вернуть чувствительность всему телу, нога все так же отдавала острой болью, но сам он чувствовал себя гораздо лучше, сохраняя трезвость мысли. Заметив, что за ним все это время наблюдают, он открывает глаза. На него пытливо уставились перепуганные Джей и Хисын. — Чувствую дежавю, — произносит он, смотря на них в ответ. Те точно так же сидели в лазарете академии и ждали, когда он очнётся после простреленного левиафаном плеча. Услышав его голос, друзья одновременно выдохнули, заметно успокаиваясь. Тогда Сонхун заметил ещё и Кея, стоящего в углу у входа. Тот не выглядел обеспокоенным, только слегка заинтересованным во всем происходящем. — Кто выстрелил в тебя? — тут же задаёт вопрос Джей, присаживаясь на край кровати. — Я. Лица друзей в миг вытянулись. Сонхун опёрся на руки и присел, облокачиваясь на стену. Под спиной находились заботливо уложенные подушки, поэтому он просто опустил голову, чтобы унять лёгкое утреннее головокружение. — В смысле ты? — Ты выстрелил в себя? Сонхун кивнул. Он потянулся к одеялу и одним движением скинул его, показывая свою ногу, но то, что он там увидел, заставило его сильно нахмурить брови. — Что-то не так? — взволнованно спрашивает Хисын. Сонхун напрягается, вспоминая тот вечер, когда он затащил князя вампиров в переулок. Он четко помнит голоса, раздающиеся по округе, четко помнит боль от многочисленных зубов, жадно поедающих его ногу. — Что ты видишь? — спрашивает он у друга. — Зашитый след от пули, — Джей не понимает его вопроса, тревожась еще больше. — Вот именно, — шепчет задумчиво Сонхун. — Почему только он? — А должно быть что-то ещё? Сонхун кивает. — Что произошло тогда? — Хисын подходит к его кровати, присаживаясь на корточки. Он осматривает ногу, замечая непонятный чёрный след. — Я встретил князя вампиров. Все переводят на него взгляд. — Он нашел тебя? — Он сидел в таверне весь вечер, затем просто поднялся и ушел, ожидая, что я последую за ним, — начал Сонхун. — Он специально выманил меня, как и ожидалось, спрашивая о новообращённом вампире. — Как он выглядел? — спросил Кей, оставаясь в углу комнаты. Сонхун вспоминает чёрный плащ, надетый поверх головы, закрывающий лицо. Только когда он оказался прижатым к стене, он смог увидеть его лицо, освещенное лунным светом. — Выше на одну голову, светлые волосы, красные глаза. — Не густо, — хмыкает Кей. — Зачем ему он? — Я не знаю, — покачал головой Сонхун. — Это он тебя? Как так получилось, что ты выстрелил сам в себя? — Это был не он, — его пробивает лёгкая дрожь, но он берет в себя в руки. — Я встретил кое-кого другого. — Кого? — Её. Сонхун помнит все. Её длинные чёрные волосы, синее платье, диадему. — Как она выглядит? — Точно так же, как описал её второй охотник в своем дневнике. Она держала в руках корону, украшенную яркими изумрудами. Хисын устало вздыхает, переживая за друга. — Почему она носит её в руках, а не надевает? — Может, скрывает лицо, — предположил Джей. — Что ещё должно было быть на ноге? Сонхун впервые не знает как рассказать обо всем случившемся друзьям. Это казалось как страшный сон, и он теперь не знал — померещилось ему или нет, потому что на ноге находилась только одна рана. Но он четко видел разгрызанную плоть, когда добирался до оружейной. — Повсюду раздавались голоса и что-то поедало мою ногу. Чтобы убрать эти зубы, мне пришлось выстрелить, но, похоже, я просто сошел с ума. — Нет, — отрицательно покачал головой Хисын. — Мне кажется, что-то действительно было. Они ещё раз осматривают его ногу. Теперь все заметили, что из-под бинта все больше расползались чёрно-красные гематомы, похожие на раскат грома. — Что это? — нахмурился Джей. — Подожди, — Хисын достает из поясной сумки блокнот. — Второй охотник писал об этом. У него то же самое было на руке, но он не стрелял в себя. Это отравление. — Кто мог тебя отравить? — видно, что Джей волновался, поэтому вёл себя очень нервно. — Мне не могло это привидеться, я слишком явно ощущал, — качает головой Сонхун. — Наверное, там всё же был кто-то, кто отравил меня. — Это похоже на отравление императорской плесени Инь, — подаёт голос Кей. — Что это? — не понял Джей. — Я согласен с Кеем, я тоже вижу, что это та самая императорская плесень, — кивает Хисын, но тут же ловит совсем не понимающий взгляд Джея. Тот всегда прогуливал не интересующие его лекции в академии, поэтому больше знал