Непредвиденные обстоятельства

Солнце шло на закат, когда двери спальни открылись. Прихрамывая, женщина двигалась в сторону гостиной. Войдя в комнату, на диване она заметила спящего Анатолия. Он лежал, накрытый одеялом, и легонько посапывал. Павлова, дабы удовлетворить требования своего желудка, который яростно противился пустоте в нем, прошла по комнате, надеясь найти в миниатюрном холодильнике, стоящем в самом дальнем углу комнаты, что-то съестное. Открывая белую дверцу, она случайно задела стакан, так не кстати стоящий на столе у мини-бара. Благо, стакан был пуст, упал, но не разбился. Звонкий удар стеклянной посудины о пол, разнесся по всей комнате. Мужчина, чутко спавший, с недовольством открыл глаза, оглядывая комнату. — Черт…- ругнулась тихо Павлова. — Выпить захотелось? — он повернул голову, и укоризненным тоном промолвил. Она виновато посмотрела на него, поматывая головой в разные стороны. — А у нас есть что-нибудь поесть? — спрашивала Ирина прикусывая внутреннюю часть губы. — Сейчас спущусь в ресторан, закажу что-нибудь в номер. — нехотя он поднялся с дивана — есть какие-то предпочтения? — Ну я же не совсем инвалид, давайте с вами спущусь. — Хм, нет уж, одного вашего падения мне хватило. Мясо или рыба? — мужчина окинул ее взглядом, а затем, смотря в телефон, открыл дверь. — Точно хочу салат с креветками, а остальное на ваш выбор. — улыбнулась женщина. Он ещё раз посмотрел ей в глаза, мягко улыбнулся и покинул номер. Вечер окутал Питер, за окнами было спокойно, лишь сумеречный город был пронизан переливающимися огнями. Стоя спиной к выходу, Ирина смотрела в даль. Нога почти прошла и уже не так яро давала о себе знать. Бегая по чертогам разума, перебирая каждый из моментов своей жизни, Павлова не могла понять, что же она делает не так. Предательство, ещё одно, а потом ещё и ещё. Столько раз ей делали больно, и эта боль уже была привычной. К слову Кривицкий ни разу не дал о себе знать, за эти два дня. «Пошёл он к черту!» — с яростью подумала она, мысленно вычёркивая его из своей жизни. Теперь у неё хотят забрать родное отделение, можно сказать ее детище. Столько любви, заботы и внимания она уделяла, разве что только своему сыну, который тоже ее бросил. «Черта с два! Отделение я им не отдам, выгрызу его у этого Довлатова, если придётся.» — Ирина Алексеевна, ваш заказ… — томный голос прозвучал не так далеко от уха, перенося Павлову из мира мыслей в мир материальный. Она вздрогнула, и резко обернулась, столкнувшись лицом к лицу с Алениковым. Они смотрели друг другу в глаза, каждый думал о своём, точнее о друг друге. «Почему он так смотрит на меня, что вообще происходит? И почему мне это так нравится?» Ирина с каждой секундой все больше теряла холоднокровность, проваливаясь в бездну серых глаз. «Какая же она красивая» Его рука, не занятая пакетом провела вниз от плеча к предплечью, зрительный контакт так и не был разорван. Это легкое действие, его горячей конечности сняло некое наваждение. Она прикусила губу и переведя взгляд в сторону прошла мимо. Анатолий остался стоять на месте, все ещё чувствую кончиками пальцев ворсистую женскую кофту. Миг забвения был прерван тихим и нежным голосом. — Мы будем сегодня ужинать? — Да. — твёрдый ответ. Еду расставляли молча. Лишь кидали обоюдные взгляды. За стол сели так же молча, никто не решался нарушить безмолвную обстановку. Напряжение четко ощущалось между ними. — Может выпьем? — дабы снять этот дискомфорт предложил Алеников, смотря на женщину, которая ловко справлялась со стейком. Она безмолвно посмотрела на него, улыбнулась и неуверенно кивнула. В горле пересохло, а вода с такого рода жаждой не справлялась. — Пиво, шампанское, мартини, водка, коньяк и кальвадос…- перечислял мужчина, разглядывая стеклянные сосуды, с горячительной жидкостью. На последнем, его взгляд остановился, и