Чонгук, 14:25 ага. Чимин придёт?
Юн, 14:25 только если пойдёт Тэхён, я думаю. он не хочет бросать его одногоЧонгук, 14:26 он не захочет. даже не отвечает на мои вопросы
Юн, 14:27 …просто предупреди его, ладно? если он пойдёт — супер, если нет — жаль его С Тэхёном никогда не бывает так просто. Он косится на него, но его напарнику, очевидно, нет до него никакого дела.Чонгук, 14:28 я попробую, но уговаривать его должен Чимин. меня он не станет слушать
Юн, 14:28 он попробует попозже. не убей Тэхёна и не дай ему убить тебя Чонгук закатывает глаза и убирает телефон в карман. На данном этапе он уже даже не уверен, что хочет видеть Тэхёна у себя сегодня вечером. Почему Чонгук вообще прилагает столько усилий, когда Тэхёну явно на всё поебать? — Раз уж ты решил вести себя, как мудак, давай говорить только о работе. — О работе можно, — произносит Тэхён, как обычно прохладно. — Хочешь поговорить о Джоше с Линдой, да? — Да, — Чонгук старается отвечать без агрессии, несмотря на то, что Ким его чертовски раздражает. — Я думал, она его ненавидела. Разве вся эта ситуация не странная? — Странная, — Тэхён мигает поворотником и сворачивает вправо. — Всё ещё думаешь, что она знала о Джеймсе? Чонгук действительно удивлён, что Тэхён помнит, что он когда-то давно говорил. Однако он всё ещё остаётся совершенным придурком. — Возможно, — отвечает он. — То есть, ты сам видел, как она близка с мальчиком. Не удивлюсь, если он ей что-то рассказывал. Тэхён косится на него, обдумывая услышанное. — А что насчёт Джоша? Что, если он тоже был в курсе? У него даже нет стоящего алиби, как и у Линды. Правда. Он якобы был с Джеймсом дома, она якобы встречалась с Дженис. Пара довольно спорных алиби, верно? С ними они легко могут стать главными подозреваемыми, даже если не брать во внимание тот факт, что Линда знала пароль от телефона Дженис, её привычки и всё прочее. Насколько им известно, Дженис могла приехать домой к Линде до того, как была похищена и убита ей же. — Верно, — отвечает Чонгук. — Может, Джош с Линдой никогда и не были в плохих отношениях. Они могли всё выдумать, чтобы замести следы. — Так я и думаю. По какой-то причине Чонгук рад слышать, что они думают в одном направлении. — Они могли совершить первое убийство, но я не уверен насчёт остальных. — Почему нет? Все убийства связаны друг с другом, это точно, но всё же. Представить их обоих в качестве убийц действительно тяжело, но это не единственная трудность. — Начать серию с убийства знакомого им человека? Звучит нереально, слишком смело. — Может, в этом была их стратегия? Отвести от себя подозрения сразу же после второго убийства. Чёрт, это имеет смысл, отчего Чонгук начинает чувствовать себя идиотом. Как он мог быть так слеп? Но что делать с тем фактом, что убийцы — подражатели? Зачем им копировать убийства, которые расследовали он или Тэхён? Кажется, что чем больше они узнают, тем меньше они понимают, и ничто не раздражает сильнее этого. — Убить двух зайцев, — шепчет Чонгук себе под нос, глядя на Тэхёна. — Сначала напасть на врага, затем напасть просто ради нападения. Или ради великой цели, но плевать. Когда они останавливаются на красном, Тэхён слегка поворачивается, чтобы посмотреть на Чонгука. — Нужно поговорить с Хосоком.***
— Это… — Хосок обдумывает их слова, скрестив руки на груди, — не невозможно. То есть, не совсем. — Да, верно? — отвечают в унисон детективы, после чего хмуро переглядываются. Хосок отворачивается, принимая копаться в папках на полке, после чего возвращается с одной из них в руках. — Джош Дони, комивояжер, сейчас работает на полставки, чтобы присматривать за сыном, — всё верно, так что он переворачивает страницу. — Линда Бейн, также торговый представитель, как и Дженис. Эта профессия вполне подходит для наших убийц, — говорит Хосок, постукивая пальцами по папке. — Психопаты часто преуспевают в этой области. — Так ты уверен, что они психопаты? — спрашивает Тэхён. — Вполне себе, — они втроём сейчас в подвале одни, что ощущается странно. — Не все психопаты становятся серийными убийцами, но подавляющее большинство серийных убийц — психопаты, или по крайней мере демонстрируют психопатические наклонности. — Например? — Например, нарциссизм, эгоизм, импульсивность, отказ признавать собственные ошибки, скудное выражение эмоций или вовсе отсутствие эмпатии и чувства вины. Я бы сказал, это самые частые черты, — Хосок делает небольшую паузу. — Наши убийцы вовсе не демонстрируют чувство вины, соответственно чувствуют вещи иначе. Их методы чрезвычайно жестоки, а все эти их игры доказывают, что хотя бы один из них склонен к нарциссизму или расположен к нарциссическому поведению. Оба детектива обдумывают всё пару минут. — Джош же совсем не выглядит как психопат, — произносит Тэхён и каким-то образом оказывается прав. — В этом и вся сложность, — отвечает Хосок с привычной полуулыбкой. — Такие индивиды учатся копировать чуства и эмоции. Иногда сразу видно, что они не настоящие, но чаще всего у них получается всех обмануть. — Что насчёт Джеймса? Хосок приседает на край стола Сокджина, уперевшись ладонями в столешницу. Забавно, как ему комфортно на этом месте. — У психопатов могут быть дети, как и у серийных убийц, — пожимает он плечами. — Некоторые из этих самых убийц очень любят своих детей, так почему нет? И правда, почему нет? Есть только один способ узнать. — Нам нужно выяснить, были ли у них алиби на все совершённые убийства, — вмешивается Чонгук, заслужив одобрение Хосока. — И быстро, — добавляет агент. — Расскажем об этом Лерою с Джорджи, как только они приедут, чтобы вы не занимались этим одни. — Отличный план, — соглашается Тэхён. — Хотя это может занять пару дней. — Пара дней у нас и есть, господа, — отвечает Хосок, мазнув языком по губам. — Я также расскажу Сокджину, когда он приедет. Через пару минут Чонгук с Тэхёном снова оказываются в дороге.***
