***
Регистрация детей у главных ворот, доставка в больницу Конохи для дополнительного обследования, и отчет о миссии перед Какаши, занимают слишком мало времени. Он так и не смог придумать, что скажет ей. Сразу после того, как они покинули башню Хокаге, Хината устремилась в сторону поместья Хьюга. Он набирается храбрости, которой, кажется, хватило бы на всю оставшуюся жизнь, и просит ее подождать. Она тут же тормозит и оборачивается, с очаровательной улыбкой на лице. Он не представляет, как собирается это сделать. Он уже чувствует как к горлу подкатывает ком, словно его сейчас стошнит. Как она может так на него смотреть? Разве справедливо, что она сделала его таким? Это она сделала его таким! Разве она не должна взять на себя хоть какую-то ответственность? Это нечестно. Он замечает, как Киба и Шино посылают ему многозначительный взгляд, после чего, резко разворачиваются и уходят, оставляя их наедине. Ему нужно поговорить с ней. Будет не так больно, если он сам скажет, что они должны остановиться. Если об этом скажет она, он не сможет с этим справиться. Он уже не справляется с этим. Она подходит ближе, глядя на него с любопытством, — Наруто-кун? Он не может смотреть ей в глаза. Он даже не в силах взглянуть ей в лицо. Это не ее вина. Вовсе нет. Это его собственная, чертова, вина. Ему не следовало целовать ее. В ту ночь. Ему даже не следовало забирать ее к себе домой. Он должен был отвезти ее обратно в поместье. Как сделал бы хороший друг. Почему он так поступил с собой? Он сам сделал это с собой. — Наруто-кун? Что-то случилось? — Хината... нам ... — ему трудно дышать, — ...нам, — он снова пытается, после длительной паузы, — нам нужно поговорить. Ее брови удивленно взметнулись вверх. Она кивает, — Х-хорошо. Здесь?... Или...? — Может... пойдем ко мне домой? — Где я смогу поплакать в одиночестве, когда все это закончится. Как в том гендзюцу. Как жалкий собственник, которым он, впрочем, и является. — Хорошо. Он практически бежит к своей квартире, не в силах тянуть с этим ни секундой дольше. Он не оглядывается, проверяя, следует ли она за ним, но когда оказывается у двери, она всего в нескольких шагах позади него. Он с шумом отпирает дверь, сердце ноет так сильно, что пальцы и руки требуют разрядки, желая выплеснуть накопившиеся эмоции. Скинув ботинки, торопливо проходит в гостиную. Он оборачивается и смотрит на нее. Ее брови нахмурены, а уголки губ обеспокоено опущены вниз. Ему не хочется, чтобы она так выглядела. Он не хочет, чтобы она когда-либо так выглядела, но как же насчёт него? Заботит ли ее то, что ему грустно? Что ж, возможно, так оно и есть, но заботит ли ее это так же сильно, как его все то, что связано с ней? Она медленно подходит ближе. Ждет, глядя ему в глаза, и внимательно изучая выражение его лица. Где-то после минуты молчания, она шепчет, — …Наруто-кун? — Ты встречаешься с поклонниками, — слова выходят громче, чем он ожидал. Тон звучит более обвиняющим, чем он рассчитывал. Он не хочет, чтобы она знала об этой его уродливой стороне. Ее глаза округлились от понимания его слов, — ...Киба-кун и Шино-кун рассказали тебе? Он кивает и не сводит с нее пристального взгляда, желая, чтобы она объяснилась. — Моя семья настояла, чтобы я встретилась с ними. — Шино уже сказал мне об этом, — прозвучало так раздраженно. Он ненавидит себя за это. Она склонила голову набок, глядя ему в глаза, — Наруто-кун… они мне не нравятся. Я согласилась на это, чтобы уважить желание моего дедушки. Он стар и не понимает, как все устроено в наши дни. Мой отец пообещал, что от меня потребуется лишь встретиться с несколькими претендентами, в течение следующих двух-трех месяцев, чтобы осчастливить дедушку, и все будет кончено. Это вовсе не значит, что, в итоге, ты не... — Но что, если ты... — он отводит взгляд рассматривая ковер на полу, чувствуя себя маленьким мальчиком. Опять ведет себя неуверенно и проявляет слабость перед ней. Почему он не может просто отпустить ее? — Они мне не нравятся. Наруто-кун... — она пробует поймать его взгляд, ждет, что он посмотрит на нее. Но он упрямо прячет глаза, — Ты могла бы, ну знаешь, встретить кого-нибудь… — спазм скручивает желудок, вызывая тошноту. Что, если его слова натолкнут ее на эту мысль? Возможно, она даже не думала о том, что сможет встретить кого-то, кто бы ей понравился! А теперь, он сделал все только хуже. Краем глаза он заметил, как она отрицательно качает головой, — У меня нет никаких чувств к ним. Я не хочу вступать в брак по договоренности. Я их не знаю. Несколько встреч не расскажут мне о том, какие они на самом деле. И, что самое важное, они не знают меня. Он решился, наконец, посмотреть на нее. Беспокойство на ее лице смягчается, когда она встречает его взгляд, — Им не известно, через что я прошла. Они не знают, какой я была раньше, и какая сейчас. Никакие встречи, сколько бы их не было, не помогут им разглядеть все то, что делает меня мной. Он смотрит внимательно, наслаждаясь ее искренней улыбкой. — Я хочу выбрать сама, за кого выйду замуж. Хочу, чтобы это было естественно... не потому, что кто-то мне так сказал, — объясняет она, очаровательно краснея. Он чувствует, как внутри загорается огонек надежды. Что, возможно, это еще не конец. Он подавляет это чувство, — И все же... ты можешь... встретить кого-нибудь. Она снова спокойно качает головой, — Нет, не встречу, — она смущается, но продолжает смотреть на него. — Не встретишь? — Нет, — просто отвечает она. Надежда разгорается сильнее. Он отводит свой взгляд в сторону от ее красивых глаз, — Почему ты уверена, что не встретишь? — этот вопрос лишь сильнее показывает, насколько он нуждается в ней, но теперь, его уже ничего не смущает. Она смотрит на него и молчит. Обеспокоенный тем, что так и не услышал ответ, он вновь возвращает свое внимание к ней. Ее щеки порозовели, и она выглядит настолько мило, что от этого он чувствует себя беспомощным. — ...