Я во власти дурного сна

— Вы выглядите уставшей, — обратился к Эллаире Рейнхольд на следующее утро, едва она появилась в конюшне.       Девушка слабо улыбнулась, стараясь показать, что всё в порядке, пусть и на самом деле её преследовало плохое предчувствие и страх. Вчера ей пришло послание от Уайотта, в котором он написал, что её отсутствие заметили, как бы рьяно Делиа не доказывала, что Королева неважно себя чувствует и не хочет никого видеть. Поначалу в покои правительницы отправляли лекарей, ибо переживали за её состояние. Делиа же настоятельно просила, чтобы они держали язык за зубами и не распространяли информацию про отсутствие Королевы. За определенную сумму, конечно. Но обман вскрылся, когда сам Герцог решил навестить племянницу, и тут уже даже фрейлина Эллаиры не смогла ничего сделать.       Поиски ведут тайно, чему представительница фамилии Имери ни капли не удивилась — если прознает народ и аристократия — начнётся смута, и ни ей, ни тем более дядюшке она была ни к чему. Уайотт предупредил, что на поиски Осмонт отправил своих самых лучших и преданных людей, в число которых входил и отец Уайотта — Капитан Гиллот. Человеком он был упрямым, а потому, Эллаира даже не сомневалась, он в скором времени найдёт её. Ожидание неизбежного было страшнее, чем само неизбежное. — Разве? Я прекрасно себя чувствую, — ответила девушка, проигнорировав прищур Графа, направленный на неё.       Она не спеша зашла конюшню, пробегаясь глазами по помещению, стараясь не вертеть головой. Ей почему-то казалось, что Пиэль, стоящий за спиной, посчитает её глупой, если она начнёт внимательно рассматривать конюшню. В конце концов, ничего особо примечательного здесь нет. — Сами выберите себе лошадь или вам помочь? — без намёка на издевку, вполне серьёзно поинтересовался Рейнхольд. — Я сама, спасибо, — коротко кивнула девушка, даже не удостоив Графа взглядом. Он заметил изменения в девушке по отношению к нему, и это неприятно резануло внутри. — Мои лошади довольно упрямы и непокорны. — Думаю, я сумею совладать с той, которая мне приглянется, — подала плечами Эллаира и направилась вперёд.       Проходя мимо загонов, девушка пыталась уловить нить, искать которую её научил дядя ещё в детстве. Принцессе, претендующей на трон, с пелёнок нужно много знать и уметь. Езда верхом была одним из самых важных занятий, поэтому ему уделялось большое количество времени.       Она помнила своё самое первое занятие, когда она, ещё не зная ничего, разгуливала по конюшне за несколько часов до начала занятия, уже выбирая себе верного друга и помощника. Для маленькой восьмилетней девочки все лошади выглядели пугающими и огромными, казалось, выпусти их из загона, как они тут же затопчут её. Они пугали её. Выбор предстоял трудный. — Что ты делаешь, Элли? — раздался голос дяди у входа в конюшню.       Девочка развернулась к Герцогу, делая шаг назад, словно провинившийся ребёнок. Мужчина, ещё не потерявший своей харизмы и привлекательности, подошёл к малышке и взял её на руки, дабы она могла лучше разглядеть лошадей. — Ты уже выбрала себе лошадь? — поинтересовался Осмонт. Эллаира рассматривала животных, а затем крепко прижалась к груди герцога, пряча лицо. — Они все такие грозные… — прошептала она.       Герцог рассмеялся, потрепав девочку по волосам. — Не всегда то, что кажется, является истиной, — произнёс он. — То, что скрыто в глубине, может быть совсем иным по отношению к внешнему облику. Я ведь тоже выгляжу грозным, но разве я когда-нибудь обижу тебя, Элли?       