Сбереги мою душу

      Закончив отмывать класс, Тома вытер пот со лба и тяжело вздохнул. Ему не помешал бы Гидро Глаз Бога… Действовать приходилось быстро. И ещё быстрее следовало бежать в мастерскую, чтобы встретиться с учителем. Уже несколько минут спустя запыхавшийся ученик стоял в дверном проёме.       — Тома, вот и ты! Незачем ведь было так спешить. Дело, конечно, важное, но не настолько, чтобы ты явился сюда в полуобморочном состоянии.       — Изви… ните… Можно воды? — он прокашлялся, а после забрал протянутую ему бутылку. — Спасибо.       — Твоя самоотдача достойна похвалы, но не стоит с ней перебарщивать.       — Ничего не могу с собой поделать. Такой вот я человек. Итак, какова ваша просьба?       Горо поджал губы и нервно замахал хвостом. Не смотря на то, что он частенько помогает ученикам советом, сам со своими проблемами он справиться не может.       — Я… Я хочу кое-кому сделать подарок, но у меня нет никаких идей.       — Подарок? Кому?       — Ко… Кхм, одной знакомой.       — Ничего себе! Наконец-то вы решились!       — Что? — учитель изумлённо уставился на парня.       — Оу… Кхе-кхе, то есть вот это неожиданность! И вы даже не назовёте имя прекрасной избранницы?       — Ты всё равно уже понял, о ком речь.       — Не вздыхайте так, мастер. Я никому не скажу, честное слово.       — Я в тебе не сомневаюсь, Тома. Поэтому, собственно, и пригласил. Ну так что, есть идеи?       — А подарок-то романтический?       — Мы не так много и долго общаемся, чтобы я мог дарить подобное.       — Понял. Эх…       Оба задумались. Мастер устроился на подоконнике, свесив ноги, а ученик — на учительском столе. Порой кто-то из них открывал рот, чтобы высказать внезапно пришедшую мысль, но тут же закрывал, продолжая исследовать каждый свой идейный уголок.       — А что вы вообще о ней думаете?       — К чему ты клонишь? — подозрительно спросил мужчина, неопределённо махнув хвостом.       — Ну какой вы её видите? Поверьте, ваш ответ очень нам поможет.       — Какой я её вижу? Хм… Она очень красивая. — неуверенно отозвался он.       — Так?..       — Добрая…       — Дальше.       — Умная…       — Ещё-ё-ё.       — Грациозная…       — Ага.       — И изящная. И безумно милая. Когда я её вижу, сердце бьётся быстро-быстро. — учитель слез с подоконника и начал расхаживать по мастерской, активно жестикулируя. — А её запах… Она пахнет морем и солнцем. А ещё Кокоми решительная, отважная и благородная. Она похожа на раковину, ибо когда слушаешь её, создаётся ощущение, будто с тобой говорят все океаны мира, и по спине бегут тысячи мурашек. Мне хочется утонуть в её глазах, напоминающих то звёздное небо, то морские глубины. Я хочу напиться её нежным дыханием и почувствовать касания мягких ладоней. Я хочу выть от счастья, когда она окликает меня, и плакать от беспомощности, когда вижу её грустный взгляд…       Мужчина часто задышал, будто очень долго бежал, совсем не делая остановок, и посмотрел на Тому, чей рот был удивлённо приоткрыт.       — Так значит, вы любите её?       — Всей душой. И желаю быть рядом с ней.       — Ну так признайтесь!       — Ты что? Я не могу! Когда я рядом с ней, все мысли путаются, слова забываются и… И вообще: разве ей нужен такой, как я? Я просто хочу, чтобы Кокоми была счастлива.       — Ладно. — Тома убрал телефон в карман. — У меня есть одна идея. Когда её день рождения?       — День рождения?       — Ну да. Вы же не будете дарить ей подарок просто так?       — Я хотел сделать это на празднике морских фонарей… Неподходящая дата? Нужно дарить попозже?       — Нет-нет, что вы! Значит, у нас четыре дня?       — Да.       — Отлично! — парень уверенно улыбнулся. — Подарите ей жемчужину!       — Что?       — Жемчужину Санго. Я видел такую в сувенирной лавке. Ещё и с фамилией созвучно.       — Но эта вещь, наверное, дорогая…       — Положитесь на меня. Я всё улажу. Так уж вышло, что там работает один мой знакомый, которому я однажды помог. Послезавтра жемчужина будет у вас.       — Ох, Тома, что бы я без тебя делал? — Горо благодарно взглянул на ученика.       — Всё в порядке, мастер. Я к вашим услугам.       — Да хранят тебя Архонты. — ласково шепнул он, когда Тома подошёл к двери.       — Только этим они и занимаются. — парень издал тихий смешок и вышел за дверь.       По дороге домой он набрал Синь Янь.       — Да нет, на две октавы ниже, а не выше! НИ-ЖЕ! Вы различаете вообще?.. Да, алло?       — Привет.       — Тома! Чем могу помочь? Вот так, ребята, намного лучше. Ещё раз!       — А у тебя там громковато.       — Ага, готовимся выступать на празднике. Мы взорвём сцену!       — Главное, чтобы не в прямом смысле. — хихикнул тот. — Синь Янь, мне нужна помощь.       — Секунду. Перерыв, ребят! Слушаю.       — У тебя есть CD-диск?       — Хм… Да, думаю, найдётся. Нужен?       — Очень. Я хочу записать кое-что. Сделаю сюрприз.       — О, здорово! Тогда окажешь мне услугу в ответ?       — Что угодно. — парень приготовился слушать, ожидая зелёный сигнал светофора.       — Поможешь с эссе по английскому? — в её голосе звучала мольба. — Мы с ребятами будем весь вечер репетировать. Да и свою партию мне нужно переработать. Думаю, вся ночь уйдёт только на это. Я не успею.       — Без проблем. Сделаю.       — Архонты, ты мой спаситель! Завтра принесу диск.       — Отлично. Хорошей вам репетиции. Жги!       — Рок-н-ролл!       Повесив трубку, Тома улыбнулся, но до победы было ещё далеко. Пора помочь мастеру Горо наладить личную жизнь. Эссе и пара звонков — не такая уж и высокая плата за своеобразное выражение признательности учителю, верно?

***

      В тот необыкновенно дождливый вечер Тарталья шагал по улицам города, натянув на себя капюшон толстовки и засунув руки в карманы джинсов. Его голову заполняли десятки мрачных мыслей. Ему было плевать на плачущее небо, на лужи, по которым он так смело шёл, на дорогу, ведущую в никуда и одновременно во все стороны. Хотелось лишь одного: поскорее забыть о произошедшем.       Он не тратил время на проплывающие мимо лица прохожих. Порой кто-то окликал его и просил пойти домой, чтобы не мокнул и не заболел зазря, но парень совершено не реагировал на них. Заболеет, не заболеет — плевать.       Бардак — вот его олицетворение. Бардак в жизни, в голове, в душе… Хаос, разруха — вот его составляющие. Жизнь — это борьба, и каждый день он борется с собой, с желанием закончить всё прямо здесь и сейчас. Всякий раз его спасает мысль о том, кто ждёт его там, в мире снегов и разноцветных полос на небе. Разве Аякс может предать скучающего по нему младшего брата?       Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что спасает его не только раскаяние перед Тевкром, но и безбашенный, порой жутко бесячий, бесстрашный, верный и самый близкий друг — Скарамучча. Только он знает Тарталью таким, какой он есть. В школе, конечно, им обоим приходится непросто, зачастую нужно притворяться даже друг перед другом, но подобным образом они сохраняют рассудок.       Вся его жизнь — сплошной театр одного актёра. Перед вами, дамы и господа, душа любой компании, невиданный прежде юморист — Чайльд! Хотите ощутить закипающую в жилах кровь, которая вскоре стечёт по вашим губам? Хотите сразиться с по-настоящему сильным противником? Встречайте Тарталью! Хотите узнать, кто скрывается под непринуждённой маской беспринципного клоуна? Что ж, рискните! Рискните и проиграйте. Никому не дано разглядеть лицо, которое однажды поглотила тьма Бездны.       Он шёл во тьме, которая ещё давно перестала пугать. Он не чувствовал дискомфорта, нервы не натягивались, словно гитарные струны, но и ничего приятного в этом не было. Но когда лунный свет пробился сквозь кучевую массу, он ощутил, как ёкнуло сердце.       — Тарталья, что ты делаешь здесь в такой час?       — Гуляю. А каким ветром сюда занесло вас, мистер Ли?       — Я увидел тебя в окне и решил проведать. — он поёжился, укутавшись в пальто. — Здесь холодно. Любишь дождь?       — Вода успокаивает меня. — он вздохнул и неожиданно чихнул.       — Попахивает зарождающейся простудой.       Мужчина подошёл ближе и кончиками пальцев дотронулся его лба.       — Да у тебя жар. Идём со мной.       — Куда? — ученик насторожился.       — Ко мне домой. Здесь недалеко.       Директор взял его за руку и потянул за собой. Конечно, Тарталья попытался повозмущаться и повырываться конспирации ради, но на самом деле таким образом он пытался скрыть разбушевавшееся любопытство. Не каждый же день выдаётся возможность погостить у директора. К тому же, до сих пор его самолюбие согревала недавняя победа. Казалось, даже его плохое настроение отступило на второй план, уступая место предвкушению. К слову, Чжун Ли держал крепко, да и на возмущения юноши не обращал внимания, чем ещё больше раззадоривал его.       Стоило им оказаться в прихожей, как конспирация Тартальи улетучилась насовсем. Снимая мокрые насквозь кроссовки, он присвистнул:       — А у вас просторно. И два этажа?       — Всё верно. — Чжун Ли повесил верхнюю одежду обоих сушиться. — Идём.       Неожиданно на лестнице показался Сяо.       — Что он здесь делает?       — Привет. — Тарталья махнул ему рукой.       — Это уже моё дело. — отрезал Архонт. — Лучше вернись к своему гостю.       Адепт цокнул языком, но всё же поднялся в комнату, где его ждала Люмин. В последнее время она всё чаще наведывалась к однокласснику, что не могло не радовать Чжун Ли, который, впрочем, уже открыл перед гостем дверь своей спальни. Тот же, в свою очередь, недоверчиво заозирался, ища подвох. Мужчина подошёл к платяному шкафу и, открыв его, начал перебирать вещи.       — Эм… что вы делаете?       — Ты не видишь? Негоже ходить в промокшей насквозь одежде. Ты и так уже болеешь.       — Ничего я не… Апчхи!       — А я о чём? Будь здоров.       — Слушайте, может я лучше до дома доберусь?       — Автобусы уже не ходят, а такси в связи с наступлением вечера ждать придётся долго. Оставайся здесь. Мой долг, как наставника, присмотреть за тобой. Так, это должно подойти. — задумчиво протянул Моракс и бросил одежду на кровать. — Переодевайся и спускайся на кухню.       С этими словами он покинул спальню. Тарталья же присмотрелся к оставленным свободным серым штанам в клеточку и чёрной футболке с рисунком чашки кофе. Золотая надпись гласила: «Настроение: хочется немножко кофе и три миллиарда моры». Он улыбнулся и, сняв с себя мокрые вещи, переоделся. У тумбочки Чжун Ли оставил серые тапочки, которые тут же оказались на ногах гостя. Взяв с собой мокрые джинсы и толстовку, он покинул комнату и спустился. На кухне его уже ждали.       — Мистер Ли, а куда?..       — Я уберу твои вещи. Пока присядь.       Немногим позже мужчина вернулся с градусником в руках. Пока юноша мерил температуру, он заваривал чай.       — Ну что там?       — 37.8 — оповестил Аякс и шмыгнул носом.       — Сколько же времени ты провёл под дождём?       — Достаточно.       Он тут же погрустнел, вспоминая, почему вообще оказался на улице в такую погоду, и повесил голову.       — Ты поссорился со Скарамуччей, верно?       — Так заметно, да?       — Я успел хорошо изучить человеческие эмоции, так что мне почти сразу удалось понять причину твоей печали.       — Я не хочу говорить об этом.       Директор понимающе улыбнулся, поставил на стол две кружки и сел напротив.       — Пей, пока горячий.       — Этот аромат… Имбирь?       — И глазурные лилии. Имбирный корень обладает целебными свойствами. Он поможет тебе справиться с простудой. А ещё я добавил мёд. — мужчина сделал глоток.       Юноша последовал его примеру, но по неосторожности обжёг язык, чувствуя, как жидкость потоками лавы прожигает его изнутри.       — Агх!..       — Осторожнее. — Чжун Ли по-отечески улыбнулся и погладил его по плечу.       