***
Тени от лампы забавно играли на потолке, он поднёс к ней руку, начав играться с тенями, и тепло от лампы приятно грело руку. Он улыбнулся, затем прошёлся пятернёй по густым синим волосам, после чего принял сидячее положение. Кровать при этом действе жалобно заскрипела, пусть он и был весьма худощав. Подняв взгляд, он увидел на настенном зеркальце своё усталое лицо, щетина на подбородке также явственно виднелась, говоря о том, что мужчина давно не притрагивался к бритве. Но куда занимательнее был взгляд карих глаз — взгляд человека, испытывающего невыносимую скуку. В последние дни вправду ничего интересного не происходило. Впрочем, стоило ему подумать об этом, как мужчина услышал дикие крики воинов, а также приказы и вопли ужаса. Брэйн Унглаус поднялся с кровати, инстинктивно нащупав катану рядом с собой. Верное оружие всегда было под рукой. Мотнув головой, воин быстро пришёл в себя, прогоняя сонливость. Кто-то напал на них, причём этот некто был весьма силён, если заставил крепких воинов кричать во всё горло. Он поднялся, выйдя из небольшого ответвления в пещере, где располагалась его комната, раздражённо отодвинув занавеску. Сделав шаг вперёд, мужчина прислушался. Криков стало меньше. Брэйн медленно зашагал вперёд по плохо освещённой пещере, слыша чьи-то отдалённые шаги, но секундой позже стало абсолютно тихо, словно бы источник звука исчез. Покрепче перехватив катану, он криво улыбнулся: сильный противник мог подарить ему чудесную битву. Катана словно стала частью живого организма, продолжением его руки. Конечности привычно напряглись, готовясь к битве, каждая часть тела стала чувствительнее, а на крепких руках мужчины проступили вены. Ухмыльнувшись, он стал медленно продвигаться вперёд, с каждым новым шагом обретая большую уверенность. Предчувствие твердило, что впереди есть противник, но тьма пока не позволяла его увидеть. Но лишь пока. Шаги эхом отдавались в пещере, пусть он и пытался двигаться предельно тихо. Лампы у стен крайне плохо освещали пещеру, поэтому тяжело было разглядеть хоть что-то, расположенное дальше десятка метров. Но в какой-то момент намётанный глаз воина заметил блеск. Спутав его с блеском оружия, Брэйн пригнулся, приняв боевую стойку. — Я тебя вижу. Не прячься от меня в тени! — выкрикнул он. Ответа не последовало, и мужчина сам подался вперёд. Шаги мужчины, казалось, вынудили незнакомца самого выйти навстречу. Брэйн ожидал увидеть тихого убийцу, ступавшего едва слышно по каменистой поверхности пещеры, но из темноты выступил высоченный воин в серебряных доспехах с мечом в ножнах. Лица мужчина не увидел, шлем не позволял ничего разглядеть. Броня, вероятно, стоила целое состояние. Рост воина был впечатляющий, примерно метра два, если не выше. — Не слышу своих воинов. Ты смог сразить их всех? — Брэйн улыбнулся, продемонстрировал ровные белые зубы. Воин ответил не сразу. — Шестьдесят три человека, верно? Мужчина нахмурился. — Откуда ты? Да, так и есть. Точь-в-точь. Вижу, что ты опытный воин, поэтому представлюсь. Моё имя — Брэйн Унглаус. Вероятно, ты слышал обо мне. — Ты лишь шестьдесят четвёртый. Разбойник, не имеющий представления о чести. Главарь банды грабящих, насилующих и убивающих отребий. Да, такой человек, несомненно, заслуживает славы, — язвительный тон воина заставил мужчину усмехнуться. — Ты злодей, заслуживающий наказания. Такова твоя участь. — Я буду рад узнать твоё имя, — Брэйн улыбнулся, начав забавляться речами противника. — Тач Ми. — Зачем же ты пришёл сюда, Тач Ми? — он вскинул руку вперёд, демонстративно направив катану на паладина. — Ты, по правде, желаешь покарать меня? Последний никак не среагировал на подобный перфоманс. — Ночь темна. Пусть она и захватит всё вокруг, но свет непременно победит. Я знаю, что в мире много хороших людей, но… Мужчина