Полёт за гранью

4 года назад Толпа быстро заполнила узкое ответвление коридора, напрочь перегораживая его, словно широкая бетонная плита. К тому же, кто-то закрыл обе тяжелые створки двери, что окончательно пресекло весь доступ свету. Вместе с ним погасла и единственная надежда на спасение. Кто-то включил фонарик на телефоне, но им это мало помогало — все равно не было видно лиц преследователей, которых, впрочем, уже нельзя было так назвать. Потому что они уже догнали. Это был тупик. Однозначный. На этот раз, никакой хитростью не удастся сбежать. Плеча коснулось теплое, мелко дрожащее тельце. Сестра прижималась все ближе, то ли надеясь защитить и поддержать его, то ли успокоить себя. Но навряд ли в такой ситуации этот наивный, чисто инстинктивный жест мог им хоть чем-то помочь. Мальчик и девочка лет тринадцати сидели на полу, вплотную к холодной мраморной стене, замыкающей небольшой коридорчик. Большие карие глаза, одинаковые у обоих, испуганно бегали по собравшейся полукругом около них разношерстной своре. Именно своре, ведь назвать этих подростков просто сборищем местных хулиганов не поворачивался язык. Это были не иначе как озлобленные, озверевшие хищники, на мордах которых застыл рельефный оскал и выглядывали пожелтевшие острые клыки. Они были разного роста, телосложения, цвета. Но всех объединяло одно. Сливавшееся воедино неразборчивое рычание и разящая от них агрессия. Все эти выкрики и непонятные звуки с трудом можно было назвать человеческой речью. — На этот раз никуда не денетесь, — один из подростков, непомерно высокий и крупный по сравнению с ними, выступил на шаг. Его насмешливый, издевательский голос пробирал до костей, не оставляя ни малейшей надежды, что это все шутка и их хотели лишь припугнуть. Мальчик, усоышав голос, лишь мельком, совершенно невольно, взглянул на него и снова опустил взгляд, чтобы не провоцировать. «Лет семнадцать. Нам конец», — красной вспышкой мелькнула в голове мысль, от которой по загривку прошли холодные мурашки. — Не брали мы ничего! Надо нам ваше барахло! — когда рядом с ним вдруг прозвучал тонкий, но ужасающе дерзкий для такой ситуации голос, он невольно вздрогнул. Поледеневшими от страха пальцами он вцепился в руку сестры, надеясь её остановить. Но та его полностью игнорировала и продолжала, задрав маленькую рыжую голову, с вызовом смотрела на старшекурсника. Когда тот хищнически облизнул обветренные губы, мальчик поплотнее привалился к сестре, зажимая подальше в угол и частично перекрывая доступ к ее телу своим. — А кто? — сверху донеслось леденящее рычание. — Только вы появились, сразу вещи начали пропадать. Почему? — Да откуда нам-то знать?! — ответно рявкнула девочка, но её голос, которому она пыталась придать грубости, прозвучал, как писк. — Пожалуйста, тихо, — наклонившись ближе к сестре, в отчаянии, почти слезливо прошептал мальчик, но она его проигнорировала. — Можно подумать, раньше ничего у вас не пропадало! Признайтесь, просто наехать захотелось на кого-то от нечего делать! Парень из своры вдруг стремительно опустился на корточки перед ними и схватил одной рукой рыжую косу и потянул вбок. Девочка зашипела и вцепилась тонкими пальцами в его запястье, безуспешно пытаясь убрать от себя. — Я спрашиваю в последний раз: где кольцо? Если сейчас же не вернёте, мы… — Да хоть убивайте! Нету ничего! — Убивать? — он крутанул рукой, наматывая волосы на кулак и приблизился к ее лицу. — Не-е-е, мы поинтереснее придумаем. Руки неконтролируемо дрожали. В горле стоял ком, колотящееся сердце, казалось, скоро разорвется от перенапряжения. Но выхода не было. Ржавое лезвие канцелярского ножа мимолетно рассекло воздух. Парень резко вскрикнул, мгновенно отскочил и, яростно матерясь, прижал к брюкам в области бедра кровоточащую руку. На тыльной стороне ладони остался глубокий порез от канцелярского ножа, и кровь, хлестанувшая из рассеченных вен, тут же полилась ручьями по руке и стала крупными каплями падать на пол. Какой-то другой парень подлетел к мальчику и быстро и грубо вырвал нож из его руки, несмотря на слабое сопротивление. После этого, перед тем, как отойти, пнул его, ударяя жестким носком ботинка в ребра. Мальчик всхлипнул от резкой боли и, хрипя, согнулся, обхватив руками грудную клетку. Боль выбила воздух из лёгких, а вдохнуть новую порцию кислорода он не мог — ребро будто туго стянули канатом, больно сжав внутри и лёгкие. — Гадкая тварь!.. — ненавистно рявкнул раненый парень и, моментально подскочив к нему, наклонился и грубо рванул вверх, держа за шиворот футболки. Мальчик, засипев после того, как ткань больно врезалась в горло, инстинктивно постарался встать на носки, чтобы не повеситься. И это ему, к