Malformed

Ветер завывал всю ночь, пытаясь выбить стёкла из окон палаты. Но Саймон тихо и мирно спал, не видя ни кошмарных сновидений, никаких вообще. Самое расслабляющее время, когда не снится ничего. После такого сна не чувствуешь себя, будто над тобой танк проехал, и не ощущаешь разбитости, пустоты и апатии. Просто, пропуск времени, будто в какой нибудь игре. И он был рад таким ночам, спокойным, умиротворяющим. Полная гармония. Не снилась привычная прыгающая с крыши Софи, не угрожал и не пытался его унизить книжный двойник, не звучал приглушённый противогазом смех безумного врача. Не плакала мама. Не визжали шины той самой машины. Не скрипели колёса старого кресла. Ничего. Вакуум, как в космосе. Полная беспросветная жопа тишина. Он проснулся от сильного порыва ветра за окном. Нехотя потянулся, почесав спросонья нос. Очередной день, который он проведёт полулёжа-полусидя, глотая одну за одной таблетки, выслушивая очередной стандартный прогноз Пурнелла, пытаясь преодолеть трещины на плитке в коридоре. Может быть, если ветер утихнет и погода будет ясной, выпросит дока "выгулять" его. Хотелось снова вдыхать свежий воздух и запах азота, как перед дождём. Он огляделся, и застыл в позе на локтях, вглядываясь в одну точку. Точнее, в один предмет. Перед ним стояло кресло, но не то, каким он пользовался ещё вчера. Совершенно новое, чистое, прочное кресло. Ища взглядом по комнате своё старое и не найдя его, решил воспользоваться этим, пока не найдёт своё. И пока пересаживался, понял, что оно просто космически удобное и комфортное, не скрипит и не прогибается под его весом. Подлокотники и корпус из крепкого пластика, колёса и шины новейшие, чистые, ни кусочка ржавчины. Даже удобный подголовник есть, складывающийся, кожаный, мягкий, с удобной спинкой и креплениями для ободка в случае перелома шеи. Саймон сидел в нём, привыкая к новым ощущениям, в голове вспомнился вчерашний диалог и знакомство. Это подарок от Нют? Или просто кто то оставил ненужное кресло в его палате? Но почему тогда оно стоит вплотную к кровати, так же, как и оставляла вчера старое кресло его новая подруга? «Но... Зачем? Конечно, я могу понять, она хороший собеседник и пообещала мне помочь с восстановлением, но чтобы так... Должно быть, оно стоит неимоверную кучу денег. Я в долгу перед ней, уже дважды. А может и больше. Намного больше. Но ладно, даже если так, нужно пользоваться тем что есть.» На тумбе опять стоял тот же стакан и таблетки. Видимо, на обходе его не стали будить, чтобы принять лекарства. Такого раньше не было. И как он не услышал звонкий стук в дверь... Скорее всего, из за глубокого сна и дикого ветра за окном. Неспешно проглотив таблетки и уже более аккуратно запив, почувствовал утреннюю нужду. Он почти привык ко всем неудобствам инвалидности, и к неудачным попыткам сходить в туалет так же. Новое кресло не издавало никаких звуков, кроме шуршания по полу и плитке. Шины достаточно широкие чтобы ловко выезжать из трещин, и передвижение казалось не таким сложным, как вчера. «Привыкай к новым ощущениям, говоришь? Ну что ж, это... Действительно круто.» Закончив с физическими потребностями, решил прокатиться к стойке регистрации, желая расспросить вечно недовольную даму за ней, которая работала здесь старшей медсестрой. И как только её приняли на работу с таким отношением к людям... Видимо, она работает тут уже давненько, и наконец получив более высокую должность чувствовала себя королевой. «Королева бала, в рот вас всех... Кхм.» Он пропустил в голове нецензурную шутку и сам с неё улыбнулся. Давно он не чувствовал себя так... Спокойно, в приподнятом настроении. Даже визиты Софи так не помогали, как вчерашняя беседа. Кресло двигалось, спицы в колёсах шевелились. Кажется, это устройство ехало чуть быстрее и свободнее, чем предыдущее. Проехав наконец до конца коридора, к углу, в котором вчера обсуждали что то волонтёры, без особых проблем развернулся, направившись к нужному месту назначения. На середине пути из своего кабинета вышел Пурнелл. — доброе утро, Саймон. Уже освоился в новом кресле? - он со спокойным видом приподнял уголки губ, видимо, у него день тоже начался достаточно хорошо. — здравствуйте. Да и, - он немного замялся, - это точно моё кресло? У мамы вроде бы не особо много денег, чтобы купить новое, а я как то и не просил особо... — твоё, не волнуйся. — а кто его... Кто его тогда купил? — отправитель пожелал остаться анонимным. Загадочно, не правда ли? — именно так... И, кстати... Что насчёт той девушки, что вчера меня навещала? Кто она? Может, это она сделала? - он постучал пальцем по подлокотнику. — мисс Уивер, она волонтёр. И тебе крупно повезло, что она занялась тобой. Уж поверь, от своего дела она не отступится даже под пушечным выстрелом. Для неё состояние подопечного важнее всего на свете. Сумасшедшая, в каком то роде. — так и есть... Безумная. - соглашаясь без злобы и упрёков с доком на счёт чрезмерной опеки Нют. — зато удобная. Откажешься - настаивать не станет. Ты уж слушайся её, может, поможет тебе получше, чем лекарства. — постараюсь. — ну, мне пора работать, - Пурнелл закрыл дверь кабинета на ключ, оглядываясь на Саймона, - шёл бы ты на завтрак, а то опять всё вкусное съедят. Тебя сопроводить? Я немного спешу. — нет, я сам могу. Спасибо. — тогда удачи. — и вам... Док ушёл, глухо шагая по коридору. Надобность в старухе за стойкой пропала, и развернувшись к лифту, Саймон направился в столовую. Про "всё вкусное" Пурнелл пошутил: что может быть вкусного, даже аппетитного, в мерзкой на вид и консистенции каше? Харчами Саймон особо не перебирал, что дают, то и ел, не кривясь и не швыряясь тарелкой в стену, как это делали некоторые буйные пациенты. С ними Саймон не ладил, как и в колледже с одногруппниками: они его не трогают, он не трогает их, всё обоюдно. Парень успел уже заскучать по привычным перекусам в виде сендвичей с тунцом, или какой нибудь другой начинкой. Он не имел особых предпочтений в еде, но рыбные консервы и паштеты ему нравились, как никому другому. Вспоминая как разогревал в старенькой микроволновке мамину стряпню, так старательно приготовленную, с любовью к своему делу, он невольно ухмылялся и приподнимал бровь. Она редко готовила, ещё реже они сидели за обеденным столом вместе, коротко обсуждая что то и узнавая как прошёл день. «Всё как обычно. - отвечал Саймон, не отрываясь от еды, - учёба, прогулки. А у тебя?» «Работа, уборка, готовка. Всё в порядке. Но ты бы хоть убирался в своей комнате, хоть иногда. Как ни зайду, так мусор везде, обёртки от фастфуда. Нельзя так, Саймон, - миссис Хенрикссон с грустью смотрела на него, на минуту прервав трапезу, - нужно уметь наводить порядок и чистоту.» «Знаю.» - коротко отвечал парень. «Твоя комната - это твоё место обитания. Чем оно чище, тем чувствуешь себя лучше. Так и с внешностью, - она кивнула, - ты когда был в душе в последний раз?» «Позавчера.» - снова сухо и с нескрываемым недовольством ответил. «Что то не похоже... Нельзя так, сынок. Нужно тщательнее следить за собой. И побрился бы ты наконец, как тебя эта двухнедельная растительность не раздражает.» «Не раздражает! - Саймон чуть повысил голос на мать, - Меня больше раздражают твои упрёки. Иди уберись, иди помойся, я что, совсем маленький по твоему?! Хватит со мной нянчиться, я сам разберусь когда мне нужно сходить в душ и когда убраться в комнате.» «Это не упрёки. - мама терпеливо склонила голову, глядя на него строго из под упавшей на глаза кудрявой чёлки, - Я же стараюсь как лучше тебе было...» «Хватит строить из себя примерную мать, это тебе не идёт. Говоришь что попало, пытаешься мне помочь, а ты думаешь эта вся фигня мне помогает?! Нихрена!» Вилка упала на пол громко звякнув на плитке. «Я не голодный. Спасибо.» Он отнёс тарелку к раковине, громко бахнув дверцей шкафчика, и поспешно удалился из кухни, оставляя расстроенную мать наедине. Сейчас он сильно сожалел об этом. Сожалел за все мерзкие выходки, за то что кричал на маму временами, за то что не слушался, не хотел слушать и игнорировал её попытки помочь ему. Одним словом: подросток, который считает, что все и вся желают ему только скорой погибели и зла. «Ерунда это всё. Ну кто так не делал? Просто так совпало, - он оправдывался, поедая пресную овсянку, - я был на взводе постоянно, а ей было просто одиноко как и мне. Дурак дураком. Ну и ладно, что было то прошло. Нужно жить настоящим.» Он бы позвонил