рассмеялся, не выдержав. — Я разных воинов встречал, но таких — впервые! Не могу поверить своим ушам, ты вправду смог меня удивить. Но я прошу, прекрати эту чушь. — Твои люди схвачены, я пришёл, чтобы схватить тех, кто плюёт на чужие жизни. Не могу позволить вам загубить хоть ещё одну человеческую жизнь, — паладин сделал шаг вперёд. — Брэйн, я нашёл тех женщин. Какие ещё тайны и грязные секреты расскажут твои отбросы на допросе? Ярость в голосе Тач Ми стала отчётливее. — Надеешься напугать? — криво улыбнулся Брэйн. — Ты не сможешь сразить меня. Где твои товарищи? Пусть и они присоединятся к битве, если желаешь. Враги, способные продержаться против него хоть минуту были редкостью, а одолеть его удалось одному лишь Газефу. — Битва… это не будет битвой. Избиение — вот подходящее слово. Я схвачу и буду судить тебя, Брэйн Унглаус. Каждое преступление должно быть наказано. Справедливость восторжествует. Брэйн рассмеялся, опустив катану. — Ты вправду веришь в такое? — Я верю в справедливость, — он медленно кивнул. — И я заставлю тебя ответить за всё, что ты сделал. Один друг сказал мне, что наказание должно быть соразмерно совершённому преступлению. Твоё счастье, что я с этим не согласен до конца. — Подари мне стоящую битву, паладин. Паладин неспешно достал длинный меч из ножен. Высокая фигура словно бы ещё вытянулась. Бороться с закованным в броню воином было довольно сложно, но возможно. Брэйн был уверен в своих силах. Мужчина усмехнулся, приготовившись к атаке. Он не двигался с места, уже применив боевые искусства. Тач Ми должен шагнуть в круг, и будет мёртв, ибо Брэйн моментально ударит в область шеи — весьма уязвимое место даже у столь бронированного паладина. Едва ли тот сильнее Стронофа. Первый шаг. Второй шаг. Третий шаг. И-и-и-и… Удар! «Что?». Удар, что должен убить паладина, был успешно отражён небрежным взмахом меча. Брэйн отступил, несколько секунд пребывая в замешательстве. Меч, коим удар был отражён, оказался удивительно красив, явно стоя несколько сундуков золотых монет. — Отличная реакция! — заметил мужчина, перехватив катану поудобнее. Рука, держащая катану, резко заболела. Удар паладина был чудовищен. Тач Ми промолчал. — Что же… хорошо. Брэйн рванулся вперёд, но это был лишь обманный манёвр. Сжав рукоять катаны, он в последний момент перед атакой зашёл сбоку, пользуясь неуклюжестью противника, но новый удар был парирован моментально, отчего мужчина потерял равновесие, чудом не упав. Быстро собравшись, он применил «Мгновенный разрез», но безуспешно. Паладин чудом сумел среагировать. Попробовав манёвр вновь, он в очередной раз не преуспел. — Кто ты такой?! Паладин вместо ответа сам перешёл в атаку. Оказавшись в мгновение подле воина, он ударил того в грудь рукоятью меча. Брэйн отступил, пользуясь ловкостью, но спустя секунды боль догнала его, заставив закашляться кровью. «Больно». — Хороший удар. Мужчина не мог позволить себе показывать слабость, поэтому стремительно рванул вперёд на пределе возможностей, собрав остатки сил. На второй такой удар он способен не будет. Казалось, что он вот-вот достанет до шеи паладина, но Тач Ми перехватил его руку, секундой позже вставив свой меч в ножны. Брэйн Унглаус, взрослый мужчина, весивший семьдесят килограмм, повис в воздухе, будучи удерживаемым паладином без видимых усилий. «Что он собирается…?» Тач Ми вырвал из его рук катану, отбросив мужчину в сторону. Удар при падении был неслабый, но не смертельный. Боль была терпимой. — Откуда у тебя это оружие? Внезапно Брэйн возжелал выкрикнуть ругательство, но в очередной раз закашлялся кровью, заметив, также, что правая рука вывихнула в области запястья. Мужчина достал кинжал. Сдаваться он не планировал, ему для начала нужны ответы. Победа казалась труднодостижимой без нормального оружия. Брэйн поднялся с земли. — Я