От столь неожиданного проявления заботы со стороны строгого, собранного, всегда серьёзного мужчины Тарталья чуть не подскочил и тут же поперхнулся.       — Почему вы помогаете мне?       — Потому что я знаю, какой ты на самом деле, Аякс.       — Да? — он мгновенно насторожился, сбрасывая чужую руку с плеча. — И какой же?       — Ты очень заботливый брат, любящий сын и надёжный товарищ. — директор хитро улыбнулся. — Вместо того, чтобы написать SMS-ку о том, что у тебя всё хорошо, ты пишешь целые письма домой. Конечно, ведь слова, излитые на бумаге, имеют особую силу и передают твоё настроение другим куда лучше, нежели пара строк на экране. Это живая память о тебе. К тому же, порой ты находишь время на то, чтобы позвонить матери, жаждущей услышать твой голос, и рассказать о своих успехах. Ну и, конечно же, стоит упомянуть твои попытки оградить Скарамуччу от узнавания ужасающей правды о твоей связи с мафией. Хочешь сказать, я ничего о тебе не знаю?       — Откуда вам известно… об этом? — его голос сел.       — Я проверяю всю имеющуюся информацию об учениках и учителях, находящихся под моим покровительством, во избежание проблем в будущем. У меня есть свои проверенные источники.       — Да кто же вы такой? — удивился Тарталья, напрочь забыв о чае.       — Директор. Наставник. Друг. Я стану для тебя, кем пожелаешь. И сей статус будет сохраняться за мной до тех пор, пока ваша организация не вознамерится навредить моему учреждению.       — Давайте пока просто дружить. — Чайльд вооружился своей фирменной улыбкой, но от директора не ускользнуло, как дёрнулся его глаз.       — Да будет так. — тот кивнул в ответ. — Пей чай, иначе совсем остынет.       — Конечно.       После самого напряжённого чаепития в своей жизни (эх, истина, напечатанная на футболке, ему куда ближе!) юноша хотел было откланяться и пойти уже домой, но директор вновь оказался непреклонен. Похоже, Тарталье придётся переночевать в его доме, как бы сильно ему не хотелось обратного. Любопытство чуточку поутихло, настала очередь подозрительности явить себя.       — Почему ты так недоверчиво смотришь на меня? — Чжун Ли прищурился.       — Нахождение с вами не вызывает у меня чувства абсолютной безопасности. — честно ответил Чайльд.       — Аякс, я не стану причинять вред ученикам своей школы, несмотря на то, кем они являются. Тебе не о чем волноваться.       — Как вы связаны с мафией?       — Никак. — мужчина пожал плечами и поднялся со стула. — Идём. Я покажу тебе комнату, в которой ты переночуешь.       Смирившись с тем, что из хозяина дома ничего толком не вытянуть, парень последовал за ним. На первом этаже в конце коридора виднелась дверь из тёмного дуба. Открыв её, они оказались в просторной комнате с двуспальной кроватью. Чжун Ли включил торшер, стоящий в углу, отчего спальню залил тёплый свет и подошёл к окну, сложив руки за спиной. Тарталья встал рядом.       — Знаешь, эта луна напоминает мне тебя.       — Вернее, её полное отсутствие. Её свет пытается пробиться сквозь грозовые тучи, не более.       — Именно. Она не сдаётся.       — Вы мне льстите.       Внезапно в окне сверкнула молния и раздался оглушительный раскат грома.       — Не люблю грозу. — юноша поёжился и прерывисто вздохнул, почувствовав, как мужская рука приобняла его за плечи.       — Не в моих силах изменить погоду, однако…       Его правая ладонь засветилась, и на ней из сотни блестящих золотых крупиц образовалась сияющая подвеска, напоминающая шахматную фигуру короля.       — Держи. Она защитит тебя от бед.       Ощутив на шее тёплое дыхание, Тарталья вздрогнул, но подарок всё-таки принял. С ним стало намного спокойнее. Чжун Ли отстранился.       — Доброй ночи, Аякс. — пожелал он перед тем, как уйти.       — Доброй ночи, мистер Ли.       Почему рядом с ним Тарталья такой открытый, несмотря на то, что мужчина знает о его секретах? Как объяснить то странное, будоражащее всё существо, чувство, которое овладевает им сейчас? И чем он заслужил такое отношение с его стороны?