POSTMAN

— Рад, что ты уже на ногах, но в первую очередь, я бы хотел поговорить с тобой о Гриммо. Аластор сел рядом с ней за стол, придвинув к себе чашечку кофе. Хоть он и казался спокойным, у Гермионы все равно пробежал табун мурашек по спине. — Я знаю, что сейчас меня лишат всего. Я сожгла шкаф из соображений безопасности, — быстро выпалила Гермиона, опуская глаза вниз. Ей не нравилось, когда её отчитывали. Грейнджер считала, что все, что произошло на Гриммо — её вина. Она могла придумать любой другой способ, но из-за своей паники спалила весь особняк до голых стен. Ей было стыдно — этот дом достался Гарри от Сириуса, а она разрушила все то, что осталось у друга от крестного. — Я наоборот хотел поблагодарить тебя. Гермиона, никто не делает тебя крайней, а Гарри уж точно. Все мы вошли в твоё положение и... — И поэтому держали две недели как скот в этой идиотской комнате? Извини, Грюм, но моё терпение подошло к концу. Я пережила потрясение, меня отделили от моих близких, а потом я замечаю за собой сбои в мозговой деятельности. Хочешь сказать, что все это стоит сожженного особняка? Нихрена. Вы облажались и сделали это по-крупному. Почему не было контрольных авроров, чтобы защитить Гриммо?! — в конце она уже сорвалась на крик, а губы тряслись от пережитого стресса. Все точки соприкосновения с полным дерьмом сошлись на ней. Она не заслуживала всего того, что произошло, но почему-то все в очередной раз вывалилось на голову Гермионе. Грейнджер сама не понимала, почему на смену гнева пришли слезы. Она настолько устала от войны, что хотела просто убежать. Убежать туда, где не будет людей, которые будут перекладывать на тебя все свои обязанности. Когда неделю назад из постели ушёл Малфой, она поняла, что с наступлением утра, девушка будет принадлежать самой себе. Никто не будет давать тебе советы или помогать. Дверцы шкафа были закрыты, но щель была. Щель, через которую видно зеркало. Она могла бы отпустить ситуацию, сославшись на бессилие других, но Гермионе надоело. Осточертело оправдывать других, лишь бы оставаться в образе девочки на побегушках. Грейнджер рвалась к ответственности, чтобы в итоге её бояться. Желала такой жизни, чтобы в будущем не нуждаться ни в чем. Но не учла одного. Мусор никогда не покидает свалку. Как бы она не старалась добиться хоть чего-то, все проваливалось с треском, будто под ногами был лёд, а под ним — холодная вода, от которой ноги сводит судорогой. Даже сейчас Грюм смотрит на неё с такой снисходительностью, будто она была нашкодившим ребёнком. — Тебя никто не винит, — этот тон убил в ней остатки самообладания. — Я отказываюсь от звания. Ком встрял в горле, а в носу защипало. В чем смысл, если она не справляется? Зачем пытаться, если все равно провалишься под лёд? — Что? — Аластор явно был ошарашен, потому что его глаз яростно задергался. — Я... Я не могу больше делать вид, будто справляюсь. Я поспешила, согласившись на это. Думала, что справлюсь, но на деле... Прости, что разочаровала, — быстро выпалила Гермиона и вышла из комнаты, зажимая рот рукой, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. Но в чем смысл? Её эмоции все равно всегда оставались без внимания, будто она была бесчувственной. Точно. Вот, что сказала ей та карга Трелони. Сухая, как листы пергамента. Да и все равно на это. Она разочаровала саму себя, потому что не смогла удержать то, ради чего могла не спать ночами. Все, к чему она прикасается с треском разрушается, будто на ней родовое проклятие. Гермиона Грейнджер — неудачница. Коридоры сменяли друг друга, дом Андромеды был огромен. Вот она — жизнь успешных людей. Но она была паразитом, который лишь пытается прикрепиться к другому организму, в систему которого она никогда не будет вписываться. Сквозь слезы были очертания других людей с Ордена, но все они были смазанными фигурами, которые перестали иметь в её жизни какой-либо смысл. Казалось, даже если сейчас сюда заявится Тёмный Лорд, она просто пройдёт мимо и отправиться дальше рыдать и жалеть себя "несчастную". Её кто-то цепко схватил за локоть и резко развернул к себе, слишком грубо и неуместно. Так друзья не поступают. — Мисс Грейнджер... Не против поболтать? — глаза Люциуса опасно сверкнули и он натянуто улыбнулся. — Я не настроена на разговор, мистер Малфой... Но мужчина перестал её слушать и с силой втолкнул в ближайшую дверь, которая оказалась входом