Мой возлюбленный монстр

      Сон всё длится и длится. Казалось, Шэнь Цинцю утонул в нём так глубоко, что больше не сможет выбраться.       Алые слои шёлка скользят к ногам, обнажая белое изящное тело: стройную длинную шею, сильные округлые плечи, тугую грудь, драгоценные жемчужины сосков, тонкую талию, соблазнительную ямку пупка...       Каждое прикосновение белых пальцев к шелковистой белой коже отдаётся дрожью.       Обнажённое тело Ло Бинхэ, придавившее его к постели... обжигающее, тяжёлое... Шэнь Цинцю, покраснев, не смеет взглянуть в его пылающие, как эти свадебные фонари, глаза.       Ло Бинхэ молчит. Его губы жадно, ненасытно впиваются пронзительными ласками, оставляющими цепочки следов.       Сжав его подбородок, император накрывает нежные губы глубоким чувственным поцелуем. Горячие ладони, скользнув по телу, сжимают колени, поднимая их к груди. Шэнь Цинцю закрывает глаза, отдаваясь взметнувшейся волне возбуждения.       Поцелуи всё нежней и чувственней. Губы, сомкнувшиеся на розовом соске... язык, перекатывающий отвердевшую бусинку... сладостная дрожь, выгибающая спину дугой...       Тонкие пальцы Шэнь Цинцю тонут, путаются в чёрных локонах... супруга.       – Бинхэ! – стонет он. – Ах!..       И этот стон взлетает к сводам, разбивается, осыпается золотой пылью.       Длинные пальцы демона горячи и непристойны... Скользят, ласкают, сдавливают нефритовый пик до тех пор, пока тот не извергается пылающей лавой.       Влажная, сияющая перламутром ладонь... скользит вдоль тенистого ущелья меж белых холмов ягодиц...       Шэнь Цинцю краснеет от смущения, задыхается, пытаясь увернуться, спрятать лицо в простынях. Поворачивается ниц.       Ло Бинхэ опускает ладонь между его острых лопаток, придавливая к постели. Изгиб позвонков, вздымающий белые ягодицы, полон изящества и мучительного желания.       Тонкие пальцы Шэнь Цинцю сминают белое покрывало брачной постели и стон тонет в её глубине.       Врата запретного города – коралловые створки дрожат под натиском влажной ловкой руки. Жестокий, безжалостный тиран пронзает кольцо тугих мышц, скользнув в горячую глубину.       Словно горный поток срывается вниз, сдержанность Шэнь Цинцю осыпается прочь – изогнувшись, он всхлипывает, тянется, направляя тонкие пальцы к заветной точке в глубине тела.       – Бин-хэ... Ааах! – протяжно стонет Шэнь Цинцю, содрогаясь.       Тонкие пальцы безжалостны, их всё больше – два, три. Ло Бинхэ бы проник и глубже, до самых северных пределов¹, дразня маленькую жемчужину наслаждения. При каждом прикосновении к ней, Шэнь Цинцю, содрогаясь, всхлипывает. Такой горячий, нежный и податливый, он сводит Ло Бинхэ с ума.       Священный император больше не может сдерживаться. Он так желает видеть его лицо, целовать нежные губы, смотреть в глаза, пока нефритовый меч медленно пронзает жемчужные врата его тела. Торжественно, неспеша, как и подобает победителю.       Ло Бинхэ выскальзывает из горячей глубины. Сжав изящную лодыжку Шэнь Цинцю, переворачивает его на спину.       Склоняется к лицу. Целует нежно и трепетно.       – Цю-эр, – говорит он тихо, в приоткрытые губы, – испуган?       Тело Шэнь Цинцю дрожит. Он и сам не знает, страх это или возбуждение.       Молчит.       – Хм... – вздыхает священный демон.       Алые губы чуть подрагивают в улыбке. Накрывают, соблазняют, пленяют.       – Тебе больше не нужно бояться, – шепчет Ло Бинхэ.       Покусывает заалевшее ушко.       – Ло будет нежен.       Шэнь Цинцю судорожно вздыхает, закусывает тонкие пальцы. Длинные пушистые ресницы трепещут в смущении. Опухшие губы влажны и горячи.       