Глава 32. Ритуал
8 сентября 2021 г. в 07:37
К несчастью, барьеры Цанцюн никогда не были преградой для Мобэй Цзюня. Он появлялся примерно раз в полгода. И после каждого из них Шан Цинхуа, полный тьмы и усталости, умолял Юэ Цинъюаня спасти его.
Каждые полгода глава Цанцюн менял ограничивающую печать барьерных чар... Всё прекратилось перед Собранием Союза Бессмертных в ущелье Цзюэди. Тогда, узнав о планах Мобэй Цзюня погубить весь цвет мира заклинателей Юэ Цинъюань отправил Шан Цинхуа во владения секты Байлу.
Он не видел Мобэй Цзюня десять лет, пять из которых лорд Аньдин скрывался за спиной сильнейших бессмертных.
Но полгода назад Ло Бинхэ напал на Цанцюн, похитив Шэнь Цинцю и тело Вэнь Цинцина.
Тогда, увидев лицо ледяного короля вновь, Шан Цинхуа многое понял – всё это время он отчаянно тосковал без этих безжалостных рук... Ах, если бы можно было всё вернуть! Удалось бы ему убедить Мобэй Цзюня отказаться от мести?..
Нет. Ведь даже тогда он на коленях умолял его отступить. Но Мобэй Цзюнь оттолкнул его. А когда он попытался вновь – избил и вышвырнул прочь, велев больше никогда не попадаться на глаза.
Шан Цинхуа споткнулся, задумавшись. Пелена отчаяния и боли, что он пережил, рассказывая обо всем Юэ Цинъюаню; страха, что он тогда испытал, думая о том, что Мобэй Цзюнь... может быть убит; бессилия от того, что ничего изменить нельзя, застила его взгляд.
Мобэй Цзюнь не обернулся. На его руках, тяжело дыша, покоилась драгоценная ноша императорской жизни. И она была в тысячи раз важнее, чем жизнь лорда Аньдин.
Сильные руки капитана императорской стражи, сжав его плечи, помогли подняться с колен. Шан Цинхуа дрожал. Он больше не мог согреться под своим тёплым плащом. Да и как такое возможно, если ком льда рос в его груди?
Он не видел своего короля десять лет... И за это время тот успел позабыть о минутах нежности и страсти. В его душе осталась лишь ярость и ненависть... Он... Ведь Мобэй Цзюнь никогда не выносил предательства!
Если бы только Шан Цинхуа знал, почему... За что он мстил всему миру бессмертных?
Пушистые ресницы заклинателя, намокшие от слёз, покрылись изморозью в ледяном воздухе пика Биншань.
– Подготавливай печать, – произнёс ледяным тоном Мобэй Цзюнь, передавая императора в руки Мо Вана.
Шан Цинхуа осмотрелся. Всё это было ему знакомо. Ледяная пещера, ритуальная платформа, саркофаг, висящий на тяжёлых цепях... Значит, здесь покоится лорд Цинцзин?
Ну что же, подобный сосуд для чужой ци и впрямь был хорош.
Шан Цинхуа обнажил собственный меч, который у него никто так и не отнял, на три цуня и разрезал запястье. Подобная печать граничила с тёмными техниками и нанести её можно было лишь кровью.
Ему понадобилась целая палочка благовоний, чтобы закончить. К этому времени его озябшие пальцы покраснели и едва двигались, а посиневшие губы дрожали.
Он указал на печать, велев Мо Вану опустить Ло Бинхэ в её центр, а затем поднял измождённое лицо и взглянул в синие глаза.
– Ваше величество, лорда Цинцзин необходимо положить рядом.
Тот нахмурился. Внимательно изучив символы ледяной преграды, скрывающей Вэнь Цинцина, Мобэй Цзюнь развеял её в снежную пыль.
Бережно подняв хрупкое, словно фарфоровая драгоценность, тело, он осторожно опустил его на платформу.
Шан Цинхуа кивнул. Склонившись, он коснулся границ печати окровавленными пальцами, активируя её мощь.