Почему ты уверена, что не встретишь? — повторяет он. Ее глаза забегали по сторонам, избегая его пристального взгляда, — Я просто знаю, что не встречу… — их глаза внезапно встречаются, — …знаешь, — шепчет она краснея, и едва заметно улыбаясь от того, что воспользовалась этим его словом, а после, снова отвела взгляд. Уголки его губ дрогнули в попытке не улыбнуться тому, насколько мило она себя ведет. А, вот она улыбается, хоть и застенчиво, но уже открыто. И он, наконец, позволяет себе расслабиться. Напряжение, которое он испытывал, рассеивается в ничто. Он зря беспокоился. Правда, то, что между ними происходит, может продлиться совсем недолго, но… то, как она улыбается ему. От этого становится так хорошо. — …Прости… за то, что я… — он обрывает фразу, качая головой. Она продолжает улыбаться, — О нет... Он тоже не может сдержать улыбки, несмотря на всю неловкость. — Я должна была рассказать тебе об этом… — она бросает на него виноватый взгляд, — Я не хотела заставлять тебя… эм… волноваться. Улыбка на его лице померкла. Не хочется говорить ей, что она должна была рассказать ему, но, это именно то, что он чувствует. — И... прости за Кибу-куна и Шино-куна... Я не хотела, чтобы они тебе говорили... Я рассказала им только потому, что не смогла пойти на командную миссию, так как в тот день должна была встретиться кое с кем... Он отворачивается в сторону. Ему очень не нравится, что ей приходится встречаться с этими парнями. Кто они вообще такие? Он чувствует, что имеет право знать, хотя понимает, что на самом деле, это не так, — …Ага… Они сказали мне прошлой ночью. — Мне очень жаль, — в ее голосе слышится столько раскаяния, что ему становится не по себе. Он худший из парней. — Нет, всё в порядке, - чёрт возьми, нет, это не так. Он не может избавиться от этого чувства. Не может это остановить, — Просто... может, в следующий раз... скажешь мне... знаешь?... — он ненавидит себя. У него нет никакого права знать, с кем она встречается и что делает. Почему он не может это контролировать? Почему он такой? Она с готовностью кивает, — Я расскажу тебе. Мне жаль. Но на самом деле, Наруто-кун… — она хлопает ресницами и смотрит ему в глаза. Секунду помедлив, она кусает губы и сплетает пальцы вместе - нервная привычка, — я… я не забочусь ни о ком другом, — она опускает голову, глядя на него снизу вверх. Он перестает дышать. Она резко отводит взгляд, сжимая ладони. Все потому, что она говорит такие вещи. Ее слова, поступки, и то, как она смотрит на него. Потакая его эгоизму. Угождая его совершенно необоснованным требованиям к ней. Это вызывает чувство, словно он сходит из-за нее с ума. Вызывает чувство, словно она… Он берет ее ладони в свои. Он хочет поцеловать ее. Целовать и никогда не останавливаться. Он хочет чтобы она, задыхаясь, шептала его имя ему на ухо, пока он заставляет ее чувствовать все то, что он чувствует к ней. Он понятия не имеет, что еще может сделать и как еще может выразить все свои чувства. Он был полностью уверен, что между ними все закончилось. А теперь... теперь... Он наклоняется и прижимается губами к ее губам. Это вызывает в нем трепет, несравнимый ни с чем другим. Он едва заметно качает головой, поражаясь тому, насколько она прекрасна, и целует ее еще крепче. Он тянет ее за руки, притягивая ближе и пробует обнять ее. — Подожди... На миг сердце замирает. Подождать? — Я вся грязная и пыльная с дороги, — смущаясь, объясняет она. О, вообще то, он тоже. Теперь он замечает, насколько тяжелым стало его дыхание. А ведь они еще даже не коснулись друг друга языками. Он подавляет свое нетерпение, — Ты хочешь… принять душ? Она утвердительно кивает. — Ты можешь принять его здесь, — его голос звучит хрипло. Он даже не может стоять прямо. Он просто хочет быть к ней как можно ближе. — ...Оу... Кажется, у меня есть с собой запасная форма для миссии... Он смотрит на ее губы, отвлекаясь на то, какими мягкими они кажутся. Он снова целует и облизывает их, приглашая ее открыть рот. Ее ладони упираются ему в грудь, — Подожди, — шепчет она, слегка отталкивая его от себя, — Я правда грязная. Он хмурится, пытаясь успокоиться и взять себя в руки, — Ага, я тоже… — всё, чего он хочет — раздеть её и взять. Теперь, когда он знает, что она не уйдет от него к какому-то незнакомцу, он хочет её больше всего на свете. Он наклоняется в поисках нового поцелуя. — Мы можем... — прерывает она до того, как он успевает коснуться желанных губ. Она слегка краснеет и пробует снова, уже тише, — Мы можем пойти в душ вместе? Его глаза изумленно расширились от такого предложения. Она смущается так сильно, что становится практически красной. Он игриво ухмыляется, — Я могу помочь тебе помыться. Она кривит лицо, подавляя улыбку, — Наруто-кун! — ругает она. Они ещё ни разу не принимали душ вместе. Как правило, она по-быстрому пользовалась его ванной по утрам, чтобы смыть с себя его запах перед встречей с Кибой (как оказалось, все эти усилия были совершенно