Autumn

— Ну что, Поттер, будешь расплачиваться? — спрашивает Северус. Его палочка упирается Джеймсу в щеку, медленно сползая на губы, пока Мальсибер и Эйвери прижимают Поттера к стене замка. Прохладный осенний ветер кружит над землей шуршащие сухие листья, ворошит волосы. Джеймс в алой квиддичной форме, и его волосы влажные — тренировался на поле в одиночестве, оттачивал и без того безупречную технику полета. В кои-то веки он был один, и это было отличной возможностью отыграться. О том, что Джеймс будет на поле один, как бы между делом проговорился Эйвери Питер Петтигрю. Мог ли Снейп позволить себе упустить такой шанс? Карие глаза Джеймса горят лихорадочным огнем, в расширенных зрачках блестит что-то на грани безумия. Палочка Северуса ползет вниз, к подбородку, попутно оттягивая нижнюю губу, упирается в кадык, чертит линию до ключиц. Есть в этом что-то извращенно-интимное, что-то, что не следует делать в присутствии посторонних, но палочка Северуса словно бы живет своей жизнью, а сам он впадает в подобие транса. Джеймс тяжело дышит, смотрит с вызовом. Темные пряди налипли на лоб, на щеках румянец. Он не боится, но может ли вообще бояться Джеймс Поттер? Он слишком безбашенный для этого. А может быть, он думает, что у Снейпа кишка тонка ему навредить? Северус больно тычет палочкой ему в ребра, точно хочет просверлить в Джеймсе дырку. Мысль о собственной ущербности в глазах Поттера жалит, как оса. — Расплата, Поттер, — повторяет Северус, скорее для себя, чем для него. Он должен что-то сделать — Мальсибер и Эйвери ждут его действий, нельзя сдать назад сейчас. — Чего же ты медлишь, Снейп? — приподнимает брови Джеймс. — Подсказку ждешь? Или запал весь вышел? Подбросить веток в костер? Мальсибер бьет Поттера под дых, и тот сгибается, насколько позволяют прижимающие к стене руки, судорожно ловя ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Наверное, Северус должен чувствовать удовлетворение в этот момент, но он не чувствует. — Предлагаю сломать ему руки, — подает голос Эйвери. — В стольких местах, чтобы костерост неделю действовал. И ты душу отведешь, и команде польза — у нас в этот понедельник, если ты помнишь, матч с гриффиндурками, а без своего золотого ловца они нам точно продуют. Отдышавшийся Джеймс смеется. — Соглашайся, Снейп, — дразнится он, копируя интонации Эйвери. — Чего же ты ждешь? Северус хмурится, Мальсибер снова бьет Джеймса в солнечное сплетение, должно быть, получая от этого удовольствие, а Эйвери продолжает предлагать варианты: — Мы можем превратить его в червя и раздавить. Или понаделать в нем дырок. Применим «Диффиндо»? Обварим кипятком? «Лацеро»? «Тармента»? Я все же предлагаю «Кадонецио», спрос будет меньше, да и у Регулуса появится больше шансов поймать снитч первым… Ну так что, Северус? — Оглохни, — произносит тот вместо ответа, окружая их заглушающим любые звуки куполом, и, направив палочку на колено Поттера, добавляет, — Кадонецио. Джеймс истошно кричит, и Эйвери начинает смеяться. Северус морщится. Ему не смешно — противно. — Самое время извиниться, Поттер, — негромко произносит он. — Если мы услышим достаточно раскаяния в твоем голосе, возможно, в твоем теле останутся целые кости. Мальсибер одобрительно хмыкает, а бледный Джеймс поднимает на Снейпа потемневшие глаза и четко произносит: — Да пошел ты, Нюнчик. — Кадонецио, — цедит Снейп, направляя палочку на его левое плечо. Крики Джеймса не приносят ни садистского удовлетворения, ни чувства восстановленной справедливости. Джеймс никогда ничего ему не ломал. Он толкался, говорил гадости