огромному счастью, удалось. — Вы не понимаете по-нормальному никак, да?! Тогда я отхуярю вас обоих так сильно, что вы подохните уже к вечеру! Одной мерзостью станет меньше! — рявкнул он, вздергивая мелкое тельце ещё выше в воздух, что позволял его рост. Мальчику же пришлось еще больше тянуться ногами к полу. Ворот футболки душил его, как петля. Пальцы вцепились в руку обидчика, надеясь хоть как-то поцарапать и вынудить его разжать её. Но безуспешно. — Хочешь побороться ещё? — наблюдая за его жалким попытками, усмехнулся парень. — Давай, посмотрим, на что ты способен без ножа. — Хватит! — извиваясь и беспорядочно махая руками, он старался хоть малость задеть обидчика, но до лица не дотягивался, а удары по рукам тот полностью игнорировал. Но все напрасно. Девочка поднялась и хотела было вцепиться в него, чтобы помочь брату, но другие подростки её держали: — Быстро отпусти, иначе…! — Иначе что? — на губах расцвела ядовитая ухмылка. — Да я.! — с хрипом, в последнем порыве злости яростно начал мальчик, но фразу так и не закончил. — Я клянусь, если ты опять до них докапываешься, я убью тебя! — оба: и хищник, и жертва одинаково вздрогнули от внезапно раздавшегося откуда-то со стороны основного коридора грозного голоса, который закончил предложение, начатое мальчиком. Позади толпы показался желтый свет, идущий из коридора. Кто-то открыл двери и вошёл. — Твою ж мать, опять!.. — держащий его парень вдруг разжал руку и, тут же развернувшись, раздраженно выкрикнул: — Не твои это, иди дальше! Мальчик, освободившись, отступил назад и упёрся спиной о стену. Встав на носочки, вытянулся, как струна, желая увидеть невольно спасшего его незнакомца. Но высокие тела толпы старшеклассников полностью загораживали обзор. Когда его потянули вниз, вцепившись в рукав, он поддался и осел на пол рядом с сестрой. Та, сжимая тонкими пальцами его руку, приблизилась к уху и что-то зашептала, вроде, спрашивая, в порядке ли он. Но мальчик не отвечал. Все внимание было сконцентрировано на подростках, которые как-то взволнованно зашевелились после прихода нежданного «спасителя». Несмотря на убеждения, что нынешними жертвами не были загадочные «твои», как сказал главарь напавших, незнакомый парень пробился сквозь толпу, распихивая по сторонам возмущённо взвизгивавших зрителей расправы. Пришлось зажмуриться, когда, после того, как свора перед пришедшим расступилась, желтый свет из коридора хлынул в их сторону. Мальчик, щурясь, упорно пытался разглядеть своего спасителя, но сделать это полностью у него так и не получилось. Пришедшему человеку лучи высвечивали силуэт и оставляли затемненным лицо, на котором можно было лишь немного разглядеть некоторые его черты. Увидев сидящих на полу детей, он склонил голову, явно рассматривая их. Движений глаз не было видно из-за темноты, но мальчик это практически чувствовал. И отвечал тем же, большими карими глазами внимательно изучая новую для него фигуру. Это был высокий, по телосложению явно крупный парень. Совсем не худой, больше что-то среднее. Конечно, он был ниже напавших на них старшеклассников и, неверное, младше. А может, и нет — смотря снизу вверх на полузатемненную фигуру, мало что можно было наверняка понять. Но, главное, что бросилось в глаза первым после его конституции — это длинные светлые волосы, частично выглядывающие из-за шеи и широких плеч и подсвещаемые идущим из-за спины светом. Какой именно они были длины, определить в таком положении было невозможно, но явно не короче плеч. Очень редкое явление в колледже, где за подобный неоднозначный внешний вид другие студенты могли просто-напросто зачморить. Особенно эти. — Чего ты заперся, сказали же, не твои! — раздраженно зарычал главарь, ещё больше распаляясь от того, что его кто-то задерживает, не давая вернуться к «увлекательному» занятию. — Эти что сделали? — вкратчиво спросил незнакомец, игнорируя посторонние возмущения. — Украли вещь дорогую. Пытаемся выбить. — Правда? — взгляд парня просвечивал сидящих на полу жертв, будто рентгеном. Мальчик отвечал тем же. Продолжительный взгляд глаза в глаза. О чем думал незнакомец, он не знал и не мог знать. Но внутри все равно тихонько заполыхал огонёк надежды. Слабый и почти незаметный, но подсознательно ощущаемый. Вдруг парень сделал два шага в их сторону, игнорируя недовольные и вопросительные интонации голосов, окружающие их, словно хаотично бушующие волны. Остановившись на расстоянии шага, он присел перед ним на корточки. Мальчик сглотнул и подался назад, плотно вжимаясь спиной в стену. Напряженные руки, которыми от упирался в пол, мелко затряслись, ногти впились в грязный истоптанный линолеум, оставляя на нем вмятины. Парень