Мой возлюбленный монстр

      В ту ночь, прочитав очередную постыдную историю, Шан Цинхуа, вздохнув, взглянул на свои вздыбившиеся штаны. Ужаснувшись тому, что успел не только принять мысль о подобном, но и поддаться, пристраститься к этим мечтам, ученик Аньдин схватил льняное полотенце и мыльный ароматный рожок, наполненный тягучим густым соком. Убедившись, что остальные крепко спят, он выскользнул прочь, отправляясь к горячим источникам.       Природный бассейн окружал густой кедровый лес, наполняющий воздух ароматом хвои и смол. Вода источника, горькая и зеленоватая, была целебна, заживляя раны. Говорят, медитируя здесь, можно было исцелить даже сломанные меридианы.       Войдя под изогнутую крышу с красной черепицей, Шан Цинхуа с наслаждением потянулся, вдыхая густой ароматный пар.       Здесь было множество каменных широких скамей, куда он и сложил свою одежду. Взяв с собой всё необходимое и распустив длинные волосы, хлынувшие из-под ленты сияющим водопадом, Шан Цинхуа спустился в горячую воду.       Он даже застонал от наслаждения, прикусив губу, настолько прекрасным было обволакивающее чувство тепла.       Однако, внезапно ему послышался тихий вздох. Обернувшись, он лихорадочно заозирался.       – Кто здесь?! – крикнул юноша.       В густых клубах пара ему мерещились тёмные силуэты и смех.       – Кто ты, выходи! – крикнул он вновь, невольно прижимаясь спиной к каменному своду позади.       И тут случилось то, что повергло его в сущий кошмар – на голову ученику Аньдин, сжавшемуся в комок от страха, медленно кружась, падали холодные хлопья снега.       Шан Цинхуа не осмелился кричать. Закрыв лицо руками, он, содрогаясь, стоял под этим снегопадом, пытаясь вдохнуть. Снежинки ни разу не достигли его кожи – таяли раньше. В гулкой тишине судорожные вздохи юноши казались оглушительными. Он не знал, что сказать. Не знал, куда должен сбежать от этого ужаса.       В густом тумане раздался его тихий всхлип.       Спустя несколько мгновений с ужасающими криками сверху внезапно свалился ученик Аньдин. Вынырнув из воды, он прокашлялся и, покраснев, уставился в лицо Шан Цинхуа.       – Шиди Шан... Шиди Шан, я всего лишь пошутил! Не... не нужно плеваться кровью! Это... Это больше не повторится!       Мальчишка пятился, глядя на дрожащего юношу, стоящего по пояс в воде. Лица обоих горели стыдом и смущением.       Наконец, поднявшись по ступеням, ученик бросился прочь, оставляя за собой дорожку воды.       Шан Цинхуа внезапно рассмеялся. Он хохотал так, что слёзы выступили на глазах. Ах, это и впрямь было смешно! Да как он вообще сумел свалиться на голову этому Шану! Ох! Не иначе, за жестокую шутку его покарали небеса!       Успокоившись, юноша, мурлыча под нос, вышел из источника и оглянулся в поисках одежды и полотенца. Они едва виднелись на дальней скамье. Странно, разве он не оставил их рядом?       Ступая по тёплому каменному полу, он двинулся в нужном направлении. Вздохнув и склонившись к скамье, юноша внезапно наткнулся на ледяной синий взгляд.       Думая, что ему привидилось, Шан Цинхуа моргнул. Святые небеса, подперев голову рукой на скамье в небрежной позе возлежал ледяной демон!       Юноша отпрянул прочь, отступив на пару шагов. Его ладонь сжалась на груди, а дыхание вмиг сбилось. Чудовищный страх и желание сплелись в душе в причудливое чувство, удерживающее ученика Аньдин на месте.       Опустив взгляд, Шан Цинхуа покраснел до корней волос – Мобэй Цзюнь беззастенчиво рассматривал постыдную книжонку, описывающие их очередное совместное приключение.       Отбросив книжицу прочь, ледяной демон оглядел его с ног до головы и тихо произнёс:       – Жалкий раб и впрямь возжелал подобного?       Шан Цинхуа задохнулся.       – Что вы говорите, ваше величество! Шан не знает, откуда берутся эти отвратительные... домыслы! Шан принёс это сюда, чтобы уничтожить!       Мобэй Цзюнь сел. Его распущенные, белые, как снег, волосы, заструилась по плечам.       Шан Цинхуа хотел бы отступить дальше, но его ноги словно приросли к полу.       Протянув руку, ледяной демон щёлкнул длинным голубоватым ногтём по нефритовому корню заклинателя.       – Да неужели? – процедил он.       Шан Цинхуа, вспыхнув, опустил взгляд. Он совсем позабыл, что обнажён! Но, что гораздо хуже, нежный перламутровый бутон набух, отвердев и уставившись слезящимися глазом в лицо ледяного демона.       