Autumn

Кто-то пишет на стенах — он скоро умрёт. Пахнет летним дождём — кто-то только что умер. У них есть что сказать — они скоро умрут. Кто-то тихо смеётся — я скоро умру.

Однажды к камере Рудольфуса Лестрейнджа подлетел дементор и сказал: — Здравствуй, Руди. — Ааааа! — ответил Рудольфус. Он всегда думал, что дементоры не умеют разговаривать, так что его удивление было вполне обоснованным. В соседней камере закашлялся Рабастан. Из камеры Беллатрисы не доносилось не звука. В углу зашуршала крыса. — Руди, — снова позвал дементор. — Давай дружить? — Ааааа! — ответил Рудольфус. Стороннему наблюдателю могло показаться, что он попросту разучился разговаривать за четырнадцать лет в Азкабане, но на самом деле Руди был просто немного шокирован. За все то бесконечно растянутое время его заключения ни один дементор еще ни разу не попытался с ним подружиться. Дементоры вроде как не обладали сознанием в человеческом понимании и не умели разговаривать и дружить — только поглощать радость. Радости в тюремном существовании Руди не было никакой. В отличие от разговаривающего дементора это было вполне логично и не требовало подкрепления междометиями. — Руди, — в третий раз привлекла его рассеянное внимание темнота в плаще, — как поживаешь? — Ааа, — уже менее эмоционально, но столь же неинформативно отозвался Рудольфус. Возможно, за четырнадцать лет в маленькой темной камере он действительно подрастерял свои коммуникативные навыки. Но дементор был оптимистом и не терял надежду наладить контакт. — Мы можем поговорить о погоде. Какая хорошая сегодня погода, правда, Руди? Рудольфус промолчал. В его камере всегда было сыро и холодно, но не было окон, так что он не знал, какая снаружи погода и не мог высказаться по этому поводу. — Как твои дела, Руди? — продолжал вести светскую беседу дементор. — Мои хорошо, — наконец вежливо ответил Рудольфус. — А твои? — И мои хорошо! — бодро откликнулся дементор. Контакт был установлен, это не могло не радовать общительную темноту в плаще. — С кем ты там базаришь, братишка? — раздался из-за стены сиплый голос Рабастана. — Со своим новым другом, — ответил Рудольфус. — Мы только что познакомились. — С кем? — не понял Рабастан, судя по голосу, весьма обескураженный ответом. — С другом, — терпеливо повторил Рудольфус. Он был плохим человеком, но хорошим старшим братом, поэтому он всегда терпеливо объяснял Рабастану то, чего тот не понимал. Что, впрочем, не мешало ему считать Рабастана дурачком и молокососом. — Каким нахуй другом, Руди? Мы сидим в тюрьме, окруженной морем и дементорами. — Ну вот. — Что — вот? — рассердился Рабастан. Он всегда сердился, когда переживал, а сейчас он был весьма обеспокоен душевным здоровьем брата. — Вот я и познакомился с дементором, — все так же терпеливо ответил Руди. — Кстати, как тебя зовут? Ты не представился. — Никак, — сказал дементор. — Очень приятно, а меня Рудольфус. — Братишка, ты пугаешь меня, — вновь подал голос Рабастан. — Не обращай внимания, — доверительно шепнул Рудольфус дементору. — Он просто завидует, потому что у него нет друзей. — У тебя тоже нет друзей! Ты разговариваешь с пустотой! — С темнотой, — поправил Рудольфус. — И она не пустая. Она в плаще. — Что мешает темноте в плаще быть пустой?! — Так не бывает. — Как и говорящих дементоров! Не пори чушь. — Он неисправим, — виновато улыбнулся дементору Рудольфус. — Так что там с погодой? — Погода отличная, — ответил дементор. — Штормит. Маггловский корабль потопило. Акулы всех сожрали. — И правда чудесная погода. Эх, жаль, что нас не пускают гулять! — С этим трудно поспорить, — буркнул Рабастан. — Ну, хоть с чем-то ты согласен, братишка. — Придурок. — Руди, — подала голос проснувшаяся Беллатриса. — С кем ты там разговариваешь?  — С Рабастаном. — Руди, милый… Его же поцеловал дементор. — Ты поцеловал моего брата?! — возмутился Рудольфус, во все глаза уставившись на разговорчивую темноту в плаще. — Нет! — поднял тот покрытые струпьями руки в защитном жесте. — Еще чего! — рявкнул из-за стенки Рабастан. — Целоваться с ЭТИМ? Увольте! — Как грубо, — обиделся дементор, скрестив руки на груди. Рудольфусу стало стыдно за брата. — Басти, немедленно извинись! — И не подумаю! — Руди, — снова позвала мужа Беллатриса. — Рабастан мертв. Его здесь нет. — Чушь, — ответили братья Лестрейнджи одновременно. Дементор фыркнул. Белла сердито цокнула языком и перестала вразумлять Рудольфуса. Это было бесполезно. Её муж — чокнутый придурок. С этим надо смириться. — Так что там с погодой? — вдруг спросил Рабастан. Должно быть, он все-таки смирился с тем, что теперь Руди дружит не только с ним, но и с дементором. — Прекрасная! — ответил дементор. — Штормит! Рудольфус рассмеялся — ему вдруг стало очень смешно. Белла тяжело вздохнула. Несладко жить, когда твой муж — псих. И сидит в соседней камере.