Золотая ци развеянной души Шэнь Цинцю потекла сияющим потоком, вливаясь в вены Вэнь Цинцина.
Шан Цинхуа сглотнул. Наверное, это и есть высшая справедливость. Человек, отнявший жизнь лорда Цинцзин теперь навеки будет сиять в его меридианах. Может быть, подобное даже сможет разбудить Вэнь Цинцина от долгого сна...
От холода, долгих переживаний, бессонной ночи и пережитого страха в голове лорда Аньдин смешались мысли. На мгновение ему показалось, что своды пещеры вот-вот рухнут на его голову и Шан Цинхуа навсегда останется во льдах пещеры пика Биншань... Он покачнулся и чтобы удержаться на ногах схватился за человека рядом.
Лишь немного отдышавшись, он с ужасом заметил, что сжимает в руке меховой плащ ледяного короля. Синие глаза демона, взглянув с презрением, не задержались на его лице.
Испугавшись, Шан Цинхуа выпустил из ослабевших пальцев плащ и отступил к каменным сводам. Прислонившись к стене, он тут же почувствовал, как занемел затылок и спина.
Ци текла от тела к телу в тревожном молчании. Шан Цинхуа вновь почувствовал дурноту. Его лоб пылал в лихорадке, а от озноба зуб на зуб не попадал. К тому же, он никак не мог сдержать приступ кашля. Мучительный, разрывающий грудь...
Под косым гневным взглядом ледяного короля лорд Аньдин выскользнул из пещеры. Упав на колени рядом, он отчаянно закашлялся. До тех пор, пока из его горла не хлынула кровь. Смотря на алую лужу с ужасом, Шан Цинхуа поспешил утереть окровавленные губы и ладонь платком. С трудом поднявшись, он закидал снегом багровый след. Боги, кому какая разница, что с ним?! Это не имеет значения! Но показывать кому-то, что он так очевидно слаб, не хотелось.
Облизнув дрожащие губы, он повернулся ко входу и едва не столкнулся со стражем. Глаза демона пылали жаждой, а тонкие ноздри трепетали, наслаждаясь густым ароматом. Он едва удержал себя в руках, чтобы не наброситься на этого человека и не растерзать его белое горло...
Шан Цинхуа, вернувшись, не посмел поднять глаз. Он не желал видеть полыхающие огни демонической жажды. Скоро всё кончится. Как только Мобэй Цзюнь вернёт Ло Бинхэ в сознание, он отомстит Шан Цинхуа за то, что тот посмел совершить предательство.
Ци погасла. Краски вернулись на бледное лицо Ло Бинхэ.
Мобэй Цзюнь опустил в саркофаг тело Вэнь Цинцина и вновь запечатал его ледяной преградой. Затем, бережно подняв императора на руки, отправился во Дворец Тьмы.
– Господин плохо себя чувствует? Мо Вану прислать лекаря? – спросил Шан Цинхуа капитан стражи.
Тот лишь отрицательно помотал головой. Для чего лекарь приговорённому к смерти? Да и... Он даже не знает, в каких казематах заточит его Мобэй Цзюнь. Лекарь... Он оказывает помощь в роскошных дворцовых палатах... В сырой тюрьме, пропитанной криками и кровью, единственным лекарством и утешением может быть только смерть...
Шан Цинхуа не поднимал глаз.
Он не видел взглядов, что время от времени искоса бросал на него Мобэй Цзюнь. Как не видел и трепета его ноздрей, чувствующих запах крови.
Лорд Аньдин, едва не споткнувшись в очередной раз, плотнее закутался в плащ, с трудом превозмогая боль, пронизывающую всё его тело. Кажется, он сильно простудился. Такое случалось с ним и раньше... Значит... Если это так, спустя какую-нибудь палочку благовоний он лишится сознания и рассудка... Совсем скоро... Может быть, Мобэй Цзюню и не придётся марать о него своих белых безупречных рук... Может быть, небеса уже приготовили для него особый путь?