матери прямо сейчас, если бы конечно имел телефон в кармане. Захотелось узнать, как она там, одна, с работой и уборкой по дому. Извиниться за своё поведение, за истерики, за игнорирование. Сказать хотя бы что то, лишь бы не терять полностью контакт. Он любил её по своему, но не был привязан. «Нужно... - Саймон неспешно заканчивал с трапезой, выливая в полупустой желудок мутное какао, - нужно будет попросить Нют позвонить ей. Думаю, она должна понять.» — сегодня выглядишь бодрее, Саймон, - грузная повариха, принимающая грязную посуду, осторожно улыбнулась, не желая вызвать своим приветствием гнев, как это бывало раньше. — да...? - он не совсем сперва понял, о чём речь, - ну, спасибо.. «Что, действительно выгляжу лучше? - он засомневался, пытаясь найти зеркало, чтобы посмотреть на себя и понять, что с ним не так и что это значит, "выглядеть лучше", - Это магическая каша со мной такое сделала? Или просто по мне видно, как я расстаюсь с тяжёлым прошлым?» Вернувшись обратно к лифту, попытался разглядеть себя в пластиковой панели с кнопками. Безрезультатно. Красно-серое пятно, не более. Такой вариант его не устраивал, и достигнув нужного этажа и покинув лифт, направился к туалету. «Там, вероятно, должны быть зеркала. Как то я особо внимания не обращал на это.» И правда, в самом углу таилось небольшое квадратное зеркальце прибитое к стене на гвоздь. Заляпанное чем то непонятным, грязным и сухим. Саймон протёр его рукавом кофты, левой рукой придерживая зеркало к креплению, чтобы оно не упало и не создало огромный шум. Приведя наконец зеркало в порядок, глянул на своё отражение. «Ничего необычного. Зарос правда весь, как камень мхом... Ну ничего, это легко исправить. Хотя... - он пригляделся повнимательнее, прищурился, повертел головой почёсывая бороду, - может, действительно чуть получше выгляжу. Спал хорошо, глаза не красные. И нет жжения. Круто. Так держать, боец.» Он ухмыльнулся своему отражению, как делали иногда актёры в фильмах, которые он в полусонном состоянии просматривал сидя на диване в гостиной родного дома на стареньком, но цветном телевизоре, борясь с бессонницей и надеясь что монотонная речь его приведёт в царство Морфея. Смысла в этом не было, но он хоть мог увидеть со стороны, что сам из себя представляет. Неожиданно по зеркалу пробежала трещина, наискосок. Саймон рефлекторно отъехал, и из непривычки к новому креслу случайно отъехал намного дальше, чем хотелось, стукнувшись спинкой кресла о стенку сзади, но удар затылком об кафель предотвратил подголовник. Из зеркала показался силуэт его книжного двойника. Он наблюдал, без привычной злобы и ярости, возможно с некоторым пренебрежением и сомнением. Вглядывался в самую душу бедняги на коляске. Но не пожирая её, не оставляя после себя жгучую боль, не вызывая в голове самоненависть и огромных жирных крыс. Лишь оставляя холод недоверия, тягостных сомнений в нём самом, но нескрываемой надеждой. «Спасёшься ты - спасён и я.» Саймон ничего не ответил. Знал, что это просто галлюцинация, очередной фокус из глубин его искалеченного мозга. Но не кошмарная. Выглядело это будто олицетворённое собственное подсознание размышляло с ним самим, переглядываясь и пытаясь найти спасения у хозяина. Вдруг Книжный сделал то, чего никогда ранее являясь в кошмарах и отражениях не делал. Он подмигнул, на секунду ухмыльнувшись уголком губ и пропал. Пропал вместе с трещиной на зеркале. От видения остались лишь смутный холодок где то в основании позвоночника и полное непонимание. «Это что такое было? - Саймон поскорее выбирался из туалета обратно в свою комнату, где нет зеркал и любых отражаемых поверхностей, - Моё книжное "я" пытается надо мною пошутить? Подстебать, разыграть, я не знаю что ещё... - он волновался, но старался скрыть с лица весь испуг и волнение, что пережил только что, иначе Пурнелл и врачи заметят, что с ним что то не так, и тогда никто не придёт поговорить с ним о самых разных вещах, ему назначат новые лекарства, к которым организм будет привыкать не меньше чем месяц, а то и больше... - так, ладно, соберись тряпка! Ничего страшного ведь не произошло, верно? При нём не было оружия, которым обычно угрожал. Значит, дело в другом. Если ему нет толку меня убивать, следовательно, "мне себя",... - он потёр переносицу, пытаясь найти в голове более чёткое сравнение без тавтологии, но выходило очень плохо, - не важно. И что это значит, "спасёшься ты - спасён и я"... Что то не так. Или так? Неужели я привык что моя подсознательная личность желает мне только смерти? И что это за самоуверенная ухмылка в конце? Мне готовиться к рецидиву? Я уже так давно не видел никаких галлюцинаций и видений, что думал, прошло. Так, не думать о прошлом, не думать о прошлом! - привычно сжав голову между локтей и согнувшись в три погибели, Саймон пытался успокоиться, - всё в порядке. Я не умру. Никто не умрёт. Всё хорошо. Никакого рецидива. Книжный... - разжал руки, давая себе вдохнуть полной грудью пыльный комнатный воздух, глядя в окно и мечтая развеяться, - требует спасения. Это хорошо. Значит, моё подсознание прямо кричит мне о помощи... Мда. Да, надо, - он развернулся, подкатывая к середине комнаты, - надо отдохнуть. Но спать уже не хочу. - оглянулся на кровать с распростёртым одеялом, - чем я там планировал заниматься сегодня? Да чем угодно. Только не мыслями. Не думать ни о чём. Тогда будет всё хорошо.» Шумно выдохнув, Саймон сполз на пол, держась руками за подлокотники. «Так, главное, - сердце билось чуть чаще обычного, - чтобы не вошёл никто. А то подумают, что я опять свалился. А у меня на морде опять маска испуга. Хахах,... - парень попытался согнуть локти, пытаясь отжаться, и первый блин оказался комом, - не отвертеться же потом. Ладно. Продолжаем.» Ещё попытка. Уже удачнее. После третьей попытки стало жарко. «К чёрту эту херню. - опираясь спиной на тумбочку, кое как стянул с себя кофту, из за которой на лбу выступал пот, и откинув её на кресло снова принялся отжиматься, оставшись в чёрной футболке, - Ну и воняет же. Надо бы в душ. Сразу после тренировки этим займусь. А то, блин, - сжал зубы, опираясь на трясущиеся руки, - несёт от меня как от бомжа. Да и видок, так себе. И как Нют только терпела вчера всё это. Тогда почему мне никто об этом не говорит... Да потому что я сам должен об этом думать. Элементарные процедуры, о которых знает каждый, должен выполнять и я. Чёрт, человеческое тело такое... Непрочное. Требует постоянного ухода. Везёт животным, вылизался, откашлялся и готово. Хочу в следующей жизни переродиться котом. Чтобы вылизывать свои яйца, дразнить привязанных собак, воровать еду из мусорки и дрыхнуть на солнышке сутками. Хорошо быть котом. У них аж девять жизней, а у человека одна. Вот наступил бы я, допустим, коту на хвост. Он, конечно, сломался бы... И оторвался. Но всё равно животное сможет функционировать как и до перелома. А человек что? Треснулся где нибудь неудачно позвоночником - и всё, паралич, навсегда. И вся жизнь насмарку, а заново не начнёшь, нет рестарта, нет сохранений как в игре на приставке. А если бы и были... - он сбился со счёта выполняя одно за другим отжимания, с каждым разом это давалось всё легче и легче, предплечья больше не дрожали как в начале упражнений, - ...то перенос сознания и памяти стоил бы... Миллиарды. Легче уже эвтаназия или самоубийство, чем мучиться от боли каждый день, надеясь что вот именно в этот день перепадёт счастье и кто нибудь из родственников выиграет лотерею. Как то абсурдно выходит... Полжизни учишься, всё оставшееся время работаешь, платишь за транспорт, жильё, питание, налоги. Существовать ради каких то бумажек... Так глупо. Зачем тогда это всё? Так, дурень, ты опять за своё?!» - он хотел было треснуть себя по лбу, но не рассчитал силы и треснулся подбородком об пол. Минутой позже в дверь глухо постучали. Это Пурнелл, Саймон уже успел распределить всех входящих к нему по характерным звукам. Если недовольная дама стучала звонко и без перерывов, то Пурнелл отчеканивал глухие прерывистые стуки. — что ты здесь делаешь? Опять упал с кресла? - док вошёл на середину комнаты, собираясь помочь бедолажному пациенту. — нет, всё под контролем! - Саймон успел принять сидячее положение оперевшись на тумбу спиной, - я просто... Отжимался. — что ты делал? - Пурнелл проморгался, будто не верил ни своим глазам, ни ушам. — тренировался, говорю. Руки качать нужно, не всегда же я буду как слизняк туда-сюда тащить вот это... - он с иронией кивнул на ноги в штанинах джинс. — ты меня удивляешь. Это тебе Уивер подсказала? — нет, я сам. Ещё вчера решил, но что то разговорились. А сейчас вот время есть, могу и собой заняться. — ну, парень, - протянул, всё ещё находясь в некоем удивлении, - ты даёшь. — что только не сделаешь, чтобы снова стать нормальным. Он наивно улыбнулся. — даже такая перспектива... Звучит намного прогрессивнее, чем предыдущие твои попытки освоиться. — предыдущие попытки были в прошлом. Сегодня я другой человек. — это хорошо, что так думаешь. Но давай поговорим о другом. Как ты себя чувствуешь? Галлюцинации не достают как прежде? —...