1732, 13 день Новой луны
Джей и Чонвон отправились во дворец Инь в тот же день. Пока они шли туда, если им что-то и встречалось, то только в лесу. Позже, когда они подходили к кромке перед самими владениями Инь, казалось, что даже птицы вымерли вместе с императорской семьёй в тот день. Не было слышно насекомых, воды, птиц, любых звуков живой природы. Когда они поднимались выше, вдалеке были заметны острые верхушки красной крыши, также, там была лестница, что возвышалась в пятьсот ступеней к Внешнему дворцу. Чонвон очень хорошо запомнил расположение ворот и входа, самого главного зала и места, где обитал двухметровый змей. Он сам лично присутствовал тут сотню лет назад вместе с Нишимурой. Историю нахождения его слуги в вампирской резиденции он знал полностью. В то время император заключил договор с князем — когда рождается первый княжеский вампир, император отдает им первого ребенка, а те, в свою очередь, помогают династии процветать и богатеть. Вампиры свою часть сделки выполняли на должном уровне, император получал все больше почитателей и последователей, казна его росла, а владения расширялись с каждым днём. О своей части сделки он не задумывался долго, а императрица была женщиной мнительной, ходили слухи, что свою беременность она прерывала по этому случаю — ни одна мать собственноручно не отдаст своего первого ребёнка на съедение. Время шло, рождение вампира близилось, тогда и прогремело известие на всю императорскую резиденцию — вторая наложница носит ребёнка. Ничего не зная о соглашении, она была ослеплена своим будущим положением, а когда узнала, что беременна сыном — вовсе воспылала от осознания богатств, что должны были обрушится на неё. Только император ходил безрадостным, а императрица с насмешливым высокомерием в глазах. Тогда наложница глупо решила, что та носит ребёнка сама, раз постоянно скрывает свое тело под массой одеяний и смотрит так, будто та ей в чем-то уступает. Сильно разозлившись, она спустилась в запретный лес к ведьме, что имела скверный и неуступчивый характер, да стала ждать рождения сына. С рождением второго императорского ребёнка умер весь двор. Первому императорскому ребенку, рождённому от японской беженки, тогда исполнилось шесть лет. Голодный, со стёртыми руками и коленями, он бежал всё глубже в лес, прячась в лисьих норах от преследователей. По его щекам текли слёзы, а в голове стоял только хриплый шепот матери: «Беги». Куда бежать? От кого бежать? Он захлёбывался в истерике, держа её бледное лицо в своих маленьких руках, его сердце не могло ещё осознать, что мать не дышит, а последним сказанным словом попыталась спасти. Услышав топот лошадей, грубые голоса и крики, он направился к чёрному входу, скрываясь в лесу. У него не было сил, дни сменялись ночами, единственная его еда — сырые грибы, найденные у деревьев, ягоды он есть боялся, так как в них совершенно ничего не знал. Грибы было отыскать легче, его мать работала кухаркой при дворе, а он часто помогал ей с очисткой овощей, рыбы и грибов. Только сегодня утром он нашел большое дерево, где находилось что-то наподобие огромного дупла. Он был совсем маленьким, поэтому с лёгкостью влез внутрь. В лесу было очень холодно, особенно ночью, но разводить огонь было категорически нельзя — увидят дым и сразу же найдут его. Он думал, что продрог до костей, но по-настоящему озноб продрал его, когда мальчик перевернулся к щели и увидел лицо. Бледное, улыбающееся клыкастое лицо, с сияющими в темноте красными глазами. — Долго же я тебя искал, мальчик. На утро княжеский советник вместе с первым императорским сыном вступили в вампирскую резиденцию. Он сразу понял, что это были не те, от кого мать сказала ему бежать, поэтому страха прибавилось ещё больше, потому что он совершенно ничего не понимал. К ним вышла женщина с младенцем на руках. — Он? Советник кивнул. — Он. Десять лет он кормил вампирского сына. И свою судьбу прекрасно знал. Он был благодарен княгине за то, что хоть и находился в резиденции на птичьих правах, оставался таким же слугой, но жил в достаточно комфортных условиях. У него даже был лучший друг. Молодой вампирский князь. Чонвон рос вредным и самодовольным ребенком, не было такого, чего бы у него не получалось, но что было неожиданностью, к нему самому вампир прислушивался и делился своими сокровенными секретами. Ему было шестнадцать, а Чонвону вот-вот стукнуло бы десять, но на вид они были абсолютно похожи. Сам он был худым и низким, а вампир рос с завидной скоростью, поэтому тот даже и не воспринимал его как старшего. Тем более, он был человеком, он знал свое положение, его предупредили, что будет, когда Чонвону исполнится десять. Каждый князь должен был пройти ряд схваток, чтобы занять престол. Каждый из династии мог получить власть, если победит ныне существующего чистокровного повелителя. У княжеских сыновей было преимущество — их кормили императорской кровью, молодой и питательной кровью сына неба, поэтому и силы у них было в разы больше. Несмотря на то, что Чонвону придется биться насмерть со своим отцом, а в последствии ещё и с дядей и прочими желающими занять его место, испить своего друга досуха категорически отказался. Скандал разгорелся сильный, каждый узнал, что княжеский вампир отказывается от преимущества в силе. На уговоры матери, советника и Рики, он просто отвечал: — Разве это не честно? Я докажу, что смогу занять престол без смертоубийства своего друга, — вампиру было всего десять, но в красных глазах горела