The Winds of Chicago

— Не переживай, — говорит Чонгук, когда они оказываются около позолоченных дверей. — Сегодня никто не будет к тебе приставать. — Хуже всего было не то, что ко мне приставала женщина, а то, что ты вёл себя, как придурок, — Тэхён поглядывает на часы. — Он скоро должен здесь появиться. Впервые он оказывается прав, потому что двери открываются через пару секунд, открывая им обзор на худой силуэт Ларри. — Проходите, детективы. Они слушаются, проходя в кабаре. Атмосфера сейчас разительно отличается от той, с которой они столкнулись в часы работы. Внутри тихо и как будто бы холодно, но вовсе не умиротворённо. Уже достаточно темно, но внутреннее освещение ещё не включено. — Идите за мной, пожалуйста. Переглянувшись, они следуют за Ларри, пересекая главный зал, и оказываются там, где они впервые встретились с ним. Однако Ларри обходит свой кабинет, проходя чуть дальше по коридору до ещё одной двери. За ней оказывается небольшая комната, освещённая одной лишь лампочкой на потолке, а также большим монитором, на котором отображаются картинки со всех камер кабаре. — Я просмотрел последние записи, но ничего не нашёл. Рассчитываю на ваш натренированный взгляд. Ему не стоит, на самом деле, если учесть ум убийцы. Надеяться найти что-то на записи с камер видеонаблюдения — верх наивности. — Келси работала в ночь до убийства? — спрашивает Чонгук, получив кивок от усевшегося Ларри. — Тогда начнём с неё. Они здесь надолго. Прошло два часа, а у них по-прежнему ничего нет. Записи кажутся одинаковыми: клиенты и работники повсюду, время от времени взаимодействующие друг с другом. Самое захватывающее, что они видели до сих пор, — это пьяного мужчину, которого вышвырнули на улицу, и Чонгук может сказать, что Тэхён, будучи нетерпеливым мудилой, уже на волосок от того, чтобы приложить Ларри головой об стол. Очевидно, что просмотр трёхнедельного контента явно не для Тэхёна. — Последняя запись, — объявляет Ларри, и Тэхён облегчённо вздыхает. Последняя, значит ночь после второго убийства. Согласно тому, что они знают — в основном предположениям, — убийца должен был как раз искать новую жертву, поэтому, по логике, они должны были искать Келси со дня после смерти Фрэнсиса, а не раньше. Эта запись — их единственный шанс получить зацепку. Ларри включает запись в ускоренном режиме. Всё та же проклятая рутина: шоу, люди вокруг главной сцены, люди в баре с алкогольными напитками, люди обсуждают что-то за маленькими столиками, люди идут наверх, чтобы уединиться. События этой ночи почти не отличаются от тех, свидетелями которых они были, приехав сюда впервые. Итак, Келси работала той ночью, и, честно говоря, Чонгук не может не прикусить нижнюю губу, наблюдая за её выступлением, прекрасно зная, что через три недели она умрёт. Исчезнет навсегда в мгновение ока. На видео она улыбается, в основном потому, что это её работа, но в глубине души Чонгук чувствует, что она вполне может улыбаться, представляя себе новую жизнь, которой она будет жить благодаря заработанным там деньгам. Но её жизнь и мечты отобрал тот, кто не имел на то никакого права. Когда-нибудь Чонгук арестует его, несмотря ни на что. В основном потому, что это его работа, но, в отличие от Келси, он не хочет другой жизни. Он выбрал этот путь неспроста, и ему хочется верить, что и этот путь выбрал его в ответ. — Здесь, помедленнее, — приказывает Тэхён, нахмурившись. Чонгук внимательно всматривается в место на экране, куда показывает Тэхён. Очевидно, он указывает на мужчину, довольно высокого, и, по какой-то причине, его фигура кажется знакомой. — Я знаю только одного уёбка с розовыми волосами, — бормочет он, фокусируясь на спине мужчины, который как раз оборачивается. — Останови. Ларри ставит запись на паузу, игнорируя отсутствие у Тэхёна манер. Теперь Чонгук понимает, почему он казался ему знакомым, потому что так и есть. — Ебаный Намджун. — Вы знаете его? — спрашивает управляющий, косясь на Тэхёна, который обречённо стонет. — К сожалению, да. Затем старший детектив говорит ему снова воспроизвести видео. С разных точек обзора они могут проследить путь Намджуна в кабаре. Он, кажется, не очень заинтересован шоу и в какой-то момент устраивается в большом кресле вдали от главной сцены. Он просто сидит, потягивая коктейль некоторое время, но затем появляется другой мужчина и приветствует его, присаживаясь напротив. Видимо, они знают друг друга, но при этом не кажутся близкими друзьями. На самом деле они скорее говорят о работе. — Может ли он быть ещё одним журналистом? — спрашивает Чонгук у Тэхёна, который слегка пожимает плечами. — Может быть, — тот приближается к экрану. — Нам нужна копия всех отрывков с этим мужчиной. — С розовыми волосами? — С ебучими розовыми волосами, да. — Чонгук. Названный мычит вопросительно, переводя взгляд на сидящего за рулём джипа Тэхёна. — Видишь этот чёрный минивэн за нами? — Чонгук косится на боковое зеркало и кивает. — Он следил за нами от самого кабаре. — Думаешь, это… — Чонгук выпрямляется на сидении. — Не знаю, — перебивает его Тэхён. — Возможно. — Ты даже не дал мне закончить. — Я понял, о чём ты. Он мог бы сказать что угодно, кроме «убийца», но неважно. Чонгук не может винить Тэхёна в том, что он сегодня сварливый, хотя это расстраивает. Честно говоря, он скучает по поддразниванию Тэхёна, а это чертовски плохая новость. — Так давай проверим. Тэхён кивает и резко поворачивает налево, но Чонгук сразу же мотает головой, проверив