о правилах ведения боя, нежели чем о том, какие бывают существа и что на них влияет. Хисыну, как лучшему ученику академии, было интересно буквально всё. Устало вздыхая, он кратко объясняет: — Существует легенда, в которой вторая наложница императора Инь, уже будучи беременной, решила избавиться от первой жены. Тогда она пошла к ведьме и попросила о помощи, но та её предупредила, что вскоре за все придется заплатить кровью. Наложница бездумно согласилась, подумав, что жизни императрицы будет достаточно. Ведьма наказала ей, что когда она родит, в детской комнате появится плесень, пусть та соскребёт её и добавит в еду императрицы. Предвкушая богатства и титул императрицы, как только родился сын, наложница пробралась в детскую комнату, где взаправду оказалась плесень на стене, она собрала её в мешочек и добавила в ужин императрицы. — Разве она не получила то, чего хотела? Хисын отрицательно покачал головой. — В ту ночь скончался весь императорский двор. — Как это получилось? — Никто не знает, — он призадумался, вспоминая детали. — Есть теория, что наложница выбросила мешочек в окно, которое находилось прямо над колодцем с водой. Отравив воду, плесень умертвила всю императорскую семью, прислугу и скот. — Почему ты думаешь, что это именно иньская плесень? — поинтересовался Сонхун, разглядывая расползающиеся чёрные нити. — Я видел рисунки очевидцев в книге, они рисовали всю императорскую семью с такими же гематомами на теле. — Не понимаю, как она тогда оказалась тут? — задал вопрос Джей. Парни перевели на него взгляд. — Что? — Династия Инь правила на южных землях, — закатил глаза Хисын. — Это то ты должен знать! — Мне не стыдно за своё незнание, мне радостно, что я узнал что-то новое! — парировал ему в тон Джей, сцепляя руки на груди. — Хочешь сказать, что кто-то отправился в императорский дворец и собрал оттуда плесень? — Нет, — Хисын покачал головой. — Ещё тогда плесень запечатали магическим артефактом и она исчезла. — Значит кто-то ещё тогда собрал ее в детской? — озвучил свои подозрения Кей. — Но кто? — занервничал Хисын. — И каким образом она оказалась в организме Сонхуна? — Уже неважно как она оказалась там, главное узнать, как её оттуда убрать, — Джей обратился к Хисыну. — Ты знаешь что-нибудь об этом? — Есть кое-что, но я думаю, что это просто неправильный перевод, который тысячу раз переврали, пока легенда дошла до нас. — Если этот дворец находится в южных землях, то тут должны знать об этом и подтвердить, — согласился Кей. — Что там пишут? — Пишут, что всё-таки остался один выживший. Младший сын кухарки. — Как он мог выжить? Не пил воду? — Нет, вся пища была приготовлена и отварена на этой воде. Он в обед слег с жаром от укуса китайской змеи Нао. — Это та, что оливкового цвета? — сморщился Джей. Он ненавидел змей всей душой. Однажды, будучи уже в старших корпусах академии, к ним в мужские купальни заползла змея. Змеи не обитали в холодных северных краях, но когда ученики это поняли, было уже поздно. Тогда Джей только выходил из купальни, как ему навстречу поползла трехметровая змея Ноа, которая могла менять форму на варана, рептилию и крокодила. Единственное, чем он смог тогда отбиться — деревянная щетка для тела. После этого он заклеймил себя герпетофобом и пожелал никогда больше не встречать змей на своем пути. — Он должен был скончаться ещё в ту же секунду, — увидел несостыковку Кей. — Вероятно, плесень и яд не смогли ужиться в организме, а может он всё-таки умер, я этого не знаю. — Господин Шим рассказал, что по просьбе второго охотника Джеюн посещал правительственную библиотеку, чтобы узнать про порох феникса, — вмешался Сонхун. — Может, узнать там? — Можно его самого спросить об этом, — поддержал идею Джей. Кей спустился за Джейком, что сидел за стойкой на втором этаже и занимался делами оружейной. Когда они вернулись обратно в комнату, он приметил, что там было непривычно многолюдно. — Вы знаете что-нибудь о легенде про императорскую династию Инь? — обратился к нему Хисын. Охотник продолжал сидеть около кровати, где лежал Сонхун, но уже скрестил ноги на полу и держал в руках блокнот. Джейк нахмурился и утвердительно кивнул. — Известная байка на юге, чтобы пугать молодых девушек, заставляя их выходить замуж по расчету. — Как это может заставить их выйти замуж? — не понял Джей. — Молодые девушки всегда хотят выгодную