Глава восемнадцатая (В которой Уриэль Фелл принимает весьма нехарактерное для себя решение, а Азирафель Захария Фелл и Энтони Джей Кроули едут смотреть на море)
К выходным госпожа Королевский адвокат сменила строгий костюм на джинсы и худи, понадеявшись, что её по-субботнему простой и непритязательный вид задаст беседе с маменькой и папенькой расслабленный тон. К сожалению, на этот раз она просчиталась, и отчий дом встретил её прохладной настороженностью. - Брат с тобой? - поинтересовалась с порога миссис Фелл, опасливо глянув в затемнённые стёкла припаркованной поодаль бяшки (как будто Уриэль там Азирафеля припрятала, ей-дьяволе!). - Команды звать его не поступало, - отрапортовала мадам барристер, напряженно поигрывая брелоком с логотипом баварского автозавода. - Или поменялось что? Могу ему набрать... - предложила она после паузы, хотя заранее знала: напрасно. - Спасибо, это уже лишнее, - бросила мать и попятилась в холл. - Пойдём-ка в дом. Уриэль, естественно, повиновалась, но на душе внезапно стало колюче-неспокойно: маменька не расцеловала её при встрече и вела себя... подозрительно. - Что с тобой, мам? Ведёшь себя так, будто за диваном засели террористы и ты боишься сказать мне, что вас с отцом взяли в заложники! - попыталась пошутить она. Миссис Фелл юмора явно не оценила; резко обернувшись, с мученическим выражением лица она всплеснула руками. - Да как... да как... да лучше бы террористы!.. - два шага не дойдя до гостиной, она замерла, не находя более слов и немо хватая ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба. Большие, серые, навыкате глаза только добавляли сходства. - Тринити... ну полноте, милая... - мистер Фелл, мирно чахнувший до этого над чайной чашкой, поднялся из высокого кресла. Папенька с возрастом стал как-то болезненно сухопар - почти костляв, и, будь госпожа Королевский адвокат столь же хорошо знакома со славянским фольклором, как её младший братец, от сравнения с Кощеем Бессмертным она бы не удержалась. - Что - Тринити?! - истерически-высоким голосом вскричала мать, позабыв о манерах. Да и перед кем чиниться? - Ладно, я так понимаю, что не вовремя к вам заскочила... поеду, пожалуй. Извините за вторжение, - пробормотала Уриэль и отступила обратно в холл: на лёгкий и ни к чему не обязывающий разговор, в ходе которого она могла бы попробовать (против правил) выторговать денюжку для Азюши, рассчитывать не приходилось. Если чему и научили её годы юридической практики, так это тому, что в некоторых случаях с поля боя надо валить, пока жива. - Нет, дочь, - отрезал отец. Уриэль поёжилась: настолько ледяным тоном с ней умел разговаривать разве что братец, особенно если она осмеливалась напомнить ему о вреде курения и злоупотребления алкоголем. - Ты останешься, - продолжил Захария Фелл. - И мы все, - тут он бросил строгий взгляд на жену, - сейчас сядем, выпьем чаю, как нормальные люди, как нормальная - вы меня слышите?! - семья, и поговорим. - Я не против чая, - покорно согласилась Уриэль, втайне трёхэтажно костеря Азюню, из-за которого, как она подозревала, и разгорелся весь сыр-бор. - Я по вам соскучилась, - она тут же нагло разыграла приёмно-дочернюю карту. - И рада провести с вами время... только, может быть, кто-нибудь объяснит мне причину... как бы это выразиться... столь высокого накала страстей, что аж стёкла дрожат?.. Занявшаяся было чайной церемонией миссис Фелл с грохотом (аж крышечка подпрыгнула) опустила тяжелый фарфоровый чайник на стол: ох, не треснул бы старина Черчилль... - Твой брат!.. - Тринити Фелл захлебнулась воздухом, её захватили эмоции. - Какое позорище!.. В какое положение он нас ставит... подобными эскападами?.. У всех на виду.... - она шумно перевела дух; великосветские манеры - даром что наносные - оказались окончательно забыты. - У всех на глазах! Не стыдясь, он смеет появляться в обществе рука об руку с этой... с этой... блядью! - нецензурное