повернул голову на него, и мальчик задержал дыхание. Почему-то мысль о том, что он тоже может применить силу, чтобы узнать от них правду, всплыла а голове только сейчас. И от этого стало непомерно страшно. Сердце пропустил удар, когда парень вдруг протянул к нему перевернутую вверх ладонь. Мальчик, не отводил взгляд, с каждой секундой предчувствуя, что время расплаты все ближе. Но когда в раскрытой ладони вспыхнул маленький жёлтый огонёк, осветивший пространство между ними и их лица, мальчик едва слышно медленно выдохнул, расслабляя напряженную грудную клетку. Ему наконец-то представилась возможность разглядеть его. Тут же стало понятно, что он его уже не раз видел в коридорах, но не особо обращал внимание. Весьма симпатичный парень, лет, наверное, пятнадцати или шестнадцати. На несколько тонов темнее, чем волосы, густые брови были сосредоточено нахмурены, выдавая его напряжение. Колеблющееся в его руке пламя играло на светлой коже, придавая ей оранжевый оттенок и позволяло увидеть две мелкие родинки на правой щеке, расположенные горизонтально одна над другой. Необычные яркие бирюзовые глаза, смотревшие напрямую в его карие, похожие будто на… драгоценный камень. Он быстро прокрутил в голове все названия известных для него минералов. Знал его, тот самый, безусловно подходящий, но не мог вспомнить. Ладно, может, потом в голову придёт. Если он, конечно, останется жив. — Вы не брали? — строго спросил он, все не отводя взгляд — Н-нет, — голос предательски дрогнул. Конечности похолодели от страха, что поведение может его выдать. Парень, почувствовав обман, ещё быстрее своры с ними разделается. Вдруг пламя в его руке пропало и парень совсем неожиданно потянул руку к мальчику. Тот инстинктивно дернулся вбок, но это ему ничуть не помогло. Грубо схватив пятерней за шиворот футболки, парень притянул его к себе и сам слегка наклонился ближе. Кончик носа защекотали чужие светлые волосы, пахнущие каким-то терпким шампунем. Незнакомец, внезапно, зашептал, обжигая горячим дыханием ушную раковину. — Бежать можете? Сначала он молчал, пытаясь понять смысл сказанных слов. Он был уверен, что его ударят. Или, в самом лучшем случае, переспросят, сперва потребовав чисточердечного признания. Иначе и быть не могло. К чему тогда… этот странный вопрос? Тем не менее, мальчик, пару секунд помолчав, неуверенно кивнул. Потом, думая, что парень мог его движения не заметить, повторил ещё раз. — Хорошо. Он отпустил его и поднялся, после чего повернулся к главарю своры: — А ты уверен, что именно они украли… эту дорогую вещь? — Конечно, что за вопросы?! — рыкнул в ответ парень. Мальчик в ожидании поднял взгляд, теперь смотря на незнакомца со спины. Как оказалось, светлые, лежащие крупными волнами волосы, собранные в слабый хвост, доставали почти до пояса. Удивительно. — Мне кажется, вы не тех трясёте. — Тебе откуда знать? — главарь шагнул ближе, вставая приктически вплотную к неприятному ему «защитнику». — Я по ним вижу. Это же дети. Они из одного инстинкта самосохранения не будут у тебя красть. — Херь не неси. И виноваты — не виноваты, мне плевать уже, — он поднял окровавленную руку и показал собеседнику. — Этого хватит. — Серьёзно? — он с улыбкой на лице практически одной головой обернулся к ним. — Это вы? Мальчик нервно сглотнул и боязливо поднял на него глаза. Парень по одному взгляду понял все. — М-да, и всего-то по руке, — отвернувшись, он вновь взглянул на главаря. Тот, поджав губы, напряженно ждал окончания его речи, чтобы заметить хоть что-то провокационное и наброситься. И ему эту возможность предоставили. — Печально. На такой морде лучше бы смотрелось. — А ты ли не… — Пошел нахер. Дальше все происходило как в замедленного съёмке. Страшекурсник замахнулся неповрежденной рукой, надеясь то ли схватить, то ли ударить обнаглевшего студента. Но с болезненным вскриком отпрянул, когда тёмное пространство ответила яркая желтая вспышка. Когда по глазам ударил непривычный свет, а кожу опалило от тепла волной прошедшего над толпой пламени, мальчик на несколько секунд закрыл глаза и зажмурился. Но ровно до момента, пока кто-то не схватил его за шиворот и с силой дернул наверх и вперёд. В какой момент сестра успела вцепиться в его руку и подняться следом, он и не заметил. — Бегите! — рявкнул над головой тот парень и пихнул его вперёд, в освободившееся пространство. Две полосы пламени создали для них проход, разогнав толпу к стенам. Адреналин ударил в голову, крепче сжав руку девочки, он рванулся вперёд, в огненный коридор, обжигавший лицо. Игнорируя раздававшиеся позади крики, они неслись вперёд, куда-то в сторону мужского крыла, надеясь лишь на то, чтобы успеть где-нибудь спрятаться.