— Кто дал тебе право выглядеть так потрясающе? — восхищается Юнги, когда Чонгук выходит из ванной. — Эти твои тени дают мне силы жить. Чонгук смеётся, взъерошив другу волосы, после чего присаживается рядом на диван. — Так ты больше не злишься на меня? — Я могу злиться и делать комплименты, Гуки. — Ты никогда меня так не называешь, когда злишься, — младший устраивает голову на плече Юнги. — Справедливо, — выдаёт со вздохом он и сжимает бедро Чонгука. Чонгук удовлетворенно хмыкает и ненадолго закрывает глаза, просто наслаждаясь присутствием и теплом Юнги. Он уже чувствует надвигающуюся тучу вопросов, поэтому изо всех сил старается насладиться этим затишьем перед бурей. Юнги любезно позволяет ему спокойно посидеть пару минут, но не может слишком долго держать язык за зубами. Чонгук не возражает. В любом случае он бы и так рассказал ему однажды. — Расскажи мне о той ночи. Чонгук открывает глаза, позволяя себе собраться с мыслями. — Да там правда ничего особенного. Он просто ушёл. — Подобное тебя не задевало раньше, — Юнги медленно поглаживает его бедро. — Дело в том, что он ушёл, не сказав ни слова? Да, именно в этом. Тэхён должен был остаться. Может, ненадолго. Но он не должен был так вот сбегать, как чёртов вор, которым даже не являлся. — Он сказал, что пойдёт в душ после меня, и я был так уверен в его искренности, что… мне стало больно, когда я его не обнаружил, — он горько усмехается. — Глупо, да? Это был простой перепихон. Для Тэхёна, по крайней мере. Первый и последний раз, верно? Ах, к чёрту его с своими идиотскими первыми и последними разами. — Перепихон или нет, он должен был сразу сказать, что не собирается оставаться. — Никогда ещё не видел такого дезертира. — Полагаю, он просто не выдержал твоей привлекательности. — Думаю, да, — снова смеётся Чонгук. Ненадолго повисает тишина, но Чонгук уже знает, какой вопрос за ней последует. — Кроме всего этого… как оно было? Он был прав. Чонгук выпрямляется и немного поворачивается, чтобы посмотреть на Юнги, опираясь спиной на подлокотник. Последствия были горькими, но, за исключением этого, всё прошло даже лучше, чем ожидал Чонгук — а он, честно говоря, ожидал многого. — Просто офигенно. — Серьёзно? — Юнги с усмешкой склоняет голову к плечу. — Ага, — кивает тот, закидывая ногу на ногу. — Он так сильно этого хотел, Юнги, и… чёрт, я так сильно этого хотел. Было так хорошо и… правильно? Как будто враждебность на мгновение просто испарилась, понимаешь? А затем Тэхён ушёл. Он всегда приходит и уходит первым. Как же это иронично, а ещё больно и неправильно. Всё должно быть совсем не так, но Тэхён, очевидно, просто мечтает всё усложнять. Но нужно смеяться, иначе расплачешься, верно? — Не могу поверить, что дрочил в душе, думая о парне, котого уже даже не было в моей квартире. — Я не хотел этого слышать, — морщится Юнги. — Не драматизируй, — закатывает глаза Чонгук. — Мы оба знаем, что ты и так спросил бы об этом. — Возможно… Чонгук качает головой и хлопает. — Хватит обо мне. Расскажи мне лучше всё о своём парне, который вот-вот придёт. Засмущать его стало гораздо проще с появлением Чимина. — Ты лезешь не в своё дело. — Ты только что спрашивал у меня, каково было принимать член Тэхёна… — Принимать? — на губах Юнги снова играет улыбка. — Так всё было настолько хорошо, м? К сожалению, да. Вероятно, если бы Тэхён оказался самым худшим любовником в его жизни, сейчас всё было бы куда проще. — Не меняй тему и колись. Юнги секунду пристально на него смотрит и чуть выпячивает вперёд нижнюю губу. — Еда была вкусная. — Я дам тебе по башке, Мин. Юнги спасает звонок, то есть два стука, в дверь. — Жаль прерывать твои угрозы насилием, — усмехает Юнги, поднимаясь, — но мне нужно впустить гостя. — Парня, — настаивает Чонгук, за что получает оттопыренный средний палец от уходящего друга. Чонгук знает этого старпёра целую вечность, и ясно, что это лишь вопрос времени, прежде чем он наберётся храбрости, чтобы что-то предпринять. Например, сегодня вечером. Смех Чимина с другого конца комнаты согревает сердце Чонгука, и на мгновение он надеется услышать и смех Тэхёна, однако, этого не происходит, а когда он встает, то не замечает его присутствия. По какой-то причине настроение слегка портится, но его быстро возвращают в прежнее состояние объятия Чимина. — Мне жаль, — произносит Чимин в грустной улыбкой, отстраняясь от Чонгука. — Я пытался убедить его прийти, но этот идиот слишком упрям себе во