***
— Ме-э-э-эрлин, где тебя носит? — Хватит орать, Гвейн, я задержался всего лишь на 5 минут. — Мерлин ухнул за их столик. — Какой-то придурок передо мной рассыпал мелочь на пол и целую вечность их собирал. Неужто так сложно хранить деньги на карточке! — Ты ворчишь, как мой брат. Он тоже не любит возиться с мелочью, — проговорила подошедшая Моргана. — И сегодня я поняла почему. Этот придурок пролез без очереди вперёд меня, и опять рассыпал свою мелочь! Ещё и прихватил мои любимые круассаны, которые были последними. Я не удержалась и поставила ему подножку. — Дорогая, пожалей, это всё-таки итальянская кожа, — невозмутимо произнёс Гвейн. Мерлин прыснул. Аха, конечно, будто кто-то поверил, что Гвейн печётся об обуви, а не о том, что Моргана могла с легкостью подвернуть ногу. — Кстати, кто-то сможет сегодня пройтись со мной по тц, выбрать подарки к приезду Артура? — с надеждой огляделась Моргана. — Я пас, — сказал Леон, который до этого сидел молча уткнувшись в телефон. — Нашей группе по философии задали на выбор сочинить стих про средневековье или написать доклад про подвиги рыцарей. — И какого рыцаря ты выберешь? — заинтересованно посмотрела Моргана. — Вообще-то, Леон любит у нас поэзию, — с ухмылкой произнёс Гвейн. — И о чём будешь слагать свой стих? Про любовь в те неспокойные времена? — Перестань паясничать, — закатывая глаза, протянул Леон. — Мерлин вон тоже любит поэзию. — Аха, нашлись два поэта, — гаденько улыбнулся Гвейн. — Не слушай его, Леон, — заступилась за любителей поэзии Моргана, и повернулась в сторону Гвейна. — Дорогой, я точно слышала, как ты в душе сочинял песенки. Мерлин прыснул, из-за чего из носа полился сок, у Леона выпала картошка изо рта — и в следующее мгновение за их столом разразился громкий смех. — Не было такого! — возмущенно попытался возразить Гвейн, но тщетно, смех ребят было уже не остановить. — И какая тематика твоих песен? — вытирая слёзы спросил Леон, пока Мерлин отчаянно пытался восстановить дыхание. — Про кровавые жертвоприношения, — сквозь зубы пробурчал Гвейн. — Нет, больше было похоже, что про плюшевых медвежат и утят. Мерлин икнул. Моргана посчитала это ответом на свой вопрос про подарки.***
Моргана с Мерлином битый час кружились по торговому центру, но до сих пор ничего не купили. Как пояснила Моргана, у Артура недавно был день рождения и ему стукнуло 27, поэтому она искала что-то особенное для брата. О своём приезде Артур сообщил поздно, поэтому в такие сжатые сроки Моргана не успела заказать что-то настолько весомое, что соответствовало бы интересам Артура и выглядело продуманным подарком, а не купленным впопыхах. Мерлину казалось, что они обошли весь тц три раза и он начал уставать. Судя по тому, с каким привередливым взглядом Моргана оглядывала ассортимент в магазинах, здесь нет ничего, что понравилось бы Артуру. Ну и вкусы у него. Наверняка королевские. Мерлин окончательно убедился, что ничего здесь они сегодня не купят и перестал всматриваться в витрины, и смиренно шествовал за Морганой. — Моргана, а где Персиваль? Я что-то не видел его в последнюю неделю. Он что, перевёлся всё-таки? — Ох-х, — Моргана поменялась в лице. — Он сейчас в больнице. У него ханахаки. Мерлин вздрогнул. Ханахаки считалась неизлечимой болезнью. Суть её заключалось в том, что при влюблённости у человека выделяются определённые феромоны. И если в ответ на них не поступали соответствующие химические сигналы от объекта влюблённости (Мерлин особо не вдавался в подробности) сначала в лёгких, а потом и в дыхательных путях появлялись маленькие бутоны цветов. И с прогрессированием болезни бутоны увеличивались, в конечном этапе цветы раскрывались полностью, и в ближайшее время человек умирал. Вирус был искусственно создан в Японии в качестве шутки ко дню всех влюблённых, однако в результате халатного отношения учёных, он распространился за пределы лаборатории. Были предприняты меры по его сдерживанию, однако они были не своевременными. Вирус распространился по странам, прогрессировал и теперь ханахаки болели по всему миру. Единственное, что можно было сделать — это вызвать отвращение к объекту своей влюблённости или добиться от него взаимности. Первый способ был плох тем, что заболевали лишь те, кто был очень сильно влюблён, и поэтому практически невозможно было у них вызвать ненависть к объекту своей любви. А второй способ редко когда срабатывал. Хирургическое вмешательство было невозможным, поскольку стебельки цветов, как тоненькие вены, были повсюду, и их всех невозможно было удалить. К тому же, через пару часов, на месте удаленных бутонов, появлялись новые. И как показывает статистика, лишь 1-3% заболевших идут на поправку. — Что? Но как? В кого? — Мерлин в ужасе уставился на Моргану. — В Гвен. — Вот же чёрт. Гвиневра была известна в их вузе, как дама не слишком тяжелого поведения, не отличавшаяся особой разборчивостью. Она училась на третьем курсе, и, пожалуй, нет в их университете такого парня, которого бы Гвиневра не попыталась очаровать. Мерлин и сам чуть не попался, но Гвейн вовремя очистил его сознание и открыл ему глаза. А уж когда Моргана нашла у Леона стихи, посвящённые прекрасным глазам и губам Гвен, она устроила ему такую взбучку, что теперь при виде Гвен Леон всегда вздрагивал. Но как в это вляпался Персиваль, Мерлин не понимал. Он учился в группе Морганы и казался тихим парнем, голову которого занимала только учёба. Мерлин ни разу не видел, чтобы Персиваль смотрел в сторону Гвен или чтобы она сама к нему подходила. Не то чтобы они были друзьями с Персивалем, но он был хорошим парнем и Мерлину искренне было его жаль. — Надо бы его навестить. — Не боишься? С твоей влюбчивой натурой по инфекционным отделам лучше не шляться. — Если тебе будет спокойнее, я буду в маске и перчатках. И я ни в кого не влюблён сейчас, так что не заражусь. — Ну да, сегодня нет, а послезавтра влюбишься и вирус внутри тебя проснётся. — Я сразу же постираю всю одежду, в которой буду в больнице. — Тогда ладно, — Моргана придирчиво оглядела его. — Что ж, здесь явно нет ничего интересного. Пошли, здесь поблизости есть оружейный, может найдём какой-то красивый кинжал или нож, Артур обожает мечи и всё такое, он вообще большой фанат холодного оружия. Мерлин вздрогнул. Ну конечно, этой заднице нравится мечи. Он точно венценосный осёл. — Теперь понятно, почему в вашем доме дохрена оружия. Мы типа просто туда зайдём и купим кинжал? — Не переживай, у меня есть разрешение, — подмигнув, Моргана послала ему улыбку. — Тебе понравится, давай. Мерлин, конечно, в этом сомневался, но всё же покорно пошёл за Морганой. Это всё же лучше, чем в сотый раз пялится на манекен, на которого надеты трусы из бисера, бриллиантов или другой чепухи, которые абсолютно ничего не прикрывают. И какие извращенцы их покупают?