Пророчество Шибо

      Ибо сжимает кулаки, желая разогнать дурные предчувствия. Нет времени на страх.       — Дыши и слушай мой голос! Только меня слушай, хорошо? — тут же говорит он, крепче прижимая Сяо Чжаня к себе. — Ты подключился к коллективной сети, но ты можешь заглушить мысли киборгов. И тот громкий тоже отсеки. Ты сможешь! Я буду рядом, что бы ни случилось! Слышишь?       Сяо Чжань кивает со стоном, старается глубоко дышать, а потом снова захлёбывается в порывистых вдохах. Он закрывает уши руками, но, само собой, это не помогает. Ибо гладит его по спине и не прекращает говорить. Всё подряд, голосом давая якорь в океане хаоса.       На мгновение Сяо Чжань успокаивается, а потом неведомая сила скручивает его, заставляя пасть на колени и дрожать.       Ибо подхватывает его на руки и оттаскивает на лежанку. Обнимает так крепко, что, наверное, перекрывает воздух. Но надсадные хрипы постепенно переходят в тяжёлое, но ровное дыхание. Сяо Чжань жив. Значит, Шанди приказал ему что-то другое. Что бы это ни было, Ибо из последних сил будет бороться против системы.       Они с Сяо Чжанем единое целое. Навсегда.       — Ибо… — медленно выдыхает Сяо Чжань.       Дрожь быстро отступает. По его щекам бегут слёзы, но он этого не замечает. Влажная ладонь опускается на плечо, такая горячая, что, по ощущениям, прожигает до кости. Но Ибо готов терпеть, он примет любую боль во имя Сяо Чжаня.       — Всё кончилось, — тихо произносит тот. — Я уже не слышу их. И больше никогда не услышу…       Ибо с недоверием отпускает его, готовый в следующую же секунду стиснуть в объятьях, как в тисках.       — Что ты имеешь в виду?       Сяо Чжань медленно облизывает сухие губы. Его лоб покрыт бисеринками пота, и одна, особенно крупная, сползает по виску. Ибо непроизвольно ловит её пальцами. Сяо Чжань на секунду плотно сжимает веки. Нижние сильнее припухли, белки глаз покраснели. Он качает головой и морщится, наверное, в ушах всё ещё звенит. Делает загребающий жест руками, пытаясь подняться. Ибо неохотно помогает.       — Я… я слышал Шанди. Твоего создателя, искусственный интеллект, который осознал себя. — Сяо Чжань сглатывает сухим горлом и кривится, распрямляя спину. В Ибо насмерть борются два желания: отправиться за водой и крепко вцепиться в худые плечи. Похоже, с его лица это легко читается, потому что Сяо Чжань вымученно улыбается и подталкивает к рюкзакам.       — Всё нормально. Принеси мне, пожалуйста, попить.       Ибо кивает и исполняет его волю, на мгновение ловя себя на мысли, что никакой Глас не имел бы над ним большей силы, чем искреннее желание любимого.       Сяо Чжань жадно пьёт, а потом ёжится от холода. Выдохнувшее испарину тело стремительно остывает, и это прекрасный шанс для Ибо снова его обнять и прижать спиной к груди, но уже без судорожной паники, а с теплом, любовью и желанием оберегать.       Ибо внезапно понимает, что Сяо Чжань слишком ценен. Человек, у которого проявляется всё больше способностей киборга, — лакомый кусочек.       Однако Ибо, который превращается в человека, — разве не желанная цель? Киборг, который любит, видит сны, ест и пьёт, и даже сердце, кажется, уже не механическое — эта лёгкость за рёбрами слишком непривычна.       — Что он приказал тебе?       — Шанди отреагировал на моё спонтанное подключение довольно резко — отсёк меня от сети, сказав, что я больше не смогу войти. Не словами, конечно, сказал, а сразу транслировал в мозг, на уровень осознания. Не знаю, как объяснить. — Сяо Чжань растеряно разводит руками, но Ибо понимающе кивает.       — Да, именно так он и делает. У него особый способ общения. — Он гладит Сяо Чжаня по голове, задумчиво перебирая пряди.       Глас изгнал его из сети. С одной стороны, хорошо, но это также значит, что Шанди не попытался призвать или использовать Сяо Чжаня. То есть, не заинтересован в исследованиях и не собирается их захватывать.       