уверенность. — Я не боюсь своего отца, я не боюсь подлых крыс, я буду биться честно, тогда они поймут, что против меня идти — собственноручно рыть себе могилу. Они оставили этот разговор на потом. Княгиня всё ещё надеялась, что сын одумается, но ни на секунду в нём не сомневалась. Он у неё рос сильным, хитрым и умным мальчиком, но его характер действительно приносил немало проблем. Чонвон не одумался даже когда ему исполнилось тринадцать лет. Тогда Рики ему признался: — На протяжении двух лет я слышу голос в голове. Чонвон удивился. Его друг был совершенно неразговорчивым, свои детские шалости он вместе с ним совершал с безразличным лицом, а о каких-либо переживаниях не говорил вовсе. Рики исполнилось девятнадцать, когда ему всё ещё было тринадцать. — Что он говорит? — Чтобы я пришел к нему, — он пожимает плечами. — Он говорит во сне, он говорит всегда, когда я остаюсь один. Он просит прийти к нему, я чувствую, что этот голос сводит меня с ума. Чонвон не знал как ему помочь, а друг стал вести себя ещё более странно. В ту ночь он услышал, как друг выходит из своей комнаты, спускаясь к выходу. Ни секунды не медля, он пошёл за ним. Тогда он впервые зашёл в императорский дворец Инь. Рики был человеком, поэтому он не сразу почувствовал за ним слежку, а может его голова была забита мыслями о голосе, который звал его. Чонвону надоело скрываться, поэтому он просто вышел из своего укрытия, тем самым сильно напугав друга. Он заверил его, что ни за что не пойдет обратно и смело встретится со всеми голосами, которые мешают другу жить. Голосом оказался двухметровый змей. Дорос он до таких размеров только с помощью молитв и подношений местных жителей, которые построили ему алтари, в надежде, что тот дарует им долголетие жизни, как и произошло с императорским мальчиком. Это оказалось совершенно плохой идеей, потому что он приносил только несчастья и беды на душу каждого, кто обращался к нему. Но успев напитаться духовной силой, змей вырос и поселился в отчужденном императорском дворце. С помощью яда в крови Рики, он смог с ним связаться, а его единственным желанием было, чтобы парень заново отстроил храмы, чтобы люди приходили почитать существо, ведь он ему обязан за спасение жизни. Но тот категорически отказался. — Удачное стечение обстоятельств, — он развернулся спиной к змею, держа меч в руках. — Я придавил тебе хвост ногой и ты укусил меня, надеясь отравить насмерть. Прошу меня больше не беспокоить. Змей сильно разозлился на его отказ. Взмахнув хвостом, он кончиком скрутил ничего не подозревающего парня, резким взмахом отбросив того в каменную колонну. Старое здание задрожало от удара, а с колонны посыпались крошки. Чонвон подбежал и упал рядом с телом друга. Он слишком поздно заметил ушлость змея, не успев схватить того за хвост, остановив нападение. Аккуратно приподняв за плечи, он уложил парня себе на колени. Нишимура крепко держал в руках свой первый меч, который на совершеннолетие подарил ему Чонвон, взяв обещание защищаться от всего, что встанет у него на пути. — У тебя ещё есть время, — хрипло прошептал Рики. Вампир сразу понял, что тот имеет в виду зарекание вампирской семьи о преимуществе императорской крови. Отрицательно закачав головой, он сильнее сжал плечи друга. — Я дома, — попытался улыбнуться Нишимура. — Тут моя мать, теперь и я. Чонвон не думает, только заметив, что друг закрыл глаза, поднимает свою правую руку и вгрызается в неё. Вытерев слезы с лица рукавом, он продолжает поить кровью парня. Он никогда прежде не использовал искусство обращения людей в вампиров, поэтому совершенно не был уверен получится ли. Ему помогло только то, что он, подсмотрев свитки у советника, примерно понимал, как стоит действовать чистокровному вампиру, чтобы обратить человека. Он опустил его на землю и прислушался к сердцебиению. Ничего. А что должно быть? Он совершенно не знал нормально, это или нет. Так должно быть или нет? Он сделал всё правильно? Нужно было что-то ещё? Паника подступила к горлу. Он зарыдал ещё сильнее. Рики лежал на земле с прокушенной шеей, а в уголке его губ измазанные следы от вампирской крови. Кожа была мертвецки бледной, а открыть его глаза у Чонвона не хватало сил. Он опустил голову, заметив в руках подаренный меч. Из-за трупного окоченения, Нишимура крепко держал его в руках. Чонвон не смог разглядеть свое лицо — слёзы упали прямо на холодный металл, размывая отражение. — Ублюдская рептилия! — он закричал от злости, глаза его налились ярким алым цветом, а клыки вытянулись в полный размер. Одним рывком он забирает меч из рук друга. Крутит его в руках и следит за передвижениями змея, будто хищник, выжидающий свою жертву. Почувствовав его силу, змей попытался скрыться, уползая во вход ко дворцу, но Чонвон успевает его ухватить за хвост и тянет на себя, задевая змеем колонны поблизости. Махнув рукой с мечом, он отрубает хвост змея. Тот сразу шипит от боли, а из его хвоста идёт пар. Молодой вампир проследил за его паникой, заметив, что тот больше не может регенерировать и отрастить свой хвост. Он поднимает меч в руках, осматривая его. Это было хоть и дорогое оружие, но оно против священных существ было абсолютно не действенно. Но факт оставался фактом — змей не мог отрастить себе хвост обратно, изнывая от боли. Тогда он замечает прозрачные капли, словно чистая роса, стекающие к рукояти меча. Его слезы? После этого во дворце он больше не появлялся. Через месяц в резиденции очнулся новый высокоранговый вампир — Нишимура