напрасны), и не то, чтобы у него никогда не возникало соблазна присоединиться к ней. Просто, он всегда контролировал себя, понимая, что она спешит на встречу со своей командой. Он наблюдает за тем, как она раздевается. Как она стягивает с себя тунику, под которой спрятана плотно прилегающая к телу защитная сетка. Она избавляется и от нее, и темно-синие волосы каскадом ниспадают на белую гладкую кожу, кончиками касаясь края трусиков. Она тянет их вниз и, теперь, он может беспрепятственно разглядывать ее широкие бедра и мягкую круглую попку. Он уже твердый. Она так прекрасна, так сексуальна. Она поворачивается к нему и ее взгляд падает на его эрекцию, отчего она мгновенно краснеет, — Т-так быстро? — Ага, ничего не могу с этим поделать. — Но... Я хочу помыться. — И я помогу тебе помыться. Она отворачивается, пытаясь спрятать смущенную улыбку, и шагает вперед, в его ванну. Не желая медлить, он забирается следом. Он счастлив. Так счастлив. По плавным изгибам стекают струйки воды. Мокрая челка убрана набок, открывая лицо. Упругая грудь задорно торчит, указывая прямо на него, пока она смывает остатки шампуня со своих волос. Он хочет касаться ее, прикасаться к ней, трогать ее и заниматься с ней сексом. Как она может вот так демонстрировать ему свое тело и ждать, что он ничего не сделает? Он крепко хватает ее за бедра и притягивает к себе. Целует ее, врываясь своим языком ей в рот. — Хината… — бормочет он ей в губы, наслаждаясь ощущением, как ее мягкая грудь прижимается к его торсу. — Наруто-кун... — шепчет она в ответ. Он улыбается, распознав готовность в тембре её голоса. Значит, она в настроении продолжить. Она кладет руки ему на плечи. Их языки сплетаются между собой. Он прижимает свое возбуждение к ее бедру. К его большому разочарованию, она отстраняется от него, — Мне всё ещё нужно вымыть свое тело. — Я могу сделать это за тебя, — улыбается он. Она мило смущается, — Я... Я могу сделать это сама. Пару мгновений он наблюдает, как она намыливает свое тело, а затем повернувшись к ней спиной, отвлекается на собственное, смывая с себя грязь и пот. Он оборачивается, желая снова увидеть ее. Он поймал ее взгляд на себе, серые глаза испуганно расширились, и она резко отвернулась, краснея. Она разглядывала его. Он улыбается, радуясь ее вниманию, счастливый от того, что она тоже хочет смотреть на него. Время от времени, он замечает на себе ее взгляд, чувствуя его интенсивность. И каждый раз она вспыхивает от смущения. Мыльная пена покрывает ее кожу, которая выглядит такой приятной на ощупь. Он хочет прикоснуться к ней. Хочет прижаться к ней всем телом, чтобы они оба покрылись пеной друг друга. — Я могу помыть тебе спину, Наруто-кун. Он возвращается из своих развратных грез, и видит ее застенчивую улыбку, — Оу... Хорошо, спасибо, — поворачивается и чувствует, как она легкими касаниями смывает остатки мыла. Ведет мочалкой вниз, вдоль поясницы, но останавливается над ягодицами. Пробирается обратно наверх, омывая его шею и плечи. Ее рука прижимается к его спине, и он чувствует касание кожи к коже. Это чувство. Не просто возбуждение, нет, оно другое. По-особенному теплое и интимное. Он оборачивается, чтобы снова увидеть ее. Она разглядывает его и улыбается. Он улыбается в ответ, — Теперь можно мне? — М-м-м... хорошо. Он намыливает ей спину. Она уже сделала это раньше, но он проделывает это более тщательно, следя за каждым изгибом ее лопаток, позвоночника и талии. Такая сильная, но такая маленькая. Она маленькая по сравнению с ним. Он улыбается, омывая ее круглую попку. Она бросает на него укоризненный взгляд. Он нахально ухмыляется. Теперь они чистые. Ничто не мешает ему прикоснуться к ней. Он проводит рукой вверх по ее животу. Пальцы скользят в ложбинку груди, накрывая одну ладонью. Она такая скользкая и мягкая. Он покусывает мочку ее уха и целует в шею. Роняет мочалку и проводит свободной рукой по внутренней стороне бедра. Находит клитор и трет его пальцами. — У-м-м-м... Наруто-куун, — хнычет она, извиваясь под его руками. Он сжимает ее грудь и щиплет сосок. Проводит языком по изгибу ее шеи и щекочет губами ухо, — Да, Хината? — выдыхает он. Она стонет. Он чувствует, как она становится мокрой для него. Распределяет её возбуждение по заветному бугорку, продолжая работать пальцами. Играет с намыленной грудью, сжимает, касаясь ладонями затвердевших сосков. Когда она оборачивается к нему, ловит пухлые губы в жарком поцелуе. Держать её, всю её в своих объятиях, прижимая к себе - приятно. Очень приятно. Она полностью поворачивается к нему, чтобы было удобнее целовать его. Её руки обвиваются вокруг его шеи. Она трется своим телом о его, позволяя своим затвердевшим соскам скользить по его груди. Её язык переплетается с его языком, обдавая тёплым дыханием его губы. Он заключает её в кольцо своих рук. Ладони скользят по её спине, одна останавливается на талии, а вторая ложится на её круглую попку. Он сжимает её, гладит упругую кожу, а затем опускается ниже, к самому центру её женственности. Теребит её пальцами, и она выгибается сильнее, открывая ему больше доступа. Наконец его палец оказывается внутри, в объятиях её влажных складок. Она дрожит в его руках, издавая хриплые, нуждающиеся стоны, — Наруто-куун, — снова хнычет она. Он прерывает поцелуй лишь для того, чтобы полюбоваться ее видом. Ее глаза прикрыты. Взгляд затуманен. Губы надуты, а голос взволнован. Он был практически уверен, что никогда