партию, — объясняет ему парень. — Но у нас в последнее время дела идут не очень, поэтому остаются лишь работяги и старики. Легендой пугают, что если они не будут довольствоваться тем, что дают, то их ждёт судьба второй наложницы, которая позарилась на богатства императора. — Отвратительно. — Это правда, что на умерших людях были чёрные гематомы? — игнорируя реплику Джея, спрашивает Хисын. Джейк тут же зеленеет и всем телом вжимается в пол. Он медленно поворачивает голову в сторону Сонхуна и взглядом зацепляется за перебинтованную и зашитую ногу, на которой рисовались чёрно-красные тучные полосы. Он ещё больше округляет глаза и его ведёт в сторону. — Вы же не ведёте всё к этому? — он рукой опирается о комод. Хисын ему не отвечает, но Джейк сразу же всё понимает. — Вы правы, — он поникает, подтверждая догадку охотников о состоянии друга. Он отворачивается и на Сонхуна больше не смотрит. — Были ли там всё-таки выжившие? Джейк кивает. Видно, что ему совсем поплохело, Сонхун хотел бы его успокоить, но не знал, как это правильно сделать при наличии друзей в комнате. — Мальчик лет десяти, он прислуживал там недолго, — Джейк снова подтверждает слова Хисына, которые тот говорил ранее. — Но когда пошёл по поручению матери набрать овощей в погребе, его укусила змея. Южане стали верить, что это была священная змея, которая спасла его от гибели в тот момент, поэтому выстроили алтари и храмы в её честь. — В наших сводках ничего не известно об этом. — Люди сразу поняли, что это плохая идея, — объясняет парень. — После построек скот начал гибнуть, поэтому они разрушили все храмы и дворцы, очистив летописи. — Что случилось с мальчиком? — поинтересовался Джей. — Он бесследно исчез. Подтвердился один слух, после которого люди пожелали, чтобы он умер. — Какой же? — Мальчик оказался бастардом. — Подождите, — перебил Джей. — Кто такой бастард? Хисын ему просто ответил: — Незаконнорождённый ребёнок императора. Джейк на его слова кивает. — Последний выживший из династии Инь, который может претендовать на престол. Те, кто хотел занять его, не могли допустить, чтобы ребёнок остался в живых. Когда его искали по всей территорий, то натыкались на вурдалаков, которые всерьёз утверждали, что ребенок находится у вампирской аристократии в плену. Его так и не нашли, признав бесследно исчезнувшим. — Зачем вампирам держать его? — Чистая императорская кровь, — сразу понял Хисын. В Северных землях вампирская аристократия заключила мир с императорской семьёй, поэтому данных прецедентов не может быть и в помине, но им хорошо известно, что такие практики раньше были не редки. Тогда императоры ради защиты своих земель и процветания династии отдавали своих детей на съедение вампирам. Случалось это не часто, только в определённый день. — В дар новорожденному вампирскому князю. Мать отпрыска не могла кормить его своим молоком, а чистокровные вампирские дети рождались особенно голодными и кровожадными. Кровь юных императорских детей являлась самой чистой и сладкой, особенно питательной, поэтому вампирская аристократия поила своих чистокровных детей, иссушая молодые тельца до смерти. Не трудно было догадаться, что скорее всего мальчик пошёл на корм ныне существующему вампирскому князю, поэтому его просто перестали искать. — Получается, нам нужно просто найти дворец и поймать там змею, выкачать из неё яд и дать его Сонхуну? — Не думаю, что все так просто, Джей, — осекает его Хисын, затем он снова возвращается к Джейку. — Осталось ли что-нибудь после храмов? — Нет, — он отрицательно качает головой. — Только вот… — Что? — Насколько мне известно, во дворце всё же стоит один-единственный тотем. Он точно там был, потому что я помню сбежавших разбойников, которым привиделось, будто огромная змея напала на них. — А это? — Они были жутко пьяны, а когда охотники пошли проверять, то стало понятно, что испугались они просто стоящего там тотема, который кто-то перенёс. — Он большой? — поинтересовался Кей. Видно, что вся эта история его порядком заинтересовала. — В два метра ростом. — В каком нужно быть уме, чтобы поклоняться двухметровому змею? — возмутился Джей. — Я думаю, что там может находится священная змея. — О чем ты? — Ты же знаешь, у тотема всегда есть привязка к живому существу, что если там все же есть змея, яд которой исцелит его? — предположил Хисын. Это имело смысл, всегда