***

Шум воды, доносящийся из ванной. Приглушенные неразборчивые голоса за стеной, похожие на гудение. Каждые пять минут повторяющиеся хлопки дверьми в коридоре. Едва Варя стала отходить от глубокого сладкого сна, как ее тут же накрыл этот океан звуков. Отчаянно желая ещё хоть на полчаса вновь погрузиться в блаженное состояние покоя, она полной грудью вдохнула и, перевернувшись на другой бок, с головой закуталась в мягкое серое покрывало, пропахшее терпким запахом мужского одеколона. Тело было расслаблено до такой степени, что ей даже глаз не хотелось открывать, не то что подниматься. Хотя, по хорошему счету, надо бы. Девочки наверняка волнуются. Но несмотря на мелькнувшую в голове благоразумеую мысль, она осталась все в том же положении. Все тело, каждая клетка были скованы дикой усталостью. Казалось, она бы могла проспать тут ещё часов двенадцать, и условий в виде тепла и мягкой кровати вполне достаточно — разве что мешал назойливый окружающий шум, из-за которого она и проснулась. Какое-то время Варя не сдавалась и лежала все в том же положении, надеясь заснуть обратно. Но сон, несмотря на общее ослабленное состояние, теперь никак не шёл. Выждав ещё минут пять, девушка не выдержала и, не открывая глаз, порыскала рукой по противоположной части кровати в поисках телефона. Тот благополучно был найден под углом подушки. С трудом разлепив веки, она взглянула на экран. «18:36» …и бессильно опрокинула руку с устройством обратно на мягкую пружинистую поверхность. Время было позднее, давно пора бы быть в комнате. Ещё и домашняя не сделана. Последняя мысль тут же вогнала в уныние. Казалось, Варя и с кровати-то не поднимется, не то что ещё найдёт в себе силы на умственную работу. Да уж. Маша явно будет недовольна её безответственностью. Тяжело вздохнув, она перевернулась на бок и уставилась вглубь комнаты парней, надеясь, пока до конца не проснётся, хоть чем-то себя занять. Розовые лучи закатного неба проходили через окна, разукрашивая пол, стены, и ровно застеленную серым покрывалом кровать Мирона, которого, почему-то, до сих пор не было. Всё та же относительная чистота, что и была в их комнате пару часов назад, до того, как она уснула. Выкрашенная тёмным лаком дверь с витыми узорами, ведущая в коридор, и золотистая ручка на ней со стандартной защелкой, которая в прошлый раз её так немыслимо испугала… Когда в голову стрельнуло это осознание, остатки сна пропали мигом. Распахнув разом переставшие слипаться глаза, она со звенящим в голове ужасом смотрела на дверь. Молодец, Варечка. Просто умница. Завалилась спать мёртвым сном наедине с явно не вызывающим доверия парнем в его же комнате. Поразительно глупость. Страх в одну минуту сбросил с неё оковы усталости, так, что сначала появилось желание вскочить с кровати и, не дожидаясь, пока Елизар вернётся из душа, сбежать в свою комнату. Но Варя быстро пресекла эту мысль. Естественно, она уйдёт как можно быстрее, но сбегать вот так, втихую… было как-то неудобно. Да и в конце концов, хотел бы, давно бы что-нибудь с ней сделал. Всё же девушка доверяла силе своей магии и была уверена, что та в критический момент сможет её защитить даже от Виреева, а дальше уж будь что будет. Откинув одеяло, Варя села, свесив ноги с кровати. Осталось лишь дождаться его, и сразу же уходить. Но до этого времени… Боковым зрением заметив пестреющие на фоне белой стены разноцветные грамоты и медали, Варя повернулась к ним. Первый раз рассмотреть их ей не удалось, зато сейчас была прекрасная возможность. Все равно нечем чебя занять. Забравшись полностью обратно на кровать, она на коленях подползла ближе к изголовью, за которым, на стене, и располагались награды, прибитые канцелярскими гвоздями.