вред. Чонгук ожидал этого, но всё равно не может заглушить чувство разочарования. — Так он остался один? — спрашивает он, не желая, чтобы Тэхён встречал новый год в одиночестве, несмотря ни на что. Прежний Чонгук даже не задумался бы о таком, но нынешний? Он этого не позволит. Как бы сильно его это ни беспокоило, он хочет, чтобы Тэхён был здесь. Он хочет, чтобы и Майлз был здесь, но сейчас уже слишком поздно, поэтому он не хочет рисковать всем с Тэхёном. Их отношения не похожи на те, чтобы были у Чонгука с Майлзом, но все же было бы лучше, если бы Тэхён пришёл сегодня. Этот Новый год должен был стать первым, который они бы провели с Майлзом, да, но, поскольку теперь это уже не имеет смысла, он мог бы также отметить свой первый Новый год с Тэхёном. Не то чтобы он хотел, чтобы Тэхён заменил Майлза, совсем нет, просто… Чёрт, он не хочет тратить время зря, вот и все. Он дорожит обществом Тэхёна, и все ещё дорожил бы им, будь Майлз жив. Черт, может быть, он, Юнги, Майлз, Чимин и Тэхён могли стать потрясающей компанией. Но это не важно, так? Он не может жить одними «возможно» и «что, если». — Ага, — отвечает Чимин. — Но что-то мне подсказывает, что он придёт. — Ты уверен в этом? — вздёргивает одну бровь Юнги, присоединяясь к ним. — Поверь мне, я его знаю. Чонгук кивает и забирает у Чимина сумки, набитые всякой съедобной ерундой. Он хочет верить словам офицера. Наблюдая за танцующими посреди беспорядка, в который они превратили гостиную, Юнги с Чимином, Чонгук будто снова ощущает себя подростком. Хвала толстым стенам, потому что включённая инди-рок композиция звучит так громко, что заглушает смех Чимина и даже Юнги. Чонгук не может не покачивать головой в её такт. То, что началось как тихий и уютный ужин, превратилось в оживлённый хаос, который продемонстрировал Чонгуку всю ту энергию, которая имелась у Чимина. Этот парень был словно маленький клубок позитивной энергии и выносливости, окутанный невероятным количеством очарования. Майлз раньше много улыбался и заставлял улыбаться Юнги, но Чимин? Он уже совсем на другом уровне. Чонгук даже не может описать, как он счастлив видеть Юнги таким. Ему всегда приятно было видеть, как он наслаждается моментом на полную, и Чонгука переполняет радость за него. Но дело в том, что, несмотря на эту атмосферу счастья, он чувствует, что чего-то не хватает. Кого-то не хватает. Чёрт, нет двух человек, однако только один из них сможет здесь появиться. — Перестань пить в одиночестве, — выдыхает Чимин, хватая Чонгука за руку и утягивая прочь с дивана. — Давай к нам! Чонгук со смехом отставляет бокал и следует за Чимином на самый гейский танцпол в мире, названный так единогласно с Юнги. Впервые за довольно долгое время ему удаётся отпустить все тяготившие его мысли, отпустить всё, выкрикивая слова песни, которые периодически всплывали в его затуманенной алкоголем голове. Чонгук всегда предпочитал пение танцам, но расслабиться сейчас для него было в приоритете. По правде, его квартира — это зона без всякого стыда, как и те двое идиотов, которые дёргают руками и ногами и громко хохочут рядом с ним. Чонгук даже не настолько пьян, но сам факт того, что он с ними, заставляет его чувствовать лёгкое головокружение. Словно он нашел проход в другую вселенную, в которой не существует боли и которая приветствует его с распростертыми объятиями, окутывая своим теплом. Кто-то получает кайф от наркотиков, кто-то от алкоголя, но прямо сейчас Чонгук получает кайф от жизни, от самой яркой её стороны. Ему нравится, что рядом его самый лучший друг, за которого он с лёгкостью отдаст жизнь, и ещё один человек, которого он очень сильно хочет в будущем считать своим другом. Он кайфует от музыки, от собственных чувств, от движений во всём теле и конечностях. Чонгук получает кайф от всего, что может, потому что он знает, как устроена жизнь: она дает и отнимает, но, похоже, отнимает гораздо больше, чем дает. Поэтому так важно не упустить её даров. Он не должен жаловаться, но жизнь в последнее время была настоящей сукой, и, чтобы не ненавидеть её, он должен действовать так, как сейчас. Он должен выделять время, по возможности, и наслаждаться им, иначе в чём вообще смысл этой жизни? В конце концов, он просто хочет почувствовать себя живым. Он хочет, чтобы каждая ночь была такой же хорошей, как и эта. Он хотел бы, чтобы Тэхён был здесь и насладился ей вместе с ними, потому что, опять же, он единственный, кто обладает этой силой. Всё в его руках, и Чонгук больше всего на свете по-мазохистски желает увидеть его лицо сегодня вечером. В конце концов, Тэхёну наплевать. — Я клянусь! — настаивает Чимин, устроив подбородок на макушке Юнги и обнимая его за шею руками. — Давайте-ка проясним, — говорит Чонгук, сидя по-турецки на диване. — Тэхён был капитаном баскетбольной команды в старшей школе. — Я говорил тебе об этом последние десять минут! — восклицает со смехом Чимин, поглаживая грудь Юнги ладонями. — И он убирал волосы в пучок. — И он убирал волосы в пучок, — повторяет Чимин, заливаясь смехом. — Поверить не могу. — В следующий раз покажу тебе фотки, — в глазах Чимина мелькает уверенность. — Договорились, — отвечает