рядом с храмами имелось живое существо, охраняющее священное место. — Кто пойдёт? — спросил Джей, вставая с кровати. Все устремляют на него взгляд, только лишь Сонхун смотрит на всё ещё зелёного Джейка, хмуря брови. — Пойдешь ты с новорожденным. — В смысле? — не понял Джей. — Кей прав, — охлаждает его пыл Хисын. — Он останется зачищать территории, а я поеду в центр, чтобы узнать, не нужно ли что-то ещё для противоядия. — Зачем мне брать с собой Чонвона? — Чтобы ты, увидев маленькую гадючку, не сбежал, наложив в штаны, — злится Хисын. — Парень хоть поможет тебе поймать её, он же все равно бессмертный, научишь его обращаться с его новой формой.***
Джейк проводил охотников и вернулся с деревянным ведром, которое Сонхун видел вчера ночью, и с чистым полотенцем. Поняв, что на нём осталась пыль и грязь ещё с того момента, как он провалялся подстреленный, дожидаясь, пока ему откроют, он жутко смутился. — Я могу сам, — останавливает руку парня Сонхун, приподнимаясь на локтях, когда тот отжал полотенце в воде. Джейк не отвечает ему, только одним уже привычным движением, толкает его обратно на кровать. Парень вытирает пыль и пот с его лба, движется к шее и вниз к груди, прямиком по распахнутой рубахе. Когда обтирает его грязные ладони, то подаёт голос: — Что произошло? — его тон так и сквозил беспокойством. За всеми разговорами с друзьями, он и забыл, что единственным, кто действительно сильно перепугался, был Джейк. Заявившись полумёртвым и в бессознательном состоянии к нему на порог, заставив заботиться о себе уже второй день подряд, он чувствовал себя жутко виноватым. — Неожиданная встреча, — не вдаваясь в подробности, объяснил он. — Это те, кого вы ловите? Нечисть? Сонхун просто кивает. Он не хочет никак забивать голову парня, поэтому не знает, что сказать, чтобы тот ни о чём не переживал и не думал. — Опасная работёнка, — нервно смеётся Джейк. По нему заметно, что волноваться и переживать он не перестал. Парень продолжил обтирать его тело, прерываясь на полоскание полотенца. Он о чём-то сильно задумался, поэтому не замечал ничего вокруг, действуя машинально. Спустя ещё две минуты он подаёт голос. — Это моя вина, — неожиданно говорит он, опуская глаза в пол. — Это не может быть ваша вина, — тут же отрицает Сонхун, приподнимаясь на одной руке. — Я подарил напиток с травами, которые совсем не сочетаются с твоей работой и совершенно не подумал об этом! Какой же я идиот, — он сокрушенно опускает плечи, хватая себя за голову. — Я думал, что ты выпьешь его вечером! Сонхун ещё в таверне заметил, что когда парень волновался или злился, то совсем забывал о манерах. — Я выпил это вечером, как вы и сказали. — Вечером перед сном, чтобы лучше спалось! — повышает голос он. Проведя рукой по чёлке и зачёсывая её назад, он опять вздыхает, чувствуя себя максимально виноватым. — Моя вина, я не уточнил эту деталь и оставил тебя на растерзание непонятно чему, так ещё это и отравило тебя. Сонхун больше не мог выслушивать это, поэтому приподнялся и потянулся к парню, аккуратно взял того за ладонь и убрал её от пылающего лица. — У вас поистине вспыльчивый характер, но не стоит так убиваться, — пытается успокоить его Сонхун. — Со мной всё в порядке. Джейк не поверил ему, потому что сам видел и перевязывал его, но охотник, хоть и выглядел не очень, но ему заметно полегчало. Печально кивнув, он перевёл взгляд на бледную руку, что крепко держала его за ладонь. Он перевернул руку, сделав так, что уже в его руке находилась ладонь Сонхуна. — Не могу поверить, что эти прекрасные руки убивают такую мерзость, — слетает с его губ. Сонхун мгновенно застывает. Он будто вернулся в Северные земли, в самый холодный и морозный день, когда даже ресницы покрываются инеем, ему кажется, что всё его тело находится внутри толстого слоя льда, только сердце немного непривычно учащенно стучит, посылая жар в уши. Он совсем этого не ожидал. — Я имел в виду… — Джейк, конечно же, замечает его реакцию и опускает взгляд, но руку продолжает держать в своей. — Я имел в виду, вы были так любезны и даже извинились передо мной, подарив мне подарок, который мне очень понравился, а я сделал только хуже. — Я же сказал, всё хорошо, — Сонхун гулко сглатывает подкатывающее смущение и резко убирает руку, стараясь не замечать, как мгновенно хмурится Джейк. — Всё в порядке. Джейк отворачивается