Не важно, кто начинает игру, важно, кто заканчивает — Джон Вуден
Она либо жертва, либо убийца. Так он и подумал. Но подождите, что если… твою мать. Она может быть и тем, и тем, да? Эрин может быть одной из убийц, будучи жертвой. — Сокджин, жертва мужчина или женщина? Эти бинарные термины стали раздражать его в последнее время, но сейчас необходимо немного отвлечься. — Сказали, что мужчина, но, эм… — на том конце слышатся голоса Лероя и Джорджи. — Нашли только его голову. Тела, как такового, нет. Ладно, это не Эрин. Её бы они уж точно узнали, если только голова не сильно обезображена, в чём Чонгук сомневается. Но даже в таком случае кто-то бы точно узнал её лицо — она же не последняя фигура в Чикаго. От того, как сильно Тэхён сжимает руль, костяшки на его руках заметно белеют. Сейчас Чонгук ничего не может сделать, чтобы успокоить его, к сожалению. Правда, он… Сосредоточься. — Где её нашли? По ту сторону линии слышатся голоса и шаги. Все там, кажется, сильно спешат. — Институт искусств. — Что? — шипит Тэхён, и Чонгук подносит телефон ближе к нему. — Ебаный Институт? Да ты издеваешься, Сокджин. Хлопает дверь, затем ещё и ещё. — Хотелось бы, — вздыхает сержант. — Слушайте, мне пора. Приезжайте как можно скорее, но будьте осторожны. — Если будем терять время, осторожничать будет бессмысленно. — Чонгук прав. Сокджин, просто найди эту чёртову суку. Привлеки Лероя с Джорджи, я им доверяю. Только не дайте ей уйти. Тишина, затем рёв двигателя. — Знаю. Сокджин отбивается. Чонгук опускает руку на колени, но продолжает сжимать телефон почти с той же сильной, что Тэхён — руль. — Блять, блять, блять! — взрывается старший, стискивая зубы. — Я убью её нахуй, Гук, я… — Дорога, — Чонгук старательно смягчает тон. — Следи за дорогой. Нам нужно добраться туда быстро. Живыми. Он всё ещё хочет дать Тэхёну отдохнуть, но после такого просить его поменяться будет ещё более бессмысленно. Спустя пару секунд напряжённой тишины Тэхён приходит в себя и кивает. — Надо позвонить Юнги с Чимином, — произносит он, глядя на Чонгука. — Убедиться, что с ними всё в порядке. Чонгук кивает в ответ. Левую руку он привычно кладёт Тэхёну на бедро, чуть сжимая, чтобы успокоить не только напарника, но и себя. Чонгук осознаёт, что дрожит всем телом только когда набирает номер Юнги. Долгие, монотонные гудки раздаются в салоне, но Юнги так и не отвечает. Чонгук хмурится и кладёт трубку, не оставив сообщения. — Странно, — произносит он, и его ладонь замирает на бедре старшего. — Набери Чимина. Может, они спят, и звонок никого не разбудил. Чонгук хочет ему верить, потому что ничего не могло случиться с Юнги. Наверное просто заснул и сейчас видит сладкие сны в объятиях Чимина. Всё же уже достаточно поздно, да и они не планировали возвращаться в Чикаго сегодня. Поэтому он звонит Чимину, который быстро снимает трубку. — Да? — раздаётся хриплый голос Чимина, который слегка успокаивает. — Чонгук, что… подожди минуту. По какой-то причине пальцы Чонгука не перестают подрагивать, что не укрывается от Тэхёна. Наверное дело в нервозности, злости и адреналине, смешавшихся в убийственном коктейле. Может, дело в страхе, который медленно подбирается к горлу, сдавливая. — Юнги? Ему не отвечают, кажется. Волнение Чонгука лишь возрастает, и ему приходится ещё крепче сжать телефон, чтобы он не выскользнул. — Юнги? Голос Чимина подрагивает, но Чонгук всё равно старается не паниковать раньше времени. — Чимин, что случилось? — у него выходит куда спокойнее, чем он ожидал. — Это Юнги, я… Блять, похоже, что его здесь нет. Сердце Чонгука замирает. — Что значит его здесь нет? Он понимает, что Чимин имеет ввиду, и это пиздец как пугает. Осознание пробирается ему под кожу, словно ядовитая змея с намерением укусить в любой момент. — Ты все комнаты проверил? — спрашивает Тэхён чуть грубее, но совсем не спокойно. — Может он просто… — Его здесь нет! — перебивает Чимин на грани паники. — Я отрубился и… блять, его точно нигде нет. — Чимин, послушай меня, — произносит Тэхён, наклоняясь ближе к телефону. — Когда ты последний раз его видел? Детективы, точно. Им обоим нужно вести себя, как детективы, и Чонгуку нельзя сейчас позволить чувствам взять над собой верх. — Он, эм… — пауза. — Он отправил мне сообщение около девяти вечера, сказал, что семья одного из его учеников пригласила его остаться на ужин, поэтому он задержится, — на том конце раздаётся какой-то шум. Что Чимин делает? — У меня тогда ещё не кончилась смена, поэтому я предложил ему забрать его, но он отказался. Тогда я последний раз говорил с ним. Чонгук по-прежнему хочет думать, что это просто совпадение, что ничего серьёзного не случилось, но совпадения — это пиздец какая редкость. Это он хорошо усвоил за последние месяцы. — Я хотел дождаться его прихода, но я… похоже, я заснул. Блять, где он? И тогда Чонгук осознаёт, что Чимин ещё ничего не знает. — Чимин, ты должен кое-что знать, — начинает он плавно. — Мы сейчас в дороге, потому что Сокджин позвонил нам. Затянувшуюся паузу нарушает Тэхён: — У нас новая жертва, Чим. Слова выбивают из-под ног Чонгука почву, хотя он и сам догадывался. Нет, нет, нет, этого не может быть. Не может. Потому что это точно не голова Юнги, да? Не его голову они нашли? Верно? — Что? — болезненно выдыхает Чимин. — Нет, только не говорите… — Это не он, — спешно добавляетТэхён. — Ну, мы ещё не знаем, кто жертва, но это не… — Я выезжаю, — перебивает его офицер, вероятно, одеваясь. — Где это произошло? — Чимин, не знаю, стоит ли… — Я, блять, поеду туда, Тэхён, просто скажи, где это. Его тон изменился. Он всё ещё неровный, но Чимин казался скорее спешащим куда-то. Чонгук понимает — ответы всегда лучше догадок, а надежда лучше отчаяния. — Институт искусств, — отвечает Тэхён. — Опергруппа скоро прибудет туда, а мы меньше чем в двух часах от Чикаго. — Хорошо, я позвоню. Чимин кладёт трубку, и Рэндж Ровер погружается в тишину. Этого не может быть, нет. Этого не может быть, нет. Этого не может быть, нет. Чонгук старается поверить в этом, повторяя словно мантру, но что, если… — Это не он, — произносит Тэхён, сжимая его руку на долю секунды. — Я уверен, что это не Юнги. Я, блять, уверен. Чонгук видит старания Тэхёна, и они согревают ему сердце, правда. Только вот, если Тэхён старается быть оптимистом, не значит ли это, что всё плохо? — Но всё равно, где он? — задушенно спрашивает Чонгук. — То есть, мы оба знаем, где он может быть, и… — Может, он всё ещё с той семьёй, — перебивает Тэхён. — Может, выпил слишком много и решил переночевать там, но забыл предупредить Чимина. Хотелось бы Чонгуку в это поверить. — Он не такой, Тэхён, правда. Тэхён бросает на него угрюмый взгляд. Конечно, он тоже это понимает. Это совсем не похоже на Юнги, и они оба понимают, кто мог отправить то сообщение. — Мы скоро всё узнаем, хорошо? Чимин будет там с минуты на минуту.***
Телефон Чонгука вибрирует. Он чуть ли не давится воздухом, открыв сообщение от Сокджина. — Тэхён, смотри.***
— Это не он, — облегчённо выдыхает Чимин на фоне множества голосов и звуков. — Ребята, это не Юнги. Они и так это знали, благодаря сообщению Сокджина, но Чонгук только сильнее успокаивается, получив подтверждение от Чимина. Он просто поверить не может в то, кем оказалась жертва, ему нужно сначала увидеть всё своими глазами. Всё же Сокджин предупреждал — лицо едва ли узнаваемо. — Говорил же, — произносит Тэхён, успокаивая скорее себя. — Как там дела? — Тут полный хаос. Везде репортёры и копы. Вас тоже ищут. Сокджин не давал никаких комментариев, но они очень настойчивы. — Ты видишь Эрин? — Не уверен, — отвечает Чимин. — Говорю же, здесь хаос, но я не думаю, что заметил её. Эрин не упустила бы такую возможность, только если они не занята чем-то другим. Юнги, например. У Чонгука сводит живот от одной лишь мысли о том, что Юнги может быть с ней в одной комнате. Детектив. Бога ради, он же детектив. Он знает, что паника может сожрать драгоценные минуты. Ему нужно отодвинуть её подальше, сконцентрироваться на том, чтобы приложить все усилия на поиски Юнги. Она не могла увести его далеко, но для начала им нужно кое в чём убедиться. Нельзя доверять сообщению, которое получил Чимин, и есть кое что, что офицер может сделать. — Но Намджун и Стэйси здесь, только что их видел. — Можешь поговорить с ними? — спрашивает Чонгук, поймав возможность. — Нет, до них так легко не добраться. Они в самом центре толпы. Значит, всё же план «А». — Тогда возвращайся в квартиру, — продолжает Чонгук. — Не отключай телефон и иди к Ашеру, он мой арендодатель. — Понял, — слышится звук двигателя. — Хочешь, чтобы я проверил записи с камер? — Верно. — Так, я внутри. Скрипит кресло. — Если есть что-то важное, ты быстро поймёшь, — произносит Чонгук, сам не понимая, хочется ли ему, чтобы там было что-то важное. Наступившая частичная тишина длится достаточно долго, и Чонгук начинает кусать губу, затем внутреннюю сторону щеки, терзая ее зубами до боли. Чимин время от времени ругается, вероятно, находясь в таком же стрессе, как и он сам, чувствуя себя виноватым, если не больше. В конце концов, Чимин был там; они с Тэхёном не были. Чонгук ни в чём его не винит, потому что это было бы чертовски глупо, но Чимин уже сам с этой задачей справился. Опять же, может быть, ничего они и не найдут. Может быть, они накрутили себя. Чонгук чертовски хотел бы, чтобы всё было так. Но это вряд ли. Эрин не жертва. Эрин нет на месте преступления, хотя, кажется, там присутствуют все чертовы репортёры Чикаго. Это не совпадение. Она должна быть там, разыгрывать сценки как обычно, но её нет, и… Чёрт, конечно. Если Сокджин прав насчёт жертвы, тогда возможно… — Блять, нашёл, — голос Чимина прерывает поток его мыслей. — Это Эрин, я вижу её лицо. Она уже даже не скрывается. Теперь они в такие игры играют? Ну ладно. Ещё один переломный момент? Или это конец? — Она зашла в здание в девять вечера, — напряжённая тишина. Все они понимают, что происходит на записи. — Я убью её нахуй. Кажется, это ещё одна общая черта у Тэхёна с Чимином. — Вышла через пару минут с Юнги. Он шёл рядом с ней. — От этого и будем отталкиваться, — произносит Тэхён. — Позвоним Лерою с Джорджи, они съездят туда. — Я найду его. Раздаётся громкий хлопок двери. — Чим, не делай глупостей, — предупреждает Тэхён. — Просто подожди… — Я офицер, Тэхён. И я найду его. Тэхён хочет поспорить, но Чонгук качает головой, убирая от него телефон. На месте Чимина он сам не стал бы никого слушать, если бы пропал Тэхён. Офицер кладёт трубку прежде, чем Чонгук успевает что-то добавить.***
— Чимин? — Всё ещё ничего, — отвечает Чонгук, прикусив нижнюю губу. — Не отвечает. Тэхён сжимает челюсти раз, другой, и счёт сбивается. Чонгук отводит взгляд, чтобы не мучить свой разум больше, чем нужно. Он знает, что Тэхён не в порядке, ему не нужно смотреть на него долгие минуты, чтобы понять это. Он тоже ни хрена не в порядке. Как он может быть? Юнги пропал вместе с самым разыскиваемым серийным убийцей в стране. Ни хрена не меньше. Юнги там, возможно, жив, но надолго ли? Кто он для Эрин? Заложник? Разменная монета? Способ сбежать? Она в отчаянии, или же это часть её плана? Убийство Юнги ничего ей не даст кроме, может, эфемерного удовольствия, но зачем? Чёрт, она ведь даже не убивает мужчин, насколько им известно, так почему? Она снова нацелилась на Чонгука? И на Тэхёна тоже. И, получается, на Чимина. — Мы скоро будем в Чикаго. Или, может, уже всё равно слишком поздно?***
Хаос внутри, хаос снаружи. Словно дежавю. Периметр ограждён, но журналисты всё напирают и напирают. Издалека они казались почти спокойными, но стоило Рэндж Роверу подъехать, они словно с цепи сорвались и попытались пробраться за детективами на место преступления. Сейчас Чонгук стоит на тротуаре рядом с Тэхёном, глядя на огромный музей. Ветер сегодня особенно сильный, безжалостно играется с четырьмя флагами на его бежевом фасаде. Ветер сегодня сильный, он вполне смог бы сдвинуть голову жертвы, заставив покатиться, если бы не металлический стержень, на который она была насажена. Сокджин стоит чуть поодаль, общаясь с криминалистами. На этот раз сержант был совершенно прав. Чонгук вздрагивает, опуская глаза в попытке удержать взгляд на голове дольше, чем на пару секунд. Оба глаза выколоты — на их месте два кровавых, изуродованных отверстия. Уже подсохшая кровь пропитала кожу, начиная от лба и заканчивая частью шеи, где голова была аккуратно отрезана. Точно дело рук Эрин. — Я узнаю его, но… — начинает Тэхён, также замерев. — В то же время, нет. «LOSER» выцарапано у него на лбу, буквы видно отчётливо из-за коротких волос. Повсюду подсохшая кровь. Рот приоткрыт, и из него высовывается телефон Эрин. Зубы выбиты, если Чонгук не ошибается. Он приседает, Тэхён вскоре делает то же самое. Рукой в перчатке он достаёт телефон и находит то, что и ожидал. Язык вырван. Он пытается сглотнуть, и на секунду ему кажется, что его собственный язык падает, готовый перегрызть ему горло, задушить его до смерти. Это длится всего секунду, но неприятное ощущение остаётся в животе, в сердце, в голове: везде. — Что это, блять, значит? — спрашивает Тэхён тихо, хоть его и перекрикивают недовольные репортёры. — Стой, мог он… блять. И правда. Блять. Потому что Сокджин снова оказался прав. Это голова Тайлера, надетая на пику. Это голова Тайлера, олицетворявшая сегодня хаос. Чонгук вглядывается в хаос, но он не может посмотреть в ответ, потому что глазницы теперь занимает ужасающий вакуум. Хаос — это ужасающая, безликая сущность. Здесь присутствует лицо, но оно не может посмотреть в ответ. Тела нет, но Чонгук чувствует, как руки хаоса сжимаются вокруг него, утягивая в смертельные объятия. Хаос здесь, но он не похож на тот, который был в ту ночь на тротуаре перед отелем Virgin. С внешней точки зрения они похожи, но Чонгук видит колоссальную разницу. Конечно, некоторые причины очевидны. Он не так уж хорошо знал Тайлера, и, даже если тот выглядел хорошим и полезным коллегой, Майлзу было далеко до него. Чёрт, Чонгук даже не может по-настоящему увидеть здесь своего коллегу, и он знает, что за этим стоит объяснение. Ему интересно, как и Тэхёну. Потому что он тоже знает. Знает, что это может означать. Всё это слишком странно, слишком поспешно, слишком неправильно. — Он мог быть вторым убийцей? — тихо спрашивает Чонгук, чтобы не волновать репортёров. — Ты об этом думаешь, верно? Тэхён переводит на него взгляд и кивает. Здесь и сейчас только одна вещь могла бы объяснить такой поворот, такое изменение в плане. Потому что это он и есть, верно? Чёртов поворотный момент, снова. Более того, совсем не предвиденный. Она не могла спланировать это. Слишком грязно, хотя и приправлено аккуратностью. Слишком резко; больше реакции, меньше предвидения. Это не похоже на Эрин, но, опять же, Чонгук не так хорошо её знает. Он знает её только через убийства, через эту тошнотворную призму, которую она вырезала месяцами, даже годами. Эрин организованна, да, она стратег, но даже такой человек может время от времени отступать от своих собственных правил. Когда это необходимо, например. Эрин было это нужно, верно? Чонгук не может говорить с Тэхёном здесь, не тогда, когда так много журналистов могут уловить их слова, но его напарник, должно быть, тоже думает об этом, должно быть, ломает голову, чтобы понять, почему. Вопросы «как» и «почему» связаны. Если догадка Чонгука — как и Тэхёна — верна, ответ кажется очевидным. Тайлер был инсайдером. Тайлер был кротом и даже больше, чёрт возьми, больше. Тайлер был картой в рукаве Эрин, лучшей верной собачкой, которую она могла держать на привязи. Эрин знала, что они будут отсутствовать пару дней, поэтому воспользовалась этим. Тайлер в любом случае сказал бы ей об их отъезде. Это была прекрасная возможность, шанс, усиленный очевидным отсутствием надзора со стороны оперативной группы. Она также знала, что они следят за ней, и, вероятно, поэтому сунула свой проклятый телефон Тайлеру в рот. И что, теперь они охотятся на женщину? Только она против всех? Чёрт возьми, она и Юнги против них. Это она держит его в заложниках. Это она имеет огромное, блять, преимущество, потому что, что бы ни случилось, она знает, что Чонгук не пойдет на смертельный риск. По крайней мере, пока у неё есть Юнги. Отныне он будет её щитом, и одна только эта мысль приводит его в ужас. Как будто две руки сжимают его кишки, готовые вырвать их и бросить на растерзание волкам. Смерть Майлза была внезапной, появилась из ниоткуда. Он не мог её предвидеть, пусть даже ему бы очень этого хотелось, чтобы избежать. Сейчас? Чонгук, может, не знает, где Юнги, но это его обязанность — выяснить. Он знает, что Эрин забрала его, так что если бы Юнги… блять. Он даже не может толком об этом думать. Если бы Юнги умер, его кровь утопила бы Чонгука. Поглотила бы его, как ужасающее цунами, жестокое и беспощадное. Стала бы чёртовым наводнением, концом его мира. Нет. Этого не случится. Он найдёт Юнги, обнимет его и никогда не отпустит. Он убьёт Эрин голыми руками, если придётся. Больше никаких компромиссов. Это настоящая война. Ему не нравится, как это звучит, но такой путь не может закончиться хорошо, не так ли? Чёрт, он уже был слишком тяжелым, уже причинил слишком много боли. Чем бы это не закончилось, сладко не будет. Это не сладко. Никогда не было, никогда не будет. Но конец не должен быть более трагичным, чем эти последние несколько месяцев. Будет горько, но он всё же может изменить вкус, совсем чуть-чуть. Ровно настолько, чтобы не потерять себя в процессе, не потерять еще одного человека. Он этого не допустит. И если это всё же случится? Блять, сможет ли Чонгук пережить? Это не просто кто-то. Это Юнги. Один из людей, за которых он умрёт, не моргнув глазом. Умрёт. Вот, что ему нужно, чтобы спасти его? Что, если Юнги — приманка? В конце концов, Эрин его не знает, не сражалась с ним и не провоцировала его месяцами. Но Чонгук? Тэхён? Если они должны стать последними жертвами, то она должна хотеть их убить. Заманить их и прирезать как свиней. Она не убьёт Юнги. Это было бы глупо, и, как бы он её ни ненавидел, Чонгук знает, что она уж точно не глупая. Юнги — её лотерейный билет. Другого шанса убить их у неё не будет, не сейчас, когда народ скоро узнает о её личности. Они ведь всё расскажут, верно? Если Тайлер… Чёрт, он всё ещё не может в это поверить. Всё тело кричит о том, чтобы выстрелить в эту голову, раздавить её, заставить исчезнуть в этом тротуаре, но всё же. Железных доказательств сейчас у них нет, да и столько всего сейчас происходит. Чонгук не может думать обо всём, ему нужно сконцентрироваться на самом важном, и это Юнги. Юнги и убийца, которая всё ещё жива. И если Тайлер не виновен, что ж… что это изменит? Скоро они всё узнают. Может, найдут что-то в его квартире или ещё где-то. Они что-нибудь точно найдут. — Нам лучше уйти, — произносит Тэхён, поднимаясь и утягивая Чонгука за собой. — Они не оставят нас в покое, да и смотреть здесь больше не на что. Чонгук осматривает толпу, но не замечает Намджуна или Стэйси. Говоря о Намджуне… им нужно о многом его спросить. А та запись, которую он выложил несколько часов назад? Чонгук не удивился бы, узнав, что это дело рук Эрин. Просто ещё один способ отвлечь оперативную группу. И это сработало. Так что Тэхён прав, смотреть больше не на что. Чонгук в последний раз окидывает голову Тайлера взглядом, и они уходят.***