зеркала. — Всё ещё едет. Тэхён какое-то время продолжает ехать прямо, в определенный момент останавливаясь на красный свет, что позволяет Чонгуку записать номерной знак минивэна в телефон. Когда Тэхён снова трогается и поворачивает направо, фургон делает то же самое. — Они даже не пытаются скрываться. Чонгук соглашается, но о «них» ничего сказать не может, потому что все стёкла минивэна затонированы. Не наглухо, но водителя всё равно не разглядеть. — Поверни ещё раз. Тэхён поворачивает, впервые подчиняясь беспрекословно, но ничего не меняется, отчего у Чонгука начинает сильнее колотиться сердце. Он живёт ради нервного предвкушения, которое охватывает его тело в подобные моменты. — Развернись как будет возможно. Тэхён кивает, сильно сжимая руль, и спустя пару минут они уже едут в обратную сторону. — Этот уёбок просто вцепился нам в задницу, — рычит Тэхён, поглядывая в зеркало заднего вида. Ладно, не сработало. Время принять более серьёзные меры. — Видишь там переулок? — Да, и? — Тэхён следит взглядом за рукой Чонгука. — Там достаточно широко для машины, так что поезжай туда. Это не тупик. Чонгук отстёгивает ремень, заработав скептический взгляд со стороны Тэхёна, который всё же соглашается и сворачивает в сторону переулка. — Будет глупо следовать за нами туда, — замечает старший, сворачивая направо и въезжая в длинный, широкий переулок, окружённый двумя кирпичными стенами. Тэхён едет медленно, когда как Чонгук напряжённо ждёт сигнала, не сводя глаз с зеркал. Когда чёртов капот чёрного минивэна высовывается из-за угла, Чонгук быстро вытаскивает беретту и выскакивает из машины на серый асфальт. — Полиция, выходите из машины! Чонгук совершенно не удивлён попыткой минивэна сдать назад, но что заставляет его вздрогнуть, так это два выстрела, раздавшихся из-за его спины и пробивших передние шины. Он не тратит время на то, чтобы обернуться на Тэхёна и направляется к машине, держа пистолет обеими руками. — Я сказал, выходите из машины! Двигатель заглушён, но никто не выходит. Из-за минивэна слышится привычный шум улиц, но их все игнорируют. Выстрелы в Чикаго не такая уж редкость. Чонгук движется по диагонали, чтобы добраться до двери водителя, а Тэхён направляется к пассажирской. С того места, где он находится, Чонгук может сказать, что в машине по крайней мере двое, но их черты слишком размыты, чтобы он мог понять, кто они. Он приближается к минивэну, когда дверь открывается, и из-за неё показывается шапка и палочка от проклятого чупа-чупса. Он слегка морщится, когда мужчина встает перед ним в полный рост, но адреналин быстро берёт верх над удивлением, и Чонгук убирает пистолет в кабуру, чтобы схватить мужчину за локоть и прижать грудью к ближайшей стене. — Намджун, верно? Тот самодовольно смеётся, прижимаясь щекой к холодному кирпичу. — Приятно познакомиться, детектив Чон-Кирни. Чонгук не успевает ничего ответить, потому что Тэхён оттаскивает его назад. — Он мой. Он хмурится, но позволяет ему делать, что тот захочет, вместо этого отвлекаясь на незнакомую женщину. — А вы? — Стэйси Грант. У неё нет чупа-чупса, но вид у неё такой же дерзкий, как и у Намджуна. Идеальный дуэт. Забавно видеть их такими, учитывая то, насколько Тэхён и Чонгук отличаются друг от друга. Чонгук собирается что-то добавить, когда слышит глухой звук, который похож на столкновение спины Намджуна со стеной. Когда он поворачивается, чтобы посмотреть на них обоих, то лишь подтверждает свои опасения и делает шаг вперед, чтобы остудить Тэхёна. Напрасно. — За каким хером вы следили за нами? — почти рычит детектив, снова прикладывая репортёра о стену. Намджун усмехается, и в то же самое мгновение Чонгук может поклясться, что Тэхён убьёт его. К его огромному удивлению, он этого не делает, а просто толкает Намджуна к их джипу. — Говори, что хочешь, но ты едешь с нами. — С радостью, детектив. Чонгук, похоже, понимает, почему Тэхён так его презирает. Этот парень Намджун выглядит надоедливой умной задницей — и, по правде говоря, Чонгук знает толк в надоедливых умных задницах. — Просто вызови эвакуатор, — обращается Намджун к своей коллеге, прежде чем Тэхён открывает заднюю дверь и заталкивает его внутрь. Салон погружается в тишину сразу же после того, как детективы захлопывают двери. Она вовсе не приятная, даже наоборот, но Намджуна, кажется, веселит вся эта ситуация. Чонгук даже задумывается, что не способно вызвать у того смех. — Что смешного, придурок? — спрашивает Тэхён, глядя в зеркало заднего вида. — И отдай мне свой телефон. Намджун с кривой ухмылкой без пререканий передаёт телефон Тэхёну, но одна его усмешка кажется в миллионы раз хуже тысячи протестов. — Что если у меня есть жучок, м? — У тебя его нет, я обыскал тебя. Звук двигателя частично заглушает смех Намджуна. Они выезжают из переулка и оказываются на другой улице, чтобы направиться к участку. Постепенно здания за окном становятся всё выше, а их отделка с кирпичной сменяется на стеклянную. — Если бы на моём месте был убийца, вы двое уже давно были бы мертвы, — внезапно начинает Намджун, сидя с широко расставленными ногами и придерживая рукой палочку от чупа-чупса. — О чём ты, блять, говоришь? — Вы вели себя так беспечно! Слава богу, что я не хотел вам навредить. — Слава богу, что я всё ещё тебя не застрелил. — Застрелил? — Намджун выгибает бровь, которая исчезает под резинкой шапки. — Чимин бы так расстроился, услышав такие новости. — Чимин не имеет никакого отношения к тебе и