слово она буквально выплюнула. - Мама! - Тринити! - воскликнули супруг и дочь потрясённо. - Я лишь называю вещи своими именами, - миссис Фелл, утомившись, опустилась в кресло и картинно прикрыла лицо рукой. - Э-э-э... - госпожа Королевский адвокат вдруг подрастеряла всё своё красноречие ("Ну спасибо, Азюша-говнюша! Ну, блин, удружил! Не мог найти мужика без "репутации", чтоб тебя!). - Сначала он оскорбляет милейшего мистера Сэйбла, - продолжила маменька устало (отец, занятый чаем и, по всей видимости, обнаруживший что-то крайне любопытное на дне чашки, молчал). - Затем... устраивает этот цирк с соцсетями - точно назло, чтобы все видели!.. И наконец, везде, везде, Уриэль! - Тринити Фелл разошлась настолько, что стукнула кулачком по широкому подлокотнику. - Везде он таскает за собой этого кошмарного Энтони Кроули! Мне просто... просто страшно заходить в интернет! ‐ Вот и не заходи - нервы целее будут, - буркнул Захария Фелл, но жена его словно не слышала. - Что скажешь, дочка? - вопросила она. - Что ты на это скажешь? - А что я могу сказать? - искренне недоумевала Уриэль. - Азирафель совершеннолетний, дееспособный, самостоятельный мужчина... - Зачем он это делает?! Всё, чего мы добились... Он разрушает! - всхлипнула миссис Фелл. - В каком смысле? - немедленно насторожилась мадам барристер: неужели она что-то упустила?.. - В таком смысле, - вздохнул папенька (махнул бы рукой, но рисковать не стал: уж полвека с Тринити под одной крышей - выживать научился), - что какие-то престарелые идиотки, в компании которых твоя мать еженедельно лупит клюшкой по мячу, не взяли её вчера с собой на поле. - Э-э-э... - Уриэль спешно отпила из чашки: слов всё равно было не собрать. - Прошу прощения... я правильно поняла, мам, что тётки из гольф-клуба объявили тебе бойкот, потому что твой сын-интроверт неожиданно вылез из клозета?.. И это всё? - она покосилась на папеньку, как бы ища подтверждения сделанному наблюдению. Тот кивнул и смешно наморщил нос. Госпожа Королевский адвокат незаметно подзакатила глаза: делов-то... а она уж себя накрутила... - Ну и шли их, мама, лесом, - сказала она наконец. - Нашла из-за чего переживать. Сами потом приползут ещё... - Ты не понимаешь! - миссис Фелл снова повысила голос. - Чтобы нашу семью ассоциировали... вот с этим?! - Не знаю, расстроит тебя это или удивит, - усмехнулась Уриэль без тени юмора, - Азюню с вами никто, кроме разве что твоих подружек, не ас-со-ци-и-ру-ет. - Но ты объясни: зачем он это делает? - взмолилась мать. - Чужая душа - потёмки... - протянула Уриэль уклончиво. - Но если моё мнение может претендовать на некоторую авторитетность, то я бы предположила, что его по-настоящему задела вся эта свистопляска с Рэйвеном. Уж предупредить его могли бы, а не бросать лангольеру в пасть с порога. - Откуда мне было знать, что они знакомы! - возмутилась маменька. - И сама посуди: мистер Сэйбл - просто идеальная партия! Вот уж кто смог бы удержать твоего братца в узде! А какой ценный актив для семьи!.. - добавила она расстроенно и немного мечтательно. Мадам барристер только покачала головой: тому, как плохо Тринити знает собственного сына, она не переставала удивляться. Азирафель и контроль - две вещи несовместные. И уж если что и могло вывести её замкнутого и внешне сдержанного братишку из себя, так именно попытки диктовать ему, как жить. Вслух она подобной крамолы не произнесла: не за этим сюда в выходной тащилась. - Боюсь, - проговорила Уриэль раздумчиво, - с Сэйблом изначально дохлый номер. Придётся смириться. Но твоё пожелание я брату передала. За своё поведение и сорванный ланч он готов извиниться. - Отлично! - миссис Фелл удовлетворенно кивнула. - Тогда есть надежда... - Но не более того, - дочь не дала ей развить мысль. - Мне бы очень хотелось, чтобы ты меня услышала: что бы ты там себе ни надумала, Азирафель не пошёл на принцип и ничего не сделал тебе лично или нам