Мечтать - удел несчастных

Мэй глубоко вздохнула и постучалась в комнату матери. Голос дрожал, руки тоже. Приоткрыв дверь, девушка заглянула внутрь. - Мам... Сейчас ведь июнь. Третья неделя июня. А мне который год некого поздравить. Помнишь, ты сказала мне, что я подрасту и ты расскажешь? Пять лет прошло. Не пора ли? Она снова затронула эту тему, знала, что мама такой интерес не одобряет. Но... обещание есть обещание. Мэй правда считает себя достаточно взрослой. Она хочет знать эту правду. Сможет ли принять? Чуя лишь вздохнула и поникла. - Зайди, пожалуйста, не стой в проходе. Мэй потупив взгляд, зашла и села на кровать. Чуя нежно обняла дочь и прижала к себе. Такая хрупкая поза, которая существует лишь благодаря доверию. Мать обнимает, а дочь не пытается оттолкнуть, не хочет. Хочется ласки, хочется быть рядом. Оставаться семьей. - Я дала обещание. Пять лет прошло, ты права. Правда может быть жестокой, ты понимаешь это? - Да. Я хочу услышать правду. Я хочу знать, кто мой отец. - Знаешь, почему я хочу скрыть правду? Не потому что твой отец был плохим человеком, вернее, это не первая причина. Я не хочу рассказывать при каких обстоятельствах я стала матерью. Мэй отстранилась и посмотрела Чуе в глаза. - Мам, ты можешь не говорить мне этого. Назови хотя бы имя. - Тогда это будет не вся правда. Тогда, я уверена, ты меня не поймешь. Я была всего на год младше тебя, когда меня завербовали в Мафию. Меня поставили в напарники, даже нет, тогда еще в помощники твоему отцу. Он был высоким, Мэй, наверное поэтому ты и выше меня, несмотря на то, что я даже среди многих знакомых женщин самая низкая. Он был высоким и постоянно надо мной насмехался. Напомню, в 15 лет мой рост был 152 сантиметра. И если бы это были лишь подколы, проблемы бы не было. Их я научилась игнорировать. - И он перестал? - Да, перестал меня цеплять. Но начал делать колкие пошлые намеки. А потом и лапать. Боже, это так противно. Это цветочки, как ни странно. Мой напарник обладает способностью, которая, не побоюсь этого слова, идеально сочетается с моей. Тот облик, который ты обычно видишь - это не работа в полную силу. Высшее проявление - это способность создавать гравитационные шары. Знаешь, такие маленькие черные дыры. Ну как маленькие, любых размеров. Проблема в том, что я себя не контролирую. Я буду бороться, пока не умру, я не смогу совладать с собой. Способность твоего отца отменяет все существующие одним прикосновением. Однако даже после этого я несколько часов прихожу в себя. - А он? - А он каждый раз, когда я просила донести меня до моего дома, или, хотя бы до штаба, говорил "конечно" и оставлял меня лежать на земле. Только один раз он не обманул меня. Ну, как не обманул. Я чувствовала, что он несет меня, несет, даже при этом проявляя подобие нежности. Но когда меня, восемнадцатилетнюю девушку, которая была почти без сознания, поставили на землю в какой-то пропахшей мусором подворотне, в душу закрались сомнения. Чуя задрожала. Она смотрела перед собой, глаза постепенно закрывало пеленой слез. Дыхание сбилось. Кровь стекает с лица и рук. Ноги дрожат, и если бы сильная, даже через чур, рука не прижимала ее к стене, держа за шею, Чуя бы упала. Он, улыбаясь, стягивает пропитанную кровью одежду и задирает ей ноги. - Что... Стой... Пожалуйста... Он тихо смеется и поднимает ее ноги выше... - Мам, ты в порядке? Мам? - Пожалуйста, не нужно. Д-дазай. Я ведь еще никогда... Она только шепчет, а он действует. Больно... Во рту сухо... В горле ком... В голове то ужас, то пустота и отсутствие эмоций. Лицо заплаканное. Он довольно улыбается, он видит, как Чуя плачет. Ему хорошо. - Мама... Мам... Она дрожит, а он закончив, ушел прочь, бросив ее там, в невесть какой подворотне. Она не знает, куда идти, телефон разбит. Голова кружится, на небе нет звезд и луны. Темно, фонари не горят. Изнасилование - это только вначале больно и страшно. Потому что потом наступает отчаяние. Она натягивает на себя отброшенную Дазаем одежду. Холодно. Ткань, пропитанная кровью липнет к телу. Понять бы, где она. Выходит, держась за шершавую кирпичную стену и пытается добраться до места, где они сражались. Вроде шли недолго. Получилось. Здесь можно лечь на высохшую и сгоревшую от взрывов траву. Ужасно, но не подворотня. Она пытается уснуть. Безрезультатно. Она плачет без слез, она не хочет осознавать происходящее... - Мама! Мама! Мэй слегка трясет Чую за плечо, и та, проморгавшись, смотрит на дочь. - Он изнасиловал меня, Мэй. А через месяц накачал какой-то херней и увез за город. Я так жила около трех недель. Естественно, он трахал меня, когда хотел. Под той же наркотой он сделал мне предложение, заставив сказать "да". До свадьбы не дошло. Не знаю, может быть он не до конца изучил этот препарат, может он приелся. Я сделала тест на беременность, он показал две полоски. Самое странное - это то, что предохранялся он всегда, даже первый раз. Похоже, случилось так, что он решил изменить своим принципам. Может думал, что обойдется. Может заставил бы потом сделать аборт, я не знаю. Но увидев результат теста, я поняла, что не смогу дать ему право распоряжаться моим ребенком. Я убежала. Кольцо куда-то бросила, не помню, честно. Я подожгла дом и сбежала. Схватила его телефон и прокричала Кое в трубку срывающимся голосом с мольбой о помощи. Она приехала, ориентируясь на отправленную мной геолокацию. Я думала, что твой отец умер там, но оказалось, что нет. Через неделю он свалил из Мафии и скрылся. Позже босс несколько раз предлагал сделать аборт. Не потому что не хотел, чтобы я уходила в декрет. Просто думал, что мне будет тяжело растить ребенка, зная какой тварь был его отец. Мэй отодвинулась от матери со страхом в глазах. - Ты жалеешь? Я не должна была родиться, да? - Ни капли. Я люблю тебя, Мэй. Ты для меня, в первую очередь, мой ребенок. Ты все еще хочешь знать имя этого урода? - Да... Чтобы ударить. Больно. - Как хочешь. Я не уверена, что тебе будет легко это сделать. Твой отец - это Осаму Дазай. Мэй вскочила с кровати и с недоверием посмотрела на мать. - Он? Но нет! Я не... Он хороший! - Мэй. Я не говорила, что он тебя не любит. Его ненавижу я, ты не обязана. Он правда хочет проводить с тобой время. Но, честно, мне кажется, что он псих. Я не представляю, как можно так поменяться за 4 года. - Он... Ублюдок. Мам... я пойду к себе, ладно? - Да, только дай обниму тебя. Чуя обвила дочь руками и поцеловала в лоб. Мэй прижалась так сильно, как только могла. Она старалась не плакать, правда. Просто стараний не хватило.

***

Привет! Сегодня суббота, не хочешь завтра выйти погулять? Такая ежемесячная встреча) 19:38

Нет. Прости, не хочется В следующий раз 20:42

Ты не заболела? Все хорошо? 20:43

Все отлично Просто планы 23:12

Понял 23:15

Пока. 23:17