The Winds of Chicago

— Точно не хочешь сходить к врачу? — Тэхён, — произносит Чонгук, надевая пальто, — это просто царапина, правда. Он может и выглядит раздражённым, но, на самом деле, забота Тэхёна всякий раз греет ему душу. — Я не… Гук, это… — Тэхён хмурится, замирая. — Стой, ты не против, что я зову тебя Гуком? Это не… — Пожалуйста, — мягко перебивает его Чонгук, — никогда не прекращай. Хмурая складка на лбу Тэхёна вскоре сменяется тёплым взглядом и лёгкой улыбкой, которая всё ещё выглядит сюрреалистично. — Как я говорил, Гук, — Тэхён зарывается пальцами в волосы Чонгука, чтобы убрать их и в сотый раз взглянуть на рану, — это не просто царапина. — Я в порядке, — уверяет он. — У меня всё равно нет времени, чтобы записаться к врачу. — Ты упрямый идиот, — бормочет Тэхён, проводя рукой по волосам младшего. — Подожди, как ты вообще умудрился её получить? Силуэт. Чёрт, он совсем забыл об этой небольшой детали, слишком сфокусировавшись на Тэхёне, и… ну, всем с ним связанным. — Умудрился? — произносит Чонгук, обдумывая свои дальнейшие слова. — Тэхён, ты помнишь, что случилось? — Я отрубился, — отвечает тот, — это точно, — алкоголь и усталось редко становятся хорошей комбинацией. — Думаю, я видел тебя до того. Не могу сказать точно, если честно. — Это был не я. Тэхён снова хмурится, опуская руки на плечи Чонгука. — Не ты? Тогда… — Я увидел тот же силуэт, — перебивает он, — но ты видел не меня. Я был позади… этого человека, — он прикусывает щёку изнутри, и тупая боль отдаёт в висок в качестве напоминания. — Он начал убегать, и я побежал следом, но затем он, эм, испарился? И ударил меня сразу после, как видишь. — Кто, блять, это был? Глаза Тэхёна наполняются яростью, но сейчас Чонгук понимает, что злится он не на него — это тоже можно назвать прогрессом. — Мы это выясним, — говорит Чонгук, устраивая руки на талии Тэхёна. — Ты замечательно выглядишь в этой рубашке, кстати. — Чёрная рубашка, как оригинально, — закатывает тот глаза. Чонгук не может перестать улыбаться ни на секунду. — Моя чёрная рубашка. — Не слишком к этому привыкай. Он уже провалился в этом, но Тэхёну знать не обязательно. — Всё ещё не могу поверить, что ты так сильно любишь цветные рубашки ещё и с узором. — Это часть моего обаяния, — смеётся тот. — Ага, — признаёт Чонгук, глядя на Тэхёна, и так радуется, что он здесь, хоть и понимает, что эти чувства словно момент вне времени, ещё одно затишье перед бурей. — Будешь ещё более очаровательным, если наденешь своё пальто. Сокджин нас убьёт. — Ты серьёзно думаешь, что ему сейчас нужна причина, чтобы на нас наорать? — вздёргивает бровь Тэхён. — Твоё пальто, — настаивает Чонгук, подавляя очередную улыбку. — Давай уже, волчонок. — Ненавижу тебя. — Конечно. Чонгук на это больше не купится. Ни на мгновение. Тэхён начинает что-то вроде игры в гляделки с ним, но Чонгук слишком быстро сдаётся. Испугавшись тяжести взгляда напротив? Нет, ни за что. Чтобы сократить расстояние между ними и подцепить зубами нижнюю губу Тэхёна и слегка оттянуть, но он быстро отстраняется, не дав себя поцеловать. — Пальто, — напоминает ему Чонгук, заработав от Тэхёна протяжный стон. — Ты так раздражаешь, — бормочет старший и всё же хватает одежду, быстро на себя надевая. — Доволен? — Поцелуй меня, и буду, — ухмыляется Чонгук. Тэхён, кажется, повинуется с радостью, а Чонгуку не стоило бы так привыкать к его поцелуям. Но всё же. Хитрая штука — чувства. — Думаю, мы готовы идти. Тэхён кивает, и спустя минуту они уже покидают квартиру. Чонгук редко испытывает такое нежелание или грусть, когда приходится покинуть дом ради улиц Чикаго. Всё казалось идеальным эти несколько часов, а сейчас… что ж, пора возвращаться в реальность, чего ему совсем не хочется. Это самая эгоистичная мысль, которая посещала его за долгое время, но просто не может не думать о том, что произошло между ними. Между ними. Это неосязаемо, но Чонгук прекрасно это осознаёт. Оказавшись на улице, Чонгук испытывает непреодолимое желание вернуться назад, его живот крутит, а губы нервно поджимаются. Он обычно подобного не чувствует, но просто… Чёрт, там наверху было так спокойно, под защитой толстых стен и объятий Тэхёна, тонкий лавандовый шлейф которого на время сменился мятным. Он почувствовал себя в безопасности, и только сейчас осознал, каким был уязвимым всё это время. Он знает, что не неуязвим, знает, что, несмотря на наличие полицейского значка, он остаётся простым человеком, субъектом, подверженным чувствам и эмоциям, но всё же. Он давно не чувствовал такую степень опасности. Как бы сильно ему ни хотелось вернуться, они садятся в Ровер. — Чонгук? Посмотри. Подобно Тэхёну, он поворачивается и смотрит сквозь заднее стекло, тут же хмурясь, когда замечает мужчину, лицо которого наполовину скрыто телефоном. — Думаешь… — Этот мудак точно нас снимает, — Тэхён перебивает, готовый выбраться наружу, но Чонгук перехватывает его запястье. — Не надо. Скорее всего, это просто случайность. — Я в этом не уверен. Чонгук не отпускает его руку, совсем не желая, чтобы Тэхён избил парня лишь потому, что они оба решили, что он, возможно, их снимал или фотографировал. Ерунда. Скорее всего, ничего страшного. По крайней мере, это Чонгук говорит себе, заводя двигатель и подавляя желание последовать (плохой) тэхёновой идее. Он смотрит на парня через боковое зеркало заднего вида, пока его силуэт не исчезает вдалеке, когда Ровер встраивается в поток машин на дороге. В животе неприятно затягивает узел, но Чонгук оставляет это при себе. Не очень разумным будет подкармливать убийственные порывы Тэхёна сейчас. Впервые, Чонгук был бы непрочь постоять в огромной пробке, но ситуация на дорогах Чикаго, кажется, настроена против его желаний, потому что они едва ли останавливаются даже на светофорах. К его недовольству, они быстро добираются до участка, но, к их удивлению, припарковаться Чонгуку удаётся гораздо дальше от входа, чем обычно. — Что за херня? — стонет Тэхён и отстёгивает ремень, поворачиваясь к Чонгуку. — Ты тоже это видишь, да? Как он может не видеть их? — Думаю, я понял, в чём суть. — Суть? — повторяет Ким удивлённо и со злостью. — Это не… — Просто успокойся и наблюдай. Тэхён вздыхает, раздражённый тем фактом, что ему приходится сидеть в закрытой машине, но он умудряется успокоиться и прийти к тем же умозаключениям, что и Чонгук. — Сэди, — бормочет он, глядя на толпу. — Они пришли из-за Сэди. — Большинство, — соглашается Чонгук, и отдаленный ропот достигает машины. — Похоже, они тоже журналисты. — Ничего нового, но их нам хватило, — ворчит Тэхён и начинает трясти коленом. — Не хватало ещё каких-то… каких-то фанатов, полагаю? — Это уж точно, — говорит Чон и также отстегивает ремень. — Будь спокоен, хорошо? Нам просто нужно быстро дойти до задней двери. — Они всё равно нас увидят. — Игнорируй их, ладно? Сейчас не самый лучший день для нового скандала. Тэхён вздёргивает бровь, глядя на Чонгука. — Хочешь сказать, что я единственный, кто всегда устраивает скандалы? — Просто говорю, что за тобой сохранилась тенденция влезать в неприятности. Может показаться, что Чонгук преувеличивает, но, по правде говоря, из них двоих именно Тэхён — магнит для проблем. Это бесспорно. — Ты моя главная неприятность, Чонгук, — щурится Тэхён почти яростно. В этом Чонгук не сомневается ни на секунду, ведь чувствует то же самое по отношению к Тэхёну. Ужаснейшая неприятность в его жизни, но какая же прекрасная. И эта неприятность неизбежно разобьёт ему сердце, которое он так долго и бережно охранял. Как иронично. Чонгук даже не задумывался, насколько хрупки его бастионы. — Вот и сфокусируйся на мне, — говорит Чонгук и выходит из машины. Холодный ветер тут же треплет его волосы, а белое небо так и норовит сбросить ещё снега. Небольшая толпа, оккупировавшая половину дороги, замечает их сразу же. Ропот становится всё громче, и вскоре их имена более отчётливо и громко выбиваются из него. Чонгук замечает пару офицеров, которые пытаются толпу усмирить, но это кажется невероятно сложным заданием, особенно, когда появились детективы. Чонгук — детектив, это правда, но сейчас он ощущает себя какой-то печально известной рок-звездой. Он никогда не боялся быть в центре внимания, не покидал его со времен Нью-Йорка, но это начинает всё сильнее его беспокоить. Потому что этот самый центр чертовски беспощаден, готов затащить его на самое дно, пусть изначально казался лишь приятным бонусом. Всё эти вспышки камер здесь не для того, чтобы задокументировать закрытие дела, которое он помог раскрыть; они здесь для того, чтобы надавить на него вплоть до того, что он однажды расколется. Но он этого не сделает. Не имеет права. Поэтому он старается идти быстро, но не слишком, чтобы показать, что не пытается убежать от этих людей, просто идёт делать свою работу, а не отвечать на глупые вопросы, которые делу никак не помогут. Чёрный вход уже в паре метров, когда группа разъярённых людей возникает