Девочка смотрела на него своими прекрасными, по-детски наивными глазками, в одном из которых плескается море, а в другом колышется трава. Она улыбнулась и крепче прижалась к своему единственному близкому человеку. — Нет, дядя. Ты никогда меня не обидишь, я знаю… — Что вы пытаетесь найти? — шёл за ней Граф, пока девушка рассматривала животных, пытаясь найти ту самую. Ту, во взгляде на которую промелькнёт искра, и девушка уверенно сможет сказать: «Мне нужна она». — Лошади, как и люди, всё чувствуют, — негромко ответила Эллаира, не оглядываясь. — У нас должна быть связь. Я доверяю ей, а она мне. Если не найти подходящую, справиться с ней будет сложно.       Граф задумался. — Надо же, никогда бы не подумал, что существуют такие тонкости, — он огляделся, а затем снова взглянул на Королеву. — И бывало так, что вы ошиблись с выбором?       Рука Эллаиры замерла, едва коснувшись гривы одной из лошадей. Перед глазами вновь начали мелькать воспоминания. — В некотором роде, — уклончиво ответила девушка. — Я чувствую, что не ошиблась, но ситуация обернулась не в мою пользу.       Она помнила, как в тот же день, увидев красивую, рыжую кобылу, потеряла дар речи и решила, что она определённо та, кто ей нужна. Она единственная не пугала её, и словно бы сама доверяла Принцессе. Она даже съела зелёное яблоко из рук девочки, чем сильно её порадовала.       Она не сопротивлялась, когда Элли училась садиться на неё верхом. Она словно помогала ей удержаться в седле. Покорно шла на прогулки, меняла траекторию движения, если это требовалось. Принцесса была в восторге и за хорошее поведение кормила лошадь зелёными яблоками, которые та сильно любила.       Но на одной из прогулок в лесу случилось страшное. Пока Эллаира увлеченно беседовала с дядей, из чащи леса выползла змея. Она угрожающе шипела и готовилась к нападению. Любимая лошадь, которой Принцесса безмерно доверяла, испугалась и встала на дыбы, девочка едва успела удержаться на ней, а затем громко заржав, побежала в глубь леса.       Ветки, встречающиеся на пути, били Эллаиру по лицу. Она пыталась остановить животное, просила успокоиться, но связь между ними была разорвана страхом. Лошадь продолжала нестись, пока в один момент не сбросила девочку с себя. Эллаира до сих пор помнила, как испугалась тогда, но не успела ничего сделать, ибо рыжая красавица уже давно ускакала.       Дядя был в гневе, и после поимки сбежавшей, приказал отправить животное на скотобойню. Эллаира со слезами умоляла пощадить лошадь, но Герцог был непреклонен. Девочка долгое время винила во всём себя. Если бы она была внимательнее, если бы не пошла в лес ничего бы этого не было и её любимица была бы жива. Наверное, это было её самое первое горе, не считая родителей, которых девочка лишилась ещё не в очень сознательном возрасте. — Дядя бы точно определился с выбором, — задумчиво произнесла Королева, только через секунду осознав, что сказала это вслух. — Дядя? — ухватился за слово Граф, с интересом разглядывая спину девушку. Эллаира чувствовала прожигающий взгляд и закатила глаза, мысленно ругая себя за такую оплошность. — Вас воспитывал дядя? — А что? — обернулась к нему Эллаира. — Это что-то меняет? Насколько я знаю, вы тоже рано лишились родителей. — Простите мою бестактность, — опустил голову Рейнхольд. — Любопытство узнать о вас больше совсем скрыло мои манеры. — Зачем вам знать что-либо обо мне? — Вы кажетесь мне интересным человеком, у которого за спиной пережито намного больше, чем он хочет показать.       