Чонгук. — Иначе я тебе не поверю. — Ты задел мои чувства. Чонгук залпом осушает бокал и отставляет его на столик. — А ты задеваешь мои, так отвратительно мило обнимая моего лучшего друга. Чимин только усмехается, вскидывая подбородок, и Юнги придвигается ещё ближе, полуприкрыв глаза. — Я слышу вас, знаете? — бормочет он, переплетая пальцы с Чимином. Алкоголь делает его немного смелее. Точнее, он не совсем осознает свои собственные действия, но в любом случае ему это только на пользу. — Спи уже на груди своего парня, дай взрослым поговорить, — поддевает его Чонгук, зарабатывая средний палец от старшего. По крайней мере он его не поправил. Прогресс. — Уверен, что твой тоже уже в пути, — говорит ему Чимин, но Чонгук уже не так уверен. Часы показывают половину двенадцатого. — Тогда он знает, как заставить нас ждать. Чимин с Юнги по-прежнему выглядят до ужасного великолепно вместе, пока Чонгук меряет шагами комнату. Играет какая-то расслабляющая песня, но даже это не помогает Чонгуку оставаться на месте. До наступления 2020 года остаётся пятнадцать минут, и, очевидно, Чонгук не хочет, чтобы Тэхён проводил эти минуты в одиночестве. Его не должно это волновать, но всё же. Последний час он думал о том, чтобы отправить ему сообщение, но каждый раз, когда он начинал что-то печатать в телефоне, он в конечном итоге всё стирал и откладывал девайс. Что-то сдерживало его — может, гордость, а, может, страх быть отвергнутым. В конце концов, может быть, и то, и другое. Если Тэхён не хочет приезжать, он не может его заставить, верно? Насколько он знает, Тэхён вполне может давно спать, ни на секунду не подумав о Чонгуке. Но всё же Чимин здесь. Без него Тэхён не начал бы новый год, верно? Чонгук придерживался этой идеи весь вечер, но теперь он уже не так уверен в этом. Что, если Тэхён вообще не придёт? На самом деле ничего страшного в таком случае не случится, но Чонгук просто не может осмыслить это. Он не хочет забирать Чимина у Тэхёна в такую особенную ночь. Особенную ночь. Так ли это? В конце концов, переход к новому году — не более чем социальная конструкция. Люди празднуют этот переход, потому что он даёт им ощущение нового старта и часто знаменует наступление хороших вещей в будущем, но что, если это не так? Ничего не изменится кроме двух последних цифр. Двое серийных убийц всё ещё будут бродить по улицам через пятнадцать минут, преследуя свою новую жертву, готовя оружие, чтобы забрать еще одну жизнь. А Чонгук сейчас мучает себя мыслями о человеке, которого ещё не так давно ненавидел за презрение с его стороны. Жизнь бывает странной, верно? И… Это то, что он думает? Чонгук хмурится и зыркает в сторону испепеляющих его взглядами Юнги с Чимином. — Чего ты ждёшь? — выпрямляется Юнги. — Иди открой эту чёртову дверь, придурок! Чонгуку требуется мгновение, чтобы собраться, но вскоре он уже стоит перед массивной чёрной дверью, сердце бешено колотится в его груди, грозясь выскочить наружу. Тэхён выглядит в равной степени несчастным и красивым с тёмными прядями волос, что спадают на покрасневшие глаза, с пересохшими, но все же такими же привлекательными губами, как в самый первый раз, когда взгляд Чонгука остановился на них. Чонгук прикусывает язык, чтобы не сказать, насколько он великолепен. — Ты пришёл, — на выдохе произносит он. — Я пришёл. И, правда, это самое важное сейчас. Он ушёл вчера, но сегодня он здесь. — Я хочу поговорить, — Тэхён прочищает горло, глядя на Чонгука. — Если ты не против. Чонгук отступает в сторону, позволяя ему зайти. Лицо Чимина озаряется, когда он замечает Тэхёна, а Юнги бросает на Чонгука ободряющий взгляд. — А ты не спешил! — отчитывает его Чимин, но быстро встаёт и утягивает Тэхёна в крепкие объятия. Юнги ненадолго задерживает взгляд на Тэхёне, но в конце концов тоже обнимает его. Официально, Чимин и Юнги подходят друг другу — они оба слишком добры для этого мира. — Мы вернёмся через минуту, — говорит Тэхён, отстраняясь от Юнги. — Хорошо, — незаметно усмехается Чимин, — но, если вы пропустите отсчёт, я вас прибью. — Не пропустим. С этими словами Чонгук ведёт своего напарника в кабинет, в который они входят в тишине. Дверь закрывается с небольшим глухим стуком и приглушает музыку, доносящуюся из гостиной. Чонгук опирается на свой стол, а Тэхён прислоняется к стене. Он не понимает, почему ему так нравится видеть подаренные им часы на запястье Тэхёна. Чонгук долго ждёт, пока он первым начнёт говорить. Тэхён какое-то время изучает комнату взглядом, после чего произносит: — Кабинет, м? — Ты не заслужил спальню. — Справедливо. Снова тишина, но Чонгук быстро её нарушает. — Я слушаю, — произносит младший, снова тщетно пытаясь поймать взгляд старшего. Тэхён скрещивает руки на груди, опускает их, снова скрещивает. Если он так продолжит, они точно пропустят отсчёт. Чонгук не хочет на него давить, но, чёрт, ему нужно говорить. Неужели это и правда так сложно? — Я отвратительно поступил с тобой, — хрипло начинает Тэхён, и его голос доставляет Чонгуку слишком много удовольствия. — Я знаю. Однако он не позволит ему так легко отделаться. — И? — И я хочу попросить прощения за это, — он сжимает челюсти, соизволив