— Всё это время… — начинает Зак, сидя на краю своего стола. — Поверить не могу, — он косится на Кристин. — Мы были достаточно близки с ним, и… пиздец. Убийца, серьёзно? Инсайдер? Все они думали о такой возможности, но сейчас, к ужасу, их мысли обретают реальные основания… если они не ошиблись, конечно. Но как они могли ошибиться? Эрин могла сделать это, чтобы запутать их, но зачем? Если она изменила план так быстро, то вполне могла и убить своего напарника, ищейку, что начала сходить с ума. Если она знает, что её ДНК нашли в Цинциннати много лет назад, было бы разумно рискнуть сейчас всем. Ей же больше нечего терять, верно? А если терять нечего, то и рисковать нечем. Ещё одно убийство в списке только усугубит ситуацию, но ей уже все равно. Она не сможет никак с ними договориться. И ей точно не сойдёт это с рук, так что выхода всего два: она умирает или садится в тюрьму пожизненно. Справедливости ради, её ДНК они не нашли ни на одном месте преступления, но найдутся способы её засадить надолго. Настоящее место преступления. Ключ в нём, не так ли? Недостающий кусочек мозаики. Может ли Юнги быть там? Чёрт, конечно он там. Но как? Как им найти это место? С помощью квартиры Эрин, возможно. — Мы не уверены, что… — Бросьте, сержант, — перебивает Кристин. — Мы уже это обсудили. Все приобретает смысл, если Тайлер всё это время был причастен к убийствам, — она опускает глаза на секунду. — Кроме того… каким милым он был, полагаю. Наступает тишина, которую нарушает Хосок. — И даже это имеет смысл. Боже, поверить не могу, что я это упустил, я… — он вздыхает, запуская руку в волосы. — Блять, извините меня. — Извинить? — переспрашивает Джорджи, глаза которой, как и у Лероя, и у Тэхёна, и, наверное, у Чонгука, расширяются. — Это не ваша вина, мы все не смогли разглядеть его настоящую сущность. Хосок переводит на неё благодарный взгляд, в котором всё же проскальзывает разочарование и грусть. — Всё равно, я должен был догадаться. Я же здесь чёртов профайлер, верно? — он плотно сжимает губы и не пытается поправить упавшие на лоб пряди. — Мне жаль. Они впервые видят его таким, расстроенным и злым на себя. Уверенность пошатнулась, вера пошатнулась. Теперь они это видят: за аурой Хосока, всеми его навыками скрывается обычный человек с недостатками и сомнениями. Как и все они. И это так же обнадеживает, как и пугает, на самом деле. Но Чонгук понимает. Он чувствует то же самое, понимает, через что проходит Хосок. Он может быть не так искусен, как он, но он тоже должен был это предвидеть. Чонгук должен был не отступать, должен был сильнее давить на Тайлера. Он должен был поверить, что с ним что-то не так, и Тэхён скорее всего чувствует то же самое. Но назад не отмотаешь, не так ли? Нет смысла теперь зацикливаться на этом. Юнги всё ещё непонятно где, и скоро вся страна узнает Эрин в лицо. Она тоже будет под давлением. Чонгук просто надеется, что это не подтолкнет её к чему-то безумному. — Нам нужно сначала дождаться результатов из лаборатории, чтобы убедиться в том, что это действительно Тайлер, — вмешивается Лерой. — Если его ДНК совпадёт с найденным нами образцом, это будет значит, что нам остаётся остановить только одного убийцу. И даже первого они не остановили, им просто повезло. Какая ирония, конечно, забавная для Эрин. Она дурачила их месяцами, и даже когда дело дошло до того, чтобы убрать одного убийцу из поля зрения, она стояла у руля. Она, должно быть, так гордится собой сейчас, хоть и будучи загнанной в угол. Она должна наслаждаться временем, которое у неё осталось, потому что Чонгук придёт за ней. Тэхён придёт за ней. Чёрт, даже Чимин придёт за ней. Так что да, скоро она будет загнана в угол. Единственное, что нужно сделать Чонгуку, — не дать Юнги схватить шальную пулю. Если это должно закончиться кровавой бойней, пусть будет так, но это будет его кровь и, самое большее, кровь Эрин. Ничья другая, и уж точно не Тэхёна. Он видел слишком много ужасов, участвовал в слишком многих войнах. Чонгук справится с этим сам, если ему понадобится прибегнуть к крайним мерам. — Ладно, да, — бормочет Сокджин, надолго сжимая переносицу. — Сейчас нам нужно организоваться, понять кому что делать. У нас много дел, а времени нет. — Что насчёт дома Эрин? — спрашивает Тэхён, глядя на Лероя с Джорджи. — Вы не входили? Не выбивали окно там, например? — Думаешь, стоило? — спрашивает Лерой и качает головой. — Её там не было, это точно, и мы точно услышали бы какие-то звуки, если бы внутри кто-то был. Её машины тоже не было. Тэхён издаёт недовольный звук, затем бросает взгляд на Сокджина. — А аэропорт? У нас там кто-нибудь есть? Сокджин кивает, выпрямляясь. — Она не сядет на самолёт. — Сомневаюсь, что она вообще захочет, — подмечает Чонгук, скрестив на груди руки. — Она не станет уезжать сейчас, слишком поздно. Убийство Тайлера тому доказательство, она знает, что скоро всё закончится. Но она хочет покончить с этим сама, верно? Чтобы закончить работу как можно лучше. Играть до самого последнего момента и, несмотря ни на что, как-то победить. Если её планы изменились, они могли также изменить и её видение победы. Теперь она не хочет просто выйти сухой из воды, нет. Сейчас её цель — поиграть ещё немного и, в конце концов, утащить их обоих на дно за собой. Она не хочет спускаться одна, и Тайлер только что испытал это первым. — Как вы могли это допустить? — с горечью бормочет Тэхён. — Блять, вы должны были глаз с неё не спускать пока… — Знаю, — перебивает его Сокджин. — Это моя вина. Намджун выложил ту запись, и весь участок словно огнём объяло. Может, таков был их план, может, нет, но вина всё же лежит на мне. — И на нас тоже, — произносит Лерой, и Джорджи кивает. — Мы тоже были здесь, как и вы, сержант. — Извините нас, ребята, — добавляет Джорджи, и, если Тэхён продолжает что-то бормотать, Чонгук слабо и подбадривающе ей улыбается. Они проебались, все вместе. Проблем было бы меньше, если бы они с Тэхёном не спорили с самого начала. Если бы он не лгал ему несколько дней, если бы он не выполнял приказы этих ублюдков. Конечно, как всегда, в основном это была вина Эрин, но Чонгук мог бы справиться с этим и получше. Ах, не важно. Всё равно уже слишком поздно об этом думать. — Давайте просто сосредоточимся на том, что в наших силах сделать сейчас, а не на том, что мы упустили, хорошо? Когда все они, кажется, соглашаются, даже Тэхён, Чонгук встаёт, готовясь резюмировать их возможности. Однако он не успевает и слова произнести, как кто-то прерывает его, громко спускаясь по лестнице. Чонгук не удивлен, увидев его здесь — он мог бы войти почти в каждое здание Чикаго — и, как бы ему не было неприятно это признавать, он не удивлён, увидев его одного. — Ни ебучего следа от него, — громко объявляет Чимин, подходя к Сокджину. — Вы знаете, что Юнги пропал, верно? — Чимин, успокойся… — Ох, не смей даже, — едко перебивает его офицер и поворачивается к остальным. — Вы все меня знаете, не так ли? Все молчат. Быстрые шаги Тэхёна кажутся оглушительными в такой тишине. — Пойдём, Чимин, поговорим где-нибудь в… Резко и грубо Чимин отдёргивает руку Тэхёна. Последний сжимает челюсти, но больше не пытается. Чонгук тоже не стал бы рисковать, когда Чимин в таком состоянии. По правде говоря, он никогда не видел, чтобы он так себя вел, и теперь он понимает, насколько пугающим может быть этот человек. — Я обыскал весь ёбанный город, допросил кучу ёбанных людей, но ничего! — Чимин повышает голос. — Я даже к Намджуну ходил, и знаете что? Этот придурок мне даже не поверил! Чонгук хмурится и опережает Тэхёна: — Ты говорил с Намджуном? Где он сейчас? Они тоже должны найти его, особенно если Чимин рассказал ему об этом видео или, по крайней мере, о том, что Юнги в последний раз видели с Эрин. Чем он сейчас занимается? Планирует ли он распространить слух или скорее пытается узнать, правда это или нет? Расследовать, раз уж он думает, что лучше их всех. — Хуй его знает, — отвечает Чимин. — Мы встретились около их главного офиса, затем он ушёл. Снова в детектива играется, да? Отлично. Просто феноменально. Как будто поисков Эрин было недостаточно. Но Tribune, точно. Хотя Намджун и ушёл бог знает куда, они вполне могут поймать его там в какой-то момент. — Лерой, Джорджи, — произносит Чонгук. — Вы ездили к главному офису или нет? — Да, — отвечает Лерой. — Да, конечно, но… — он забавно чешет затылок. — Не так уж много людей остаются там на ночь, знаете, и нам не позволили подняться в офис Эрин. Сказали, он закрыт, и что она должна скоро вернуться. Конечно, она сделала все возможное, чтобы усложнить им жизнь. — Сначала поедем туда, — решает Тэхён. — Могу гарантировать, что нас они пропустят. — Я еду с вами, — заявляет Чимин, заставляя Сокджина изогнуть одну бровь. — Не думаю, что это хорошая идея, — произносит тот. — Ты сейчас не на дежурстве, и ты даже не являешься частью оперативной группы. — Да? — он пошлёт его нахер, да? — Что ж, мне поебать. Плюс, это чрезвычайная ситуация. Сотни копов скоро будут повсюду её искать. Верно подмечено. Он может быть таким же диким, как Тэхён, если не больше. Редкий гнев Чимина делает его ещё страшнее. Он жгучий и леденящий, острый и угрожающий. — Вы как на это смотрите? — спрашивает Сокджин, стараясь тщетно убедить Чимина в обратном. Тэхён не пойдёт против Чимина, потому что знает, насколько это бесполезно, и Чонгук с ним солидарен. В любом случае, Чимин не будет обузой, как раз наоборот, так что, пока Эрин далеко, он не против того, чтобы Чимин следовал за ним. Однако он не хочет рисковать конфронтацией между Уайт и Чимином, но сможет ли он это контролировать? — Полагаю, на эту ночь мы трио, — отвечает Тэхён, коротко кивнув Чимину. Сокджин смотрит на них троих несколько секунд, затем медленно встаёт. — Чёртова молодёжь, — вздыхает сержант. — Ладно. Джорджи и Лерой, вы возвращаетесь к дому Эрин для слежки. Не входите внутрь, просто ждите неподалёку на тот случай, если она решит вернуться, — офицеры соглашаются. — Кристин и Зак, найдите всё, что можете о Тайлере. Мы с Хосоком попробуем получить ордер на обыск в доме Эрин. Тэхён с Чимином такого не потерпят, и Чонгук, если честно, тоже. У них совсем мало времени, помните? — Кому нахуй сдался этот ордер? — произносит Чимин. — Юнги с ней, это чрезвычайное обстоятельство, — он косится на детективов. — Вы же рассказали ему о видео? — Видео, — повторяет Сокджин. — Точно, простите. Видео, — если Сокджин начинает теряться, то их ждут огромные проблемы. — Вы правы, стоит попробовать, но полученный ордер нам точно не навредит. — Можете попробовать получить его быстро, — говорит Чонгук. — Но даже если у вас не получится, правило об исключении доказательств не сможет применяться, если мы найдём там что-то важное. У нас есть достаточно доказательств того, что Юнги может быть в опасности. — Просто скажем, что на момент обыска ордер у нас был, — пожимает плечами Тэхён. — Она же не будет поджидать нас на пороге, верно? Верно. Сначала они поедут в главный офис, затем домой к Эрин. Сокджин всё обдумывает, вздыхает и машет рукой в их сторону. — Ладно. Но это ничего для вас не меняет, — произносит он, глядя на Лероя с Джорджи. — Вы будете ждать снаружи до их приезда, затем останетесь на улице, пока они будут в доме. Что бы ни случилось, не говорите никому, что мы подозреваем Эрин. Скоро мы всех предупредим, но для этого нам нужна стопроцентная уверенность. А для этого нужно не светиться, пока мы ищем доказательства. ДНК в её доме, например, по крайней мере для сравнения с теми из Огайо. Справедливо. Распространение паники прямо сейчас не принесет никакой пользы, только помешает. В таком случае они не смогут подобраться к дому Эрин. Там будет слишком много журналистов, пытающихся узнать, что происходит, как и с главным офисом. Если Эрин никогда не делала ошибки, оставляя ДНК на недавних местах преступления, она делала это раньше, и этого достаточно, чтобы арестовать её, для начала. Кого волнует, что это было в чёртовом Огайо, верно? На их стороне целый агент ФБР, и последнее слово всегда остаётся за федералом. — Что насчёт дома Тайлера? — спрашивает Джорджи. — Туда ещё никто не ездил. Так много мест, которые нужно посетить, и так мало людей для этого. — Зак с Кристин могут поехать туда сначала, — предлагает Тэхён. — По крайней мере чуть пораньше нас, чтобы оцепить место. — Согласна, — отвечает Кристин. — Всё же это входит в изучение жизни Тайлера. Пауза. Короткая, но напряжённая. Все поднимаются, готовые выдвигаться. — Всё понятно? — в ответ Сокджин получает лишь кивки. — Тогда отлично. Берегите себя там, и не забывайте, что вы можете всегда положиться друг на друга. Мы команда. Может ли целая команда проиграть одному оппоненту? Один ли этот оппонент вообще?***
— Думаете, она делает ему больно? Голос Чимина, низкий и хриплый, раздаётся с заднего сиденья. Чонгук с радостью бы перестал об этом думать, но не может, как и Чимин. Не может, и если он узнает, что Эрин как-то Юнги навредила, он… твою мать. Он даже не знает, что с ней сделает. Ему не хочется представлять сейчас, как костяшки окрасятся в красный, представлять её кровь на земле… слишком поздно? Чёрт. — Для неё же лучше, если нет, — отвечает Тэхён, сильнее сжимая руль и поворачивая налево. — Ей уже пора начать молиться сраному богу, да хоть самой себе. Будет уже не до веселья, когда я доберусь до неё. Классический Тэхён. Однако Чонгук не может его винить, поскольку все они думают об одном и том же. — Мы ей этого не позволим, — Чонгук поворачивается к Чимину. — Мы найдём Юнги. В салоне темно, но свет редких фонарей всё же отражается на лице Пака, выделяя слезящиеся глаза. Чимин смотрит на него, но не отвечает, поэтому Чонгук тянется, чтобы взять его за руку. — Ты доверяешь мне, да? — спрашивает он, сжимая холодную ладонь офицера. — Я никому не позволю причинить ему боль. Что-то проскальзывает во взгляде Чимина, но может это проще списать на мелькающие за окном рыжеватые фонари. — Знаю, я… — он опускает глаза на секунду. — Боже, мне так жаль. Я так волновался и… — он накрывает руку Чонгука своей. — Ты так давно его знаешь, тебе должно быть ещё тяжелее, и я… — Не говори так, — мягко перебивает Чонгук. — Время ничего не значит. Ты любишь его так же сильно, как и я, в этом я не сомневаюсь, — он хрипло смеётся, скорее от нервов. — Чёрт, я знаю, что и Тэхён тоже, хотя он плох в таких вещах. Как смело и иронично заявлять такое, когда сам он всё никак не может выдавить из себя признание в любви. Но сейчас это не важно. Чимин тихо рассмеялся, а Тэхён поворчал для проформы, так что они в порядке. — Он пиздец как его любит, ты прав, — соглашается Чимин. То, как Пак смотрит, выдаёт его очевидное желание добавить что-то про неспособность со стороны Чонгука, но офицер сегодня достаточно любезен, решив оставить это между ними. Тэхён паркует джип у главного офиса Tribune и глушит двигатель. Тротуар сухой, но ветер не стихает, если не усиливается, продувая Чонгука насквозь, пока он следует за Тэхёном и Чимином ко входу. Попасть внутрь не так сложно, как в обычную ночь, но вскоре путь по основному пространству превращается в полосу препятствий. Вопросы летят со всех сторон, словно их окружили десятки журналистов, однако, на самом деле, их было от силы штук пять. Они спрашивают, что они здесь делают. Спрашивают, кто такой Чимин. Спрашивают, спрашивают и снова спрашивают, но