Всё будет хорошо… (JJBA SC, Avdol x Polnareff, Jotaro x Kakyoin)

Дорога до деревни продлилась несколько часов. Во время неё, конечно же, мужчины переговаривались, пока на радио играла бодрая музыка. Мохаммед смотрел на Польнареффа, на его необычную причёску и на его яркие голубые глаза. Он так соскучился по нему... Внезапно француз спросил, не отводя взгляда от дороги: — Сколько ты добирался из Египта сюда? — Четыре часа, — ответил Абдул. — Ого! Так тебе отдохнуть надо после такой поездки! — Я знаю. Но спасибо, что проявляешь заботу. Египтянин уже был в предвкушении того, что его будет ждать здесь. Но его радовало ещё и то, что он наконец увидится с Игги. Он решил спросить о нём у Польнареффа: — Мне интересно, а как там Игги в последнее время поживает? — Вредина он, а не пёс! Его в последнее время еле затащишь домой после прогулок, он себе там... Этих... Подруг нашёл, вот! Позавчера он опять чуть не сожрал мои волосы, но я их, конечно же, спас от него! После такого рассказа Абдул невольно издал тихий смешок, посмотрел на него и спросил с хитрой улыбкой: — Чуть не сожрал волосы, говоришь? — Ты надо мною насмехаешься, Абдул?! Насмехаешься, да?! — спросил Жан-Пьер в шутку и тоже засмеялся. Вместе с ним Мохаммед тоже погромче засмеялся. А затем он перевёл взгляд на вид из окна автомобиля, и с каждой секундой, с каждым новым видом его любовь ко Франции становилась больше и больше. Да, он понимал, что это только начало, и дальше будет только лучше и веселее. В скором времени дорога уже подходила к концу. Наконец-то они попали в деревню Жана-Пьера. После того, как француз припарковал машину, он сказал: — Ну вот, мы на месте! Абдул вышел из машины вслед за блондином, подошёл к багажнику и достал оттуда чемодан. Затем он, глядя на саму деревню, сказал с улыбкой: — Я признаюсь тебе честно, Польнарефф. Мне это место уже начинает нравиться. — Très bien! Здесь, конечно, потише, чем в Париже, например. Я по своему опыту знаю, иногда туда езжу, — сказал Польнарефф, доставая ключи от дома из карманов. Как только он дошёл к двери вместе с Абдулом, он вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь с тихим скрипом. — Добро пожаловать в мой дом! — сказал француз, входя в сам дом. Мохаммед, идя вслед за ним, начал осматриваться вокруг. Сам дом был одноэтажным, и снаружи было видно, что он построен из белого кирпича. Он хоть и был маленьким, но зато выглядел довольно уютным и уже с порога веял теплом. Обои внутри имели, в основном, светлые и пастельные тона. Гостиная и кухня были, по сути, одной большой комнатой. И на большом сером диване лежал и дремал Игги. Польнарефф подошёл поближе к нему и начал говорить: — Эээй, Игги, а ну просыпайся! Ты только погляди, кто приехал! Игги почти сразу проснулся и начал озлобленно смотреть на своего хозяина, как тут он заметил на пороге дома Мохаммеда. Пёс, спрыгнув с дивана, радостно побежал к нему. — Игги, я тоже очень рад тебя видеть! — говорил кареглазый, улыбаясь и тиская его. А Польнарефф всё не мог перестать разглядывать то, как же изящно смотрится Абдул, особенно с тем лёгким, но широким красным шарфом, и как легонько блестят кольца в некоторых тёмных прядях, которые были заплетены в одну тонкую косичку, в то время, как остальная часть волос была распущена. Египтянин тем временем уже закончил тискать Игги и, взяв в руку чемодан, сказал: — Ладно, пойдём дальше. Мне ещё надо бы найти место для сна. — Да, пойдём, — сказал Жан-Пьер и начал вести возлюбленного дальше. В самом доме была только одна спальная комната, принадлежавшая, непосредственно, самому хозяину. Светловолосый, вернувшись в гостиную и положив ладонь на диван, сказал: — Будешь спать здесь. Тебя такой вариант устраивает? Мы можем поменяться, если хочешь. — Не стоит, Польнарефф. Меня вполне устраивает диван, — сказал Абдул. — Тогда хорошо. Может тебе стоит сейчас отдохнуть с дороги? — спросил Польнарефф. — Чуть позже. — О, сейчас кое-что достану... — после этих слов француз подошёл поближе к шкафам на кухне и достал оттуда бутылку вина. — Выпьем за твой приезд? Гляди: настоящее французское винишко! — Спасибо, конечно, но я вынужден отказаться, — сказал египтянин, немного подняв ладонь. — Жаль. Тогда... Может хочешь выпить чего-нибудь другого? — Я бы не отказался от чая. — Да без проблем! — Польнарефф подошёл поближе к газовой плите, включил её, поставил туда чайник и начал ждать, когда вода там вскипит. Мохаммед уселся за небольшой круглый стол также в ожидании. Спустя пару минут раздался свист — чайник закипел. — Тебе какой чай, Абдул? Ягодный? Зелёный? — спросил Жан-Пьер, наливая кипяток в чашку. — Давай ягодный, — после слов Мохаммеда француз нашёл коробку с чайными пакетиками и достал оттуда один из них. Затем