прямо у них на пути. Он на полном серьёзе молится, чтобы Тэхён сохранил спокойствие, особенно услышав первый вопрос. — Почему вы так отвратительно делаете свою работу? — шипит парень, подбадриваемый стоящими рядом. Одного этого предложения хватает, чтобы внушить его сторонникам смелость, и вскоре они кучей обступают детективов. — Наверное, потому что вы мешаете нам её делать, — язвит Тэхён, копируя резкий тон собеседника. — В сторону. Инстинктивно Чонгук бросает взгляд на ремень Тэхёна, чтобы убедиться, что тот не совершит какую-нибудь глупость, но затем вспоминает, что Ким забыл свой пистолет в участке вчера, после чего сразу поехал на кладбище. — Вы должны поддерживать безопасность в нашем городе! — пищит женщина из-за спины какого-то мужчины, но вскоре выступает вперёд. — А не позволять психам убивать людей! Тэхён уже на грани, очень тонкой, срыва, поэтому Чонгук решает переключить внимание на себя, закрывая его своей спиной. — Мы работаем над этим, мэм, — отвечает он спокойно. — Знаю, всем сейчас нелегко, но… — Плевать мне на ваши «но»! — перебивает она, и в унисон ей взрывается пара согласных вскриков. — Вы делаете недостаточно! Если бы только она перестала орать, у него уже снова голова начинает раскалываться. Почему они не видят, что он пытается, бога ради? Они оба пытаются, он с Тэхёном, но… нет, они никогда не поймут. Забавно, как внезапно люди начали проявлять к этому делу интерес. Забавно, что половине из них было глубоко насрать, пока их кумира не убили. Плевать им было на Дженис, Фрэнсиса, Келси, Майлза. Но как он может их винить? Всё же, смерть Майлза потрясла его самого сильнее, чем остальные. Он знал Майлза. Эти люди, наверное, думают, что знали Сэди Уинтерс так же хорошо. Он понимает, правда, понимает. Но также хочет, чтобы все они заткнулись разом. От их непрекращающихся воплей сердцу спокойнее не станет. — Мы делаем всё, что в наших силах… — Мне всё равно… Тэхён выступает, прерывая разглагольствования. — Думаете, можете справиться лучше, м? — шипит он, и черты его лица искажаются. — Тогда вперёд, милости просим, нахуй! — женщина продолжает молчать, и Тэхён горько смеётся. — Так и думал, не можете, блять, верно? Вы умеете только орать, как идиоты. На мгновение Чонгук замирает вместе с толпой. — Теперь вам нечего сказать, м? Ебучие иди… — Думаю они поняли, — низко бормочет Чонгук, слегка утягивая Тэхёна за руку. — Дайте пройти, пожалуйста, и возвращайтесь домой! — приказывает он громко. — И передайте это своим дружкам. Он слышит пару приглушённых оскорблений, но игнорирует их, как и Тэхён, слава богу. Хотя, может, он просто их не услышал. Кто-то продолжает упираться, стоя на своём, но в общей массе толпа рассеивается. — Лучше бы вам поскорее поймать этих убийц, — угрожающе бросает им вслед один из самых упёртых. — Или что? — с угрозой отвечает Тэхён. — Что ты сделаешь, а? Парень пытается выдержать взгляд, но быстро сдаётся, развернувшись и буркнув что-то неразборчивое. — Пойдём, — зовёт Чонгук, когда путь перед ними окончательно расчищен. Встречает их тяжёлый взгляд Сокджина, который стоит, скрестив на груди руки. — Что у вас на уме в последнее время? — его тон нейтрален, но в нём все же проскальзывают нотки льда. — Приезжаете вместе позже обычного? — Но мы же приехали, — Тэхён копирует тон Сокджина. — А что у тебя на уме в последнее время? Позволять толпе сумасшедших орать перед участком — это не в твоём стиле. Сокджин не двигается, будто прилипнув подошвами к полу. — Мы как раз занимались этим. — Да, конечно, — также горько смеётся Тэхён. — Ну, мы справились получше. Сокджин, приподняв бровь, переводит взгляд с Тэхёна на Чонгука и обратно. — Я нахожу твоё поведение крайне наглым, Тэхён. — Я нахожу твоё поведение крайне раздражающим, Сокджин, — парирует Тэхён. — Не стоит вести себя так заносчиво, когда рядом никого нет, знаешь? Когда Хосока нет поблизости. О, так он тоже начал кое-что замечать. Интересно. Сокджин хмурится и на долю секунды отводит взгляд. — Что ты сейчас сказал? — Ты слышал меня, сержант. Напряжение столь очевидное, что Чонгук чувствует необходимость снять его первым попавшимся способом. — Сокджин, могу я с тобой поговорить? Удивлённый взгляд Тэхёна тут же падает на него, но он стойко его выдерживает и отводит Сокджина в сторону. Издалека, Тэхён подозрительно косится на них, но вскоре исчезает за дверью, ведущей в подвал. Чонгук не скучал по таким вот взглядам. — Вы трахаетесь? Чонгук прикусывает щёку изнутри, удивлённый внезапным вопросом. — С ума сошёл? — спрашивает он, стараясь выиграть немного времени. Как ему вообще на такой вопрос отвечать? Они не трахаются. Было один раз, но закончилось плохо. … с большой вероятностью, они будут трахаться ещё и сегодня, но, чёрт, не ему решать. Сокджину стоило спросить Тэхёна, но естественно именно Чонгуку опять пришлось сглаживать конфликт этой глупой идеей заболтать Сокджина. Теперь он застрял с этим отстраненным и любопытным мужчиной наедине, который к тому же, вероятно, зол на Тэхёна. Замечательно. — Так я прав, да? Как бы он ни заботился о Сокджине, он ничего ему не обязан, особенно, если учесть то отношение, которое последний к ним всем проявляет. Забавно, как быстро он перешёл от «я ничего не должен Тэхёну», пока спал с Сокджином, до «я ничего не должен Сокджину», переспав с Тэхёном однажды. Пока что. — Почему ты вообще спрашиваешь, Сокджин? У нас у всех есть куда более важные дела, не думаешь? — Как удобно, — горько усмехается тот. — Я понял, почему мы перестали видеться, но в чём же был смысл, если сейчас вы трахаетесь друг с другом? Чонгук редко слышал подобный тон от Сокджина. Слишком ядовитый, он ему не подходит. — Перестань, — говорит Чонгук. — Тебе не идёт притворяться мудаком. — О, то есть, если я задаю тебе вопрос, я мудак, а вы, занимаясь там непонятно чем, — нет? Сегодня ты в ударе. — Брось, — вновь начинает Чонгук, — ты же знаешь, что я не перестал видеться с тобой ради него. — Разве я так сказал? — щурится Сокджин. Вроде того? Чёрт, ему стоило позволить Тэхёну урегулировать конфликт по-своему. Чонгук должен был скрыться за дверью в подвал вместо него. — Ты бы ревновал? — отчасти внезапно спрашивает Чонгук. — Если бы мы и правда трахались? Сокджин сжимает переносицу, как делает всякий раз, когда его что-то беспокоит. — Дело не в этом. — Правда? Тогда зачем ты вообще спрашивал? — Потому что я… — он оглядывается по сторонам и вздыхает. — Ладно, знаешь, что? Просто делай, что хочешь. Трахай Тэхёна, позволяй ему трахать себя, мне плевать. Ему не плевать. Чонгук видит это по его взгляду. Ему жаль, что пришлось потревожить этот завораживающий сокджинов взгляд, но он правда не бросал его ради Тэхёна. Тэхён просто сбил его с ног самым непредсказуемым способом. Чонгук был уверен, что легко выплывет обратно на поверхность, но теперь понимает, что не способен. И он не возражает, пусть подобное и пугает его до жути. — Что насчёт вас с Хосоком, м? — интересуется Чонгук, вспомнив слова Тэхёна и парочку звоночков, которые сам подмечал. — Вы двое сблизились. — Разве? — защищается Сокджин, бросив слово слишком резко, но Чонгук не дурак. В его голосе слышится какая-то нежность при упоминании Хосока. — Ты можешь мне рассказать, — произносит Чонгук. — Я всё ещё рядом, ты же знаешь, верно? Пауза. — Да. Ещё одна с тихими звуками отдалённых разговоров. — Так, что между вами происходит? Сокджин пару секунд просто молча на него смотрит, после чего смеётся на выдохе и качает головой. — Вы двое явно не зовётесь детективам просто так, да? — Можно и так сказать, — улыбается Чонгук уголком губ. Сокджин слабо ему улыбается, прочищает горло и поправляет галстук. — Возможно, я думаю о том, чтобы пригласить его на свидание. — Дерзай, — не раздумывая отвечает Чонгук, заработав скептический взгляд. — Ты это заслужил, и я уверяю тебя, что он не откажет. — Как ты можешь быть уверен? — Он каждый день оккупирует твой стол, копируя твою же позу, и всегда поправляет галстук, который и так всегда идеален. Говорю тебе, Сокджин, эти знаки не врут. Фраза заставляет Сокджина тихо рассмеяться, но смех есть смех. — Просто дерзай, ладно? — продолжает Чонгук. — Было бы глупо не попробовать. Сокджин кивает и пару секунд молчит, но вскоре говорит: — Тебе нечего было мне сказать, верно? Ты просто отвёл меня в сторонку, чтобы Тэхён не завёлся ещё сильнее. Они оба знают его слишком хорошо, это правда, и Сокджин даже больше него, если подумать об этом хорошенько. — Каюсь, — признаётся он и инстинктивно проводит по волосам рукой, что заставляет Сокджина нахмуриться. — Что это? — он подходит ближе, обеспокоенно окидывая его взглядом. — Какого чёрта, Чонгук? — Просто царапина, — повторяет он то же самое, что говорил Тэхёну. — Это определённо не просто царапина, — он хмурится и становится ещё серьёзнее. — Он не… это же не Тэхён сделал? — Нет, — также хмурится Чонгук, которого этот вопрос застал врасплох. — Ни за