НАГРАЖДАЕТСЯ

Виреев Елизар Александрович

за I место в олимпиаде

по предмету: «Сказочная зоология»

НАГРАЖДАЕТСЯ

Виреев Елизар Александрович

за II место в соревнованиях

по стрельбе из лука

НАГРАЖДАЕТСЯ

Виреев Елизар Александрович

за I место в соревнованиях

по стрельбе из арбалета

НАГРАЖДАЕТСЯ

Виреев Елизар Александрович

за I место в соревнованиях

по бальным танцам

И много, много точно таких же, только с разными подписями, видимо, полученными в разных местах. — Он что, все первые места за последние три года пособрал? — буркнула Варя, продолжая отодвигать свободно проворачивающиеся на гвоздике передние грамоты и рассматривать те, что были позади. Казалось, что за три года (а самой давней была грамота именно трёхлетнего срока) он поучаствовал везде, где только мог и пособрал все награды. Это были олимпиады по предметам, той зоологии, истории, и зельеварению с алхимией (по которым он полностью пролетел, и грамоты с непривлекательным «За участие», висели позади всех). Пара была по стрельбе из лука и много, очень много из арбалета, где он взял почти все первые места. И ещё почти половина за участие в классических танцах. Варя все листала и листала их, чувствуя, как удивление все больше нарастало с каждым листом. И это главарь «диких» темных магов? Кровожадной и неусмиримой стаи? Не знай она Елизара в лицо, сейчас сидела бы в полной уверенности, что этот Виреев — пресловутый «зубрила» еще поболее Маши, непременно забитый и всеми отвергнутый. Но нет. Образ парня полностью противоречил всем его достижениям. На миг в голове мелькнула мысль, что с ними всеми, этими Полуночниками, что-то не так. Грозный Мирон, выступающий главным защитником Елизара, был на деле абсолютно спокойным и непоколебимым, как скала. Хотя, обладая его силой, можно не просто стоять на одном уровне с главарем стаи, можно им быть! Что же ему мешает расправиться с Виреевым? Неужели, с его силой, ему нравится быть чьим-то слугой? А Метель? Одна из красивейших девушек в колледже, которая занимается отнюдь не пацанским занятием — танцами, выглядит вполне себе женственно и, видимо, благодаря весьма состоятельным родителям, хорошо одевается, ходит от головы до ног в драгоценностях и золоте — ведёт себя с другими учениками и даже учителями, как уже пять лет сидевший парень-отморозок. По её виду, ни загнанной, ни обделенной вниманием она никогда не была, почему же тогда ведёт себя так, словно больше всех жизнью обижена? Следом в голову пришла Дина, но, хоть Варя и знала, что та к Полуночникам не принадлежит, тоже заставила задуматься над своей противоречивостью. Как бы хорошо они не дружили, девушка казалось Ветровой какой-то мазохисткой. Ведь её дружба с больной на голову Метель вряд ли принесла ей хоть что-то хорошее. Варе страшно было даже представить, что случится, если она останется один на один с ней в помещении хотя бы на пять, минут, а Дина добровольно жила с Лерой вот уже сколько лет! Она буквально каждый день засыпала в одной комнате с монстром! Для Вари это было чем-то за гранью фантастики. Ведь Дина, хотя и по-своему странноватая, но дружелюбная и общительная, так что же её могло свести так близко с агрессивной и невменяемой Метель, которой она была полной противоположностью? Для Вари все это являлось неразрешимой загадкой. Может, ей нравится адреналин и чувство страха, кто ж знает. Когда мысли о двуличности всех этих странных студентов немного улеглись, Варя наконец заметила висящие на одном, более крупном гвозде, медали. Их было меньше чем грамот, но тоже вполне достаточно, чтобы продолжить её удивлять — штук тридцать. Варя принялась перебирать их, множество преобладающих числом золотых и серебряных, рассматривая не лицевой стороне, за что они были даны. Оказалось, то же самое: стрельбы из лука, стрельба из арбалета, классические танцы… За борьбу на мечах Девушка остановилась, и перечитала фразу, на которой она запнулась. Это было что-то новое. Ещё и за первое место. Неужели, он и на мечах биться умеет? Варя нахмурилась, припоминая телосложение Елизара, отсутствие необходимой