Застонав от досады, Шан Цинхуа потянулся за одеждой. Боги, какой стыд! Мобэй Цзюнь точно свернёт ему шею, словно цыплёнку! Как же он мог так его оскорбить!       Нет-нет-нет, о чём он думает?! Почему он вообще здесь?! Как демон проник за барьеры Цанцюн?!       Мобэй Цзюнь, схватив его за плечо, притянул к себе. От неожиданности Шан Цинхуа уселся на колени ледяного демона, приземлившись нежными округлыми ягодицами туда, куда не стоило. Длинные ноги, разведённые в стороны, открывали вид на отвердевший бутон.       Испугавшись всерьёз, Шан Цинхуа хотел было свести колени, однако на его бедро легла прохладная белая ладонь демона.       Дрожь юноши усилилась. Зубы начали выбивать дробь.       – Ваше... величество... – прошептал он едва слышно. – Шан... случайно... оступился! Прошу, отпустите. Шан должен... Должен привести себя в порядок!       Шан Цинхуа не знал, на чём остановить взгляд. Куда не посмотри, везде это обнажённое, жаждущее прикосновений, предательское тело! Соски отвердели, мышцы спины напряглись, изогнувшись.       – Хм, – ответил Мобэй Цзюнь, взглянув из-за плеча Шан Цинхуа на его отвердевшее естество. – Что значит привести в порядок?       Прохладная рука скользнула по обнажённой груди, касаясь твёрдых розовых жемчужин.       Шан Цинхуа накрыл дрожащей ладонью его запястье.       – Ваше величество... Шан должен... Должен одеться!       – Неверно, – возразил Мобэй Цзюнь чуть охрипшим голосом. – Ты должен выполнять мои желания.       Шан Цинхуа содрогнулся. Он больше не знал, что испытывает – желание или отвращение к самому себе?       – Шан... Шан готов служить его величеству! – всхлипнул он.       – Тогда, – ответил Мобэй Цзюнь. – Помоги мне.       Он чуть приподнялся и обнажённые ягодицы Шан Цинхуа почувствовали твёрдость ледяного клинка демона.       – Ваше величество! – вспыхнул тот, пытаясь соскользнуть с колен Мобэй Цзюня. – Этот Шан... Вы... Вы не должны использовать его... так! Это... Это невозможно!       Закусив губу, он попытался справиться с дрожью.       – Шан мужчина, он не может стать вашей наложницей! – отчаявшись, выпалил юноша.       – Ты ведь не предлагаешь мне взять на себя роль женщины? – угрожающе прошептал на ухо ледяной демон.       Шан Цинхуа обмяк в его руках. От страха его волосы приподнялись.       – Шан никогда бы не посмел... – выдохнул он, распахнув огромные глаза.       Мобэй Цзюнь ловко развернул юношу лицом к себе. Опустив ладони на сильные плечи, Шан Цинхуа дрожал, краснея и не поднимая глаз.       – Какая скромная наложница, – прошептал демон, сжимая белые округлые ягодицы юноши в руках. – Неужели ты и впрямь не знаешь, что должен делать?       Дрожащими пальцами юноша потянул за пояс, распуская узлы шёлковых халатов, скользящих с белых, словно снежные вершины, плеч демона. Пробежавшись по тугим мышцам живота, он пробрался под плотную ткань штанов, похожую на змеиную кожу. Едва пальцы коснулись влажной прохладной головки, он испуганно отпрянул.       Боги, это невыносимо! Если уж этот демон жаждет его, почему заставляет делать это?! Почему не может просто взять то, что так желает?!       Шан Цинхуа судорожно вздохнул.       Мобэй Цзюнь хмыкнул. Словно прочитав его мысли, он внезапно перевернулся, придавив его сильным твёрдым телом к каменной скамье.       – Никогда не встречал столь лживого и непослушного раба, – процедил он сквозь зубы.       Накрыв нежные горячие губы Шан Цинхуа грубым поцелуем, Мобэй Цзюнь уткнулся своим ледяным мечом в нефритовые врата тела Шан Цинхуа.       Тот взвыл, изогнувшись. Это было слишком грубо и жестоко!       Мобэй Цзюнь раздражённо сжал зубы на изгибе белого плеча. Однако створки тела по-прежнему были сомкнуты слишком плотно! Войди он сейчас и это тело будет ранено.       Но ледяной демон вовсе не желал этого. Поднявшись на ноги, он поднял отброшенную ранее книгу и взглянул. Схватив заклинателя за волосы и стащив его на пол, Мобэй Цзюнь заставил Шан Цинхуа встать на колени.       – Ну что же, давай начнём с этого. В этой книжонке всё именно так... Открывай рот.       Шан Цинхуа тысячу раз пожалел, что не умер в тот злосчастный день! Тогда он хотя бы сохранил достоинство!       