что. Почему ты вообще так решил? — пауза; его живот начинает крутить. — Он когда-либо… — Нет, — перебивает Сокджин спешно. — Я не в этом смысле, просто… вы двое были врагами… — он поджимает губы и чуть отступает. — Что ж, полагаю, вы уже далеко не враги, но ты меня понял. — Это не он со мной сделал, — уверяет Чонгук более ровным тоном, пока дыхание приходит в норму. — А если бы он, то сам пришёл бы с такой же. — Справедливо. Тэхён бы не навредил ему. Точно не так. — Тогда пойдём, — говорит Чонгук, готовый спуститься в подвал, но Сокджин не позволяет ему уйти. — Ты так и не сказал, откуда рана. Он не может сказать ему правду, но и врать ему не хочется. — Не переживай, — отвечает он. — Я же говорю, просто царапина. — Не хочешь говорить, понимаю, — Сокджин вздыхает. — Просто… будь осторожен, ладно? — Всегда, — уверяет его Чонгук, хоть собственная безопасность и тот факт, что он является одним из главных детективов, ведущих это поистине серьёзное дело, никак не могут стоять в одном предложении. — Ладно, — говорит Сокджин, — Тогда возвращайся к команде. Я проверю снаружи и вернусь через минуту. Чонгук кивает и уходит в противоположную сторону. Когда он оказывается за дверью, сразу же понимает, что Тэхён на него обижен. — Хорошо провели время? — холодно спрашивает он, когда Чонгук заканчивает приветствовать всех. Чонгук не может воспринимать его серьёзно, особенно, когда сам знает, что ничего плохого не сделал. — Перестань, — он незаметно пихает Тэхёна локтём. — Я сделал это ради тебя, идиот. — Я бы справился, не убив его, — бормочет Ким, но всё же расслабляется. — Тот факт, что ты думал о такой возможности, уже многое говорит обо всей ситуации, — закатывает глаза Чонгук. — Заткнись, — отзывается Тэхён, но слабо усмехается. Чонгук предпочитает видеть его таким, это бесспорно. Он всё ещё не может поверить в то, что случилось утром, в то, что Тэхён ему сказал. Он пытается затолкать эти мысли в дальние уголки своего разума, но не может. Было так хорошо, но, в то же время, вдруг Тэхён внезапно передумает и даст ему от ворот поворот? Что, если вся ночь и сегодняшнее утро произошло по чистой случайности? Может, он не имел ничего из того, что говорил, в виду, может… — Ты выглядишь расстроенным, — Тэхён прерывает поток его мыслей. — Что случилось? Ему требуется какое-то время, чтобы повернуть голову к нему. Чонгук с нетерпением ждёт сегодняшнего вечера, он только надеется, что не единственный такой. — Ничего страшного. Тэхён собирается настоять, скорее всего, но ему мешает появление Сокджина. — Итак, местность мы расчистили, — объявляет сержант, намекая на фанатов Сэди. Всё ещё странно так их называть, но Чонгуку не удалось придумать им название получше. — Это дело приняло совсем другой оборот, — начинает Хосок, когда Сокджин присаживается рядом с ним на край стола и слегка краснеет, столкнувшись взглядом с Чонгуком. — Именно поэтому пришла пора и нам вскрыть свои карты. — Кажется, у нас вообще нет никаких карт. Тэхён и его огромный запас оптимизма. — У нас есть результаты из лаборатории, — вмешивается Сокджин, хватая со стола файл. На данном этапе подобное уже кажется обыденностью. — Что всяко лучше, чем ничего. — Тогда продолжай. Сокджин старается изо всех сил не реагировать на резкий тон Тэхёна. Вполне успешно. — Итак, Сэди Уинтерс, тридцать два года, но, думаю, вы все это знаете, — он смотрит на группу, ожидая отрицательных ответов, но не получает их. — Она была похищена, как и другие жертвы, но мы не знаем, где именно. Она никому не говорила о своих планах на тот вечер, даже своему агенту, — он пристально смотрит на детективов. — Вы предположили утопление или удушение, когда увидели тело, и, да, она была утоплена, а затем перемещена к казино. Она умерла примерно за час до того, как мы нашли тело. Те же методы, что и обычно. Её где-то пытали, убили и в случайном месте выбросили труп. — Купюры, скорее всего, были помещены уже после смерти, и на одной из них была сделана подпись, как вы уже знаете. — Утопление… — шепчет Чонгук скорее самому себе. — Каждое новое убийство — новый способ, — теперь все глаза прикованы к нему, но он не против. — Они экспериментируют. — Определённо, — подтверждает Хосок. — И, должен сказать, довольно редко можно увидеть столько разных деталей, пусть и соответствующих одному почерку. — Я всё ещё не понимаю, зачем они изменили подпись, — удивлённо спрашивает Зак. — Это идёт в совокупности с другим изменением — они перестали копировать другие убийства. Они набирают всё больше и больше уверенности, и сейчас они достаточно комфортно себя чувствуют, чтобы творить нечто своё, но подпись всегда присутствует. Всё дело в унижении и контроле, — Зак кивает удовлетворенно, и Хосок косится на Сокджина. — Есть что-то ещё по отчёту? — Нет, продолжай. Хосок поправляет галстук, заставляя Сокджина ещё раз покраснеть, но замечают это, кажется, только детективы. — Что касается виктимологии, я составил досье на Сэди, основываясь на том, что нам уже известно. Я сделал несколько копий, можете позже с ними ознакомиться, — все кивают, и Хосок делает пару глотков воды прежде, чем продолжить. — Сэди Уинтерс, учитывая то, что она демонстрировала публике, а также то, что мы узнали от её близких, была замечательной женщиной, которая работала на износ, чтобы добиться своего места, пока не была убита. Она вела вечернее ток-шоу последние несколько месяцев, и это шоу било все рекорды по просмотрам. Пауза. Ещё пара глотков. Хосок может говорить всё, что угодно, и Чонгук всё равно будет в восторге ловить каждое его слово. — Недавно она заработала много денег, и не особо этот факт скрывала. По словам её агента, она сбилась с пути и развила в себе пристрастие к играм. Жадная часть её персоны уже частично была известна людям, но всё оказалось куда хуже, чем ожидалось. Она хотела куда больше того, что уже имела, всегда хотела большего, и уделяла слишком много внимания материальным ценностям. Я не осуждаю её, конечно, но важно понимать эту сторону её жизни, чтобы понять, почему убийцы выбрали именно её. Очередная пауза, во время которой Хосок убеждается, что все успевают за ходом его мыслей. — Можно подумать, что, будучи знаменитой, Сэди будет жертвой с низким риском, но я полагаю, что её можно скорее отнести к высокому уровню. Она могла обзавестись телохранителем, но не стала этого делать, и, несмотря на то, что жила она в охраняемом здании в центре Лупа, она всё же часто была вне дома. Принимала участие в частных вечеринках в казино и не всегда была трезвой, когда возвращалась. Теперь, когда мы знаем, что наши убийцы — преследователи, легко определить, что они быстро узнали о её слабостях. Они увидели брешь и прорвали её, вот и всё. Как обычно, короткая пауза. — Принимая во внимание её славу, не думаю, что она встречалась с убийцами раньше, особенно, если учесть, что они не убивали знакомых. Они всегда подмечают кого-то, следят за ним и убивают. Они не убивают тех, с кем знакомы, хотят усложнить нам жизнь. То, что они вступили в контакт с Майлзом, имеет более личный окрас, но, возможно, дело в том, что… Чонгук его знал. Чонгук ловит на себе взгляд Хосока и с трудом сглатывает ком в горле. Он скучает по Майлзу. Постоянно. Он должен их остановить. Остановит. Не позволит, чтобы им сошли с рук все те ужасы, что они сотворили. — Наконец, Сэди ходила на множество интервью, и у неё было много связей в журналистской сфере, откуда она сама начинала. Нам стоит опросить кого-то из репортеров, с которыми она была знакома, хотя это будет непросто, учитывая обстоятельства. Кстати о репортёрах… Намджун так ничего и не сказал о том, что произошло на заправке, хоть Тэхён и отказался от сделки с ним. Позже Чонгуку стоит ещё раз расспросить его об этом. — Понятно, что они эволюционируют, — начинает Тэхён, держа руки сложенными на груди, — но всё же. От убийства обычных, если я могу так выразиться, людей они перешли к убийству одной из самых известных личностей в Чикаго. Это же совершенно нетипично? — Нетипично, — отвечает Хосок. — Именно поэтому я очень обеспокоен этими убийцами. Я никогда ещё не видел столь экспоненциальной эволюции. Они захотели её славы и, на данном этапе, я думаю, они её почти получили. Сейчас все говорят об их убийствах, даже те, кому изначально было все равно. — Они стараются затронуть разные слои общества, — Чонгук озвучивает собственные предположения. — Чтобы разнообразить свою аудиторию, если позволите так выразиться. — Они хотят оставить после себя впечатление на века, — добавляет Тэхён, на долю секунды встречаясь с Чонгуком взглядами. — Клянусь, что за уёбки. — Вы оба совершенно правы, и они не остановятся, даже если мы подберёмся слишком близко. Думаю, они готовы идти до самого конца. Что делает их ещё опаснее, это очевидно, но не только они на подобное готовы. Готов и Чонгук, и Тэхён, который наверняка чувствует то же самое, судя по диковатому блеску в его глазах.