на Чонгука посмотреть. Это, на удивление, уже хорошее начало. Но не у каждого хорошего начала обязательно будет такой же хороший конец. — Почему? — Почему я хочу извиниться? — хмурится Тэхён. — Почему ты так поступил? — цыкает Чонгук. — А, — коротко выдыхает Тэхён. — Это «почему». — Так? Настойчиво, возможно, но ему нужны ответы именно от Тэхёна, а не его собственного разума. — Я… — он вздыхает, сильнее сжимая собственное предплечье. — Это имеет значение? — Для меня да, — хмурится Чонгук. Имеет, конечно, иначе он бы сейчас здесь не стоял и не желал прихода Тэхёна. — Почему? — Здесь я задаю вопросы. — С каких пор, м? Он вернулся, чтобы идиотничать? Если да, то надолго он не задержится. Чонгук уже по горло сыт его играми. — С тех самых, когда ты трахнул меня и ушёл, как чёртов трус, каким ты и являешься. Это больно. Чонгук видит это по глазам Тэхёна, которые мгновенно тускнеют. — Так что, да, — продолжает он резко. — Ты поступил отвратительно, и я пиздецки зол на тебя за это, Тэхён. — Мне не стоило… — Даже не смей говорить, что этого не должно было произойти, — перебивает его Чонгук, чувствуя, как по горлу стекает яд. Он не хотел злиться, но у него не получилось. — Потому что именно ты ко мне пришёл. — Знаю, но… — Просто скажи уже, что жалеешь, и уходи! — Чонгук отталкивается от стола. — Ведь так и есть? Как только мы закончили, ты начал… — Нет, — цедит Тэхён сквозь плотно сжатые зубы. — Я не жалею об этом. — И в этом вся проблема, — внезапно осознаёт Чонгук. Тэхён не отрицает, но и не отводит от него глаз. Теперь Чонгук словно видит его насквозь. — Ты испугался, — бормочет младший скорее себе под нос. — Ты испугался и сбежал. Тэхён выглядит чертовски противоречиво, его глубокие глаза по-прежнему смотрят на Чонгука, а челюсти сжимаются снова и снова. Чонгуку не нравится этот взгляд, но, по крайней мере, он даёт ему подсказки относительно хода мыслей Тэхёна. — Я на самом деле хотел принять тот душ, знаешь? — голос Тэхёна звучит болезненно, а шаги Чонгука едва слышны. — Я не хотел причинять тебе боль. И всё же ты причинил. Но Чонгук не будет винить его сильнее, чем он того заслужил. Он сам далёк от совершенства. Тэхён сейчас здесь, и ему нужно сфокусироваться на этом. Он здесь и выглядит так болезненно, что Чонгук просто не может больше это выносить. — Я тебе верю. — И я знаю… — Тэхён останавливается на полуслове и чуть наклоняет голову. — Веришь? Он кивает. Как же иначе. — Так что я повторю вопрос, — Чонгук подходит ещё ближе. — Чего ты боишься, Тэхён? Он не уверен, знает ли ответ сам Тэхён. — Я не знаю, — отвечает он чуть позже. — Просто… все эти вещи до усрачки меня пугают. Вещи? Он говорит о… — Личные вещи, я имею в виду. А, конечно. Не совсем то, о чём подумал Чонгук, но близко. — Я понимаю, но тебе стоило предупредить меня хотя бы, — Чонгук прикусывает нижнюю губу в попытке подобрать слова. — Когда я увидел пустую комнату, я… почувствовал разочарование, — это ещё мягко сказано. — И ты меня знаешь. Я ничего не ожидал и не требовал от тебя. И всё ещё не требую. — Так, ты тоже не жалеешь об этом? — С чего бы? — усмехается он. — Было очень хорошо. И было бы ещё лучше, если бы Тэхён не сбежал. Лицо Тэхёна светлеет, а, следовательно, и Чонгука. — Полностью согласен. Чонгук рад это слышать, хоть не на секунду ни сомневался. Тэхён не смог бы сымитировать те глубокие и протяжные стоны и… нет, не сейчас. Им нельзя пропустить отсчёт. — Так мы в порядке? — так Чонгук решает разбавить тишину. — Больше не будешь кукситься? — Я не… — Ты куксился, Тэхён, целый день. Тэхён закатывает глаза, но не отрицает. — Ладно, не буду кукситься. Распространяется ли это на секс? Не то чтобы Чонгук был против, просто… Ладно, он был бы не прочь. Совсем чуть-чуть. — Что насчёт нас? — спрашивает Чонгук, но быстро перефразирует. — То есть, не нас в плане нас, но ты понял. Тэхён какое-то время взвешивает все за и против, переводя взгляд с пола на Чонгука и обратно. — Напарники, — отвечает он к разочарованию Чонгука. — Напарники по работе. Конечно же, они… ах, ладно. На что он вообще рассчитывал? — Напарники, — с лёгкой горечью на языке повторяет Чонгук. Как в тот раз, Чонгук протягивает к нему кулак. Как в тот раз, Тэхён фыркает и ударяет по нему своим. — Одна минута! — кричит Чимин из-за двери, в которую тут же стучит. — Прекращайте, что бы вы ни делали, даже если вы трахаетесь! Они переглядываются и смеются. Чимин налетает на них, как только они выходят из кабинета. — Слава богу, вы не трахались, — он хватает их под руки и ведёт к дивану, где их ждёт Юнги. — Двадцать секунд! Чонгук усмехается, глядя на экран, на котором отображается обратный отсчёт, и ждёт, пока Чимин — самопровозглашённый ведущий — начнёт свой собственный. — Итак, ребята, — произносит он, утягивая всех в групповые объятия. — Пять… — они подхватывают его тут же. — Четыре, три, два… С Новым годом! У Чонгука, кажется, лопнула барабанная перепонка, но ему плевать на это, когда Тэхён рядом с ним так мило смеётся, а Чимин отстраняется, чтобы поцеловать Юнги.***