от него и слишком резко поднимается, одной рукой забирая полотенце и ведро. Сонхун непонимающе хлопает глазами, наблюдая за действиями парня, и чувствует, как голова начинает сильно от всего этого гудеть. Да когда на него нападала тысяча левиафанов, он не чувствовал себя так же плохо, как сейчас. Привычное спокойствие уходит, заменяя непривычным раздражением. Он даже не понимает, что опять сделал не так. — Я действительно не имею ни малейшего представления, почему вы опять на меня злитесь. — Я злюсь не на вас! — чуть повышая голос, отвечает Джейк, но голову не поворачивает. — А что тогда? — впервые в жизни не промолчал Сонхун. Когда он осознал это, то это отдало каким-то странным и непривычным чувством. Обычно его не затрагивают такие вещи, а то, что всё-таки пытается затронуть, получает игнор или серебряную пулю в лоб. Сейчас же это затрагивает по-другому, куда-то в глубину души, куда ещё никому не было возможности пробраться. Обычно холодный снаружи и внутри, он начинает чувствовать то, что не чувствовал никогда. Что-то непривычно тёплое. Тепло от взглядов, тепло от малочисленных прикосновений и улыбок, тепло от коротких разговоров и встреч. Ему должно быть всё равно, но вот он опять своим холодом задел парня, но в душе, почему-то, меньше всего хочется задевать именно его. От этого у него только ещё больше закружилась голова. Да лучше бы он пустил пулю в лоб самому себе! — Давайте забудем и будем вести себя так, будто ничего не произошло, — произносит Джейк, направляясь к двери. Сонхун думает, что забыть и вести себя как было раньше уже не получится. А как раньше было? Изначально между ними было только недопонимание. — Я скоро вернусь, — не оборачиваясь, он выходит к лестнице, оставляя охотника в своих мыслях. Сонхун ложится на спину и вздыхает, тоже пытаясь успокоиться, но в груди почему-то всё равно тянет. Характер южан действительно сильно отличался от привычного уклада жизни в Северных землях. Люди тут эмоциональнее, вспыльчивее и ярче, они живут одним днём, получают эмоции от мелочей, а также, как он понял, чувствуют гораздо сильнее. Это полная противоположность прагматичным, спокойным и хладнокровным северянам. Вспоминая их первую встречу, Сонхун с лёгкостью сможет заверить, что мысли его были пусты, а сердце спокойно. Но если вспоминать их вторую встречу, то они позволили себе немного искренности, Джейк был более расслаблен и охотно шёл на контакт, заставляя Сонхуна на довольно долгое время забыть о том, зачем он изначально его пригласил. Его короткие взгляды прямо в глаза, яркая улыбка и слегка красные щеки, про которые он изначально думал, что это просто из-за первого стакана пива, который парень закончил буквально за раз, слегка нервничая. Кто же действительно знал, что его приглашение растолкуется совершенно иначе и их встреча будет иметь для них двоих совершенно иной окрас? Кто же думал, что смущение может быть из-за него? Да из-за него никогда в жизни никто не краснел. Послышались приближающиеся шаги. Когда Джейк зашёл в комнату, он направился прямо к нему. Сонхун приоткрыл глаза и увидел, как парень ставит стакан воды на тумбу рядом. Он ему благодарно кивает, берёт стакан и выпивает всю воду залпом. Сонхун оставляет стакан и ложится обратно, голова немного кружится, и он решает отвлечься тем, что переводит взгляд на молчаливого парня, стоящего в углу комнаты. Пока он был в отключке, а потом в размышлениях, он не успел даже оглядеться где находится. Конечно, он сразу же приметил, безопасно ли это место, но досконально ничего не рассматривал. Мысль о том, что когда южный парень находится рядом, он чувствует лёгкое спокойствие и безопасность, имеет такой же отголосок теплоты в груди. Комната была не особо большой и просторной, как показалось на первый взгляд. Окно справа от кровати, там же стоит большой платяной шкаф, кровать посреди комнаты, маленькая тумба слева, и дверь. Он переводит взгляд на парня у платяного шкафа. Тот уже переодел низ и остался в лёгких хлопковых штанах, голый по пояс, кожа его спины немного смуглая, слишком контрастирующая с его бледной, даже волосы — светлые, приятного каштанового оттенка, собирающие все блики света от свечи, идут в разрез его привычным смольным. — Я могу принести ещё воды, если ты себя плохо чувствуешь, — первым нарушает тишину Джейк, без сил падая на правую сторону