нет, - помолчав пару секунд, Саймон соврал насчёт утреннего отражения в зеркале, - уже давно не вижу книжного себя. Да и если бы увидел: я понимаю, что он ничего мне не сделает. Я сам могу себе чем то навредить, и никто больше. Чего делать уже не желаю и не стану. — очень хорошо. Что насчёт таблеток? Всё принимаешь так же, три раза в день? Не выкидываешь в мусор? — уже давно нет. Всё принимаю, сколько положено. Правда, - он чуть поморщился, - в боку иногда покалывает, примерно через час после приёма. — и сколько обычно длятся болевые ощущения? — около получаса, в среднем. Иногда, если мало ем, то полтора или два часа. — понятно. Этот момент я учту. - док что то записал в блокнот, - И больше никаких неудобств? Что насчёт сновидений? Кошмары продолжаются? — кстати говоря, сегодня не было. - парень старался активно отвечать, надеясь что док не раскусит его обман насчёт галлюцинаций, - Спал как убитый. — и слабости нет, да? — немного была, но это прошло через пару минут. Так что, сегодня я ощущаю себя получше, чем обычно. — и это опять же отлично. - док кивнул глядя в блокнот, оглядел сидящего у тумбы Саймона, убирая записи в карман халата. - Тебе не холодно? Может, принести тебе ковёр сюда? — не нужно никаких ковров. Ненавижу эти пылесборники. И мне как то жарко стало, вон, - он кивнул на кофту, - если и похолодает, то переоденусь. И, кстати, - он виновато глянул на дока, - можно мне сегодня на прогулку? — ого, одна хорошая новость за другой. Раньше ты категорически был против прогулок. — раньше было раньше... - он устало потёр висок, задолбавшись повторять доку одно и то же, что он уже совершенно другой человек, не тот, что был вчера, - просто, если можно было бы, то я был бы рад. — посмотрим на погоду, - док покосился на неутихающий ветер за окном, - если стихнет, то может быть вечерком. Но вообще, у меня много работы сегодня, так что ничего обещать не могу. — понимаю. - Саймон с лёгкой грустью ухмыльнулся, - значит, в следующий раз. — не расстраивайся. Будет погода получше, тогда точно исполню твою просьбу. — и на том спасибо. — ну что ж.. - Пурнелл снова достал блокнот, оглядел парня и сделал пару финальных строк на сегодняшний осмотр, - в целом, прогресс заметен налицо. Надеюсь, так пойдёт и дальше. — тоже надеюсь.. - Саймон смотрел на ботинки дока. — и правильно. Но надеяться мало: нужно что то делать. Терапия с книгой пошла тебе на пользу, но больше притрагиваться к этому не будем. - Саймон понимающе кивнул, - список медикаментов придётся немного изменить. Но а в целом, всё что я могу порекомендовать, ты этим уже занялся. Побольше физической активности, регулярные прогулки, здоровое питание и гигиена - вот твоё спасение. — всё оказалось довольно просто. - Саймон кивал, соглашаясь с приговором дока, - нужно было просто почаще читать учебник по основам здоровья. - ухмыльнулся. — мало читать, нужно выполнять указания. - док улыбнулся в ответ на шутку, - ну, мне пора. - он глянул на наручные часы под рукавом халата, - спешу, дел по горло. — а вы случайно не знаете, - парень успел спросить напоследок, пока Пурнелл не ушёл, - придёт ли Нют сегодня? — Нют?... - док нахмурился, пытаясь понять о ком идёт речь. — ну, я про мисс Уивер. — ах, точно. - док ухмыльнулся, - Этого я, к сожалению, не знаю. Она как вольный художник, захочет и явится, а нет, то и суда нет. — она обещала прийти... - Саймон заметно помрачнел. — раз обещала, значит придёт. Свои обещания она держит, и я вижу, что с большой вероятностью выполнит и обещание данное мне. — а что она вам говорила? — это секрет. А я, как честный человек, секретов не раскрываю. — как скажете... - с лёгкой тенью сомнения согласился. — вот, и правильно. Мне пора, вечером ещё зайду навестить. — до встречи. — ага.. хорошего вам дня. И дверь захлопнулась. «Секрет? - Саймон продолжал тренировку, всё с большей уверенностью в себе и своих физических возможностях, - И как это понимать? Что задумала эта девчонка? Вряд ли это что то плохое, но сюрпризы я ненавижу. Уж лучше знать что тебя ожидает и быть к этому готовым, чем если такой подарок настигнет меня врасплох.» Ещё пара десятков отжиманий с перерывами в две минуты, и Саймон перевалился на спину, немного стукнувшись затылком об пол. Благо он не был таким твёрдым, как плитка в коридоре, когда он падал с кресла психуя из за застряющего кресла и пытался сам добраться в палату, всеми гневными словами проклиная кресло. Теперь же он смирился с ним, можно сказать привык, но где то в глубине искалеченной истерзанной души таилось маленькое ожидание чуда, что в один из дней его ноги снова оживут, и он снова сможет существовать как нормальный человек, не истеря из за трещин на полу, не сталкиваясь каждое утро с проблемой под названием поход в туалет, не принимая больше таблеток и позабыв все волнения и всё прошлое, отпустив этот тяжёлый камень в реку времени и памяти. Потому что обретя возможность ходить, он получит свободу, а с ней и счастье. Он мечтал, как пройдёт босиком по своей комнате, ощущая каждую крошку от еды и каждую пылинку и нитку с одежды. Мечтал о том, чтобы судорога в пальцах опять появилась, и тогда он бы руками пытался унять её. И хоть чудес не бывает, он хорошо это знал, Саймон продолжал надеяться, что излечится и заживёт по новому: окончит колледж, найдёт своё любимое дело и устроится на неплохую работу, и будет помогать с деньгами матери, она ведь работает практически каждый день, просыпаясь и уходя из дома когда солнце ещё не встало и возвращаясь когда уже зашло. Он мечтал, снова глядя в потолок, но уже не думая о том как ему плохо, и не проводя аналогий с собой и этим перекрытием. Просто мечтал, рассуждая о себе и представляя яркие картинки счастливого себя и своей призрачной новой жизни, которая не случится никогда, потому что чудес не бывает. Но мечтать не вредно, а уж в случае Саймона это полезно, отвлекаться от своих привычных тёмных мыслей, переключаясь на что то другое. «Переключить на чёрно-белый режим... К чёрту. Я слишком долго прожил в чёрно-белом свете, пора меняться на цветной. Потому что я так хочу. И никакие дьявольские галлюцинации меня не остановят! Я слишком многое упустил за несколько лет сознательной жизни. Пора наверстать упущенное. И плевать, что со мной моё одиночество, я сам его задушу. И ничто меня не остановит. Я капитан своей души, а как корабль назовёшь, так он и поплывёт. А кстати, - он с нескрываемым блеском в глазах и каким то азартом глянул на снизу вверх, - а как я свой корабль назову? Нет, ну правда. Пока это моё единственное средство передвижения, как и корабль у какого нибудь старого побитого жизнью и приключениями пирата. И как мне тебя назвать, груда пластика? - он ухмылялся, уже не ощущая привычного гнева и ярости, как это было при одном взгляде на старое ржавое кресло, - Что насчёт Seemann, а? Из за синих прожилок, как будто волны морские. Да и идёт оно плавно, как по воде во время штиля. Надо будет обсудить ещё этот момент с Нют, интересно, что она придумает. Интересно, который сейчас час хотя бы... Говорила, что придёт вечером. А сейчас только позднее утро. - он глянул на погоду за окном, громадные сосны с раскидистыми колючими ветвями на фоне пасмурного серого неба, - Эх, скорее бы.» И он ждал. Перевернувшись и подкатив к себе кресло, что без особых проблем поддавалось под дрожащими от усталости после тренировки руками, Саймон, цепляясь за ножки стола, взобрался на свой трон на колёсах. Так и провёл всё оставшееся время до вечера, за привычной больничной рутиной, стараясь разбавить её мечтаниями, размышлениями, отгоняя всех подступающих мышей. Сложно, непривычно, но он старался, изо всех здоровых сил что у него остались после чёрного дня и во время реабилитации.