Любая система ставит свою сохранность в приоритет. Бракованные винтики заменяются исправными. Человек со способностями киборга и «осквернённый» чувствами киборг — элементы хаоса, портящие идеальную картину. А всё, что выбивается из правильного порядка вещей, подлежит истреблению. Вот только Шанди не удалось деактивировать Сяо Чжаня. Потому что тот из плоти и крови, киборг лишь отчасти и то… по мозговой активности?       — О чём задумался? — Сяо Чжань поднимает на него взгляд. Пальцы обвивают плечо повыше локтя. Вид у него озабоченный, и Ибо запоздало понимает, что своим молчанием обеспокоил его. Не только он готов на всё ради Сяо Чжаня. Сяо Чжаню он тоже важен.       — Ни о чём конкретном. Хорошо, что тебе закрыт доступ в сеть, я сам всё сделаю. Загружусь вручную с пульта управления, меня Шанди так просто не прогонит. Я ведь по-прежнему часть системы.       — Не нравится мне то, что ты говоришь. Совсем не нравится, — ворчит Сяо Чжань, удобнее устраиваясь в его объятьях, и нарочно давит плечами, через раздражение избавляясь от стресса. Ибо целует своего недовольного мальчика в макушку и прячет сытую улыбку в волосах. А потом серьёзнеет. Как Сяо Чжань отреагировал бы, узнай, что Ибо объявлен предателем, и система, обнаружив вредоносный элемент, немедленно его атакует?       — Не волнуйся. Я не буду рисковать без острой необходимости, — обещает он. — Мы ведь только начали встречаться, а ты обещал мне столько новых впечатлений.       Сяо Чжань с притворным стоном закрывает лицо руками, из-под ладоней доносится сдавленное «достался же невыносимый парень». А потом он звонко и искренне смеётся.       И ради того, чтобы слышать этот смех чаще, Ибо готов выступить в одиночку против всего ополчения Шанди.       — А ещё я не просто слышал его, я каким-то образом подсмотрел, где он обитает. Резиденция Шанди в Запретном городе, в башне близ площади Тяньаньмэнь. А питает его — о, небеса! — просто несметное количество энергии, — выдыхает Сяо Чжань.       Ибо кивает. Он и не сомневался, что обесточить Шанди будет нелегко. Даже если они взорвут все электростанции в городе, система продолжит работать на скрытых резервах, это логично. А ещё Ибо молчит о том, что если Сяо Чжань подглядел, где находится Шанди, то и тот, со стопроцентной вероятностью, теперь знает, где они. Вышлет ли он кого-нибудь за ними, или дождётся в расставленном капкане?       — Мы что-нибудь придумаем, — с уверенностью заявляет он.       Они поднимаются и подсаживаются к почти догоревшему костру. Угли пылают, устраивая причудливую пляску бликов на рифлёной поверхности потолка.       Пробудившийся голод ощущается интересно. Ибо кладёт ладонь на область над пупком и исследует журнал обновлений. А потом смахивает лог в сторону. Раз ему, как живому существу, теперь присущ голод, то и переживать ощущения нужно, как человек, а не машина. Как равный Сяо Чжаню.       Когда они, соприкоснувшись коленями, сидят у костра, то пресная лепёшка кажется великолепной, потому что Сяо Чжань с гордым видом вкладывает ему кусочек в рот. А потом смеётся над восторженным выражением лица и отламывает новый. Как только Ибо разделывается с ним, нежный поцелуй собирает с его губ крошки.       После они разговаривают, лаская пальцы друг друга. Сяо Чжань рассказывает про учёбу, про друзей, про увлечения, но у каждой истории горький привкус и печальный конец. Замолкнув ненадолго, он начинает снова. Ибо помнит, что таким образом Сяо Чжань реставрирует давно ушедшие события в галерее своей памяти. Ибо надеется, что помогает ему, разделяя пополам боль.       Вскоре у Сяо Чжаня начинает заплетаться язык, он чаще зевает и крепче прижимается, ища тепла. Ибо заворачивает его в объятья на спальнике. Сяо Чжань долго возится, укладываясь и прогревая разные части тела. Его руки беспрестанно трогают Ибо, вызывая щекотку. А потом, вжавшись в него спиной, он наконец засыпает.       Ибо некоторое время слушает его ровное дыхание, глядя на изгиб длинной шеи, а после отключает себя от реальности.       * * *       Сяо Чжань ведёт его за собой на холм, с которого открывается мрачный вид. Захваченный киборгами мегаполис предстаёт их взорам остовами погибших, наполовину заросших растительностью небоскрёбов. Проржавевшие роботы и машины вросли в потрескавшуюся землю и покрылись густым слоем песчаной пыли.       Эта война не пощадила никого. Не оставила ничего целого.       Ибо неосознанно сжимает ладонь Сяо Чжаня. Он помнит, что обещал подарить ему лучший мир. Ведь он его заслуживает.       Но они не успевают сделать и шага со склона, как у подножия появляется фигура, закутанная в многослойные развевающиеся одежды. Полы халата, достигающие земли, светятся и рябят помехами, отчего незнакомец кажется полупрозрачным.       Длинные чёрные волосы струятся по плечам, а лицо скрыто за большим веером, чья золочёная кисточка уложена на изящном запястье.       Ибо неосознанно заслоняет собой Сяо Чжаня. Кем бы ни был этот незнакомец, с добром он явился или со злыми намерениями, прежде ему придётся разобраться с Ибо.       Но существо не приближается. Стоит неподвижно, только по поверхности веера пробегают дорожки данных. Всполохи пламени заворачиваются по кругу, встречаясь с прохладными волнами. Зелёные побеги вырываются из увлажнённой земли крепким деревом, в ушах раздаётся звонкое пение металла, глянец отражённого от клинка лезвия ослепляет.       Стихии соединяются, перерождаясь друг в друга, образуя в центре сгусток белого света. Они тянутся к Ибо, заслоняя небосвод. Их разгул слишком громкий, их свет нестерпимо яркий, а прикосновение проходится разрядом тока по падающему в бездну телу.       — Ибо, я здесь! Посмотри на меня!       Реальность возвращается тёплыми руками и обеспокоенным взглядом Сяо Чжаня. Ладони касаются ледяных щёк, над головой простирается потолок пещеры, напоминающий кристаллическую поверхность.       — Тише-тише. Дыши глубже, тут только ты и я. Ты стонал и метался по подушке. Кошмар приснился?       — Да не то, чтобы. Просто… — Ибо садится и трёт лицо. — Энергосберегающий режим сейчас всё меньше похож на пустоту. Раньше он был многомерным монохромным пространством с фракталами, сейчас красок больше. Я видел человека с длинными волосами, в одеянии до земли. Вернее, лица-то я не видел, он заслонялся веером, а мы с тобой…       — Что? Веер? — Сяо Чжань выпрямляется.       На его щеке отпечатались складки спальника, на макушке торчит хохолок. Одного его сонного вида достаточно для Ибо, чтобы успокоиться.       — Ага, большой чёрно-белый веер. И с ним творилось что-то странное, там были… Эй, что такое? Ты знаешь, кто это?       — В некотором роде, — медленно произносит Сяо Чжань и сжимает веки, прогоняя сон. — На самом деле, никто конкретно не знает, кто он такой или что такое… Только почему он приснился тебе, если прежде я… — Сяо Чжань размышляет вслух, но останавливается, замечая обескураженный взгляд Ибо. — Так, похоже, мне нужно начать сначала.       — Уж пожалуйста, — усмехается тот.       Сяо Чжань смущённо трёт нос, а потом поджимает под себя ноги. Острое колено случайно задевает Ибо, и по бедру немедленно проскальзывает жар. Колкие искры, как острые концы осыпавшихся с небосвода звёзд, вонзаются в кожу. Ибо нравится такая реакция тела на Сяо Чжаня. Словно они намагничиваются друг об друга.       — Ты видел не человека. Это подпрограмма нашей адаптивной эмпатической системы, которую мы называем Оракул. Никто не знает, как она там появилась, просто однажды голограмма, прикрывающая лицо веером, появилась и огласила своё первое пророчество.       — Пророчество? — хмурит брови Ибо.       — Да, мы тоже отнеслись скептично. Артур долго исследовал систему, но не смог обнаружить причин происхождения Оракула. Все данные о его исходном коде разгладились, как рябь на воде. Оракул словно развился из самой системы, или всегда там был, но проявился после какого-то события. Тогда мы терпели поражение бой за боем, нам нужен был перелом. И вот он случился.       