всем в пику, или, как ты выразилась, назло. Он не потому так поступает, что хочет кому-то что-то доказать. - Да ну конечно! А почему это? - наигранно изумилась маменька. - Тринити, это ж очевидно... - подал голос из кресла мистер Фелл. - Влюблён он в Кроули, - Уриэль в корне пресекла дальнейшие матушкины инсинуации. - И с этим тоже придётся смириться. - Это невозможно... - прошептала миссис Фелл. - Не понимаю, что тебя удивляет, - хмыкнул её супруг. - Его эмоциональный диапазон... Но Уриэль вновь не позволила приёмной матери договорить: были на свете вещи, которые просто не должны были звучать. Она вдруг отчётливо осознала: если они поссорятся, то так тому и быть. Но судить о своём брате, как о каком-то неполноценном существе, только на основании того, что он несколько иначе воспринимает мир, она никому не позволит. Даже его родной матери. - Прошу... Не начинай. То, что ты хочешь сказать... это ужасно. Сколько можно вешать на него ярлыки? - Да бог с ним... - Тринити Фелл надолго замолчала. - Куда более насущный вопрос, я считаю, дочка, в другом заключается: что мы будем делать, если разразится настоящий скандал? - Да какой скандал... - Уриэль одним глотком допила остывший чай; неизвестно как прорвавшийся сквозь мелкое сито листик заварки мерзко прилип к нёбу. Она поморщилась и нечаянно поймала себя на мысли, что ей совершенно всё равно, как воспримут её мимику родители. - Какой скандал... ну разбегутся они через какое-то время - даже твоим тёткам из клуба рано или поздно надоест об этом трепаться! - Ты не поняла, дочка, - миссис Фелл чуть качнулась вперед и, понизив голос, с очевидной долей страха проговорила: - Скандал разразится, если они не разбегутся. Уриэль пожала плечами: не посвящать же старших в детали, о которых сама не знала бы, не проболтайся Азюня со злости... - Поживём - увидим... - протянула она загадочно. Мистера Фелла дискуссия, по-видимому, здорово утомила и, воспользовавшись минутой тишины, он поспешил сменить тему: - Расскажи-ка лучше, моя хорошая, какие новости. На минувшей неделе, помнится, во вторник... ты хотела что-то обсудить. - Да... - Уриэль спешно обдумывала, как поступить. После разговора с братом она, действительно, подняла семейный архив (как раньше не поинтересовалась-то?) и выяснила, что передача прав доступа к "детским" счетам происходит автоматически - по достижении каждым одаряемым сорокалетия. Без оговорок и мелкого шрифта. В её случае, а также в случае Майкл всё было кристально ясно. Что касается Азирафеля... исходя из того, какое направление приняла сегодняшняя беседа, просить родителей изменить правила игры она не могла - отказ был очевиден. Но она уже пообещала брату - назад не отмотаешь. - Майки выходит замуж... - как бы ни к чему заметила госпожа Королевский адвокат. Папенька в ответ только приподнял бровь, не впечатлённый, а маменька оживилась: - Да... они, конечно, оформят всё там, у себя... но я считаю, мы просто обязаны устроить небольшую церемонию здесь, в Англии... - Я не об этом, - Уриэль в который раз за утро перебила приёмную мать, но та, кажется, даже не заметила. - Я вот о чём подумала... Майки и её новоиспечённому мужу, скорее всего, понадобятся какие-то финансовые ресурсы. Дом купить хотя бы, если они решать остаться здесь... - Не вижу никаких проблем, - отозвался мистер Фелл. - "Детский" счёт ей доступен. Микаэла достаточно разумна, чтобы правильно распорядиться своим приданым. - Ну да, ну да... - пробормотала Уриэль. - А ты, кстати, не определилась пока, как поступишь со своими деньгами? - поинтересовался папенька словно бы невзначай. - Даже не знаю... - Уриэль приняла задумчивый вид. - Есть парочка идей... По правде говоря, госпожа Королевский адвокат уже всё решила: она просто переведёт свою долю брату, но родителям этого знать ни в коем случае нельзя. - Не поделишься? Не то чтобы я настаивал... - Захария Фелл поудобнее устроился в