никто из них троих не поддаётся, и вскоре они оставляют этих стервятников позади, добравшись до этажа Эрин. Там пусто. Это уже удивительно. Лерой и Джорджи столкнулись с куда большим сопротивлением. Что-то не так или, по меньшей мере, достаточно подозрительно по мнению Чимина и Тэхёна, чтобы немного осмотреться, а не идти прямо к цели. Стоп, дверь кабинета Эрин приоткрыта? Или у него уже начались галлюцинации от усталости? Чонгук подходит к двери и сразу же замечает, что она действительно приоткрыта. Это едва заметно, но всё же. Действуя осторожно, Чонгук кладёт руку на Беретту в кобуре, готовый достать её в любой момент, если понадобится. Он полностью погружается в слух, стараясь выцепить любой звук изнутри, но Чимин с Тэхёном слишком громкие. — Что… — начинает Тэхён, приближаясь, но Чонгук жестом заставляет его замолчать. Можно попробовать заглянуть в щёлку, но кто знает, что там внутри? Чонгук не хочет лишиться глаза. — Там кто-то есть? — спрашивает Чонгук, выбрав вежливость и осторожность. Нет ответа, зато есть звук. Кто-то там определённо есть. — Я открываю дверь, — предупреждает Чонгук и аккуратно толкает её, не убирая руку с кобуры, но вскоре хмурится. — Намджун? — спрашивает Чимин. — Какого чёрта ты здесь делаешь? В руках репортёра что-то есть, но оно скорее напоминает лист бумаги, чем оружие, поэтому Чонгук убирает руку с пистолета, но всё равно остаётся начеку. — Я здесь работаю, если ты помнишь, — отвечает он в своей привычной манере, но что-то в нём явно не так. Это едва заметно, но Намджун кажется менее уверенным, чем обычно, слегка обеспокоенным. — Но ты не Эрин, и дверь была закрыта, — отвечает Тэхён. — Так почему ты в её кабинете в пять чёртовых утра? Намджун вскидывает бровь, сцепив руки за спиной. — Могу спросить вас о том же, — журналист игнорирует первую часть вопроса. — Так вы теперь трио? Какая прелесть. — Прекрасти нести херню и держи руки так, чтобы я их видел, придурок, — цедит Тэхён, приближаяь. — И что это за херня? Детектив пытается отобрать то, что Намджун держит в руках, но последний сопротивляется, отступая и слегка толкая Тэхёна. Чувствуя, что случится далее, Чонгук выступает вперёд и сжимает плечо Тэхёна, не давая ему дорваться до глотки Намджуна. — Что вы от меня скрываете? — спрашивает репортёр, лицо которого кажется необычно озадаченным. — Где Эрин? — Я говорил тебе, — рычит Чимин, и на секунду Чонгук опасается, что он ударит Намджуна, но этого не происходит. — Я, блять, говорил тебе, и ты мне не поверил, ты… — Давайте все просто успокоимся, — вмешивается Чонгук, стараясь выступить сегодня медиатором, хотя сам начинает терять терпение. — Мы не знаем, где она, поэтому мы здесь. Хорошо? — Почему вы её ищете? Чимин раздражённо щёлкает языком, но Чонгук отвечает первым: — Чимин рассказал тебе, верно? Так почему ты спрашиваешь? Намджун хмурится, и его взгляд перемещается с Чонгука на Чимина, с Чимина на Тэхёна, с Тэхёна обратно на Чонгука. — Я не… — начинает он, затем смотрит в сторону. — Какого чёрта происходит? — Ты нам расскажи, — тут же отвечает резко Тэхён. — Ты ведь всё и всегда у нас знаешь, а? Так чего ты вдруг язык проглотил? Насилие и резкие слова обычно не решают конфликты, но нет времени пытаться исправить или успокоить Тэхёна сейчас. Не то чтобы Чонгук действительно этого хотел, потому что Юнги всё ещё в чёртовой опасности. — Оу, я задел твои чувства? — смеётся Тэхён, испытывая терпение репортёра. — Это впервые. — Иди нахуй, — Намджун сжимает кулаки вместе с листом бумаги, которую держал. — Ты не знаешь… Глаза Намджуна расширяются и он вдруг замирает на месте. — Ты иди нахуй, — шипит Чимин, держа пистолет в паре сантиметров от лица мужчины, а палец — на спусковом крючке. — Я не в игры здесь играю, Намджун, так что что у тебя, блять, в руке? Тот опускает глаза, проследив за взглядом Чимина. Сердце Чонгука моментально ускоряется, поскольку ситуация слишком быстро вышла из-под контроля. Можно попробовать вразумить Чимина, но это будет просто бессмысленно. Об этом говорит его уверенная поза. Он не станет слушать Чонгука. Раньше офицер был на грани паники тогда, когда стрелял в того уёбка во время их речи, но сейчас? Он бы и на дюйм не сдвинулся, даже если бы Чонгук его толкнул. Плюс, отчаянные времена требуют отчаянных мер. — На твоём месте я бы его послушался, — произносит Тэхён, увеличивая давление. Теперь, если подумать, удивление Намджуна имеет смысл. В конце концов, Чимин всё ещё технически был его соседом. Не так давно Чимин даже был в нём заинтересован, но сейчас? Офицер направляет на него Сиг Сауэр, готовый пойти на всё, что угодно, чтобы спасти человека, в которого влюбился. Слава богу здесь нет Сокджина, потому что получился бы полный беспорядок. — Опусти уже ебучий пистолет, Чимин, ну же, — в итоге отвечает Намджун уже менее нахально, чем обычно. Он не в ужасе, но уже и не так расслаблен. — Возьми. Чимин смотрит на руку Намджуна пару секунд, но хватает лист бумаги. Только спустя ещё пару секунд он всё же опускает пистолет. — Какого чёрта? — выдыхает Чимин, прочитав. — Посмотрите. В Чонгуке просыпается не шок, а настоящая злоба. И раздражение. И беспокойство. И даже нотка безнадёжности на секунду. Поэтому бодрствуйте! Ведь вы не знаете, в какой день придет ваш Господь. Чёрная паста, буквы тонкие и элегантные, почерк с наклоном. Она уже даже не пытается скрываться. Потому что почерк её, верно? Должно быть. — Ты нашёл это здесь? — спрашивает настороженно Тэхён. — На столе или где-то в другом месте? — Ага, — признаётся Намджун, стукнув по столу. — Здесь. Я искал Эрин, поэтому пришёл сюда, когда в офисе уже никого не было. Пинком выбил дверь. — Зачем ты искал её? — спрашивает Чонгук, стараясь понять, что здесь правда, а что ложь. — По той же причине, что и вы, полагаю? — репортёр пожимает плечами, качая головой. — Чимин прав, я не поверил, когда он рассказал мне о… эм, Юнги, верно? — Да, — резко отвечает. — Так что тебе известно? — Мне? Ничего, — уверяет Намджун. — Что это вообще значит? Господь? — Брось, — произносит Тэхён. — Не надо дурачком ёбаным притворяться, ты знаешь, кто на такое способен. Нахмурившись, Намджун какое-то время молчит, вероятно стараясь соединить всё воедино, как бы трудно это ни было, учитывая как близки они с Эрин. — Не может быть, — выдыхает он. — Не знаю, что вы пытаетесь добиться, но вы не… — Мы ничего не пытаемся! — в нетерпении Тэхён повышает голос. — Ты умеешь думать, вот и подумай, чтобы нам помочь. Чонгук соглашается. Теперь, когда Намджун всё сопоставил, они вполне могут переманить его на свою сторону. Давать ему все ответы и позволить ему поступать по-своему не очень правильно. Сокджин ясно дал понять: до утра они должны держать всё в тайне, пока не поговорят с прессой. Но как им удержать его? Отчаянные меры, да, но связать его и запихнуть в багажник на весь остаток ночи не самая лучшая идея, не так ли? Но поверит ли им Намджун? Что женщина, с которой он работал долгое время, на самом деле убийца? К тому же одна из опаснейших. И убивает она не по неосторожности. Так поверит ли он или только усложнит им жизнь? — Помочь вам? — переспрашивает Намджун, явно ошарашенный. — И зачем мне это делать? Плохое начало. Нет. Юнги всё ещё где-то там. Им нельзя рисковать, создав очередную волну беспокойства и паники. Они должны держать всё под контролем. — Всё ещё притворяешься идиотом? — спрашивает Чимин в той же манере, что и Тэхён. — Ладно, почему тогда её здесь нет? — И почему её не было на месте преступления? — добавляет Тэхён. — Ты был там, она — нет. Не в её стиле пропускать подобное, верно? Намджун резко втягивает воздух, давление увеличивается с каждой секундой, как и общее напряжение, которое заглатывает их четверых в этом проклятом вылизанном кабинете. — Она вышла из офиса около восьми, потому что у неё было какое-то дело, — произносит Намджун. — По крайней мере это она мне сказала. Мы переписывались немного около десяти и всё. Я пытался дозвониться до неё до того, как пойти к музею, но она не ответила. Чонгук косится на Тэхёна с Чимином, которые уже смотрят в его сторону. Назад пути нет, верно? — Телефон во рту жертвы? — начинает Чонгук. — Это был телефон Эрин. Поэтому ты не мог до неё дозвониться. Намджун нервно хихикает, бегая взглядом по кабинету. — Ты шутишь, да? — Блять, Намджун, — выдыхает Чимин, доставая телефон. — Вот, смотри. Намджун слушается, качая головой, когда запись заканчивается. — Не может быть, — бормочет он, наконец-то начиная понимать? — Почему? Это не имеет смысла. — Ох, имеет, — отвечает Чимин. — И ты знаешь, почему. Ты же умный, я знаю, что ты понимаешь. Намджун продолжает в неверии качать головой. — Всё не так, как вы думаете, — пытается он. — Я уверен это не… — Всё так, — перебивает его Тэхён и сжимает его плечи. — Тебя обманули, как и всех нас. Короткая, но ужасно напряжённая пауза. — Сейчас вопрос в том, — начинает Чонгук, — с нами ты или нет? Снова длинная, невероятно напряжённая тишина. Намджун взвешивает все за и против, не так ли? Пытается понять, стоит ли оно того. Стоит помогать им или нет, сможет ли он что-то с этой помощи получить помимо того, что опасный убийца будет остановлен. Одной этой мысли должно быть достаточно, но так просто не будет, особенно если учесть взаимоотношения Эрин и Намджуна. Он не поверит им безоговорочно до тех пор, пока они её не поймают. — Всё равно, зачем мне вам помогать? — вот и вернулась его нахальная манера. — Никто не знает того, что теперь знаю я, благодаря вам, так что я могу заняться своими делами. Видите ли, люди меня знают и ко мне прислушиваются. — К тебе или к тому, что Эрин просит тебя сказать? — спрашивает Тэхён. — Она ведь сказала тебе выложить ту запись сегодня, верно? Намджун плотно сжимает губы. Туше. — Всё это время ты был просто её марионеткой. Как ты этого не видишь? — Это не… — Нас не было здесь, Намджун, — произносит Чонгук. — Мы с Тэхёном были далеко, и она это знала. И использовала тебя, чтобы выиграть время. — На ночь это всех отвлекло, — добавляет Чимин. — Это ей и нужно было, чтобы посеять ещё больший хаос. — Вы с ума сошли, — снова пытается Намджун, и Чонгук уже очень близок к тому, чтобы ударить его. Когда он уже очнётся, бога ради? — Зачем ей это делать? — Потому что она ёбаная убийца, Намджун! — удар тэхёнова кулака об стол эхом разносится по кабинету. — Почему психопаты вроде неё вообще что-то делают, а? Она месяцами тобой манипулировала, и сейчас ты слишком горд, чтобы это признать. Но глубоко внутри он знает, не так ли? Должен знать. Он же умный. Обескуражен последними событиями, да, но всё ещё умный. — Ты первым увидел эту записку, — продолжает Чонгук свои попытки убедить Намджуна. — Стих, как тот, что вы получили не так давно. Эрин оставила этот для нас, потому что знала, что мы сюда придём. Ты спрашивал про Господа? Это она о себе. Намджун пристально смотрит на него, после чего вздыхает и ерошит розовые волосы с отросшими корнями. — Вы сумасшедшие, но ладно, я вам верю, — практически сдаётся репортёр. — Я всё ещё не вижу выгоды в своём молчании. Уверен, скоро вы сами поговорите со СМИ, но вы не хотите раскрывать всё сейчас, верно? Я подпортил бы вам распорядок. Вроде того. Сокджин ясно дал это понять. Не отсвечивать. Никаких утечек. Они не могут позволить Намджуну всё испортить, хуже и так уже некуда. Им нужно попытаться всё исправить до того, как обо всём узнают эти стервятники. — Давай заключим сделку, — предлагает Тэхён сквозь плотно сжатые зубы. — О, — выдыхает Намджун, — так теперь ты хочешь заключить сделку? — У нас мало времени, — напоминает им Чимин. — Юнги… — Мы поняли, — резко перебивает его Намджун. Чимин, наверное, изо всех подавляет желание ударить его, как и Чонгук, но у них действительно мало времени. — Я дам тебе то, что ты всегда хотел, — нехотя предлагает Тэхён. — Полноценное интервью, когда всё это закончится. Информацию, которой не будет у других журналистов, — Намджун не отводит от него заинтересованного взгляда. — Ты не сможешь отказаться от такой возможности? Чонгук больше не может выносить такого напряжения. Все эти мысли путают его сознание, изображения, которые подкидывает разыгравшееся воображение, все те ужасы, что он видел лишь в кошмарах. Он не может остановить их поток, от которого в груди больно что-то сжимается. Он не может выносить, но всё равно терпеливо ждёт, поскольку им очень важно молчание Намджуна. Чонгук знает это, поэтому ждёт. — Ты не пойдёшь на это, — отвечает вскоре Намджун, но в его глазах не угасает интерес. — В последнюю минуту дашь заднюю. — Я хочу спасти друга, — уверенно произносит Тэхён. — И я на всё пойду, даже на сделку с таким мудаком, как ты, — детектив подходит ближе. — Я знаю, ты хочешь этого. По глазам вижу. — А если ты решишь, что не хочешь давать мне интервью? — спрашивает Намджун. — Что тогда? Я проебусь. — Я человек слова, Ким. Эта история будет жить, если кто-то её расскажет. Не хочешь быть этим парнем? История всё равно будет жить, но Тэхён прав. — Это откроет для тебя двери, о существовании которых ты даже не подозревал, — добавляет детектив. — Я даю тебе редкую возможность. Всё в твоих руках, чувак. В любом случае они не позволят ему просто так уйти, так что выбор кажется очевидным. Намджун молчит ещё какое-то время, специально нагнетая, а затем протягивает руку Тэхёну. — Мы договорились. Тэхён жмёт руку, задержав её в своей на пару секунд. — Отлично. Останешься с нами ненадолго, чтобы помочь. Ещё один шанс для тебя. Журналисты никогда не были так близко к расследованию. Всё это идёт вразрез с принципами Тэхёна, но к чёрту их, видимо. Пока Намджун хранит молчание, как они договорились, всё будет в порядке. Сейчас важен только Юнги. — Тогда давайте осмотрим кабинет, — предлагает Намджун. При других обстоятельствах Намджун был бы в восторге, но речь идёт об Эрин, поэтому его внезапная сдержанность оправдана. Ему просто нужно время, чтобы ко всему привыкнуть. В конце концов, Чонгук не знает как бы отреагировал, если бы подозревали Сокджина. Точно не положительно. Он бы попытался убедиться в этом на двести процентов и не верил бы никому, кроме него самого. Поэтому он понимает. Так что они осматривают кабинет. Он небольшой и чертовски чистый. Чонгук берётся за стол и, не снимая перчаток, берёт одну из ручек Эрин, чтобы положить её в один из пластиковых пакетов, которых прихватил в участке на тот случай, если им не удастся попасть в дом Эрин. Им всё ещё нужны доказательства для того дела в Огайо. Осматривая содержимое стола, Чонгук находит кипу менее важных записей о прошлых делах, например. Почерк на всех бумагах совпадает с тем, которым был написан стих. Буквы той же формы, наклон тот же. Это легко, почти настораживающе легко. Она знала, что они сложат два и два, и, учитывая то, что они уже видели и слышали, Чонгук даже представить не может концовку, в которой Эрин оказывается не виновной. Сейчас всё указывает на неё. Столько всего они должны были заметить гораздо раньше. Так что да, на секунду кажется, что всё легко, но реальность окатывает его с головы до ног. Это не легко, никогда лёгким не было. Чёрт, Юнги всё ещё непонятно где. Он был бы в порядке, если бы всё было так просто, если бы Эрин хотела, чтобы её поймали. Она не хочет оказаться под стражей, иначе она поддалась. Она загнана в угол из-за Тайлера, поэтому она его убила. Она загнана в угол из-за их с Тэхёном поездки, поэтому она набросала новый план на коленке. Похищение Юнги — просто способ надавить на них, а не самоцель. Чонгук вполне в этом уверен, но имеет ли это значение? Нет, конечно. Он просто хочет вернуть его любой ценой. — Здесь ничего интересного, — жалуется Тэхён спустя какое-то время. — Ни компьютера, ни огромной папки с делом, ничего. — Она часто пользуется компьютером, — сообщает им Намджун. — И иногда записывает себя. Это помогает ей вспомнить всё в мельчайших подробностях, как она всегда говорит. В мельчайших подробностях, м? Хочет ли он знать, что она имела в виду? Точно не сейчас. — Ты прилично с ней работал, — произносит Тэхён, поворачиваясь к Намджуну. — Ты должен многое о ней знать. — Это не так. Эрин почти всегда говорит только о работе. — Но всё же тебе должно быть известно больше, чем нам. Поговорим об этом в машине. Солнце ещё даже не встало, но день их ждёт ужасный и долгий.***