***

Стоит признать, Чонгук привык работать с Тэхёном в своём кабинете, потому сейчас, в холоде подвала, он скучает по тем моментам. Конечно, они также сидят здесь бок о бок, но это другое. И его кресло до жути неудобное по сравнению с кожаным у него в квартире. Подвал кажется пустым без половины команды. Хотя бог знает, куда они все подевались. — Я думал о Линде, — внезапно говорит Тэхён, закрыв папку перед собой и разворачиваясь к Чонгуку лицом. — Правда? Мне стоит начинать волноваться? Тэхён пинает его по лодыжке. — Не в этом смысле. Боже, я гей не просто так. Голова Лероя тут же появляется из-за ноутбука. — Кто-то упомянул слово «гей»? — Закрой уши, ребёнок. Лерой тычет в него средним пальцем, снова утыкаясь в экран. — Итак, Линда, — напоминает Чонгук, когда внимание старшего снова возвращается к нему. — Что там с ней? Он тоже думал о ней, но не стал бы выражаться таким образом. Это откроет для Тэхёна столько новых возможностей. — Помнишь, когда ты появился у дома Дони? — Я очень хорошо помню, как спас твою задницу, да. — Ты больше паниковал, чем спасал меня, — изгибает бровь недоверчиво Тэхён. — Я паниковал? — Чонгук прижимает ладонь к груди, для пущего эффекта, будто ударения на первое слово не хватило. — Ты, помнится мне, был тем, кто достал оружие. — Я сделал это не из паники. — Конечно, ты сделал это из глупости. Тэхён демонстрирует ему средний палец, копируя недавний жест Лероя. — Могу я просто поделиться своими мыслями? — Этого я и жду. Тэхён закатывает глаза и складывает руки на груди, сидя в типичной своей позе вполоборота к Чонгуку. — Если подумать, единственными, кто знал о том, что делала Дженис, кроме нас, были Джош и она. Если кто-то и слил эту информацию, так это кто-то из них. К этому заключению Чонгук, наверное, тоже бы пришёл. Ему приятно видеть, что они на самом деле бывают иногда на одной волне. — Точно, но не думаю, что кто-то из них стал бы создавать блог, а уж тем более сохранять при этом анонимность. — Я тоже, но… информацию всегда можно продать. Чонгук отводит взгляд на секунду, после чего возвращает удивлённый на Тэхёна. — Намджун. Тот кивает плавно, сильно сжимая зубы. — Всегда этот придурок. Однако что-то все равно не сходится. — Но зачем ему создавать блог? Он журналист, в конце концов, он бы использовал эту информацию непосредственно в своём деле. — Да, но, может, он знал кого-то заинтересованного в создании такого? — Тэхён хмурится и вздыхает. — Не знаю, должна быть причина. Может, он не смог использовать её так, как предполагал, может… блять, я просто знаю, что каким-то образом это всё связано. Должно быть. — В этом деле не может быть совпадений, согласен, — Чонгук постукивает пальцами по столу. — Но что нам делать? То есть, Намджун вряд ли выложит нам всё на чистоту. — Можем попробовать, но без Стэйси. Эта су… простите, эта раздражающая журналистка не позволит нам подобраться к нему. Чонгук кивает и подпирает подбородок кулаком. — Как дела между ним с Чимином? Знаешь, виделись ли они в последнее время? Тэхён задумывается ненадолго. — Думаю, Чимин видел его дважды с той ночи, сейчас… — он умолкает, проверяя телефон. — Да, дважды. Мне попросить его договориться о встрече? — Намджун это почует, — отвечает Чонгук. — Начни с вопроса о том, не упоминал ли Намджун о возвращении домой, может быть? Тэхён начинает печатать, и ответ не заставляет их долго ждать. — Наконец-то повезло, — произносит он, глядя на экран. — Придёт парень, починить, эм… суть в том, что Намджун будет дома через два часа. Было трудно вызвать мастера, а Чимин как раз на смене, поэтому Намджун согласился приехать. — Значит мы знаем, чем займёмся через два часа, — резюмирует Чонгук, после чего чуть тише добавляет: — Ты говорил с ним с того раза… — Нет, но мы обсудим это позже, хорошо? Чонгук не настаивает, но у него на то не было бы и возможности, потому что Сокджин с Хосоком заходят в подвал, возвращаясь бог знает откуда. Ох, может, Сокджин всё же позволил себе сделать перерыв и наконец-то пригласить специального агента на свидание… — На мэра давят, — произносит сержант, направляясь к своему столу, — сильно давят. Мэр? Когда они вообще ушли с ней повидаться? Чонгук отмахивается. Может, он был слишком поглощён чем-то, когда они ушли. Возможно, взглядом Тэхёна, но, по большей части, двумя досье. — Как и на всех нас, — отвечает Тэхён вполне справедливо. — Ещё новости? — Новость в том, Тэхён, что она в свою очередь начинает давить на нас, потому что ещё четыре дня назад у нас было четверо подозреваемых, а сейчас — ноль. Спасибо за напоминание, сержант. — Мы не можем обвинять людей, чтобы угодить мэру, Сокджин. Тот сжимает переносицу и вздыхает. — Знаю, что не можем, но всем сейчас нужен кто-то виноватый. Тэхён на это вскидывает брови, всё ещё держа руки на груди. — Они винили нас месяцами. Никакие подозреваемые им не нужны. — Я знаю… — Так что ты хочешь сказать? — настойчиво перебивает его Тэхён. — Что мы должны работать усерднее? Да если бы мы, блять, могли. Ты продолжаешь повторять это снова и снова, мы поняли. Сокджин выдерживает его взгляд почти минуту, решая, стоит ли отвечать в таком же резком тоне, но в итоге просто вздыхает почти панически. — Я просто хотел всех вас предупредить, хорошо? Я правда не в настроении собачиться с тобой, Тэхён. — Собачиться? — повторяет тот, уже готовый атаковать, но Чонгук коротко сжимает его бедро под столом. — Брось, Тэхён. Не нужно ссориться. Детектив сжимает челюсти, но действительно успокаивается. — Парни, — раздаётся внезапно голос Лероя, привлекая внимание всех, — блог обновился. Чонгук с Тэхёном удивлённо переглядываются. Сегодня же не произошло ничего интересного? Сокджин первым смотрит на экран, и черты его лица внезапно искажаются. Ничего хорошего подобное не предвещает. — Что происходит? — спрашивает Чонгук, поднимаясь, и Тэхён делает то же самое. — Тут про вас двоих, — произносит Сокджин спокойным, но явно наигранным тоном, глядя с холодком на них. — Кажется, вы теперь местные знаменитости. Чонгук видит то, что на экране. Правда видит. Но зачем кому-то делать подобное? В чём сраный смысл? Что… ох, блять. — Так и знал, — цедит Тэхён сквозь зубы и сжимает кулаки. Все молчат, кроме Сокджина, который первым задаёт вопрос: — Знал? Что ты имеешь в виду? Сердце Чонгука начинает колотиться где-то в районе желудка, но он не отводит глаз от экрана. Ничего страшного, просто они вдвоём покидают его жилой комплекс, и… чёрт, может и не ничего страшного, в конце концов. Ещё и эта мерзкая подпись под видеозаписью вызывает лишь отвращение. — Я видел этого мудака и… — Так ты правда выходил из дома Чонгука этим утром, как тут и написано? — А ты сам не видишь, Сокджин? — горько усмехается Тэхён, после чего добавляет: — Да, я выходил из дома Чонгука этим утром, но знаешь, что? Это не твоё, блять, дело. Сокджин сжимает губы в тонкую полоску, и вена на его шее начинает пульсировать, пока он изо всех сил пытается себя сдержать. — Кажется, что моё, раз твои личные дела стали достоянием общественности. — Общественность может поцеловать меня в зад, слышишь? — угрожающе рычит Тэхён, приближаясь. — Как и СМИ, и те ебучие сталкеры, которые ничего ровным счётом не стоят! Хосок оказывается между ними, положив одну ладонь на грудь Сокджина, а вторую — на грудь Тэхёна. — Перестаньте, — говорит он, заглянув сперва в глаза Сокджину, затем — Тэхёну. — Оба. — Я ничего плохого не сделал, — настаивает Тэхён, толкаясь грудью в ладонь Хосока в попытке выступить вперёд. — И ты, блять, знаешь это, Сокджин. — Дело не во мне, — отвечает сержант также резко, — а в том, что твоя личная жизнь мешает расследованию, — он косится на Чонгука. — И твоя тоже. Чонгук отводит глаза от экрана и полностью оборачивается на них. Похоже, пришло время впервые поддержать Тэхёна. Ему плевать, как глупо это может выглядеть. — Тэхён прав, — вступает он. — Это никак не связано с расследованием. — Можете оба хотя бы на минуту прекратить изображать идиотов? — рявкает Сокджин. — Каждое ваше действие будет иметь последствия в такого рода деле! Не знаю, заметили ли вы, но вся эта ситуация совершенно непохожа на предыдущие. — Так что? Мы должны перестать жить, если за нами следят? — Да, Чонгук! Затем следует мёртвая тишина, все присутствующие словно примёрзли к своим местам, начиная с Лероя и Джорди в своих креслах, и заканчивая четырьмя мужчинами в центре помещения. Не забывая и о Заке с Кристин, которые примерно в тот же момент спускались по лестнице в подвал, став невольными свидетелями апогея словесной перепалки. Выдерживая взгляд Сокджина, Чонгук понимает, что никогда прежде не видел в его глазах столь злого и раздражённого блеска. Сокджин не из тех, кто быстро теряет терпение, поэтому, когда он всё же это делает, становится страшно. — Но только мы, да? — едко отвечает Тэхён. — Потому что следят только за нами, как выяснилось. — Я не виноват, что люди куда более заинтересованы в вашем дуэте, — уже менее резко, но также холодно отвечает Сокджин. — Помнишь, что ты сказал мне в первый день работы опергруппы? — спрашивает Чонгук, стараясь успокоить себя и, если получится, Тэхёна тоже. — Что мы должны сообщать тебе, если что-то не так? — Сокджин кивает, и Чонгук продолжает. — Так вот это всё мне совсем не нравится. — Всё это случилось по вашей вине. Чонгук преграждает путь Тэхёну, прежде чем он успеет сделать что-нибудь глупое, заставляя Сокджина сосредоточиться только на нём. — Ты знаешь, что это не так. Дело даже не в самой ситуации, а в том, что ты занимаешь сторону этих сталкеров вместо того, чтобы поддержать своих же детективов. — Ты… — Я не стал бы ничего говорить, если бы мы сделали что-то плохое, — перебивает Чонгук. — Тогда, конечно, тебе не нужно было бы вставать на нашу сторону, но здесь? Брось, Сокджин. Слова, кажется, долетают до Сокджина и отзываются в душе, потому что он прикрывает глаза и сжимает переносицу, замирая так на минуту. — Дело не в том, на чьей я стороне, — уже более спокойно начинает он. — Я пытаюсь вас защитить, хотите верьте, хотите нет. Учитывая состояние Тэхёна, который пыхтит за спиной Чонгука, старший явно ему не верит, но что-то в голосе Сокджина заставляет ему довериться. Может, он не только пытается их защитить — хочет убить двух зайцев? — но всё же. Это не значит, что Чонгук с ним соглашается. Они сами могут за себя постоять. — Мы едва жили помимо работы последние недели, — замечает Чонгук. — И… чёрт, мы работали даже у меня. Не совсем правда, но и не ложь. — Работали? — с огромной долей скептицизма спрашивает Сокджин. — Да, работали. Весь мой кабинет завален папками с копиями дел и отчетов. — И я должен тебе поверить? Тэхён умудряется вылезти из-за спины Чонгука. — Ты не должен верить нам, потому что, ещё раз, это не твоё дело. — Тэхён, думаю, он это уже понял. — Нет, не понял, — отвечает Тэхён и переводит взгляд с Чонгука на Сокджина. — Ничто в моём чёртовом договоре не запрещает мне заниматься тем, чем мне хочется, с тем, с кем мне хочется в нерабочее время. Так что отвали. С этими словами Тэхён поступает классическим образом — уходит. На удивление, Хосок первым — и последним — следует за ним. — Доволен? — разочарованно выдыхает Чонгук, возвращая взгляд на Сокджина. — Да нет. — Значит, нас двое.