Рики, а Чонвон навсегда утерял преимущество в силе. Рики стал его верным слугой, оставшись на века в возрасте девятнадцати лет. Из-за того, что его обратил княжеский сын, чистая вампирская кровь смешалась с императорской, даровав ему высокий ранг. Поэтому в тот вечер господин Пак перепутал его с князем. Чонвон становился только сильнее. Прошло два столетия, как пришло время занять престол. Его отец был очень строгим правителем, который восхвалял снобизм и поощрял кровожадность в сторону нечисти ниже по рангу, поэтому вампирская аристократия на южных землях правила над низкоранговыми упырями и вурдалаками. Вампиры выше среднего ранга могли творить всё, что пожелают. Умертвив в схватке своего отца, Чонвон занял престол. Пробыв на престоле год, обозлившаяся нечисть, испытавшая за всё время злость и презрение, заручилась поддержкой, и схватила его прямо с поля боя, когда тот едва очнулся после битвы с дядей. Его, обессиленного, поймала кучка упырей, сразу же заточив в вампирский наручень. Только тогда он понял, что это был запасной план южной элиты, чтобы добить Чонвона и позволить другим взойти на престол, очистив руки с помощью жалких упырей. Тем упырям пообещали перемен, но они даже подумать не могли, что это простое пустословие и использование их в своих целях. Узнав это, Рики истребил всё южное тайное сообщество, пока искал своего князя. Чонвон вздохнул и оглянулся назад, вспоминая как тащил по этим сопкам слугу и друга. Они с охотником прошли очень много, уже дойдя до лестницы. — Я устал, — мычит Чонвон. — Разве ты можешь устать? — повернулся к нему Джей. — Конечно. Сказав это, Чонвон обессилено падает на землю у первой ступени. — Ты просто не хочешь подниматься по лестнице, верно? — догадался Джей. Чонвон приоткрыл один глаз и посмотрел на него. Нахмурив брови, с видом великого мученика, он согласно кивнул. Джей прищурился от солнца и посмотрел на лестницу. Он в уме прикидывает, за какое время они смогут добраться до дворца, и невесело хмыкает. Лестница была огромной, не менее пяти метров в ширину, и состояла из большого количества среднего размера ступеней. Так как дворец находился на плоскогорье, то не редко в Азии строились вот такие вот сооружения. Даже императорские дворцы внутри государства имели ступени. — Ладно, залезай. Чонвон сразу подскочил и слегка отряхнувшись, запрыгнул на спину охотника. С него не убудет, думает он, тот высокий и выносливый, он с лёгкостью доставит их до дворца. Лестницы он ненавидел всем сердцем, считая их выдумкой самодуров. Джей уже подходил к воротам во дворец. В южных землях была очень тёплая погода, к которой они долго привыкали, при этом он прошел больше пяти сотен ступеней с весом на руках, поэтому сильно устал и вспотел. Почувствовав пару раз холодное прикосновение к его липкой шее, он повернул голову. — Ты нюхаешь меня? Чонвон слегка склонил голову в его сторону и положил её на плечо охотника. — Ты вкусно пахнешь, — отвечает ему он. — Мне можно тебя укусить? — Укусить? — Джей спускает его со своей спины у ворот. — Зачем? Чонвон пожимает плечами. — Просто. — Ты имеешь в виду прямо сюда? — хмуря брови, спрашивает охотник, указывая на свою шею. — Можно и не в шею, можно в руку или плечо, могу даже за палец, — невинно хлопая глазами, выдает вампир. — Без крови, просто укусить. — Я понял, — Джей приподнимает подбородок вверх, делая умный вид. Они уже прошли ворота и двигались ближе к месту, где по слухам стоит тотем змея. — Что понял? Почему мне хочется тебя укусить? Джей ему кивает. — Да, я знаю почему. Чонвон повернул к нему голову и вопросительно уставился на него. Он и сам, признаться честно, не знал почему хочет укусить этого человека. Но тот, видимо, давно охотился на вампиров и знал больше него, знал что-то с человеческой стороны, и сможет наконец объяснить этот бушующий ураган в его мыслях. — И почему же? — с надеждой спрашивает он. — Хоть сейчас по тебе и не скажешь, что ты новорождённый вампир, но мне кажется, сейчас у тебя зубы младенца, — выдает он. Чонвон тормозит. — Чего? — Ну знаешь, когда у младенцев только режутся зубки, им хочется постоянно что-то кусать и жевать, — объясняет Джей. — В детстве я так сгрыз собачий ошейник. Чонвон глупо хлопает глазами, приоткрывая рот. У него совсем не нашлось ответа, поэтому выйдя из ступора, он пошёл вслед за охотником. Он же не признается сейчас ему, что он чистокровный вампир, который живёт на пару столетий больше, чем он. Если у него и резались зубки, то только когда он действительно был младенцем. В прочем, тот был уверен в своей теории, поэтому он ему доказывать ничего не стал, предпочитая просто отмолчаться. К этому моменту они уже дошли до тотема. Чонвон нахмурил брови, осматривая каменную статую. Когда он в последний раз видел змея, тот достигал всего двух метров. Какой верующий мог создать для змея статую, превышая её реальный размер в четыре раза? Голова статуи утыкалась в крышу дворца, будто змей был ещё увеличен и в объеме. — Это василиск? — Джей скорчился, осматривая тело змеи. — Не сравнивай этого вертихвоста с великим василиском, — промычал Чонвон. Его взгляд зацепился за свет, отражающийся в каменной стене, Джей проследил за ним и направился ближе к колонне. Само здание было уже ветхим и полуразрушенным, стены крошились, а колонны валялись на земле. Из-под одной такой охотник достаёт меч. Чонвон поднимает брови, узнавая находку в руках парня. Старый меч Нишимуры. Странно, что он до сих пор остался тут. По статуе