больше не увидит ее такой. Он был так уверен, что никогда больше не услышит, как она ласково произносит его имя. Что никогда больше не увидит, как она смотрит на него снизу вверх, словно он единственный важный человек во всем мире. Что он чувствует к ней? Что он чувствует, когда они вот так вместе, стоят под душем, обнаженные и трепещущие в объятиях друг друга. Что он чувствует? Она понятия не имеет, какие сильные чувства вызывает в нем. Он страстно целует ее, прижимая к холодной плитке, желая, чтобы она знала и приняла это. — Хината, — стонет он, — с тобой так хорошо. — Он хочет ее. Хочет от нее большего. Больше, чем она может дать. Она осыпает короткими поцелуями его шею и плечи. Он трется своей длиной между ее ног, касаясь ее женственности. Она тянется вверх и снова ловит его губы. Он жадно целует ее, удовольствие стремительно нарастает уже от того, что его плоть зажата между ее пышных бедер. Он заставляет себя остановиться. Смотрит в ее жемчужные глаза, и сердце бешено колотится из-за того, что он в них видит. Если это просто иллюзия, если это всего лишь его разум играет с ним, показывая то, чего он хочет, ему все равно. Преданность, желание - он хочет этого от нее. Он хочет ее. Хочет, чтобы она дала ему еще больше. Она поворачивается, прислоняется к стене и выгибается, выпячивая свою мягкую попку навстречу его твердой эрекции. Оглянувшись через плечо, она призывно закусила нижнюю губу. Она хочет, чтобы он взял ее здесь, под душем. Прямо сейчас. Не теряя времени, он хватает ее за бедра и раздвигает шелковистые складки своим скользким членом. Внутренние стенки сопротивляются его вторжению, обволакивая его набухший кончик, словно в нее раньше никогда не входили. — Ты такая узкая, Хина... — стонет он. Отстранившись, вновь толкается неглубоко, несколько раз подряд, позволяя ее телу запомнить его, с каждым разом погружаясь немного глубже. Когда он, наконец, полностью в ней, они оба уже дрожат, — Чёрт, Хина… — он медленно выходит, хрипло дыша от того, как ее тесный проход сжимает его, цепляясь, будто не позволяет покинуть ее. Когда в ней остается лишь головка, медленно двигается вперед, раздвигая нежную кожу, заставляя крепко обхватить его твердый член. Она хватает воздух открытым ртом. Плотно смыкает веки, пока он проникает в ее маленькое сексуальное тело, — Ах-х, Наруто-ку-у-ун… — стонет она, когда он оказывается внутри. — Хината... ты так хороша. Она призывно покачивает попкой, приглашая его проникнуть глубже. — Арх, — пульс учащается, видя, как она дрожит от желания. Он крепко сжимает ее бедра и отстраняется лишь для того, чтобы врезаться в нее снова. Она поддалась вперед, упираясь ладонями в стену, выгибает свое тело и соблазнительно мурлычет от удовольствия. Он придерживается заданного темпа, выходя и толкаясь в нее, намеренно глубоко и сильно. Следит, как вздрагивает ее тело от его толчков, каждый удар ее задницы о него, приносит удовлетворение и будоражит сильнее. То, как качается ее тело, в такт его резким движениям, гипнотизирует и возбуждает. Его большие ладони сжимают ее широкие бедра, скользят по гладкой влажной коже и хватаются за пышную грудь. Он зарывается пальцами в мягкую плоть, позволяя ее коже заполнить пространство его ладоней, теребя дерзко торчащие соски. Она громко ахает, сильнее выгибаясь в его руках, прижимая свою горячую женственность к его твердой плоти. Он рычит, врываясь в нее все быстрее. Она такая мягкая и сексуальная. Ее нежный голос и нуждающиеся стоны заполняют его разум, и он не может остановиться. Он тянет ее на себя, сжимает обе груди, используя их как опору, стремясь проникнуть в нее как можно глубже и сильнее. — Ах, Наруто-кун... — Хината... Хина... Арх... — он толкается в нее, движения становятся беспорядочными и более грубыми. Он хочет ее. Хочет обладать ею весь день и всю ночь, пока она, задыхаясь, кричит его имя, желая его и нуждаясь в нем. Она выскальзывает из его ладоней и падает вперед, упираясь в холодную плитку. Но он не намерен сдаваться. Сжимает ее бедра и входит жестко, каждый рывок и касание их разгоряченной кожи вызывает жгучие вспышки удовольствия, — Ты так хороша… Хина… Она стонет в ответ. Он вбивается в нее желая оказаться глубже, заполняет ее своим набухшим членом снова и снова. — Нару... то... ку-у-у-ун, — соблазнительно выдыхает она, — такой... твердый... — ее голос срывается, а крики поднимаются и затихают в такт его толчкам. Это так сексуально. То, как она стонет его имя, заводит почти до безумия, — Бля... Хина… — он придерживается быстрого темпа. Откинув голову назад, закрывает глаза и сосредотачивает все свои чувства на ее мягкой плоти, массирующей его пульсирующий член. — Пожалуйста... сильнее... ах... еще... пожалуйста... Она никогда прежде не просила действовать жестче. Никогда не просила его о большем. Мысли путаются и гаснут от внезапно накрывшей похоти. Все внутри переворачивается под напором неукротимого желания. Он резко выдыхает хватаясь за ее талию и бедра, удовлетворенно зарычав, врывается в нее так сильно, как только может. Волна экстаза стремительно нарастает, грозясь перелиться через край, — Хина, — хрипит он. — О... да... ах… Ее одобрительные стоны подгоняют его к разрядке. Он стискивает челюсть и напрягается, дрожа от потребности освободиться в ней. Он погружается глубоко в нее и замедляется, пытаясь не дать себе закончить все слишком рано. Прижавшись к стене, она сама насаживается на него, покачивая