кресле. Тринити, притихнув, уничтожала чай. - Отчего же? - Уриэль осторожно набрала воздуха в грудь. - Как ты знаешь, я не собираюсь до старости лет отмазывать глав преступных синдикатов и прочих маниаков... Маменька прыснула в чашку. - В плане карьеры... меня мало что ещё прельщает, - продолжила она, словно не услышав похмыкивания. - В политику неохота, там те же яйца, только в профиль. Ну... та же грязь. А вот бизнес... это может быть интересно. Смогу, опять же, подставить тебе плечо, пап, если что... - Моя ж ты дальновидная девочка! - похвалила миссис Фелл. - Начну с относительно безопасных вложений, - Уриэль сделала паузу. - Недвижимость в Лондоне год от года в цене только растёт. У меня есть с кем проконсультироваться по этому вопросу. - Уж я не сомневаюсь! - закивал Захария Фелл. - Одобряю, дочка! Уриэль улыбнулась, запоздало понадеявшись, что улыбка хотя бы отдалённо напоминала искреннюю: - Могу кое о чём вас обоих попросить? - она внимательно посмотрела на родителей. - Выкладывай, - снова кивнул отец. - Я боюсь... - сейчас нужно было очень чётко разыграть сестринскую карту, иначе пиши пропало. Уриэль внутренне подобралась. - Мне кажется... в общем, прошу вас, не говорите брату, что я в свой счёт залезла. Ему ж ещё девять лет ждать... может расстроиться. Вдруг у него тоже какие-то планы есть?.. - Да я б ему не то что счёт, я б ему морскую свинку не доверила! - вскричала миссис Фелл; теперь настал черёд её супруга хмыкать. - Будь моя воля, - она гневно погрозила пальцем мужу, - я б его вообще в правах ограничила! "А вот и оно..." ‐ подумала Уриэль, - "проболталась матушка. Блин, Азюня, знал бы ты, какой трындец...". - Успокойся, Тринити, - в голосе Захарии Фелла звякнули знакомые льдинки. - Воля не твоя. Условия доступа к счетам менять не позволю, - он бросил пронзительный взгляд на Уриэль, - все наши дети равны. Маменька порывисто поднялась с кресла: - Прошу меня извинить, - процедила она сквозь зубы и скрылась за дверью. Госпожа Королевский адвокат подлила себе ещё чаю. Она услышала всё, что хотела. - Знаешь, дочка, а сэр Персиваль прожил весьма долгую и насыщенную жизнь... Лет восемь, если память мне не изменяет, - обронил папенька и словно бы ненароком усмехнулся. Азюшину морскую свинку Уриэль помнила прекрасно. Какого бы мать о его эмоциональном развитии мнения ни была, а старину Перси брат обожал и заботился о нём до последнего.***
О визите сестрицы к родителям Азирафель не ведал, поскольку ещё в пятницу вечером, бросив смену одежды в багажник старушки "Бентли", которой трудяги мистера Янга вернули былую молодость и красоту, они с Энтони рванули к морю. Кроули не терпелось устроить малышке тест-драйв; он одновременно чертовски соскучился по ней и был отчаянно благодарен своему ангелу, несмотря на испытанный накануне поистине катарсический шок. Если бы он на мгновение позволил себе задуматься и проанализировать собственные эмоции и переживания, как учил мудрый психотерапевт, то смог бы, пожалуй, сформулировать очень простую мысль: для него, Энтони Джея Кроули, никто раньше ничего подобного не делал. Каким-то волшебным образом Азирафель сумел точно почувствовать, что именно для него важно и значимо, и нашёл способ именно это ему подарить. Это было не что иное, как выражение любви, конечно же, но Эй Джею сейчас было не до метафизики: он с искренним удовлетворением выжал сцепление, газ и переключил передачу на верхнюю. На пассажирском сиденье Азирафель оторвался от сайта "Эйрбиэнби" на экране смартфона, мельком взглянул на устремившуюся к отметке "90" стрелку спидометра, поправил ремень безопасности и заметил: - Дорогой, ты не можешь ехать с такой скоростью. - Почему это? - совершенно по-демонски ухмыльнулся Кроули и крепче сжал руль. - Ты нас убьёшь, - ответил Азирафель безмятежно. - И моря мы не увидим. - Не-а... - протянул Эй Джей убеждённо. - Мы ж не в Лондоне уже. Смотри, дорога пустая. - Как знаешь, - Азирафель снова вперил взгляд в экран. - Но предупреждаю: столь бездарная смерть меня очень расстроит; достану тебя в твоём же посмертии, - он вернулся к изучению объявлений о сдаче жилья в Брайтоне: сезон еще не закончился, поэтому адекватных предложений было кот наплакал. - М-м-м?.. Прям достанешь? - держа руль правой рукой, Кроули опустил левую ангелу на колено. - Веди.