видно, что к змею приходили, раз кто-то всё же решил возвести её для него. При этом по всей округе валялись человеческие кости. Почему никому не удалось выкрасть меч и продать его? Догадка показалась сразу же. — Джей, — позвал его Чонвон, — обернись. Охотник резко развернулся. Холодный пот прошёлся по его загривку, а меч в руке задрожал. Он смотрел в глаза каменной змее, которая опустила голову, находясь прямо в метре от него. Проглотив ком паники, он побежал к другой ближайшей колонне. Змея сшибала постройки на своем пути, пытаясь добраться до Джея. До него только сейчас дошло, что тотем — это и есть Иньский змей, видимо, у него все же появились верующие и последователи в лице сектантов и любителей чёрной магии, раз он дорос до таких размеров. Кожа его настолько очерствела, что превратилась в камень, живыми были только глаза, да рот и торчащие зубы. Увидев, что Чонвон за ним не побежал, а стоит всё у той же колонны, он быстро направился к нему обратно. По пути он заметил маленький домик, что служил местом, где жили слуги при дворе. Когда он уже добежал до парня, то схватил того за руку, потащив прямо к этому домику, но их путь преградил хвост змея. Точнее его половина без кончика. Змей зашипел, открывая пасть и высовывая язык. Когда его морда повернулась и полетела прямо на них, Джей схватил вампира за руку и отодвинул его к себе за спину, а сам замахнулся, чтобы отбить атаку с помощью меча. Он со всей силы ударил существо по морде, та отскочила, но меч не выдержал и раскололся, встретившись с каменной кожей змеи. — Бежим! — он хватает опять Чонвона за руку и они забегают в маленький домик. И так малочисленное убранство было разгромлено, повсюду летала пыль, а единственным источником света являлось деревянное окно без стекол. — Как нам его победить? — У меня есть одна мысль, — делится вампир, — но я не уверен — Сейчас подойдёт всё, что угодно, — Джей пытается осмотреть комнату на наличие какого-либо оружия, но находит только лишь разбитую посуду и вещи. — Ты помнишь ранение на его хвосте? — Ты хотел сказать отсутствие его хвоста? Джей хорошо помнит, что у змея не было его конечности. — Ага, — соглашается Чонвон. — Есть легенда, что это вампир его отрубил. — Вампир? — Джей сразу же поворачивается к нему, нахмурив брови. — Зачем ему? Чонвон проигнорировал его вопрос, погрузившись в свои мысли. — Ты знаешь, как он это сделал? — снова спросил Джей. Чонвон кивнул. — Тем мечом, что ты разломал. Джей откидывает грязную простыню и вздыхает. — А теперь что нам делать? — Змеи очень хороши в регенерации, но тогда он не смог восстановить свой хвост. Я думаю, что он смог сделать это из-за слез. — Вампира? — Джей хмурился еще сильнее. — Ты уверен? Не думаю, что слёзы вампира обладают какой-то особой силой. — Я это… то есть, слезы этого вампира упали на меч, потом он смог отрубить ему хвост, — Чонвон сильнее закивал. — Это правда. Джей совсем ему не верил, но увидев уверенность в глазах Чонвона, лишь кивнул. — У него из участков осталось лишь только два глаза, — прикинул он, вспоминая змея. — В любом случае, у нас есть шанс, можно попытаться воткнуть меч туда, только вот… — он чешет затылок. — Где нам достать слезы вампира? Точно. Он переводит взгляд на Чонвона. — Как я это сделаю? — возмущенно шипит вампир на его взгляд. — Я не знаю, — Джей призадумывается. — Подумай о старике, что шёл после тяжелого трудового дня на земле, пахал, что есть сил, не спал и не доедал, шёл, чтобы отнести в своих сморщенных руках горсть риса для своей семьи, но его встречает кучка разбойников, сильно избивает, заставляя просыпать рис на землю, но мало того, что он пытается собрать грязный рис руками, — Джей задерживает дыхание и хватается за сердце. — Его избивают ещё раз и одним пинком раскидывают рис по… — Стоп! — повышая голос, останавливает его Чонвон. — Прекрати, я не буду от этого плакать! Рядом с ними послышался гулкий звук. По всей видимости, Чонвон крикнул слишком громко и змей зашевелился вблизи от них. Джей одной рукой схватил его за плечо, притянув к себе, и упёрся спиной в стену около открытого окна, закрывая парню рот ладонью. В окне показался зелёный глаз. Суженный зрачок очертил комнату, пытаясь высмотреть их. — Представь, что ты больше не будешь питаться кровью аппетитных пухлых кроликов, а будешь пить только вонючую и склизкую кровь худых крыс, — шепчет ему на ухо Джей. Данное заявление Чонвона не опечалило, только больше разозлило. Он быстрей съест их обоих — самого змея и охотника, раз тот захотел кормить его лишь крысами. Заметив опасный блеск в глазах парня, Джей вздохнул и начал думать ещё. Ему приходит мысль в голову и он сразу же роется в поясной сумке, вытаскивая свой личный охотничий клинок. Переместив взгляд с ятагана на вампира, он подносит клинок к его лицу. — Что ты делаешь? — хмурит брови Чонвон, смотря на опасно поблескивающий клинок около своего лица. Джей резким движением левой руки хватает его за щеки, раскрывая рот, и быстро вставляет клинок ему в зубы. Чонвон ничего не понимает, послушно сжимает оружие. Как ни странно, ему пока все очень нравится. — Штотфы?.. — он вопросительно смотрит на парня, который прижимает его ближе к стене. — Ты боишься щекотки? — Джей одной рукой обездвиживает парня, а другой тянется к его животу. — Очень надеюсь, что да. Он начинает щекотать его по всему телу и Чонвон не выдерживает, прыскает со смеху, но клинок в зубах удерживает, стараясь уйти от его рук, сам извиваясь как змей. — Будь