Всё не так уж плохо

Внутри у него много места, мебель достаточно дорогая, но дом Хосока явно намного лучше, почему-то Мину так кажется. Юнги осматривается, но вскользь. Он, вообще-то, здесь не за этим. Краем глаза смотрит на время, в уме прикидывая, через сколько его босс будет на месте. Хозяин коттеджа взглядом указывает на диван, Мин садится, оставляя мужика с кляпом стоять в стороне. Освобождать его рот нет надобности, а то начнёт нести ахинею всякую. Этого никому не надо. — Какие-то претензии? — спрашивает мужик в халате совершенно спокойно. — Я полагаю, босс мой тебе знаком, ещё и весьма хорошо, — отвечает Юнги. — Естественно. Его все знают. — Мм, — кивает Мин, а после растягивает губы в притворной улыбке, — А почему тогда в его районе магазин поставил? Правил не знаешь? Решил с чужой прибыли себе отхватить лакомый кусочек? Мужик сглатывает, а после говорит: — У меня аренда уплачена. Всё как надо. Могу квитанции показать. — Мне они без надобности. Документы и подделать можно... От себя могу сказать, что Чон никому не позволяет находиться на своей территории. Это ты как объяснишь? — Послушайте, мне не нужны проблемы. — Правда? А кажется, что нужны. — Мы можем это как-то уладить? — спрашивает мужик, а ладонью поглаживает перстень, который блестит на среднем пальце другой руки. Юнги понимает, что к чему. Намекают на взятку. В его положении отказываться — себе дороже. Так деньги пойдут ему лично, а не его вечно жаждущему лавэ боссу. — Ну давай договариваться, — произносит Мин спокойным голосом. Мужик кивает, вскоре им приносят виски. Мясник открывает стеклянный сосуд, резиновую пробку вынимает с некоторым глухим звуком. Наливает жидкость в стаканы, а Юнги облизывается. Дорогой алкоголь, ему такая возможность выпадает совершенно редко. — Что за пойло? — Мин пытается рассмотреть этикетку, — Откуда? — Уверяю Вас, лучший виски, который только может быть в СССР. Из Польши привёз. Юнги протыкает щеку языком. Берет себе стакан и жидкость заливает в рот. Странный вкус, как-будто дешёвый лимонад где-то за углом, но даже так это не настолько отвратительно. — Кем Вы работаете? — спрашивает мужик. Юнги оглядывает его до того странно, мол, мужик, ты че, прикалываешься что ли? — Ты мне зубы не заговаривай, — произносит Мин, — я авторитет. Имя Мин Юнги не слышал? — Нет. — Правильно, потому что зовут меня все по кличке. Шуга. — Это слышал, — кивает хозяин дома, сглатывая. — Но я, лично, зову себя укротителем, — Мину становится немного жарко, он просовывает руку под футболку, кладя её на ключицы, — Типа, боец за справедливость... — Юнги сильно потеет и от чего-то так волнуется, — Так вот, магазин тебе твой надо закрыть. — Нет, этого не будет, — мужик отрицательно мотает головой, — ничего закрывать я не собираюсь. У Юнги кружится голова. Изображение резко перекашивается, и он уже не понимает, где находится. Контуры смешиваются, слышно лишь свое учащенное дыхание. После — темнота. — Ну вот и все, — усмехается хозяин дома, — а то посмотрите, какой важный! Не надо меня пугать. Охранники оттаскивают Юнги с дивана. Он упал на его спинку, а сейчас специальные люди перекладывают его на пол. — Шеф, что делать с ним? — спрашивает один из охранников. — Будем торговаться с Хосоком. Уверен, ему его люди нужны. Смешно лишь то, что он на задания их по одиночке отправляет. Не безопасно, — ржёт мужик. Вдруг слишится очень громкий стук, а после раздаются крики: — Всем стоять на местах, не двигаться! Несколько ОМОНовцев забегают внутрь с оружием впереди себя. У них форма защитного цвета, маски на все лицо, которые только глаза не прикрывают, и фуражки на голове с отличительным знаком. Все они требуют отойти от