Элла рассмеялась, поглаживая чёрного скакуна. — Что ж, могу вас уверить: я не преступница и не Ксаэльская партизанка. Остальное уже будет явно лишним. — Ксаэль, — ухмыльнулся Рейнхольд. — Вы так к месту упомянули его. Хотел сообщить, что через пару дней нас навестит… — он задумался, словно выбирая верное утверждение. — Мой хороший знакомый, я бы сказал. Друзьями нас сложно назвать, но и врагами мы не были никогда. Наследный принц Аларик навестит поместье рода Пиэль. Надеюсь, вы не будете против? — А почему я должна быть против? — озадачилась девушка. — Я такая же гостья, как и его Высочество. Поместье принадлежит вашему роду и хозяин там Вы. Спрашивать моего дозволения как-то странно, не находите? — Отнюдь, — возразил мужчина, приблизившись к Эллаире почти вплотную. — Я с первого дня понял, что вы — девушка дворянского происхождения, не исключено, что даже аристократического. Ваши манеры, поведение, речь. Всё это указывает на достойное обучение и воспитание, — он смотрел ей в глаза, затем на секунду бросил взгляд на губы, и снова вернулся к глазам. Он был непривычно разговорчив. Но не сказать не мог. — А ещё, как знаете, я не женат, и потому у Кораллового хребта нет Графини. Я был бы признателен, если бы роль моей Графини на какое-то время исполняли вы. Быть может, вы сможете помочь мне восстановить земли моих предков. А я, в свою очередь, щедро вознагражу Вас.       Щёки юной Королевы покрыл румянец. — Вашей графиней? — переспросила она. — Графиней… Коралловых земель, — исправился Рейнхольд, поджав губы. — Я ни в коем случае не обязываю Вас ни к чему. — А с чего мне помогать Вам? — Вы так рьяно отстаивали свободу народа, и я подумал, что можно попробовать направить ваши силы в нужное русло. Или же я ошибся?       Девушка глубоко вздохнула. — Это какой-то абсурд, — закатила глаза она, взяла коня за поводья и не спеша повела его из конюшни. — Вы даёте равные Графу полномочия какой-то девушке. Не боитесь, что я украду что-нибудь или сделаю ещё хуже? — Не боюсь. Потому что вы не способны на такое, — серьезно ответил Рейнхольд. — У вас есть причины так думать? — Определённых подтверждений нет, но я уверен. Считайте, это моя внутренняя интуиция. А она меня никогда не обманывала.       Королева раздражённо выдохнула, прищурившись из-за лучей солнца, вышедшего из-за облаков. — Вы слишком беспечны, — оставила последнее слово за собой она и усевшись на черногривого коня, неспеша направилась по тропинке. Мужчина не отставая, отправился следом на другой лошади. — А вы недоверчивы, — вернул он. — И это вполне нормально. В конце концов, чем меньше доверяешь — тем меньше разочаровываешься. Не нужно ждать от людей слишком много, ибо разочарование будет в разы больше. — Ваш дядя воспитывал вас довольно мудро и строго, — покачал головой Рейнхольд.       Эллаира молчала, долгое время обдумывая ответ. Её дядя не был хорошим человеком. Но и совсем плохим по отношению к ней она бы его не назвал. Однако его поступки выходили за рамки милосердия и справедливости. Он наказывал не только провинившихся стражников и горничных, но и саму Эллаиру. Пусть и не так строго, как первых, но тоже довольно серьёзно. В какой момент её единственный родной по крови человек так изменился? Наверное, с приходом к власти. Она поменяла его. Сделала жёстче. А быть может, он всегда был таким, просто отчаянно скрывал свою жестокую сущность. — Так и есть, — ответила Элла и грустно усмехнулась. — Дядя очень строгий человек. — Я его знаю?       «Даже не представляешь насколько» — пронеслось в голове Королевы, в слух же она произнесла: — Это вряд-ли. Дядя обычный дворянина, ничем не отличающийся от остальных. После смерти родителей он остался моим единственным близким родственником. У меня нет ни сестры, ни брата, ни кого-либо ещё. Только он. — Должно быть, вы его очень цените? — Ценила… — Он… — Да, он скончался, — произнесла Королева раньше, чем Рейнхольд задал вопрос. И ведь даже не солгала. Того дяди, которого она любила, уже давно нет. Она похоронила его вместе с родителями. Как бы абсурдно это не звучало. — Я хотела бы прогуляться вдоль набережной, — перевела тему девушка. — Не хотите составить мне компанию?