***

— Теперь, когда мы все успокоились, мне бы хотелось ненадолго вернуться к профилю, — говорит Хосок, упираясь ладонями о стол Сокджина и вглядываясь в лица присутствующих. — Ничего, на самом деле, не изменилось, мы всё ещё имеем дело с двумя садистами. Они получают удовольствие от пыток и унижения, но это распространяется не только на жертв. Это касается и вас, всех тех, кто задействован в расследовании, а Чонгука с Тэхёном в особенности, как мы уже поняли. Хосок выпрямляется в полный рост. — Я — один из убийц, — начинает он. — Женщина, я ведущая. Мой напарник тоже руководит, по сравнению с копами, но я управляю всем вокруг, включая его. Он помогает мне, потому что, ну, я знаю его какое-то время, и я уверена, что он не попробует захватить власть. Мы разделяем общие интересы. Пока что мы убили четверых, но я чувствую, что этого уже недостаточно. Копировать то, что сделали другие, больше не весело, и мне хочется большего. Эти четыре убийства обеспечили мне славу, моему творчеству, но, опять же, этого недостаточно. Каждый должен знать о моих деяниях, должен бояться меня, включая элиту города, и я нашла идеальную для этого жертву. Хосок начинает расхаживать по помещению. — Есть ведущая, известная своей работой, а также своей любовь к деньгами и материальным ценностям. Видела её по телевизору пару раз, и она выглядела такой тупой по сравнению со мной. Она так гордится собой ни за что, это же бред, но люди её обожают. Я начинаю следить за ней и вскоре понимаю, что охраняют её не так уж и сильно. Слухи не врут, и, к тому же, я насквозь вижу её азартность. Её так легко выследить, будет так легко похитить. Она — то, что нужно. Он оглядывает всех взглядом и продолжает: — Она здесь, без сознания, но совсем скоро она начнёт умолять меня оставить её в живых. У неё ничего не получится, как ни старайся. Я раздену её, потому что именно это она заслужила за свою жадность. Кому вообще нужна одежда после смерти? По телевизору она казалась такой сильной, но боже, посмотрите, она уже расплакалась. Будет просто адская ночка, я чувствую. Чонгук с ужасом осознаёт, что способен представить всё в мельчайших деталях, и чувствует сухость в горле. — Я давно хотела кое-что попробовать, и теперь время пришло. Об этом моменте я думала последние несколько дней, даже недель. Я планирую, поэтому, конечно же, я знаю как буду её убивать. Не могу перестать улыбаться, глядя на таз с холодной водой, который уже приготовила. Учитывая напряжение в шее Тэхёна, становится ясно, что его разум работает так же усердно, как и Чонгука. — Мой напарник здесь. Этот идиот отказывается убивать женщин, но он всегда выглядит довольным, когда смотрит, как я их пытаю, что я начинаю сомневаться в его мотивах. Не суть. Через три недели ему представится свой шанс, а сегодня — мой. Он здесь лишь для грязной работы, как и я помогаю ему, когда наступает его очередь убивать. В конце концов, я не могу позволить ему играть самому по себе. Я контролирую всё, всегда, даже если не убиваю. Мужчины не заслуживают моего времени и мастерства, но женщины? Это другое. Я их ненавижу, особенно некоторых. Почему, кстати? Чонгук всё ещё не смог этого понять. Если честно, он сомневается, что сумеет понять до того, как они их поймают. — Вся слава и все ценности мира ничего не стоят по сравнению с жизнью и смертью, теперь она это поняла. Правда, слишком поздно, к сожалению. Я сжимаю её за волосы и опускаю голову в воду, снова и снова, постепенно удерживая её там всё дольше. Так приятно слышать её плач и мольбы, ерунду, которую она лепечет, только бы остаться в живых. Но это бесполезно и в какой-то момент она это осознаёт. Тогда я окончательно её топлю. Эта сука больше не забавляет. Чонгук с трудом сглатывает. — Мы затащим её в фургон через пару минут, но сначала мне нужно сделать кое-что ещё. В чём смысл убивать, если я не оставлю свою метку? Она любила деньги, да? Тогда мне стоит дать ей их. Я перчатками беру купюры и подхожу к её телу, которое теперь лежит на полу в мёртвой тишине. Размыкаю ей губы и набиваю её чёртов рот купюрами, не забыв и ту, которую пометила. Копы будут потрясены, увидев это, особенно детективы. Я уже вижу, как напрягаются их лица. Этого я и хотела. Эти двое, может быть, и хороши, но не настолько, как я. Возможно, всё это так близко к правде. Жутко. — Было такой хорошей идеей набить её рот таким способом, но остался последний шаг, куда более унизительный. Я проделываю то же самое с её вагиной и, справившись, отступаю на пару шагов, чтобы оглядеть свою работу. Восхитительно. Первое оригинальное убийство в нашей серии сильно их потрясёт, и жду не дождусь, когда СМИ поднимут шумиху, а чикагцы обоссутся от страха. Сейчас кто-угодно может стать следующей жертвой, и я надеюсь, что они это знают. Я хочу, чтобы каждый боялся меня, но элита города в особенности. Я убила одну из них, так что теперь они будут в ужасе от единственного упоминания о моём искусстве. Искусстве.