твоему дерьмовому поведению. — Забавно слышать про поведение от тебя! Чонгук больше не может это выслушивать. — Просто заткнись уже, ладно? — Как интересно, — улыбается Намджун. — Я думал, вы ненавидите друг друга, но, смотри-ка, ты уже защищаешь своего напарника. — Я не защищаю его, а говорю тебе заткнуться. — Репортёры редко затыкаются, поэтому Тэхён нас не выносит, — Намджун слегка склоняет голову набок. — Вероятно, по той же причине он не выносит и тебя. — Я могу выносить Чонгука, — отвечает Тэхён, не отвлекаясь от дороги. — Получается, ты даже хуже него, поздравляю. — Прямо в сердечко, спасибо. Тэхён глубоко вздыхает, сжимая руль до того, что костяшки становятся белыми. Чонгук так близок к тому, чтобы положить руку на бедро Тэхёна, но разум всё же побеждает в самый последний момент, и его рука остаётся на месте, постукивая по собственному бедру, чтобы не сделать что-нибудь глупое — потому что это было бы чертовски глупо, он прекрасно это понимает. — Я встречусь со всей опергруппой? — интересуется Намджун, вновь раздражая тишину салона своим голосом. — Так в этом был твой план? — спрашивает Чонгук, не позволяя Тэхёну взорваться. — Я не назвал бы это планом, но да, возможно. — Тогда жаль тебя разочаровывать, но ты застрял здесь с нами и только с нами. — Нет, и вы знаете это. Вы обязаны доставить меня в участок, а это значит… — Не обязаны, неа, — Тэхён всё ещё крепко сжимает руль, и Чонгуку становится всё труднее сдерживать свой порыв. — Ты здесь по собственному желанию, не под арестом, поэтому я могу хоть сейчас остановить машину и выбить из тебя всё дерьмо. — О, брось, Тэхён, ты же знаешь, что не можешь. Ты же не хочешь стать фигурантом ещё одного скандала, правда? И, ещё раз, Чимин… Когда Тэхён резко тормозит на красный, раздаётся неприятный визг резины об асфальт. — Ещё раз назовёшь его имя, и я, блять, убью тебя! — Успокойся, — шепчет одними губами Чонгук, держа руку на подлокотнике, разделяющим их с Тэхёном сидения. Глаза старшего сияют тем самым блеском, за которым обычно следуют самые безрассудные его поступки. — Тэхён, поезжай. Мгновение они просто смотрят друг на друга, и Чонгук не боится тёмных горящих глаз напротив. В конце концов Тэхён кивает и трогается с места, подгоняемый парой гудков. Они всё ещё направляются к участку, Чонгук узнаёт дорогу, но в какой-то момент Тэхён просто останавливает машину около пустого, ничем не примечательного тротуара. Ещё пять минут, и они добрались бы до участка, но всё же они здесь по какой-то причине, вдали от любопытных глаз, если так можно сказать, учитывая, что Чикаго всё ещё остаётся Чикаго. В этом городе много болтают, но у него также есть глаза, чтобы подмечать всё и потом об этом трепаться. — Ты же знаешь, почему ты здесь, да? — Тэхён оборачивается, чтобы посмотреть на Намджуна, который кивает. — Потому что следил за вами? — Не надо разыгрывать этот спекталь, Ким. — Я не понимаю, о чём ты, Ким. — Прекратите, Кимы, — вздыхает Чонгук, окидывая их обоих взглядом. — Что ты делал в «У Рика» три недели назад? — Журналисты тоже умеют развлекаться, — усмехается Намджун. — Сидеть и разговаривать с человеком — это, по-твоему, развлечение? — Нагло с твоей стороны судить меня за это, — Чонгук хмурится на усмешку Намджуна. — В любом случае, я не стану говорить, пока не окажусь в участке. — Там тебе придётся сидеть на неудобном стуле, — шипит Тэхён. — Твоей заднице будет удобнее здесь, поверь мне. — Я не против жёстких поверхностей. — Тогда как насчёт жёсткого удара по ебалу, м? — Ты как заезжанная пластинка, — усмехается Намджун. Чонгук сдерживает смешок, мгновенно опуская голову. Тэхён и правда звучит, как заезжанная пластинка в таком состоянии, когда ярость застилает его сознание. Они не смогут решить эту проблему силой, и Тэхён знает это так же хорошо, как и Чонгук, может даже лучше, но всё же Тэхён — это Тэхён, и он не уступит своим методам. — Там не на что смотреть, никакой сенсации и подобного дерьма. — Мне просто любопытно, понимаешь? Чонгук понимает, но это не делает Намджуна в его глазах более приятным. — Ну так? — добавляет Намджун. — Чего ждём? Они втроём смотрят друг на друга несколько секунд, после чего Тэхён стонет и отворачивается обратно, вновь заводя внедорожник. Чонгук смотрит на Намджуна на мгновение дольше, замечая, как на его губах появляется удовлетворённая улыбка. До участка они добираются быстро. Тэхён паркует внедорожник в переулке рядом со зданием в ряду с другими такими же авто. Отстегнув ремни безопасности, детективы выходят одновременно, после чего Тэхён открывает дверь для Намджуна. — Никакого тебе главного входа. — Я привык к задним. Тэхён хватает его за плечо, буквально вытаскивая его из машины, на что Чонгук лишь закатывает глаза. Этот мужчина никогда не научится вести себя подобающе. Притворство явно не заложено Тэхёну в ДНК, что хорошо временами, но только не в том случае, когда ты детектив, который работает над крайне деликатным делом. — Этот Сокджин, которого я видел по телеку утром? — начинает Намджун, оказавшись снаружи. — Чертовски привлекательный, понимаю, почему ты… Тэхён резким движением дёргает Намджуна за воротник. — Скажешь что-нибудь ещё, и я не дам тебе войти в участок на своих двоих. Намджун усмехается и отряхивает свой бомбер, когда Тэхён отпускает его. Детектив идёт впереди, за ними следует Намджун, а Чонгук позади всех, замыкая. Глаза Намджуна цепляются за каждую деталь, когда он вращает головой, кажется, на