тише, — шепчет ему Джей, но своего действия не прекращает. Змей рушит навес над их головой своим хвостом именно в тот момент, когда одинокая слеза катится по щеке Чонвона, падая прямо на клинок. Он видит, что змей их заметил, поэтому резко отскакивает от вампира, вытаскивает из его зубов клинок, хватает булыжник и убегает, привлекая к себе все внимание. Чонвон смущённо смотрит ему в след, ему давно уже не было так весело, как сейчас, и он понимает, что погостить у охотников было лучшим решением. Он не боялся змея, сейчас ему больше не тринадцать лет, он князь вампиров, который скрутит тварь голыми руками, если она посмеет навредить ему. Джей запрыгивает на змея, но тот сразу начинает извиваться, пытаясь сбросить охотника с хвоста, однако охотник вцепился мёртвой хваткой, совсем не собираясь отпускать рептилию, только покрепче взялся за каменные выступы бывшей чешуи и пополз наверх. В один момент змей останавливается и притаивается. Джей выглядывает и смотрит куда устремлен хищный взгляд змея, всем телом чувствуя сильную вибрацию гнева и злости, пульсирующую в теле существа. Змей смотрит на Чонвона. Вампир прогулочным шагом выходит из их укрытия, по всей видимости, отвлекая внимание на себя, чтобы охотник смог быстрее добраться до цели. Странно, но абсолютно все внимание змея переходит на вампира, будто охотника тут и не существовало. — Помнишь меня, чешуйчатый? — улыбается Чонвон, обнажая клыки. — Давно не виделись. Джей также чувствует, как напряжено существо, которое жадно следит за каждым шагом парня. К сожалению, с такой высоты что именно сказал парень его человеческий слух услышать не может. Но напряжение сильно отдавало хищностью, будто змей готовился напасть прямо сейчас, но тут же медлил, словно боялся. С чего вообще змею чувствовать страх? Воспользовавшись заминкой существа, он попытался со всей скоростью подняться ближе к голове. Уже будучи на высоте, он заметил, что змей пошел в наступление и, клацнув зубами, пополз на Чонвона. Тот бегал очень быстро и постоянно путал глупое существо, которое всё же с трудом передвигало застывшим в камень телом. Джей уже ухватился за выступ головы змея, как тот резко попытался скинуть его, почувствовав опасность, при этом сильно разинул рот. Ему получилось скинуть его с головы, но охотник успел схватиться за язык. — Джей! — обеспокоенно завизжал Чонвон. — Не бойся падать, я тебя словлю! — Всё под контролем, — ответил ему Джей, сцепив зубы. Он был на грани, пот стекал по его лицу, и парень начал чувствовать, как рука начинает неметь, оставалось только молиться всем высшим силам, чтобы змей не закрыл свою пасть. Из последних сил он тянется клинком ближе к рту, приподнимая на одной руке все тело, и сделав последний рывок, вставляет его в пасть. В ту же секунду змей зашипел и забрыкался, пытаясь избавиться от ужасной боли, из его пасти вместе с ревом послышалось шипение, будто его плоть сгорает заживо. Дождавшись, пока змей будет ближе к земле, Джей спрыгивает, безвольно катясь по земле. У него сильно онемели руки, но он всё же был очень доволен, что смог ранить змея, доставив ему очень много боли. Поднявшись на трясущихся ногах, он что есть сил побежал к туловищу змея. Тот очень неоднозначно отреагировал на вампира, поэтому охотник очень испугался за Чонвона. Но когда он подошёл ближе, то просто упал на колени, открыв рот от удивления. Туловище змея било по земле куском своего хвоста, а сам он издавал жалостливый рык, изнывая от боли. Его голову пригвоздили длинной и острой деревянной палкой, которая торчала из глаз существа, язык змея был вытянут на полную длину и проткнут его же верхним зубом. Была бы его воля, он бы никогда в жизни не встречался со змеями, предпочитая игнорировать существование царства змеелюдов и прочих амфибий. Что было действительно странно, так это вампир. Джей предполагал, что взял его с собой не зря. Во-первых, в дороге было не так скучно. Во-вторых, Чонвон с остервенением засаживал клинок раз за разом в пасть, причиняя существу адскую боль. — Чертова тварь! — он продолжал отточенные движения рукой. — Да как ты посмела позариться на чужое!? — Чонвон! — зовет его Джей, поднимаясь с земли. — Я хожу тут, мечтаю его укусить хотя бы за мизинец! — он стискивает зубы и вставляет клинок, прокручивая его прямо в языке. — А она сразу на голову его позарилась, проклятая вертихвостка! — Чонвон! — гулко сглатывая, Джей хватает того за плечо, останавливая. Вампир оставляет клинок в языке, наслаждаясь последним рыком существа. Он вытирает лоб рукавом рубашки, с клыкастой улыбкой и блестящими красными глазами, поворачивается к Джею. — Да? — Это ты… змея? — Джей до сих пор не может связать слов, уставившись на существо. — Ах, это, — безумный оскал Чонвона сразу же сменился на смущенную улыбку. — Мы тут решили пару вопросов, пока тебя не было. Джей ещё раз осматривает торчащий прут из глаза змея и хмыкает. Он очень устал, но все равно кладёт руку вампиру на плечо и улыбается. — Ты очень способный вампир, тебя ждёт большое будущее. Плечи Чонвона поднялись ввысь. — Правда? Джей ему кивает и подходит к вытянутой пасти змея, осматривая на наличие яда. Он вынимает свой ятаган и находит змеиную ядовитую железу, прорезая её. По ядовитому каналу начинают стекать капли жёлтого яда. Охотник вытаскивает из пояса колбу, внимательно рассматривает её на наличие повреждений, но, к счастью, та была из специального материала и её было не так просто разбить. Он уже потянул руку к зубам, как ее резко отодвинули в сторону. — Дай лучше мне это сделать, — хмуро просит Чонвон, забирая из его рук колбу. Это было резонно: Джей человек, а Чонвон бессмертный. Логично, что если яд случайно попадет, то на него не подействует. Вампир собирает яд в колбу и плотно её закрывает, затем обматывает в тряпку, которую отдал ему Джей, и только тогда передает ему в руки. — Пошли домой, — он устало подтягивается и идёт к воротам. — Я уже мечтаю поваляться на кроватке в нашей комнате… Парень уходит вперёд, но Джей остаётся на месте. Он уже не слышит, что ему дальше говорит юный вампир. Держа в руках полотенце с колбой, он только хмурит брови, смотря Чонвону вслед.***