в туалет. — У меня не особо много времени, поэтому хотелось бы разрешить вопрос быстро, — вся серость с его лица передалась и ей. Она инстинктивно сжала палочку в руке, но все равно попыталась успокоить разум. Гермиона не нападёт на него, пока тот не сделает это первым. — Почему вы... — Не подходи к моему сыну, — явная угроза так и сочилась из голоса потоком яда, который отравлял воздух вокруг неё. Прекрасно. Как неожиданно и приятно слышать это именно сейчас. Знаете, что самое смешное во всей этой ситуации? Гермиона была жадной. Жадной до мелочей. Ей всегда хотелось все и сразу. — Иначе что? — прошипела Гермиона и, к удивлению Люциуса, двинулась на него. — Думаю, тебе не захочется это узнать. — Вы злитесь не из-за нашего общения, а просто потому что я опустила вас при вашей семье. Втоптала ваш авторитет в кучу дерьма и показала вашей жене и сыну, что вы ничтожны. В этом дело? — злость кипела под давлением в венах, ей хотелось переложить её хоть на кого-то, лишь бы самой не справляться со всем этим. Серые глаза сверкнули и Грейнджер невольно провела между отцом и сыном параллель. Слишком похожи, слишком идентичны. У них была одна черта, которая отделяла их по разные стороны баррикад. Успех. То, что всегда будет отличием. Но дело было не в зависти. Гермиону бесил тот факт, что кто-то мог просто злоупотреблять своим превосходством в отношении неё. — Маленькая дрянь... Думаешь, можешь делать все, что тебе вздумается? Я вижу в твоих глазах зависть ко всему, что только может двигаться. Ты не имеешь права меня опускать, грязнокровка. Ещё раз и будешь собирать себя по частям, — прошипел Люциус и больно толкнул её к стене. Дверь захлопнулась, а девушка вздрогнула от неожиданности. В ушах снова стоял знакомый звон, который не отпускал её ни на секунду. Грязнокровка. Что значит это слово? Отличие. То, которое убивало её изнутри. *** — Ты в порядке? — голос Джинни раздался прямо над головой, пока Гермиона лежала пластом на кровати. — Нет. Не в порядке. Наверное, этого ответа было недостаточно, потому что Уизли села рядом, подавая ей чёрный блокнот. — Я успела его забрать, до того как начался весь этот кошмар. Думаю, ты можешь вновь начать писать. Гермиона резко поднялась и рывком обняла Джинни. Когда она не нашла этот дневник после того как очнулась, ей стало настолько одиноко, что казалось в мире больше не найдётся дневников. Этот подарил ей Гарри и в нем были все важные события, чувства, идеи, допросы. То, что питало её энергией уже долгое время. Наверное, эта чёрная книжка была близким другом, перед которым она могла открыться по-настоящему. — Спасибо, Джинни. Я очень ценю то, что ты сделала. Рыжеволосая тихо рассмеялась и обняла подругу за плечи, утыкаясь носом в шею. Гермиона пахла тонким ароматом пионов, таким был её гель для душа. И девушка никогда не изменяла этому принципу, данный аромат был с ней всегда. Гермиона же была рада. Просто рада, потому что спустя долгое время, она ощутила себя счастливой. Все её мысли были сохранены благодаря Джинни и она сможет продолжать заниматься тем, что действительно нравится. — Я слышала новость от Грюма. На самом деле, ты правильно сделала, что отказалась от этого. Карие глаза недоуменно взглянули на веснушчатое лицо и Уизли поспешила объясниться: — Гермиона, ты очень смелая и отзывчивая девушка. В тот день, когда мы увидели тебя развалившуюся на части у нас на глазах, то подумали, что потеряли тебя. Ответственность влечёт за собой опасность, а на войне — смерть. Как твой друг, я была рада, что ты жива. Мама никого не подпускала к тебе, но я чувствовала что что-то не так. Я думаю, что тебе нужно перестать так рисковать, Гермиона. Все мы ценим тебя и без всего этого, — было видно, что Джинни с трудом подбирает слова, но именно это и растрогало Гермиону. — Мне просто хотелось сделать как лучше. — Не рискуй больше так, прошу тебя, — в мелодичном голосе Уизли читалась открытая мольба, поэтому Грейнджер лишь улыбнулась и вновь прижала к себе рыжеволосую. — Хорошо. И спустя долгое время она вновь ощутила на себе все прелести общения. Когда ты можешь делиться с кем-то тем, что для тебя важно. И она рассказала о Малфое. Рассказала о всем том, что происходило за это время. Изливала всю душу, а Джинни слушала, не прерывая, принимая все её эмоции. Хоть за время тренировок с Тонкс она и стала более жёсткой, но все равно Гермиона