все триста шестьдесят градусов. Здесь не на что смотреть, на самом деле, но репортеры всегда находят, и Намджун не исключение. Тэхён быстро направляется в комнату, которую они выбрали для разговора с Ритой, учитывая, что Намджун не арестован, а вывести его из равновесия на данный момент было бы невыполнимой задачей. — Иди доложи Сокджину, — говорит Тэхён Чонгуку, который вот-вот заходит в комнату. — Я быстро, не убей его. Тэхён закатывает глаза и закрывает дверь прямо перед его носом. Ну что за отличные манеры. Чонгук проходит через главную зону, приветствуя Тайлера, Харви и некоторых других коллег, и направляется в подвал, привычно спускаясь вниз по лестнице. Как только его левая нога касается пола, несколько глаз устремляются на него с любопытством и толикой беспокойства, как он замечает, когда смотрит на Сокджина, прервав его разговор с Хосоком. — Где Тэхён? Чонгук усмехается про себя. Сержант, очевидно, теперь начнёт воображать себе самое худшее. Например, что Тэхён сейчас избивает репортёров или вовсе уже задержан из-за этого. Но нет, по крайней мере, пока. — Мы нашли кое-что на записях с камер, — Чонгук поправляет галстук скорее по привычке, чем из необходимости. — Намджун, сотрудник Tribune, был в кабаре «У Рика» три недели назад. Скоро получим копии. Сокджин кивает, коротко облизав губы, и Чонгук собирает в кулак всю силу воли, чтобы отвести от них взгляд. — Отлично, но ты не ответил на мой вопрос. — Он наверху с Намджуном. — Что вы двое наделали, ещё раз? — Ты бы узнал, если бы дал мне договорить, — цокает Чонгук, и Сокджин тут же взмахивает рукой в воздухе, позволяя. — Наконец-то. Так вот, чёрный минивэн начал следить за нами от кабаре. Через какое-то время мы заехали в переулок, и он тоже поехал за нами следом, поэтому Тэхён не позволил их машине уехать. Внутри оказались Намджун и его коллега, Стэйси Грант. Они написали первую статью. — Каким образом он не позволил им уехать? — Это всё, что тебя волнует? — Я должен знать, стоит ли мне переживать о последствиях. Чонгук тихо посмеивается. — Мы в оперативной группе, последствия теперь неотъемлемая часть нашей жизни. Он говорит, как Тэхён сейчас, не так ли? А, плевать. — Согласен, — вмешивается Хосок. Сокджин косится на него со всем скептицизмом, но тот одобрительно кивает. — Ладно, — говорит сержант. — Так что вы увидели на записи? — Немного, но он явно пришёл туда не ради развлечения, скорее по работе или что-то в таком духе. Он разговаривал с другим мужчиной. — О чём? — Об этом я не знаю, — Чонгук смеётся на выдохе. — Поэтому он и здесь. Это было его условием. — Ладно, ладно. Пойдём, пока Тэхён не убил его. Лучше и не скажешь. Они быстро добираются до комнаты, где Тэхён стоит, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди, и не сводит глаз с Намджуна. — Наконец-то мне довелось увидеть вас, сержант Ким. — Мне следует гордиться или волноваться? — ровным тоном спрашивает Сокджин, проходя в комнату. — И то, и то, я бы сказал. Сокджин берёт стул и ставит его напротив Намджуна, присаживаясь. Чонгук же встаёт рядом с хмурым Тэхёном. — Я просил доложить Сокджину, а не привести его сюда, — шипит Тэхён низким, очень низким голосом. Чонгук пожимает плечами и ничего не отвечает, потому что ему действительно нечего сказать. Сокджин является сержантом оперативной группы, поэтому, позволив ему поговорить с таким парнем, как Намджун, они ничего не потеряют, будучи всегда начеку. Они могли рассматривать это как очень короткий для них отдых — отдых, который, по сути, является не более чем иллюзией, учитывая их работу. Как они могли по-настоящему отдохнуть, когда люди продолжают умирать каждые три недели? — Зачем вы хотели приехать в участок? — спокойно начинает Сокджин явно дружелюбным тоном. Ему идёт быть «хорошим» копом. — Журналисты любопытны, вы должны это знать, — Намджун, кажется, искренне рад здесь находиться. — Я спрашивал не о журналистах, а о вас конкретно. — Им я и являюсь, сержант. Сокджин переплетает пальцы и расслабленно устраивает руки на столе. — Так дело только лишь в вашем любопытстве? — Это моя работа. — Что ж, видите ли, я тоже работаю, — он откидывается на спинку стула и склоняет голову к плечу. — И прямо сейчас моя работа заключается в том, чтобы выяснить, почему вы следили за двумя моими детективами. — Вашими детективами, м? Интересно, — Намджун зыркает на них, заставляя Тэхёна плотно сжать челюсти, а Чонгука приподнять бровь. — Что ж, тогда мне тоже любопытно. — Что именно, Намджун? — Просто хотел побольше узнать о ходе дела. Ваша работа — расследовать, а моя — узнавать о том, что вы расследуете. — Тогда вы должны знать, что сейчас наше расследование направлено на вас. — Мне следует гордиться или волноваться? — нахально отвечает Намджун. — И то, и то, я бы сказал, — парирует Сокджин, заставляя того усмехнуться. — Вы находчивый. — Я сержант, а у сержантов не очень-то много свободного времени, — отвечает он. — Что вы делали в кабаре три недели назад? — И «развлекался» не ответ, — встревает Тэхён, поймав взгляд Намджуна. — Я встречался с другим репортёром, из Sun-Times. — Флиртовал со своим врагом, м? — Не совсем, детектив Ким, — морщится Намджун, качая головой. — Как его зовут? — продолжает Сокджин, игнорируя гляделки Тэхёна с Намджуном. — Рик Додж, тоже работает над этим делом. Подумав, Чонгук вспоминает, что видел это имя в газетах, а также на одной из визитных карточек Келси. — Он писал статью об убийствах и