задом и призывая его двигаться. От такой стимуляции из него вырывается низкий рык, — Хината, ты заставишь меня кончить, — хрипло предупреждает он. Нервы накалены до предела. Его твердая длина проникает глубоко в ее дрожащий обжигающий жар, связь между ними такая горячая, такая чуткая, что он чувствует, как растворяется в ней. Она не слушает, продолжает размахивать попкой и тереться о его пах. Ее довольное мурлыкание и стоны с его именем - для него это слишком. Вид того, как она дрожит под его ладонями, побуждает его отстраняться и снова врываться в нее настойчиво, грубо, давая ей то, чего она хочет. Крики абсолютного удовольствия - все, что он может слышать, когда входит в нее мощными толчками, концентрируясь исключительно на слиянии их тел. Его поглощает пламя эйфории, пожирающее тело, очищающее разум. Он крепче сжимает ее бедра и притягивает к себе, не позволяя ей двигаться, пока выплескивает долгожданную разрядку в ее узкие внутренние стенки. Хината сжимается вокруг него, поощряя каждую струю его спермы. Когда он, наконец, дал ей все, что у него было, она выпрямляется и поворачивается к нему, обвивая руками его шею. Она притягивает его к себе и впивается в губы глубоким жадным поцелуем. Он словно под кайфом. Еще никогда он не чувствовал, что она хочет его так сильно. Я нужен ей. Это неправильно. Это так чертовски хорошо. Мысль о том, что она хочет от него большего, что ей нужно больше, больно сжимает его грудь. Ему не хочется думать о том, каким ужасным будет его падение, как только она уйдет. С ней так хорошо. Ее язык переплетается с его, а пальцы зарываются в его волосы. Он заключает ее в крепкие объятия и каждый изгиб ее тела идеально подстраивается под него. Оттянув его нижнюю губу и легонько прикусив ее, она медленно поднимает свои затуманенные глаза. Он встречает ее взгляд, полный желания, — Наруто-кун? — мурлычет она, — Ты… закончил? В голове раздаются звуки, напоминающие сигналы тревоги. Беспокойство скручивается внутри, обжигая его. Нет, он еще не закончил. Далеко не закончил. Он наклоняется в поисках нового поцелуя и прижимает ее к себе. Он хочет крепко обнимать ее и заниматься сексом до бесчувствия. Он хочет, чтобы она растворялась под ним, как он растворяется в ней, — Я ещё не закончил с тобой, Хината. Она смущенно улыбается. Он боится, что никогда не закончит с ней. Он выключает воду и берет ее за руку, уводя из ванны вслед за собой.***
Они оба лежат на боку, ее спина прижата к его животу, его рука обвилась вокруг ее талии. Он уже проснулся. Последние лучи заходящего солнца проникают сквозь занавешенное окно его спальни. После душа, они потратили не меньше часа, занимаясь страстным сексом. Вконец обессиленные, оба провалились в сон. Теперь же, он просто лежит рядом с ней, купаясь в дымке комфорта и умиротворения. Когда она тоже просыпается, то поворачивается к нему лицом. Он ничего не говорит, не желая разрушать очарование момента. Так они и лежат в тишине, прижавшись друг к другу, пока на комнату не опустились вечерние тени. — Я... Я думаю, мне следует показаться дома, — тихо произносит она. Невольно, он крепче прижимает ее к себе. Он хочет сказать ей, чтобы она осталась с ним. Невысказанные слова вертятся на кончике его языка. Сколько раз до этого он хотел сказать ей остаться? Не идти домой, не идти к своей команде, просто… не уходить? Поднявшись, она садится на кровати, высвобождаясь из кольца его рук. Потеря ее тепла раздражает. Он уже скучает по ней. Останься, останься, останься со мной. Останься со мной. Он наблюдает, как она колеблется, не решаясь покинуть постель. Он садится, беря ее руку в свою. Он не может этого сказать. Хотя мог бы. Но она также может отвергнуть его. Так обнажать перед ней свои чувства? Попросить ее остаться, а что потом, если она легко скажет «нет»? Что, если она с легкостью оставит его, несмотря на то, что никогда прежде, он не просил ее остаться, когда она уходила. Ее ладонь касается его щеки, — Что-то случилось? — шепчет она. — Хината... — начинает он. Сердце стучит слишком быстро, — Хината, я... — прежде ему так легко удавалось говорить с ней о своих чувствах. Раньше он мог доверить ей свои страхи и тревоги. С каких пор он теряет дар речи рядом с ней? Когда именно он начал бояться? Она терпеливо ждет, пристально глядя ему в глаза. Ее обнаженное тело, завернутое в его одеяло, напоминает ему, что они теперь ближе, чем когда-либо прежде. По правде говоря, не считая его связи с Саске, Наруто еще никогда и ни с кем не был связан так тесно. Он вполне может сказать ей все, что угодно, ведь так? — Я… — хочу, чтобы ты осталась. Она поднимает брови, ожидая, когда он продолжит. — Я... хотел узнать, что ты думаешь обо мне, — это совсем не то, что он собирался сказать, — То есть... ладно, не важно. — Он стыдливо отводит взгляд. — Я думаю... Он мгновенно поднимает глаза, открыто показывая, как ему, на самом деле, важен ее ответ. Выражение ее лица теплое, мягкое и нежное, — ...