Глава десятая (В которой из разговора, неотвратимого, как рассвет, рождается Договоренность, а Энтони Джей Кроули и Азирафель Захария Фелл - к общему удовлетворению - проводят ещё некоторое время вместе)
Из мягких лап сна Азирафеля вырвал какой-то звук, точнее - бодренькая и весьма громкая музычка. Он медленно открыл глаза: на тумбочке возле кровати разорялся - чужой! - будильник. В наивной, но тщетной надежде, что всё происходящее не более чем галлюцинация, рождённая ещё не проснувшимся мозгом, он вновь смежил веки, досчитал до пяти и даже ущипнул себя - ничего не изменилось... Под его щекой вместо подушки всё так же было тёплое плечо Энтони Кроули, который на истошные крики Фредди Меркьюри отреагировал престранно: левой рукой он крепче приобнял Азирафеля, а правой схватил телефон и прицельным свайпом отправил будильник в режим "snooze". Всё это он проделал, приоткрыв только один глаз. Такая сноровка вызывала почти восхищение. Однако реальность, зычно гудя и истошно сигналя, вылетела на критика, точно поезд - на Анну Каренину. Подслеповато щурясь, он приготовился к столкновению. - Энтони... - позвал он осторожно, с сожалением пытаясь высвободиться из навязанного объятия, - утро. Твой будильник... звонит. Кроули в ответ зарылся лицом в ту самую подушку, которой Азирафелю нынче не досталось: - Ещё минуточку... такой... хороший сон... ангел... снится мне... - пробормотал он и, по-видимому, опять крепко заснул. - ЧТО?! - Азирафель сбросил-таки руку, змеёй обвивавшую его талию, резко сел и даже отполз на другой край кровати - от греха подальше. Очень хотелось в душ (он с отвращением оглядел свою вчерашнюю рубашку, совершенно мятую и несвежую), а вот знать, что там за ангелы снятся нарнийскому принцу - этого не хотелось совершенно. Презрев правила хорошего тона, требовавшие, чтобы он дождался пробуждения Энтони и галантно предложил ему чай-кофе-зубную щётку, Азирафель пошёл в ванную. И если он ненароком замер в дверях, не в силах отвести взгляда от мужчины, сладко досыпавшего в его свитере, под его одеялом, в его - чёрт подери! - постели, то пусть это останется между ним, Азирафелем, и его слепо-глухо-немой совестью. Нечеловеческих, просто каких-то титанических усилий стоило бы, наверное, прогнать мысли о том, как Энтони Кроули уверенно и собственнически прижимал его к себе во сне. Увы, титаном Азирафель не был, а человечья плоть слаба. Отмокая под горячим душем, он как будто всё ещё чувствовал отголосок прикосновений Энтони, призрак его ладони у себя на спине. Велико было желание побиться головой об отделанную кафелем стену, но во сто крат сильнее - желание вернуться в постель и разбудить нарнийского принца поцелуями в его умопомрачительную шею, чтобы потом содрать с него к какой-то матери все мерзопакостные худи, рубашки и особенно эти до неприличия (читай: "блядские", но нет, даже в столь непростых обстоятельствах выпускник Оксфорда не матерился) узкие джинсы... - За что... за что мне это... - мученически простонал Азирафель, уже понимая, что битва с либидо - неравная изначально - фактически проиграна. Признавая поражение, он скользнул рукой вниз и прикусил губу: не хватало ещё разбудить Энтони. Чтобы прочистить мозги и взять себя в руки, требовалось... взять себя в руки. "Что ж..." ‐ подумал Азирафель, смывая следы преступления и подставляя лицо тугим струям воды, - "и это тоже теперь останется между мной и моей горемычной совестью". Придя в себя и переодевшись в спортивные штаны и футболку, он всё-таки вспомнил о приличиях: на раковине дорогому гостю была оставлена запасная зубная щётка, из недр