***

      За непринуждённой беседой молодые люди даже не заметили, как вышли за пределы планируемого маршрута. Небольшое поселение, стоявшее на холме, ничем особо не выделялось. Разве что куполом небольшой церкви, стоящей во главе. Домики вокруг неё выглядели крошечными, настолько высокой она была. Взгляд девушки невольно притягивало это место, Граф не мог это не заметить. — Хотите посмотреть поближе? — А? Что? — отозвалась девушка.       Мужчина кивком головы указал на холм. — Мы можем заглянуть в это поселение, если вам интересно. Я и сам, честно сказать, давно тут не был, — усмехнулся Рейнхольд, задумчиво глядя вперёд. — Если вас не затруднит, — кивнула Эллаира, натягивая поводья. — А вы всегда такая? — спросил Граф, улыбнувшись. — Какая? — Немногословная. — Не всегда. Я просто учитываю, кем является мой собеседник и какого уровня наша беседа. — И какова же наша беседа? — Граф не понимал, чего пытается добиться, но ему отчаянно хотелось пробить стену, которую девушка возвела и пыталась держать оборону. — Я бы не назвала её сверхделовой, но и до приятельской ей далеко. — А мы вообще сможем стать приятелями? — неожиданно спросил Пиэль, внимательно слушая каждое слово Королевы.       Эллаира улыбнулась, а затем звонко рассмеялась. Рейнхольд не смог сдержать улыбку, глядя на то, как девушка становится податливее в общении с ним. Это придавало уверенности. — В любом случае, всё в наших руках, — ответила она и направилась к холму. Рейнхольд, не отставая, поехал вслед за девушкой.       По посёлку сновали люди. На Эллаиру и Рейнхольда было обращено десятки глаз, с интересом и даже с каким-то потаённым страхом, рассматривающих их. Эллаира почувствовала себя чужой. Крепче ухватившись за вожжи, она спрыгнула с лошади. Граф последовал её примеру. Девушка не вертела головой, лишь взглядом пробежалась по окрестностям, не заостряя внимания на чём-то одном. — Что это за место? — едва слышно спросила она. — Оно мне знакомо. — Левсидейн, — отозвался Пиэль. — Забытое место на границе с Ксаэлем. Много лет назад здесь проходили открытые военные действия. Мы одержали победу, вот только последние года Левсидейн настиг голод. Сюда отправляли много провизии, но она не доходила до людей. Разбойники бы вряд-ли стали красть у простого народа, а вот дворяне вполне. Я не знаю, как помочь этим людям. Нужно раздать запасы всем, но ходить лично к каждому жителю будет утомительно и ненадёжно. А отдавая запасы в монастырь, людям уже ничего не достанется. — А вы уверены, что монахи виноваты в пропаже? — спросила у него девушка. — Быть может, провизию перехватывали ещё раньше? — Кому бы это было нужно? — Смею предположить, что Ксаэлю и самой Королеве Мегарис. — Вздор, — не согласился Пиэль. — Её Величество взрослая и мудрая женщина. Она не стала бы портить отношения с соседней страной только из-за каких-то припасов. — Может, она этого и добивается. — Не несите чушь, — оборвал её мужчина. — Ксаэлю бессмысленно портить отношения, и уж тем более воевать с Треспией. Оба государства знают, что стоит пролиться первой крови — и всему наступит конец. — Так ли вы уверены в этом? — Абсолютно. А вот у вас разве есть основания так думать? — Мне достаточно картины в целом, чтобы понять, как обстоят дела. — Задумайтесь, возможно вы глубоко заблуждаетесь.       Эллаира ничего на это не ответила. Вместо этого она спрыгнула с лошади и осторожно прошлась вперёд. Церковь была всё ближе. Девушка направлялась к ней, словно нехотя: медленно, осторожно. Граф следовал за ней, девушка слышала его шаги за спиной.       Обитель вблизи была ещё больше, чем казалась. Угрожающие острия уходили ввысь, мощные колокола стояли неподвижно, но было видно, что церковь уже не такая величественная. На широких вратах кое-где были отколоты куски дерева, дыры на стенах в некоторых местах были не совсем аккуратно замазаны известью, да и сам монастырь навевал не очень хорошие, пережитые воспоминания. Вот только, что с ним произошло… — Здесь был пожар, — будто прочитав мысли Эллаиры, неожиданно произнёс Граф. Девушка повернулась к нему, но всё его внимание было приковано к церкви. Словно он тоже вспомнил что-то. — Пожар ведь не был случайностью… — Он был спланирован, — кивнул Пиэль. — Захватчики узнали, где прячутся люди, и решили сжечь единственное убежище. Как видите, здание до сих пор не оправилось от пережитого.       