— То есть вы в этом уверены? — спрашивает Сокджин, глядя сначала на детективов, затем на Лероя с Джорджи. — У Джоша с Линдой не было стопроцентных алиби? Все они соглашаются. Джош и Линда по-прежнему являются потенциальными подозреваемыми, тем более что они кажутся уж слишком близкими для бывших партнёров. Кроме того, Линда заходит в дом Дони чаще, чем она им говорила, и иногда они выходят вместе по ночам, а это означает, что они вовсе не боятся оставлять Джеймса одного. — Лерой, Джорджи, вы сможете сегодня вечером продолжить наблюдение? — Конечно, — отзывается девушка, и Сокджин кивает. — Как насчёт вас? — он поворачивается к детективам. — Всё ещё с Намджуном и Стэйси? — Более чем. — Отлично. Остальные будут патрулировать Луп. Другие округа тоже будут настороже. Неспособность сделать что-то большее расстраивает, но Чонгук действительно чертовски надеется, что сегодня вечером всё закончится, даже если он сильно в этом сомневается. Это было бы слишком просто, не правда ли? — Вот и они. Тэхён наклоняется через Чонгука, чтобы посмотреть в сторону входа в здание. Много сотрудников сейчас покидают штаб-квартиру Tribune, но, они должны признать, Намджун среди них определённо выделяется. — Подождём, пока они не сядут в… — Тэхён замолкает, когда они разделяются. — Чёрт, они не поедут вместе. — Ничего, — Чонгук быстро пристёгивается. — Проследим за Намджуном. Тэхён кивает и повторяет за Чонгуком. Вскоре последний заводит двигатель и пропускает пару машин, включая Стэйси, прежде чем последовать за Намджуном. Чонгук не сильно удивляется, когда они оба вскоре паркуются около её дома. Кажется, это уже стало их традицией. Он, предвидя этот ход, паркует выданное им гражданское авто чуть в стороне от жилого комплекса. — Теперь я уже убеждён, что они трахаются. Чонгук усмехается на это замечание. — Даже если так, нам ли их осуждать? Тэхён бросает на него нечитаемый взгляд и закатывает глаза. — Это было один раз. — Говоришь так, будто это было сто лет назад. — Всё же, это было в первый и последний раз. Чонгук глушит двигатель и бьёт Тэхёна по плечу, вызывая у того недовольное ворчание, когда он касается пострадавшей части тела. — Это ещё за что, а? — Буду бить тебя каждый раз, когда ты будешь это говорить. — Что? — спрашивает Тэхён, драматично поглаживая своё плечо. — В первый и последний раз? На этот раз Чонгук целится в рёбра. — Эй! — рычит Тэхён, стараясь вырваться. — Ты, блять, придурок. — Как и ты. Он снова закатывает глаза. Сегодня будет чертовски весело. Чонгук оживляется, когда через приоткрытую дверь мельком видит розовые волосы Намджуна. Однако не может даже описать своё разочарование, когда замечает, что курьер поднимается по лестнице, чтобы передать репортеру две коробки с пиццей, и сразу же уходит. Намджун снова исчезает в доме, и Чонгук вздыхает. В какой-то момент он ощущает тяжесть на своём плече и, осторожно повернув голову, утыкается носом в мягкие волосы на макушке Тэхёна. Они приятно пахнут. Наконец-то. — Тэхён? — шепчет он и вместо того, чтобы растолкать его, лишь аккуратно сжимает его бедро. — Тэхён, просыпайся. Старший ворчит, не открывая глаз. — Ага, бывший капитан баскетбольной команды, — произносит Чонгук, заводя двигатель. — Ты просто старикашка. За этим следует ещё череда неразборчивых звуков. Чонгук вздыхает и ждёт, пока Намджун со Стэйси выедут с места, где был припаркован пикап Намджуна. Когда они трогаются с места, Чонгук ждёт пару секунд и следует за ними. Кажется лёгкая тряска движущегося авто всё же смогла разбудить Тэхёна. — Добро пожаловать назад, спящая красавица. Тяжесть исчезает с плеча Чонгука, и Тэхён почёсывает заднюю часть шеи. — Иди нахуй, — хрипит он. — Заткнись и попей воды. Сейчас тот самый момент, котого они все так долго ждали, так что Чонгук не может позволить Тэхёну функционировать лишь на половину из-за обезвоживания. К его огромному удивлению, Тэхён слушается. — У тебя есть эти леденцы? И всё же он выучил парочку чонгуковых привычек. — Там, дорогой, — усмехается Чонгук, указывая на небольшой бардачок. Тэхён больше не противится этому обращению, но даже если бы противился, Чонгук не перестал бы так его называть. Ему очень подходит. — Рад знать, что примирил тебя с мятой. — Здесь нет твоей заслуги, — отвечает Тэхён, закидывая пару леденцов в рот. — Ерунда. Тэхён не отвечает, и Чонгук принимает его молчание за согласие. — Так, — начинает старший, устраиваясь на сидении и поправив волосы, хотя даже без укладки он выглядит красиво — пусть это останется секретом. — Что я пропустил? — Доставщика. Тэхён хмурится и переводит взгляд на Чонгука. Боже, как же ему нравится, когда он на него смотрит. Это странно? — Серьёзно? — Серьёзно, — Чонгук зыркает на него, но коротко, чтобы не умереть на месте. — Иначе я бы раньше разбудил тебя. Тэхён согласно хмыкает, и Чонгук снова отворачивается. Дороги под слоем снега скользкие, а разбить машину ему не очень-то хотелось. — Куда, блять, они едут на этот раз? — Ебать, если бы я знал, — отвечает Чонгук. Стоило сказать «ебать меня», но точно не тогда, когда они работают, а лучше вообще никогда, раз уж они теперь просто напарники по работе. Всегда были ими, очевидно, если бы не события той ночи. Чонгук, однако, забыть её не сможет. Как такое вообще