***

В дверь тихонько постучали. Звук необычный, приглушённый, и как будто стучавший пытался воспроизвести какую то мелодию. Саймон пробудился от дрёмы сидя у окна, оглядевшись на дверь. «Снова не заходит. Она пришла?» В подтверждение его слов дверь аккуратно приоткрылась, ручка неохотно опустилась вниз, и в щель между коридором и комнатой пробился небольшой лучик света и чья то русая прядь волос. — ну... - Саймон повернулся креслом к двери, чтобы получше всё видеть, - заходи, не бойся. Дверь открылась пошире, и в дверном проёме, неловко ухмыляясь, стояла Нют с рюкзаком и сумкой наперевес. — я и не боюсь... - она виновато шмыгнула носом, - я как вампир, пока меня не пригласить, я не войду. — ну что ж, вампирша, - Саймон улыбнулся такому необычному сравнению, - заходи, в любое время. Только кровь из меня не пей, ладно? — договорились! - она ступила на порог, закрывая за собой дверь, - А негативные мысли можно потреблять? — в таком случае, я источник питания для тебя. Хех. — вот и отлично! - Нют скинула рюкзак и сумку в углу на пол и включив свет, - можно ведь? - оглянулась на хозяина комнаты, ожидая разрешения. Лампы загорелись, освещая светлую комнату и издавая треск, похожий на трель цикад-роботов. — конечно. - парень кивнул. — спасибо. Как ты сегодня? - Нют оглядела парня бегло, не задерживаясь взглядом ни на чём. — уже лучше, намного лучше. Мне весь день тут говорят, что я изменился. — значит, правду говорят. Ну правда, действительно лучше выглядишь. — и речь уже звучит не как у покойника, да? — ты не был похож на покойника, ни речью, ни внешне. На обречённого, да... Но теперь ведь, всё только налаживается. Начинается новая жизнь, и ты больше не обречён. — так и есть. Может, присядешь? Извини, тут, - он оглядел комнату, как бы показывая что кроме кровати места для посадки нет, - нет стульев, сама понимаешь. — присяду, ведь я это могу, спасибо. - ухмыльнулась, - и кстати говоря, пока я не забыла. Она прошлась к углу, присела на колено, доставая что то из большого, и, скорее всего, тяжёлого рюкзака. — что там? - Саймон вопросительно оглядел рюкзак. — кое что, не подглядывай. - она не оборачиваясь пригрозила пальцем шутливо, - кое что от твоей мамы, и... От меня. — от мамы? - Саймон приободрился, на лице отобразилось нескрываемое удивление, - ты видела её? Что она тебе сказала? Как ты её узнала? Глаза парня заблестели, пальцы на руках невольно затряслись, по спине прошёлся рой мурашек. — не паникуй. Всё под контролем. - Нют обеспокоенно оглядела его, - Мы поговорили, да. Я узнала её, потому что она говорила с Пурнеллом на первом этаже, спрашивала про тебя, волновалась, но очень спешила куда то. Поэтому не пришла. Я подошла к ней, сказала, что я волонтёр и как раз иду тебя навестить. Она благодарила меня очень сильно, и передала тебе вещи. Вот. Нют положила коробку из рюкзака на тумбу. — ну почему она... - Саймон заметно помрачнел, прикрыв рукой глаза, - куда она может спешить в такое время... — возможно, на работу. Она упоминала, что много работает, чтобы справляться со всеми делами. — Господи, - Саймон откинулся на подголовник, не скрывая печали, - неужели она всё ещё пытается мне помочь... Всё бодрое настроение, копившееся за день, мигом пропало. Он уже очень давно хотел поговорить с матерью, хотя бы увидеть её, но в очередной раз она убегает, спешит на работу, чтобы содержать и себя, и бесполезного сына-калеку. Так он о себе думал. — перестань. - Нют присела на колено рядом с коляской, с левой её стороны, и дотронулась до озябшей дрожащей руки парня, - не накручивай себя. Слышишь? Перестань думать об этом. Саймон сдержался. Не заплакал, хотя очень хотел, намного сильнее, чем вчера. Но понимал, что это не повод для слёз, и что он давно не ребёнок чтобы плакать, потому что мама не приходит. Он знал это и осознавал, но всё равно на сердце было очень, очень больно и неприятно. — я... - замялся, проглатывая ком в горле, - я в порядке. Прости что я так, опять. Нытик. — ты не нытик. Это твоя проблема, ты ею делишься. И я её прекрасно осознаю, и хочу помочь тебе в этом. Нют всё гладила шершавую ладонь Хенрикссона, стараясь разогреть её в своих руках-печках. — я просто... Кажусь себе таким жалким, временами. — все люди такое ощущают. Кто то чаще, кто то реже. Это нормально. И не стоит себя в этом винить. Не в этот раз, значит, в другой. И да, не унывай: она пообещала мне, и тебе конечно, что придёт через неделю. Тогда всё будет отлично, верно? — да... - Саймон вяло ухмыльнулся, стараясь стереть с лица маску печали, - да. Ты не представляешь, как я давно жду её чтобы просто увидеть. Просто, чтобы она была рядом. Ты понимаешь? — конечно. Хоть у меня не такие отношения с моей матерью, но всё равно мне очень знакомо это чувство. — так и есть... Это... Как будто с каждым днём, когда я её не вижу или не могу прочесть сообщения от неё, мне становится тоскливо. Очень тоскливо. Нют кивала, сидя на полу перед креслом. — мы не были никогда очень привязаны друг к другу, более того, общались редко. Она работает, а я на учёбе, или ещё где то шатался... И даже когда нам перепадали редкие часы отдыха и совместного времяпрепровождения, мы ссорились. Неоднократно. И чаще всего зачинщиком был я. По любой ерунде. А она всего лишь хотела мне помочь. И даже сейчас желает и делает. - он оглянулся на коробку, - Я очень, очень сожалею за прошлого себя. Хоть я и старался сегодня весь день не обвинять себя и своё прошлое, всё равно продолжаю мысленно возвращаться к этим моментам. Прости. — не извиняйся. - Уивер приподняла уголки губ, - Ты наоборот сделал всё правильно. Раскаялся за себя, принял тот факт, что был неправ. Это сильно. Не все готовы отпустить своё прошлое. А ты молодец. Мама бы гордилась тобой, и я уверенна, что и сейчас гордится. Пурнелл рассказал ей и мне, что твоё состояние значительно улучшилось, даже за эти короткие... Почти 24 часа. И это просто мега здорово. Она была так рада и счастлива за тебя. Правда. Вы с ней похожи, кстати. — чем это? - Саймон приподнял бровь, глядя на подбородок Нют, - Вечными синяками под глазами от недосыпа? — нет. - Нют на пару секунд закрыла глаза, борясь с мыслью что Саймон тот ещё пессимист, и собираясь с мыслями для моральной поддержки, - оба такие же красивые, когда улыбаетесь. — ...