и прятал его сумку с учебниками. Разве что за косички не дергал, но у Снейпа не было косичек. Было, безусловно, очень обидно, но поведение Джеймса наводило и на определенные мысли, далекие от взаимной ненависти. И все же сейчас он вызывающе скалится сквозь искажающую бледное лицо острую боль, и Северусу хочется заставить его сдаться. Имеет же он право на одну маленькую победу над злосчастным Поттером? — Ты все еще ничего не хочешь мне сказать, Джеймс? — Пре-зи-ра-ю-те-бя. — Можешь не сомневаться, это взаимно. Кадонецио! Кости ломаются с отвратительным жутким хрустом. Джеймс кричит оглушающе, но мучает это, кажется, только Снейпа — глаза сокурсников возбужденно блестят. Мерлин, с кем же он общается? Права Лили, они больные на голову. А он? — Ну же, Поттер? Одно коротенькое предложение. На это твоих умственных способностей должно хватить. Или ты подсказку ждешь? Мальсибер с Эйвери хохочут, а Джеймс сжимает зубы. Ему больно, но он все еще выглядит непокорным. Северус невольно испытывает восхищение, схожее с тем, которое возникает при наблюдении за тем, как Джеймс летает по небу на метле. Мало кто может сравниться с ним в этом. — Будь благоразумным, Поттер, — тихо просит он, и что-то в его голосе заставляет Джеймса посмотреть ему в глаза. Но упрямый гриффиндорец все равно не произносит ни слова. — Воды в рот набрал? — сердито спрашивает Мальсибер и пинает Джеймса по сломанному колену, заставляя его истошно взвыть. — Наше терпение не бесконечно, ублюдок! — Парни, — зовет Эйвери. — Пора заканчивать. Сюда идут. Снейп одновременно с облегчением и ужасом опускает палочку, прослеживая направление его взгляда. В их сторону идут, о чем-то разговаривая, Лили Эванс и Мэри Макдональд, и мысль о том, чтобы предстать чудовищем в глазах подруги, вызывает у Северуса приступ тошноты. — Отведем его к мадам Помфри, — говорит он севшим голосом. — Мы же не хотим проблем? — Шутишь? — шипит Мальсибер, не отрывая взгляда от Мэри Макдональд. — Чтобы мы и вдруг воспылали состраданием к гриффиндурку? Есть предложения сделать что-то еще более подозрительное? — Самое подозрительное мы уже сделали, — отвечает Снейп мрачно. — Уходите, я сам с ним разберусь. Сокурсники смотрят на него так, будто у Северуса вырастают щупальца, но он лишь сердито бросает, чтобы они убирались, и те не заставляют себя долго ждать. В полном боли взгляде Джеймса Снейпу мерещится насмешка. Возможно, это только игра света. Северус поддерживает его за здоровое плечо прежде, чем Поттер сползает по стенке на землю. — Господи, что случилось? — раздается за его спиной голос Лили. Подошедшие девушки выглядят одновременно безмерно удивленными и напуганными. Северус лихорадочно перебирает варианты оправданий в голове, но Джеймс отвечает прежде, чем он успевает открыть рот. — Не поверишь, Эванс, — вымученно улыбается он. — С метлы упал. Глаза Лили округляются, но лежащая поодаль метла и квиддичная форма на Поттере вполне вписываются в озвученную легенду. Северус смотрит на Джеймса не менее ошарашенно, а тот, измученный болью, продолжает, с трудом выталкивая из себя слова. — Снейп…решил мне помочь…очень мило с его стороны. — Тебе надо к мадам Помфри! — говорит обеспокоенная Мэри. — Вдруг повреждения серьезные? — Верно, — глухо отзывается Северус, придавленный навалившимся чувством вины. — Не будем медлить, пошли. И, движением палочки подняв Джеймса в воздух, как перо на первых уроках Флитвика, он вместе с гриффиндорками, подхватившими валявшуюся в пожухлой траве метлу, двинулся в Больничное крыло. Треклятый Поттер опять все испортил.