ты замечательный. Он недовольно кривит лицо, — Нет, типа... — он не знает, как выразить то, о чем хочет спросить, — почему? Почему... ты... делаешь это со мной? — он хмурится, понимая, что, это практически тот же вопрос, который он задал ей несколько месяцев назад. Что она ответила тогда? Он правда не может вспомнить, но знает, что больше не хотел лезть не в своё дело. Ну, чёрт побери. Вот он и влез. Она краснеет и прячет взгляд, — Эм, потому что... — её глаза медленно возвращаются к нему, а затем снова опускаются, — Потому что я... — она хмурит брови и прямо встречает его взгляд, — Тогда, могу я спросить... — нервно прикусив губу, она продолжает, — Почему ты делаешь это со мной? Он чувствует себя так, словно в него угодила светошумовая граната. Хлопает глазами, пытаясь думать, стараясь сформулировать слова. Рот открывается, и тупо закрывается обратно. Выражение ее лица становится мягче, — Прости, мне не следовало спрашивать. — Что... нет... я... — Всё в порядке, Наруто-кун. Я просто проявила жадность... Не хочу торопить тебя. Он уставился на неё в полном замешательстве. Жадность? — Что ты имеешь в виду? Но в ответ она лишь спокойно качает головой, — Я хочу делать это с тобой, Наруто-кун, — она краснеет еще сильнее, — Ты замечательный, — и улыбается. Он смотрит на нее со всей серьезностью, ожидая, что она продолжит. — Ты милый и добрый. Ты веришь в меня и подбадриваешь. Ты нежен со мной. Я... — фраза обрывается, и она смотрит на него проникновенным взглядом. Ее слова успокаивают, подавляя его неуверенность. И все же, он по-прежнему желает большего. Это он жадный. Но она все молчит и в повисшей между ними тишине, он вновь обретает дар речи, — Ты тоже, Хината. Ты такая… — он криво улыбнулся, — милая и добрая. Ты самый приятный человек из всех, кого я встречал. Когда я с тобой, то чувствую себя так… спокойно. Рядом с тобой так уютно. Она поглядывает на него с любопытством. — Ну, даже не знаю. Тебя так приятно обнимать, ты такая мягкая и сексуальная... Ее глаза округлились, и она очаровательно покраснела. Он ухмыльнулся. — Что? — тихо спрашивает он, — Как можно устоять перед тобой... особенно, когда ты вся такая голая... — он тянет ее обратно на кровать и нависает над ней. Она больше не пытается подняться. Лежит под ним, с легкой смущенной улыбкой на лице, — Ты тоже сексуален, Наруто-кун, — произносит она едва ли громче шепота. — Хм? — Он улыбается. Он слышал ее, но хочет, чтобы она уточнила. Она прячет глаза, избегая его хитрого взгляда. Протягивает руку, нежно сжимая его мышцы на плече. Щеки розовеют. Она бросает на него застенчивый взгляд, — Ты сильный. Он ничего не может с собой поделать. Ну, и что с того, что они провели весь день, просто трахаясь? Он устраивается между ее ног и направляет свое нарастающее возбуждение к ее женственности. Целует ее, подготавливая обоих к новому раунду. Так много для того, чтобы попросить ее остаться. Когда ее тело растягивается под ним, дыхание и тихие стоны на его губах, а ладони гладят линии его мышц - он понимает, что попал в беду. Он уже был в беде. За последние несколько месяцев, проведенных рядом с ней, он стал абсолютно безнадежен. Он целует ее, восторженно наслаждаясь ее губами и языком, — Я думал… — он резко входит в неё и по телу пробегает дрожь, — …ты собиралась домой? Она выглядит такой возбужденной, что, это даже веселит, — Н-Наруто-кун... — выдыхает она, — Я хотела... Он замирает, — Тогда, почему ты этого не сделала? — губы растянулись в ухмылке. Он так глубоко. Глубоко в ней. Глубоко в беде. — П-потому что... м-м-м... — ее стенки сжимаются вокруг него, словно умоляя начать двигаться. И он подчиняется. Закрывает глаза, чувствуя, как ее узкое колечко массирует всю длину, посылая волны удовольствия вверх по позвоночнику, распространяясь по груди и рукам. Ладони слегка покалывает от стимуляции, и он начинает двигаться в ней, придерживаясь размеренного темпа. Она так крепко сжимает его, что внутри становится тесно. Неровное дыхание переходит в тихие стоны. Их бедра двигаются навстречу друг другу, он продолжает входить в нее, чувствуя, как член покрывает свежее возбуждение. Он издает тихий смешок, когда понимает, что она так быстро кончила. Он встает на колени и смотрит вниз на ее тело, распростертое на кровати, двигающееся в такт его толчкам. Хватает ее за ноги, прижимая к себе, продолжая непрерывно двигаться. Опускает взгляд, чтобы видеть, как его затвердевший член плавно исчезает в ней и появляется снова, блестящий от ее влаги. Она тихо стонет от каждого его толчка. — Почему ты не сделала этого? — Ах... Наруто-кун! - она отрицательно качает головой. — Почему ты не пошла домой? — он прикусил губу и стал быстрее толкаться в ее влажные складки. Ее тело изгибается и подпрыгивает в такт его движениям, — П-потому что... — задыхается она. Она поднимает ноги к его плечам, и от давления вокруг его члена у него закатываются глаза. Он берет одну ее ногу и перекладывает ко второй на своем плече. Она такая узкая. Он расслабил ее, и теперь она снова напряжена. Это так возбуждает. Тянет руку, желая погладить ее грудь. Он жестко входит в нее, прерывисто и тяжело дыша, параллельно пощипывая и играя с ее сосками. Она извивается и трясется под его непрерывно двигающимся тазом. — Хината, — рычит он, опускает ее ноги и укладывает на одну сторону, поворачивая ее на бок. Она поджимает ноги под себя, свернувшись калачиком. Ее тело дергается под его ударами. Крепко держась за ее бедро и задницу в качестве опоры, он резко выпускает воздух из легких. — Ах, да, Наруто-кун, ох, сильнее... — она выгибает спину. Ее сиськи трясутся, а рот приоткрыт от непрерывных стонов. — Хах... Хина... — он склонился над ее пышной, соблазнительной фигурой и начал яростно толкаться. Он даст ей больше. Он даст ей все, чего она захочет, — Так ты этого хочешь? — его голос хриплый от желания. — О, да!... Ещё!... — её крики