— Думаешь, он будет молчать? — спрашивает Тэхён Чимина, когда Намджун уже подходит к своему дому. — Или он нас наебёт? Чонгук бросает взгляд в зеркало заднего вида, чтобы посмотреть на Чимина, погрузившегося глубоко в свои мысли. — Он ничего не скажет, даже Стэйси, — в итоге произносит он. — Твоё предложение слишком заманчиво, и он это знает, — Чимин подаётся вперёд, чтобы хлопнуть Чонгука по плечу. — Он и тебя разговорит. Надеюсь ты к этому готов. Он это уже предвидел. — Огромное интервью со знаменитыми напарниками, — полушутит Чонгук. — Уже могу себе представить. — Никто к такому не готов, — говорит Чимин. Для этого им точно придётся выжить, кстати. Но это не обсуждается, верно? Может, кто-то из них пострадает, но такое случалось и прежде. Она не выиграет. А может выиграет. Откуда ему знать? — Мы не много узнали, — произносит Тэхён, трогаясь с места. — Что за сука, боже. — О семье ничего не известно, — начинает Чонгук. — Мать, вероятно, мертва, отец нигде не упоминался. Блестяще отучилась, коренная жительница Чикаго. Вот, собственно, и всё. По словам Намджуна, по крайней мере. — Да, — соглашается тихо Чимин. — Она погружена в работу и бизнес. Тэхён качает головой, останавливаясь на красный. — Я, блять, не понимаю, — стонет он. — Как можно быть убийцей и так хорошо это скрывать? — От этого страшнее, — отвечает ему Чонгук. — Можно легко заработать паранойю. И он знает, о чём говорит хотя бы частично. Потому что именно паранойя гнездилась у него в голове последние недели, так ведь? Из-за паранойи он не чувствует себя в безопасности в собственной квартире, когда остаётся там один. Может, она ещё не настолько серьёзная, но всё же. — Кажется, мы до конца не превратились в паранойиков. Мы должны были… блять, не знаю. Раньше остановить эту суку, видимо. Конечно, должны были, но возможно ли это? Нет. Это уже в прошлом. Назад не отмотаешь, чудо не случится. Ситуация такая, какая она есть, и всё, что они могут сделать, это остановить Эрин как можно скорее. Они проебались, а что вы делаете, когда проёбываетесь? Смиряетесь и двигаетесь дальше. Извиняетесь, если нужно, но сейчас нет на это времени. Пришло время выследить её, отыскать каждый след, который она могла оставить, каким бы крошечным он ни был. Они могут быть незаметны для новичков, но они не новички. Они — два опытных детектива, которым помогают удивительная оперативная группа и блестящий офицер. Что может пойти не так с такой командой? Что ж, многое уже пошло не так. Но, опять же, сейчас не время перечислять прошлые ошибки. Важно обдумать каждый следующий шаг, который им предстоит сделать. Важно то, что в их силах сделать, чтобы положить всему конец. Более того, речь идёт о том, что Чонгук может сделать, чтобы защитить своих близких. Это может прозвучать банально, но так оно и есть. Тэхён и Чимин сейчас рядом с ним, а Юнги нет. Это мог быть и Чимин, который остался один в своей квартире в девять часов вечера, ожидающий возвращения Юнги. Это могли быть и они вдвоём, но тогда Эрин не пришла бы. Но как она узнала? Черт, она действительно знала? Или она просто предположила, что Чимина в квартире не будет? Это был рискованный шаг, но она всё равно его сделала, что доказывает, насколько близок конец. — Откуда она знала? — вслух интересуется Чонгук, глядя в зеркало заднего вида. — Откуда Эрин знала, что тебя не будет дома, Чимин? — Она знает многих людей, верно? — отвечает Пак. — Может, просто спросила кого-то из моих коллег. Звучит странно, но это далеко не самый странный из её поступков. Справедливо. — Я спрашивал свою команду, — добавляет Чимин, — но если ребята с кем-то и связывались, это были не они. Повисает тишина. Дом Эрин уже не так далеко. — Нужно найти место преступления, — произносит Чонгук. — Настоящее. В конце концов, я уверен, что она убила Тайлера там, так что логично предположить, что и Юнги они привезла туда же. Она не может быть в двух местах одновременно, особенно оставшись без напарника. — Ты прав, — Тэхён бросает на него взгляд перед тем как повернуть налево. — Но каким хуем нам найти это место сейчас? — Дом Эрин, — вмешивается Чимин. — Мы скоро узнаем, если там что-то есть. — Нашли что-нибудь в главном офисе? — спрашивает Джорджи, не выходя из машины, за рулём которой сидит. Чонгук передаёт ей написанный стих через открытое окно, и Лерой склоняется, чтобы прочесть. — Выглядит жутко, да? — раздаётся горький, тихий голос Тэхёна. — Но это не надолго. Небо всё ещё темное, но солнце уже совсем скоро начнёт вставать. Им нужно действовать быстрее. Если кто-то из потенциальных свидетелей заметит их, будет неприятно. — У вас ничего странного? — спрашивает Чонгук, забирая лист обратно. — Ничего, — кивает Лерой. — Вам стоит попробовать зайти. Мы прикроем. — Конечно прикроете, идиотина, — отвечает Тэхён и направляется к двери. Она, конечно, закрыта. — Не могло же быть всё так просто, м? — стонет Ким, пробуя ещё раз просто потому что может. — Что нам делать? Ломать окно? Найти заднюю дверь? — Что бы мы ни придумали, надо ускориться. Слова Чимина имеют смысл. И им лучше бы сильно не шуметь, чтобы не разбудить весь район. Чонгук убеждается, что вокруг никого нет, и обходит дом Эрин, где находит небольшой задний двор. Невысокая калитка закрыта, поэтому Чонгук опирается на перегородку и легко перепрыгивает ограждение. Сад, то есть полосочка газона вокруг крошечного патио, аккуратный, ожидаемо. Эрин не позволяла траве вырасти ни на лишний миллиметр, верно? Контролировать всё, должно быть, уже сродни обсессии, и если методы Эрин не были столь жуткими, Чонгук бы даже смог её понять. Контроль успокаивает и дарует чувство власти, но Эрин заботит не только он. Она чёртова садистка, о чём они узнали за последние месяцы. — Конечно же, — бормочет Чонгук, дёрнув закрытую заднюю дверь. — Ты бы не облегчила нам жизнь ни на секунду, верно? Эрин не ответит лично, но её присутствие даже в воздухе ощущается. Пробирается под кожу, заставляя чувствовать себя странно и неуютно, сдавливая живот и горло. Кажется, что она в любой момент схватить за горло или же появится внезапно, выйдя из тёмного угла, где оставалась для всех незаметной. Даже сейчас Эрин никто бы не увидел, если бы она того не захотела. Но её здесь нет, так ведь? Она где-то там с Юнги. Не здесь, поэтому это лучший шанс для них, чтобы понять её хоть немного. В конце концов, они не знают её вовсе. Она играла с ними. Она получает извращённое удовольствие, показывая, как много она знает о них, в то время как они ничего не знают о ней. Она умная, привлекательная и чертовски пугающая. Это чувствуется в её ауре, в том, как она говорит. Сейчас Чонгук не хочет сбежать, разговаривая с ней, но каждое слово, что покидает её рот, отпечатывается у него в сознании. Оставляет неприятное ощущение каждый раз. Она жестока, вероятно убивала людей на протяжении нескольких лет. Она подкована, не сбегает, завидев малейшую проблему. Она игрок, и причём хороший. Кажется, это слишком, но по сути они всё равно ничего о ней не знают. Кто им может в этом помочь? Намджун? Уже провал. Карен? Ну, да, может, но насколько? Тот чёртов писатель? Он просто очередная марионетка, развлечение. Он не может знать ничего интересного, но попробовать может и стоит. Чонгук чувствует, что Колин Чапман хорошо бы им помог, но он мёртв. Почему они не вышли на него раньше? Им бы удалось больше узнать об Эрин, так почему? Чёрт, очередная ошибка с их стороны. — Боже мой, — выдыхает Тэхён, когда они с Чимином его догоняют. — Это прекрасно. Чонгук склоняет голову, стараясь уловить причину такой радости. — Задний двор? — Замок, — поясняет Тэхён, вынимая два тонких предмета, кажущихся крошечными в его руках. — Входную дверь взломать сложновато, но эту должно быть попроще. — Так, — Чонгук выгивает бровь, — ты теперь домушник? Тэхён усмехается, приседая, чтобы лучше видеть замок. — Просто смотри. Чонгук подчиняется, надеясь, что это сработает. Это наиболее тихий способ, которым они могут воспользоваться, и, если подумать, от Тэхёна можно было ожидать чего-то подобного. Вскрывание замков никогда Чонгука не привлекало, но наблюдая за тем, как это делает Тэхён, он вполне может поменять своё мнение. В конце концов, это выглядит крайне деликатной работой. Такой контраст между крупными руками Тэхёна и маленькими инструментами, похожими на невидимки, даже привлекателен. Однако его длинные пальцы отчасти напоминают инструмент. — Он слегка растерял сноровку, — говорит Чимин, стоя рядом. — Раньше он вскрывал замки куда сложнее. — Отъебись, Чим, — бормочет Тэхён, не меняя положение. — Начнём с того, что ты даже самые лёгкие не можешь вскрыть. — Ах, думаю ты прав, — признаётся офицер, покосившись на Чонгука. — Эти крошечные инструменты меня быстро расстраивают. Тэхён отлично владеет руками, но ты наверняка это уже знаешь. Чонгук бы посмеялся, если не был бы так сосредоточен на руках Тэхёна, работающих скрупулёзно и аккуратно. Это редкое зрелище, несомненно. Чонгук и не ожидал, что тот будет смотреться так сексуально, взламывая дверь в дом Уайт. — Взлом замков и секс — это одно и то же, — выдыхает Тэхён, подыграв Чимину. — Замки могут выдать кучу подсказок, если ты умеешь слушать. Что он тут пытается сделать? Убить его? Им нужно попасть в этот чёртов дом, а не… о, боже. Пощади. Он всё равно не смог бы сейчас сфокусироваться на чём-то другом, однако Тэхёну, кажется, ещё есть, что сказать. — И так же, как в сексе… — продолжает детектив протяжно, не отрываясь от занятия. — Даже малейшее давление творит чудеса. Щелчок. Дверь открывается. Тепло отчего-то разливается внизу живота Чонгука. Тэхён поднимается, дарит ему быструю, уверенную улыбку и заходит внутрь. — Пойдём, — произносит Чимин, хлопнув его по спине. — Нам нужно найти Юнги. Чонгук проходит следом, и они оказываются внутри. В логове серийного убийцы. Не видно трупов, странных изображений, крови или инструментов для пыток. Не удивительно, Чонгук и не ожидал найти здесь что-то подобное. В доме Эрин они не натолкнулись бы на что-то подобное, но он знает, где найдёт. В месте, им пока что неизвестном. — Пиздец какой порядок, — подмечает Тэхён, осматривая небольшую гостиную. — Как в её кабинете. Если здесь тоже есть кабинет, в нём такая же чистота. Он, наверное, на втором этаже. — Так и не скажешь, что здесь живёт такая психопатка, — произносит Чимин из кухни. — Я к тому… Дом как будто не принадлежит ей. — Тем не менее, — отвечает Чонгук. — Ты бы почувствовал, если бы пробыл в её кабинете подольше. — Может, — пожимает плечами Чимин. — Ладно, — Чонгук поправляет перчатки. — Я поднимусь наверх, пока вы здесь всё осматриваете. — Уверен? — спрашивает Тэхён, когда Чонгук проходит мимо него. — Да, — отвечает он, вставая на первую ступеньку. — У нас не так много времени. Тэхён выдерживает его взгляд, после чего кивает. — Кричи, если что-то найдёшь. Чонгук кивает, но вряд ли им удастся найти здесь что-то интересное. Если им и предстоит найти ответы, то не здесь, верно? Но как им найти нужное место, если здесь нет ни единой подсказки? Чёрт. Он слишком пессимистичен. Что-то здесь явно должно быть. Наводка, которая приведёт их к настоящему месту преступления. Первый этаж меньше, чем в доме у Чапмана, но чем-то они похожи. Нет никаких украшений, добавляющих уюта, потому что в них не было нужды. Дом не ужасный, но в нём нет ничего необычного. Таким его, вероятно, считала сама Эрин, но всё же он не похож на дом Колина. В каком-то смысле он не такой бездушный. Эти голые стены не вызывают у него тревоги, а вот призрачное пристуствие Эрин — да. Она здесь, идёт прямо позади него. Она здесь, словно посредник дьявола, который шепчет угрозы. Она здесь, и её холодное дыхание запускает табун мурашек от шеи по всей спине. Она здесь, прижимает острый клинок к его пояснице. Она здесь, но не физически, словно сам бог. Всё, о чём она мечтала когда-то, стало реальностью. Знает ли она это? Есть ли здесь камеры? Чонгук пока ни одной не заметил, но дьявол кроется в деталях, которого так обожает Эрин. Даже без камер, она наверняка всё знает. Она не вернётся сюда, так ведь? Весь дом будет под круглосуточным наблюдением спустя пару часов, так что незамеченной проскользнуть ей не удастся. Поэтому дом кажется таким пустым, или так было всегда? В конце концов, она не вернётся даже если выиграет… что не случится, пока он ещё жив. Когда Чонгук заходит в спальню, он не может не думать о том, что могло здесь происходить. Хочет ли он знать? Конечно, нет. Останавливает ли это его разум от возвращения к этим мыслям? Ответ аналогичный. Кровать достаточно большая, явно предназначена для двоих, но одна мысль о том, чтобы оказаться в ней, навевает страх. Здесь Эрин отдыхала после каждого убийства, после каждого шоу, которое устраивала, или же она оставалась в том самом «другом месте»? Это полноценное здание или какой-нибудь гараж в жопе мира? Это же не может быть тот минивэн, верно? Должно быть другое место. Теперь он просто одержим им. Это сводит с ума. Чонгук опускается на колени, чтобы заглянуть под кровать. Ничего, ни пылинки в углу. Он со вздохом поднимается, чувствуя, как пару секунд кружится голова. Солнце скоро встанет, а ему так и не удалось поспать, как и Тэхёну, который к тому же слишком долго вёл машину. Боже, ему просто нужно принять пару таблеток аддерала, как в старые добрые. Ох, точно, он потом ещё долго не сможет заснуть, но именно по этой причине он принимал амфетамины. Конечно, бессонница не была единственным побочным эффектом, но в то время оно того стоило. Или Чонгук был в этом убеждён. Сейчас рискнуть тоже бы стоило. В конце концов, без Юнги… да. Он уже давно лежал бы мертвым в какой-нибудь канаве. Юнги не хотел бы, чтобы он снова притронулся к этому дерьму, но он же сделал бы это, чтобы его найти? Чонгук не преувеличивал тогда, времени у них мало. Всем это известно, и даже Юнги бы это признал. Дело в том, что ему потребовалось некоторое время, что слезть тогда. Некоторое время и куча боли, а ведь он даже не был настолько зависим, если это имеет какое-то значение. Он не был готов пойти на глупые, ненормальные вещи ради таблетки, но всё же. Он был зависим, и до сих пор не забыл те времена. Но что тогда прикажете ему делать? Он может бороться со сном какое-то время, но у него нет божественных навыков, поэтому он вряд ли сможет многое успеть перед тем, как попросту вырубится. Даже собрав всю силу духа в мире, он всё ещё человек, и если его тело хочет спать, оно скажет разуму заткнуться нахуй. Я не позволю тебе сотворить с собой такое. Слова Тэхёна, сказанные в ночь убийства Сэди. Слова Тэхёна, дорогие его сердцу. Чонгук не позволил бы Тэхёну уничтожить себя алкоголем, поэтому он понимает. Никто не захочет наблюдать за собственноручным разрушением любимого человека. Но Юнги… Не важно. Сейчас у него просто тяжёлая голова. Терпимо, но двигаться стоит быстрее. Глаза уже какое-то время нещадно щиплет, что не пророчит ничего хорошего, а ночь ещё даже не кончилась. Или лучше сказать, день ещё не наступил. Новый блядский день. Будет ли он достаточно хорошим, чтобы умереть? Боже, что за глупые мысли. Бывают ли вообще такие дни? Любой день может быть хорош для смерти, или никакой в принципе. Нет чего-то среднего. Чонгук осматривает каждый миллиметр комнаты, но не находит ничего необычного. Вообще ничего. Никакого креста на стене и Библии на прикроватной тумбочке. Нет ничего связанного прямо или косвенно с религией. Использовала ли она эту тему в своих интересах? Чтобы сделать убийства ещё страннее, может? Коснуться тех, кто верит в бога? Следовать примеру предыдущих убийств или просто известных шаблонов? Прав ли был Тэхён, что сомневался? Потому что этот дом действительно не похож на логово одного из Проповедников. Это чёртово прозвище было одобрено самой Эрин, значит это была её цель с самого начала? Или она подцепила идею по ходу? Это объясняет, почему они не получили стих после смерти Дженис и Фрэнсиса. Он что-то упускает? Чёрт, скорее всего целую кучу деталей, но разум Эрин настолько восхитителен, насколько и извращён, так как тогда предугадать её следующий шаг? Это невозможно. Поэтому она и всегда была впереди. Она планирует, но не всё можно спланировать на столь ранних стадиях. Поначалу она была уверена в себе, но её уверенность, несомненно, только увеличивалась по ходу. А вместе с ней росло и безрассудство. Именно из-за него она подарила им столько подсказок и ослабила хватку на шее Тайлера. В конце концов, он не ушёл бы в самоволку, если бы она держала его ближе к себе и куда крепче. Чонгук не станет жаловаться, им это сильно помогло. Опять же, он не так хорошо знал Тайлера среди всех в участке. Что ж… скажем, это навредило скорее его эго, чем сердцу, и так даже лучше. Ему стоило разглядеть всю подноготную Тайлера заранее, но это уже в прошлом. Юнги. Неизвестное место. Неизвестное место. Юнги. Нет времени. Почему он до сих пор в этой пустой комнате? Она становится всё меньше и меньше с каждой минутой, удушая. Чонгук выходит и быстро находит кабинет. Это уже интереснее. Голые стены, никакого запаха. Ладно, к этому уже можно привыкнуть. Но, кроме того, поверхность стола не такая уж чистая, а в углу стоит комод. Там можно найти какие-то документы. Оставила ли она пару ненужных бумаг, чтобы их задержать? Эрин бы точно так поступила. На столе нет компьютера — в противном случае было бы слишком хорошо и подозрительно. Вместо него стаканчик с карандашами, некоторые из которых вполне обычные, другие — более красивые. Чонгук берёт одну из перьевых ручек и внимательно изучает её, как будто она может ответить на все его вопросы. Этой ручкой она писала тот стих? Евангелие от Матфея, глава двадцать четвертая, стих сорок второй, если верить гуглу. Поэтому бодрствуйте, ведь вы не знаете, в какой день придет ваш Господь. Неужели этот известный Господь не может им подсобить? Его помощь пришлась бы очень кстати, но всё же он, кажется, предпочитает сторону Эрин, хотя Чонгук бы скорее связал её с дьяволом. Чёрт, сейчас он бы даже помощи со стороны Сатаны был бы рад. Так вот Господь. Эрин, в их случае. Ей нравится это, так ведь? Эта сука знает, как она на них с Тэхёном влияет. Тогда, на кладбище, была она. Она своими глазами видела, как Тэхён искал утешение на дне бутылки, видела, как он опустился на самое дно, чтобы позже столкнуть его в яму, которую самостоятельно вырыла. Она стала свидетелем всего, и