— Вкусно! Вкусно! Сонхун открывает глаза. Он крутит глазами и понимает, до сих пор находится в комнате Джейка. Вокруг темнота, только лёгкое свечение со стороны окна из-за растущего месяца. Все было и находилось точно так же, как когда он заснул. Единственное, что было непривычно — знакомые голоса. — Давай съедим его целиком! Сердце бешено стучит. Новой встречи с ними Сонхун не боялся. Если они действительно пришли сюда, то это может навредить и парню, который лежит рядом. — Давай съедим, — голос прерывает чавканье. Те же самые хлюпающие звуки, когда острые зубы впиваются в кожу и отрывают кусок плоти вместе с кровью. Сонхун чувствует, что зубов много — от пары сотен во множество рядов. — Джеюн… Сонхун пытается повернуть голову, но не выходит. Он не знает, что сейчас происходит с парнем, слышит ли он это, рядом ли он. Его охватывает немая паника, голова никак не поворачивается, а тело будто прибито к кровати. Ни пошевелить рукой, ни повернуться корпусом, ни поднять ногу, которую опять с жадностью поедает что-то. Что-то. Он опускает взгляд и видит это. Маленькое существо размером с ребёнка и маленькими ручками, что вцепилось в ногу охотника. По всей ручке расползались бледные волдыри, волосы его длинные и спутанные, вперемешку с грязью и кровью. Заметив, что Сонхун его рассматривает, оно оставляет его ногу и поворачивает голову. Сонхун сглатывает ком в горле. Казалось, по всему телу прошлась волна мурашек, от пят до загривка. Существо смотрело на него большими глазами навыкат. Нечеловеческий прямой нос, губы, расплывающиеся в жуткой улыбке. Самое страшное — зубы, в ряду действительно было больше сотни зубов, маленькие и острые, способные разорвать и разгрызть всё, что попадет в рот. К сожалению, это оказалась его нога. Тошнит, его очень сильно тошнит. Смотреть на существо, в крошечных острых зубах которого застряли куски его плоти и крови, больше не было сил. Он до сих пор не мог пошевелиться, даже поднять ногу, чтобы спихнуть с себя это, он был полностью обездвижен и впервые напуган. Оно продолжало на него смотреть и улыбаться, совсем не двигалось, даже глаза его не моргали, только насмешливо уставились. В миг его улыбка стала ещё шире, тогда рот его начал двигаться: — Вкусно! Сонхун закрывает глаза. Он чувствует, как по телу расползается тепло, а голова пульсирует, будто по ней бьют молотком. Сердце ни на секунду не перестает шумно биться, а в горле стоит паника и животный ужас. — …Сонхун! Его резко вырывает из темноты. В комнате горит свеча, освещая всю комнату. Он поворачивает голову и видит взволнованные глаза напротив. — Вы видели его? — хрипло шепчет он. В горле было очень сухо, будто паника и не собиралась от него уходить. — Кого? — Джейк непонимающе хмурит брови и выглядит ещё более обеспокоенным. — Оно было… — Сонхун тянется к одеялу и одним движением сбрасывает его с ноги. — Оно сидело тут. На ноге так же был только бинт, да чёрные полосы, что разошлись до щиколотки и колена. Больше ничего. Джейк сидит и не знает, как помочь охотнику, только больше волнуется и ёрзает. — Прошу меня извинить, — он устало падает на подушку, затем переводит взгляд на парня. — Мне приснился совсем неприятный сон, я не хотел доставить вам проблем. Джейк устало вздыхает и отворачивается от него, чтобы встать с кровати. Он подходит к стеклянному графину, что заботливо оставил вчера, и наливает воду в стакан. — Благодарю, — Сонхун принимает стакан из его рук и делает большой глоток. — Вы сказали, что чувствовали, — он не знает как подобрать слова, потому что совершенно ничего не понял из его слов. — Во сне на вас что-то сидело? Сонхун немного замялся, но все же кивнул. — У вас был сонный паралич, — Джейк вернулся к кровати. — Я минуту пытался вас разбудить, ничего в комнате не было. — Я понимаю, — говорит ему охотник, устало прикрывая глаза. Заметив это, Джейк тушит свечу и ложится на своё место. Сонхун делает пару вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Ему не хотелось пугать парня, он и так поселился тут считай на иждивении, заставляя заботиться о себе. Его действительно волновало это очень сильно, для его понимания было странно и непривычно, как это парень может просто и безвозмездно тратить на него свои силы и время? Может он уже давно устал, но исходя из ситуации, он не может выгнать его? У него наверняка есть свои дела и планы, которые он отменяет, чтобы вот так сидеть с ним, успокаивать его, подскакивать посреди ночи, когда завтра предстоит трудный день. — Мне стоит завтра уйти, — в тишину говорит он. — Чего? — Джейк поворачивается к нему лицом, но глаза ещё не успели привыкнуть к темноте, поэтому его было плохо видно. — Почему? — Обо мне может позаботиться мой товарищ Кей, поэтому вам больше не придется нагружать себя. — Я не нагружаю себя, — возмутительно отвечает