посланиях. — Кстати о послании… Зачем убийце отправлять его вам? — Хер бы знал! Это, типа, ваша работа, выяснять подобные вещи. — Мы выясним, но нам нужна ваша помощь. Репортёр пожимает плечами и вздыхает. — Хотел бы я заставить вас повариться в собственном соку, но я, правда, и сам не знаю. Может, потому что он знал, что я работаю над этим? Никто не поправляет его, позволяя и дальше думать, что убийца обязательно «он». — Может, вы правы, но всё же это странно. — Определённо странно, но, однако, это ничего не значит. Значит. Может, не касаемо Намджуна, но значит. — Это правда, — Сокджин подаётся чуть вперёд и внезапно спрашивает: — Хотите кофе? Намджун слегка прищуривается, но вскоре быстро расплывается в улыбке. — Я в порядке, спасибо, — репортёр поглядывает за плечи Сокджина. — Вам двоим стоит поучиться у своего сержанта. Чонгук надавливает своим на плечо Тэхёна, успешно заставляя того остаться на месте. — Зачем встречаться в кабаре? — спрашивает Сокджин, возвращаясь к их разговору. — Рик завсегдатай. Может, потому что у него такое же имя, как в названии кабаре, кто знает? — Так, он просто предложил встретиться там? — Я попросил о встрече, но он выбрал место. Это всё, что я знаю. Там мы говорили о своём. — О чём? — Я не могу делиться с вами своими секретами, — улыбается Намджун. — Вы и так знаете больше меня. Да, потому что это их работа. Чонгук бросает взгляд на Тэхёна, который смотрит на него, стиснув челюсти. Он кажется расстроенным, как обычно, но и усталым, учитывая его сильно покрасневшие глаза. Чонгук наклоняет голову под другим углом, но затем Тэхён резко отворачивается, и младший по привычке толкается языком в щеку. — Расскажите мне о том, чего я не знаю. — Вы всегда можете спросить, сержант. — Кто выбрал прозвище, Проповедник? — Отличное, правда? — улыбается Намджун, скрестив руки на столе. — Просто признайся, что это сделал ты, придурок. Только твоя башка генерирует такие дерьмовые словечки. Сокджин шумно втягивает воздух, а Намджун оскорблённо прикладывает к груди руку. — Вы оскорбили меня, детектив. — Сфокусируйтесь на мне, — бормочет сержант, и репортёр его слушается. — Это были вы? — Ага, типа того, но вместе с моей коллегой, Стэйси. Нашей начальнице понравилось, поэтому мы оставили так. — То есть вы придумали его из-за стиха? — Да, — соглашается Намджун. — Надеюсь, вам понравилось. — Только если оно останется в прошлом.

***

Ещё не так поздно, когда Чонгук возвращается домой. На самом деле, даже рано, несмотря на то, что за окном уже темно. В квартире, однако, совсем не пусто. Её наполняет приглушённая мелодия, доносящаяся откуда-то издалека. Чонгук выкладывает вещи из карманов на невысокую тёмную тумбочку и снимает куртку. Следуя ритму, заданному Юнги, он начинает напевать и направляется к источнику звука — гостевой комнате, точнее, комнате Юнги. Он молча смотрит на спину мужчины, прислонившись плечами к стене. Мелодия медленная, почти тихая, но не меланхоличная. По правде говоря, она олицетворяет самого Юнги: красивая и сложная, требующая высокого уровня понимания. Его движения плавные, отчего игра кажется простой, как будто это под силу каждому, но это всего лишь иллюзия. Младший не нарушает тишину до самого конца и медленно хлопает, когда старший доигрывает последнюю ноту. — Выглядишь, как счастливый идиот, — говорит Юнги, вращаясь на стуле. Чонгук лишь шире улыбается, расслабляя галстук. — Я не ожидал, что ты будешь здесь сегодня. Юнги ведёт плечами, разминая их, после чего подходит ближе к Чонгуку. — Я могу уйти, если хочешь. — Разве не ты только что сказал, что я выгляжу, как счастливый идиот? Юнги смеётся и позволяет Чонгуку утянуть себя в крепкие объятия, привычно затянувшиеся. — За что это? — спрашивает старший, когда его всё же отпускают. — Объятие. — Для чего? — Для тебя, — Чонгук склоняет голову к плечу. — С каких пор мне нужна причина, чтобы обнять тебя? — Точно. Чонгук усмехается, но тут же хмурится, ощущая вибрацию в кармане. Он уже представляет, как возвращается обратно в участок, потому что что-то явно случилось, но мгновенно расслабляется, когда читает имя звонившего. — Мам! — щебечет Чонгук, вытягивая руку, чтобы ей лучше было его видно. — Как дела? Она тепло ему улыбается и отвечает, что в порядке. Тогда Чонгук с глупой улыбкой притягивает к себе поближе Юнги, обхватив его за плечи. — Посмотри, кто здесь! — Здравствуйте, миссис Кирни, — смущённо здоровается Юнги, хотя знает её уже несколько лет. — Как у вас дела, мальчики? — Мы тоже в порядке, — отвечает Чонгук. — Правда, Юнги? — Правда, но я хочу есть. — Чонгук приготовит тебе что-нибудь. Он бы с радостью, но ответ Юнги он предвидит. — Я думаю, он бы умер с голоду без меня. Чонгук закатывает глаза под смех мамы. — Надеюсь, он хотя бы тебя благодарит. — Да, объятиями, — отзывается младший и прижимает голову Юнги к своей груди. Его друг ворчит что-то неразборчивое, и Чонгук позволяет ему отстраниться с недовольным лицом, разглядывая собственные взъерошенные волосы на экране. — Не стесняйся ставить его на место, если он ведёт себя слишком раздражающе, Юнги! Чонгук в драматичном жесте распахивает рот, и Юнги приглушённо смеётся. — Буду знать, — Юнги выбирается из хватки младшего. — Я приготовлю ужин. Доброй ночи, миссис Кирни. Она желает ему того же, помахав свободной рукой. — Я рада, что он есть у тебя. — Я ещё сильнее рад. Как и в случае с Юнги, улыбка его матери согревает ему сердце, заполняет его ничем иным, кроме