он положил его в чашку с кипятком и поставил её возле друга. Ну, и после этого Польнарефф сам уселся напротив Абдула и сказал спокойным голосом и с милой улыбкой: — Ну что ж... Я безумно рад, что мы снова вместе, и прямо сейчас сижу вместе с тобой за одним столом, Абдул. — Я тоже. Я даже больше скажу — это один из самых лучших дней в моей жизни, — после слов египтянина Польнарефф улыбнулся немного пошире и издал тихий и добрый смешок. Брюнет тоже начал шире улыбаться, и, похоже, оттенок его карих глаз стал ещё ярче, чем обычно. Словно... В них легонько пылал огонь. Причём приятный огонь, спасающий от любой прохлады. И у Польнареффа снова появилось желание прочувствовать это тепло. Раньше он не знал, почему такие желания у него вдруг появлялись, будучи в больнице, но теперь он прекрасно понимал, что это наверняка от этой влюблённости. Он вдруг начал вспоминать тот самый день, когда он в первый раз навестил Абдула в больнице, и какие эмоции он тогда испытывал. Конечно же, это посещение не обошлось без объятий. И после этого Жан-Пьер встал со стола, начал идти поближе к Абдулу и снова обнял его. — Польнарефф? Всё в порядке? — Bien sûr! Просто вспомнил кое-какой день... Когда я впервые навестил тебя... — после своих слов француз почувствовал тёплые объятия со стороны его возлюбленного. — Сейчас уже всё хорошо, помни об этом, — сказал тот. — Я знаю, и я рад этому! Они пробыли в объятиях чуть меньше полминуты, пока француз не отпустил товарища и не сказал: — Твой чай наверное уже остыл, попробуй! — Точно, — после этих слов Мохаммед взял чашку ягодного чая и сделал небольшой глоток. Он действительно уже успел немного остыть и был довольно неплохим на вкус. Польнарефф, ожидая реакции, спросил любопытным тоном: — Ну как? — Неплохо. Мне нравится, — от такого ответа француз ещё шире улыбнулся. . . . Прошло некоторое время, и Польнарефф решил ознакомить своего товарища со своей деревней поближе. Просто прогуляться с ним, показать основные достопримечательности и, по возможности, даже познакомить со своей тётей. Рядом с его жилищем находился ещё один дом, тоже из белого кирпича, но двухэтажный, и вокруг него был небольшой сад. — Так, смотри, здесь живёт моя тётя, которая вырастила меня и Шерри, — сказал Польнарефф, кивнув головой в сторону того дома. Абдул кивнул головой в ответ, и, когда они уже собирались идти дальше, двери дома открылись, а оттуда выглянула голубоглазая женщина со светлыми волосами в пучке. — Оh, salut! — сказал Жан-Пьер, заметив её. Женщина спустилась по ступенькам поближе к мужчинам, так что можно было разглядеть на ней голубое платье с белым фартуком, а француз продолжил. — Абдул, знакомься, это моя тётя Изабель. А затем он указал ладонью на Абдула, и снова перешёл с английского на французский: — C’est mon copain — Avdol! — Да-да, приятно познакомиться, — сказала Изабель на английском. — И мне приятно познакомиться с вами, — сказал Мохаммед с улыбкой. — Жан-Пьер много рассказывал мне о вас. Я смотрю, вы довольно близкие друзья! — Можно на «ты». — Да, хорошо. Кстати, ты в первый раз во Франции? Как тебе само впечатление о ней? — Мне уже начинает нравится ваша страна. — Прекрасно! Наблюдая за тем, как диалог между Абдулом и Изабель становился всё теснее и приятнее, Польнарефф подумал с тёплой улыбкой: «Походу они реально поладили...» Как тут, египтянин сказал: — Ладно, нам пора. — Да, у нас экскурсия по деревне! — дополнил светловолосый. — Тогда, au revoir! Они начали уходить. И только тогда тётя Жана-Пьера заметила протезы на руках кареглазого, но решила ничего не говорить об этом и продолжила провожать их взглядом. Как уже было сказано выше, Польнарефф хотел изначально показать Абдулу основные достопримечательности в этой деревне, что он, собственно, и сделал. А также он решил показать ему и другие места, например... Колледж, в котором учился после начальной школы с одиннадцати до пятнадцати лет. — Так это твой колледж? — Ага! Абдул, знал бы ты, как много веселухи за те четыре года учёбы у меня произошло! Например, на третьем году у нас были соревнования против малявок из младших классов, так они уже почти победили, нооо... Если бы не я со своими навыками, мы бы вообще не победили, представляешь?! А ещё... Слушая очередную сборку весёлых рассказов из жизни его друга, у Мохаммеда всплыла мысль: «Этого мне тоже не хватало за те шесть месяцев» Конечно, Польнарефф даже за эти полгода разлуки нередко рассказывал истории из жизни, но они ощущались не так, как сейчас. Не так, как во время путешествия. Не так, как во время пребывания в больнице. Вкус историй из жизни или обычных переговоров для Абдула становился намного слаще тогда, когда он видит Жана-Пьера рядом с собой. Интересно, почему же так?