Королева тактично умолчала о Жизелле: незачем напоминать Рейнхольду про разбойников, неизвестно, как он отреагирует. Разозлится, а может, и засмеётся. Но уверенность в том, что Таки сказал ей правду, оставалось по прежнему. — Я бы хотела зайти внутрь. — Как вам угодно.       Внутри дела обстояли чуть получше, но до идеальности было далековато. Под высокий купол поднималось эхо, по двум сторонам стояли лавочки, сиденья которых были уже протёрты до дыр, чуть дальше стояла исповедальня, со старой, холщовой тканью, в попыхах накинутой на перегородку. Стоял запах сырой земли и дыма от ладана. В стороне стоял священник и разговаривал с пожилой дамой. Он что-то долго объяснял ей, а затем обратил внимание на гостей. Графа он узнал сразу же, а потому быстро ответив что-то женщине, отправил её домой. Сам же поспешил к милорду и его спутнице. — Приветствую Вас, Ваша Светлость, — склонил он голову сначала перед графом, а затем перед девушкой. — Чем обязан вашему визиту? — Мы проезжали мимо, решили заглянуть, — ответил Граф, оглядевшись. — Как я вижу, изменилось немногое. — Ваша Светлость, тех денег, что вы передали, едва хватило на основные нужды.       Взгляд Графа резко изменился. — Я ведь прислал вам пять сотен золотых монет, а затем ещё три сотни. Куда можно было потратить столько денег?       Священник поджал губы и нехотя выдал: — Хоть мы и последователи бога, но мы должны что-то есть и где-то жить.       Эти слова разозлили Графа. От доброго огонька в глазах ничего не осталось. Лишь горящее пламя, сжигающее всё на своём пути. — Я побывал во многих битвах и видел таких людей, как вы, — прошипел он, приближаясь к монаху. Тот сделал несколько шагов назад. — Перед лицом кровавых побоищ, криков людей и множества смертей, замок на вратах монастырей — бесстыдная вещь для вашей обители. Дети голодают, на улицах полно больных людей. Но вы игнорируете их, вы жадны до денег, как вы можете быть служителями бога?!       Эллаира подошла ближе, чтобы в любой момент быть готовой утихомирить Рейнхольда. Что могло произойти с человеком, чтобы он так изменился? Словно лезвие ножа, пропитанное смертельным ядом. — Граф, успокойтесь, — с нажимом произнесла она, удерживая его за локоть. — Вероятно, они так же голодны, как и остальные люди. А кто не эгоистичен перед лицом голода? Если вы тронете монаха, кардинал будет преследовать вас. Перед кардиналом даже Королева не сможет вас оправдать, — Рейнхольд расслабился, глубоко выдохнув. А затем сделал то, чего девушка не ожидала: убрав её кисть со своего плеча, он крепко, но в то же время ласково взял её за руку. Имери удивилась, но продолжила почти шёпотом: — Они служители бога. Не гневайся на них.       Он не должен убивать его. Он должен понимать, что такое преступление не пойдет ему на пользу. Она с ожиданием ждала действий Графа. Он задумался на несколько секунд, а затем, взяв себя в руки, глубоко вздохнул и направился к выходу, уводя девушку за собой.       Лишь за пределами монастыря он отпустил её руку, и будто только сейчас осознал, что сделал. — Поехали отсюда, — граф двумя пальцами сжал переносицу и не дожидаясь ответа, направился к лошадям.       Поднялся небольшой ветер, который в миг растрепал волосы Королевы. Она поджала губы, не зная что делать. С одной стороны, Пиэль сам предложил ей взять бразды правления Графини в свои руки, с другой… это было всё неправильно. Но ведь это вынужденная мера. Как быть?       За спиной послышались шаги. Вслед за Графом и Королевой вышел священник. Он с долей напряжения вглядывался вперёд, а затем уставился на девушку. Она сделала к нему шаг навстречу. — Вы в порядке? — поинтересовалась она. — А…да, — чуть заторможенно отозвался монах. — На днях я пришлю вам всю необходимую провизию и материалы. Могу я попросить вас раздать их всем жителям?       На лице священника вмиг загорелась надежда. — Да, благодарю вас! — Но, Падре, — неожиданно угрожающе обратилась Эллаира, сделав ещё один шаг навстречу. — Я буду наблюдать за вами. Пожалуйста, не забывайте об этом. Сирил также будет приглядывать за вашими действиями. Имейте это ввиду.       И попрощавшись, она направилась к Графу который с хмурым выражением лица ожидал её у лошади. Девушка, ни слова не говоря, залезла на скакуна и прежде, чем они тронулись, Рейнхольд спросил: — Всё в порядке? Что вы ему сказали? — Всё хорошо, — улыбнулась Имери. — Всего лишь дала наставление, не более.       «Не увлекайся, ты дала обещание, Эллаира. Восстановить то, что твой дядя разрушил. Я не хочу больше убегать. Чего бы мне это не стоило. Я восстановлю эту землю».