любви, счастья и всех этих эмоций, которых был бы лишён без их присутствия в жизни. Всё это помогает ему думать, что он никогда не останется в одиночестве, что бы ни случилось. — Папа ещё не вернулся? — спрашивает Чонгук после долгой паузы, ожидая отрицательный ответ. — Всё ещё в офисе, работает над серьёзным делом. Это так похоже на его отца, и Чонгук восхищается им за это. Они очень похожи, за исключением того факта, что Чонгук предпочитает работать дома. Дело даже не в атмосфере, просто он не останавливается, вернувшись из участка. — Кстати о работе… Я видела то видео с тобой и твоим напарником. Давление становится всё сильнее, не так ли? — Да, и Тэхён не желает сглаживать углы, — вздыхает Чонгук. — Насколько я знаю, из вас двоих он более жёсткий. Чонгук смеётся, но выходит немного горько. — Ты бы знала, — говорит детектив, покидая комнату, чтобы дойти до гостиной и плюхнуться на кожаный диван. — Те, кто жестоки, обычно самые лучшие. — То есть ты хочешь сказать, что я жесток? Она смеётся и кивает, с теплом разглядывая черты его лица. — Ты можешь таким быть! По-своему, потому что ты всегда и всё делал по-своему, но ты можешь. Чонгук не может не согласиться. Кто мог знать его лучше, чем его мать, которая научила его почти всему? Его образец для подражания? Даже его отец не мог. Не поймите его неправильно, Чонгук любит его так же сильно, как и свою маму, но кое-что сблизило их всё же сильнее. Их общая страсть, а значит, и работа. — Ладно, — сдаётся Чонгук. — Не могу сказать, что он плохой детектив. Чёрт, ты же знаешь, что я переехал в Чикаго из-за него. — Знаю, крольчонок. Крольчонок. Точно. Она никогда не перестанет называть его так, Чонгук знает это и уже успел с этим смириться. Это наверняка рассмешит Тэхёна. А может, мама тоже называет его кроликом? Это было бы совершенно неожиданно. А, может, волчонком? А, неважно. — Сфокусируйся на работе. Если он хороший детектив, то оценит эту часть тебя. — Если бы, — смеётся Чонгук. — Перестань говорить «если бы». Ты умный, ты знаешь, как справляться с подобным. Да, так и есть, но Тэхён всё ещё ведёт себя, как заноза в заднице. Да и их убийца кажется далеко не глупым. В любом случае, эти мысли моментально испаряются из его головы, и всё его лицо внезапно будто бы озаряется. — Что за ослепительная улыбка ни с того, ни с сего! — Юнги поёт на кухне, — он уже почти встаёт, чтобы присоединиться, когда раздаётся звонок в дверь. В коридоре слышатся шаги Юнги, который кричит Чонгуку, что откроет. Младший позволяет ему пройти к двери — то есть, к дверям, учитывая, что первая ведет в вестибюль, который в свою очередь тоже защищён крепкой дверью. Ему послышалось, или кто-то сказал «помешанный на контроле и безопасности придурок»? Что ж, острые ощущения хороши, но чувствовать себя в безопасности в своей квартире куда важнее. — Кто-то пришёл, мне нужно идти, — бормочет Чонгук, сгорая от нетерпения. — Конечно, солнышко. Люблю тебя. — И я тебя, мам! — отвечает он и, помахав в камеру, отключается. Он кладёт телефон в карман и встаёт с дивана. — Ты кто? — раздаётся незнакомый голос. — Очередное завоевание Чонгука? — Прошу прощения? — отвечает Юнги как раз, когда к нему подходит Чонгук. Незнакомец усмехается, рассматривая Чонгука, отчего глаза почти превращаются в полумесяцы, и детектив не может не оценить его красоту. Кто это, чёрт возьми? — Он мой лучший друг, а кто ты? — Я Чимин, — очередная улыбка. — Приятно познакомиться. Юнги косится на Чонгука, прищурившись. — Тот самый Чимин? — Если под этим вы подразумеваете «лучший друг Тэхёна», то да, я тот самый Чимин. Какого чёрта? Во-первых, что такого сделал Тэхён, чтобы заслужить такую прелесть, и, во-вторых, что эта прелесть делает здесь? — Мы собираемся ужинать, — прямо говорит Юнги, застав Чонгука врасплох. — Хочешь присоединиться? Несмотря на то, что он здесь настоящий хозяин, Чонгук даже охнуть не успевает, когда Чимин проскальзывает внутрь и благодарит мужчин перед ним. — Я Юнги, кстати. Чимин кивает и пожимает руку, предложенную Юнги. Чонгук закрывает дверь, всё ещё моргая в замешательстве, и когда он поворачивается, то не застаёт этих двоих рядом. Глаза Чонгука расширяются, и он несколько раз крепко жмурится, глядя на мужчин, исчезающих в его квартире, прежде чем выпустить воздух через нос. Этот шаг был довольно неожиданным, особенно со стороны Юнги, но Чонгук не может его винить. И, по правде говоря, он не против того, чтобы кто-то из близких Тэхёна оказался в его доме. Тэхён мало рассказал ему о себе, но, учитывая то, что он видел и слышал, Чонгук может только представить, насколько важен для него Чимин. На данный момент понятие «лучший друг» уже не кажется достаточным, чтобы описать их связь, Чонгуку это знакомо. Он тоже сделает всё для Юнги. Может быть, у него и Тэхёна больше общего, чем он думал, в конце концов. Вернувшись в кухню, Чонгук застаёт Юнги вновь за готовкой с Чимином под боком. — Пахнет вкусно, — говорит темноволосый парень, заставляя Юнги, хихикнув, поблагодарить. Хихикнув. Куда делся настоящий Юнги? Конечно, его Юнги умел хихикать, но точно не рядом с каким-то незнакомцем. — Так вы живёте вместе? — спрашивает Чимин, и Чонгук вздёргивает бровь, опираясь поясницей на стол позади и устраивая на столешнице локоть. — Как невежливо спрашивать подобное в первую встречу. — Тебе и правда так нравится вежливость, м? — забавно прищуривается Чимин. — Может поэтому мне не удаётся поладить с Тэхёном, — отвечает