Мой возлюбленный монстр

      Сяо Гунджу, не найдя поддержки даже у евнуха, задохнулась. Боги, даже этот ребёнок... её собственный старший сын молчит?!       – Наследный принц не может подвергаться публичному наказанию и унижению. Это помешает ему в будущем. Сегодня юноша останется здесь, – продолжал заклинатель, искренне забавляясь. – Шэнь сам проследит за его воспитанием. Сяо Гунджу немедленно отправится в свой дворец и не покинет его до приказа императора.       – Ты! – наконец, пришла в себя та. – Как ты смеешь говорить от его имени?! Выйдя из медитации, цзюнь-шан подвергнет тебя немалому наказанию! Уж я позабочусь об этом! Очевидно, императрица и понятия не имеет, как это называется?! Предательство! Если цзюнь-шан будет милостив, то пожалует тебе чашу вина! А если нет...       Евнух, побленев, зашипел, сверкая глазами. Он не смел прикоснуться к ней, однако не мог позволить ей продолжить.       В груди Шэнь Цинцю заворочалось глухое тяжёлое беспокойство.       – А если нет? – нахмурился он.       – Тогда он... Мнм...       Евнух, наконец, решился. Связав её заклятием, в том числе и мешающем произнести слова столь страшные, что могли бы больно ранить это хрупкое существо, выволок её прочь. Лучше его спина будет изорвана в клочья под плетью палача, чем этот человек ещё раз подвергнется приступу своей внезапной болезни. Не сейчас, когда цзюнь-шан дорожит им, словно редким сокровищем. Ведь лекарь Цао сказал, что заклинанатель может не пережить этого.       Сяо Гунджу подарила императору наследника. Да и её младший сын растёт сильным и уверенным. С ней ничего не случится. Ло Бинхэ никогда не пожертвует матерью своих детей.       Шэнь Цинцю не задержится в его жизни надолго. Разве не случалось подобного раньше? Конечно, он никогда не возводил своих возлюбленных в ранг императриц... Но... Это тоже пройдёт.       Шэнь Цинцю почувствовал, как в его голове мешаются мысли. Он вовсе не был глуп и наивен. Разве он не знает, на что способен Ло Бинхэ?       Надолго ли хватит его любви? Не решит ли он избавиться от него, едва покинув дворец, где погружён в медитацию?       – Это неправда, – тихо произнёс детский голос позади.       Шэнь Цинцю вздрогнул. Он совсем позабыл об этом создании.       – Конечно, неправда, – нервно рассмеялся заклинатель, потрепав дитя по макушке. – Выброси это из головы. Сяо Гунджу не плохой человек. Когда её ярость утихнет, всё будет, как прежде. Ты голоден? Можешь остаться здесь до утра.       Мальчишка отрицательно помотал головой.       – Ты ведь искал отца? – спросил он тихо. – Я знаю, где он.       – Вот как? – оживился заклинатель, но тут же поник. – Думаю, что едва ли теперь смогу покинуть павильон.       Ребёнок взглянул на него с озорством.       – Я проведу тебя другим путём.       Улыбнувшись, Шэнь Цинцю закивал. Для него это было не более, чем очередным приключением. Он и понятия не имел, что своим поступком может навлечь на кого-то беду.       Мальчишка юркнул в глубь дома. Накинув на плечи тёплый меховой плащ, заклинатель отправился за ним.       Павильон имел выход в сад, полный неги и безмятежности. Однако, он был накрыт мощным барьером, пробраться через который было бы сложно. Однако этот ребёнок и впрямь знал лазейку. С трудом протиснувшись по узкому ходу, прорытому под камнями, они покинули Западный Павильон.       Шэнь Цинцю пришлось одолеть ещё три подобных лазейки – тёмных, тесных и грязных прежде, чем он оказался у стен главного императорского дворца.       – Отец замкнулся в Зале Алхимии и не покидает его уже два дня. Я могу привести тебя к дверям, но внутрь нам не попасть. Сквозь границы, установленные самим императором ещё никто не сумел пройти... Тебе придётся прятаться от стражи.       Мальчишка виновато опустил голову. Шэнь Цинцю решил, что он испытывает это чувство от того, что так и не смог ему помочь. Заклинателю и в голову не пришло сомневаться.       Палочку благовоний спустя он стоял у дверей того самого зала, где заперся в медитации Ло Бинхэ.       Шэнь Цинцю чувствовал его тёмную мощь, знал, что он там. И этого оказалось достаточно.       Мальчишка, поклонившись, бросился прочь. А Шэнь Цинцю опустился на пол у двери, прижавшись к ней спиной. Он так и не выпил целебный настой и сейчас ощущал лёгкое беспокойство. Наверное, он чудовищно выглядит. Перепачканный землёй, с небрежным пучком мокрых волос, одетый кое-как... Стража, наверное, решит, что он бродяга, неизвестно каким путём проникший во дворец...       Шэнь Цинцю горько усмехнулся, прижавшись затылком к двери. Да разве это не так? Убийца, наёмник, жалкий заклинатель без рода и племени. Адепт Фэн Инцзы... секты, которой не существует... Ведь все остальные старейшины, живущие там, всегда знали, что Фэн Инцзы – секта Запретного Небосвода, северный дворец Байлу. И только он... оставался в неведении.       А ведь и в самом деле, разве не пожертвовал мир бессмертных его честью и жизнью, выставив предателем и убийцей? Для всех вокруг он являлся причиной, способной опрокинуть миры в хаос!       И вот, эта причина, словно брошенный пёс, сидит у дверей, поджидая хозяина. Неужели он так нуждается в его ласке, святые небеса?! Как же он... жалок.       Отяжелевшие веки Шэнь Цинцю, убаюканного ровной ци Ло Бинхэ, медленно закрылись. Он и не заметил, как утонул в глубинах сна, сжавшись, обняв руками колени. Сколько времени это длилось? Он не знал. Сны сменяли друг друга, текли медленно, вязко, сладкие, липкие, словно мёд, они погружали его в странное безумие. Казалось, он слышит голоса. Тихий шёпот. Но никак не мог проснуться.       – Может, стоит перенести его?       – Ты что, хочешь повторить судьбу Гоучженя?! Забыл, что с ним сделал Мобэй Цзюнь?!       – Да помню я! Но я же не собираюсь его съесть! Наоборот! Проявляю заботу!       – Цзюнь-шан разозлится, застав его. Уже совсем скоро он выйдет из медитации, а здесь...       – Пока цзюнь-шану дорога эта игрушка, не смей касаться его!       – Игрушка? Он ведь...       Звонкий шлепок... приглушённый вскрик...       «Игрушка? – на мгновение выплыл из забвения Шэнь Цинцю. – Ло Бинхэ... Неужели... Это так?»