громче обычных. — Ещё? — тело напряглось, почти готовое взорваться. Его бросает в дрожь от экстаза бегущего по венам, туманящего разум. — Да... — Бля... — он уже готов кончить. Уже чувствует, каким сильным будет оргазм, — Хина… ты хочешь, чтобы я кончил? — М-м-м... — Ты хочешь, чтобы я наполнил тебя? — шепчет он, неистово толкается в нее. — Мм... у-м-м... Он вдалбливается в нее с такой силой, что ее тело перемещается, двигаясь вверх по кровати, — Куда это ты собралась, а? — Никуда, — хнычет она, переворачиваясь на живот и подставляя ему свою задницу. Он нетерпеливо врывается в нее снова. Она такая узкая, влажная и необычайно сексуальная. Ее попка покачивается и прижимается к нему, не давая ему отстраниться. Он врезается в её мягкие ягодицы, незнакомая прежде потребность покорить её необузданную упругую попку растет по мере того, как его эрекция набухает внутри неё. Новое желание вспахать её зад, на мгновение, веселит его мысли, но крики с его именем возвращают разум в настоящее. Она такая мокрая. Ее соки обильно покрывают чрезмерно чувствительный член и яйца. Всё, о чем он может думать - сильнее наполнить её своим желанием. В глазах мелькают яркие вспышки, всё существо охвачено неописуемой эйфорией, распространяющейся по всем конечностям. Он крепко держит её за бёдра и проникает как можно глубже, тесно прижавшись к роскошной попке. Он рычит, когда кончает, наполняя её своей сущностью, концентрируясь на желании опустошить всего себя внутри неё. Он падает, ложась ей на спину, позволяя долгожданной разрядке успокоить остальную часть напряженного тела. И улыбается. Три раза. Менее чем за сутки. Гордость оттого, что взял её столько раз, что она позволила трахать себя так часто, даже днем, приносит странное чувство необычайного удовлетворения. Он слезает с неё перекатываясь на бок, и крепко прижимает к себе, позволяя звуку их размеренного дыхания снова убаюкать его.***
К тому моменту, когда они вновь проснулись, время ужина давно прошло. Она хихикает глядя на то, как ему неловко, пока вычищает его холодильник, избавляясь от просроченных продуктов, — Я не против рамена быстрого приготовления, — произносит она. Он её просто обожает. Он целует её, пока они ждут, когда заварится лапша. Он обнимает её, когда они сидят на диване. Он прижимает её к себе, когда они лежат в постели. Он шепчет её имя, когда нависает над ней, непрерывно работая бёдрами. Он сумел удержать её рядом с собой на всю оставшуюся ночь.***
Но, в итоге всё приводит к тому, что в течении следующих дней он становится все более избалованным её вниманием. Раньше, он старался сдерживать себя. Раньше, он пытался контролировать себя. Теперь же, когда он знает, как быстро их отношениям может прийти конец, он намеренно заставляет Хинату потакать его прихотям. Его не волнует, выглядит ли он слабым и зависимым, пока обнимает её, когда она моет посуду, когда проходит мимо него по коридору, когда снова натягивает свои трусики, или, когда надевает сандалии. Его не волнует, что через двадцать минут ей нужно уходить, чтобы навестить своего сенсея. Он тянет её обратно к кровати и пытается убедить снова раздвинуть для него ноги. Иногда, ему это удается. И, что хуже всего, или, по правде говоря, лучше всего, всё, что она делает - краснеет и улыбается его выходкам. Она не делает ему замечаний. Она обнимает его в ответ, или целует в щёку, а затем краснеет ещё сильнее. Это дарит ему надежду, что возможно, она чувствует то же самое, что и он. Возможно, ей это нравится и она хочет, чтобы он продолжал обнимать и целовать её. Возможно, возможно…***
Возможно, она была бы счастливее без него. Он твердил себе не делать этого, он правда сопротивлялся. Он честно уговаривал себя остановиться и повернуть обратно, на протяжении всего пути до развлекательного центра. Даже когда он точно определил сигнатуру ее чакры, скрыл свое присутствие и притаился на крыше, он спрашивал себя, какого хрена он делает. Он шпионит за ней. Она обедает в кафе с незнакомым ему парнем и Ханаби. Она открыто призналась ему, что сегодня у нее назначена встреча. Она сказала это не для того, чтобы он следил за ней, как какой-то собственник - зависимый, прилипчивый и помешанный на контроле. Он невольно отмечает, насколько хорош собой этот парень. Тип парней из журналов, которые он изучал, чтобы усовершенствовать свою «Технику Соблазнения: Обратный Гарем». Кто-то вроде Саске или Сая. По сути, его полная противоположность. У парня от природы светлая кожа. Черные волосы. Аккуратные черты лица. Наруто переводит взгляд на Хинату, которая выглядит такой же красивой, как и всегда. Иссиня-черные шелковистые волосы, изящная белая шея, мерцающие серые глаза. И все ради этого парня, на которого она пришла посмотреть. Его переполняет стыд. Какого хрена он делает. Какого черта он сюда пришел? И всё же, он продолжает неотрывно наблюдать, как они смеются над чем-то, что говорит Ханаби. Как они оба мило улыбаются друг другу. Это причиняет больше боли, чем следовало бы. Она не должна так улыбаться парню. Разве она не знает, что привлечет его, если хотя бы посмотрит в его сторону? Не улыбайся ему, Хината... Какого хрена он делает. Он отворачивается и смотрит на небо. Она пообещала, что не найдет себе кого-то другого, через заранее обговоренную встречу. Он хмурится. Он доверяет ей. Но он не может доверять этому парню, рассуждает он про себя. Что, если она ему так сильно нравится, что он