это её невероятно возбуждало. Может, не в сексуальном плане, но всё же. Интерес, который она проявляет по отношению к ним — болезненный и жуткий. Такое не заканчивается хорошо, да? Юнги, Юнги, Юнги. Чонгук вымотан, он не может концентрировать своё внимание. Юнги должен оставаться его приоритетом. Один за одним он вытаскивает всё содержимое стола, осматривая каждый предмет, чтобы ничего не пропустить. По-прежнему ничего, и помимо скуки его начинает охватывать стресс и тревожность, которая раздавит череп и проломит грудную клетку, если он сейчас же не найдёт, за что зацепиться. Чтобы оправдать всё время, что он здесь потратил. Движения резкие и быстрые по мере возможности. В ящиках только кипы бесполезных бумаг, но в последнем вдруг оказывается фотография. Детектив хмурится, вынимая её. На обороте нет даты, но она была сделана много лет назад, может двадцать. Высокий мужчина смотрит в камеру, приятно улыбаясь, вероятно, тому, кто старается запечатлеть момент. Фотография слегка размыта, как будто фотограф двигался в момент съёмки или смеялся. Кто это? Кто сделал это фото? Эрин? Или кто-то другой? Может ли это быть семейной фотографией? Если он не ошибся с датой, то мужчина уже слишком стар, чтобы быть парнем Эрин или кем-то вроде того… и сама Эрин ещё была ребёнком. Значит родственник? Может ли это быть её отец? Если это правда, то он существует, или существовал когда-то, так почему найти что-то о семье Эрин так сложно? Она отлично прячет то, что не хочет выставить на всеобщее обозрение, что справедливо, но всё же. По словам Намджуна об отце Эрин ничего не известно, но её мать он упоминал, сказав, что она, скорее всего, умерла. По-настоящему или в глазах Эрин. Почему она говорила о своей умершей матери, но не упоминала отца? То есть, если мужчина на фото действительно он. Может, это дядя или двоюродный брат? Он может быть кем угодно. Но зачем она оставила фото здесь? Специально или по ошибке? Это не критично, но вполне возможно. Вся эта загадка вокруг её семьи ужасно странная, и теперь Чонгуку становится интересно. В конце концов, история полна убийц с семейными проблемами со стороны отца или матери, иногда с обоих. Он надумывает или всё же идёт по верному пути? Снаружи Эрин не походит на ребёнка, подвергавшегося насилию, но Чонгук понимает, что это ещё ни о чём не говорит, хоть и не по собственному опыту. Насилие имеет множество форм, и люди несут его следы по-разному. Боже, он за что-то зацепился, верно? Или из-за усталости просто не может трезво мыслить? Можно ли вообще трезво мыслить, когда чёртов серийный убийца сейчас, вероятно, в одном помещении с самым дорогим ему человеком, когда… — Вот ты где, — раздаётся голос Тэхёна позади. — Зак позвонил, мы… — его напарник останавливается рядом. — Что это? Чонгук показывает ему фотографию, подвинувшись слегка, чтобы рассмотреть Тэхёна. Запах лаванды смешался с нотками пота и отчаяния, разочарования и напряжения. — Только что нашёл, — отвечает он и пожимает плечами. — Может это отец Эрин, не думаешь? Мне кажется фотка довольно старая. — Точно, — соглашается Тэхён, взяв фотографию, чтобы пару секунд её порассматривать, после чего поднимает глаза. — Эй, ты в порядке? Чонгук вдыхает, после чего тяжело выдыхает, прижавшись лбом к тэхёнову плечу. — Не обо мне ты должен переживать, — бормочет он. — Твою мать. — Всё равно, — Тэхён нежно его толкает, чтобы вглядеться в лицо, которое приподнимает за подбородок указательным пальцем. — Я переживаю. Чонгук выдерживает его взгляд. Тёплый, пристальный, успокаивающий взгляд. Взволнованный, очевидно, и уставший, но такой успокаивающий. Он может прочесть практически все ответы в глазах Тэхёна. Практически. Чонгук сжимает руку Тэхёна на пару долгих секунд и отпускает медленно от своего лица. — Ты сказал, Зак звонил? Что происходит? Слегка сжав ладонь, Тэхён отпускает её. — Там просто хаос, — отвечает он с раздражением. — Целая куча журналистов нашла квартиру Тайлера. Нужно ехать скорее. — Но мы не закончили здесь, — возражает Чонгук, хмурясь. — Здесь может быть что-то важное. — Знаю, но мы нужны в квартире Тайлера, — говорит Тэхён. — Мы можем много узнать через него, если… он, блять, виновен, помнишь? Там могут быть новые наводки. Чонгук смотрит на фотографию, взвешивая все «за» и «против». — Лерой с Джорджи останутся наблюдать за домом, затем кто-то другой их сменит, — добавляет Тэхён. — Место будет заполнено копами через пару часов, так что Эрин не вернётся. Если здесь есть что-то полезное, оно не исчезнет просто так. — Но Юнги… — Знаю, — повторяет Тэхён, сжимая плечо Чонгука. — Всё, что мы делаем, мы делаем ради него. Верно. Тэхён прав. Тайлер мог оставить за собой следы, если только Эрин все их уже не подчистила. — Ладно, — сдаётся Чонгук, глядя на комод. — Дай мне быстренько проверить его. Он открывает каждый ящик, и Тэхён ему помогает. Бумаги, газеты и книги, но времени проверять каждую у них нет. — Мы скоро сюда вернёмся, — говорит ему Тэхён посреди устроенного ими беспорядка. — Давай, пойдём. Чонгук выпрямляется и следует за ним вниз.***
— Бля, они не врали, — бормочет Тэхён, паркуясь у тротуара. — Тут полно стервятников. Несколько полицейских тем временем пришли на помощь, но, как сказал бы Тэхён, этого недостаточно, чтобы противостоять толпе репортёров. — Здесь не только журналисты, — замечает Чонгук, отстёгивая ремень. — Зевак тоже прилично. Двигатель умолкает, и Тэхён поворачивается к Чимину. — Тебе лучше пойти первым. Эти уёбки сразу же прилипнут, стоит нам выйти. На этот раз Чимин слушается, не сопротивляясь, и покидает Ровер. Пока он идёт к дому, несколько голов поворачиваются в его сторону, кто-то даже начинает идти навстречу. Они задаются вопросом, знают ли они его, не так ли? Некоторые из них могли бы, особенно после того дня, когда он стрелял в того ублюдка после марша. Когда Чимин проходит половину пути, Тэхён косится на Чонгука, коротко кивнув. — Пойдём. С этими словами Тэхён открывает дверь, и Чонгук тут же следует его примеру. Внимание людей моментально переключается на них, и вскоре они оказываются окруженными грудой тел. Обычно Чонгук не особо возражает — он всегда был сдержанным в их дуэте, тем, кто говорит, а не угрожает убить собеседника, — но сейчас? Уставший и взволнованный? Это пытка. Все эти голоса, высокие или нет, все эти резкие звуки сливаются воедино и лишь усугубляют головную боль, которую всё труднее и труднее игнорировать. Почему они, такие шумные и энергичные, собрались здесь в такое позднее (или раннее) время? Все эти люди снова и снова задают ему одни и те же вопросы, тыча ему в лицо своими телефонами, камерами или микрофонами. Все эти… неважно. Дело в том, что текущая ситуация кажется настоящим кошмаром внутри чёртового кошмара. Только вот это не страшный сон, и Чонгук уже чертовски устал от этого дерьма. — В сторону, — приказывает Тэхён, расчищая себе путь локтями. — Это вам не ёбанная детская площадка. Чонгук даже не уверен, что они его услышали, а если и услышали, то не придали значения. По крайней мере, Намджуна нигде не видно. Где он сейчас? Он преследует Эрин, несмотря ни на что? Он встречался со Стэйси? Ведь её не было с ним в главном офисе. — Детективы, что вы можете сказать о новой жертве? — спрашивает мужчина. — Говорят, что это один из Проповедников, — другой перебивает своих коллег. — Это правда? Так продолжает мучительные несколько минут, на протяжении которых они пытаются перекричать друг друга и задают совершенно одинаковые вопросы по сто раз. Чонгук повторяет за Тэхёном, отталкивая локтями тех, кто возникает на пути. Несмотря на пальто и рубашку, он чувствует каждое прикосновение к коже, каждую руку, что тянется к нему по бог знает какой причине. Если они думают, что заставят его говорить, нарушая личные границы, то они могут сразу пойти нахуй. Он сейчас совсем не в настроении с ними любезничать. — Без комментариев, — произносит Чонгук, кажется, в десятый раз. — Ну же, вы и так это знаете. Снова никто не слушает, потому что каждый из этих мудаков слишком занят собственной выгодой. — Где были вы, когда это случилось? — Да, сказали, вас там не было. — Что насчёт вашего сержанта? — А насчёт мэра? — Как насчёт захлопнуться нахуй? — резко шипит Тэхён. — Уйдите с дороги. Они этого не делают, но Тэхён толкает одного из них достаточно сильно, чтобы парень споткнулся и чуть не упал. Голоса становятся ещё громче, но вместо того, чтобы попытаться сгладить ситуацию, Чонгук максимально использует брешь, созданную толчком Тэхёна, и тащит своего напарника за собой в квартиру. Вместе они минуют линию копов возле здания, и, как только они оказываются за ним, Чонгук снова позволяет себе дышать. — Значит это правда, — произносит Чимин, когда они присоединяются к нему на крыльце. — Вы двое всегда создаёте сенсацию. — Говорил же, — отвечает Тэхён, вздыхая. — Эти уёбки прилипчивые. Чонгук смотрит в сторону толпы, пытающейся прорваться через полицейских. Когда с ними Сокджин, всё как-то более спокойно, но стоит ему отлучиться… — Ладно, — бормочет он, — пойдёмте. Они проходят на первый этаж. За дверью их уже ожидают Зак с Кристин. — Бешеные, правда? — выдыхает Зак, хлопнув Тэхёна по плечу. — Не говори, — отвечает тот, поправляя воротник. — Уже нашли что-нибудь? — Задротское барахло, я бы сказала, — отвечает Кристин. — Хакерское. Это похоже на Тайлера, но… вы проходите. Дом Тайлера отличается от дома Эрин, это становится очевидно, пока Зак с Кристин ведут их в одну из комнат. Здесь не свалка, но и каждый угол не вылизан, что делает дом вполне обычным человеческим жилищем. Дом Эрин же казался пристанищем какого-то андроида. — Вот сюда, — Кристин открывает дверь, пропуская всех внутрь. — Кабинет Тайлера. Логово хакера, это несомненно. Количество компьютеров на квадратный метр поражает, как и количество терминалов, мониторов и ещё бог знает чего. Если честно, Чонгук не знает предназначения половины устройств в этой комнате. Тайлер бы точно без проблем мог работать из дома в пандемию. — У меня голова болит от одного только взгляда на всё это, — произносит Тэхён, глядя на компьютер. — Нахуй это всё. Чимин медленно оборачивается, осматривая комнату. — Эллиот Алдерсон просто шутка по сравнению с этим. Чонгук слишком устал, чтобы оценить отсылку по достоинству, но он понимает. — Вы пробовали включить какой-нибудь из них? — спрашивает Чонгук. — Думаю, внутри мы найдём много полезного. — Ещё нет, — отвечает Кристин. — Но я не думаю, что мы сможем сделать это самостоятельно. То есть, просто включить их одно дело, а вот зайти — совсем другое. Она переглядывается с Заком. — Тайлер был… — начинает он, вздыхая. — Чёрт, не знаю про убийства, но он был очень умным. Мы и рядом с ним не стояли. Конечно, был, что объясняет много всего, если он действительно один из убийц. ДНК скоро даст им все ответы, верно? — А что насчёт него? — спрашивает Чимин. — Вы нашли что-то про него? — Ну, да, — отвечает Кристин, опустив глаза. Кажется, они нашли что-то новенькое. — Он вырос в Индиане, и его мать всё ещё там живёт. Тэхён бросает на него взгляд, нахмурившись. — Инди? — спрашивает его напарник, и блондинка кивает. — Блять, мы это упустили. — Вы не могли знать, — с горечью уверяет их Зак. — Чёрт, мы были куда ближе с ним и всегда думали, что он из Чикаго. Значит Тайлер тоже любил скрываться, как и Эрин. Неотъемлемое качество серийного убийцы, несомненно. Где и как они познакомились, кстати? До убийств в Цинциннати всё вело к такому заключению, но всё же им нужно хотя бы намёки на гарантии, железные доказательства. — То есть вы никогда сюда не ходили? — спрашивает Чонгук. — До этого дня не видели его дом? — Нет, — говорит Кристин. — Но он тоже не был у меня или у Зака. Мы просто зависали с коллегами время от времени. — А его мать? — произносит Тэхён. — О ней почти ничего, — отвечает Зак. — Мы скоро будем ей звонить. Кто-то должен туда съездить, по-хорошему, но не они. Юнги пока что не в безопасности. Квартира скромная, совсем не большая, но они всё равно разделяются на две группы. Кристин и Зак в кабинете, а они с Чимином и Тэхёном осмотрят всё остальное. По какой-то причине кровать первой бросается в глаза Чонгуку. Заправлена по-больничному, что типично для нынешних и бывших солдат. Говорят, что привычка — вторая натура, и это правда. Удивительно — и в то же время совсем нет, — но в спальне Тайлера полный порядок. Второй предмет, привлёкший внимание Чонгука, — это крест, висящий над кроватью. Христианское распятие. Следуя за интуицией, Чонгук открывает одну из прикроватных тумбочек, где находит Библию. В адаптированном переводе, к тому же. Зацепки начинают всплывать одна за одной, не так ли? — Посмотрите на это, — произносит Чонгук. — Может один из них всё же был верующим. Тэхён берёт в руки Библию и открывает, спешно перелистывая страницы, словно ищет что-то определённое. — «Так предайте смерти греховные, земные вещи, скрывающиеся внутри вас. Не имейте ничего общего с сексуальной безнравственностью, нечистотой, похотью и злыми желаниями. Не будьте жадными, потому что жадный человек — идолопоклонник, поклоняющийся вещам этого мира», — зачитывает Тэхён. — Первый стих. Для Келси. Послание к Колоссянам, глава третья, стих пятый. За столько времени Чонгук уже его выучил, как и Тэхён. Номер стиха обведён красным. Линия аккуратная и тонкая. Это сделала Эрин или Тайлер? И это всё ещё не объясняет, почему для первых двух убийств не было стихов. Может, поначалу они только спорили об этом? Может, он убедил её добавить искорку христианства чуть позже? Это бы также объяснило, почему тело Келси было оставлено у церкви — чтобы подчеркнуть религиозность нового пути убийств. Но почему они не могли обговорить это заранее? В конце концов, отчёт из лаборатории подтвердил, что Тайлер и убийца из тех двух штатов — один и тот же человек, и, затем, что Эрин уже была с ним в Цинциннати, а значит они уже несколько лет знали друг друга, задолго до начала этого… проекта, скажем так. Кровавого, жуткого проекта. Твою мать, как узнать? Ожидание становится всё труднее и труднее с каждой секундой. Эрин — ключ. Тайлера заставили замолчать, но Чонгук так или иначе заставит её говорить. — «И потому Бог покинул их, оставив во власти грешных, плотских желаний», — начинает Тэхён, отыскав следующий стих, — «И не препятствовал им бесстыдно осквернять свои тела друг с другом». Послание к Римлянам, глава первая, стих двадцать четвёртый. Для Майлза, обведён таким же образом. Они выбирали их до или после убийства? Все сразу или же нет? Количество вопросов только возрастает. — «Никто не может служить двум господам», — продолжает читать Тэхён. — «Он или одного будет ненавидеть, а другого любить, или же одному будет предан, а другим станет пренебрегать. Вы не можете одновременно служить и Богу, и богатству». Евангелие от Матфея, глава шестая, стих двадцать четвёртый. Для Сэди. Также обведено. А затем и для Чапмана, конечно. Притчи Соломона, глава пятнадцатая, стих двадцать седьмой. — «Жадный до наживы наведет на свою семью беду, а ненавидящий взятки будет жить», — произносит Тэхён и добавляет: — Это странно, тут немного не так. Чонгук с Чимином одновременно приближаются, чтобы лучше рассмотреть. — Я думаю, — начинает Чонгук, глядя на кружки, — Эрин обводила первые, а Тайлер — последний. Поэтому так неаккуратно. — Как будто он настаивал, чтобы взять именно этот, — замечает Чимин. Чонгук медленно кивает, погружаясь в мысли. — Наверное, он долго об этом думал. Об убийстве Чапмана. Мы практически на сто процентов уверены, что Эрин не хотела его убивать, поэтому Тайлер сам принял это решение, что объясняет, почему Эрин от него избавилась. Или это объясняет, почему Эрин убила его, следуя своему извращённому моральному кодексу. А может она просто сука, которой на всех плевать, кто знает? В любом случае, Тайлер действовал в одиночку, это точно. Эрин должна была не светиться, потому что она знала, что — благодаря Тайлеру, вероятно, — за ней следят. — Думаете, они вместе выбирали эти стихи заранее? — спрашивает Чимин, но Чонгук не имеет ни малейшего представления об этом. — Возможно, — отвечает он всё же. — Но, если честно, я уже слишком устал, чтобы думать об этом сейчас. — Да, согласен, — бормочет Тэхён. — Потом подумаем об этом более тщательно, но пока… Он продолжает листать, пока не останавливается на нужной странице, нахмурившись. — Не обведён, — заявляет Тэхён, глядя на стих, предназначенный Тайлеру, который они нашли на столе Эрин. — Кажется, этот они не планировали. Это имеет смысл, но иногда они придают чему-то слишком большое значение, чтобы в итоге понять, что смысла никакого и не было. Имеет ли это смысл? Нет. Должно ли оно его иметь после такого долгого дня и ночи? Нет. Чёрт, комната. Почему она вдруг словно вращается? Чонгук моргает пару раз, понимая, что открывать глаза с каждым разом всё сложнее и сложнее. Блять, что сейчас будет лучшим решением? Аддерал или сон? А, плевать. Он уже сам с собой об этом подискутировал. — Вы знаете, что нам делать, да? — спрашивает Тэхён, и да, Чонгук знает. — Просмотреть каждую чёртову страницу, чтобы проверить не обвели ли они ещё какой-нибудь стих. — Такими темпами можешь стать верующим, — обращается Чимин к Тэхёну. — Кто знает? — Никогда в жизни, — отвечает детектив. — Ты меня услышал? Чимин закатывает глаза скорее инстинктивно. — Мы не можем