шкафчика в ванной - выужен хранившийся там с незапамятных времён одноразовый станок. Азирафель повесил на дверь свежее полотенце и, почти уже себя не ругая, пошёл ставить чайник. На часах было восемь утра (мистер Меркьюри успел проголосить из спальни ещё дважды, но оба раза оказался заткнут), когда Энтони Кроули, зябко кутаясь в безразмерный серый свитер, появился на пороге кухни. Азирафель курил, попивая чай с шоколадкой, и с безысходностью перечитывал статью, с которой - волею обстоятельств и обострившегося перфекционизма - так и не совладал. - Доброе утро... - пробормотал Эй Джей в смущении, - прости за вчерашнее... Могу я воспользоваться твоей ванной? - Естественно, - Азирафель встретил его взгляд и снова чуть не забыл, как дышать. - Я там тебе всё приготовил. Не стесняйся... и не спеши. Лично мне, - добавил он, непрозрачно намекая на будильник, - никуда сегодня не надо. - Спасибо... - Кроули совсем не знал, что сказать. - Чай или кофе? - предложил Азирафель. - Могу сделать тосты. Без рыбы. Ты как вообще? - Кофе... было бы здорово... - проговорил Эй Джей, глядя в пол. - Я нормально... Ещё раз... мне жаль... Извини. - Давай считать: вчерашнее мы пережили и проехали, - Азирафель счёл, что может позволить себе толику великодушия, несмотря на то, что тирада про "повстречаться для виду" была в памяти свежа. - Сначала кофе или душ? - Душ! - поспешно ответил Кроули и чуть ли не бегом бросился в ванную. "Что же... приятные сны про ангелов, они такие... коварные..." - пришло на ум (не без грусти), однако Азирафель нашел в себе мужество крикнуть нарнийскому принцу вслед: - В комоде в спальне найдёшь что-нибудь переодеться! И нет, он вовсе не потому расщедрился, что вид Кроули в его одежде, кажется, уже превратился в фетиш.***
Завтрак проходил в молчании и в дыму сигарет. Эй Джей внезапно вспомнил, что у него пока ещё есть работа, и торопливо набрал пространное сообщение Габи - счастливому обладателю нового телефона. Бедняга Ватсап оказался до глубины души потрясён новостью о том, что вчера его коллега имел неосторожность отведать задрапированного перцем устричного соуса и чуть не двинул кони. Сошлись на том, что Кроули сегодня поработает из дома. Самой Габриэль обещался рассказать - в красках и, по возможности, душещипательно. - Вот... - протянул Эй Джей, - мне тоже теперь никуда не надо... Азирафель оторвался от монитора и кивнул. - Окей. Если хочешь... можешь пока остаться у меня. Только извини, я сейчас не готов тебя развлекать: мне бы треклятую рецензию добить. - Покажь! - попросил Кроули со столь неделаным любопытством, что Азирафель сопротивляться не смог. Он развернул лэптоп и встал из-за стола. - Там смотреть особо не на что... но если тебе интересно... глянь - вдруг подскажешь чего... А я чашки сполосну... Пока дорогой гость читал вышедший из-под его пера стыд и позор, критик имитировал бурную деятельность: слишком быстро, на свой вкус, закончив с посудой, он вытряхнул пепельницу, открыл окно - проветрить, не выдержав нервного напряжения (и зачем только согласился показать текст?..), повернулся к погруженному в чтение Энтони спиной и опять закурил. К прошептанному куда-то в шею: "Ты будешь сильно против, если я кое-что в твоей статье поменяю?.." - он оказался не готов. Как выяснилось, ходил Энтони бесшумно и личное пространство других абсолютно не уважал. Азирафеля пробила предательская дрожь - не от испуга: - Не делай так, пожалуйста. Не подкрадывайся... - Извини... - почему-то опять прошептал Эй Джей, но с места не двинулся. - Так что? Можно?.. Азирафель, не рискуя обернуться, молча затянулся