мышечной массы которого явно было плохим условием для подобной дисциплины. Тут же в голове всплыл, в сравнении, и образ Морока, с его рельефными мышцами на плечах, становившемися заметными из-под коротких рукавов футболки, когда он сбрасывал с себя спортивную кофту. Меч был его самым привычным оружием, с ним он обращался так умело, словно держал в руках с детства и, соответственно, физические показатели были построены под использование такого оружия. Ну а Елизар? Разве он мог сравниться… Варя тряхнула головой, когда мысли пошли совсем не в то русло, начав нагонять уныние. Лучше не думать о Мороке. Только не в нынешнем положении. Приняв эту мысль, она вновь обратила внимание на выбивающуюся из общего ряда медаль и, притянув чуть к себе, перевернула её. К счастью, написанное там быстро отвлекло её от тяжёлых раздумий о Мороке, что, было, чуть не захватили все её мысли. Л. А. Виреев Девушка нахмурилась. «Л. А»? Опечатка? Или это не его награда? А чья тогда, ведь ведь фамилия и отчество, или, по крайней мере, его инициал совпадали с теми, что были у Елизара. И, насколько знала Варя, у него не было братьев. В этот момент дверь из ванной открылась и оттуда вышел сам Елизар. Варя выпустила из рук медаль, после чего, та звякнула о другие и немного криво повисла. Девушка повернулась в сторону парня. — Интересно? — на ходу вытирая полотенцем мокрые волосы, Елизар улыбнулся. Варя не секунду опешила, увидев его, стоящего посередине комнаты в одних штанах с голым торсом. Не приходилось ей как-то до этого оставаться наедине в комнате со взрослым полуголым парнем, потому от всей этой ситуации было, мягко говоря, некомфортно. Поэтому, едва заметив, в каком виде он находился, девушка тут же отвела взгляд. — Да… — нужно на что-то отвлечься и она не не придумала ничего лучше, как снова посмотреть на ту странную медаль, что теперь висела неровно, выглядывая из-за других. На секунду захотелось спросить, откуда она здесь, но девушка быстро передумала. Скорее всего, какая-то ошибка. В любом случае, для нее это не важно. — Очень. Когда ты только успел столько наполучать? — Я же главный активист в колледже. Вот и тащат участвовать во все мероприятия, часто «добровольно-принудительно», — пояснил парень и, закинув полотенце на приоткрытую дверь шкафа, сел на кровать рядом с Варей. Та двинулась чуть назад и развернулась полубоком, спустив ноги с кровати. Теперь же взгляд девушки метался по комнате: на двери, соседнюю кровать, шкаф — да куда угодно, лишь бы не на Елизара. Сперва ей захотелось исполнить ранее задуманное — уйти, сразу же, как только он выйдет. Но едва Варя собралась с мыслями и почти открыла рот, чтобы попрощаться, как Елизар её опередил: — Завтра полнолуние. Посвящение, ты помнишь? Варя кивнула. Как же тут забудешь, когда ей остался фактически один день нормальной, спокойной жизни? Конечно, может после ничего плохого не произойдёт, но в том, что все кардинально изменится, девушка была уверена. — И как, боишься? — Может… слегка переживаю, — она все-таки повернулась к парню и сразу же зафиксировала взгляд на его лице, хотя, против воли, все тянуло хоть мельком взглянуть ниже. Ради чистого интереса. — Как вообще все это будет проходить? Надеюсь, без ритуальных жертвоприношений и вызова каких-нибудь духов? На лице парня появилась улыбка: — Не волнуйся, ничего такого. Не стану раскрывать раньше времени, но скажу, что это будет красиво и грандиозно. — А как вообще на меня повлияет это «посвящение»? То есть, во мне что-то изменится? — Можно сказать и так. Но ничего радикального. У тебя лишь появятся некоторые… новые способности. — Тогда понятно, — Варя пару раз кивнула. Ещё один, наиболее важный вопрос крутился в голове, но она все никак не решалась его задать. «Смогу ли я потом отказаться от изменений?» Спустя секунд десять напряжённого обдумывания, девушка всё-таки решила пока попреберечь этот вопрос. Успеет ещё спросить, сейчас ей эта информация все равно не пригодится. — А ты долго проспала. Видимо, моя комната на тебя хорошо влияет, — парень чуть отклонился назад, опираясь на