заниматься этим сейчас, — вмешивается Чонгук, глядя на обложку. — Библия — это вам не короткий рассказик. — Ты прав, — соглашается Тэхён, оставляя книгу в руках. — Заберём с собой. Это, может быть, не очень профессионально, но сейчас Чонгуку изумрудно похуй. Он знает просто, что им нужно обыскать квартиру, причём быстро, потому что он уже на грани обморока. Комната небольшая, поэтому всего за пару шагов он добирается до шкафа. Его глаза расширяются в удивлении, когда он замечает ещё одно доказательство, что они на верном пути. Дело не в чёрных толстовках, — у кого вообще нет таких? — а в форменной одежде, которая аккуратно сложена на верхней полке. Чонгук поднимает руки, чтобы взять её, проводит пальцем по камуфляжному рисунку, испытывая удивление и разочарование одновременно. Именная лента до сих пор на груди. Мур, как Тайлер Мур. Всё слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слишком удобно, словно кто-то специально положил это на видное место, чтобы они нашли. Словно это очередная уловка Эрин. Так ли это? Или же дело действительно приближается к завершению? Но даже это кажется слишком хорошим для правды, хоть они и работали ради этого неделями, месяцами. Странно, не так ли? — Отлично, — голос Тэхёна заставляет его обернуться. — Просто пиздец. Чонгук подходит к нему, всё ещё держа в руках форму. Чимин же остаётся на корточках. — Это… — начинает Чонгук, глядя на фото в руке Тэхёна. — Блять. — Если под «блять» ты подразумеваешь Эрин, то да, это она, — Тэхён открывает ящик стола пошире. — И здесь есть ещё. «Ещё» оказывается чёртовым мастурбатором — чистым, по крайней мере, — и парой фотографий разной степени давности. Некоторые из них подтверждают, что до этого дела Эрин и Тайлер знали друг друга несколько лет, с 2007 года и убийств в Цинциннати, конечно же. Чонгук готов поставить на это свою жизнь. Эрин не могла всё это придумать, так ведь? Или могла… Пальцы Чонгука вот-вот сомнут матовую бумагу. Потому что это они, не так ли? Немного моложе, но это они. Эрин и Тайлер, бок о бок, словно два старых друга. Никаких грандиозных объятий, никаких лучезарных улыбок, но всё же. Максимум — две ухмылки, но суть не в этом. Это они. — Я, блять, не могу в это поверить, — выдыхает Чонгук, когда Чимин подходит, чтобы тоже взглянуть на фотографии. — Всё это происходило у нас перед глазами, а мы так и не разглядели. Теперь, когда все карты раскрыты, загадка кажется элементарной. Для детей дошкольного возраста, серьёзно. Чонгук не наивен, но это едкое ощущение на дне желудка никак не проходит, как и головная боль. Всё было перед ними. Всё это время. Им просто нужно было найти предлог навестить Тайлера, зайти в эту самую комнату. Но они не могли знать, верно? Чёрт с ним. Они должны были догадаться. Чонгук должен был. Они ведь следили за Тайлером, боже. Следили, и что с того? Чтобы выяснить, что их водили за нос? Чонгук должен был надавить на Тэхёна, убедить его, что стоит ещё немного за ним понаблюдать, копнуть глубже. Это была его ошибка. Твою мать, они ведь даже не подозревали его в убийствах, только в качестве крота. Но он оказался и тем, и тем, и они проебались. И их проёб стоил людям жизни. Эта мысль вертится в голове без остановки. Они должны были догадаться. Он должен был догадаться. Они должны были сделать что-то, хоть что-нибудь. Он должен был… Хаос, верно? Всегда хаос. И сейчас история повторяется. Разгадка может быть близко, очень близко, а они всё ещё с трудом продираются сквозь секреты и уловки Эрин. Но на этот раз им нельзя облажаться. Юнги где-то там, ждёт, когда они найдут решение. Здесь должно быть что-то. То, что они уже нашли, отлично подтверждает личность мужчины, но этого недостаточно, чтобы найти Юнги или остановить Эрин. Даже со всеми ордерами мира, она остаётся в недосягаемости. Но вечно она прятаться не сможет, верно? Чикаго большой, но не настолько, когда на кону жизнь Юнги. — Я нашёл это, — произносит Чонгук. — Тайлер — солдат, которого мы искали, очевидно. — Блять, — бормочет Тэхён, гляда на нашивку с фамилией Тайлера. — Здесь столько доказательств, я поверить не могу, что мы это упустили. И вперёд по-новой. Они должны были знать, но это вряд ли было возможно. Это имеет и не имеет никого смысла одновременно. Сегодня правят противоречия и парадоксы. — Мы всё ещё не выяснили, где Юнги, — произносит Чимин напряжённо. — Продолжайте искать. И они продолжают. Быстро выясняется, что в комнате искать больше нечего, поэтому они перемещаются. Ванная чистая и, также как и в случае с Эрин, ничем не примечательная. Нет банок с таблетками, нет оружия, нет ничего непристойного, хотя мастурбатора им по горло хватило. Гостиная скучная, диван жёстче ожидаемого, совсем не удобный. Вся квартира скорее напоминает барак, чем уютное жилище. Напротив дивана есть телевизор, но он маленький и древний, не идёт ни в какое сравнение с компьютером Тайлера. На полках стоят несколько книг, объединённых одной очевидной Чонгуку тематикой — религия. Других Библий там нет, но все книги так или иначе связаны с христианством. Кухня отчасти напоминает гостиную. Тоже ничего странного, поскольку ножи разных видов встречаются на кухне у каждого человека. Когда они возвращаются к Заку и Кристин, лучи солнца уже начинают заглядывать в окна, слегка согревая квартиру, но совершенно не делая её уютной. Как она может быть уютной, если здесь жил убийца Майлза? Сейчас Чонгуку любая комната покажется отвратительной. — Значит он служил в армии, — говорит Чонгук, проходя в кабинет. — Вы знали? — Эм, да, простите за это, — отвечает Зак. — Мы так и не рассказали вам, что нам о нём известно. Чонгук прислоняется к стене, ожидая продолжение, и Кристин вскоре удовлетворяет его любопытство, отрываясь от монитора. — Тайлер поступил на службу в 2002 году, когда ему исполнилось восемнадцать. Мы не знаем ничего о его службе в целом, но ушёл он в 2004-м. Значит он вернулся в Индианаполис и был там, когда трое мужчин были убиты. Его мать, вероятно, подтвердит это, но сомневаться уже нет смысла. — Но мы не знаем, почему, — добавляет она. — Он никогда не упоминал армию при нас, только колледж. Учился он здесь, в Чикаго, и легко получил степень, после чего начал работать. Он не сразу устроился в полицию, однако. Только пару лет назад. Значит на тот момент он уже знал Эрин. Было ли это всё спланировано с самого начала? В конце концов, членство в оперативной группе может стать огромным плюсом для убийцы, который умеет своим положением пользоваться. К тому же, подобный выбор карьеры уже встречался у других серийных убийц. Например, Джерард Джон Шефер. Эдмунд Кемпер также был известен своей заинтересованностью в отделе полиции города Санта Круз. — Значит он тот, кого мы искали, — заявляет Тэхён сквозь сжатые зубы. — Этот уёбок. Уёбок, да, но мёртвый. Другая до сих пор жива, вероятно дышит сейчас рядом с Юнги. — Отлично, — говорит Чимин, оборачиваясь. — Мы оторвались. Чонгук косится на боковое зеркало заднего вида и действительно не замечает за ними преследования. — Значит поедем обратно к Эрин? — спрашивает Чонгук. — Что? — произносит Тэхён, слегка хмурясь. — Что что? — удивляется Чонгук. — Я тебя не расслышал, — поясняет напарник. — Ты в порядке? Почему Тэхён внезапно переживает за него? Чонгук открывает рот, но челюсти моментально самовольно сжимаются, а острая боль пронзает виски. Рефлекторно он подносит руку ко лбу, чувствуя, как сильно пульсируют вены. — Не в порядке, — отвечает Тэхён на свой же вопрос. На заднем сидении Чимин уже не может сдержать зевок, который провоцирует зевнуть и Тэхёна. Чонгук, если честно, тоже бы с радостью зевнул, если бы не его челюсть. В общем и целом, они измотаны, но Юнги. Он всё ещё где-то там. — Подожди, — бормочет Чонгук, поднимая голову. — Мы не туда едем. Челюсть Тэхёна напрягается, словно он пытается подавить очередной зевок. Действительно остановиться уже практически невозможно, если кто-то начал. — Ты не вернёшься туда, — отвечает напарник, сосредоточившись на дороге. — Я везу тебя домой, — он бросает взгляд в зеркало заднего вида. — И тебя, Чим. — Нет, — возражает тот. — Я поеду с тобой. Юнги… — Знаю, — перебивает его Тэхён, после чего добавляет нежнее: — Я знаю. Тэхён не хочет этого, особенно когда Юнги является частью уравнения. Чонгук хочет ответить, но в данный момент у него просто нет сил, а зудящие глаза закрываются сами по себе. Единственное, что не даёт ему уснуть, это мелодия входящего звонка. После нескольких попыток ему удаётся вытащить телефон из кармана и неуклюжим жестом включить громкую связь. — Чонгук, — начинает Сокджин также устало. — Где вы? Аккуратно Тэхён забирает телефон у Чонгука, который не в силах противостоять. — Только что уехали от Тайлера, — отвечает Тэхён, положив девайс на колени. — Чонгук с Чимином измотаны, так что я везу их домой. Чимин ворчит с заднего сидения. — Нет, вы все едете домой. — Нет, я… — Тэхён, — Сокджин говорит твёрдо, но устало. — Другие поищут Эрин с Юнги, пока вы отдыхаете. Просто поезжайте домой и поспите хотя бы пару часов. Сегодня вы будете нужны мне живее всех живых. — День уже наступил, я тоже могу… — Ты даже вести машину сейчас не должен, — перебирвает Сокджин. — Пожалуйста. Вам всем нужно отдохнуть. Несмотря на тяжёлые, полуприкрытые веки Чонгук видит, как нервно Тэхён барабанит пальцами по рулю. — Ладно, — бормочет он наконец. — Спасибо, — это голос Хосока слышится на том конце? Чонгук не уверен. — Зак рассказал мне всё, что было нужно. Встретимся в подвале через несколько часов. Чонгук не слышит ответ Тэхёна. Звонок завершается.***
На этот раз нет снега. Всё ещё темно, как обычно, но бесснежно. Правда, теперь идёт дождь. То же и на земле. Не заметно ледяного снежного ковра и наледи. Вместо него — зарождающаяся река, которая только ширится. Вода уже доходит ему до лодыжки, и необычно сильные волны толкают его вперёд. Это больше не река, а чёртово море. Пустое, пугающее море. Вода может и не солёная, но она чертовски холодная, как снег до этого. Чонгук движется вперёд, продвигаясь как можно скорее, но всё равно не быстрее покойника. На глубине идти всё же не просто. Сегодня никаких прожекторов, да? Они ведь не водостойкие. Хотя кому какое дело? Он всё равно здесь ничего не контролирует. Смысла даже пытаться уже нет. Всё, что угодно может произойти в этом бесконечном пространстве, умещённом в четыре стены. Словно карцер. Вода уже достигает коленей, промораживая до костей. Он угадал — света нет, даже от далёкого маяка. Ничего. Только темнота и острое чувство надвигающейся опасности, которое разносит по воздуху неумолимый ветер. Каждый его порыв ощущается хлёсткой пощёчиной, царапающей лицо снова и снова. Неприятный запах достигает его носа, переносимый ветром. Кровь, без сомнения. Так пахнет кровь и плохие новости. Чонгук останавливается, и дыхание моментально спирает. Воздух не входит и не выходит. Он видит тело, каким-то образом плывущее. Его лицо скрыто, а штаны пузырятся в той части, что не находится под водой. Он узнаёт эти чёрные пряди волос и, несмотря ни на что, всё ещё не дышит. Да как же иначе? Чонгук не двигается, даже когда труп Юнги ударяется о его бёдра. Не двигается, когда труп Юнги останавливается, зацепившись за него. Он не может оторвать от него взгляд, вынужденный смотреть смерти в глаза, вынужденный позволить хаосу поглотить его полностью снова. Как сильно бы ты ни старался, невозможно противостоять хаосу, не так ли? Каким бы сильным ты ни был, как бы ни был уверен в своей победе, это всегда заведомо проигранная битва. Никакого победного приза, зато при поражении потеряешь всё. Так всегда было, и ничего с этим не сделать. У хаоса множество форм, и труп Юнги рядом с ним — лишь одна из них, кажется. Более того, хаос скрывается в предзнаменованиях. Это нереально. Это не Юнги, по-крайней мере не его, но всё может обернуться именно таким образом. Чёрт, и правда. Потому что Юнги…***
— Юнги. Дыра в его груди, затем болезненный укол и снова пустота. — Юнги, — бормочет вновь Чонгук, не открывая глаз и нахмурившись. Кто-то дотронулся до его лба? Кажется, да. Чонгук старается открыть глаза, и ему это удаётся спустя пару провальных попыток. — Юнги? Он моргает раз, другой, ещё несколько. Твою мать, почему теперь так болят виски? — Его здесь нет, — раздаётся тихий, хриплый голос. Подождите, это голос Чимина? Свет не включён, но перед ним точно не лицо Тэхёна. Значит Чимин, но… А, он вспомнил. Они так вместе и заснули? Втроём. Никто не хотел оставаться один. И, конечно, Юнги с ними нет. Чимин прав. Он наконец видит его более отчётливо. Различает припухшие глаза и обеспокоенный взгляд. — Ты весь горишь, — добавляет Чимин, мягко поглаживая по волосам. — Тэхён рассказал мне о твоих кошмарах. Тэхён. Он оборачивается, но в кровати только они вдвоём. — Где он? — спрашивает Чонгук, тут же закашлявшись из-за пересохшего горла и буквально прилипшего к нёбу языка. — Где Тэхён? — Я здесь, — отвечает Тэхён, открывая дверь и впуская вместе с собой луч приглушённого света. — Вот, попей. Ах, да. Это бутылка у него в руке. С помощью Чимина Чонгук принимает сидячее положение, берёт бутылку и сразу выпивает половину. Эффект не волшебный, но зато теперь он хотя бы чувствует собственный язык. Почему ему так плохо, кстати? Словно его накрыло жутчайшее похмелье в его жизни, однако в его организме уже давно не было ни капли алкоголя. — Юнги, — снова произносит Чонгук, когда Тэхён забирается к ним. — Мы должны… — Не сейчас, — перебивает напарник, сжимая его предплечье. — Тебе нужно ещё немного отдохнуть, Гук. Всем нам. Чонгук хочет схватить телефон и выбраться из кровати, не обращая внимание на то, который сейчас вообще час. Действия Чонгука, однако, противоречат мыслям. Его тело скользит обратно под одеяло будто бы самовольно, совершенно не слушаясь разум. После он снова отключается.***
Отражение в зеркале стало выглядеть ещё хуже, если такое вообще возможно. Насколько Чонгук помнит, его щёки никогда не были такими впалыми, а тени под глазами настолько тёмными. Чёрт, единственные тени, которые вообще раньше были в районе его глаз, были тени для век. Его плечи тоже. Твою мать. Рубашка уже сидит на них не так хорошо, как сидела раньше, и он практически тонет в своём костюме, идеально ему подходившем. Объективно? Он выглядит получше какого-нибудь случайного прохожего. Субъективно? Он давно не выглядел так убого. Без обид, но его лицо и тело были созданы не для этого. А, не важно. Он подумает об этом, когда его работа в качестве детектива и друга будет закончена. Дверь тихо приоткрывается, и в проёме появляется Тэхён. Высокий, красивый Тэхён, окружённый своей особенной аурой. Ничто не может её сломить, даже покрасневшие глаза и сухие губы, даже поволока усталости в его взгляде. — Готов? — раздаётся его хриплый голос. Чонгук возвращает взгляд к зеркалу против воли. — Я выгляжу ужасно, — произносит он, глядя в отражение. — Но, полагаю, готов. Тэхён опускает руки и подходит к нему. Чонгук спешно переводит взгляд на него. — Мы оба выглядим дерьмово, — заявляет Тэхён. — Это случается, когда пытаешься поймать убийцу, — он обнимает Чонгука за талию, пропустив руку между пиджаком и рубашкой. — Но ты не будешь выглядеть ужасно, даже если сильно постараешься. Чонгук смеётся через нос, качая головой. Даже такой простой жест вызывает новый приступ головной боли. Она вообще проходила? — Ты сам только что сказал, что я выгляжу дерьмово, — напоминает он Тэхёну. — Продолжение фразы уже смазалось. — Ты можешь выглядеть дерьмово и восхитительно. Только ты можешь такое вывезти. Чонгук возводит глаза к небу. — Не знаю насчёт того, как дерьмово ты выглядишь, — отвечает Чонгук, — но ты уж точно дерьмовый подлиза, мой дорогой. Его дерьмовый подлиза, не так ли? — Зависть тебя убьёт, — фыркает Тэхён, после чего пристально всматривается в него глубоким, заботливым взглядом. — Но правда, ты готов? Типа… собрался с силами? Другими словами: готов встретить множество проблем, которые свалятся на них. Так готов ли он? Нет. Нужно ли ему говорить об этом Тэхёну? Нет. Скажет ли он? Да. Нет смысла врать человеку, который чувствует то же самое. Нет смысла врать человеку, которого он любит, если из-за этих слов он не попадёт в опасность. И даже в таком случае, опыт показывает, что врать Тэхёну в принципе плохая идея. — Честно? Нет, — Чонгук подходит ближе, опустив ладони на талию Тэхёна. — Ты? — Тоже. Лаконично, эффектно. И логично. — Сегодня, — начинает Чонгук, — мир узнает имена Проповедников. Тэхён выдаёт тихий, горький смешок. — Это ёбаное прозвище, — шипит он. — Но да, думаю так. Мы же уверены в Тайлере? Даже без отчёта. Да. Нет смысла скрывать это, верно? Эрин, может, и умна, но она не стала бы убивать Тайлера просто так или чтобы завести их в тупик. Эрин даже не убивает мужчин своими руками, верно? Так зачем ей убивать Тайлера, если он не является её напарником? Это звучит разумно. Чонгук чувствует это. Они нашли того самого мужчину из-за Эрин или благодаря ей. В любом случае, Тайлер был одним из этих ублюдков. Сокджин согласится, хотя может не сразу. — Он всё равно скоро будет готов, — уверяет Чонгук. — Поедем домой к Эрин? Тэхён смотрит на запястье с великолепными часами, которые подарил ему Чонгук. Он выбрал их очень удачно. Часы идут ему невероятно, и каждый раз, когда он видит их на руке Тэхёна, не может подавить прилив гордости. Гордости, любви, но также чего-то иного. Можно ли вообще выразить это чувство словами? Просто… что-то особенно — видеть, как часто Тэхён носит его подарок, если учесть, что его прошлые часы были дорогим его сердцу предметом. — Ещё не так поздно, — говорит Тэхён. — Думаю, можем быстренько. Я позвоню Сокджину. Сокджину или нет, они всё равно должны спешить. Не каждый день жизнь Юнги висит на волоске.***