ощущала поддержку. Это было так странно... Просто рассказывать о переживаниях, при этом не волнуясь о том, что о тебе подумают. — Думаешь, Малфой подозрителен? — спросила Гермиона, накручивая на палец её рыжий волос. — Возможно. Понимаю, ты только перешла с ним на уровень выше по отношениям, но я ему не доверяю. Будь осторожна, никогда не знаешь, что можно ожидать от слизеринцев, — пробормотала Джинни, поднимаясь с кровати и принимая вертикальное положение. — Но знаешь... Он изменился. Малфой стал другим, понимаешь? Я не знаю, как это объяснить и к чему такие предпосылки, но он помог мне без лишних вопросов... — Ты что, влюбилась? — она подползла к ней ближе и прищурилась, внимательно всматриваясь в глаза Гермионы. — Иди в задницу, Джинни, — Гермиона кинула ей в лицо подушку под заливистый смех рыжей. Хоть какая-то разрядка среди хмурых серых дней. *** — Выглядишь помято. Гермиона повернулась на голос, пытаясь разлепить веки. — Спасибо за констатацию факта, — съерничала Гермиона, смотря в карие насмешливые глаза Ника. Грейс был одет в джинсы и рубашку, накинутую поверх серой футболки. Слегка отросшие волосы были зализаны назад лаком, а вся его поза выражала расслабленность. — Неплохо так, для утра. Хочешь? — он кивнул головой в сторону чашки с кофе, зажатой у него в руках. — С утра люблю чай с лимоном, — хмыкнула Грейнджер и прошла к чайнику, чтобы приготовить себе чай. Невольно перед глазами возникло довольное лицо Малфоя, который недавно нападал на её еду. Иногда казалось, что он приходил ради еды, будто дома его не кормят. Девушке ещё долго приходилось привыкать к новой кухне, здесь было слишком много шкафов, которые она никак не могла запомнить. Складывалось ощущение, что после ситуации с аппарацией, с её памятью определённо что-то произошло. Как и говорила Помфри, возникли проблемы с координацией, галлюцинации также продолжались, но по-крайней мере, Гермиона больше не боялась шкафа. Сейчас все это кажется настолько смешным, что даже обидно. — Слышал, ты отказалась от поста младшего лейтенанта. Довольно опрометчиво, все разочарованы. Грейнджер с силой сжала кулаки, ногти впились в ладонь, оставляя за собой следы в виде полумесяцев. — Решил побыть сплетницей? Николас усмехнулся и оттолкнулся от стены, в развалочку двигаясь к ней. — Не думал, что подружка Поттера такая острая на язык. Забавно, — неожиданно для неё самой, Грейс отставил чашку в сторону и положил руку рядом с её головой, уперев её в шкаф. Гермиона не вздрогнула, но ей было неприятно, что парень просто "уничтожил" дистанцию между ними. — Отойди от меня, — сквозь зубы сказала Грейнджер, убийственно смотря в глаза Ника. — Чего такая заносчивая, Гермиона? Тиффани сказала, что ты снюхалась с Малфоем. От него что ли подцепила? — Слушай, отвали. Не тебе решать, с кем мне дружить, а с кем нет, — выпалила Гермиона, подходя к нему ещё ближе. Лишь бы не показывать неуверенность. Только не ему. — Фу, как грубо, — Грейса явно веселило её бешенство. — Ты первый начал. Ник вновь взял кружку со стола и громко отхлебнул кофе, не отрывая взгляда. Находясь рядом, Гермиона будто вышла из зоны комфорта. Такое же ощущение было рядом с Малфоем, когда она встретилась с ним впервые в допросной, но даже он не казался таким мерзким. — Я всегда первый, — ухмыльнулся Ник. — Ага, первый в очереди на выбивание зубов, — послышался голос со стороны двери. Грейнджер выдохнула, выглядывая из-за широкого плеча Грейса. Драко стоял на входе в плаще Пожирателя Смерти. Весь его вид был солидным, даже волосы зализаны назад как раньше. В руках была маска, которая добавляла его образу какой-то странный опасный шарм. Ник обернулся на голос и широко улыбнулся, будто был чеширским котом. Эта улыбка была явно не проявлением дружелюбия. — Малфой... Как раз тебя вспоминали, — Грейс прошёл мимо слизеринца, но остановился и повернулся вновь к Гермионе, — ты со мной? Грейнджер закатила глаза и поравнялась с Малфоем, будто тот был защитной стеной между ней и этим придурком. Ник же просто ухмыльнулся и вышел, насвистывая незнакомую ей мелодию. Драко же повернулся к ней и хмуро глянул, осмотрев с ног до головы и остановившись на её серой пижаме. — Когда выходишь из спальни, нужно переодеваться, держу в курсе. Грейнджер хмыкнула и прошла к плите, наливая парню чай и доставая из кастрюли овсянку. — Мне и так неплохо. Могу предложить овсянку, все