отвечу на твой вопрос, но хочу знать, кто ты такой. — Авантюрист. — Лжёшь, — сплюнул мужчина. — Откуда у тебя катана? — Купил в городишке на юге. Больше ничего не знаю, продавец не знает предыдущего владельца. — Жаль. Покачав головой, паладин вытянул руку с катаной вперёд, а затем… оружие растворилось в воздухе. Брэйн чуть не закричал от досады, видя, как его личное сокровище исчезло на глазах. Мужчина сделал шаг назад, но ощутил жгучую боль в колене. Оно явно тоже было повреждено при падении. Бежать смысла не было. — Кто ты такой на самом деле? Я в жизнь не поверю, что ты авантюрист! — Ты действительно желаешь узнать ответ? — Да, чёрт возьми! Тач Ми медленно кивнул, словно бы нехотя поднеся руки к шлему, но в последний момент передумал, услышав вздох позади себя. Паладин полуобернулся. — Я хотел проверить, в порядке ли всё. Женщины в безопасности, разбойники в темнице. Мы можем возвращаться, незачем оставаться здесь. Брэйн вскоре заметил второго воина — высокого, закованного в такую же дорогую броню, но чёрного цвета. На спине его красовался красный плащ, создавая впечатление, что перед ним очередной герой. За спиной воина виднелись два огромных меча. «Не авантюристы… не они». — Кто это? — кратко спросил воин в плаще. — Главарь этих… — паладин не договорил, но очевидно, что на языке у него вертелось какое-то ругательство. — Думаю, что с него хватит. Тач Ми согласно кивнул, но сжатая в кулак рука давала понять, насколько он агрессивно настроен по отношению к Брэйну. Мужчина, стоящий перед ним, выглядел предельно жалко, побито. Игрок понял, что переборщил, но слишком уж зол он на этого ублюдка, чтобы просто схватить в плен. Естественно, что убивать главаря разбойников он не желал. Воин в плаще между тем спокойно направил руку в сторону Брэйна, тихо произнеся: — «Мертвецкий сон». И сознание покинуло мужчину. Он рухнул на каменный пол в беспамятстве. — Мне стоило остановиться раньше, — признался игрок. — Ты не виноват, он вправду заслуживал этого. — Мы настолько сильны, что нет смысла в избиении. Но я хотел проверить его способности, да и… — он достал из инвентаря катану. — Катана? — удивился Сатору. Тач Ми протянул ему красивый и изящный клинок. — Оружие с нашей родины. Может ли это значить, что здесь были ещё японцы, такие же игроки, как и мы? — Мы узнаем правду, — сказал Тач Ми. — Возвращаемся в Назарик? — спросил Судзуки. — Да, ты прав, нет смысла задерживаться. Но нужно обыскать пещеру и перенести всё важное в Назарик. Нужно исследовать оружие и артефакты, если таковые найдутся. Сатору согласно кивнул. — Я уже отдал распоряжения. — Где сейчас женщины? — Не беспокойся об этом, я перенёс их в гостиную. Пэстония и горничные помогут им, расположат в свободных комнатах. Альбедо объяснит ситуацию всем, кто станет свидетелем. Уверен, она правильно поняла меня. — Спасибо. Игрок удивлённо посмотрел на друга, но промолчал. «Теперь нужно заняться им…», — подумал Тач Ми, взглянув на Брэйна, чьё бесчувственное тело лежало на полу. — Тач Ми, я хотел спросить тебя… — Что случилось? — напрягся игрок. Сатору вернул ему катану, после чего тот спрятал её в инвентаре. — Вы с Ульбертом в конференц-зале… Тач Ми вздохнул. Паладин крепко задумался, и мысли его начали крутиться вокруг заклятого друга, с которым часом ранее ему пришлось поговорить. Разговор не заладился, в глазах Ульберта он не увидел никакого желания работать вместе. Объединял их лишь общий друг, гильдия, а также небольшое количество других вещей. В конференц-зале и Сатору заметил их вражду. Трудно этого не заметить. — Мы не очень ладим. Ульберт… он глубоко несчастный человек, обиженный на весь мир. Годы назад мир жестоко обошёлся с ним, и он зациклился на своей ненависти к нему, ненависти к людям. Ульберт взращивал это чувство внутри, лелея его и