— Тут дофига газет, — подмечает Чимин, когда они заходят в кабинет Эрин, оставленный в том же виде, как и несколько часов назад. — С чего нам начать? План простой: Чимин занимается книгами, Тэхён — бумагами Эрин, Чонгук — газетами. Газеты отсортированы в хронологическом порядке, что облегчает Чонгуку поиск среди всех этих дат. Неудивительно, что все они из Chicago Tribune, причём самые старые из них вышли почти двадцать лет назад, на следующий день после терактов 11 сентября. «Наша нация столкнулась со злом» на первой полосе большими и жирными буквами. Тогда Эрин должно было быть около пятнадцати. Зачем ей вообще столько газет? Это особенность всех журналистов или просто её привычка? Если так, то уж точно не самая вредная, что у неё есть. Чонгук быстро замечает закономерность в выборе Эрин. Практически все эти обложки посвящены знаковым событиям, независимо от их даты. Поэтому он нисколько не удивлён, обнаружив изрядное количество обложек с изображением политиков, самым известным из которых, вероятно, был Обама во время выборов 2008 года. Теперь Чонгука не обманешь. Он чертовски хорошо знает, что эти убийства не имеют почти никакого отношения к политике — Хосок сам часто говорит это. Серийные убийцы редко сочетают политическую карьеру со своими преступлениями. Это скорее связано с личными проблемами. Более того, он понял, что на этих страницах нет намека на местонахождение Юнги, сколько бы он их ни перелистывал. Но он всё равно делает это, потому что невозможно знать наверняка. Он уже упустил слишком много возможностей и не может позволить себе разрушить ещё один путь, даже не выбрав его. Между прочим, работа не быстрая. По мере приближения к настоящему времени имя Эрин начинает иногда появляться в конце статей о насильственных делах. Что его (и Чимина) удивляет, так это то, что нет никаких документов по делу Проповедников. На самом деле последняя газета датируется днём, когда было найдено тело Дженис. Совпадение? Конечно нет. С Эрин такого не бывает. Так что? Хотела ли она разбить его на два отдельных момента? На «до» и «после» её гнусной и разрушительной серии? Её царство террора? Какое эго нужно иметь, чтобы вести себя так, вдобавок ко всему? Пиздец какое большое, конечно. Эрин очень подходит. — Она не могла не оставить записей об убийствах, — произносит Чонгук, говоря с самим собой и Чимином, присевшим рядом. — Они должны быть где-то. — В том другом месте? — предполагает Чимин, заставляя его подняться и кивнуть. — О котром мы ничего не знаем? — Господи, конечно, — отвечает Чонгук. — Знаешь, что? Уверен, то место выглядит как чёртово святилище. Им лучше найти его поскорее, пока оно не превратилось в кладбище, в могилу Юнги. Это и без того какая-то скотобойня. Сейчас им просто жизненно необходимо найти это место. — Что, если мы ошибаемся? — спрашивает Чимин. — То есть, даже если это место и существует, Юнги может быть не там. Может, он в этом ебучем минивэне. Он прав, Юнги может быть и в нём. Он вообще может быть где угодно, но не стоит ли Чонгуку положиться на свою интуицию? Она говорила ему, что Юнги в том неизвестном месте, будь то гараж, квартира, частный дом, что угодно. — Каждый коп в Чикаго узнает эту машину, — отвечает Чонгук. — Но только мы можем найти настоящее место преступления. Чимин кивает, продолжая искать. В конце концов, пропустить какую-то деталь в равной степени легко и критично. — Есть что-то в бумагах? — спрашивает Чонгук, но Тэхён только ворчит. — Ничего, — добавляет его напарник расстроенно, сидя в окружении бумаг. — Пока только ебучие счета. Ничего, ничего, ничего. Их результаты катастрофичны, этого нельзя отрицать. Звонок Сокджина приходит быстрее, чем должен был, но, когда Чонгук проверяет время, он понимает, что они здесь уже больше часа. — Меняем планы, — раздаётся голос сержанта через динамик телефона Тэхёна. — Встречаемся прямо в офисе мэра. — А пресс-конференция? — спрашивает Тэхён. — Она пройдёт в мэрии, — ожидаемо. — Комната будет заполнена до предела, будьте готовы. — Как будто у нас есть выбор. — Также, — добавляет Сокджин, игнорируя комментарий Тэхёна, — мы позвонили и предупредили мать Тайлера. Она была опустошена и ни о чём даже не подозревала. — Они все так говорят, — бормочет Тэхён. — Мать Тайлера знала Эрин, — Тэхён перестаёт ныть, а Чонгук замирает на месте. — Ну, она в лицо её никогда не видела, но её сын рассказывал об Эрин время от времени. Но о ней она мало знает. — Значит это подтверждает всё, что мы нашли дома у Тайлера, — говорит Чонгук, всё ещё переваривая информацию. — Что нам делать? — Уезжайте от Эрин, — приказывает Сокджин. — И не давайте комментариев, когда будете у мэрии. Увидимся. — Отлично, — бормочет Тэхён, отключаясь, и смотрит на бумаги, которые ещё не просмотрел. — Получается это всё мы тоже забираем с собой. Чонгуку всё равно, если одна из этих чёртовых бумаг станет ключом к тому, чтобы вернуть Юнги домой.***
Чонгук ещё не видел столько народу около мэрии. — Это и правда пиздец какой важный день, — произносит Тэхён, пока Чонгук пытается куда-то пристроить джип. — Не так ли? — Важнейший, — Чонгук оборачивается, сдавая назад. — Нас ждёт важное заявление, всё-таки. — Да. Можно многое сказать по этому поводу, но они дождутся своего череда на сцене. Не стоит сейчас попусту расходовать энергию. — Что насчёт тебя, Чим? — спрашивает Тэхён. — Уверен, что у тебя не будет проблем из-за этого? — Говорил же, — отвечает офицер, поправляя форменный галстук. — Сейчас все ищут Эрин, а значит и мой участок задействован. Какая разница, с вами я или с ними? — он застёгивает куртку с воротником из искусственного меха. — Мы найдём её первыми. Они или нет, Чонгук только надеется, что они для Юнги ещё не поздно. Нет, нет. Он знает, что они не опоздают, потому что Чимин прав. Именно они найдут Эрин, усадят её за решетку или сразу в могилу. Как всё закончится уже не важно, если только они выберутся из этого хаоса живыми. — Ладно, — Тэхён первым открывает дверь. — Тогда поспешим. В мгновение ока все взгляды устремляются на них. Если учесть, что многие журналисты уже дожидаются внутри, то те, кто не успел занять там места, образуют снаружи достаточно большую толпу. Всё как обычно: вопросы летят словно пулемётной очередью, но они не отвечают ни на один. Эти репортёры лучше бы сидели дома и смотрели телевизор, откуда вскоре и получили бы все ответы. Сражение яростное и утомительное, но они выходят победителями, раз Чонгук добирается до двери и открывает её. Внутри воздух такой же спёртый, несмотря на отсутствие людей. Все уже ждут их, верно? — Иди пока в конференц-зал, — говорит Тэхён Чимину прежде чем подняться по лестнице в кабинет мэра. — Мы скоро тоже спустимся. Чимин поджимает губы, вероятно недовольный тем, что его вновь против воли отодвинули на второй план, но кивает и уходит. Тэхён толкает дверь в кабинет. Атмосфера ужасно напряжённая и, что ещё хуже, Сокджин кидает на них свой фирменный строгий взгляд. Он вообще хотя бы час поспал? Скорее всего, нет. Взгляд Хосока не так враждебен, но и без привычной мягкости. Обмен приветствиями прерывается, когда входят мэр с шефом Янг, что позволяет им добраться до сути дела. — Итак, — начинает Тэхён, скрестив руки на груди, — какой план? Сокджин стоит с прямой спиной, также сложив руки, как и Тэхён. — Разгласим описание внешности Эрин и скажем, что это она, — говорит сержант. — Также заявим о пропаже человека. Он не уверен насчёт верности последнего, но спорить не станет. Они могли бы обойтись без заявления, особенно в случае с Юнги, чья личность будет известна и связана с Эрин впоследствии, но если это объявление может увеличить шансы найти его живым, то Чонгук не будет против. Да, к Юнги будут приходить журналисты и, возможно, какое-то время его будут беспокоить, но, по крайней мере, он будет здоров и жив. Плюс, сейчас у них есть ещё один повод беспокоиться. — Что насчёт Тайлера? — спрашивает Чонгук. — Я знаю, что вы нашли, — начинает Сокджин, — но пока что мы не можем о нём говорить. — Конечно, можем, — отвечает Тэхён. — Нам не нужна ДНК, чтобы подтвердить смерть одного из этих мудаков. — А что, если результаты не совпадут, м? — спрашивает сержант. — Что, если это очередная западня? — Думаешь, мы не… — Доверьтесь нам, — Чонгук перебивает Тэхён, перенимая внимание Сокджина. — Мы в этом уверены, хорошо? Нам нужно всё рассказать прессе сегодня. Чёрт, всему городу и стране. — Почему это? Глубоко внутри Сокджин понимает, что они правы. Он просто слишком запутался в своих ощущениях, чтобы признать это. Или, может, он просто слишком устал, чтобы ясно мыслить, и, в этом случае, Чонгук не станет его винить. — Если один из них мёртв, то фокус полностью сместится на Эрин, — объясняет Чон. — Это нам и нужно, верно? Короткая пауза. — Я согласна, — произносит шэф Янг, затем поворачивается к мэру. — Как ты думаешь, Лара? — При всём уважении, Сокджин, — начинает Лара, глядя на сержанта, — я поддержу идею ваших детективов. Я говорила это ранее и повторюсь сейчас: я доверяю вам, джентльмены. Чонгук слегка склоняет голову, и его напарник повторяет за ним это движение. — Спасибо, — отвечает Чонгук, будучи по-настоящему благодарным поддержке со стороны практически всех в этом кабинете. — Мы сделаем всё, чтобы остановить Уайт. Снова тишина, такая же тяжёлая. Сокджин надевает фуражку, завершая свой форменный образ. — Ладно, — сдаётся он. — Поступим по-вашему, детективы. Вы поступите по-вашему, то есть, — он встречает глазами с Чонгуком, который легко выдерживает взгляд. — Чонгук, я знаю наверняка, что ты язык у тебя подвешен, поэтому надеюсь, что ты выдашь сегодня максимум. И… — он переводит взгляд на его напарника. — Тэхён, просто веди себя достойно. На этот раз на тебе свет клином не сошёлся. Сержант без лишних слов покидает кабинет, даже не выслушав их ответы. — Прошу простить его, — Хосок продолжает смотреть на дверь, после чего обращается ко всем в помещении: — Ему сейчас непросто, как и всем нам. Зная Сокджина, он, вероятно, почти не ест и, судя по осунувшемуся лицу, спит тоже едва ли. — Мы понимаем, — мягко отвечает мэр, опережая всех. — Ещё одна причина поскорее это закончить. — Мы закончим, — вновь убеждает её Чонгук, глядя на Тэхёна. — Я обещаю. Помещение заполнено до предела. Нет ни одного пустого стула, и Чонгук никогда не видел столько стульев в одном месте. Даст фору даже двум церквям в воскресенье. Чонгук никогда так не нервничал перед публикой, его ладони никогда так не потели, но сейчас? Даже рубашка, кажется, начинает прилипать к спине вдоль позвоночника. В общем, он переживает. Может, потому что он сейчас здесь вместо того, чтобы перерывать весь город в поисках Юнги. Может, потому что ему кажется, что взгляд каждого прикован к нему, отчего он начинает переживать ещё сильнее, чего обычно не случается. Может, потому что он вымотан, что также давит на него со всех сторон. Может… чёрт, причин может быть сотня. Через пару минут Чонгук обратится к этим людям перед ним. Обсуждать тут нечего. Придётся говорить чётко и ясно. Нельзя будет долго подбирать слова в такой ответственный момент. Но всё равно он безумно нервничает, что так на него не похоже. После речи мэра, шеф Янг представилась для тех идиотов, что до сих пор не запомнили, после чего объявляет вкратце тему встречи. — Я потребую полного внимания и тишины с вашей стороны, — начинает она, — поскольку сегодняшнее объявление крайне важное и срочное. Никакого давления. Чонгук стоит на месте, заложив руки за спину, и смотрит на сидящую толпу, в кои-то веки молчаливую. Здесь он узнаёт подавляющее большинство лиц, но самое узнаваемое из них, без сомнения, лицо Намджуна. Мужчина с розовыми волосами застрял в середине ряда, но с ним рядом нет ни Эрин, ни Стэйси. Где последняя? Она должна быть здесь. Что касается Эрин, то причина её отсутствия очевидна. Настоящим сюрпризом было бы увидеть её здесь, улыбающуюся, сидящую рядом с Намджуном. Челюсть Чонгука бы отвисла, это точно. Но, конечно, её здесь нет, и они до сих пор ничего не знают о её местоположении. Она смотрит конференцию? Скорее всего. Смотрит ли вместе с ней Юнги? Нельзя сказать. После затянувшихся формальностей Сокджин занимает место за стойкой, а мэр и шеф Янг остаются рядом. Хосок всё ещё немного поодаль, но всё равно на сцене. — Есть только один способ сказать это, так что слушайте внимательно, — Сокджин делает паузу, уперевшись руками в кафедру с микрофоном. — Мужчина, найденый мёртвым накануне вечером, является седьмой жертвой Проповедников, — он немного повышает голос, — а также одним из них. Помещение погружается в полную тишину. Затем наступает хаос. Всегда хаос, не так ли? Среди всех лиц, только Намджун кажется единственным, кто не глубоко шокирован новостью. — Знаю, знаю, — Сокджин с трудом перекрикивает какофонию. — Но, пожалуйста, просто послушайте. Резкий, твёрдый голос. Голос человека, который устал от неумения журналистов вести себя адекватно дольше десяти секунд. Кажется, Тэхён разделяет это чувство. Хаос и его уровень шума падают, как неудавшийся торт, но это всего лишь вопрос времени, когда он начнётся снова. Они шокированы предыдущими словами Сокджина? Тогда им лучше подготовиться к тому, что будет дальше. — Поверьте, я не голословен, — продолжает Сокджин. — Мы никогда не относились к этому делу легкомысленно, и снова повторяю это, — пауза. — Тайлер Мур был одним из двух убийц, прозванных Проповедниками, и был убит своим бывшим напарником. Они внимают каждому слово Сокджина, даже сам Чонгук, несмотря на его осведомлённость. Он знает, что будет дальше, и всё же он в неком предвкушении. Угадали ли журналисты? Кто-нибудь из них догадывается, что будет дальше, кроме Намджуна? Чонгук был бы удивлен, узнав об этом. Сокджин тянет время, почти по-садистски, но всё из-за нервозности. По шее сержанта медленно стекает пот. Чонгук не хотел бы оказаться на его месте, но он все равно окажется через несколько минут, так что пути назад нет. — Квартира Мура всё ещё осматривается, но мы уже обнаружили там весомые доказательства. Среди них многие подтверждают наши догадки о личности сообщника. Черт возьми, почему вдруг воздух стал таким густым? Он бы ослабил галстук, если бы только мог. Они чуть не подпрыгивают со своих мест, ожидая имени. Того, кого все жаждут узнать, того, кого Намджун не хочет слышать. Последний прямо сейчас грызет ногти, и, действительно, это не похоже на него. — Сегодня я не буду вдаваться в подробности, поскольку расследование всё ещё ведётся, но, пожалуйста, поверьте мне, я не голословен. Сокджин делает ещё одну паузу, немного отодвигается от микрофона, чтобы сделать столь необходимый вдох — Чонгук сам удерживал дыхание, просто глядя на сержанта. Его сержанта. Тот, кто вёл всё это дело и, в общем, всю их команду. Теперь он видит её полностью, во всех её порочных формах. Он чувствует неизмеримую тяжесть на плечах Сокджина. — Пока я с вами говорю, второй убийца всё ещё на свободе, — продолжает сержант. — И вы можете знать убийцу, поскольку её зовут Эрин Уайт. Намджун перестает грызть ногти. Сердце Чонгука тоже, наверное, остановилось. На самом деле весь мир остановился. Весь его мир на данный момент. Сама толпа. Никто не смеет проронить ни слова, не смеет двинуться с места. Эти журналисты молчат не ради молчания. Во всяком случае, это на них не похоже. Нет, это чистый шок на их лицах. Такой шок, который сжимает и скручивает все внутренности, который не позволяет сделать вдох, который обрывает все связи в вашем мозгу. Это может быть не страх, не сейчас, поскольку информация ещё свежа и невероятна. Неподдельный шок, который леденит кровь. А затем снова хаос, как будто наркотик подействовал на всех в один момент. В толпе Намджун едва ли не единственный, кто остаётся неподвижным. Чонгук встречается с ним глазами, и, даже если он старается изо всех сил, то не может прочитать этого человека. Он всё равно не может по-настоящему понять, что происходит в его голове. Он никогда не сталкивался с таким большим предательством, потому что Намджуну должно быть так кажется. Его предали. Его использовали. Он был унижен. В некотором смысле, он был одним из сообщников Эрин. Намджун, на этот раз, первым разрывает зрительный контакт. Репортёр больше не знает, куда смотреть, и его дерзкий вид исчезает навсегда… ну, по крайней мере, на сегодня. Сокджин изо всех сил старается всех успокоить, но сейчас помещение, скорее, напоминает поле битвы. Даже с микрофоном его слова — не более чем приглушенные звуки по сравнению со всеми этими голосами, раздающимися одновременно. Чонгук не может различить ни единого слова, и всё же он знает, о чём идёт речь. Они все знают. Это дело рук Эрин, это эфемерная победа Эрин. Хаос, хаос, хаос, хаос. И Юнги всё ещё где-то там. Вместе с Эрин. Но никто не слушает, потому что они в шоке. Потому что они в полном неверии. Потому что им было наплевать на Тайлера, а на Эрин? Некоторые из этих репортеров