руки, поставленные на кровать позади спины, и будто специально оголяя ещё большую поверхность своего тела. И Варя на эту удочку попалась. Взгляд сам собой опустился на его торс. Парень, как оказалось, имел весьма худощавое телосложение — через кожу слегка были видны просвечивающие дуги рёбер. Он был достаточно подтянутым, даже можно было разглядеть рельеф мышц живота, но ни о каких «кубиках», даже и речи не шло. Обычное, стандартное тело. Далеко не идеал, но и ничего отвратительного. Самое главное, что привлекло её внимание и на чем она неприлично надолго задержалась — это три широких бордовых шрамы, идущих от правой ключицы наискосок по всей груди. Две полосы шли рядом друг с другом, а одна чуть пониже, отдельно. В голове невольно мелькнуло дежавю, будто у кого-то она уже подобное расположение шрамов видела… — Я польщён, — усмешка, так внезапно прозвучавшая спустя почти полминуты молчания, заставила Варю вздрогнуть. Она быстро подняла глаза, но, столкнувшись с довольным взглядом парня, тут же отвернулась. Это же надо было, так бояться подобной ситуации, и на неё же по собственной глупости напороться! — Не волнуйся, я очень даже не против. — Да я не… — начала она, но Елизар все её объяснения быстро прервал. — Все нормально, я понимаю, — посмеиваясь, он вдруг переместился ближе и, поставив руки по обеим сторонам от ног девушки, практически навис над ней. Варя, рвано вдохнув, отползла, опираясь руками о поверхность кровати, назад, но быстро уперлась спиной в металлическую спинку кровати. Елизар сдвинулся следом за ней и тем самым практически загнал в угол. Лицо парня очутилось на расстоянии не больше пятнадцати сантиметров от нее. Настолько, что она могла рассмотреть каждую тёмную точку и неровную нить капилляра на его серой радужке. Она уже и успела забыть о том, что, оказывается, является его девушкой. Не просто в снах или тревожных представлениях, а наяву. Официально и закреплено, как факт, множеством учеников этого колледжа. Они все это знали и ни секунду не сомневались. Все… кроме неё. — Мне нравится твой взгляд, принцесса, — будто издеваясь, он смотрел, не отводя глаз, на её лицо. Хотя Варя и быстро отвернулась, некомфортное ощущение от такого настойчивого взгляда не проходило. — Даже не ожидал, что тебе хватит смелости… «Заткнись-заткнись-заткнись-заткнись…» — как заклинание, ненавистно повторяла она про себя. Внезапно вспыхнувшее внутри отвращение быстро разгорелось, охватило все тело, как пожар. Оно было настолько резким и сильным, что на секунду даже дернулась рука в сторону парня: в него едва не отправился порыв ветра разъяренной волшебницы. Огромных сил стоило удержать это в себе. В этот момент раздражение и крайняя нетерпимость опасно граничили со страхом и сомнениями. Вновь мысли о Мороке, та ссора и понимание, что это он, Елизар виноват. Он все это спровоцировал. Заставил её своими же руками разрушить дружбу, которая едва зародилась и которая могла привести к чему-то большему. Большему, которого она так хотела. Искренне, не ради веселья и выгоды, а ради… явно чего-то большего. Но эти дурацкие отношения по расчёту, касания без капли любви и искусственная нежность, которую ей приходилось играть рядом с ним и коотрая все переломала… с каждой секундой становилось всё невыносимее. Он злил её, бесил и ничего больше. Особенно в этот момент, когда он опять к ней так нагло лез. Воспоминания прошлого раза ударили в голову, вместе со страхом нагоняя и лютую ненависть. Стало тошно лишь от одной мысли, что в прошлый раз она стерпела подобное унижение. — Хватит, ладно? — не выдержав, она развернулась лицом к нему и, не рассчитав, случайно коснулась кончиком своего носа его. Это на секунду смутило, но внезапно возникшей решимости ничуть не убавило. — Можно как-то моё личное пространство хоть немного соблюдать? В глазах парня мелькнуло удивление. Резкий, раздраженный тон буквально ошарашил его. Но лишь на несколько секунд. Внезапно он засмеялся и, наклонившись ближе, припал лицом к её плечу и замер в таком положении, все не переставая подрагивать от беззвучного