Сяо Чжань поджимает плечо, а руки Ибо сами тянутся к его пальцам. Тёплая ладонь поглощает их, и уголки губ Сяо Чжаня ползут вверх.       — Первое пророчество помогло нам спасти людей из Шанхайского гетто. Первым, что сообщила голограмма, было «Магнолия увянет на заре». Все знают, что этот прекрасный цветок — символ Шанхая. Я сразу помчался к Лео, но он не прислушался, — вздохнул Сяо Чжань. — Его можно было понять. Бросать резервы на оборону крупного гетто, основываясь лишь на пространном предостережении неизвестно откуда взявшейся программы? Недостойно командующего армии.       Всех киборгов, созданных в одно время с Ибо, можно было бы назвать его братьями и сёстрами, но понимания подобного рода отношений им не прописали за ненадобностью. Однако переживания Сяо Чжаня из-за сложностей с кузеном Ибо понятны. В носу щиплет, его захлёстывают слишком сильные эмоции, чтобы слушать бесстрастно.       — И что дальше? — Он отвлекает Сяо Чжаня от тягостных мыслей, чуть сильнее сжимая его пальцы.       — Чокнутому братцу он поверил после того, как разведчики передали об активности в стане врага, — усмехается тот. — По множеству признаков стало ясно, что они готовят вторжение, а так как крупных поселений, кроме Шанхая, поблизости не наблюдалось, Лео сделал верные выводы.       — Последующие предостережения тоже ты первым разгадывал?       — Так уж вышло. Мне было интересно.       Искреннее смущение Сяо Чжань прекрасно. Ибо задыхается от того, как он снова пытается поджать плечо, но ловит себя на этом, и оттягивает мочку уха, а после касается пальцами улыбающихся губ. Хочется поцеловать их: и пальцы, и губы.       — Я хотел помочь. А так как на тот момент я ещё не знал о своих токсичных особенностях, то просиживал всё свободное время в серверной, ожидая появления предсказателя с веером. К слову, появлялся он не часто, и, порой, оставлял слишком путаные послания. Я понимал не всё и не всегда. В основном, Оракул предсказывал нападения на уцелевшие города и военные базы, помогал спасать людей, добывать ключевые сведения. Он делал всё, чтобы остановить войну. Мы поняли, что он на нашей стороне, и после пары-тройки успешных операций, проведённых согласно пророчеств, в мою веру обратилось ещё несколько человек.       — Оракул — мужчина?       — Не уверен, — качает головой Сяо Чжань. — Он ни разу не показал лица, а его голос слишком искажён помехами, чтобы распознать пол. Зато мы поняли, что он китаец, если можно так говорить о программе. Все его сообщения на родном языке, сплошь идиомами. Начитанный попался. Собственно, он меня привлекал ещё и поэтому, я ведь тоже в своё время запоем поглощал знания о нашей культуре. Помимо классической литературы, читал философские трактаты и учения разных мыслителей. Ещё бы мне это как-то помогло, — скептично фыркает он.       — Это всё, конечно, занимательно. Но причём тут я? — разводит руками Ибо.       — О, очень даже причём! Вот мы и добрались до самого сладкого. — Сяо Чжань бросает на него хитрый взгляд. Вид у него такой, словно он сейчас разотрёт ладони в преддверии шалости. — Тебя мы захватили по его указке.       — Что? — удивлённо выдыхает Ибо.       — «Король отменит войну» — последнее предсказание Оракула. Он показал пальцами «восемь», и мы немедленно начали наблюдение за восьмым сектором. Появившийся там «Wang» произвёл фурор, — Сяо Чжань ухмыляется. — Насчёт этого пророчества было больше всего сомнений. Прежде предсказания никогда не касались киборгов. А тут такое неоднозначное и многообещающее. Многие, включая Джексона, считали, что Оракул намекал на тебя, как на угрозу, и призывал уничтожить. Артур предполагал, что ты хранишь секреты, которые помогут завершить войну в нашу пользу. Лео, естественно, поверил своему главному хакеру, — Сяо Чжань хмыкает. — Мы долго готовили операцию…       — А ты? — перебивает его Ибо. — Что обо всём этом думал ты?       