работали с ней в прошлом, пересекались с ней месяцами, если не годами. Другое дело, когда всё это начинает чуть ли не касаться тебя лично, не так ли? Чонгук понимает, правда. Но его лучший друг непонятно где, и потерять одного из них было Чонгуку достаточно. Он не долго думает, просто действует импульсивно. Каким-то образом он заменяет Сокджина за кафедрой. Почему-то его голос заглушает остальные. Почему-то все замолкают. Он не уверен, как, но он это сделал. Он не дышит, верно? Чонгук не знал, что его сердце может биться так сильно. Это пугает, на долю секунды. Он умрёт прямо на этой чёртовой сцене? Теперь все смотрят на него. Они молчат, но атмосфера далеко не мирная. В голове словно стучат барабаны, призывающие к бою, и больно отдаются в висках. Он не чувствует славы или жгучего восторга. Он всем телом напряжён. Он на взводе. Сейчас, выступив вперёд, он замечает множество камер позади стульев, которые всё равно словно направлены прямо ему в лицо. Большие камеры, специально для телевидения. Он сейчас на всех экранах в городе, не так ли? Чёрт, конечно. Дышать. Нужно дышать. Скрытно, чтобы не показаться слишком слабым или неспособным вымолвить что-то сейчас. Один, два. Он втягивает воздух. Один, два. Выдыхает. Юнги смотрит? А его родители? Чёрт, а что насчёт родителей Юнги? Эрин-то конечно смотрит. О ней и нужно думать. Её нужно найти. Это очередной поворотный момент, но точно не переломный. Только для Эрин. Её последний чёртов переломный момент. И он раздавит её. Чонгук раздавит её. Потому что она смотрит сейчас. Может, ухмыляется, но это ненадолго. Чонгук придёт за ней. Тэхён придёт за ней. Тэхён. Его напарник. Он сейчас рядом с ним. Стоит, несмотря на свой темперамент. Чонгук слишком хорошо знает, как сильно Тэхён ненавидит публичные выступления, быть в центре внимания. Тэхён бы с радостью предпочёл остаться в тени. Но он здесь, и Чонгуку дышится чуть легче. Чуть-чуть, правда, потому что, как бы сильно он его ни любил, присутствие Тэхёна не может решить все проблемы. Юнги всё ещё где-то там. — Вы всё верно услышали, — произносит Чонгук, когда толпа становится чуть более миролюбивой. — Эрин Уайт — серийный убийца, которого мы искали, и я знаю, что она смотрит эту конференцию сейчас. Он делает паузу, глядя прямо в камеру. Он хочет, чтобы она увидела его, увидела уверенность в его взгляде. Чонгуку страшно, да, но сможет ли она это разглядеть? — Каждый коп в городе ищет тебя, Уайт, — цедит Чонгук, не сумев подавить желчь в голосе. Уже нет смысла сохранять нейтралитет. В конце концов, она угрожала ему. И забрала Юнги. — И, если честно, тебе стоит сдаться. Но я знаю, что ты этого не сделаешь. Он поднимает глаза чуть с меньшей агрессией, чтобы взглянуть на толпу. — Эрин Уайт не из тех, кто сдаётся, — повторяет Чонгук. Стоит ли рассказать о Юнги? — И она не станет. Иначе она была бы здесь сейчас. Стоит или нет? Он хочет увидеть Юнги живым, но… ох, блять. — Также мы имеем основание полагать, что она похитила ещё одного человека, — ну вот, сказал. — Его зовут Юнги Мин, и мы не знаем, где он сейчас находится. Он может быть с Эрин прямо сейчас и, следовательно, находиться в опасности. Его фотография будет распространена, так что, пожалуйста, свяжитесь с нами, если знаете что-то или видели его или Уайт. Он сказал это. Сказал, и теперь не знает, правильно ли поступил, но это уже не так важно. Каждый выбор имеет последствия, и молчание по поводу Юнги могло обернуться смертью. Так что он принял решение на основании этого и совсем не жалеет. Это больно, к слову. Всё болит. Адреналин ему тут впервые не помощник. Болит всё с головы до ног. Болит всё от разума до тела. Всеми возможными видами боли. — У нас нет времени, чтобы тратить его попусту, и я должен сейчас быть на улицах, — добавляет Чонгук и косится на Тэхёна. — Мы с напарником должны сейчас искать Эрин Уайт. Потому что это уже самый настоящий розыск. Поэтому мы не можем тратить много времени на ваши вопросы, так что приступим. Часть с речью закончена, не так ли? Чонгук не смеет посмотреть на Сокджина, но тот всё равно ничего не говорит. Неудивительно, что в воздух поднимается множество рук, и под множеством он имеет в виду все. На все они уж точно не ответят. — Детективы, — начинает женщина, которую выбрал Чонгук, — вас не было в городе пару дней? Это было связано с делом? Чонгук хочет повернуться к Сокджину, дождаться его одобрения, но сержант дал понять всё ещё в кабинете мэра. У Чонгука язык подвешен, так что сегодня говорит он. И говорит не наобум. Линия тонка между тем, что можно рассказать журналистам, и тем, что лучше оставить при себе, но ответить придётся. Сейчас можно только импровизировать. — Мы с напарником проверяли кое-что, что требовало нашего присутствия за пределами Чикаго, да, — отвечает он максимально расчётливо. — Съездили мы не зря. — В каком смысле? — Вы знаете, что я не могу много рассказать, — говорит Чонгук, — но оно того стоило. Она не напирает, потому что, вероятно, всё равно понимает, что это безнадежно. Хорошо, но всё ещё слишком много поднятых рук. — Детектив Чон-Кирни, — начинает мужчина, представившись. — В ночь убийства Колина Чапмана вы сказали, что у вас есть подозреваемые. Кто это был? Вопрос с подвохом. Если он хорошо помнит, то не сказал, сколько у них было подозреваемых, ничего не уточнил. Он просто сказал интервьюеру, что у них действительно есть подозреваемые. Он мог солгать, мог использовать Тайлера, чтобы скрыть тот факт, что их единственный подозреваемый стоял перед ними, ухмыляясь. Чтобы скрыть тот факт, что этот самый подозреваемый выступил по телевидению ещё до него. Чтобы скрыть тот факт, что он сделал слишком много ошибок. Чонгук мог бы солгать, да. Он ничего не знает о Сокджине, но другие его начальники, скорее всего, тоже хотели бы, чтобы он солгал. Так всегда. Высокопоставленные чины никогда не хотят пачкать руки, никогда не хотят признавать свои ошибки. Так всегда, и это хуёво. Так всегда, но сейчас именно Чонгук стоит за микрофоном, не так ли? Он тот, кто контролирует ситуацию. Сокджин нет. Шеф Янг — нет. Властьимущие придурки — нет. Коррумпированные — нет. Черт, даже мэр — нет. Чонгук — да. И Тэхён, если подойдёт ещё чуть ближе. Его напарник действительно подходит ближе, но не говорит ни слова. Он не отвечает, позволяя Чонгуку принять решение. Так что да, Чонгук мог солгать и повести себя, как многие другие до него. Но хочет ли он этого на самом деле? Это никогда не изменится, если никто не посмеет сделать шаг. Это никогда не изменится, если все согласятся быть заткнутыми. Теперь Чонгук не наивен. Это не изменит всю систему. Это тяжелое, порочное колесо не сломается. Но всё же он не хочет лгать, не хочет прикрываться лживыми заявлениями. Не сейчас. — У нас был один главный подозреваемый тогда, — можно же чуть изменить правду? — У нас с напарником, в особенности, потому что мы несколько раз сталкивались с этим человеком и чувствовали, что что-то не так, — последний шанс. — Мы подозревали Эрин Уайт, и сейчас она наш преступник. Вот. Он сказал это. Чонгук знает, что будет дальше, как и все остальные. Честно? Ему сейчас всё равно. Его сердце бьётся как сумасшедшее, ноги чуть не подгибаются под ним, но ему всё равно. Может быть, не всё равно будет, когда верхушка обрушит на него свой гнев, но верхушки здесь нет, а Сокджин и шеф Янг не сдвинулись ни на дюйм. — Но Эрин Уайт была там, не так ли? Конечно, была. Они все это знают, но хотят получить подтверждение от него. Хотят, чтобы он преклонил колено и пережил ту ночь вновь, ту долю секунды, на которую они с Эрин пересеклись взглядами. Она была в паре метров от него, но явно не в зоне досягаемости, и она прекрасно это знала. Эрин использовала это, чтобы навредить ему, навредить Тэхёну. И это сработало. Но они не могли арестовать её без доказательств. Она бы такую сцену устроила, и у неё было бы на то полное право. Тогда ничто не связывало её с убийствами, кроме её же собственные непонятных изречений и провокаций. Но этого было недостаточно. В конце концов, Эрин могла оказаться простой всебочечной затычкой, таким журналистом, который обычно настолько погружается в расследование, что попросту забывает своё место в нём. В каком-то смысле Эрин такая и есть. Она любит внимание. И погружается в расследование, но не только. Она единственный репортёр, которая всё знала с самого начала, которая притворялась, что изучала жертв и самих убийц. Конечно, Эрин не нужно было этого делать, что позволяло ей проявлять больший интерес к тем, о ком она мало знала. К нему и Тэхёну. О, ну, она знала их до того, как все это началось. Что-то вроде того. Но по ходу всё изменилось. Это правда: всё изменилось и продолжает меняться. Чонгук уже не тот человек, которым был в начале, как и Тэхён. Более того, они изменили друг друга, стали смотреть друг на друга под другим углом. И Эрин была свидетелем всего этого. Каким-то образом всё закрутилось куда круче, чем она ожидала вначале. Потому что она знала, что они ненавидят друг друга. Это не было ни для кого новостью. И что? Ах, верно. Это была авантюра, не так ли? Она дала начало игре, поспорив, что они с Тэхёном будут вынуждены работать вместе, что и произошло. Она хотела увидеть это своими глазами, кажется. Вы были созданы, чтобы работать вместе, детективы. Быть вместе. Именно это она сказала им, когда они виделись в последний раз. Первую часть он понимает. В конце концов, она была не единственной, кто хотел, чтобы они работали вместе. Многие люди хотели этого, внутри Гаррисона и не только. Но быть вместе? Она не могла знать. Чёрт, сам Чонгук понятия не имел, что может так сильно влюбиться в кого-то, не говоря уже о Ким Тэхёне. Значит, это была ещё одна авантюра, верно? Что ж, пиздец. В таком случае у Эрин чертовски развита интуиция. — Была, — соглашается Чонгук, — и мы это знали. Она даже выступила на телевидении, вам не нужно напоминать об этом. Мы с напарником подозревали её, но у нас не было твёрдых доказательств тогда, поэтому мы ничего не могли с этим сделать, — мужчина открывает было рот, но Чонгук успевает продолжить: — И не спрашивайте, сожалею ли я об этом или расстроен этим, потому что вы прекрасно знаете ответ. Репортёр опускается на стул, слегка оскорблённый. Но Чонгуку наплевать. — Детектив Ким, — начинает другой мужчина, — как вы уже знаете, полная запись разговора между вами и вашим напарником была выложена в сеть вчера вечером. Можете рассказать больше о том, что тогда произошло? Насчёт «крота»? Конечно, кто-то должен был спросить об этом. На этот раз им от ответа не убежать, верно? По крайней мере, не полностью. Им лучше рассказать им о кроте, но не стоит рассказывать им больше, чем нужно — по крайней мере, Чонгук так думает. Объяснять все подробно у них тоже нет времени, да и дело, судя по всему, далеко не закрыто. Даже если они арестуют Эрин достаточно скоро, придётся позаботиться о множестве вещей, прежде чем закрыть его. Тэхён колеблется, но приближается к микрофону, когда Чонгук слегка отходит в сторону. — Я не могу рассказать обо всём, потому что по большей части это было… личное, — Тэхён прокашливается. — Но да, мы думали, что у нас в участке был крот, и оказались правы. Мы просто не знали, что им был Тайлер Мур. — Тайлер Мур? — переспрашивает журналист. — Мужчина, убитый накануне был не только одним из убийц, но ещё и кротом? — Всё верно, — с горечью отвечает Тэхён. — Мур работал у нас в участке, но не полицейским, и это всё, что я могу сказать. — То есть у вас под носом был один из убийц всё это время и… Чонгук вновь занимает место у микрофона. — Вы здесь, чтобы задавать вопросы, — перебивает он репортёра, — а не тратить наше время, объясняя то, что мы и так прекрасно знаем. Следующий, пожалуйста. Он выбирает женщину, которую уже видел раз или два, она благодарит его и представляется. Она из Tribune, прекрасно. Он забыл эту деталь. — Я видела Эрин Уайт почти каждую неделю с тех пор, как начались убийства, но даже не думала, что она может быть к ним причастна. Даже когда убили Колина Чапмана, так что я не стану вас винить, — ладно? Что ему об этом думать? — Мой вопрос таков: вы имеете представление о том, где она сейчас может находиться? В конце концов, она уже могла покинуть Чикаго. Она что-нибудь знает об этом или просто спрашивает? Она выглядит обеспокоенной, смотрит на него вот так, ожидая ответа. Она не похожа на нарушителя спокойствия или игрока, в отличие от таких людей, как Намджун. Чёрт, даже Намджун сейчас не кажется Намджуном, так где же правда? Но это не важно. Чонгук должен ответить, и быстро. Нельзя терять время, но повторение этого, словно мантру, не сотворит чудес. Ему нужно действовать. — Мы заблокировали все пути выезда из Чикаго, — отвечает Чонгук. — Уайт всё ещё в городе, но мы не знаем, где именно. У нас есть ордер, так что её дом мы обыскали, и у неё нет к нему доступа, поэтому домой она не вернётся. Сейчас она скрывается, но мы её найдём. — А что насчёт её заложника? Он может быть уже мёртв, пока мы… — Он жив, — Чонгук обрывает ее резче, чем собирался. — То есть, может быть, но об этом уже узнали бы. Уайт не из тех, кто прячет своих жертв. Юнги всё ещё жив. Может, не в порядке, конечно, но жив, и сейчас это единственная важная вещь в мире. — Мы не позволим ещё одному человеку умереть, — произносит Тэхён, прижимаясь к Чонгуку плечом. — Не позволим. Но для этого им нужно перестать терять время и как можно скорее выйти отсюда. Наступает короткая тишина, во время которой глаза Чонгука еще раз сканируют комнату. Чимин все еще здесь, стоит в углу, сложив руки на груди. Чонгук выбирает другого репортёра, позволяя шоу продолжаться. — Ваш сержант сказал, что неизвестная ДНК была обнаружена на месте убийства Колина Чапмана, — начинает тот. — Она принадлежит Муру или кому-то ещё? Ещё одна возможность солгать. Он мог бы подтвердить, что это действительно так, даже не имея официальных результатов — тех, которые подтвердили бы, что, во-первых, Тайлер убил Чапмана, а во-вторых, что он также является убийцей из Индианы и Огайо. Это произвело бы фурор. Должен ли он действительно лгать об этом? В конце концов, всё ещё есть малейшая вероятность того, что они с Тэхёном ошибаются, хотя он сильно в этом сомневается. Вопрос вот в чём: до какой степени Чонгук в себе уверен? Твою мать, нет. Дело не только в этом. Даже если он уверен, он не может разрушить свои прежние старания и соврать о данных, которые могут всё изменить. — Я полагаю, что да, — отвечает Чонгук, — но лаборатории нужно время, чтобы составить отчёт, поэтому мы не уверены на сто процентов, — он упирается руками в стойку. — Однако я уверен в том, что Уайт не убивала Чапмана. Мы следили за ней, когда это произошло. Об этом нужно было рассказать. В конце концов, Чонгук уже признал, что Эрин была их подозреваемой уже более суток. — И если вы внимательно слушали, то помните, что я говорил о Муре, — добавляет Чонгук. — Уайт не убивала, значит это сделал он. — Я не понимаю, — произносит репортёр, нахмурившись. — Вы сказали, что следили за Уайт в ночь убийства Чапмана, верно? — Чонгук кивает. — Тогда как она смогла убить Мура спустя пару дней? Чертовски хороший вопрос. И довольно разочарующий. Чонгук вполне мог позволить Сокджину ответить на него, но он стиснул зубы и решил взять на себя всю ответственность. Их с Тэхёном не было в городе, но они всё ещё единая команда. Это была коллективная ошибка, он не может обвинить в этом тех, кто остался в Чикаго. — Как вы уже знаете, мы с напарником были за пределами Чикаго в ту ночь, — отвечает Чон. — Мы не могли следить за Уайт лично, но всё же нам стоило быть более организованными. Мне стоило. Тэхён хмурится, когда Чонгук поворачивается к нему. Старший склоняется к микрофону, всё ещё прижимаясь к Чонгуку плечом. — Нам всем стоило, — повторяет Тэхён. — Это наша вина, и мы сожалеем о своей ошибке. Ну, они не могут по-настоящему сожалеть об этом, поскольку Эрин не убила невиновного на этот раз, но, безусловно, этого не должно было случиться. По крайней мере, не так. — Ладно, скажем, Уайт убила его, — произносит журналист, не заостряя внимание на ошибках. — Зачем ей убивать собственного сообщника? Опять же, хороший вопрос. Сложный, к тому же, особенно, когда они ещё ни в чём не уверены. — Убийцы остаются людьми, а люди постоянно ссорятся, — начинает Чонгук, — поэтому всё могло быть настолько тривиально, хотя я так не думаю. Но я считаю, что они не сходились во мнении, как было раньше, и это вызвало напряжение. Не принимайте это за истину в первой инстанции, но, если вы спросите моего мнения, Мур хотел поступить по-своему, что не понравилось Эрин. Юнги всё ещё где-то там. Им нужно скорее уходить, времени больше нет. — Плюс, не забывайте о ДНК, которую мы нашли на теле Чапмана, — продолжает Чонгук. — Уайт может и убила Мура, чтобы заставить его замолчать, перед тем как мы его арестуем. Но, если честно? Я в это не верю. Кто-то из вас мог заметить телефон во рту Мура, — добавляет Чонгук, — и этот телефон принадлежал именно Уайт. Ещё одно разоблачение, ещё одна волна тихих сомневающихся голосов. — Итак, что мы имеем, — продолжает Чонгук, подгоняемый временем, — Эрин виновна, опасна, и всё ещё на свободе, — он убирает руки со стойки. — Именно поэтому нам, детективам, пора уходить. Без лишних слов Чонгук покидает помещение вместе с напарником.