Хроники одного апотекария

Он не чувствовал собственного тела. Темнота перед глазами рассеиваться не желала, и он принимал это как должное. Может быть, в самом деле, так и должно быть, откуда ему знать? Рядом кто-то разговаривал. Видимо, двое или трое - кому-то же первый голос что-то объясняет. Он прислушался, пытаясь понять, что. - Я не знаю, что с ним. Физически он полностью в порядке, и я не могу понять, почему он до сих пор не пришел в себя... Как это не пришел, удивился он, а как тогда я тебя слушаю? Впрочем, шевелиться и возражать было лень, да и темнота все еще его окутывала. - Судя по всему, - вмешался второй голос, - пси-удар оказался мощнее, чем мы думали. Может быть, он вообще не сумеет прийти в себя. А если сумеет - неизвестно, что стало с его разумом и памятью. Все у меня в порядке с разумом, недовольно подумал он. Вот же я, лежу, думаю, слушаю вас, бестолочей, не могут даже диагноз мне толком поставить. Мне. Кому это - мне? Этот вопрос оказался неожиданно тяжелее, чем казалось. Он не помнил собственного имени. Не помнил, где он. Не помнил, кто он. Возможно, второй голос действительно был прав. Возможно также, что это все темнота. Если он вырвется из этой темноты, может быть, он хотя бы что-то вспомнит. Хотя бы имя, в самом деле. Только знать бы еще, как из неё вырваться. - Я не могу ничего сказать точно, - второй голос звучал сердито. - Потому что все методы, которые мне известны, подпадают под принесенную клятву, и нарушать её я не стану. Как минимум сейчас, потому что пока еще неясно, насколько все плохо. - Все плохо. По моим расчетам, да и по расчетам примарха, он уже несколько дней как должен бы быть в сознании как минимум. Голоса замолчали. Примарх. Кто такой примарх? Это почему-то казалось важным, но этого тоже не получалось вспомнить. - Есть, в принципе, один вариант, - неохотно сказал второй голос. - Возможно, он... уже в сознании. - В смысле? - Он просто не может выбраться. Ну хоть один умный человек в этом дурдоме. Давай же, скорее всего, так и есть, только как ты собираешься меня отсюда вытаскивать? - И как ты сможешь это понять? - с сомнением поинтересовался первый голос. - Всегда можно проверить некоторые... рефлексы. - Ну, давай. Повисла пауза. Он с интересом ждал, что придумает второй голос. Ведь явно же что-то придумал, иначе бы он не заговорил об этом. А потом раздался грохот и звон разбитого стекла, и ощущение тела резко вернулось, когда он сел, с безумным усилием разлепляя глаза. Темнота медленно отступала, посрамленная. - Шкуру на экзамене спущу, засранцы! - голос был как будто чужой. Но, кажется, это все-таки говорил он. Точно, он, звучало совсем не так, как первый и второй. - ...это и правда сработало. - Я же говорил. Правда, все остальные вопросы это не снимает. Действительно не снимало. Потому что сейчас, когда темнота отступила, он смотрел на двоих, стоящих рядом с ним, и не мог понять, кто они такие. И он все еще не помнил, кто такой он сам. - Как ты себя чувствуешь, Гард? - наконец спросил второй голос. - Кто такой Гард? - спросил он. Повисла тишина.