Ему нет дело до кровожадного Джексона, до прагматичного Лео, до азартного в трудностях Артура, ему важно, что думал Сяо Чжаня о пророчестве, которое связало их судьбы красной нитью.       — Я… — Сяо Чжань медленно облизывает губы. — Верил в чудо. И ждал встречи с тобой. Помнишь, как примчался в лабораторию? Очень хотелось посмотреть на киборга, отмеченного Оракулом, — тихо смеётся он.       — Ну, и как? Посмотрел? — Ладони Ибо обвивают талию Сяо Чжаня, притягивают ближе. Губы ныряют к щеке и вжимаются в ароматную от дыма костра кожу.       — Посмотрел. — Узкая кисть Сяо Чжаня взлетает вверх. Тонкие пальцы прохладными кончиками обводят скулу и ползут по щеке, рисуют абрис острого подбородка, игриво задевают полные губы. — Знал бы, что не смогу отвести взгляд…       — То не пришёл бы? — усмехается Ибо. Подушечки пальцев мягко утопают в его раскрытых губах, и Сяо Чжань издаёт еле слышимый звук в диапазоне зарождающегося желания. — Не страшно. Потому что, тогда «король пришёл бы к Сяо Чжаню». Вот тебе моё пророчество.       Сказав это, Ибо подаётся вперёд, языком проникая между скруглённых удивлением губ, страстно и сладко заполняет его рот. Жёстко прикусывает мягкие губы, после нежно ласкает. Сяо Чжань отвечает по-разному: то распаляя, то усмиряя, словно не может определиться, что слаще: сдаться чувствам или отстоять разум?       Но разговор не окончен, поэтому приходится завершить приятное отвлечение.       — Так что там творилось с веером? — спрашивает Сяо Чжань, воспользовавшись мгновением, чтобы обуздать эмоции.       У него рдеют щеки, длинные ресницы трепещут, оставляя желание ощутить их шелковистую лёгкость на щеке. Ибо укладывает его кисти в свои, как лодочки, и вокруг глаз Сяо Чжаня собираются очаровательные лучики, когда он улыбается.       Ибо в подробностях рассказывает сон. Сяо Чжань внимательно слушает, уточняет, долго думает, а потом сдаётся.       — Ничего не понимаю, всё так расплывчато. Это точно подсказка, но смысл очень мутный, — чешет он подбородок. — Полагаю, Оракул «нырнул» в тебя в одну из попыток взлома. Просто ему не хватило «мощности» появиться наяву, вот он и выбрал такую форму проявления, как сон.       — Теперь я средство передвижения для какой-то там подпрограммы? Прекрасно! — хмыкает Ибо беззлобно.       — Это просто версия, его мог протащить и я.       Сяо Чжань принимается чертить пальцем у камня. Императорский дворец вырастает на пыльной глади во всём великолепии, длиннохвостый дракон взлетает над загнутыми скатами крыш, а с другой стороны раскрывается веер. Спицы у него получаются слишком длинными и напоминают кинжалы. А рисунок на поверхности — великое разделение «инь и ян».       — В любом случае, не стоит отрекаться от помощи. Оракул ещё ни разу не подводил. К тому же, благодаря ему, мы встретились.       Взгляд из-под ресниц быстрый и явно провокационный. Сопротивляться невозможно. Сяо Чжань успевает усмехнуться перед тем, как его губы снова оказываются в плену.       На этот раз их перебивают голодные желудки. Они быстро завтракают и собираются в путь. Наблюдая за тем, как Сяо Чжань укладывает рюкзак, Ибо обещает себе, что сделает всё, чтобы он, просыпаясь, не видел за окнами ужасов войны.       Ибо представляет, как яркое белое солнце обтекает заново отстроенные небоскрёбы, никакой рыжей пыли в воздухе, небо очистилось от переливающейся плёнки. Сяо Чжань сладко зевает в спальной капсуле, потягивается. Его силуэт на фоне панорамного окна кажется таким тонким, словно свет проходит насквозь. Прямая обнажённая спина манит прикоснуться, задеть выступы лопаток, скользнуть по изгибу поясницы. Сяо Чжань, ещё сонный и растрёпанный, пару мгновений посмотрит на флаеры, большими мухами рассекающие воздушное пространство, а потом повернётся к Ибо, пожелать доброго утра.       