сигаретой и кивнул. Кроули вернулся к кухонному столу. Застучал по клавиатуре. - Хуже уже точно не будет, - сказал Азирафель едва слышно. - Ну что ты!.. - отозвался Эй Джей. - Рецензия клёвенская, прям очень классная... я так... свежим взглядом... Не понравится - удалишь. Как выяснилось позже, критику понравилось. Кроули изменил несколько формулировок, переставил местами пару абзацев - совсем другой вид. Вот уж точно - свежий взгляд. - Спасибо, - искренне поблагодарил его Азирафель, отправляя файл редактору журнала. - Прямо гора с плеч... У тебя замечательно получилось. - Да ладно... - Эй Джей опустил глаза и зачем-то поправил и так прекрасно лежащие влажные локоны. - Мне по работе немало приходится писать... Не такие серьёзные вещи, конечно... - Да... - Азирафель устроился на стуле напротив, подперев щеку рукой. - Наверное, здесь мне как раз следует признаться, что я - из чистого любопытства - ознакомился мельком с соцсетями. Твоими и твоего Фонда. - Ах... - Эй Джей почувствовал, как ползёт по скулам предательский румянец. Он поймал текучий, ртутно-серый взгляд ангела: дыхание перехватило. - Поговорим?.. - Поговорим, - эхом ответил Азирафель. - Насчёт того, что я вчера ляпнул... прости ещё раз... я уже, наверное, плохо понимал, что несу... - собираясь с мыслями, Кроули пощёлкал зажигалкой. - Вот так, без предыстории просить тебя... я уже заранее знаю, что ты, наверное, откажешь... просто считаю, что должен объясниться... Азирафель - образец вежливости - не дал ему договорить, тайно сам себя за это проклиная. - Почему это я откажу?.. - Ну... не знаю. Идея сначала казалась мне вполне здравой... - Кроули истерзал бы несчастную зажигалку, но ангел по-джентльменски пододвинул к нему пепельницу и пачку сигарет. - Начальница выдвинула ультиматум: либо я до декабрьского гала-вечера (это главное мероприятие Фонда, раз в пятилетку проводится) изображаю "отретушированную" версию себя и демонстрирую миру, какой я правильный, добропорядочный гражданин... с идеальной жизнью, идеальными отношениями и "сугубо позитивными информационными поводами", как Она выразилась, либо... могу попрощаться с работой. А она мне дорога... - он сник и смолк. - Понимаю... - начал Азирафель раздумчиво. Больше он ничего не добавил - только прикурил очередную сигарету и всё сверлил Эй Джея долгим расчётливым взглядом. Внутри у него шла нешуточная борьба: согласиться ли на унизительное, по сути, предложение или сохранить остатки собственного достоинства? Согласится - его ждёт му́ка длиной в полгода: желанный мужчина рядом, но лишь понарошку, напоказ... Если же откажет, то велика вероятность, что Энтони Кроули он больше не увидит... и на его, Азирафеля, месте окажется кто-то другой. От одной мысли - представить Энтони с кем-то - его замутило. Если честно, как бы тоскливо оно ни было, Азирафель признавал: он бы сказал "да" ещё вчера. Только Кроули этого знать не стоило... - Пойми... - зачастил Эй Джей, не до конца сознавая, что именно говорит - лишь стремясь спасти ситуацию, и в ужасе от того, что сейчас, скорее всего, будет изгнан и увидит ангела потом не раньше чем на следующей вечеринке издательства. В толпе приглашённых. - Я бы не стал о таком просить... Только Ана сказала... ой, чёрт... прости ещё раз... Давай сделаем вид, что этого разговора не было... я вызову такси - и всё. - Что именно сказала тебе Девайс? - спросил Азирафель. В его голосе звенела сталь. Таким тоном ангелы, наверное, останавливали легионы падших на подступах к стенам Эдема. Кроули потерялся. - Она не прямо сказала... - он взял со стола телефон и открыл чат с