ему он. — С чего вы взяли? — У вас и так много поручений от господина Шима, потом ещё и со мной носитесь остаток дня, я не хочу переутомлять вас. — Мне не сложно, — упрямо стоит на своем Джейк. — Отец не против вашего присутствия, а мне нравится заботиться о вас. «Как ему может нравится это?» — думает Сонхун. — Я был бы рад, если бы вы всё-таки остались тут подольше, — признается ему Джейк. Сонхун округляет глаза и ему кажется, что он опять не дышит. Парень рушит его представление о других людях. Раньше единственными, кому правда хотелось позаботиться о нем были Джей, Хисын, тётушка Пак и мадам Ли, мама Хисына. Все они знали его с самого детства и прошли вместе много жизненных ситуаций, все они являются для него семьёй. — Я не хочу быть проблемой для вас. — Ты не проблема. Джейк двигается к нему ближе. Он аккуратно кладет голову на подушку, слегка ударяясь лбом о лоб Сонхуна. — Прекрати думать об этом, — его рука двигается ближе к щеке, затем он зарывается ей в волосы охотника. — Как ты можешь быть проблемой для меня? Тебе нужно выкинуть это из своей головы. Сонхун не открывает глаза, только слушает парня, немного успокаиваясь, наслаждаясь лёгкими поглаживаниями в его волосах. Это приятно. Прежде у него было мало физического контакта, он не любил объятия и прикосновения, стараясь всеми способами их избегать, но действия парня казались ему на удивление приятными. — Но кое-что мне действительно не нравится. Тело Сонхуна слегка напряглось. — Что? — тихо, но немного резко спросил он. — Я понимаю, что манеры это для вас жизненный смысл, но мы вроде уже не просто знакомые, да и я иногда совсем не следую манерам, — Джейк казался взволнованным, поэтому все больше переходил на шепот. — Может мы всё-таки избавимся от этого надоедливого «вы»? — Мы не просто знакомые? — удивлённо спросил Сонхун. — Конечно! — вспылил Джейк. — А кто мы? Я что, мимо проходил и решил приютить не зная кого? Что за вопросы? Почему ты из всего услышал только это? Сонхун приподнял уголки губ. Парень возмущался, но руку из его волос не убирал, продолжая бурчать под нос. — Мне нравится, что ты делаешь, — признается Сонхун. Джейк тоже улыбнулся на его слова. Охотник согласился на его предложение, так ещё и подтвердил, что его прикосновения ему приятны. — Что ещё тебе нравится? — парень ловит момент разговорчивости и искренности охотника. Сонхун призадумывается. — Ты всегда говоришь о том, что думаешь, и что тебя беспокоит, — на грани сна отвечает он. — Ты не боишься своих чувств и эмоций, открыто выражая их. Мне нравится это. Я хотел бы научиться у тебя этому. Джейк ещё шире улыбается. Продолжая массирующие движения, он слышит, как Сонхун засыпает. Он до сих пор каждый день помогает отцу в оружейной, но теперь вечер стал нравиться ему ещё больше. Он действительно не устает, когда заботится об охотнике, у них есть время побеседовать, побыть чуть дольше вместе, узнать друг о друге что-то новое. Правда в том, что приятное чувство в его груди приносит ему дискомфорт. Влюбляться больно, влюбляться нельзя, он на вторую их встречу зарёкся не чувствовать ничего более, чем симпатию. Не хотеть встреч, не хотеть прикосновений, ничего. Улыбка с его лица пропадает вовсе. Он выпускает руку из его волос и отворачивается к окну, погружаясь в свои мысли. Данное обещание было нарушено, когда Сонхун в ту ночь сжал его руку в ответ. И почему-то его это беспокоит не так сильно, как он думал до этого. Его даже не беспокоит жуткая зубастая улыбка и выпуклые большие глаза, выглядывающие из-за угла.***
— Просыпайся. Джейк чувствует, как охотник легко тормошит его за плечо. Он открывает глаза и смотрит в окно, замечая, что уже утро. — Привык просыпаться рано? — интересуется он у Сонхуна, поднимаясь с кровати. — Обычно мы встаём с Хисыном рано, потом будим Джея, но даётся это с большим трудом, если быть честным. Джейк на его слова хрипло смеётся спросонья. Рано вставать он ненавидел всем сердцем. — Наверное, — он надевает свою повседневную белую рубашку, — в академии была очень жёсткая дисциплина. Сонхун кивает на его слова. Дисциплина и манеры — это первое нерушимое правило, которое должен соблюдать каждый ученик северных земель. Должен, но не у всех получилось. Тогда приходилось получать наказание всем отрядом или группой, даже если нарушил только один человек. Наказания не были суровыми, скорее проблемными, то, чего на данный момент совершенно не было желание делать. Например, сделать более трёх сотен отжиманий или помыть главные аудитории академического дворца. В общем, не сложно, но приятного мало. В основном, играли на чувствах виноватого, ведь никому не хотелось подставлять своих товарищей. — Однажды Джей выпустил из академического заповедника кучу пауков-птицеедов Гий в нашу комнату, каждый был размером с щенка, — Сонхун приподнялся и сел. — Тогда весь отряд вычищал стойла гарпий. — Разве птицы живут в стойлах? — поинтересовался Джейк, припоминая вид гарпий. Он рылся в своем шкафу минуты две, ища что-то только ему известное. — Птицы гарпии живут в маленьких клетках, а полуженщины-полуптицы гарпии живут в большим клетках, похожих на стойла. — Зачем господину было выпускать их? — парень достает из шкафа пару штанов и белых рубашек. — Тогда он был жутко избалованным и ревнивым, он не знал, что вместе с Хисыном живу я, поэтому хотел насолить ему, — объясняет Сонхун. — Хисын был моим близким другом в академии, а Джей добавился к нам позже, но мы хорошо общались семьями. Также Хисын