Ибо обязательно увидит его таким, умиротворённым и счастливым. Наяву, а не в своих фантазиях. Слова человеческой клятвы проступают красным машинным кодом, закладываются глубоко внутри и тянутся к Сяо Чжаню, принимая его в негласные свидетели.       Бушевавшая всю ночь буря улеглась. Свежесть из воздуха исчезает довольно быстро, пока каменистое дно ущелья уводит их прочь от пещеры. Снова становится жарко. Ибо поддерживает Сяо Чжаня на низком спуске, хотя тот прекрасно справляется сам.       Ибо просто хочется его касаться. Он не представляет себя без Сяо Чжаня. Всё своё недолгое существование до встречи с ним он словно провёл в сенсорном вакууме, а сейчас чувств хватит на несколько поколений.       Пророчество, судьба, случайность? Всё это неважно, пока Сяо Чжань принимает его помощь, улыбается благодарно и ласково. Сжимает пальцы, делая осторожный шаг по склону. Пока любит и верит. Пока мечтая, вписывает Ибо в свои планы, неизменно говоря: «Мы попробуем…. Мы сделаем… Мы сможем».       Сердце Ибо сходит с ума.       До свалки металлолома они доходят спустя несколько часов, немного устав и проголодавшись. Но делать привал рано, сначала надо разобраться с главным вопросом.       На входе спрессованные машины уложены в штабеля. Ибо переводит излучатель в боевой режим. Импульсная винтовка с неполным термозарядом остаётся у Сяо Чжаня за спиной, а в руке почти не дрожит инъекционный пистолет, заряженный концентратом его смертоносных жидкостей.       Ибо не сомневается, что Сяо Чжань вступит в бой при необходимости, но постарается этого не допустить. Ведь он тоже мечтает закончить войну, а не участвовать в ней.       Под ногами хлюпает грязь, гравий цепляется за подошву. По обе стороны вырастают сломанные старые машины и ржавые останки боевых роботов. Некоторые свалены кучей, и кажется, коснёшься, и окажешься погребён под грохочущей массой железа. Другие уложены аккуратно, едва ли не по линейке. Киборги выбрасывают то, что починить уже нельзя, люди — что не успели забрать после нападения или зачистки. Роботы-уборщики сгребают всё на свалку, так что шанс найти что-то на ходу очень даже велик.       Сканирование показывает, что никаких подозрительных объектов, кроме них с Сяо Чжанем, поблизости не наблюдается. Ибо прислушивается, выкручивая аудиальные фильтры на максимум, и не опускает оружие, пока Сяо Чжань не давит ладонью на ствол излучателя.       — Чисто. Но мне всё равно неспокойно. Давай побыстрее всё сделаем.       Ибо кивает и включает «квантовое око». Некоторое время они проводят, исследуя сваленный хлам. Находят почти целый флаер, лишь дверь вывернута в небо. Проделать такое мог только боевой робот. Сяо Чжань рядом шумно сглатывает, но лезет в кабину первым.       — Электромагнитный контур повреждён, — резюмирует он спустя некоторое время, — да и с такой брешью флаер не поднимется в воздух — система безопасности сотрёт нам уши в порошок своим «целостность корпуса нарушена».       Поиски продолжаются. «Квантовое око» пестрит алыми всполохами разного диаметра, но даже самый маленький — это критическое повреждение.       Наконец, их взгляды находят исправную машину, только она, как вишенка на торте, венчает пирамиду металлолома. Ибо с Сяо Чжанем забираются на устойчивый выступ и останавливаются.       — Заряд, конечно, истощён. Но топливную ячейку можно снять с той ржавой кары, которая в гармошку, помнишь? — воодушевлённо заявляет Сяо Чжань.       — Двигатель исправен, кое-какие запчасти нужно будет заменить, но в целом… — соглашается Ибо, закрывая «квантовое око». — Осталось как-то снять её оттуда, не сотворив Апокалипсис, — скептично хмыкает он и смотрит на свои ладони.       Будь у него прежняя сила, он забрался бы наверх и без труда спустил машину. Но сегодня рюкзак ещё тяжелее, а через пару дней, возможно, придётся делить ношу с Сяо Чжанем. Наверное, его смятение красноречиво отражается на лице, потому что Сяо Чжань втекает длинными пальцами в загрубевшую ладонь.       — Давай сначала запасёмся запчастями и топливной ячейкой, а потом подумаем, как быть с машиной.       — Хорошо, — кивает Ибо.       Но они не успевают сделать и шага, как всё вокруг начинает вибрировать. Бледно-розовое марево окутывает их, сгущая воздух. Железо стонет и скрежещет. Мимо пролетают хлопья отлетевшей ржавчины. Ибо чувствует сильное притяжение, выкручивающее позвоночник, и мгновенно понимает, что это.       — Ловушка! Бежим!       В тот же миг железный лист, на котором стоял Сяо Чжань, взмывает в воздух, вонзаясь в неровно сложенную башню. Держалась она, похоже, на честном упрямстве, потому что макушка немедленно съезжает. Падая, Сяо Чжань с криком хватается за выступающий край машины. Хвала небесам, та не проседает под его весом.       — Держись!       Ибо кидается ему на помощь, но медленнее, чем хотелось бы. Ловушка не сковала его намертво лишь потому, что объектов слишком много, и нагрузка магнитного поля перераспределилась. Ибо тянется к Сяо Чжаню изо всех сил. Ему кажется, что силовые линии сейчас сдерут с него кожу и высосут металл из костей, но ему уже всё равно — пальцы смыкаются на запястье в крепкой хватке.       Но испуг в глазах Сяо Чжаня не пропадает — потому что сверху прямо на них летит облюбованная ими машина.       Ибо изо всех сил отталкивается от шаткой платформы, увлекая за собой Сяо Чжаня. Уже в воздухе притягивает его к себе, обволакивает руками и прижимает голову к груди. Они забрались невысоко, но Сяо Чжань всё равно может пораниться. Почти немедленно Ибо задевает рукой острый край выступающей конструкции. Защитный костюм выдерживает, боль стекает по предплечью на кисть, но подавители срабатывают.       Ибо изо всех сил прижимает Сяо Чжаня к себе, спиной принимая удар об землю.       Треск над головой сменяется сытым гулом силовых линий — магнитная ловушка захлопывается. Машина зависает в воздухе, как пойманное в сети насекомое.       — Сяо Чжань, ты не ранен? — первым делом спрашивает Ибо.       Тот отчаянно мотает головой. В глазах ещё не погас ужас, но с языка уже срывается:       — Какой дурак активировал магнитную ловушку на свалке металлолома?       Ответ на его вопрос приходит моментально. К ним со всех сторон стекаются одетые в защитную броню тени, а над головами сбрасывают «камуфляж» сразу несколько флаеров. Сяо Чжань тормозит всего мгновение и вместо инъекционного пистолета берёт винтовку.       Лица окруживших плотно закрыты масками. Это люди.       Ибо вскакивает на ноги следом, направляя дуло излучателя в середину вооружённого отряда, словно знает, что командующий появится именно оттуда.       Мгновение спустя, строй выпускает среднего роста фигуру. Выправка военного мгновенно выделяет его среди остальных, а харизма лидера создаёт невероятный ореол власти. В чёрном облегающем костюме Лео Ло кажется худее обычного. Волнистая чёлка развевается над хмурым лбом, а тёмные глаза, скользнув по Сяо Чжаню, вперяются в Ибо.       — Шон, сейчас же положи винтовку на землю и подойди ко мне!       Голос Лео звучит глухо из-за маски, но глубина приказного тона вполне могла бы посоревноваться с Гласом Шанди. За спиной у него показывается плечистый парень — Артур Чэнь, немного прихрамывая, с левой рукой на перевязи, тоже выходит из строя. Ибо успевает ощутить радость Сяо Чжаня от того, что его брат, главный хакер и прочие, кого он узнаёт, живы. Но аура командующего давит, и голос Сяо Чжаня звучит жёстко:       — Пусть твои люди первыми сложат оружие. Ты хоть понимаешь, что чуть нас не угробил? — Он кивает на пронзённую силовыми линиями машину.       — Всё было под контролем. Ты не пострадал бы. Я лишь хотел поймать этого треклятого киборга! Отойди уже от него, чёрт тебя побери! — не выдерживает Лео.       Ибо хмыкает. Он не ждал другого. Несколько десятков заряженных компонентами пистолетов смотрят ему в лицо. Но они ему больше не страшны. А Лео ведь не настолько отбитый, чтобы стрелять в собственного брата, хотя, надо признать, его задумка с магнитной ловушкой была опрометчивой. И всё ради того, чтобы поймать Ибо? Гражданский долг выше братских чувств?       — Ни за что на свете! — выдаёт Сяо Чжань, заслоняя Ибо плечом. — Я больше не позволю пытать Ибо! Запомни имя того, кто неоднократно спас мне жизнь.       — Шон, оставь капризы, — устало выдыхает Лео. — Ты, в любом случае, вернёшься со мной на базу. По-хорошему или по-плохому, выбирай!       — Вот, ты всегда так делаешь! — голос Сяо Чжаня надрывно звенит в плотном воздухе. — Разговариваешь со мной, как с ребёнком. А я уже давно имею собственное мнение! На которое тебе, конечно, наплевать! И перестань звать меня Шоном. Я в отличие от тебя, не забыл имя, данное мне отцом, родным братом твоей матери. Я — Сяо Чжань! Впредь зови меня так, понял, Ло Юньси?       Сяо Чжань расправляет плечи и перетягивает на себя харизму лидера. Сейчас на этой свалке он король. Его спина превращается в натянутую струну, пальцы крепче сжимают винтовку. От его решимости дрожит воздух, и Ибо переводит на него обеспокоенный взгляд.       — Хорошо, Сяо… Чжань. — Первая же уступка стоит Лео заминки. Давно он не произносил это имя, отчего быстро оказывается охвачен раздражением. — Доволен? Даю тебе последний шанс добровольно сесть во флаер.       Лео поднимает палец, и по рядам вооружённых людей проносится щёлкающая волна — оружие переводится в парализующий режим.       — Это я даю тебе последний шанс! — железным тоном произносит Сяо Чжань. — Отзови своих людей, тогда и поговорим! Хотя я ничего не должен объяснять. Я сказал, что справлюсь, но ты снова мне не поверил. Преследовал, чтобы арестовать и запихнуть в бокс. Чтобы захватить дорогого мне человека… Но ты больше не причинишь Ибо вред!       Его голос срывается, рука на мгновение теряет крепость, и Сяо Чжань чуть не роняет оружие. Из глаз брызжут слёзы, и Ибо, подступая ближе, кладёт руку ему на плечо. Он не теряет бдительности и в любой момент готов заслонить собой Сяо Чжаня и открыть огонь.       Его жест заставляет ряды военных шевельнуться. Лео ощутимо напрягается, но к его плечу вдруг наклоняется Артур. Ибо выкручивает аудиальные фильтры на максимум, но они уже улавливают звуки не так хорошо, как раньше. И в потоке помех он разбирает только: «у него кровь…», «…без маски», «ты обещал выслушать».       Ибо непонимающе хмурится, но замечает, что с кисти его правой руки срываются алые капли. Защитный костюм уберёг предплечье, но острый край машины распорол кожу на запястье.       Лео и Сяо Чжань некоторое время сверлят друг друга яростными взглядами. Никто не собирается отступать. Каждая прошедшая секунда кажется вечностью.       Наконец, Лео вздыхает и жестом показывает «отбой».       — Все назад! Убрать оружие! Очистить территорию! Я поговорю с братом и… его спутником наедине.       Сяо Чжань до побелевших пальцев стискивает металл в руке, ища подвох. И не находит. Военные опускают излучатели и отходят, флаеры снижаются где-то за пределами свалки. Артур Чэнь не двигается с места, не относя приказ Лео на свой счёт. Он поднимает здоровую руку, показывая, что безоружен. Лео вытаскивает пистолет из кобуры и бросает в сторону.       Сяо Чжань медленно опускает винтовку, но та выскальзывает из ослабевших рук. Он делает шаг назад, но теряет равновесие, и Ибо немедленно подхватывает его. Плечи Сяо Чжаня ощутимо дрожат. Всю беседу он держался твёрдо и лишь сейчас позволил себе расслабиться. Напряжение медленно отпускает, и Сяо Чжань смотрит на Ибо полными слёз глазами и хочет что-то сказать, но все силы забрал этот бой, который он с честью выиграл у Лео Ло. Отстоял себя на первом этапе долгой обороны.       — Я с тобой, — говорит Ибо, потому что именно это и нужно сейчас — дать понять, что рядом, на его стороне и поддержит, несмотря ни на что.       Сяо Чжань кивает и делает глубокий вдох, готовясь ко второй, самой сложной части разговора.       Отстоять их чувства.