кровати. Кровать была небольшая, но в принципе вместительная, чтобы они смогли нормально провести ночь, не боясь за раненую ногу Сонхуна. — Всё в порядке. Джейк лежал на животе, поэтому просто утвердительно промычал в подушку. Сонхун хотел было начать разговор, чтобы опять решить возникшее недопонимание, но совершенно не знал, с чего именно ему следует начать и как более подробно донести свои мысли, которые бы не запутали их двоих ещё больше. — Прекрати думать, давай спать, — говорит ему Джейк. Он приподнимается и задувает свечки, окуная комнату в мрак. — Я очень хочу, чтобы ты меня понял, — он сам не заметил, как перешёл на неформальный тон. — Я всё понимаю, — слышно, как парень перевернулся к нему лицом, но из-за темноты нельзя было ничего разглядеть. — Извини меня за то, что я принимаю желаемое за действительное, а потом ещё и веду себя так. Это только моя вина. — Ваше настроение на сегодня — это винить себя во всем, что касается меня? — Иногда я бываю чрезмерно вспыльчивым, и я хочу исправиться, но у меня совершенно не получается, когда дело касается тебя. Вот, что я хочу донести. Сонхун задерживает дыхание, а в голове скачет мысль о том, что ему необходимо сейчас сказать что-нибудь. Пока не поздно. — Иногда я задумываюсь, что лучше бы никогда тебя не встречал, — признаётся парень. А может, уже поздно. — Я знаю, что ты никогда мне не ответишь и никогда не скажешь о том, что думаешь, — казалось, парень рядом также не двигается и не дышит, но продолжает говорить обо всём, что чувствует. — Я ничего о тебе не знаю, кроме того, что тебя зовут Пак Сонхун, ты родом из Северных земель, охотник. Наши встречи можно пересчитать по пальцам, но каждый раз, когда я вижу тебя, мое сердце аж в ушах стучит… это ненормально. Сонхун слышит, как тот ворочается, видимо, отворачиваясь, а сам до сих пор пошевелится не может, внимательно слушает. — Я с самого начала пожалел, что был груб с тобой, — продолжает признание Джейк. — Потому что прошлые охотники были не из лучших, и я думал, что ты точно такой же, но когда я увидел тебя, я понял, что ты вообще не такой. Я тогда очень удивился, что ты никак не отреагировал и просто был вежлив со мной, но потом ты пригласил меня в таверну, и я посмел подумать, что ты почувствовал то же самое, что и я. Что… я, возможно, тоже понравился тебе. Какой же я был дурак, я действительно сам себе всё напридумывал и поверил в это. Осознав, я немного позлился, но уже был готов принять и забыть всё, но потом ты просто заявляешься с таким милым подарком, говоришь всегда со мной мягко и уважительно, я опять чувствую, что всё так и есть, но потом ты каждый раз спускаешь меня с небес на землю и оказывается, что все совершенно по-другому, — он останавливает, набираясь сил говорить дальше. — Как мне понять тебя? Как мне перестать обманываться, когда ты так смотришь на меня, когда ты беспокоишься и приходишь извиняться, как мне не реагировать на это? Я действительно запутался, я не могу прийти к чему-то одному, потому что то, что ты делаешь и то, что ты говоришь — это два разных Пак Сонхуна, я не успеваю за их сменой, и если честно, оба они меня очень сильно ранят. Я сначала не хотел тебя слушать вовсе, но мне кажется, что с каждой встречей я все больше буду обманываться, тем самым больше привязываться и… ты понял. Я действительно хочу, чтобы ты перестал это делать и просто решил, что тебе нужно, но лучше будет, если ты, конечно же, поправишься, я пойму, что твоей жизни больше ничего не угрожает, и мы просто начнем друг друга игнорировать, поставив на этом точку. Сонхун даже представить не мог, что такой ураган мыслей каждый день пролетал в голове парня. Он действительно вёл себя так? Он смотрел как-то по-другому? Как не смотреть, если парень такой непохожий, без привычных скучных оттенков синего и серого, а наоборот живой и такой… завораживающий. Разве не всегда дарят презент в качестве извинений? Тогда чем он мог отличаться? Тем, что когда он их увидел, они сразу ему напомнили теплые карамельные глаза? Почему он подумал об этом только сейчас? У него действительно было очень много дел в последние дни, а из-за работы не оставалось сил даже на то, чтобы заметить, что он уже не такой как раньше. Немного подумав, он все же пытается всё исправить. — Люди рядом со мной описывают мою идеальную жизнь так: брак по расчету, а