гордясь. «Вот, смотрите, как сильно я вас всех ненавижу! Ничтожный мир, ничтожные люди! Катитесь в Ад!», но за этими словами скрывается боль. Эти слова принадлежат человеку, нуждающегося в помощи. Мы никогда не были друзьями и никогда не будем, но по-человечески мне его искренне жалко. Не думаю, что он когда-то был влюблён. Да и особых стремлений я не заметил. Я очень надеюсь, что в этом мире всё изменится для него… — он снял шлем. — Но я тебе этого не говорил, это сугубо мои личные суждения. Знаю, что не стоит говорить это у него за спиной. — Но ты надеешься ему помочь? Игрок кивнул. — Мы не друзья, но и зла я ему не желаю. Надеюсь, что он повзрослеет и перерастёт это. Не только у него одного есть проблемы в жизни. Сатору грустно опустил голову. Ульберт обычно отзывался о Тач Ми не лучше, иногда даже куда резче. «Я не замечал, насколько они друг друга презирают. Но мы же одна команда, так ведь?..».***
Брэйн медленно, через силу открыл глаза. Веки казались налитыми свинцом, настолько тяжело было их поднять, но минутой позже он сумел их распахнуть. Взгляд упёрся в потолок, но в помещении было столь темно, что он ничего не смог бы разглядеть. Тело плохо подчинялось ему, даже руку поднять он не мог. Но вдруг всё произошедшее в пещере мигом пронеслось у него в голове одним неприятным воспоминанием, заставившем его резко вскочить на ноги. Прежняя одежда всё ещё была на нём, но помимо неё ничего. Карманы пусты, даже спрятанный в носок кинжал исчез. Обыскали его явно основательно, всё вытащили, ничего не упустили. Оружия при нём совсем не было. Мужчина простонал, вспомнив, насколько быстро его победили. Но при этом были и хорошие моменты. Вывихнутая рука совсем не болела, а подвижность оставалась прежней. Нога не болела, ссадин и порезов также на теле не имелось. Повреждения полностью зажили. — А ты ещё кто такой? — раздался грубый мужской голос. Брэйн поднял взгляд, с трудом увидев через железную решётку коридор, что разделял его камеру с соседней, расположенной напротив. Мужчина мигом понял, что находится в темнице, да и иных вариантов не имелось. Камера выглядела бедно, но надёжно. Мужчина увидел небольшой столик в углу и стул. — Брэйн Унглаус, — признался он спустя некоторое время. Лгать смысла не было. — Ты не шутишь? — некоторое время спустя поинтересовался незнакомец. — Сам Брэйн Унглаус? — Не то место, не то время. Нет, не шучу. Брэйн внимательнее оглядел камеру. Позади была койка, с которой он, очевидно, навернулся. Он присел на неё. — Ты сам-то кто? — Лондэс Ди Кламп, рыцарь из Теократии. Кто тебя схватил? — Паладин в серебряных доспехах. Я продержался минуты две против него. Затем пришёл его друг. Он произнёс заклинание, после я вырубился. Чёрт возьми, две минуты! Агх! Лондэс сочувствующе кивнул, пусть воин этого и не увидел. — Да, я говорил с ним. Жуткая тварь, до сих пор в дрожь бросает… Судя по голосу рыцаря, его вправду передёрнуло. — Тварь? Он не человек? — Да какое там! — выкрикнул Лондэс. — Мерзотная тварь из бездны с мордой насекомого, он похож на стрекозу. Назвался инсектоидом. Похоже, что название расы. Боги, какой же он урод… Некоторое время рыцарь провёл в молитве. Брэйн услышал, что из соседних камер послышались такие же молитвы. Похоже, что пленных из Теократии здесь немало. — Сколько вас? — спросил Брэйн. — Больше двух десятков. Рыцари, маги… — пожал плечами Лондэс. — В этом коридоре шесть камер. Справа от тебя какой-то незнакомец, привели с тобой в одно время. Остальные — мои люди. — Кто нас пленил? Из одной камеры донёсся нервный смешок. — Скоро обед, там узнаешь. Ставлю миску каши, что его сразу стошнит. Бравый Брэйн Унглаус вряд ли окажется крепче нас. Лондэс вздохнул. — Знаешь, а давай! Спорим! Я верю в Унглауса, — ответили ему. — Идёт. Брэйн спрятал лицо в ладонях. «Что за хрень