***

— Намджун не упустил бы возможности тебя достать. — Точно, — отвечает Тэхён, глядя на дорогу и сжимая руль. — Но если он поступил так не из жалости ко мне, то наверняка нашёл кого-нибудь другого. — Из команды? — хмурится Чонгук. — Никто бы не согласился. — Может, ты согласился, — произносит Тэхён совершенно серьёзно. — Ты же шутишь, да? Иногда правда сложно это понять, но затем Тэхён еле заметно улыбается. — Да, шучу. Чонгук не заинтересован в том, чтобы выдавать Намджуну какую-либо информацию — если исключить желание защитить Тэхёна, то сам он, собственно, ничего плохого и не сделал. Ему и не нужно было, раз Намджун сам к нему не обратился. — Приехали, — говорит Тэхён, паркуя джип у дома. — Он поехал на своей машине? Что за упрямый придурок. — Он безрассудный, ничего нового. — И правда, — вздыхает Ким и глушит мотор. Рабочий появляется сразу после них. Остаётся лишь надеяться, что работа не займёт слишком много времени, хотя перспектива побыть с Тэхёном наедине в салоне не кажется такой уж неприятной. — Как преподнесём? — спрашивает Чонгук, повернувшись к Тэхёну лицом и упираясь плечом в спинку сиденья. — Прямо. Этого придурка обхитрить всё равно невозможно. — Давай проясним, — говорит Чонгук. — Прямо не означает, что ты можешь ударить его по лицу, хорошо? Тэхён закатывает глаза, но всё же усмехается. — Ага, конечно, раз ты настаиваешь. Проходит ещё пара минут, и Намджун уже прощается с рабочим, закрыв за ним дверь. Тэхёну с Чонгуком большего и не нужно, чтобы выбраться из джипа. Ким стучит в дверь — слишком агрессивно по мнению Чонгука — и, спустя секунду, Намджун появляется вновь с дежурной ухмылкой, явно не удивлённый. — Кто тут у нас! — говорит он с задором. — Лорел и Харди. Детективы обмениваются взглядами. Слава богу, что он не стал упоминать ещё кое-кого с фамилией Харди. — Мы абсолютно точно не Лорел и Харди. — Не пойми меня неправильно, Тэхён, это значит, что вы, парни, иногда можете быть смешными. — Может впустишь уже нас? — Проходите, Харди Бойз. Чонгук поспешил с выводами. В конце концов, сравнение с Лорелом и Харди было не таким уж страшным. Они заходят вместе и, дождавшись, пока Намджун закроет дверь, следуют за ним в гостиную. — Итак, — начинает он, присаживаясь на диван, а детективы остаются стоять, — что я могу для вас сделать, Чип и Дейл? Тэхён вздыхает, и раздражение уже отражается на его лице. — Ты собираешься использовать название каждого известного тебе дуэта? — Ага, — усмехается Намджун, устроив свободную руку на подлокотнике. — Если вы сами не скажете, как к вам обращаться. Вы же, типа, как команда, понимаете? У вас должно быть название. — Иди нахуй, Намджун. — Иди нахуй? Ох, вам замечательно подходит, особенно с тех пор, как я увидел то коротенькое видео, где вы утром выходите из комплекса Чонгука. Это было пару часов назад? Тэхён делает шаг вперёд, Чонгук хватает его за руку, заставляя остаться на своём месте. Намджун на это лишь смеётся. — Вы двое просто что-то с чем-то, — шутливо протягивает тот. — От вас так и веет духом Старски и Хатча. — Просто заткнись уже нахуй. Тэхён и его легендарное чувство такта. — О, нет, я знаю, — продолжает Намджун, щёлкнув пальцами. — Дерек Морган и Спенсер Рид. — Я — Рид, значит? — спрашивает Чонгук, вскинув бровь, чем зарабатывает тычок от Тэхёна. — Не начинай играть в его игры! — Ты точно Рид, — кивает Намджун и улыбается Чонгуку, кивнув на Тэхёна. — Он слишком жестокий для Рида. Это не самое плохое сравнение, так что Чонгук принимает его. — Вы как… гейская версия их дуэта. Мне нравится. — Намджун, — цедит Тэхён. — Прекрати, или я снова в тебя выстрелю. — Да ты и в первый раз не стрелял, — смеётся Намджун. — Могу наверстать упущенное и выстрелить дважды. — Ладно, — вмешивается Чонгук, чувствуя подступающую головную боль. — Раз мы коснулись этого, почему ты ничего не рассказал, Намджун? — Конечно же он рассказал о нашей небольшой сделке. — Не было никакой ебучей сделки, придурок. — А жаль, — отзывается Намджун, по-прежнему уклоняясь от ответа. — Так ты просто бросил эту затею? — спрашивает Чонгук, пытаясь выведать хоть что-то. — Может. Может и нет. Кто знает, вдруг я оставил это на сладкое? — В этом нет никакого смысла, — спорит Чонгук, и Намджун старательно делает вид, что обдумывает его слова. — Ага, ты прав. Я подумаю об этом. — Линда Бейн, — перебивает его Тэхён. — Что она делала на заправке? — Это чертовски хороший вопрос, Тэхён. — И я хочу чертовски хороший ответ, — отвечает детектив и заставляет Намджуна шире улыбнуться. — Может, потерялась? — Что, если парочка моих пуль сейчас потеряются у тебя в здоровой руке, м? Почему он не может… держать себя в руках, хотя бы сегодня? — Знаешь, тебе бы к специалисту сходить со своей этой одержимостью оружием и пулями. — Я сейчас… — Ничего, — встревает снова Чонгук, остужая пыл Тэхёна. — Намджун, просто ответь на чёртов вопрос, пожалуйста. — Я бы с радостью, честно, но почему бы вам сперва не спросить мисс Бейн? Что за нахальный придурок. — Что ты, тупой придурок, думаешь… — Перестань. — Ага, — говорит Намджун. — Тебе пора перестать и дать своему парню всё разрулить. Каким-то образом это слово болью отзывается в груди Чонгука. Каким-то образом рука Тэхёна выскальзывает из его хватки. — Скажешь ещё что-нибудь, кроме адекватного ответа на вопрос, и я сломаю тебе нос, — угрожает тот. Чонгук приходит в себя через пару секунд и хватает Тэхёна за плечи, заставляя отодвинуться. Он не учится на своих ошибках, верно? — Не настолько прямо, — напоминает ему Чонгук, когда их взгляды пересекаются. — Успокойся уже. Тэхён выглядит совсем не так, словно собирается успокаиваться, поэтому Чонгук силой заставляет его отступить. — Я сегодня в хорошем настроении, — говорит Намджун так, словно ничего не произошло, — поэтому скажу вам одну вещь. — Что именно? — Чонгук разворачивается к нему. — Она дала нам информацию о том мальчике, Джеймсе. Чонгук хмурится и оглядывается, чтобы убедиться, что Тэхён не собирается набрасываться на Намджуна. — И что вы с ней сделали? Тот сайт… — Одну вещь, — повторяет, усмехаясь, Намджун. — Брось, это даже больше, чем вы ожидали узнать от меня. Он прав, Чонгук спорить не станет. — Но подумайте об этом. Стал бы я говорить вам об этом, если бы действительно был тем, кого вы сейчас ищете? — он шумно втягивает воздух сквозь сжатые зубы. — Не думаю, нет. — Имеешь в виду, что нам стоит спросить у Стэйси? Намджун слабо качает головой. — В Чикаго новости быстро разлетаются, и первоисточник найти крайне трудно. Это самая правдивая мысль, которую Намджун когда-либо озвучивал.

***

Чонгук почему-то замедляется, когда они подъезжают к кладбищу, надеясь выиграть хотя бы тридцать лишних секунд наедине с Тэхёном в салоне его Ровера. Вид на его машину совсем не радует, но Чон послушно останавливается позади неё — не просто же так они сюда ехали. — Спасибо, Чонгук. Тэхён отстёгивает ремень. Чонгук задумывается, пойдёт ли он на само кладбище. — Я увижу тебя сегодня или…? Чонгук боится услышать ответ, но мягкая улыбка Тэхёна развевает все сомнения. — Если ты всё ещё этого хочешь, то да. Он ещё спрашивает? Конечно, хочет. — Ты уверен? То есть, то, что случилось с Сокджином сегодня… — Я был серьёзен, когда говорил, что эти сталкеры могут поцеловать меня в зад. Чонгук ищет в глазах Тэхёна хотя бы намёк на ложь, но не находит. — Полагаю, тебе нужно сначала заехать к себе? — Да, — подтверждает Тэхён. — И Чимин хотел, чтобы мы вместе поели, так что не жди меня. Чонгук не станет жаловаться. Он же не может бросить всё. — Тогда напиши, как выедешь. — Обязательно, — ещё одна улыбка, и Тэхён открывает дверь. — Скоро увидимся. Чонгук улыбается в ответ, и дверь захлопывается. Аромат лаванды всё ещё витает в салоне, смешиваясь с запахом кожи и мяты.