показывал очень хорошие успехи в учебе и охоте, а Джей не мог с этим смириться. — Вы довольно давно дружите, хотел бы я посмотреть на тебя в детстве, — хихикает Джейк, подходя к нему ближе. — Я абсолютно не изменился. — Сейчас по ним не скажешь, что они в плохих отношениях, да и господин не похож на избалованного. — Он очень изменился, потому что повзрослел, не всем даны мозги с рождения. Сейчас он предпочитает не вспоминать это время и сразу вспыхивает, если разговор хоть на секунду это затрагивает. Джейк уже смеётся в голос. Сонхуну нравился его смех, хоть он и был немного громким. Парень смеялся с широкой улыбкой и с весельем в глазах. — Что ты делаешь? — интересуется он, следя за движениями парня. Тот положил вещи в корзину, затем нашел полотенце, положив его туда же. — Мне показалось, что ты хочешь помыться. — Хочу, — кивнул Сонхун. Сейчас просить об этом казалось кощунством, но парень сам предложил, а он слишком чувствителен к похождениям в купальни. Из-за его травмы он с трудом мог передвигаться. — Хорошо, тогда я сейчас спущусь и нагрею воды. Опираясь на Джейка, он смог без труда спуститься со второго этажа. Единственное, где он сейчас сможет помыться — чугунный чан с только подогретой водой. Это сооружение действительно удивило его, на севере такого нигде не встретишь. На такое заявление парень отмахнулся, сказав, что это привычное сооружение, которое господин Шим построил собственноручно. Было непривычным ещё и то, что оно находилось на улице. Он разделся и без труда опустился в горячую воду, оставляя ногу в полусогнутом положении, чтобы вода не тронула бинт. Из-за этого воды был не полный чан, а лишь по пояс. Вода расслабляла. За всё это время, помимо того, когда Джейк трогал его волосы, он смог отложить тревогу и волнения. Его взгляд зацепился за перебинтованную ногу. Разумом он понимал, что отравлен смертельно, но особого страха не ощущал, будто внутри знал, что это его не убьёт. Может, это уверенность в своих друзьях, что найдут любой способ, чтобы его спасти. Больше его волновало свое помутнение рассудка. Всё кажется слишком реальным, чтобы быть сном. Тогда в подворотне он не отключился и не заснул, он изо всех сил пытался не потерять сознание. Тогда почему нет и следа? Галлюцинации? Женщина с черными волосами хочет его свести с ума? Это существо связано с ней? Существо сильно напоминало ребенка. Вечно голодного ребенка. — Извини, мне кажется я немного перегрел воду, — Джейк выходит на задний двор оружейной, держа в руках полотенце, мыло, и мочалку из тропической азиатской люффы. — Все в порядке, — заверил его Сонхун. Он непонимающе хмурит брови, внимательно следя за действиями парня. Тот разговорился о каких-то патронах для отца, что совсем не понимает разницы в том, для чего они необходимы, и не заметил, как уже опустил мочалку к охотнику в воду, а затем намылил её. — Всегда для двуствольных нужны большого размера патроны, как они могут быть средние и с позолотой? Я совершенно не понимаю. Опустив ещё раз мочалку в воду, он поднес её к телу охотника. Он сделал два круговых движения, его схватили за руку, пригвоздив ее у шеи. — Что ты делаешь? От пристального взгляда Сонхуна мочалка выпала из рук парня. — Ой, — он ещё больше округлил глаза, осознав свои действия. — Я… случайно. Его щеки заалели. Сонхун сам не знает, выглядит он сейчас так же или нет, в любом случае всё можно спустить на пар от горячей воды. Между ними повисло немое напряжение. Джейк с лёгкой поволокой в глазах медленно повел взгляд к его губам, очерчивая взглядом линию подбородка. Сонхуну показалось, что вода сильно остыла, либо он горит сам. Парень возвращает взгляд, смотря ему прямо в глаза. — Я могу продолжить? — шепчет он. Сонхун смотрит в глаза в ответ. Он сглатывает подкативший ком в горле. И кивает. Можно. Джейк опускает руку в воду, доставая оттуда люффу. Он намыливает ее ещё раз и возвращается к тому, с чего начал. Сначала грудную клетку, потом левое плечо и шея. Он нажимает не сильно, но даже от этого на бледной коже появляются лёгкие красные следы. Сонхун не сводит с него взгляда. — За плечами сильного охотника всегда стоит не одна пуля, — говорит Джейк, проходясь по плечу с шрамом от старой пули. Сонхун не отвечает. Он опускается в воду с головой, смывая с себя мыло. Джейк идёт за его спину и намыливает руки. Теперь Сонхун не сможет дальше смотреть на его пунцовые уши. Джейк запускает мыльные руки в его мокрые волосы, массирующими движениями взбивая пену. Сонхун сразу же расслабляется, слегка откидываясь спиной к чану. Он сразу понял, что ему нравятся ощущения, когда парень запускает пальцы в его волосы, вызывая внутри непонятную негу. — Мне нравится вода, — делится он. — В северных землях есть незамерзающие озера и пруды, но они не пригодны для купания. — Тогда нам обязательно нужно сходить к водопаду. — Водопаду? — Сонхун слегка поворачивает голову, с вопросом выгибая бровь. — Озеро Юй соединяется с водопадом трёх драконов, там очень красиво, а вода совсем не холодная. — Я бы хотел посетить это место. По пути в Южные земли он встречал один водопад, тот тогда очень сильно поразил Джея и Хисына, да и Сонхун был рад увидеть то, чего не видел прежде. Как только Сонхун почувствовал лёгкое прикосновение пальцев к его плечу, они услышали, как кто-то вбежал в оружейную с криками. Спустя две секунды открывается дверь, откуда вылетает красный Хисын, повторяющий: — Нечисть в правительстве! Вся верхушка состоит из высокоранговых тварей!