после жизнь затворника в ледяной пещере. Джеюн не ожидал от него ответа, а может вообще надеялся сказать в пустоту, поэтому слегка вздрогнул, немного растерявшись, но затем в ответ просто фыркнул: — Скука смертная. Сонхун понимающе вздохнул и приподнял уголки губ. — Я никогда не был ни в ком заинтересован, поэтому мне очень трудно выражать свои чувства и эмоции, — он сглотнул ком в горле, но решился всё-таки продолжить, не дождавшись ответа. — Я никогда не задумывался, что могу встретить человека, на которого я всё же посмотрю по-другому. Подумав немного, он добавляет. — И если говорить о нашей встрече, я никогда в жизни не подумаю о том, что не хотел бы встретить тебя. Джейк не отвечает, видимо переваривая услышанное. Они оба запутались и совершенно не знают, что будет дальше. — Что ты чувствуешь, когда… смотришь или разговариваешь со мной? — осторожно спрашивает он. Сонхун задумывается, вспоминая все их встречи. — Тепло. Джейк издает рваный вздох и переворачивается к нему обратно. Он недолго думает о чем-то, затем так же осторожно интересуется, боясь спугнуть. — Ты никогда не задумывался об этом? — Нет, — тут же приходит ответ. Джейк на что-то решается, постоянно осекая себя, но затем быстро тараторит, не успевая подумать о сказанном: — Эм… я сделаю кое-что, а ты ответь мне что чувствуешь, хорошо? Сонхун немного насторожился, но ответил тихое, на выдохе: «Хорошо». Джейк ещё немного медлит, но затем всё же протягивает руку и находит ладонь Сонхуна. Его горячая рука осторожно накрывает бледную руку охотника, он вновь медлит, но переворачивает ладонь вверх, запускает её под ладонь Сонхуна. Сонхун чувствует жар от чужой руки, аккуратно приподнимает ладонь и сжимает её, пропуская чужие пальцы через свои. Они лежат около двух минут, крепко сцепив ладони, думая о чём-то своем. — Что ты чувствуешь? — аккуратно интересуется Джейк, нежно проводя своим пальцем по пальцу охотника. Сонхун медлит, привыкая к своим ощущениям. — Тепло, — отвечает он. — Я всегда с тобой чувствую тепло. Джейк для себя кивает. Сонхун думает, что Джейк всё же сможет понять, что значит для северянина из холодных земель по-настоящему почувствовать тепло и наконец согреться.***
Джей заходит в свою комнату, окна раскрыты нараспашку, несмотря на то, что на дворе промозглая погода. Освещением в комнате являлись лишь три свечи, которые всё не сдавались, чтобы потухнуть от ветра. На его кровати уже привычно лежит парень, раскинув ноги и подложив одну руку под голову, а в другой держа книгу. Поначалу он не понимал, как человек может читать без какого-либо источника света, но, вспомнив, что тот не совсем человек, вскоре забил на это. Они вместе с Чонвоном живут в его комнате уже третий день подряд, Миссис Чон любезно предложила заселить гостя в другую комнату, но тот наотрез отказался. Джей был в принципе согласен. Неизвестно, что может случится с парнем, поэтому ему лучше держаться поблизости и не пропадать надолго из виду, при этом в любой момент мог появится вампирский князь. Тогда Миссис Чон одолжила мягкую перину, на которой они поселили молодого вампира, но и там он спать отказался, расположившись на единственной кровати в комнате. На все вопросы он отвечал просто: — Тут приятно пахнет, меня это успокаивает. Когда вампир набрался сил, его характер слегка изменился. Он был таким же вежливым с Хисыном и Сонхуном, но Джея он начал подначивать и иногда капризничать, когда не получал совсем никакого внимания. Он чувствовал себя прекрасно и больше не высказывал никаких проблем по поводу своей новой формы и жизни, его глаза постоянно светились красным, а длинные клыки сменились на обычные, только чуть больше, чем у человека. До того, как парня переодели и помыли, он казался на вид совсем молодым, буквально подростком, но после они уже поняли, что перед ними юноша, которому уже стукнуло девятнадцать зим. — Что с господином? — интересуется Чонвон, убирая книгу в сторону. Он следит за тем, как Джей подходит к умывальному столику, опускается к тумбе и ищет купальные принадлежности. Он сразу приметил, что три охотника из Севера слишком чувствительны к чистоте, а быть грязным для них сравнимо оскорблению. Несочетаемое качество с их видом деятельности, но Чонвон не стал забивать себе голову. — Об этом я и хотел поговорить с тобой. Чонвон переводит на него удивленный взгляд. Это