продолжит добиваться ее внимания? Он оборачивается и успевает заметить Ханаби, покидающую кафе. Теперь остались лишь Хината и тот парень. Вдвоем в милом, уютном кафе. Почему Ханаби не осталась с ними. Разве она не понимает, что если оставит их вот так наедине, он начнет приставать к Хинате? Ханаби следует больше заботиться о своей старшей сестре! Теперь у него точно есть причина остаться. Он должен убедиться, что ничего плохого не произойдет. Если что-то пойдет не так, он сможет вмешаться и спасти ее. Ну, или что-то вроде того. Хината не нуждается в спасении, но идея, сама по себе, довольно приятная. Ну, во всяком случае, он сможет врезать этому парню по его смазливому личику. У симпатичных парней всегда паршивый характер. Достаточно взглянуть на Саске или Сая. Без сомнения, этот парень такой же придурок, как и они. Он внимательно следит, ища доказательства своим мыслям. Но Хината лишь улыбается и вежливо кивает. Наруто сосредоточенно хмурит брови, хотелось бы ему услышать, о чем говорит этот парень. Теперь говорит Хината. Ее глаза загораются, словно она вспомнила какую-то историю, а губы растягиваются в красивой улыбке. Не улыбайся ему! Он роняет голову, уставившись на бетон под ногами. Серьезно, какого хрена он делает. Однако, мысли продолжают проноситься в голове нескончаемым потоком. Она не должна была улыбаться ему. Она не должна ему улыбаться!... Она должна улыбаться мне. Со мной она будет счастливее, чем с этим парнем. Почему она не может просто попрощаться с ним и уйти? Они ведь уже поели, так почему же эта встреча еще не окончена? Что, если он ей нравится? Что, если она передумает? Держу пари, я смешнее, милее и лучше. Она сама сказала, что я милый. Я могу быть самым милым парнем, которого она когда-либо встречала. Он поднимает голову и продолжает пялиться на них. Парень наклоняется к ней, и она с любопытством наклоняется в ответ, прислушиваясь к его словам. Он недовольно сдвигает брови. Не может такого быть, чтобы этот парень был красивым и интересным одновременно. Разве может кто-то быть настолько совершенным? Он докажет Хинате. Он сможет доказать Хинате, что лучше этого парня. Он способен стать самым интересным, самым милым, самым крутым парнем, которого ей доводилось знать. И вот тогда он станет тем, кто будет купаться в ее внимании и улыбках. Она уже никогда не захочет оставить его. Ему больше никогда не придется уговаривать ее вернуться в его постель. Он осознает, насколько глупо себя ведет. Он ведет себя как полный придурок. Он наблюдает, как этот парень активно жестикулирует, похоже, рассказывая какую-то забавную историю. Хината, кажется, издает тихий смешок. Он может стать лучше, чем этот парень. Он спрыгивает с крыши и мчится к парикмахеру, желая поскорее подстричься. Он всё равно уже давно собирался это сделать. Выходит он оттуда чувствуя себя посвежевшим, но сразу же использует хенге, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Он рассматривает торговые лавочки и замечает заколку для волос. Она красивая, не слишком броская, не слишком большая. Она будет отлично смотреться на ней. Он покупает ее не раздумывая. Останавливается у магазина данго, чтобы купить ей коробку с угощением. Возможно, они разделят эти сладости позже вечером. Пока он сидит в ожидании своего заказа, до него доносится мягкий голос Хинаты. — Ханаби привела тебя сюда? — Нет, не она, — его голос отвратительно ровный. — Ей нравятся местные сладости, а у них самые лучшие в деревне. Я удивлена, что она не показала тебе этот магазин. Наруто резко оборачивается и видит их. Они стоят в двух шагах от него и смотрят на вывеску, решая, что купить. Хината не обращает на него никакого внимания. Он вспоминает, что по-прежнему находится под действием хенге. Он роняет взгляд на стол, озабоченно хмуря брови. Такое чувство, будто тяжелый камень опускается ему в горло, в грудь, в живот. Они собираются отведать здесь данго вместе? Тогда, ему нет смысла приносить их домой. Разве что, съесть их самому. И это будет просто чертовски жалко. Какого чёрта он творит? Он встаёт и торопливо уходит. Что, чёрт возьми, я делаю? Спрашивает он себя снова. Его сердце болит. Он носится вокруг, как полный придурок. Он настоящий придурок для Хинаты. И он ненавидит это. Ненавидит себя таким. Ведет себя как трус. Принимает глупые решения. Запарывает миссии. Преследует ее. Тратит деньги на безделушки, которые она все равно никогда не наденет. Она - шиноби, и в состоянии позаботиться о себе сама. Она носит простую одежду. Ее волосы всегда распущены. Она тратит свободное время на выпечку, гербарий и тренировки. Ее не волнуют заколки для волос. Возможно, ее даже не заботят красивые парни. Он понимает, что она, скорее всего, просто проявила тактичность, присущую всем Хьюга. Она ведь сама говорила. Эти поклонники ее не знают. Что, чёрт возьми, я делаю? Он тяжело опускается на диван в своей пустой квартире. То, какой он сейчас - не лучшая его сторона. Прежде, Хината выявляла в нем все самое лучшее, теперь же, он стал просто худшим. Он проявляет свои самые худшие качества, когда дело касается ее. Следит за ней, словно помешанный. Пристает к ней и лапает при каждом удобном случае. Ничем не лучше Эро-Саннина. Пора остановиться. Все это нужно прекратить. Он невидяще уставился в стену. Для его же блага. И ее тоже. По крайней мере, никто из них больше не скорбит на кладбище. После сегодняшней ночи, они оба смогут двигаться дальше.