быстро побежал по маркировочной бумаге. — Что предпочитаете? «Пиво не пью, от шампанского голова болит, мартини…хотя нет, он не подходит к мясу. Водка это пошло. Коньяк здесь явно не самый хороший. А что такое кальвадос?» — А этот ваш кальвадос, это что? — дублируя вопрос из мысленного потока, женщина непринуждённо спросила. — О, это что-то вроде яблочной водки, бренди из сидра. Крепкий… — последнее предложение было намного тише. — Никогда не пробовала. — Так давайте распробуем. — ставя бутылку и два бокала на стол, Анатолий уселся в кресло, скрестив ноги. Начал наливать, кидая взгляд то на лицо женщины, так внимательно смотревшей то на его действия, то на коричневую, с легкой красноватой ноткой жидкость. — Давайте выпьем за нашу поездку? — взяв фужер в руку, торопливо проговорила она, стараясь не смотреть в глаза. Она чувствовала пронзительный серый взгляд, и хотела от него скорее спрятаться. — А давайте. Изрядно перекусив, и опустошив уже половину бутылки, они с новым тостом перешли на ты. Местоположение, сидящих за столом изменилось: если раньше они находились прямо напротив друг друга, то сейчас, расположившись на диване, они сидели в пол оборота. — Нет ты понимаешь, отделение им мое не нравится. Да я в него душу вложила. Я на такие жертвы шла. А они! — возмущённым тоном жаловалась Павлова, спиртное уже окутало туманом ее разум. Она размахивала руками, жалуясь. — Полностью с тобой согласен, да они простые штанопротиратели. — утверждал Алеников, глядя в глаза, он тоже был уже не сильно трезв, но держался лучше Ирины. — Штанопротиратели, хорошо сказал. — рассмеялась женщина утыкаясь ему в плечо. Одна из его рук расположилась на спинке дивана, корпус был развернут в направлении коллеги. Женщина же облокотившись ни то спиной, ни то плечом, на ту же спинку, сидела свесив одну ногу, а другую, та что ещё недавно подарила ее обладательнице столько хлопот, была прижата к кожаной поверхности дивана. — Как нога? — он легко провёл свободной рукой по перебинтованному месту. Жар от его рук наполнил тело теплом. — Намного лучше — она улыбнулась томно моргнула. Веки были довольно тяжелыми. — давай, Анатолий Борисович ещё выпьем? - Бутылка была больше чем на половину пуста, можно сказать, почти закончилась. Она подняла фужер и посмотрев ему прямо в глаза произнесла: «За тебя»  — За тебя. — повторил он. Они выпили не разрывая зрительного контакта. Он поставив свой пустой фужер, перехватил ее бокал из рук и так же отвёл ему место на столе. Ладонь прильнула к ее щеке, поглаживая мягкую кожу, а затем еле касаясь кончиками пальцев завела выбившуюся прядь за ухо. Его движения были легкими, но уверенными, щекотали тонкую кожу лица. Серые глаза уже казались не такими светлыми, да и зелёные приобрели тёмно-изумрудный оттенок. Еле уловимое касание ее губ, его губами. Как же давно он хотел этого. Как же сильно его тянуло к ней. Глаза Павловой прикрылись, наполнив ее тело мягкостью, она расслабилась ещё больше. В ней проснулась жажда, жажда его прикосновений. Таких нежных, таких чарующих. Дурманящий запах мужского парфюма ударил прямо в нос. Оцепенение. После того, как ответа не последовало, он отстранился, и перекинул взгляд с таких желанных губ, на ее сомкнутые глаза. Дыхание женщины стало более глубоким. Зачем он остановился? Невольно поддавшись вперёд, теперь уже ее губы прильнули к его сухим разгоряченным губам. Краткий, чувственный и такой соблазнительный поцелуй. Ее рука невольно поднялась вверх, и приземлилась на плечо, непринуждённо поглаживая. Его губы перестали быть такими робкими, стали решительными. Горячее дыхание слилось воедино. Остатки здравого смысла вдруг возникли в женском сознании. — Что мы делаем? — оторвавшись от мужских губ спросила она скорей у себя, чем у мужчины. — А что мы делаем? — нетерпеливо спросил Анатолий.