Sweetie

      Том несколько ошибся в своих суждениях: не только Миранда могла свернуть шею Фредерику, но и тот мог придушить её в одночасье. Будь кто другой на месте Тома, то, наверное, испугался бы до усрачки, однако он увидел в этом иронию судьбы.       Облизав пересохшие губы, Том дёрнул прижатыми к подушке руками и хрипло спросил:       — Ты служил?       Гарри сонно моргнул, и улыбка стала кривой, когда он склонился, коснувшись носом его носа и слегка потёршись, а следом неторопливо ослабил хватку, отпуская Тома и заваливаясь набок.       — Удивительная проницательность спросонья.       Том слегка нахмурился и широко раскрыл глаза: он впервые видел Поттера обнажённым и не обратил на это никакого внимания, полностью переключившись на чудную позу, в которой тот лежал, и перчатки, которые не давали ему покоя.       Тело многое могло рассказать о своём владельце, а тело Гарри буквально кричало о прожитой им жизни: на коже обнаружился целый набор различных рубцов, меток и следов. Первый замеченный им продолговатый шрам пересекал грудь и явно был от глубокого защитного пореза ножом. Том перевёл взгляд на две почти симметричные отметины на плечах — те, скорее всего, остались в память о колотых ранениях, и далеко не самых приятных: будто его пригвоздили к твёрдой поверхности и заставили висеть некоторое время. А самый заметный рубец нашёлся чуть ниже груди — на рёбрах. Это была череда заживших некогда рваных ран. Но что стало причиной этого ранения, Том так и не понял: укусы животного или, может, серия ожогов? Также он обнаружил след от огнестрельного ранения чуть ниже плеча, на руке, а второй еле заметный — под ключицей. Было ещё множество других отметин, но довольно-таки бледных, словно часть шрамов когда-то сводилась.       Коснувшись одной побелевшей полосы около пупка, он машинально спросил:       — А как же заболевания… — и тут же осёкся, поджав губы.       Гарри упал на подушки и потянулся как кот, казалось, ничуть не взволнованный подобным вопросом:       — У меня нет ни умственной отсталости, ни шизофрении, сладкий, но есть одно очень полезное качество. Это я хвастаюсь, если что, — почти ласково пояснил он. — И я был слишком глуп когда-то, чтобы упомянуть об этом вслух.       — А психозы и неврозы? — с небольшой заминкой уточнил Том, смутно ощущая, что Поттер сейчас как открытая книга, однако страницы следует читать осторожно и неторопливо.       — Все мы подвержены невротическим состояниям в какой-то момент, и ты не исключение.       Том вздрогнул, а Гарри как ни в чём не бывало продолжил:       — Твой страх вновь потерять партнёра — страх гипертрофированный, который на протяжении многих лет управлял твоей личной жизнью и который заставил бежать без оглядки тем вечером. Ты уверен, что хочешь говорить об этом именно сейчас?       Ему моментально вспомнился разговор Поттера с детским психологом, и Том невольно поморщился. То, что Гарри понял, что конкретно его гложет на протяжении многих лет, он осознал ещё тогда, и всё же слышать подобное из чужих уст было… неприятно. Даже угнетающе. И тем не менее Том не собирался становиться главной темой их разговора:       — Не пытайся перевести стрелки на меня, Гарри, — с улыбкой предупредил он и, протянув ладонь, коснулся самого безобразного шрама. — У тебя посттравматический синдром?       Гарри, с интересом прищурив глаза, покачал головой. За чем последовал очередной вопрос:       — Может, расстройство личности?       Поттер внезапно приподнялся на локтях, осведомившись:       — У нас сегодня викторина, или я настолько тебя заинтересовал, что ради меня ты постиг азы психиатрии?       — Взял консультацию, — усмехнулся он.       Люциус не смог достать для него полную медицинскую карту Поттера, а в той части, что он предоставил, Том ничего особенного не нашёл, кроме нескольких эпизодов гипотонии, мигрени и удалённого аппендикса. Что до остального — там было пусто и не хватало только маркера «засекречено». Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как влезть в недра сети в тривиальной попытке определить зверя по приметам: «Колит в груди, поднялась температура, спёрло дыхание… Чем я болен muggle?» А под конец он даже несколько увлёкся, переходя к источникам, и купил парочку книг. Однако тема была слишком обширной, чтобы за несколько часов прийти к каким-то определённым умозаключениям — ему бы понадобились годы, — и Том опять блуждал в потёмках, лишь подпитывая свои догадки новыми дозами информации. Прочитав несколько книжек о медицине, врачом не станешь, и он боялся банально опростоволоситься перед Поттером.       — Горячо, — вдруг изрёк Поттер. Том вскинул взгляд, уставившись на него с немым вопросом, а тот тут же добавил: — Холодно. Холодно-горячо.       — Играем?       — Дерзай, — поощрительно улыбнулся Гарри и вновь упал на подушки.       — Так это расстройство личности?       — Теплее.       — Истерическое? — вскинул брови Том, а Гарри облизал губы, заставляя невольно прикипеть к ним взглядом, и по слогам протянул:       — Холодно.       Том моргнул, пытаясь сосредоточиться и мысленно воскресить всё, что он перечитывал, словно снова стал студентом, готовящимся к устному экзамену. И предпочёл он начать с исключения расстройств, что менее всего ассоциировались с тем, что он узнал о Поттере. И ощутил.       — Пограничное?       — Холодно.       — Тревожное или зависимое расстройство?       — Холодно, — осклабился Гарри. — Мороз-мороз…       — Параноидное?       — Разве это не ты подозреваешь меня в том, что я планирую использовать, обмануть и причинить вред тебе и твоим близким, воспринимая каждый мой поступок или слово как подвох? — насмешливо ответил Поттер, а Том повернул голову, тут же уточнив:       — Опять холодно?       Однако в ответ Гарри покачал головой:       — Уже теплее.       — Значит, ближе по группе, — пробубнил Том, потерев лицо. — Шизоидное? — теперь уже с толикой удивления уточнил он.       — Как горячо, — с придыханием ответил Поттер.       — Ложь, — парировал он, моментально сев в кровати и обернувшись к нему.       — А мы уже закончили игру? — с притворной неуверенностью осведомился Гарри. Том растерянно моргнул, а тот тем временем добавил: — Интересно, у тебя такая феноменальная память, что ты всё запоминаешь на лету, или ты тратил своё время, заучивая на память? Не боишься, что она тебя подведёт? Не боишься играть со мной?       Поттер мазнул по нему взглядом, но в чужих глазах отпечаталось искреннее веселье, будто всё это и правда было простым развлечением для Гарри — не более. Точно Том как ребёнок тряс свой подарок и, оглядываясь на него, пытался угадать, что внутри коробки.       — А ты сомневаешься в моих способностях? — спросил он с заминкой. Не хотелось, чтобы слова прозвучали возмущённо или в них присутствовала некая претензия — вроде: да как ты посмел сомневаться! — и всё же подобные нотки отчётливо проявились дребезжанием в голосе.       — О! Нарциссическое расстройство, — улыбнулся Гарри надменно, цокнув языком. — Тёмный Лорд, вы, случайно, не фантазируете перед сном, как однажды покорите жалких смертных и встанете во главе правления?       Том недовольно сверкнул глазами, а Гарри со смешком добавил:       — Сколько достоинства и высокомерия!       — Шизотипическое? — перебил он его, насупившись.       — Горячо.       — Ты на всё говоришь «горячо» и водишь меня за нос. Опять.       — А вот это и правда ложь, — махнул рукой Поттер, поглядывая на него из-под полуприкрытых век. — Может, у меня несколько личностей и у каждой своё расстройство — об этом ты не подумал?       — Что?.. Диссоциативное расстройство?       — Холодно. А может быть у меня несколько расстройств сразу?       Том нахмурился.       Гарри вводил его в заблуждение и заставлял ещё больше сомневаться. Том, естественно, понимал, что существовало много нюансов при диагностике, а он не собирался прыгать с места в карьер, поэтому не мог ничего утверждать с точностью — для него эта сфера была чересчур далека. Однако шутливый тон предполагал, что точность здесь была не нужна: конкретный диагноз Гарри был уже поставлен, а Тому оставалось лишь угадать какой именно. Всё-таки Гарри был прав: неподходящая тема для разговора с утра. Но и само утро началось весьма странно.       — Да, это подходит…       — Подходит? — Гарри вопросительно вскинул брови, явно приглашая развить свою идею.       —…и в то же время нет: больше различий, чем совпадений, — заключил Том, рассеянно глянув на Поттера и напрягая память: у него тогда и так от всего этого разболелась голова.       