***

— А если он не придёт? — Чонгук, прошло чуть больше часа. Он всё ещё с Чимином. — Как ты можешь быть уверен? — Потому что в противном случае Чимин был бы сейчас со мной, — смеётся Юнги на том конце. Чонгуку нравится слышать, как Юнги произносит имя Чимина. Его голос тогда создаёт невероятно красивую мелодию, счастливую. Эти двое были созданы для того, чтобы найти друг друга, и, отчасти, Чонгук половину лавров за их знакомство отводит себе. В конце концов, без него с Тэхёном они бы так никогда и не встретились, верно? Или, может быть, позже, но всё же. — Справедливо, — отвечает Чонгук. — Но что, если… — С каких пор ты так переживаешь перед тем, как с кем-то потрахаться? — Эй! — протестует Чонгук, но Юнги спешно добавляет: — Что? Даже не говори мне, что вы не этим собрались заниматься. Может, ему и не стоило звонить этому придурку Юнги. Может, ему вообще не стоило рассказывать ему о том, что произошло вчера вечером и сегодня утром. — Разве это не странно? — спрашивает Чонгук после пары секунд тишины. — То, что он придёт, чтобы… — Так ты поступал с Сокджином, да? Что сейчас не так? Этот идиот всё понимает. Просто специально притворяется придурком. Чонгук бы возненавидел его, если бы так сильно не любил. — Это… — Чонгук вздыхает, теряясь в мыслях. — Другое, — заканчивает за него Юнги. — Ты и так это знал, — бормочет Чонгук. — Конечно, знал. Ты последние несколько минут рассказывал мне о том, как он тебе дорог. — Сокджин мне тоже был дорог, — Чонгук возмущается скорее из необходимости. — Всё ещё. — Но не в таком смысле, я прав? Чонгук не отвечает, возводя глаза к небу, хоть Юнги всё равно рядом нет. — Прав? — Да, Мин, ты прав. — Спасибо. Он чувствует, как тот улыбается в телефон. Чонгук поднимается на ноги, не в силах больше сидеть спокойно, и подходит к огромному окну, откуда открывается отличный вид на Чикаго. Он бы нашёл этот пейзаж потрясающим, если бы не знал, что двое серийных убийц сейчас скрываются где-то там. — Что я наделал? — произносит Чонгук, запуская руку во влажные волосы. — Чёрт. — Сейчас? Ничего. Расслабься. Легко сказать, но, правда, ему нужно расслабиться. Он не понимает даже, почему чувствует себя в таком раздрае… или, если быть совсем точным, знает, но это не объясняет всего. А может и да? В конце концов, Чонгук слишком давно не испытывал к кому-то подобных чувств. — Блять, — выпаливает он, подходя к окну чуть ближе. — Он здесь. Он же должен был предупредить его, бога ради, чтобы дать ему время морально подготовиться. — Хорошо, — говорит Юнги. — Пришло время повеселиться. — Я тебя презираю. — Мечтай, — усмехается Юнги. — Тогда я вешаю трубку. — Конечно, — произносит Чонгук внезапно слабым голосом, и его пульс заметно учащается. — Передавай Чимину привет. — Обязательно. Повисает пауза. Чонгук знает, что за ней последует, но он способен лишь сфокусироваться на силуэте Тэхёна, который выходит из своего Форда. — И Гуки? — добавляет Юнги. — Предохраняйтесь! Чонгук бормочет что-то, подавляя улыбку, и вешает трубку. Тэхён поднимает голову и, даже зная, что старший не может его увидеть, Чонгук чувствует, как начинает колотиться сердце. Через пару минут Тэхён будет здесь. Если честно, он уже не уверен, выдержит ли его сердце. Он откладывает телефон на первый попавшийся стол, делает глубокий вдох и задерживает воздух в лёгких ненадолго, после чего выдыхает. Это же Тэхён, бога ради, а не… Тэхён. Это Тэхён, и даже если он хочет видеть его здесь, даже если он уже взрослый мужчина, Чонгук снова чувствует себя подростком. Не желая быть напуганным тремя короткими ударами, Чонгук открывает дверь заранее и послушно ждёт прихода Тэхёна, игнорируя заходящееся в груди сердце. Тэхён слабо улыбается, когда замечает его издалека, и Чонгук улыбается в ответ. Вот так просто, но под маской спокойствия внутри него разворачивается страшная буря. Чувствует ли Тэхён себя также? Улыбка становится только шире, когда ладони Тэхёна ложатся на его талию так естественно. Он спит? Что, если последние двадцать четыре часа были простым сном? — Я скучал по тебе, — мурлычет Ким мягко, но с присущими его голосу низкими нотками. Он только усложняет работу Чонгуку, который изо всех сил старается его не поцеловать прямо сейчас. — Ты видел меня часа два назад максимум. Взгляд Тэхёна в конце концов всё же сожжёт его, это точно. — Скучал по твоим губам, — шепчет тот и слегка подталкивает его, закрывая дверь ногой. Чонгук уже теряется в собственных беспорядочных мыслях. — Мог бы попробовать их на вкус раньше, — издевается Чон, наконец победив поток хаотичных мыслей и отвоевав собственный разум у внутреннего подростка. — Да? — Тэхён склоняет голову к плечу, но ни на мгновение не отводит взгляд от Чонгука. — И в чём веселье? — Разве не весело целовать меня? Одной рукой Тэхён подцепляет его подбородок, поглаживая нежно. Тэхёну нравится касаться его кожи, это очевидно теперь. Чонгуку это нравится не меньше. — Поцелуи с тобой равнозначны множеству вещей, Чонгук, — отвечает Тэхён, и его голос теряет былую мягкость и становится ниже на пару октав. — Например, греху. Чонгук ухмыляется и запускает обе руки в такие же слегка влажные волосы мужчины. — Давай станем грешниками, Тэхён. Чонгук подкрепляет свои слова поцелуем, их губы сталкиваются снова и снова, пока Тэхён продолжает вести их вглубь квартиры. Возбуждение уже узлом завязывается внизу живота, куда, кажется, уже провалилось сердце. Чонгук охает прямо в чужие губы, когда холодные пальцы Тэхёна скользят под футболку, тут же сжимая разгорячённую кожу. Буквально сгорая от желания, Чонгук отстраняется, чтобы снять предмет одежды и отшвырнуть его куда-то в сторону. — Выглядишь так, будто умираешь от нетерпения, — замечает Тэхён, усмехнувшись. — А ты выглядишь так, будто тебе скучно, — отзывается Чонгук, хотя знает, что это неправда. Фраза всё же возымела ожидаемый эффект, потому что Тэхён принимается раздеваться в ту же секунду, избавляясь от свитера и футболки, которых ждёт та же учесть, что и чонгукову. Татуировка Тэхёна такая простая, что её легко не заметить с первого взгляда, но Чонгук никогда не устанет рассматривать эту красную тонкую линию в центре его груди. Может, у неё есть свой смысл, может — нет, но Чонгук не имеет права спрашивать, он может лишь наслаждаться видом, что он и делает. Нужно быть идиотом, чтобы не засмотреться на подобное произведение искусства. — Скучно? — повторяет Тэхён, устроив ладони по обе стороны шеи Чонгука. — Так развлеки меня. — С радостью, — усмехается тот. — Цепляйся за шею, дорогой. Тэхён заинтригованно приподнимает бровь, но слушается. Чонгук же приседает и хватается за его бедра под коленями, и уже через мгновение Ким обвивает ногами его талию. — Дурачок, — смеётся Тэхён, покрепче обнимая его за шею. — Это было абсолютно лишним. Чонгук улыбается и приподнимает подбородок, чтобы посмотреть на Тэхёна. — Не притворяйся, что тебе не нравится. Тэхён мажет по губам Чонгука своими, и его аромат сводит с ума — лаванда всегда кажется такой сладкой и уютной, словно дом. Дом. Чёрт. — Нравится, и я, блять, не понимаю, почему. Чонгуку пора перестать улыбаться, целуя Тэхёна, но он уже явно не в ответе за свою реакцию. — Я думал об этом целый день, — признаётся он, зацеловывая шею Тэхёна и изредка линию челюсти. — Отнеси меня в комнату, — бормочет Ким между двумя вздохами по вине Чонгука. — Сейчас же. Чонгуку большего не нужно, чтобы двинуться с места, и, хоть вес Тэхёна практически не напрягает, он благодарит себя за то, что оставил дверь открытой. Тэхён оттягивает волосы на его затылке и снова припадает к губам, проникая в рот языком и пуская тем самым волны тепла по всему чонгукову телу. Аккуратно, но не нежно, он опускает Тэхёна на кровать, и матрас под его телом тут же прогибается. Красивый. Он такой красивый, когда лежит вот так, и его кожа приятно контрастирует с чёрным постельным бельём. Хорошо, что он не выбрал шёлковое. Трахаться на нём может быть в равной степени волшебно и раздражающе — дело случая. — Ты невероятный, — восхищённо произносит Чонгук, скользя взглядом по вздымающейся груди Тэхёна. — Ты себя вообще видел? Чонгук глубоко вдыхает, внезапно осознавая, как в спортивных штанах болезненно тесно, и забирается на кровать следом, чтобы оставить поцелуй на ключицах Тэхёна. Он слегка там задерживается, движется к плечам, целуя каждое по очереди, и спускается ниже. Оставляет дорожку обжигающих поцелуев вдоль груди, повторяя линию татуировки, и тихие стоны Тэхёна возбуждают его лишь сильнее. Оперевшись на левую руку, свободной он дотрагивается до его сосков, сжимая их, пока те не станут твёрже. — Такой чувствительный, — Чонгук бормочет почти шокированно, после чего меняет пальцы на кончик языка. — Блять, — стонет Тэхён, сжимая волосы на затылке Чонгука, и выгибается от каждого нового прикосновения. Подобная реакция Тэхёна не поддаётся объяснению, но определённо ошеломляет. Он плавно спускается ещё ниже, ни на секунду не переставая губами касаться кожи Тэхёна, иногда оставляя следы. Когда он добирается до дорожки из волос, то совсем замедляется, поглаживая бока Тэхёна, скользит вдоль рёбер и вновь поднимается к горлу и напряжённой челюсти. Это настоящее благословение — чувствовать ладонью его учащённый пульс. — Можно? — низко спрашивает Чонгук, рукой спускаясь к пряжке на его ремне. Тэхён опускает глаза, сталкиваясь с ним взглядом. — Нужно, — отвечает он, перебирая волосы Чонгука. — Это настоящее преступление лишать меня твоего рта. Чонгук не догадывался, насколько слаб, пока не услышал эту фразу из уст Тэхёна. Чтобы расстегнуть ремень, приходится успокоиться и вложить в процесс весь запас самоконтроля, но он справляется. Также медленно он снимает его штаны, стараясь не причинить боль, когда ткань проходится по стояку. Вскоре на Тэхёне остаётся лишь взгляд Чонгука и больше ничего. Он припадает губами ко внутренней стороне одного его бедра, затем перемещается к другому, оставляя красные метки, которые тут же зализывает. Он наслаждается мелкой дрожью в ногах Тэхёна, которую ощущает под ладонями. Приходи и не пожалеешь. Это он сказал Тэхёну сегодня утром, и Чонгук всегда