да ладно тебе. - Саймон чуть нахмурился и ухмыльнулся, - не может такого быть. — а я говорю, может! Верь мне, просто поверь, если не хочешь соглашаться с этим. — ну... - он убрал руку от глаз, - возможно, частично ты права... Но я далеко не красавец. — застеснялся. Я тоже стесняюсь. - Нют улыбалась, - Ну же, дай себе волю, не сдерживай мышцы на лице. Знаешь, когда человек хмурый, то напрягаются около 53 мышцы. А при улыбке, от пяти до тех же пятидесяти трёх. Всё зависит от вида улыбки. — не знал об этом... - он всё ещё держался, натягивая на лицо недоверие. — расслабься! Всё в порядке. Дай себе возможность оставить все маски за спиной, открой лицо, и просто улыбнись. Никто не укусит тебя за это. - нужно было его отвлечь на что либо. На любую ерунду. — я так не могу. - он прикрыл глаза рукой, пытаясь скрыть глупую улыбку за ней. — можешь! Ты всё можешь. У меня так тоже не получалось. Я вообще не давала волю эмоциям всю жизнь, только недавно вот, как работать начала, научилась. Давай вместе! Давай, представь что я зеркало. При упоминании зеркала Саймон немного напрягся. Но вспомнив, что Книжный ему не угрожал, и лишь наоборот, подмигнул, ухмыльнулся и исчез, чуть расслабился. — ну, раз ты говоришь... Хенрикссон убрал руки от лица на колени, чтобы всё было по честному. И собираясь около полминуты, всё таки искренне улыбнулся, представив себе как его ноги снова работают, и что он наконец то сбежит из этой дурацкой палаты. Сбежит, оставив все шмотки, кресло и плохие мысли. Просто скроется подальше от всех этих врачей, что успели ему надоесть до дрожи в костном мозгу. Ринется домой, и пешком пройдя несколько сотен километров, обнимет мать, что по какой то непонятной ему причине скрывалась от него. Наконец то поговорит с ней и останется дома. — вот, видишь. - Нют, глядя на его счастливое лицо, тоже улыбалась сверкая довольными глазами от полученного результата терапии, - Я же говорила, что ты красивый. — дурёха ты, - Саймон зажмурился, представляя неловкую картину со стороны. — может быть. Мой коллега назвал меня полной идиоткой, когда я решилась помочь тебе. — так это вы вчера в коридоре переговоры вели. И что ты ответила? — он говорил, что ты безнадёжен. А я сказала, что не бывает безвыходных ситуаций, и нужно уметь найти выход. — и ты это можешь... - Саймон тыкнул мизинцем в мягкий синевато-чёрный подлокотник, как бы вопрошая, её ли это заслуги, что теперь у него есть новое кресло. — могу, как видишь. Ну и, - она потрогала спицы в колесе, - да, это моих рук дело. Извини, если напугала тебя этим. Но ты же понимаешь, я стараюсь как лучше. - она попыталась оправдаться. — я знаю. И я безмерно благодарен тебе за это. Правда, Нют, спасибо большое. На той ржавой тележке из супермаркета я бы долго не проездил. — тележка? - девушка тихо рассмеялась такой аналогии, - Ну, что правда то правда. Пользуйся сколько угодно, и кстати, никаких долгов. Это подарок. Как говорят у меня на родине: безвозмездно. — буду знать... У меня столько вопросов. А ответ я получил только один. — задавай любые! Только погоди минутку, у меня есть ещё кое что для тебя. Мамину посылку ты получил, - она кивнула на коробку у тумбы, - а вот моя. Из рюкзака она достала небольшую коробку пазлов. — ого... Это что такое? - Саймон издалека пытался разглядеть загадочную коробку. — это пазлы. Знаешь, когда нечего делать и не хочется ни о чём думать, то это отличное занятие. И внимание хорошо развивает. - она положила коробку на стол лицевой стороной вверх. На картинке изображён светлый город с голубым небом, светлыми зданиями из жёлтого кирпича и клумбами с крупными красно-розовыми цветами. — да ты гений... - он поближе разглядел коробку, подъехав к столу, - Прямо читаешь мои мысли. Я как раз думал, чем бы себя занять, чтобы не думать о плохом. И вот ты нашла мне... Интересное занятие. Спасибо. Он с чистой благодарностью оглядел Нют. — наслаждайся. Я рада, что смогла угодить с подарком. Она грустно улыбнулась, глядя на коробку. Возможно, вспоминая что то, может думая о чём то далёком. И тогда Саймон понял, заглянув в её голубые глаза с коричневым пятном на одном, насколько она одинока. Такой же одинокий человек, как и он сам, пытающийся восстановить свою жизнь нелепыми попытками, находя отдушину в помощи другим и волонтёрском деле. Он понял, что она так же цепляется за него, как и он цеплялся за прозрачные надежды, что ноги снова заработают. Знал, и был готов помочь ей спастись от одиночества, как и она вчера говорила ему об этом. Что спасёт, что поможет, что вскоре всё наладится. Но ничего не сказал. Лишь так же грустно улыбался, глядя на её усталое лицо, такое же измученное, но ловко скрываемое за макияжем на глазах. — ну, и кстати говоря, - она тяжело вздохнула, переводя взгляд с коробки на парня, что заглядывал ей в самую душу и она это прекрасно заметила, - Пурнелл говорил, что ты хотел сегодня прогуляться. Ветер утих, можем покружить пару часов по территории. — я буду только за. - с нескрываемой радостью Саймон ощущал внутри нечто тёплое. Это ощущение чуда? Оно свершилось? Неужели все его мечты, хоть и маленькие, постепенно сбываются? — вот и отлично. В коробке одежда, и, погоди минутку, - она направилась к двери, - я возьму твою верхнюю одежду. И скрылась за белой дверью. Шаги её ботинок уверенно раздавались по тихому коридору. Чтобы не терять зря времени, Саймон открыл коробку что передала мама, и обнаружил там чистое сменное бельё, предметы первой необходимости и новую кофту тёмно-зелёного цвета. Но что то ему подсказывало, что это очередная проделка Нют. Он ухмыльнулся, разглядывая кофту. Никаких надписей или логотипов, всё как он любил. На его старой кофте была надпись, даже с рисунком, но он потускнел от времени и передряг, и это его не особо волновало. Аккуратно надев шмотку, Саймон был практически готов к прогулке, имея на себе грязноватые от постоянного ношения джинсы и такие же кроссовки. То, что было на ногах, его интересовало меньше всего, ведь всё равно он не ощущал ни дискомфорта, ни боли, ничего, а значит и заботиться о внешнем виде мёртвых обрубков было бессмысленно. Две минуты, и Нют вернулась, держа в обнимку его чёрную осеннюю куртку. — может дождь пойти. Но у меня есть зонт. Взяла на всякий случай, если тебе захотелось бы проветриться. — а не потому, что ты бы возвращалась домой под дождём? - он чуть склонил голову на бок, изучая её. — ну... У меня есть капюшон. И тем более, - она виновато приподняла бровь, - я не особо привыкла заботиться о себе. — не привыкла заботиться о себе, но так искренне и старательно помогаешь другим. - Саймон вслух проанализировал её модель поведения, - Нельзя ведь так, растрачивать все свои силы на других. Себя поставь на первое место, так легче будет. — смышлёный ты парень, Саймон, голова на плечах есть, а значит поскорее вылечишься! - Нют нахмурилась в шутку, приподнимая уголки губ и протягивая