ведьмой. "За номер душнилы - можешь не благодарить, и так знаю, что ты козявка, Антуанище, неблагодарная, но всё равно тебя люблю. И хорош дуться уже, задолбал. Фелла видела утром. Он СОГЛАСЕН. Велел ему ПИСАТЬ. Еще раз: не благодари". Азирафель бросил ничего не выражающий взгляд на экран. - Душнила, значит? - ухмыльнулся он не без юмора. - Так меня ещё не прикладывали... Прямо СОГЛАСЕН, значит? Энтони... ты всегда своих друзей с потрохами сдаёшь? Насчёт фиктивных отношений - вопрос пока не решённый... но в разведку бы я с тобой не рискнул... ох не рискнул бы... - он засмеялся. Кроули предпочёл бы провалиться в преисподнюю, если бы оная существовала. В отчаянии он уронил голову на стол. Азирафель дал себе несколько секунд понаблюдать этот цирк. Хоть какое-то развлечение... для приговорённого. - Ну... Энтони, благодари подругу, - улыбнулся он, хотя внутри всё сковало льдом: "Больно, будет больно!.." - наперебой кричали сердце и мозг. - Раз леди сказала, что я СОГЛАСЕН, значит - я согласен. Только у меня один вопрос... Эй Джей смотрел на своего ангела пустым, глупым взглядом: Фелл что, только что сказал ему "да"?? - Как... какой вопрос? - полувыдохнул-полукашлянул он. - А я с этого что буду иметь? - невинно поинтересовался мерзавец ангел. "Всё что угодно... моё сердце, мою душу, правую почку, левую почку..." - пронеслось в спутанном сознании. - А что ты хочешь? - нашёлся наконец Кроули. - Как минимум... - Азирафель сделал вид, что размышляет, но на самом деле ему вспомнились "Фауст", "Шагреневая кожа", "Мастер и Маргарита", "Тысяча и одна ночь"... не продешевить бы. - Ты, возможно, удивишься... но мне тоже не помешают "сугубо положительные информационные поводы". Как считаешь, получится у тебя достаточно достоверно изобразить моего молодого человека, чтобы... весьма взыскательные члены семьи и носа не подточили? Эй Джей смиренно кивнул, со вселенской тоской сознавая: он - по правде! - готов был сделать предложение саркастичному ангелу. На глазах, как говорится, у изумлённых родственников. - Мило, - бросил Азирафель. - Обсудим детали нашей... договорённости? - Обсудим, - прошелестел Кроули. Его не покидало ощущение, что он только что продал душу дьяволу. Но дьявол тот был строен, сероглаз и светловолос - кто бы на его месте не поддался искушению?.. - Во-первых. Никто. Не. Должен. Знать, - отчеканил Азирафель. - Не цитируй мне фильмы о Гарри Поттере, - сардонически усмехнулся Кроули. - Это почему же? - Меня от них клонит в сон. - Прекрасно, - теперь настал черёд ангела улыбаться. - Мы уже нашли что-то общее. - "Во-вторых" будет? - А также в-третьих, в-четвертых и в-пятых... Но для начала я должен быть уверен, что обман раньше времени не раскроется, - стоял на своём Азирафель. - Поэтому прошу: постарайся не посвящать друзей в детали нашего соглашения... Пусть думают, что всё по-настоящему. - Тебя тоже касается, кстати. Азирафель неопределенно хмыкнул: не то чтоб у него были друзья. - И ещё... - Эй Джей осторожно накрыл руку ангела своей - тот резко дёрнулся. - Ну вот... если ты каждый раз вздрагиваешь и отстраняешься, когда я к тебе прикасаюсь, как мы хоть кого-нибудь в чём-нибудь убедим? - Ты прав... конечно, прав. - Азирафель вздохнул: будет о-очень больно... но позже. - Я думаю, потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть. Начнем с малого, - он смело переплёл их пальцы. Кроули долго смотрел на их так удивительно крепко сомкнутые ладони, задаваясь вопросом: как, как он протянет до декабря, зная, что это не-вза-прав-ду? И главное: сможет ли он - по кускам - собрать себя после?.. И какой ценой?