творится?». — Знаешь, просто закрой глаза, когда оно придёт. Честно, лучше это не видеть, — посоветовал Лондэс. — Что «это» за пакость? — уточнил он. — Нейронист Пэйнкилл. Он… она… оно представилось так, по крайней мере. Чёртово отродье из бездны. Нечестивое создание, которое должно сгореть в праведном очищающем пламени. Первое время отказывался от еды, но голод заставил. — Всё так кошмарно? — Хуже, чем можно вообразить. — Я видел второго, на нём тёмная броня, алый плащ и два огромных меча за спиной. Ростом он с Тач Ми. Кто он такой? — Повелитель нежити. Думаю, что мы об одном человеке… нежити говорим. Брэйн поёжился. «Куда я попал?». — Есть и третий. Мужчина поднял на Лондэса взгляд, пусть тот и был едва виден. — Демон. Ульберт Ален Одл. Настоящее отродье с копытами и козлиной мордой. Я не знаю, но думаю, что они заодно. Тот худший из троих, ему ничего не стоит убить нас. Жестокая тварь. — Сколько вы уже здесь? — Неделю, наверное… кажется, что вечность. Этот Тач Ми, кажется, ненормальный. Спасал каких-то оборванцев, как я узнал. Жалких крестьян. Ульберт схватил нас всех почти мгновенно. — Понимаю… Брэйн устало вздохнул. «Чёрт, что же делать? Бежать некуда, да и бессмысленно». Он приблизился к решётке, потянув на себя. Нет, даже думать о таком было глупо. — Шансы на побег есть? — Я знаю, что остальные мои люди здесь лишь благодаря случайности. Пару дней назад меня отправили на допрос, я столкнулся с нашим лидером. Он до этого храбр не был, а теперь вздрагивает при каждом шорохе. Смог лишь узнать, что остальные живы. Но не думаю, что у нас есть хоть малейший шанс на побег. Мы, похоже, обречены сидеть здесь до конца дней. Даже если объединимся, то всё тщетно. — Где мы находимся? — Капитан, зачем так откровенно говорить с ним? Мы с ним не товарищи. — Нет, — не согласился Лондэс. — Мы в одной лодке. Слушай, Брэйн, никто из нас не знает ничего. Я спрашивал об этом у инсектоида, но тот ничего не ответил. Раздался звук открывающейся стальной двери, а затем и звук вкатываемой в коридор тележки. Лондэс резко замолчал. — Нет, только не она снова… — Как вы там, сладенькие? — раздался неприятный, даже мерзкий голос. — Уже проголодались, негодники? — Чёрт тебя дери, убожество! — выкрикнул один из узников. Вероятно, что достаточно смелый, как решил Брэйн. — Я принесла рыбу. Надеюсь, что вам понравится, мальчики, — оно издало смешок. Тяжело определить, какому именно полу принадлежал этот голос. Мужчине, женщине, либо существо и вовсе было бесполым. Брэйн опустил глаза. Он точно не хотел видеть это.***
Некоторые разговоры давались тяжелее всего. Хуже всего были те, когда приходилось сообщать ужасные вести. Недаром в прошлом убивали вестников, что приходили с плохими новостями. Непросто приходилось тем, кому выпала доля рассказать о таких новостях. Тач Ми потребовалось немало времени, чтобы набраться решительности и поговорить с Флави. Вчерашний день был полон испытаний, они с Сатору вступили в гильдию, истребили десяток гоблинов, а также воскресили девочку. Вечером они схватили Брэйна Унглауса с его шайкой разбойников. Пока что с ним он ещё не говорил, желания возиться с такими ублюдками совсем не было, и он отложил это на некоторое время. Им полезно будет посидеть в темнице. Но сегодня он решился поговорить с девочкой о её матери и отце. Правду она имела право знать, да и нужно было сообщить, что теперь Флави будет жить с ними. Он постучал в дверь, затем медленно вошёл. Горничная и девочка сидели на кровати, о чём-то оживлённо разговаривая, но после его появления замолчали. Лицо горничной просветлело при появлении игрока, но вот девочка явно испытывала страх, посему в восторге от его появления не была. — Шестая, ты не могла бы оставить нас ненадолго наедине? — Слушаюсь, владыка Тач Ми, — послушно кивнула горничная. Поднявшись