выполняет свои обещания. Дорожка из поцелуев вновь ведёт к животу, где Чонгук задерживается на пару долгих секунд, чем заставляет Тэхёна под собой всхлипывать от нетерпения и шумно дышать. Чонгук продолжает свою пытку, вылизывая, кажется, каждый сантиметр его живота, но намеренно избегает члена, потому что хочет, чтобы Тэхён сам его попросил. Так тот и поступает вскоре, признав своё поражение. — Чонгук, — хрипло почти умоляет он. — Пожалуйста. Чон удовлетворённо усмехается прямо в разгорячённую кожу и коротко лижет головку его члена, дразня и наслаждаясь последующими непристойными звуками, что разносятся по комнате. Чонгук берёт его в рот без помощи рук, одну из которых занимает игрой с тэхёновыми сосками. Его мягкая кожа становится всё менее гладкой по мере того, как он возбуждается под языком Чонгука. Он прикрывает глаза и продолжает медленно двигать головой, стараясь прочувствовать каждое движение Тэхёна, опробовать каждую деталь от вздутой вены до малейшей неровности его члена. Тэхён стонет раздражённо, когда Чонгук оставляет в покое его сосок, но быстро меняет своё отношение, когда освободившейся рукой тот направляет его член, упираясь головкой себе в щёку и наклоняя голову, чтобы лучше принять. Одного взгляда из такого положения на раскрасневшегося Тэхёна хватает, чтобы Чонгук почувствовал в два раза ярче свой (болезненный) стояк. — Стой, — произносит Тэхён, стараясь выровнять дыхание и откидываясь обратно на матрас. — Я так… блять, я так близко. Мысль о том, что Тэхён может кончить ему в рот, не кажется такой уж неприятной, но Чонгук решает оставить это на потом, потому проводит языком вдоль его члена в последний раз и выпускает его изо рта с хлюпающим звуком. Чонгук стирает с подбородка слюну с предсеменем и подбирается ближе к Тэхёну, оглядывая его растрепавшиеся волосы, расширенные зрачки, приоткрытые губы и острую линию челюсти. Такой красивый. Тэхён приподнимается, упираясь ладонями за спиной в матрас, и жарко дышит Чонгуку в губы. — Хочу тебя объездить, — шепчет он ему на ухо и накрывает ладонью пах Чонгука через штаны, слегка сжимая. — Так хочу почувствовать тебя внутри Чонгук с трудом сглатывает, когда непонятно какая по счёту волна возбуждения накрывает его, и вскоре они оказываются в той же позиции, что и сегодня утром — Тэхён сидит верхом на бёдрах Чонгука, слегка запачкав его штаны, но последнему нет до этого никакого дела. Чонгук приподнимает бёдра, помогая Тэхёну, и, оказавшись голым, приподнимается уже полностью, чтобы его поцеловать. Выходит мокро и грязно,  отчего Чонгук вздрагивает и дёргается всякий раз, как их языки сталкиваются. — Лежи, — Тэхён прижимает его ладонью к матрасу, надавив на грудь. — Не против, если я не стану отсасывать? — спрашивает он и проводит рукой по стволу, глядя на Чонгука вниз с проволокой возбуждения. — Не могу терпеть. — Я тоже, — выдыхает он и тут же протяжно стонет, а всей ясности сознания хватает лишь на: — Верхний ящик. Тэхён усмехается и наклоняется к прикроватной тумбочке, радуя глаз Чонгука видом на свою голую широкую грудь. Ящик закрывается с глухим стуком, и Тэхён быстро к нему возвращается. Он пока что откладывает презерватив и открывает бутылочку со смазкой, которую щедро выдавливает прямо на член Чонгука, заставляя того вздрогнуть от холода и возбуждения. Что-то происходит внутри чонгукова разума, потому что даже самая незначительная деталь заводит его, а пелена желания застилает обзор. — Тебе это необходимо? — начинает Чонгук, но ход его мыслей постоянно нарушают движения рук Тэхёна на его члене. — Всегда всё контролировать? Тэхён усмехается и приподнимает уголок губ. Когда он наклоняется вперёд, член Чонгука внезапно прижимается к его животу и пачкает его смазкой. — Дело не в контроле, — бормочет Тэхён, прикусывая хрящик на его ухе. — Просто хочу, чтобы ты трахнул меня именно так. Чонгук теряет остатки ясности, когда Тэхён убирает руки с его члена и начинает растягивать себя самостоятельно, а разум теряет окончательно, когда Тэхён начинает постанывать ему на ухо. Чонгук оставляет пару поцелуев на его плече и устраивает руки на его заднице, впиваясь пальцами в мягкую кожу время от времени. — Ты такой горячий,  — шепчет Чон, целуя его в челюсть, после чего прикусывает кожу на шее, заставляя того хныкать. — Так хочу почувствовать, каково это быть внутри тебя. Член Тэхёна ударяется о живот Чонгука, оставляя на нём влажные следы, и вскоре старший приподнимается и обхватывает оба их члена вместе, потирая друг о друга и сводя Чонгука с ума от острых ощущений касаний кожи о кожу. Он долго так не протянет, это очевидно. — Блять, я так хочу тебя, — стонет Тэхён и разрывает упаковку. Кровь приливает к члену Чонгука на этих словах, но его жесты тоже не дают передохнуть, пока он плавно раскатывает презерватив по стволу, добавляет ещё смазки и пару раз энергично надрачивает, прежде чем убрать бутылочку в сторону. — Уверен, что готов? — спрашивает Чон слегка обеспокоенно и хмурится, устроив ладони на бёдрах Тэхёна. — Я был, блять, рождён готовым, — уверяет тот и удобнее направляет член Чонгука ко входу. Чон охает, как только головку обхватывают его горячие узкие стенки. Он потерял чёртов дар речи, серьёзно, и потому откидывает голову на подушку, пока Тэхён постепенно насаживается. Чонгуку приходится прикусить губу и сдерживаться от всяких движений, чтобы позволить Тэхёну привыкнуть к нему. Ким плавно начинает двигаться вверх и вниз, позволяя Чонгуку войти глубже с каждым движением, заставляя того чувствовать себя самым счастливым человеком в мире. Тэхён сжимается вокруг него так тесно, что Чонгук понимает — долго он точно не продержится. Спустя пару минут, Тэхён наклоняется ближе, чтобы схватиться за изголовье кровати, и опускает на Чонгука взгляд глубоких глаз, которые сияют возбуждением и зажигают пламя внутри. Такой красивый. — Двигайся, — хрипит он в перерывах между низкими стонами. — Медленно. Чонгук слушается, сгибает ноги в коленях, чтобы толкнуться глубже осторожным движением, затем второй раз и несколько раз следом. — Как хорошо, — бормочет Тэхён, приоткрыв губы, и его мышцы напрягаются сильнее, когда он сжимает изголовье. — Трахни меня медленно и глубоко, Гук. Чонгук не знал, что можно утонуть ещё глубже, однако. Унеси меня прочь. Я не буду противиться. Чонгук сохраняет темп, но увеличивает глубину собственных движений. Пошлые звуки заполняют комнату, сливаются с их рваными стонами, громкие и возбуждающие. То, как Тэхён со своим голосом стонет, — это новая любимая, невероятно красивая мелодия для Чонгука. — А сейчас хорошо? — спрашивает Чонгук и впивается ногтями в его бёдра, в тот же самый момент глубоко толкаясь. Всхлип со стороны Тэхёна говорит сам за себя, и, когда их взгляды встречаются, Чонгук заметно ускоряет движения. — Блять, — стонет Тэхён и начинает тереться головкой члена о чонгукову кожу, удваивая собственное возбуждение, если такое вообще возможно в их случае. — Да, вот так. Трахаться быстро и грубо здорово, Чонгук никогда не думал иначе, но это? Это за гранью всех его ожиданий. И это с Тэхёном? Рай. Честно. То, как Тэхён сам насаживается на его член периодически. То, как он беззастенчиво пачкает живот Чонгука предсеменем. То, как его кожа становится потной и солёной на вкус. То, как он хочет, чтобы Чонгук замедлился, так хорошо его объезжая. То, как его грудь с татуировкой поднимается вверх-вниз. То, как его дыхание сбивается из-за заданного Чонгуком ритма. То, как его руки крепче сжимают изголовье. То, как он стонет, громко и надсадно. То, как смотрит на него своими завораживающими глазами, в которых Чонгук теряется. То, как именно он заставляет его себя чувствовать. Только Тэхён на такое способен. — Думаешь, сможешь кончить вот так? — умудряется выпалить Тэхён, после чего убирает одну руку с изголовья и запускает её во взмокшие волосы Чонгука, убирая их со лба. — Я так близко. Он ещё спрашивает? Чонгук и так сдерживал себя какое-то время, а то, как Тэхён сейчас сжимается вокруг него, совсем не помогает делу. — Да, — отвечает он, запыхавшись, хоть его движения стали медленнее. — Я тоже близко. Одной рукой он отталкивается от матраса и утягивает Тэхёна в поцелуй, выражая им всю серьёзность своих намерений. Другой он обхватывает член Тэхёна, накрывая его ладонь своей. Он оглаживает головку, распределяя по ней предсемя, и продолжает играться с ней в такт толчкам. — Посмотри на меня, — требует Чонгук, отрываясь от его губ. Такой невероятно красивый. Тэхён слушается, быстро поймав его взгляд, и его черты искажаются в удовольствии. Чонгук не отрывает от него глаз, полностью потерявшись в глубине тёмных омутов напротив. В нём полностью. Последнего глубокого толчка и последнего касания хватает Тэхёну, чтобы излиться в ладонь Чонгуку. Раздаётся протяжный громкий стон, к которому вскоре добавляется ещё один — Чонгука, который следом кончает в презерватив. — Блять, — выдыхает Тэхён и прижимается лбом ко лбу Чонгука, продолжая мягко поглаживать его волосы. Сердце Чонгука всё также колотится после оргазма или же от этих незатейливых прикосновений. Он окончательно утонул. Чонгук проглатывает те несколько слов, которые уже готовы были сорваться с языка, и целует Тэхёна. Их губы, всё ещё горячие и влажные, слегка припухшие, коротко сталкиваются. Он размазывает тёплую сперму по своему животу, совершенно не брезгливо, и аккуратно выходит из Тэхёна, продолжая смотреть ему в глаза. Он будет идиотом, если хотя бы на мгновение отведёт взгляд от такого произведения искусства. — Мне нужно в душ, — Тэхён слабо смеётся, глядя на тот беспорядок, что они устроили. Душ после секса — самое настоящее яблоко раздора в их случае. В груди Чонгука колет от возродившихся воспоминаний, но он старается это скрыть, зарываясь в изгиб шеи Тэхёна носом и вдыхая тонкий аромат лаванды и пота, привязанности и страсти. Как там говорят? Что посеешь, то и пожнёшь. — Вместе? — рискует Чонгук, и в груди всё замирает, когда пелена спадает с глаз Тэхёна. Ненадолго, правда, потому что в следующую же секунду Тэхён ему скромно, но искренне улыбается. Хитрая штука. — Вместе. Чувства — хитрая штука.