Конечно, он понимал, что каждый человек являлся совокупностью разных личностных черт и некоторые могли выражаться интенсивнее, что в отсутствии негативного влияния на жизнь не являлось расстройством как таковым, — если верить предисловию, — но всё же нашёл и у самого себя несколько тревожных звоночков, что, впрочем, его нисколько не удивило — с такой-то жизнью странно было бы не найти ничего.       — Какие же совпадения ты обнаружил? — прозвучал хриплый голос совсем близко, и Том шумно выдохнул, ощутив горячее прикосновение к шее. — И какие различия? — шёпот буквально скользил по его коже вместе с влагой губ и языка. — Знаешь, мне это очень лестно, ведь означает, что ты или глубоко заблуждаешься на мой счёт, или же интуитивно чувствуешь меня.       — Тогда… — Том наклонил голову, открывая шею, — опираясь на ощущения, могу сказать, что ты явно не испытываешь никакого дискомфорта от общения с людьми — не нуждаешься в социальной изоляции. Я почему-то уверен, что есть достаточно людей, которые тебе дороги и с которыми ты находишься в доверительных отношениях… Ты явно в себе уверен, Гарри.       На этих словах Поттер перешёл на плечо, мягко покусывая кожу и заставляя его покрываться мурашками. Том сглотнул и прочистил горло, пытаясь, чтобы голос звучал ровно:       — Это правда, что ты иногда выражаешься расплывчато и явно любишь символику, — улыбка тронула губы, когда он скосил взгляд на рисунок, который теперь висел в его спальне. — Однако мне кажется, что эта вычурность — умышленная. Как и твой стиль: он привлекает к тебе внимание, помогая это внимание избегать — ты, скорее, эксцентри-ик? — выдохнул с тихим стоном Том, когда Гарри сомкнул зубы у него на плече. — Чёрт! — вспыхнул он, легко оттолкнув смеющегося Поттера от себя. — Тебе обязательно постоянно кусать меня?!       — Ты вызываешь у меня такой накал эмоций, сладкий, что я только так могу совладать с ними, — сообщил Гарри, вновь вытянувшись под боком с совершенно невинным видом. — Я весь внимание.       Том зябко потёр плечо, замечая едва покрасневший слепок чужих зубов и понимая, что на теле останется очередной след, и вряд ли последний. Обречённо вздохнув и не забыв при этом метнуть суровый взгляд на раскинувшуюся рядом пиранью, он продолжил:       — Но ты и правда иногда выглядишь неадекватным: игнорируешь социальные условности и не имеешь понятия о личных границах. Возможно, не распознаёшь, что такое поведение за границей нормальности.       — Ого, — улыбнулся Гарри, скосив взгляд. — А я принял это за флирт.       — Таким образом, — проигнорировал его Том, — мы имеем странную манеру речи, эксцентричное поведение и внешний вид. И всё это напускное?       — Ещё скажи, что я пренебрегаю личной гигиеной.       — От тебя приятно пахнет, — Том склонился, ткнувшись носом куда-то в ключицу и вдохнул. — Да, приятно: моим гелем для душа, — со скепсисом заключил он, а затем укусил — хорошенько так вцепился. Гарри дёрнулся, и над головой раздался мурлыкающий стон, будто его не кусали, а ему отсасывали. Том разжал зубы, глянув исподлобья, — тот довольно улыбался.       Просто непробиваемый человек.       — Я думаю… ты весьма подозрителен и аккуратен. Но, опять же, это может быть приобретённым: профессиональной сноровкой, — предположил Том, вернувшись на своё место и уставившись на картину, ярко выделяющуюся на фоне стены. — А вот в то, что ты суеверен, я не верю. Озабочен ли ты предзнаменованиями? Может быть, убеждён, что какие-то события обладают особым смыслом? Я бы рискнул сказать, что это не так. Мне кажется, ты не настолько оторван от реальности, потому что в ином случае тебе было сложно анализировать её и понять, с какой стороны лучше подойди к МакНейру. Я видел допрос и признание, — пояснил Том.       — Знаю.       — Откуда?       — Я телепат, Том, — расслабленно пояснил Гарри, а Том демонстративно фыркнул, сразу же продолжив:       — Я уверен, что тебя и правда не волнует, что думают о тебе другие люди. Ты, скорее, безразличен к похвале или критике, но, с другой стороны, твои странности могут быть причиной для насмешек, и это должно повысить уровень тревожности и неуверенности в себе: должно волновать тебя, но не волнует. Не знаю, могут ли конфликтовать черты одного расстройства с чертами другого, но тут явно противопоставление.       — Ты так мило отделяешь одно от другого, — проворковал Гарри, а Том шикнул на него. — У человека могут быть черты разных расстройств, — поспешно добавил он и провёл пальцами по губам, показывая, что будет держать рот на замке.       — У шизоидов невелика сексуальная активность, если это вообще имеет для них какой-либо интерес, — заметил Том, приподняв брови. — Смею предположить, Поттер, из личного опыта, так сказать, что в подобных отношениях ты более чем заинтересован… Тебя нельзя назвать никак эмоционально холодным или чёрствым, если каждая эмоция, что отражалась на твоём лице, — это не отрепетированное мимическое движение, конечно. И ты явно не страдаешь при любых взаимодействиях с социумом: возможно, ты не так заинтересован в людях, но, мне кажется, это потому, что ты просто чудак, который находит остальных скучными. Поэтому я запутался и у меня во рту пересохло, — вздохнул Том, откидываясь на спину и уставившись в потолок. — Почему «горячо»?       — Неудивительно, что твой отец не захотел тебя отпускать далеко, сладкий.       — Да, я люблю бредить, а пока я говорил, именно так себя ощущал.       — И всё же ты пришёл к верному умозаключению.       Том перевёл взгляд:       — И к какому же?       — Ты запутался, — сипло рассмеялся Гарри. — И в этом недалеко ушёл от всех тех клиницистов, что я встречал на своём пути.       — То есть?.. — растерянно моргнул он и вновь сел.       Поттер едва заметно пожал плечами:       — Можно сказать, что они не смогли прийти к единому мнению.       — Почему? — озадаченно спросил он. — Разве сложно найти хорошего специалиста?       — Видишь ли, — почти приторно улыбнулся Гарри, — по словам лучшего из них, у меня недифференцированная шизофрения.       — Что?.. Но ты сказал, что у тебя нет шизофрении…       — Её и нет, но он был другого мнения. Пока по его кабинету не стали скакать белые пушистые кролики, а он сам не начал бегать по кругу, гоняясь за ними. В таком виде и застали бедного меня и не совсем вменяемого его. Коллеги сочли, что у Мунго начались галлюцинации. Жаль, конечно.       Какой-то бред.       — Какой-то бред? — вторил его мыслям Гарри, и Том вздрогнул.       — Это был Мунго Бонам?       — Да. Он проводил исследование антисаккад и прочие нейрофизиологические тесты, а последующий за ним специалист подхватил анамнез и, хоть диагностика выявляла, что я вечно в состоянии обострения, скатился до шизоидного расстройства, третий остановился на шизотопическом. Его можно понять, ведь я признался, что обладаю некоторыми забавными способностями.       — Магическое мышление? Я на это не клюну, — покачал головой Том и замолчал, вновь переведя взгляд на рисунок: было в нём что-то притягательное, нечто, что заставило Гарри повесить его именно туда. А после длительной паузы он уточнил: — Если я спрошу, что ты сделал с Амбридж и остальными, ты ответишь? Их прогрессирующее безумие… — Том запнулся, понимая заранее, насколько чудно прозвучит его вопрос, — твоих рук дело? Что это? Гипноз? Какое-то внушение?       — Может быть, я имею магический контроль над людьми и могу подталкивать их к необычным действиям? — насмешливо спросил Гарри, перевернувшись набок и подперев голову рукой.       Том закатил глаза и недовольно нахмурился.       — Скажи людям правду, и они подумают, что ты лжёшь. Сегодня ночь просто прекрасна, правда? — продолжал то ли улыбаться, то ли скалиться Поттер.       — Не меняй…       «Ночь просто прекрасна, правда?.. Правда?.. Правда? — чужие слова словно эхом разносились в голове. — Ночь просто прекрасна… Ночь… Ночь…»       — Ночь, — вновь повторил Гарри, одарив его взглядом: немигающим и тёмным. Завораживающим взглядом, словно болотная трясина или глубокое тёмное озеро, манящее Тома, затягивающее внутрь, подобно воронке… — Просто прекрасна.       Казалось, дыхание остановилось, а толпы мурашек пробежали по коже, и он сглотнул не в силах отвести от Поттера взгляда. Комната, освещенная утренними лучами солнца, медленно погрузилась в тотальный мрак, а за окном, когда он посмотрел, вновь горел уличный фонарь, вокруг которого копошились мотыльки.       — Сейчас ночь?.. — Том тряхнул головой, энергично потерев лицо, словно пытаясь избавиться от наваждения, и вновь в ужасе посмотрел на мигающий за окном фонарь. — Почему? Почему так темно?..       Том вскочил, чуть не налетев на торшер, и спешно подступил к окну: там и правда были сумерки. Мимо проехало несколько машин, просигналив ярко светящимися фарами. Он почувствовал подступающую к горлу тошноту и обернулся, обнаружив Гарри у себя за спиной:       — Почему сейчас ночь?!       — Не пугайся так, — успокаивающе улыбнулся Поттер и привлёк его к себе, едва заметным прикосновением пробежавшись вдоль позвонков, — тебе всего лишь показалось. Сейчас как было утро, так оно и осталось. Смотри…       И правда. Словно капля чернил в стакане воды, тьма постепенно растворилась, и комната вновь утопала в свете солнца. Чужие руки крепко сжали его, когда он покачнулся и задёрнул штору, погружая комнату в полумрак.       Помимо страха это — явление? — вызвало ещё и приступ ярости, клокочущей с каждой секундой всё сильнее. Однако сейчас было явно не время для ссоры.       Том глубоко вдохнул и выдохнул в попытке успокоиться и оглянулся на Гарри, расслабленно зевающего у него за спиной, а затем медленно, едва ли не ласково поинтересовался:       — Ты загипнотизировал меня?       — Гипноз? Нет, сладкий, это легилименция — так я назвал это, — с миролюбивой улыбкой пояснил Поттер и замолчал.       Том высвободился, возвращаясь в кровать, — ноги ощущались ватными, — и выжидающе уставился на него, немым жестом приглашая продолжить.       — Когда я поведал о своих… особенностях с предельной откровенностью, это и правда сочли за магическое мышление: мол, пациент считает, что обладает парапсихологическими способностями, — неторопливо сообщил Гарри. — Из-за этого возможные физиологические тесты сбоили, но из-за того, что они сбоили, нельзя было провести дифференциальную диагностику. Тупик. Но, как уже было сказано ранее, я сглупил: привлёк к себе излишнее внимание.       Том опустил взгляд на собственные руки и слегка смял одеяло, задумчиво перебирая шелковистые складки.       С одной стороны, в подобное было сложно поверить, с другой — эта деталь идеально вписывалась в общую картину и многие из вопросов успешно разрешались сами. Гарри не нужно было даже уточнять, чьё именно внимание он привлёк.       Но что это было?       Том предпочитал не отходить от своей ипостаси рационалиста, поэтому никак не мог отделаться от мысли, что случившееся — легко объяснимый фокус наподобие отвлечения внимания, что тот провернул с камерами слежения, игра теней или простая иллюзия, навеянная ассоциациями головного мозга. Однако невозможно было объяснить то, что посланная за Поттером группа ничего не помнила, разгуливая нагишом по улицам... Многое нельзя было объяснить, даже если Гарри обладал мифической техникой гипноза в совершенстве. Но даже так Том не понимал, по какой причине Поттер так легко всё ему рассказывает. Дело в доверии или же в чём-то ином? Выводы, к которым он приходил, оказались весьма неутешительными.       — Думаешь, я столь разговорчив, потому что собираюсь от тебя избавиться? Дескать, если всё узнаешь, то мне придётся тебя убить? — услышал он над головой и вздрогнул, обнаружив Гарри возле себя. — Слишком мелодраматично.       — Да даже если бы ты и собрался это сделать, сомневаюсь, что получилось бы, — с напускным безразличием заявил Том.       — Ты не веришь мне, а тебе не поверят другие — вот почему я рассказал. Скажи ты кому-нибудь, и тебя посчитают психом, — осклабился Поттер, неторопливо переползая через него на другую сторону кровати, а когда их взгляды встретились, он шепнул: — Да и я не особо скрываю свои таланты — теперь уже нет смысла, — ведь это всего лишь цирковой фокус, не так ли?       Том поморщился.       — Ну и как это работает? Ты можешь внушить что угодно кому угодно?       Гарри передёрнул плечами и вытянулся рядом:       — Не слишком ли мы торопимся?       — Спросил тот, кто вломился в мой дом, в мою постель, в… мою жизнь без приглашения, — скептически усмехнулся Том.       — То есть ты согласен со мной встречаться?       — А тебе нужно моё согласие?       — Не помешало бы.       — Я подумаю, Гарри.       — Думай быстрее. В некоторых вещах я не люблю ждать.