остальное сожрал этот гаденыш, — пробормотала девушка, поставив тарелку перед Драко. Это был какой-то странный интимный момент для них двоих. — Прекрасно, ибо я очень голоден, — ответил Малфой и начал уплетать кашу, — кто этот придурок? — Ник Грейс, сын одного из командоров. И он, и сестра — какие-то отбитые на голову. На удивление, их мать хороший человек, — Гермиона поморщилась при упоминании двойняшек, но мысленно решила отставить разговоры о Ребекке в сторону. Нехорошо обсуждать начальство. — Ясно. Ты отказалась от должности, Поттер, видимо, тоже взбудоражен. Почему? — Гарри любит включать паникера, когда это того не стоит. Не обращай внимания, — беспечно парировала Гермиона. Но ей не все равно. Её гложили мысли об этом постоянно и, когда кто-то напоминал о её недавнем решении, Гермиона чувствовала себя виноватой. Мало того, что она спалила дом Гарри, так ещё и кинулась от ответственности. — В прошлый раз ты сказала мне, что ты не страус и не прячешь голову в песок, когда возникает проблема. Выходит, солгала. Девушка медленно повернулась к нему, но по-прежнему смотрела будто сквозь Малфоя. — Да. Извини, что тогда сказала эти слова. Иногда ситуация бывает паршивой, — она приземлилась рядом на стул, смотря как Драко продолжает есть. — Должен сказать, что не имею права осуждать тебя. Это не моё дело. Но я очень ценю то, что ты считаешь меня другом. Грейнджер оторопела от его заявления. Драко слышал все, что она говорила. Всё её фразы в его защиту. Но даже если и так, Гермионе нечего стыдиться. После ситуации, которая возникла недавно, она и правда его таковым считала. — Знаешь, возможно никто тебе не говорил этого, но я ценю дружбу. И рада осознавать, что в сложную минуту со мной был рядом человек, которому не все равно. Спасибо, что помог тогда, — в порыве эмоций, она схватила его за руку и Малфой ошарашенно поднял на неё глаза, но быстро справился и вновь надел на себя ледяную маску равнодушия. — Это благодарность за вежливое обращение с матерью. Мы квиты, — скучающий тон хоть и присутствовал, но Гермиона сразу поняла, что для Малфоя это такой же волнительный момент, как и для неё. — И все же... Спасибо. *** Гарри стоял на балконе и внимательно смотрел на заснеженный лес. Тёмные кроны издалека были похожи на грозных великанов, которые медленно, но верно, приближались к особняку Андромеды. Грейнджер подошла сзади и накинула ему на плечи тёплый плед, ибо на улице было слишком холодно, а друг сидел в одном шерстяном свитере Молли. — Мы должны все это закончить, — устало пробормотал Гарри, продолжая смотреть вдаль. — Уже пора? — Я чувствую его присутствие каждую ночь. Битва ждёт нас, я ощущаю его желание сравнять все с землёй. — Чтобы уничтожить его, нужно ликвидировать крестражи, — Грейнджер задумчиво закусила губу и посмотрела на разодранную кутикулу большого пальца. Поттер тяжело вздохнул и подошёл к Гермионе, обняв за плечи и уткнувшись носом в плечо. От него веяло усталостью, еловыми ветками и ароматом табака. Похоже, она пропустила этот момент в его биографии, что Гермиона даже стало неловко. — Гермиона, я устал от этого. Мне нужно время на осмысление, а он крадёт все. Украл моих родителей, семью, друзей. Даже время. Он забирает все, что у меня осталось, — прошептал Гарри. — Мы живы и вместе, это главное. Я рада, что мы есть друг у друга, — Гермиона прижала его к себе, нежно поглаживая по затылку. — Сейчас идёт поток битв... У нас есть два месяца, прежде чем мы отправимся на поиски крестражей. Будь готова, что в одну из ночей, я скажу тебе собираться, — его голубые глаза столкнулись с её карими, заставив Гермиону вздрогнуть. Два месяца и её жизнь снова изменится. Она даже понятия не имела, что может ждать их там. За пределами защищённого мира, где они уже привыкли жить. Это будет долгий путь, где будут встречаться различные опасности. Ей нужно было больше времени, но Гарри прав. Волан-де-Морт крал и это. — Два месяца... Так мало, — пробормотала Гермиона. — Это секретная информация. Не рассказывай никому о ней, ни единой душе. Чем меньше людей знает, тем лучше, — наказал ей Гарри. Гриффиндорка даже не заметила, насколько парни выросли. Жизнь научила их всех принимать сложные решения, от которых зависело многое. И только сейчас Гермиона поняла, насколько тяжёлая ответственность возложена на их плечи. Им предстояло спасти Магический мир. Любой ценой.