парню куртку, - Тебе помочь? — я сам, спасибо. Она мельком наблюдала, как парень уверенно надевает куртку, поправляя на спине. Не хватало ещё, чтобы спину продуло, а то так и полностью лежачим паралитиком стать недолго. — ты не будешь против, если я... - Нют обошла кресло, аккуратно взявшись за рукоятки. — нет, только за. У меня так руки отвалятся, если я пару часов сам буду. Только чур, с перерывами. Не хочу, чтобы у тебя потом руки болели тоже после кабана на тележке. — вот уж на кабана ты ни разу не похож! - она выкалила кресло в коридор, взяла сумку и выключила свет, ведя себя и парня к лифту, - На кота вот, возможно. — на кота? - он удивлённо глядел себе под ноги, - Я сегодня думал как раз, как круто быть котом. Лежишь себе на солнышке, нежишься. — ага. Кот-муркот. Так я в детстве всех кошачьих обзывала. Они спускались на первый этаж, там как раз находился и что то подписывал Пурнелл, беседуя о чём то с коллегами. И оглядев парочку, удовлетворительно кивнул им. — ну, разрешение от главного орка получено, - Саймон невольно прокомментировал немое разрешение дока, - значит всё под контролем и ты меня не украла. — а почему орк? - она снова рассмеялась про себя, понимая что парень наконец то начал потихоньку открываться ей, по кусочку, словно скрытая картинка-пазл. Она аккуратно вела кресло по краю асфальтированной дорожки, ещё не совсем стемнело, но уже скоро подступали сумерки. — потому что он когда не в духе, то похож на орка. И я, наверное, тоже похож. На гневного орка в зелёной кофте. — я тоже бываю орком. Да и многие тоже. Никто не идеален ведь. Оба вдохнули чистый воздух с ароматом хвои, наслаждаясь хорошей приятной для прогулки погодой. Тучи рассеялись в сторону города, так что дождя могло бы и не быть. Редкие воробьи тихонько перечирикивались где то на верхушках елей и близ растущих сосен, создавая атмосферу нетронутой природы. Кое где врачи в верхней одежде из под которой торчали халаты, выгуливали других пациентов психиатрической больницы, и Саймон старался закрывать на это глаза, не замечая этого. Потому что расстраивался, осознавая в каком месте находится и почему. — так и есть. Но слушай, у меня много чего рассказать, и мне аж не терпится, понимаешь? Так много думал сегодня о всяком. — выкладывай, что там у тебя. - Нют кивнула, скорее для себя, зная что он не увидит её жеста. И он рассказал. Всё, о чём думал сегодня. О том, как видел галлюцинацию в зеркале и его странное поведение, как пытался качать мышцы рук, как Пурнелл удивлялся его состоянию что постепенно улучшалось, как он мечтал о рабочих ногах, и как хотел назвать новое кресло. — наверное, ты думаешь что это глупость, называть неодушевлённые предметы. — ничего подобного. Если хочешь знать, то я своим шмоткам тоже даю имена. Телефону, например. Его зовут Самсука. Потому что Самсунг. — довольно необычно название, - он не сдержал смешок, - но немного оскорбительно, тебе не кажется? — может быть. Но он заслужил, потому что часто включает будильник посреди ночи, сам, без моих вмешательств. — так поменяй его и не мучайся. — я и не мучаюсь. Уже привыкла. Да и менять не хочу, он уже со мной долго. Там столько всего... — что там такого может быть важного, это же просто железка с пластиком и стеклом, в которую можно вставить симку или карту памяти с музыкой. — так и есть. Но для меня важно это устройство. Он многое со мной пережил, так что даже если бы я поменяла его на новый, возможно с сенсорным экраном, то вряд ли бы выкинула. Положила бы в коробку с остальными старыми телефонами. И кстати, если ты не против, - она немного замялась, - могу ли я забрать твой старый телефон себе? Он всё равно уже не в дееспособном состоянии, аккумулятор утерян, симка тоже, у него сломалась крышка и все его внутренности эти твоя мама потеряла где то в доме. Да и экран треснут, так что даже при большом желании ты бы не смог им нормально воспользоваться. — можешь, конечно. - он одобрительно кивнул, - Я не против. Жаль только, что пользоваться им уже не смогу. Он как и твоя мобилка тебе, был дорог и мне. Мы тоже с ним пережили и претерпели многое. — вот, поэтому я и сохраню его на память. — и будешь показывать потом внукам, когда я склею ласты, что был вот такой чудак, и единственное что от него осталось это нерабочая мобилка. - Саймон усмехнулся. — да ладно тебе, шутник! Ничего ты не склеишь, а если и придёт срок, то уж точно далеко не скоро. Да и внуков у меня никаких не будет. — от чего такая уверенность? — потому что и детей у меня не будет. Как то не хочется, понимаешь ли. Я сама ещё местами ребёнок, и как только мои ровесницы уже двоих тянут. — умное решение. Ну а парень хоть есть? Встречалась с кем то? — какое там... - она грустно усмехнулась, продолжая вести кресло по тропинкам, - Не было никого. Да и не нужно это мне, говорю же, я тут сама с собой ещё не до конца разобралась, а уж с кем то... Это будет очень затруднительно, как по мне. — ну, мало ли. Может, найдёшь себе какого нибудь нефтяного магната с огромным кошельком и наивным сердцем, что полюбит тебя до смерти. — а вот это было обидно, молодой человек! - она шутливо посмеялась. — ладно-ладно, прости, я не хотел. Сама понимаешь, для меня эта почва тоже неровная. А теперь, учитывая что я представителей женского пола вижу только в лице медсестёр, что каждый раз боязно заходят ко мне в палату с таблетками, да и плюс вот это... Точнее, минус два. - кивнул на ноги, - Так что у меня нет шансов ни на что, даже если бы сильно захотел. — нельзя отчаиваться, Саймон. И хватит считать себя отбросом общества, только потому что у тебя вот такая беда. Ты уж извини, я стараюсь эту тему не затрагивать, сам понимаешь, не хочу задеть за больное. Но перестань ты себя так уничтожать, используя лишь ноги как преграду к нормальной жизни. Просто, остановись, не думай об этом. И постепенно старайся думать о хорошем. Сейчас есть множество способов восстановить такие болезни. И надо надеяться на лучшее. В конце концов, может приглянётся тебе какая нибудь местная дурнушка, что полюбит тебя всем сердцем, не обращая внимания на кресло. Нет, ну правда. Подумай об этом с другой стороны, не вечно ведь тебе страдать от этого. — ты абсолютно права. И да, я не обижаюсь, что ты так обо мне рассуждаешь. Уже привык к тому что я вынужден влачить своё существование на заднице, перетаскивая культяпки за собой повсюду. — лапки... - Нют тихонько ухмыльнулась, - Лапки-культяпки. Хехех. — а ты та ещё юмористка. И кстати говоря, раз мы затронули мои болячки... Я всё хотел спросить, что это у тебя за пятно на правом глазу? — это просто родимое