с кровати, она поклонилась, затем спешно вышла, выполняя приказ. Флави испуганно воззрилась на него, но вскоре словно бы принялась искать пути для побега глазами. Однако же девочка продолжила сидеть на кровати, пусть и вцепилась пальцами в одеяло. Игрок был авантюристом. Девочка будто вспомнила об этом. — Я буду стоять здесь, хорошо? Обещаю не подходить ближе. Девочка нерешительно кивнула, игрок остался стоять возле двери. — Где моя мама? — тут же спросила она. Вопрос явно самый важный для ребёнка. Тач Ми прекрасно понимал её. Игрок устало вздохнул. — Мне жаль, но твоя мама… — он застыл на месте без движений. — Где мама? Глаза её уже были на мокром месте. По тону его голоса она мигом поняла всё. Возможно, что несчастная уже знала кое-что о смерти. — Гоблины убили её. Мне очень жаль, но ты должна знать это. Твой отец также погиб, но на войне. Флави, мы позаботимся о тебе, клянусь. Ты в безопасности, тебя никто не тронет. Флави не сразу осознала новость, на это ей потребовалось долгих тридцать секунд. Всё это время она молча смотрела в одну точку. Тач Ми не знал, что делать, когда девочка начала тихо плакать. Он сделал шаг в её сторону, инстинктивно желая утешить, но девочка вскочила с кровати, ловко прошмыгнув мимо него. Светловолосая девочка резко отворила дверь, выбежав в коридор на всех парах. Игрок вышел из комнаты пятью секундами позже девочки, тут же замерев. Флави стояла в паре шагов от него, поражённо смотря на Ульберта, а тот смотрел на неё не менее удивлённо. Рядом с ними неподвижно стояла горничная, явно до этого ожидая команды, чтобы войти внутрь. Сюрреалистичная картина продолжалась долгий десяток секунд, прежде чем кто-то заговорил. — М-да, неловко вышло. Да, я Ульберт, — он улыбнулся. — Здравствуй, мелкая, давно не виделись. Извини, не успел наложить иллюзию. — Дядя Ульберт? Игрок подавился воздухом, раздражённо глянул на Тач Ми, затем нехотя кивнул. Секундой позже он принял облик молодого парня. «Дядя Ульберт. Святоша до конца веков меня гнобить будет». — Видишь? — невесело усмехнулся он. — Да, на самом деле мы все здесь те ещё ур… Ульберт не договорил, девочка кинулась на него с объятиями, горько зарыдав. Иллюзия растворилась, игрок вновь был в своём настоящем облике. Лицо игрока лучше любых слов говорило, насколько он сам поражён случившимся. Ситуация неординарная. — Эм. Ну чего ты? — он неуклюже погладил девочку по голове. — Чёрт, что ты с ребёнком сделал, ирод? Тач Ми опустил взгляд. — Флави всё знает. — Ладно, прекращай уже, — он опустился на колено, посмотрев девочке в глаза. Странно, но она больше боялась его в облике молодого брюнета, нежели в облике демонического козла. Чувствовала фальшь, возможно. Ни один из игроков ответ не знал. Флави хныкнула. — Теперь мы твоя семья. Идём, поиграем с этой… твоей куклой. Мия, кажется. Расскажу тебе какую-то неинтересную историю из жизни… не знаю даже. Девочка удивлённо подняла на него заплаканные глаза, но кивнула. — Идём, мировое бедствие, — по-доброму усмехнулся он. Игрок взял её за руку, поведя обратно в комнату. Вскоре они скрылись за дверью. Тач Ми не знал, что и делать. Вздохнув, он обратился к горничной: — Жди здесь, пока Ульберт выйдет. Дальнейшие распоряжения отдаст он. — Слушаюсь. Он побрёл прочь. Неудачная попытка утешить девочку угнетала его, но ситуация в целом была не так плоха. Ульберт, похоже, испытывает тёплые чувства к ней, причём искренние. Всё же, необходимо пообщаться со спасёнными женщинами. Одной из них лишь четырнадцать. Разбойники будут наказаны, он не спустит им подобное с рук. Через час-два игрок обязательно побеседует с Брэйном, изо всех сил попытавшись не навредить тому в процессе. Таких людей он презирал. Сжав руку в кулак, паладин продолжил путь. «Я знаю, зачем попал в этот мир».***