Чонгук, склоняя голову набок. — О, но Тэхён умеет быть вежливым. — Я бы удивился, увидев это. Чимин смеётся на выдохе. — Спать с Сокджином — это, по-твоему, верх вежливости, да? Чонгук приподнимает брови, пару секунд разглядывая Чимина, после чего коротко смеётся. — Так вот почему ты здесь. — Нет, не совсем, — офицер, насколько Чонгук знает, качает головой. — Ужин готов, — объявляет Юнги, но Чонгук так просто не отпустит это. — Тогда почему? — Чонгук, возьми три тарелки. — Подожди… — Тарелки. Чонгук вздыхает и отталкивается от стола, доставая три тарелки с верхней полки. Он расстравляет их на столе и проделывает то же самое с приборами. — Готово, шэф Мин. Юнги слабо толкает его плечом и подходит к столу, держа в руках кастрюлю и раскладывая по тарелкам рис. Чонгук, тем временем, также раскладывает курицу со сковородки. — Прости, у нас сегодня по-простому, — говорит Юнги, заливая сковородку водой. — Мы же не ожидали гостей, — добавляет Чонгук, предлагая Чимину сесть, что тот и делает. — Не волнуйтесь, всё в порядке, — они с Юнги также занимают места, и Чимин берёт в руки вилку. — Я и не шэф-повар со звездой Мишлен. — Как и Намджун, — Чонгук вертит в руках свою вилку. — Ты его сильно впечатлил сегодня, — говорит Чимин, разрезая курицу. — Правда? Чимин кивает и принимается за еду, пока Юнги зыркает на Чонгука. — Что случилось? — Он следил за нами, но мы смогли его остановить. Ничего серьёзного, — прожевав отвечает Чон. Юнги недовольно хмурится, но не расспрашивает, вероятно, понимая причину нежелания Чонгука распространяться. Некоторое время никто из них не разговаривает, уделяя внимание ужину, словно делали это в течение многих лет, но в воздухе всё ещё витает небольшое напряжение, которое лишь нарастает с течением времени. — Как ты узнал адрес? — интересуется Чонгук. Чимин облизывает губы и тянется к стакану с водой, ударяя кольцом о его бок. — У меня свои способы, — он медленно делает пару глотков и отставляет стакан. Конечно же они у него есть, но он точно получил эту информацию не от Тэхёна. — Но Тэхён не знает, что ты здесь, так? — Я не был бы здесь, если бы он знал. Или он был бы здесь с Тэхёном, что усложнило бы ситуацию, но и сделало её более интересной. — Скажи, почему ты здесь. По-настоящему. — Простого любопытства недостаточно? — У офицера полиции, каковым ты и являешься, наверняка есть дела поважнее, чем поиск моего адреса из простого любопытства. — У детектива, каковым ты и являешься, наверняка есть дела поважнее, чем причинять своему напарнику боль, но вот по какой причине? Юнги давится рисом, Чонгук трижды постукивает вилкой по пустой тарелке, а Чимин всё ещё улыбается, смотря на него с вызовом. — Причинять боль? — охает Чонгук. — Я бы не смог причинить боль такому бессердечному человеку, даже если бы постарался. Тэхён не бессердечный, но Чонгуку нужно защитить себя, так? Ну и да, он бывает хладнокровным по отношению к Чонгуку, так что это даже не ложь. — И всё же ты смог, — говорит Чимин, сложив приборы крест-накрест на пустой тарелке. — Так ты пришёл, потому что Тэхён поплакался у тебя на плече? — он отодвигает от себя тарелку. — Я пришёл посмотреть на того, кто сделал его настолько невыносимым. — Для этого ему не нужен я, — усмехается Чонгук. Чимин переплетает пальцы и кладёт на них подбородок, глядя на Чонгука, который делает то же самое, пока его взгляд не переключается на Юнги, который вдруг встаёт, забирая свою тарелку. Чонгук строго смотрит на него, но Юнги качает головой и просит их предупредить, когда они закончат. — Вы с ним, кажется, близки, — замечает Чимин, провожая Юнги взглядом. — Так же, как и вы с Тэхёном. — Точно, — мужчина чуть подаётся вперёд. — Поэтому ты должен понять моё волнение. — Тебе не о чем волноваться, — Чонгуку хочется получить нормальные ответы, а не предположения. — Я знаю, Тэхён может вести себя, как придурок, — вздыхает Чимин. — Но ты тоже, очевидно, так что… будь с ним помягче. — Пусть он будет помягче, — цокает Чонгук. Чимин глубоко вдыхает, после чего медленно выдыхает. — Зачем ты его дразнишь? И не надо говорить, что ты этого не делаешь. Чонгук коротко толкает язык за щёку, заставляя Чимина рассмеяться. — Что? — Он и это упоминал, — отвечает Чимин, и Чонгук хмурится. — Эту твою привычку. Извините, Тэхён серьёзно упоминал это? Чонгук, вроде как, знает, что привлекательный, но тот факт, что Тэхён говорил об этом, возводит его привлекательность на новый уровень. — Чему ты так удивлён? — спрашивает Чимин, слоняя голову к плечу. — Ты же этого и хотел, нет? Смутить его. Чонгук прикусывает нижнюю губу, покусывая её. Он даже не знает, чего хотел. Хотел ли он чего-то вообще? Заработать внимание Тэхёна было приятно, в основном, по двум причинам: во-первых, то, как старший раздражался, было уморительно, а, во-вторых, Чонгук попался на собственную удочку, наслаждаясь самим фактом отзывчивости Тэхёна. Чонгук не может обмануть ни свой разум, ни свое тело. Он ощущает жар в животе, когда Тэхён подходит слишком близко, его сердце бешено бьется, когда между ними устанавливается малейший контакт. Он все это прекрасно знает. И хочет этого. Чонгук всегда хотел слишком многого. — Я не хотел ничего конкретного. — Что-то мне не верится, — морщит нос Чимин. — С чего вообще такой переполох? — вхдыхает Чонгук. — Я ничего плохого не сделал и всё же извинился перед Тэхёном и сказал Сокджину, что между нами всё кончено. Он правда извинился? Если честно, он не помнит. — Ты