пятно. Но ты, я вижу, глазастый парень, что заметил это. — каламбур на каламбуре... - усмехнулся. — но да, ты прав. Этим глазом я действительно не вижу ничего. Можно сказать, с детства такое. Никаких травм не было, и пятно на это не влияет никак. Просто, знаешь, когда отключаешь какой то из проводков от системного блока и монитора, то нет изображения. У меня вот так же. Но это не особо меня волнует, если честно, и это кажется неоперабельная штука. Ну и пусть, уже привыкла быть полуциклопом. — ну, ты крутая, раз смирилась с этим. Я бы не смог, наверное. — просто если бы ты получил травму ещё в далёком детстве, то скорее всего сейчас уже смог не обращать на это внимания. Просто забил бы. Ну а так, когда ты уже всё осознаёшь и случается вот такое дело... Это разные вещи. — так и есть. Но я решил не останавливаться на этом. Хоть я и ворчу постоянно, мол, калека, инвалид... На самом деле, я уже скоро привыкну к этому. Ну и, собственно, вернёмся к первоначальной теме: как мне своё кресло назвать? Снова постучал пальцами по подлокотнику. — ну, Seemann мне очень понравилось. Так что можешь назвать и так. Даже немного романтично звучит, если честно. — не знаю, никакой романтики я в этом не чувствую. Просто судно, которое потрепала вода и время, везущее на себе такого же потрёпанного жизнью человека. Что думаешь? — и с такой стороны звучит не менее круто. Тебе бы книги писать, с таким воображением. — да ну, - он невольно вспомнил, как трудно, тяжело и изматывающе давалось ему написание книги, что Пурнелл попросил его написать, излив душу в бумажные листы, - пробовал как то, что то типа биографического триллера и ужастика. Не понравилось мне писательство. — значит, нужно попробовать что то ещё, что то новое. Пока не найдёшь увлечение, которое можно превратить в заработок. — а у тебя есть такое? — частично. Скорее, это одно из дел с которым я хорошо справляюсь и разбираюсь в этом получше остальных. — и что же это? — смеяться будешь, это типично для всех девушек. — не буду я смеяться, рассказывай. — ну... Я цветами увлекаюсь. И работаю с ними. Полив, чистка, подкормка, борьба с болезнями. Это основной заработок. У меня четыре крупных объекта, и три дополнительных мелких. — и совсем нетипично... Глупости какие. Пусть и есть такой стереотип, что все девушки так или иначе увлекаются растительностью, но ты на них не похожа, раз превратила увлечение в заработок. — может быть, ты прав... Кстати говоря, раз уж мы заговорили о цветочках, - она виновато хихикнула, - у тебя в палате как то слишком... Сухо. Нет свежего воздуха. Не проветриваешь? — да уже пару дней в своём углекислом газе варюсь, как то забываю постоянно... Или непогода мешает. — вот как. Тогда, ты не против, если я заселю тебе парочку на подоконник? У меня дома как раз есть два небольших кустика, которые нужно восстановить. А восстанавливать нужно на свету. Поставишь на окно и всё. В моей комнате слишком темно для них, даже фитолампа не помогает. — я только за. Буду разговаривать с зелёными дружками. - он усмехнулся, представляя в голове образ себя, ведущего монолог с кактусом. — вот и отлично. Я расскажу тебе, как за ними ухаживать, это очень неприхотливые дружки. А ты мне лучше расскажи, - она вспомнила вчерашнее его обещание, - откуда ты знаешь как моё имя можно сокращать? Весь день об этом думаю, не поверишь, так заинтриговал. — нет здесь ничего интригующего, - коротко ухмыльнулся, - может быть, когда то давно слышал в каком то сериале, и запомнилось. И вот вспомнилось вчера. Как ты говорила, мозг штука полна загадок. — так и есть. - удовлетворившись ответом, выдохнула куда то в небо горячий воздух из носа. - Тебе не холодно? Может, тебе бы стоило шапку взять? — не холодно. И не надо никакой шапки, и так башка вечно будто горит. Сама понимаешь, когда думаешь обо всём, мозг невольно начинает вскипать как будто. Вот, такие прогулки как охладитель. — в этом ты прав. Но как бы ты уши себе не отморозил. — ничего не отморожу! - шутливо фыркнул, - Всё в порядке будет. В любом случае, ночью отогрею. — это не дело. Тебе нужна новая тёплая одежда. И не отказывайся! - чуть пригрозила без упрёков и строгости, - А то я обижусь. Не хочется, чтобы ты ещё температурил или воспаление подхватил. — ну ладно уж, - смирился, кивнув, скорее себе чем собеседнице, - на такие жертвы я соглашусь. — никто никем и ничем не жертвует. Просто следуй тому, что я говорю, и всё будет хорошо. Плохого я никогда не посоветую, и я надеюсь ты это понимаешь. — куда же без этого. Я бы тебе не доверял ещё с первого вечера, если бы предчувствовал что то. — и я надеюсь, сказал бы, если тебя что то не будет устраивать. — скажу. Зачем ведь ещё человеку рот и язык? Ну, кроме того, чтобы нести всякую чушь. — мороженку лизать. - тихонько хихикнула. — вот мне нравится ход твоих мыслей, - хотел было обернуться чтобы посмотреть на её улыбающееся лицо, но не смог из за широкой тёплой куртки, - сначала ты говоришь о невероятно серьёзных вещах, таких важных, как и для меня тоже. А потом дурачишься, будто тебе десять лет. — ты уж извини, - виновато протянула, - но такова я и есть, настоящая я. С придурью. Не выросла ещё. — а за что извиняешься? - чуть приподнял бровь, - Я ведь не говорил, что это плохо. Наоборот, забавно и мило. И мне это нравится даже. — просто, понимаешь, - опять с оттенком вины отвечала, - мне становится стыдно, что я так... Накинулась на тебя, будто сумасшедшая, со всей этой терапией. И мне иногда кажется, что это неправильно. — не сомневайся, прошу тебя. Единственное, что бы я попросил от тебя, это не сомневаться в себе и своих действиях и планах. Серьёзно. Меня устраивает твоя терапия, и я уже не раз благодарил тебя, за то что вызвалась мне помочь. Я согласился, помнишь? И от своих слов не откажусь, как бы хреново мне не было. Потому что я устал быть постоянно один. Это невероятно больно и тяжело. И ты согласилась ведь тоже, так что... - задумался, ища слова в голове, - как говорится, разделим этот хлеб на двоих. — ты прав... Во всём прав. Я постараюсь сдерживать это обещание. - в глазах её возник небольшой огонёк благодарности. — я уверен, что ты сможешь. Просто, при очередной такой мысли, отвлекайся на что то. Я вот, целый день отвлекался от прошлого, любыми вещами. И мне помогло, как видишь. Но не за один ведь день излечиться от этого всего... — ты опять прав. Практика, и только практика, ежедневная. Тогда всё будет отлично. Они гуляли по обширной территории лечебницы, с небольшими перерывами на лавочках и скромными переглядываниями. Пока Нют не глянула на экран маленького телефона.