Ло Бинхэ касается их подушечкой пальца, скользит внутрь. Шэнь Цинцю сжимает бёдрами его талию, потирается отвердевшим нефритовым пиком о сильные тугие мышцы.       Священный император улыбается. Нежные поцелуи опускаются вдоль шеи к ключичной ямке, ниже – к горошинкам сосков.       Корень ян Ло Бинхэ упирается в створки жемчужных врат и медленно отворяет двери желанного тела.       С губ Шэнь Цинцю падает мучительный стон. Не от боли, от страсти, от желания унять этот зуд.       – Глубже! – вздыхает он, изогнувшись. – Ах!       Содрогается... Нефритовый бутон скользит вдоль жемчужины наслаждения... Он тонет в безумии, в золотистом тумане страсти.       Руки Шэнь Цинцю обвивают сильную шею демона, изящные точёные пальцы ног поджимаются...       Ло Бинхэ проникает глубже, толчки становятся всё беспорядочнее, сбивают ритм, рвут дыхание...       Разбегаясь по всей длине, он пронзает горячее тело заклинателя, вбивается в самую глубину, срывая стоны и всхлипы.       – Бинхэ... Бинхэ! – вскрикивает тот.       Его нефритовый корень напрягается, дрожит.       – Бинхэ! – изгибается Шэнь Цинцю, сжимая плечи демона тонкими пальцами.       Горячий нектар млечными брызгами орошает сплетённые тела, собирается лужицей у пупка.       Ло Бинхэ склоняется к его губам. Замирает, целуя. Даёт время прийти в себя.       Розовая хризантема пульсирует.       – Мнм... мг... ммм, – пытается что-то сказать Шэнь Цинцю.       Священный император отрывается от сладкого, пьянящего плода губ и сверкающая в алых огнях нить тянется за ним.       – Бин...хэ... – шепчет Шэнь Цинцю.       Император заключает его в объятия, переворачивается навзничь, увлекая за собой.       Шэнь Цинцю охает, оказавшись сверху, пронзённый нефритовым клинком. Опирается ладонями о тугую сильную грудь. Ло Бинхэ сжимает его талию горячими ладонями, закусывает губу.       – Цю-эр...       Шэнь Цинцю отчаянно мотает головой. Закрывает глаза, медленно выпрямляется, устремляет взгляд к алым огням шёлковых фонарей сквозь резной балдахин.       Судорожно вздыхает. Опирается ладонями о бёдра демона.       – Это... слишком... – шепчет он.       Ло Бинхэ дразнящим движением скользит тонким пальцем вдоль его корня ян...       – Ах! – выдыхает тот, приподнявшись.       Демон ослепительно улыбается. Так, что на щеках расцветают ямочки.       Шэнь Цинцю не отрывает от его лица жадного взгляда. Он никогда раньше не замечал этих очаровательных ямочек. Неужели он раньше не улыбался ему... так?       Пальцы демона дразнят, соблазняют, будят уснувшего дракона заклинателя.       И стоило ему проснуться, плотно охватывают, обнимают, скользят к вершине.       Шэнь Цинцю протяжно стонет, тянется за ним, приподнимаясь... опускается в такт...       – Цю-эр... – шепчет демон.       Быстрее... Быстрее... Жемчужина наслаждения так чувствительна, так нежна... Узлы натянутых нервов, узлы страха внутри распускаются вспышками жажды...       Шэнь Цинцю вскрикивает, приближаясь к пику. Ло Бинхэ изгибается... И в тот момент, когда внутри хрупкого, покрывшегося испариной тела разливается обжигающее море огня, густое, вязкое, сладкое... нефритовый бутон заклинателя брызжет сладостным восторгом.       Шэнь Цинцю, соскользнув с корня ян Ло Бинхэ, бессильно опускается на грудь демона. Он полон им, полон его наслаждением, его страстью, его нежностью...       Священный император заключает его в объятия, смеётся, нежно целует обнажённое жемчужное плечо.       Меховое одеяло и сильные руки императора надёжно укрывают его от невзгод и бед. Укрывают весь мир... Шэнь Цинцю чувствует, как в груди ослепительно поднимается странное щекочущее чувство...       Это и есть счастье? __________ ¹Глубина 20 см.