возможно? — Надеюсь, похищать кого-то, — произносит Тэхён, но вскоре отмахивается. — Только если мы сумеем их остановить. — В этом и смысл, не так ли? — Да, блять. И так далее. Чонгук ведёт машину, старается, чтобы его не заметили, не паникует, когда Намджуну удаётся их сбросить, но вздыхает с облегчением, как только пикап снова появляется перед ними. Он поворачивает налево, потом направо, обменивается с Тэхёном остроумными замечаниями, понимающими взглядами, а затем отмахивается от них, как будто ничего не произошло. В какой-то момент Чонгуку приходится предусмотрительно замедлиться. Чикаго — красивый город, по крайней мере, был таким те месяцы, что Чонгук здесь провёл. Однако сейчас он кажется ослабевшим. Его освещают тысячи огней, но атмосфера всё ещё остаётся мрачной, как никогда раньше. Город напоминает раненое животное, и, очевидно, Тэхёну больно его таким видеть. — В Чикаго много дерьмовых районов, — произносит старший, глядя в окно, — но я ещё никогда не видел его настолько несчастным. И если сам Тэхён это говорит, значит так и есть. — Это всё преступления, — продолжает он. — Это всё дело рук этих убийц. Они убивают людей, а вместе с людьми умирает и их дом. — Мы не позволим нашему дому умереть, — уверяет Чонгук, покосившись на него. — Чикаго теперь твой дом? Конечно же, он это сказал. Правда в том, что дом для него везде, где есть Юнги, и в какой-то момент он почувствовал, что рядом с Тэхёном тоже его ощущает. Не самый благополучный, конечно, но всё же. Чонгук, однако, не хочет считать его своим домом. Было бы просто ужасно. — Да, и я всегда защищаю свой дом. Дома. Он всегда защищает свои дома, потому что ему нельзя забывать и о своих родителях. Если вкратце, то он не позволит Чикаго погибнуть. — И я. Тишина, что следует за этой фразой, вовсе не напряжённая. Скорее, спокойная. Есть в ней и что-то безумное, как в затишье перед бурей. Намджун может легко этой бурей стать, Чонгук уверен. — Поток снова ускоряется, — замечает Тэхён, и Чонгук с радостью давит на педаль газа. Следуя за Намджуном, они пересекают несколько частей Чикаго, которые выглядят более пустыми и захудалыми, чем должны. Солнце уже давно село, уступая своё место полной беспокойств ночи. В салоне холодно, но Чонгук даже представить боится, насколько холоднее снаружи. Звонок телефона пугает их обоих. — Да? — отвечает Тэхён, но вскоре хмурится. — Что? Да, ладно, давайте так. Будем на связи. Он кладёт трубку. — Это было быстро. — Это Лерой, — объясняет Тэхён, убирая телефон. — Линда уехала, они следуют за ней. — Уехала? — хмурится Чонгук. — Она была дома у Дони. Странно. — Что с Джошем? — Остался дома, как обычно. Свет горит, машина припаркована. — Что за чёртова ночка, — вздыхает Чонгук. — Ты даже не представляешь. И они действительно не представляют. Чонгук осознаёт это, когда они выезжают за пределы наиболее урбанизированных и густонаселенных районов. — Если это опять рейд индустриального туризма, я на месте их прибью, — ворчит Тэхён. — Клянусь. — Нет необходимости их убивать, — отвечает Чонгук, поглядывая на запястье страшего. — Может, в таком случае, тебе лучше оставить свои новые часы здесь. Тэхён тоже опускает глаза на запястье. Это что улыбка на его губах? А, неважно. Районы, через которые они проезжают становятся всё темнее. Сказать, что у Чонгука плохое предчувствие по этому поводу, всё равно, что не сказать ничего. — Жутко, — замечает Тэхён, когда они минуют пару заброшенных домов. — Здесь явно некого похищать. И Намджун не ведёт сраный минивэн. К сожалению, это правда. Но это ещё не значит, что они не на верном пути. — Может, они пересядут в него? Тэхён какое-то время смотрит на него, после чего кивает, и короткий остаток поездки они проводят в тишине. — Это… — Ебучая заправка, — шипит Тэхён, отстёгивая ремень. — Заброшенная, словно мы посреди чёртового апокалипсиса. Задние фонари пикапа загораются красным, и Чонгук останавливается подальше от станции. Машину внезапно окутывает тьма. Чонгук отстёгивает ремень безопасности и поворачивает голову, чтобы посмотреть на Тэхёна, черты лица которого заострились из-за искаженных теней. — Что будем делать? — спрашивает страший, пока Чонгук задумчиво толкает язык за щёку. — Подождём их дальнейших действий. Тэхён соглашается. — Ты же надел бронежилет? — Ага, — отвечает Ким. — Ты? Они настолько тонкие, что визуально проверить невозможно, но да, он тоже надел. Им не приходится долго ждать, поскольку Намджун и Стэйси вместе покидают пикап, направляясь к широкому разбитому стеклу заправочной станции. Они переступают через обломки и вскоре исчезают из виду. Теперь наступает очередь детективов выходить. Чонгук запирает машину и переходит пустую дорогу, затем еще одну. За ними проезжает машина, но он не обращает на нее внимания и медленно движется вперёд. Стараясь остаться незамеченными, они обходят главный подъезд и направляются напрямик в сторону заправки. Чонгук идёт вдоль стены, опускается, чтобы миновать окно, затем хмурится, когда его взгляд цепляется за ряд гаражей, менее повреждённых, чем само здание. Он делает знак Тэхёну, который также хмурится. Им не нужно говорить, чтобы понять, чем