сделал это ради Тэхёна? Ради него? — Чёрта с два, — отвечает Чонгук, скрестив руки на груди. — Я сделал это ради дела. — Значит, косвенно, и ради Тэхёна. Этот маленький человечек как будто бы упрямый, не так ли? Неудивительно, что они с Тэхёном так близки. — Думай так, если хочешь, но я делал это не ради него. — Точно? Твою мать. У Чонгука начинают зудеть глаза. — Что ты пытаешься до меня донести, ради бога? — Кто для тебя Тэхён? Это серьёзно вопрос? Они вообще в реальности сейчас находятся? Это не сон или не чёртов кошмар? Чонгук не понимает, смеяться ему или плакать. Наверное, он плакал бы от смеха. — Мой напарник, конечно. Почему ты вообще это спрашиваешь? — Брось, — взгляд Чимина настолько яркий и пытливый, что Чонгуку на минуту кажется, что его зондируют. — Я же не веду себя, как ты со своими коллегами. — Может, это просто моя привычка. — Не умничай, Чонгук. Почему ему нельзя умничать, если он действительно умный. Поэтому он прекрасно знает, что за поверхностным ответом «мой напарник» явно скрывается нечто большее. Признаться самому себе, что Тэхён ему интересен, не сложно, но кому-то другому, особенно Чимину? Чёрт. — Я не слепой, — наконец говорит Чонгук со вздохом, заработав гордую улыбку Чимина. — Мне просто нравится дразнить его, конец истории. Ага, конец истории, конечно, но он уже и так много лишнего сказал. Чимин никогда не узнает, как нравится Чонгуку ощущение от прикосновений Тэхёна, как нравится ему это тёплое ощущение в животе, когда глаза Тэхёна темнеют и загораются яростью, как… Не важно. — Он всё ещё влюблён в Сокджина? — прямо спрашивает Чонгук. — Не меня нужно спрашивать. — Он ни за что не ответит, если я спрошу, — закатывает глаза Чон. — Тогда наблюдай, — Чимин убирает руки от лица и кладёт их на стол. — Побудь детективом. Он наблюдал, в этом и проблема. — Между ними что-то всё ещё есть. — Что-то вроде любви? — Чимин сканирует Чонгука пристальным, любопытным взглядом, ожидая ответа, но тот медлит. — Возможно? Как минимум сильная забота. — Конечно же они заботятся друг о друге. Они больше не подростки, потому понимают, что расставания не обязательно влекут за собой ненависть. Расставания влекут за собой много вещей, но у Чонгука не так много опыта в этом плане. Подобное случалось с ним однажды и давным давно, и ему хватило. Отношения, которые он предпочитает сейчас, куда проще и менее болезненны. — Однако он отреагировал так, будто всё ещё влюблён, — вздыхает Чонгук, проводя рукой по волосам. — Правда? — Чимин слегка корчится. — Я не уверен в этом. — Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — щурится детектив. — Конечно, да, — смеётся Чимин. — Но я пришёл, чтобы направить тебя на верный путь, а не давать все ответы. — Я начинаю думать, что это шутка. — О, нет, — Чимин постукивает пальцами по столу. — Я просто удивлён, насколько же вы оба бестолковые для детективов. — Что он говорил тебе обо мне? — хмурится Чонгук. — Ничего нового, типа: «Блять, он самый худший придурок во всём Чикаго». — Это я и так знал, — он закатывает глаза, которые тут же начинают болеть сильнее. — Я не боюсь его, но и умирать как-то не хочется, — говорит Чимин. — Я ничего больше тебе не скажу. — Ты подписал себе смертный приговор, как только переступил порог этого дома, — усмехается Чонгук. — Только в том случае, если он узнает, — пожимает плечами Чимин. — Да и всё будет не так плохо. Тэхён разозлится, естественно, но, возможно, Чимину достанется всего-ничего из-за его положения. — И что мне тогда делать? Спросить его? Опять же, он не будет… — Доверие Тэхёна нелегко заработать, — перебивает его Чимин. — Не подведи его снова. Тэхён и правда сказал, что разочарован именно в Чонгуке, но в этом нет никакого смысла. Если только… Неважно. Его голова всё равно слишком тяжёлая сегодня, чтобы думать об этом. Чонгук пытается побороть усталость, но, в конце концов, зевает, и Чимин встаёт. — Я дам тебе отдохнуть. Картинка перед глазами Чонгука мажется, когда он встаёт, поэтому ему приходится проморгаться и слегка качнуть головой, чтобы прийти в себя. — Я скажу Юнги, — говорит он, когда Чимин оказывается рядом. Мин убьёт его в противном случае, поэтому его ноги на автомате несут его в спальную Юнги, где тот и лежит с книгой. Он моментально ловит взгляд Чонгука. — Чимин собирается уходить. — Что я пропустил? — старший закрывает книгу и кладёт её на кровать. — Почему ты не остался? — Вам двоим было, что обсудить, — усмехается Юнги. Чонгук мотает головой и слегка ударяет друга в плечо. — Просто попроси уже у него чёртов номер. Юнги усмехается, но не протестует, и выходит из комнаты. Чонгук идёт следом, прощаясь с Чимином, и позволяет Юнги проводить его до выхода. Издалека, прислонившись спиной к стене, он наблюдает за тем, как они переговариваются, после чего, наконец-то, достают телефоны. Будто последовав примеру, Чонгук тянется в карман за своим. Разблокировав экран, он находит в списке контактов «Симпатичный мудак» и открывает пустую переписку. Его большой палец зависает над экраном на какое-то время, после чего он всё же набирает на клавиатуре сообщение. Он стирает написанное, но затем, услышав приглушённый смех Чимина, пишет кое-что другое. Постукивая указательным пальцем по краю телефона, он вздыхает, глядя на эти несчастные два слова. «Прости меня» выглядело плохо, но «Давай поговорим» кажется ещё хуже. Слышится отдалённый звук закрывающейся двери. Чонгук блокирует телефон и откладывает его в сторону.