Юнги, который лежит без сознания. — Руки наверх! — говорит один из команды, а после подходит к хозяину дома, обыскивая его руками на предметы оружия, — Этот чист. Остальных осмотрите. Другие парни обыскивают охранников. — Какого хрена? — возмущается мужик в халате, — Разве позволено вам просто так брать и заявляться в дом? — А ты не кипишуй, — парни в ОМОНовской форме расступаются и выходит весь из себя такой важный Чон Хосок. На нем аккуратненький костюм, одет он с иголочки, а желваки то и дело перекатываются. Рядом стоит Чонгук в кожанке и со взглядом не менее наглым, — Разве мой человек не сказал тебе, что будут проблемы? Мужик сглатывает. Его руки уже затекли от держания их в воздухе не в самой удобной позе. — Этот? — ухмыляется хозяин дома, смотря на Мина, что куском мяса лежит на холодном полу. — Этот. А ты с ним какого хуя сделал? — Хосок зло подбрасывает правую бровь наверх. — Нахимичил элексир от врагов. Босс указывает пальцем, чтобы один из ОМОНа проверил Юнги. Какой-то парень садится на корточки, прикладывая два пальца к шее Мина, пытаясь нащупать пульс. — Живой, вроде, — отвечает он. — Это снотворное, — говорит мужик, ухмыляясь, — вперемешку с алкоголем — средство убийственное. Видно, что напряжение нарастает. — Скорую вызови, Чонгук, — просит Хосок, а младший кивает. Медленно глава района надвигается к Мяснику. Разминает шею, улыбается сумасшедшей просто улыбкой, а после говорит тихо и пугающе: — Урок ты не усвоил, я смотрю, ну ничего. Раздаётся выстрел. Мозги Мясника размазаны по стене. Никто не вскрикивает, не ругается, для многих наблюдать это — не в первый раз. Охранники смотрят на бывшего своего шефа и не знают, что толком делать. ОМОН выходит на улицу. Хосок ждёт скорую вместе с Чонгуком. Видно, что босс переживает за Юнги, а потому просит младшего, чтобы тот поехал с ним в больницу. Бригада скорой помощи на носилках уносит помощника главы района в свой кузов. Чонгук садится рядом, тяжело вздыхая. Пульс падает. Дыхание замедляется, но мужчину откачивают. Делают все возможное, чтобы не задело нервную систему, а то до конца жизни останется овощем. Смешно даже, но в клинику его увезли платную. Босс раскошелился и решил заплатить за лечение. Когда Юнги просыпается, то видит Чимина. Тот читает "Комсомольскую правду", пока сидит на стуле с накинутым на плечи халатом. — Любимый, — улыбается Мин сразу же, пытаясь привстать. Слабость ещё ощущается жуткая и головокружение. — Лежи, врач сказал, чтобы ты не вставал пока, — резко произносит Пак, убирая от себя газету. Юнги кивает, а потом просит попить воды. Чимин наливает ему газированной, а старший глаза прикрывает, только его губы касаются прохладной жидкости. Он её глотать не успевает, газировка бьёт в нос, а сама вода струями стекает по подбородку. — Как ты? — спрашивает Пак. — Сушняк, будто пил. — Ну ничего, оклимаешься ведь, правда? — Чимин вздыхает, — Кстати, Хосок приходил. Смотрел, как ты тут. Видать, стыдно стало. — Да неужели, — хмыкает Юнги. — Послушай, это твоё задание тебя чуть овощем не сделало. Вот зачем ты все время туда лезешь? — получается с наездом. Мин фыркает недовольно. Уж точно не Чимину лезть в его жизнь и наводить там свои порядки. — Обошлось же, — холодно произносит Юнги. — Обошлось же, — прередразнивает Пак, — придурок, знаешь, как я испугался? Ну вот почему ты такая идиотина? — Любимый... — Юнги улыбается, — ну как бы я тебя оставил. Ты же без меня пропадешь. — Вот ещё раз, Мин, сделаешь так. Я тебя сам укокошу, понял, блять? Глаза у Чимина злобные. Красивые такие... Юнги кивает. Согласен. Лишь бы Пак больше не волновался так сильно, а то, как там говорится, нервные клетки не восстанавливаются.