Теперь даже его собственное тело предавало, всё ещё болезненно отвердевшее и жаждущее ласки. Он отчаянно замотал головой, сжав губы.       – Нет? – спросил Мобэй Цзюнь тоном, от которого у юноши задрожали колени. – Ты явился сюда, сгорая от страсти, а теперь отказываешься? Зачем же мне нужен столь бесполезный человек? Твоя кровь...       Шан Цинхуа зажмурился. Приблизившись, он осторожно коснулся губами прохладной твёрдой плоти. Мобэй Цзюнь вздохнул, грубо вторгаясь в горячие глубины. Мускус и лёд, горячий пар, прохладная солоноватая кожа... Шан Цинхуа закатил глаза и потянулся к своему нефритовому корню, сжимая его тонкими пальцами.       Он едва мог дышать под многочисленными стремительными атаками. Дрожал, испытывая странную смесь наслаждения и унижения.       Мобэй Цзюнь толкнулся глубже, затапливая его горьким тёмным ледяным вином.       В то же мгновение нефритовый жезл Шан Цинхуа излился обжигающим семенем.       Закашлявшись, юноша уткнулся лбом в пах ледяного демона, пытаясь восстановить сердцебиение.       – Не так плохо, – произнёс Мобэй Цзюнь с удивлением.       Немного отступив, он сбросил остатки одежд, оставшись нагим и вновь взглянул на страницы книги.       Шан Цинхуа ужаснулся, подумывая о том, что, возможно, спуститься в горячий источник было бы спасением. Ведь ледяной демон не может последовать за ним?!       Мобэй Цзюнь листал страницы, внимательно вглядываясь в каждую деталь.       – Хм... – произнёс он. – Значит, я не мог войти, потому что ты не был готов...       Он задумался.       Шан Цинхуа медленно полз к горячему источнику, когда взгляд ледяного короля упал на мыльный рожок, полный тягучего сока.       – Ты собираешься сбежать? – с угрозой спросил Мобэй Цзюнь.       Шан Цинхуа, поднявшись на колени, яростно замотал головой. Проследив взгляд своего мучителя, он понял, о чём тот думал. Он чувствовал себя жалким псом, несущим в зубах плеть хозяину для того, чтобы немедленно быть наказанным.       Взяв у заклинателя рожок, Мобэй Цзюнь вновь усадил его на собственные колени. Шан Цинхуа уткнулся пылающим лицом в его плечо, позволяя влажным пальцам проникать в горячую глубину. Закусив губу, он не издал и звука.       Он молчал, даже когда ледяной меч неспеша проник сквозь перламутровые врата, вторгаясь в его тело.       Мобэй Цзюнь ощущал его дрожь. Сжав подбородок, он накрыл поцелуем бледные губы заклинателя.       – Обними меня, – прошептал демон. – Обними меня так же, как при первой встрече. Или ты думаешь, что теперь твоей жизни ничего не грозит?       Шан Цинхуа с трудом выпрямился. Не так-то просто это сделать, если внутри тебя королевский жезл.       – Пожалуйста, ваше величество, – прошептал он, заглядывая в синие ледяные глаза. – Возьмите Шана... иначе.       Он покраснел и опустил глаза.       – И как я должен это сделать? – возмутился тот.       Соскользув с прохладного, истекающего желанием члена демона, Шан Цинхуа опустился на скамью, подняв ягодицы и уткнувшись пылающим лбом в каменную скамью. Он слышал, в этой позе меньше... неудобств. Но, ах, как же это унизительно!       Хмыкнув, ледяной демон коснулся тонким пальцем сомкнувшихся перламутровых врат и, нахмурившись, согласился. Всё это было так странно... Весь этот человеческий мир! Какой постыдный способ показать свою симпатию! Но разве то количество книг, что он прочёл, могли лгать? Невозможно. В мире тьмы он мог бы просто избить этого заклинателя и тот был бы счастлив, узнав, как страстно к нему относится этот демон. Но люди отчего-то предпочитают совсем... иной способ...       Целую палочку благовоний тело Шан Цинхуа сотрясалось под чудовищными атаками Мобэй-цзюня. Он покинул его только к утру, оставив на белой нефритовой коже многочисленные следы грубых ласк.       В то утро Шан Цинхуа проклял художника, создавшего эту дьявольскую писанину, призывая чудовищные беды на его голову!       Ученик Аньдин заболел после этой долгой утомительной ночи... Его светлая ци была безжалостно подавлена тёмной энергией Мобэй Цзюня...       Тогда и пришлось ему выучить печать, способную вывести лишнюю, неподходящую ци. Шан Цинхуа до сих пор краснел, вспоминая взгляд Юэ Цинъюаня, к которому он пришёл за помощью. Но тот никогда не спрашивал о том, что случилось. О той ночи до сих пор не знала ни одна живая душа.