уже звучало интереснее, ему совсем наскучило сидеть в четырех стенах, так ещё и охотник постоянно уходит, оставляя его одного. — У Сонхуна… Дела идут не очень сейчас, — начинает издалека он. — В общем, нам нужно отправиться во дворец императора Инь, чтобы добыть кое-что. — Хорошо, — понятливо кивает Чонвон. — Когда вы с Хисыном собираетесь уезжать? Иногда он полностью забывал о манерах, но Сонхун его предупреждал, что у южан нередко бывают с этим проблемы. Уже на второй день, посчитав его хорошим другом и оккупировав его кровать с подушкой, начал звать его просто «Джей». Только к Сонхуну он сохранял уважительное «господин» по непонятно какой причине. — Мы с тобой отправимся туда. Чонвон подскочил с кровати, уставившись на него во все глаза. — Правда? Зачем? — Есть подозрения, что Сонхун сильно отравлен. — Чем? — не унимался парень. — Плесенью Инь, — ответил Джей. — Знаешь о такой? Чонвон нахмурился, погрузившись в свои мысли. Через некоторое время он ему просто кивнул. — Давно ходит байка по южным землям. — Верно, — согласился Джей. — Нам нужно найти какого-то глупого ужика, вспороть ему брюхо и выкачать все соки. — Глупый ужик… Ты про иньского змея Сюй? — не понял Чонвон. Джей пропускает его слова мимо ушей, хватая полотенце со спинки кровати. — Я иду в купальни, ты со мной? Чонвон отрицательно мотает головой, думая о чем-то своём. Джей пожимает плечами и уходит, плотно закрыв дверь. Парень ложится обратно, раскинув руки и ноги, думая, что в принципе тут было неплохо, но слегка скучновато. Он был не против сходить в Иньский дворец, тем более они, как он понял, пойдут вместе с Джеем, только вдвоем. Если они удачно сходят, то раздобрится ли он и разрешит ли один разочек его укусить? А если он ему лично поймает иньского вертехвоста, тот разрешит ему вместе с ним поспать на перине? За своими мыслями он не заметил, как в открытом окне показался силуэт. Его черную накидку развивал во все стороны поднявшийся ветер, светлые волосы были слегка спутаны, а красные глаза уставились прямо на парня, лежащего на кровати. Он нашёл его. — Почему так долго? — Чонвон двигается к краю кровати. — Я ещё утром сломал защитный артефакт, почему ты пришел только сейчас? Вампир опустил ноги на пол и повернулся к нему лицом, снимая капюшон с головы. — Охотники идут в Иньский дворец. — Я знаю, — отмахнулся Чонвон. — Иди сюда, я голодный как волк, меня кормят тут жалкими кроличьими тушками. Парень напротив кивнул, затем завернул рукав и поднёс руку ко рту вампира. Тот сразу же выпустил свои длинные клыки, впиваясь в бледную конечность, тут же прикрыв глаза. Он только сейчас понял, насколько был голодный, особенно после долгого заточения в клетке. — Я пытался вытащить, но охотник заметил меня, — объясняется парень. — Выследил его, но нас прервали. — Кто? — вытащив клыки, спросил Чонвон. Приятная нега расползалась по всему телу, он уже довольно давно не чувствовал себя таким сытым. — Вы знаете. Чонвон понял о ком речь, но ему было абсолютно безразлично. Упав обратно на кровать, он руками сгрёб подушку, запачкав её каплями со рта. Он вдохнул её аромат и почувствовал себя самым счастливым и сытым вампиром на планете. — Вам не следует вмешиваться. Чонвон сразу же распахнул глаза, стреляя в собеседника взглядом. — Я сам знаю, что мне следует делать, — он недовольно поджимает губы. — Я иду туда не ради спасения её жертвы, а ради веселья. — Я подумал, что вы хотите отблагодарить. Чонвон знает, что парень отчасти прав. Он больше недели провел в логове вампиров, подвергаясь всевозможным пыткам и мучениям, пока те использовали непонятно откуда взявшиеся артефакты. Помучили они его знатно, у него совсем не осталось сил, а вся его сущность вела себя так, будто он вот-вот переродится заново. Каково его было счастье увидеть, как господин Пак заставил чёртового главаря биться в агонии, до этого убив его глупую стерву. — Нишимура, — зовет его Чонвон. — Сейчас все в порядке, а те вампиры мертвы, поэтому возвращайся во дворец. Такому домоседу, как ты, противопоказано долго находится снаружи. Рики кивает ему в ответ. — Всё-таки императорская кровь самая питательная, — Чонвон мечтательно слизывает кровь с уголка губ. — Завтра я иду наведаться в гости во дворец твоего папаши и проклятому змию. Не волнуйся, я обязательно пришлю тебе пару гостинцев. — Как пожелаете, князь.