пожалуйста.машину, - отчеканил Азирафель. - А я что делаю? - полюбопытствовал Эй Джей невинно, даже ресницами похлопал. - Бесишь меня, - выдохнул Азирафель. - Неправда... - рука Кроули осторожно двинулась вверх. - Я тебе нравлюсь... - Нисколечко! - Нравлюсь! Нравлюсь! - повторял Эй Джей настойчиво, для приличия посматривая на дорогу; кончиком среднего пальца он успевал выписывать узкие восьмерки-бесконечности на бедре бойфренда. - Веди.чёртову.машину, - прошипел Азирафель почти с ненавистью. - А иначе что? - Кроули едва сдерживал смех: выводить ангела из себя - теперь это будет его любимая игра. - А вот что! - Азирафель ощутимо шлёпнул его по тыльной стороне ладони. - Ауч! - Эй Джей споро перехватил руль обеими руками. - Больно! Предупреждать же надо! - Я предупредил, - отозвался Азирафель как ни в чём не бывало. - Я мог потерять управление! - воскликнул Кроули с деланым испугом. - Тогда бы мы разбились, как я и говорил, - сообщил Азирафель равнодушно. - О, кажется, нашёл! По-моему, неплохой вариант! - просияв, он ткнул телефон экраном в лицо Эй Джею. - Я машину веду, вообще-то! - рявкнул Кроули. - Надо же, вспомнил! - усмехнулся Азирафель. - Ангел... ну ты и сволочь всё-таки... - Эй Джей не мог перестать улыбаться. - Я тебе нравлюсь! - Нисколечко! - Кроули чувствовал себя обязанным отплатить той же монетой. - Нравлюсь, дорогой, - сказал Азирафель тихо, с непонятной интонацией, точно сам себя убедить пытался. Эй Джей не мог выносить сомнения и хрупкой неуверенности в его голосе. Он сбросил скорость и съехал на обочину. - Ну конечно, ты мне нравишься! Как ты, такой умный, можешь иногда быть таким глупым... - он отстегнул сначала свой ремень, потом нашарил замок с боку пассажирского сиденья и отщёлкнул пряжку. - И почему это, собственно, мы остановились? - спросил Азирафель ядовито, пряча за напускной язвительностью что-то ломкое, как первый тонкий лёд. - Потому что я испытываю непреодолимое желание тебя поцеловать, - Кроули привлёк ангела к себе, насколько позволяло расстояние между креслами, и с нежностью заглянул в серые глаза, в скупых и неверных отсветах приборной панели сверкнувшие на миг гематитовой чернотой бескрайнего космоса. Не отводя взгляда, Азирафель прижался ладонью к его щеке, и от этой робкой ласки у Эй Джея свело спазмом горло. - Ангел, - шепнул он. Было так хорошо, что почти больно; где-то глубоко в груди словно лопнуло что-то, и сердце окатило горячей волной. Азирафель застыл. Он молчал, точно стремясь тишиной передать нечто невыразимое, и смотрел внимательно и так трогательно-несмело, что Кроули не выдержал. Подушечкой большого пальца очертив контур любимых губ, он мягко надавил на нижнюю - Азирафель прикрыл глаза и тихо выдохнул. Кроули склонился к нему и, ещё не касаясь, ещё не целуя, но уже позволив смешаться их дыханиям, повторил: - Ангел мой... Когда их губы соприкоснулись, Азирафель на мгновение распахнул глаза, чтобы тотчас же смежить веки. Он вдруг отчётливо ощутил, как в душе что-то щёлкнуло - клик! - будто недостающий кусочек мозаики, который он отчаялся отыскать, о котором он почти забыл, встал наконец на место. Это было одновременно так похоже на всё, о чём он читал, но в то же время совершенно иначе - ошеломительно-прекрасно и оглушительно, до стынущей в жилах крови пугающе. С покорностью фаталиста он принял неизбежное: Рубикон давно пройден, назад дороги нет, а Энтони Джей Кроули - навсегда его константа, точка его притяжения, его самая большая слабость... и единственная любовь.