Мой возлюбленный монстр

      Ло Бинхэ окутала жуткая багровая ци, пригвоздившая Линьгуан Цзюня к месту. Его колени задрожали от страха, а ослабевшие пальцы выпустили меч. Он не мог сопротивляться столь огромной силе.       Клинок Ло Бинхэ... Линьгуан Цзюнь не помнил его имени. Он выглядел таким старым, таким... незамысловатым, словно бесполезная полоска стали. Его гарда и рукоять не содержали привычных символов заклинаний. Лишь одна печать на клинке. Единственная, но очень мощная...       Увидев этот символ, Линьгуан забыл, как дышать. Протянув руку, он хотел было подойти ближе, рассмотреть, убедиться, однако... Меч взмыл к ледяным сводам залы.       Вращаясь, он выбрасывал всё больше жуткой тёмной ци.       – Воплотись, Синьмо, – произнёс Ло Бинхэ.       В то же мгновение клинок сорвался с высоты, вонзившись у его ног с оглушительным звоном. А напротив словно из самой тьмы соткался изящный мужской силуэт.       Линьгуан Цзюнь распахнул глаза. Он впервые видел подобное. Только существа, достигшие высшей ступени культивации могли высбождать дух меча, призывать его воплощение, поддерживая форму...       Синьмо обладал особой красотой. С жестокого, безжалостного лица не сходила насмешливая полуулыбка. Длинные чёрные волосы, не скреплённые ни лентой, ни шпилькой, струились сверкающим водопадом. Словно река, бежали они по земле вслед за духом. Их длина была не менее трёх чжанов. Эту шёлковую сеть он использовал как силки, как путы, как ослепляющую вуаль... Облачённый в багровые тающие шелка, дух был похож на прекрасную невесту... Однако, столкнувшись с ним один на один, невозможно было сохранить рассудок.       На белом, словно драгоценный нефрит, лице чёрные глаза казались колодцами тьмы под сенью длинных изогнутых ресниц. Тонкие выдающиеся черты лица. Прямые, словно стрелы, брови. И губы... Влажные губы темнее вишни, словно он выпил пиалу свежей крови.       Взмахнув широким багровым рукавом, Синьмо ослепительно улыбнулся и потянулся к лицу Ло Бинхэ тонкими белыми пальцами. Столько лет он пытался сломить этого юнца, заставить его отдаться тьме! Его ярость и гнев так вкусны... Его ненависть заставляла Синьмо трепетать от наслаждения!       Ло Бинхэ нахмурился. Этот меч... в его клинке был заточён дух древнего девятихвостого лиса... Он соблазнял, застил взгляд безумием, обещал исполнить заветное желание, будил в его душе чудовище! Ведь Синьмо мог читать сердца. Он видел самые грязные тайны, самые отвратительные чаяния...       Сколько раз Ло Бинхэ просыпался и, задыхаясь от ужаса, видел это лицо над собой? Сколько раз, скованный по рукам и ногам шёлковой сетью волос, он терпел грязные ласки этого духа. Тёмные губы, нежные и манящие, танец, сплетающий языки... Сколько зла Ло Бинхэ натворил, ослеплённый этим существом...       Он всегда думал, что Синьмо был запечатан в мече, словно в узилище. Однако, он ошибался. Очевидно, этот лис сам пожелал стать оружием... Ведь так он мог пожирать чужие сердца и души...       Тёмные губы приблизились к алым губам священного императора и растянулись в улыбке. Вдохнув аромат его кожи, Синьмо с сожалением отстранился.       – В тебе всё ещё слишком много светлой ци, – прошептал он, скользнув тонкими пальцами по лицу Ло Бинхэ. – Кто бы мог подумать, что какой-то жалкий пёс... бессмертный, которого ты так ненавидел, будет препятствовать мне взять то, что я жажду больше всего на свете!       Ло Бинхэ сложил пальцы в печать.       – Ты забыл, зачем призван? – спросил он холодно.       Прекрасные брови Синьмо дёрнулись, нахмурившись, а тёмные губы опухли от обиды.       – Ты несправедлив... Я никогда не любил никого сильнее тебя...       Обернувшись, он двинулся к Линьгуан Цзюню. Шлейф багрового шёлка и волос тянулся за ним, словно река чёрной проклятой крови.       Изящно покачиваясь, он приближался к своей оцепеневшей жертве, сверкая чёрными глазами и чуть заметно улыбаясь.       Линьгуан Цзюню казалось, что его обезумевшее сердце выскочит из груди...       Стройная белая шея Синьмо, его обнажённые ключицы, нежный соблазнительный изгиб плеча, точёные босые стопы, мелькающие между полами одеяний... лишали его рассудка.       Протянув дрожащие руки, ледяной демон коснулся драгоценного лица. Синьмо склонился над ним, заглядывая в синие глаза.       – Покажи мне... чего ты жаждешь больше всего, – прошептал Синьмо.       Линьгуан Цзюнь жалко улыбнулся.       – Это ложь... То, что они говорили... Ложь! Я никогда...       – Закрой глаза, – прошептал дух, заключая изящное тело в объятия. – Позволь мне утешить тебя...       Ледяной демон доверчиво опустил голову на его плечо.       Синьмо коснулся губами волос Линьгуан Цзюня. Магический кристалл, что демон использовал для наблюдения, вспыхнул, показывая далёкое прошлое.       Мобэй Цзюнь опустил Шан Цинхуа на землю и, встав рядом с Ло Бинхэ, вскинул взгляд.       Он помнил каждое мгновение этого дня. Юный принц вёл за руку племянника, искренне и тепло улыбаясь ему. Однако, воспоминания Линьгуан Цзюня отнюдь не были так радужны. Он испытывал раздражение и беспокойства, встречаясь взглядом с детскими глазами.       Мобэй Цзюнь сжал пальцы в кулаки. Так улыбаться... чтобы спустя какую-нибудь палочку благовоний вытолкнуть ребёнка на растерзание заклинателям!       Он, несомненно, был виновен! Разве такое можно простить?!       Вот он предлагает Мобэй Цзюню повеселиться, указывает на брешь в барьере и толкает его прочь.       Шан Цинхуа со страхом взглянул в лицо ледяного короля. Тот был зол до зубовного скрежета.       Однако на пелене внезапно возникшего барьера и впрямь виднелась печать.       – Хм! – удивился Ло Бинхэ, глядя в кристалл. – Синьмо... да ведь это заклинание...       Он склонился над своим мечом, скользнув тонкими пальцами по линиям печати на клинке.       – Ах... – выдохнул дух, выпуская из рук обессиленного демона.       Утонув во тьме собственной боли, тот безжизненно опустился на пушистый снежный ковёр.       Скользнув к священному императору, Синьмо обвил его талию тонкими руками, прижимаясь к спине и прошептал на ухо:       – Я мог бы многое рассказать о ней...       – И что же? – спросил тот холодно.       – Печать, заключившая Синьмо в этом клинке... – начал было дух, но осёкся. – Ах... Но, ты ведь не желаешь это знать. Ты...       – Ты был испуган, увидев это заклинание. Ло не мог ошибиться. Неужели оно неспроста так похоже на то, что привязывает тебя к клинку. Это заклинание тоже имеет отношение к Синьмо?       Тот нахмурился и склонил голову на плечо Ло Бинхэ.       – Её создал тот же мастер... Однако, за столько лет он уже вознёсся или умер...       Ло Бинхэ повернулся и, сжав его подбородок, взглянул в лицо.       – Ты ненавидишь и боишься его? Или наоборот? Ищешь или избегаешь встречи?       – Хм... – ответил Синьмо, растворяясь в ледяном сумраке залы.       Ло Бинхэ повернулся к Мобэй Цзюню.       – Думаю, здесь немалая тайна... Кажется, всё это связано... Знаешь ли ты, кого я встретил в северном дворце секты Байлу? – он вздохнул. – Тяньлан Цзюня.       – О? – удивился тот.       – Мне нужно вернуться. Вань Ли может что-то знать об этом заклинании. Секта Байлу... в этом, несомненно, замешана, – задумчиво произнёс император. – Однако, сначала я должен доставить твоего шишу в свой гарем.       – Ты... всерьёз? – возмутился тот.       – Разве это не лучшая тюрьма во всех трёх мирах? – рассмеялся Ло Бинхэ. – Нет более преданных созданий, чем мои наложники. Пока Линьгуан Цзюнь будет заключён в недрах Дворца Тьмы, ты будешь в безопасности... До тех пор, пока не будут пойманы и уничтожены все мятежники, сеющие смуту в империи тьмы, Ло может использовать его, как заложника.       Брови Мобэй Цзюня дрожали в сомнении. Пламенная речь шишу ничуть не тронула его. Для ледяного короля не имела значения судьба этого принца. Что бы он ни пережил в прошлом... Это не оправдывало того, что Линьгуан Цзюнь своим руками вытолкнул его во враждебный мир. Простить подобное... невозможно.       Мобэй Цзюнь кивнул, в очередной раз похвалив себя за острое чутьё, позволившее ему когда-то сделать правильный выбор. Ведь во всех трёх мирах не набралось бы и десятка тех, кому Ло Бинхэ доверял.       Глаза Ло Бинхэ на мгновение вспыхнули алым. Он знал, что Линьгуан Цзюнь явился в Ледяную Пустошь, дабы отвлечь его внимание.       Что же, он позволит врагу ступить в искусно созданную ловушку. Встретится лицом к лицу, радушно улыбаясь, но скрыв в этой улыбке нож... И его тайным оружием будет гарем императора.       – Но... печать Снежного Лотоса ещё не разрушена. Как цзюнь-шан собирается покинуть это место? – тихо спросил Шан Цинхуа, спрятавшись в объятиях своего короля.       – Ах, разве это то, что могло бы меня остановить? – рассмеялся Ло Бинхэ, закидывая Линьгуан Цзюня на плечо. – В конце концов, без священной ци этого демона я разобью её взмахом руки!