Верховный правитель гробницы восседал на роскошном кресле, буравя документы перед собой немигающим взглядом красных огоньков, то загорающихся, то потухающих. Но светились красным они всегда. Документов было много. Нет, даже не так. Документов было предельно много. Альбедо молча стояла подле стола, улыбчиво смотря на него, пока игрок внимательно вчитывался в доклад от суккуба. Девушке нужно было отдать должное, она расписала всё максимально ясно, поэтому даже он вполне мог разобраться во всём, что было написано. А если не во всём, то в большей части. Более всего его интересовали вопросы лояльности неписей Назарика. Вчитываясь в доклад, он пытался найти любые знаки, которые могли дать ответ, лояльны ли им ожившие неписи в действительности. Альбедо, судя по её виду, была. Взгляд влюблённых глаз не мог не беспокоить игрока, но Ульберт посоветовал ему просто получать удовольствие. Что могло это значить? — Всё в порядке, владыка Момонга? — улыбнулась она. — Эм. Да, Альбедо. Превосходный доклад, благодарю тебя. Альбедо широко улыбнулась. Она, кажется, даже начала пританцовывать на месте. — Ты можешь резюмировать доклад, пожалуйста? Расскажи мне суть. Меня интересуют любые изменения, произошедшие после перемещения гробницы. Ничего нового ты не заметила? — Владыка Момонга, я тщательно проработала этот момент, но боюсь, что мне нечего добавить в доклад. Изменений в Назарике нет, мы все продолжаем работать, исполняем наши обязанности, как и было приказано вами. — Ты имеешь в виду первоначальные задачи, например задачи стражей следить за своими этажами? — Верно, владыка, — кивнула девушка. — Я рад, что дела обстоят так. Игрок замолчал на несколько секунд, задумавшись. — Вас что-то беспокоит? — кажется, суккуб начала немного беспокоиться. Сатору думал о конфликте между друзьями, который постепенно становился всё более очевидным. Думал он и о влюблённой по уши суккубу. Опустив голову, игрок припомнил первое задание гильдии, когда он наконец-то смог сбежать отсюда, ощутив себя вновь низкоуровневым игроком. То были прекрасные часы, но случившееся в лагере гоблинов было ужасно. Судзуки ничего не почувствовал, когда увидел тело ребёнка, кости и жарящееся мясо женщины. И это начинало его беспокоить. — Владыка? Игрок поднял взгляд на девушку. Хранительница этажей выглядела взволнованной. — Извини, Альбедо. Я вспоминал давние времена, когда сражался с монстрами. Теперь это весьма далёкие воспоминания. Девушка понятливо кивнула. — Ульберт говорил с тобой о девочке? — спросил он. — Да, владыка Ульберт рассказал мне о случившемся и вашем великом свершении, — кивнула она. — Высшие стоят выше смерти. — Кхм. Альбедо, тебя не беспокоит нахождение ребёнка в гробнице? — Я предположила, что девочка — результат проверки заклинания и вы желаете понаблюдать за её состоянием. Знаю, что у вас серьёзные причины для нахождения низшей в стенах Назарика. Уверенность в голосе суккуба была удивительной. — Но ты взялась шить для неё одежду и куклу? — Да, владыка Момонга. У меня есть соответствующие навыки… а вам понравились платья? Игрок мельком видел девочку в гробнице, но лишь один раз. Да, голубое летнее платье выглядело очень красивым. И роскошным. — Ты очень хорошо постаралась, Альбедо. Отличная работа, — кивнул он. — Мне понравился результат. Суккуб выглядела донельзя довольной. — Я могу посидеть с девочкой, если нужно! Любое платье, любая игрушка, — тут же выпалила она. — Забота о ребёнке дастся мне не труднее! Сатору закашлялся. — Учту твои слова. Ты свободна. Благодарю за доклад, ты отлично справляешься. Счастливо улыбнувшись, хранительница этажей бросила на него очередной влюблённый взгляд, затем покинула кабинет. — Необычное поведение. Она хочет позаботиться о Флави? Почему, интересно? — задал он вопросы в пустоту. Ответов ожидаемо не последовало.