смеха. Варя рвано выдохнула от раздражения. Ещё хоть одно лишнее движение или звук… — Ты меня ранишь в самое сердце, принцесса, — немного успокоившись, насмешливо прошептал он и, поднимая чуть выше голову, потерся щекой вдоль её шеи. — Извини, не хотел обидеть. Не думал, что сильно засмущаю тебя этими дурацкими словами, но больше так не буду, обещаю. Высокая температура оголенного тела доходила до неё, будто она соприкасалась с его кожей всей поверхностью тела и, как назло, ни на миг не давало забыть, что прямо сейчас он нависает над ней, прижимая к холодным и твердым прутьям спинки кровати. Он замолчал и, вдруг бессловно усмехнувшись, прижался щекой к её щеке. Еще влажные тёмные волосы коснулись виска и брови девушки, оставляя тонкие, быстро остывающие мазки на коже. Чужое тепло, коснувшееся лица, тут же заставило вспыхнуть. — Елизар, я же!.. — Прости, лишь пара минут, — как-то нетерпеливо вдруг оборвал он и, выждав еще пару секунд, спустил голову ниже. Поднырнув под её подбородок, потерся лбом и щекой о её шею, словно ласкающийся кот. Холодные волосы на это раз защекотали уже нижнюю челюсть. Коснувшись лицом буквально всей поверхности её шеи, он замер, прижавшись щекой к ее боковой части. Варя, вопреки своим совсем недавним мыслям, на пару секунд опешила и замерла, сраженная полным недоумением. Что… он делает? Она была уверена, что парень, как обычно, полезет целовать её или начнет приставать, как в прошлый раз. Но эти странные, даже немного напоминающие звериные ласки, совсем не подходили под её представления. — Елизар? — она чувствовала, как собственное горло вибрирует от произносимых слов, и все оттого, что он вплотную к ней прижимался. — Хватит, мне идти надо. По времени семь доходит… Парень продолжительно выдохнул, теплый воздух защекотал тонкую кожу девушки. Он вновь пошевелился и, повернув голову, однократно прижался губами к её шее. В этот момент все отрицательные чувства к нему разом вернулись. Нет, на безобидные нежности больше надеяться не стоит. — Не хочешь на ночь остаться? Я заметил, тебе на моей кровати вполне неплохо спится. И я не против поделиться сегодня… — тяжело вздохнув, он вновь к ней прикоснулся. Язык скользнул по коже, оставляя мокрый след, после чего он вновь настойчиво прижался губами. Втянул кожу, вызывая едва ощутимую боль. Но этого хватило, чтобы внутри нечто окончательно оборвалось. Уперевшись руками в грудь парня, она оттолкнула его от себя. Елизар, совсем не ожидавший такого напора, поддался и отстранился назад. Варя же, уловив момент, схватила лежавший сбоку телефон и, не теряя больше ни мгновения, щелкнула пальцами, телепортируясь. Едва она оказалась прямо посреди своей комнаты, на неё тут же направились три пары глаз. Девочки давно ждали её, но не ожидали, что она решит телепортироваться. Всё же в колледже нельзя было лишний раз использовать магию. — Варя?! — хором прозвучали голоса подруг. Девушка им не ответила. Почти бегом она рванула в ванную и сразу подлетела к зеркалу, устремляя уже с порога все внимание на свое отражение. Да. Так и было. Крупное бордовое пятно с неровными краями уродливо расплывалось на бледной коже шеи. В горле встал болезненный ком, похожий на обломок камня с острыми краями. К глазам подступили слезы, взгляд сразу же помутился. Рука, которой она бездумно потянулась к шее, вдруг задрожала, Варя вцепилась ею в собственное плечо, до хруста пальцев сжимая его, чтобы болью хоть немного привести себя в чувство. Но не помогло. Один лишь рваный всхлип, не давший воздуха из-за давящего на лёгкие стыда и обиды. И она не выдержала. Слезы полились градом, болезненные, горестные всхлипы заполнили пространство. В ванную через секунды уже забежали девочки, принеся с собой шум и нескончаемый поток вопросов: «Что случилось?». Но ей было все равно. Изнутри раздирала боль, обида и невыносимое отвращение. К Елизару и, не меньше, к самой себе. Такое сильное, что хотелось содрать с себя кожу, которой он сегодня касался, на которой остался его запах. Грязная и опозоренная. Иных характеристик больше она дать себе не могла.