это всё попахивает. Звук двигателя достигает ушей Чонгука, но он снова решает проигнорировать его, сосредотачиваясь на Стэйси, которая только что появилась в поле его зрения. На всякий случай Чонгук тянется за своей Береттой, а Тэхён проделывает то же самое как можно более осторожно. И снова им не нужны слова. Где, черт возьми, Намджун? Луч света мажет по заправке, и Чонгук поворачивается, вглядываясь в окна, однако ничего не замечает. Свет по ту сторону дороги тухнет, и на этот раз Чонгук обращает на него внимание. Он уже видел эту машину, несомненно. Он уже хочет предупредить Тэхёна, но, обернувшись, не обнаруживает своего напарника рядом. Чонгук ругается про себя и озирается. Он остался один. Он щурится, стараясь разглядеть машину на таком расстоянии. Водительская дверь приоткрыта, но вскоре с громким хлопком закрывается. Это совсем не хорошо, Чонгук это чувствует нутром. Пульсация в висках становится практически оглушительной, отчего он забывает, где именно у него сердце: в груди или в голове. Тэхёна всё ещё нигде не видно, и одного этого факта достаточно, чтобы заставить кровь Чонгука кипеть и леденеть одновременно. Лёд и пламя? Как иронично. Он чувствует, будто за ним наблюдают, и ему это отнюдь не нравится, потому что взгляд явно принадлежит не его напарнику. Его взгляд никогда не был развратным или извращённым, никогда не был таким, который Чонгук чувствует на себе прямо сейчас. Его пальцы крепче сжимают металл оружия. Визг двух котов практически заставляет его подпрыгнуть. Он вздрагивает от очередного порыва ветра, вместе с которым снова начинает идти снег. Хотя ногам уже не может быть холоднее, Чонгук находит в себе силы двинуться с места, оставляя позади себя аккуратные следы и тихий хруст снега. Он прячется за ещё одной постройкой, маленькой и такой же ветхой, но Тэхёна нет и там. Чонгук столькое бы отдал, чтобы сейчас услышать его хриплый голос поблизости. Старый фонарь мигает где-то в стороне, и Чонгук уже не может сдерживать стук зубов, когда его вновь ударяет порыв ветра. Чёртов ветер, постоянно меняет направление. Резкий шум разрывает устоявшуюся тишину, и Чонгук охает. Он старается не трястись слишком сильно, но это непосильная задача в таком холоде. Нечёткий силуэт пересекает небольшую тропинку перед Чонгуком. Он не особо разглядел очертания, но явно заметил блеск Смита и Вессона. Успокоившись, он обходит здание перед собой, жмурясь от летевших в глаза снежинок, а затем скрывается, вероятно, за гаражами. Тэхён, слава богу, узнаёт его, несмотря на разыгравшуюся снежную бурю. — Где они? — шепчет Чонгук, когда Тэхён опускается к нему. — Понятия, блять, не имею, — в тон ему отвечает тот. — Но здесь есть кто-то ещё. Машина. Он, блять, видел её, но где? — Ага, через дорогу. — Человек, которого я видел, заходил на заправку, — хмурится Тэхён. Вероятно, они говорят об одном и то же человеке. — И нет, я не знаю, кто это был. Ещё и погода не помогает. Пошло оно к чёрту. — Они же не заметили тебя? — Тэхён мотает головой. — Ладно. Стоит проверить гаражи? — Не думаю, — отвечает Ким, озираясь. — Подождём их дальнейших действий, как и договаривались. — Мы даже не знаем, где они. — Незнакомец зашёл на заправку, значит и они там же. Чонгук хочет что-то добавить, но вскоре прикусывает язык. Обдумав, он всё же произносит: — Что, если это новая жертва? Глаза Тэхёна расширяются, а затем темнеют. — Убийцы никогда так не поступали. — Мы не можем быть в этом уверены, — протестует Чонгук, и судя по его взгляду, Тэхён с ним согласен. — Они не станут убивать человека здесь в любом случае. С их стороны было бы логично, но Чонгук уже не может понять, что ему думать. Прямо сейчас на кону может стоять чья-то жизнь и — чёрт возьми, эта проклятая машина. Он знает её, ради всего святого. — Давай подберёмся ближе к заправке, — говорит Чонгук. — Отсюда нихрена не слышно. Кроме завываний ветра, конечно же. Они быстро оказываются позади заправки, и два приглушённых женских голоса тут же долетают до них через тонкие, вонючие стены. От них несёт мочой и пивом, заставляя Чонгука цепляться за лёгкий аромат лаванды, исходящий от Тэхёна. Ему хочется зарыться носом ему в шею. Было бы так приятно, но Чонгук знает, что не может себе такого позволить. — Я не слышу Намджуна, — жалеет Тэхён. — Ёбаный… — Ёбаный кто, детектив Ким? Чонгук замирает на месте, как и Тэхён. Обернувшись, он замечает яркие глаза Намджуна, сияющие в свете мигающего фонаря. Его руки спрятаны за спиной, и даже если бы Чонгук захотел попросить его их показать, он бы не успел. — Вы правда думали, что я вас не замечу? — он усмехается. — Как непрофессионально с вашей стороны. Где-то вдалеке хлопает дверь машины, и горло Чонгука начинает саднить при попытке проглотить жалкие остатки слюны. Тэхён же наставляет на Намджуна пистолет, хоть тому нет никакого до него дела. — Всё кончено, — шипит детектив, держа палец на курке. И Намджун, этот сумасшедший идиот, просто смеётся. — О, Тэхён, — он делает шаг вперёд, не обращая внимание на дуло тэхёнова пистолета. — Если бы это был конец. В следующее мгновение происходят две вещи. Какое-то движение рядом с Чонгуком. И выстрел.