***

— ты в курсе, что мы почти четыре часа болтаем? —...что, правда? - Саймон приподнял бровь, - Не думал, что время так быстро пролетит... — так и есть. Но нужно возвращаться, а то Пурнелл мне голову откусит. — не откусит, он сегодня в хорошем настроении был. — ключевое слово "был"... - девушка ухмыльнулась. — но ты права. Нужно возвращаться. Не могу же я тебя заставлять со мной трещать аж до утра. — если честно, мне такие беседы очень нравятся. Ты отличный слушатель, и замечательный рассказчик. Никогда таких не встречала. — ты тоже. Ну и, мне не приходилось ранее знать кого то, но ты... - он замялся, подбирая слова, - Ты эпичная. Со своей историей. Не однотипная. Не серая масса. И мне это нравится. — откровение за откровением... Видимо, совсем я тебя своей болтовнёй ушатала. — ничуть! Говорю же, я бы с радостью ещё поговорить... Но сама понимаешь, режим. Да и к тому же, как ты по темноте домой добираться будешь? — всё в порядке будет. Не в первый раз. — нет уж, я буду волноваться. И связаться даже никак не смогу, чтобы спросить дома ты или нет... — намекаешь на то, чтобы я оставила тебе Самсуку? — нет, как же ты тогда без будильника на работу соберёшься? И к тому же, телефон ведь это в первую очередь звонильно-говорительный аппарат. — хахах, ты не поверишь, - она рассмеялась коротко, вздрагивая плечами, затаскивая кресло на пандус и ступеньки центрального входа, - но мне уже давно никто не звонит. И я не звоню. Потому что некому. У меня нет здесь друзей, знакомых... Родственники сюда дозвониться не смогут всё равно. А если кто и звонит, то только какие нибудь мошенники, или спамеры. — так то грустная картинка вырисовывается. — меня устраивает. — знакомое ощущение. Мне тоже особо никто не звонил, кроме матери. Ну и, одногруппницы одной, бывало. Вспомнив Софи, Саймон невольно хмыкнул. — так вот вы где. - возле лифта их остановил Пурнелл, - А я то думал, что всё, украла девка тебя. — да ладно вам, доктор Пурнелл, - Саймон неловко ухмыльнулся, - всё в порядке. Просто, немного заболтались. — немного, ага... Ты ведь вечерний приём пищи пропустил. — ой, да? - Нют виновато глянула на дока, - А что ж ты мне ничего не сказал? Ты, наверное, голодный же... — ничего я не голодный! - лифт открылся, и трое направились на третий этаж, - Не волнуйся ты так. — да, конечно... Вот знаешь что, - Нют с небольшой строгостью заявила, - буду носить тебе передачки от мамы. И сама что нибудь готовить буду и приносить. — не вздумай даже. - Саймон отнекивался, - Меня и тут неплохо кормят. — неплохо это не показатель! А молодому организму нужно полноценное здоровое питание. И не пытайся меня отговорить. — ну ладно... Командир полка. - ухмыльнулся, соглашаясь с неудержимой заботой волонтёрши. — на вас со стороны посмотришь, так будто знакомы всю жизнь... - Пурнелл слушал весь диалог, и по приезду на нужный этаж оглядел парочку. — может быть. - Саймон ухмыльнулся. — всё может быть. - поддакивала Нют. — мне нужно заполнить кое какие документы. Мисс Уивер, будьте любезны, сопроводите сея мальца в нужную ему палату. — с удовольствием. - она хихикнула. — я и сам бы мог... - немного обиженно протянул. — мне ведь несложно. — тогда как хочешь. — нет, если ты хочешь, чтобы я... — ребята, время, время! - док постучал по часам на запястье, - Чем раньше вы закончите, тем лучше будет. — точно....извините, док! Держись крепче, сейчас будет небольшой дрифт... - шепнула на ухо парню, склонив голову. И как только док ушёл по своим делам, тут же набрала скорости и умело прокрутила кресло войдя в красивый поворот. — ты чё так... Гонщица блин, нелегальная... - Саймон вжался в кресло спиной, сжав руками подлокотники чтобы не выпасть. — не бойся, я такое часто в супермаркетах с тележками делаю. Представляешь, как стрёмно бывает проезжать на такой же скорости между рядов с алкоголем? — могу только представлять. Рискованная ты женщина, Нют. Оба тихонько рассмеялись, преодолевая порожек в палату. — ну, ты извини меня,... - Нют подобрала рюкзак и сумку и закинув их на одно плечо, неловко сжимала предплечье, - Но мне уже действительно пора бежать домой. А то, сам понимаешь, темнеет... Скоро и транспорт перестанет ходить. — конечно. Извини что я так, затрещался с тобой. - Саймон виновато глядел в её лицо, снимая куртку. — не извиняйся. Здесь, всё таки, никто не виноват. — вот ты сама и начала извиняться. — ты прав. - облокотилась боком о дверной проём, - Надо заканчивать с этой дурной привычкой. Она расслабленно улыбалась, глядя на Саймона в кресле. — ты сейчас стоя уснёшь, я же вижу. — так и есть. - шумно выдохнула, - Но вот что, - она покопалась в сумке полминуты, и найдя в ней серый телефон-раскладушку, корпус которого был усеян вычурными розовыми аксессуарами-наклейками в виде кристаллов и бусинок, вручила его парню, - ты лучше спрячь это, на всякий случай. И аккумулятор вытащи, чтобы среди ночи не звенел. — а как же ты будешь без него? - парень не знал уже, который раз удивляется за день. — у меня целое кладбище в комнате из таких, не парься. Напишу тебе со своего второго номера, как доберусь домой. Чтобы ты не волновался. — ну спасибо большое, - он кивнул, разглядывая миниатюрное устройство, - что хоть как то из положения выходишь. — не бывает безвыходных ситуаций, помни. - она подмигнула и ухмыльнулась, - Ну всё, мне пора. Не скучай тут. — ты ведь ещё придёшь завтра? — и послезавтра тоже. А через неделю вместе с мамой к тебе заявимся. До встречи. — пока... И она вновь ускользнула, оставляя после себя лишь глухие уверенные шаги. И услышав, как лифт увозит его знакомую вниз, спрятал телефон под подушку, готовясь к отбою. И не соврала ведь! Спустя полтора часа с неизвестного номера пришла СМСка: "я дома!! не волнуйся. И спи. Спокойной ночи!!!(◠‿◕)" «Видимо, я многое пропустил в культуре электронного общения. Это что такое за закорючки? Видимо, смайлик. Крутой. Посмотрим, что может этот Самсука.» И набрав ответное сообщение с текстом "ок. Спокойной.", отправил письмо. И как советовала Нют, вытащил аккумулятор и убрал подальше в тумбу, вместе с пластиково-железной оболочкой. «Человек как телефон... Только аккумулятор заменить не получится. - Саймон размышлял, о прошедшем дне, глядя в потолок при свете фонарей из окна, - Ну ничего, я найду способ исправить её зрение. Раз уж она так занялась мной и постепенно отгоняет моё одиночество, то и я готов помочь. Завтра будет новый день. Новые мысли. Новые разговоры. Это невероятно круто.» - он повернулся на бок, сжимая одеяло в объятиях, постепенно окунаясь в мир снов. Это был один из первых насыщенных дней, пропитанный новыми ощущениями, эмоциями и чувствами, и будто пирог пропитался сиропом, Саймон наполнился уверенностью в себе и в следующем дне. Не так, как обычно, надеясь на чудо, а на все сто процентов будучи уверенным во всём, и в себе в первую очередь. Теперь у него есть всё, о чём он мечтал когда либо. Всё пытался понять, почему же на него снизошло такое благо, как простой обычный собеседник? Человек, с которым можно обсудить всякое разное, кто не будет против и слушать, и говорить часами о любых вещах. И ведь ничего не скажешь, за всю свою сознательную жизнь он ощущал, как одиночество пожирало его изнутри, откусывая с каждым разом всё больше и больше. Ему нужен был кто то, кто смог бы отгонять пожирателя, если этим кем то не могла быть София или мать, кто то близкий из его окружения, то могла быть и Нют. Он слишком хорошо знал свою возлюбленную, и понимал, что уже нет шансов ни на что. Даже своим внешним жалким видом он вызывал у Софи неприятные ощущения, и это причиняло жгучую боль где то в районе шеи. И тем более, она сама дала ему понять, и не один раз, что надеяться с ней не на что. И сейчас он это наконец понял. А мама его попросту не смогла бы понять, как хотелось бы. Она заботилась о нём и любила всей своей материнской любовью. Но это не то, что ему было нужно и осознавать это он начал ещё полгода назад или больше. Сделал для себя выводы, и пытался найти утешение в чём то другом. Но будучи не особо общительным и социальным человеком, не знал, с чего начать. И как казалось сейчас, Нют была последним вагоном в этом огромном скором поезде под названием жизнь. И тем более, что она сама предложила ему помощь - он не привык просить об этом, но ведь выпадает один шанс из миллиарда. И за него Саймон ухватился так крепко, что позавидовал бы любой клещ, впившийся в шкуру на собаке и высасывающий из неё кровь. Он не думал об этом, как о чём то нездоровом, по крайней мере, сейчас. Видел в ней лишь удовлетворение своих потребностей, таких незначительно базовых, в которых они оба нуждались. Всё взаимно, всё обоюдно. «А что, если мне надоест? Что если я снова захочу стать затворником? Смогу ли я? Для этого много не нужно, сам знаю. Что будет после того как я полностью вылечусь? Скорее всего, она уйдёт, потому что тогда её работа будет закончена. Но запомнится она мне надолго, если не навсегда. А что, если я захочу от неё чего то большего, чем просто собеседницу или подругу? Согласится ли она, или отвергнет так же, как и Софи? Попросит отпустить и уйдёт. А потом всё с такой же болью в глазах будет навещать. Нет, это не так. Нют не похожа на Софи, совсем не похожа. Значит и вести себя будет по другому. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Чуть ли не молюсь. Это что такое...?» - он и не заметил, как по переносице стекла маленькая слеза и упала прямо на подушку. «Опять надумал себе. Дурак. Всё будет нормально, и лучше завтра всё спросить словами через рот, чем гадать и витать в фантазиях. Всё будет хорошо. Только мне этого не понять... Никогда.» И остановив этот поток мыслей, развил следующий: завтра Нют принесёт какие то растения, а перед этим он будет собирать картинку из пазлов. Никогда этим особо не увлекался, но всё бывает впервые. И соглашаясь с этим, он наконец уснул.