И не ясно где мешок, а где шило И не ясно, где обида, где месть И мне не нравится то, что здесь было И мне не нравится то, что здесь есть. «Нам с тобой» Кино.
Отпуск не принес ожидаемого отдыха, но устроил ему хорошую встряску, расставившую всё в Диминой голове по местам. Теперь, оглядываясь назад, он кристально чётко видел всё в истинном свете и готов был признать свои ошибки. Вернувшись в Питер, первым делом он расстался с Лилей, что далось легко им обоим. После Дима вышел на работу, где успел поговорить с «Умным человеком», тем самым седым хлыщом, несостоявшимся убийцей Игоря, прежде чем тот, судя по всему, избежит наказания. У него явно были влиятельные друзья, закон для которых был не писан. Что бы Дима ни предпринял, надолго удержать этого урода в Крестах ему не удастся, он прекрасно это понимал. Сегодня после работы Дима поехал в сторону сгоревшей больницы Снежневского, где они с Громом договорились встретиться. Они не виделись с того дня, как Дима выгнал растерянного друга из особняка на Крестовском острове, при задержании «Умного человека». Ведя машину, он на автомате прокручивал в голове то, что собирался сказать Игорю. Попросить прощения, объяснить своё скотское поведение в последние месяцы, сказать то, что понял, когда на несколько дней уехал из Питера и встретился со своими старыми друзьями в Кирове. К сгоревшему зданию бывшей больницы Дима подъехал уже на закате. Это место находилось на окраине Питера, пятничные пробки на выезде из города задержали его сильнее, чем он предполагал. Игорь стоял за воротами, в конце вымощенной плиткой дорожки. Дождался несмотря на его опоздание. Сердце ёкнуло от того, каким одиноким и отрешенным тот выглядел на фоне закатного неба. Каким красивым. Дима припарковался и поставил машину на сигнализацию. Наверняка Игорь всё это слышал, но оборачиваться не спешил, посмотрев на Дубина только когда тот взялся за дверцу ограды, отворяя ее и ступая на территорию больницы. Прямой спокойный взгляд серо-голубых глаз из под бровей молнией пригвоздил к месту. Дима всплеснул руками, чуть отступая под взглядом друга и собираясь посетовать на пробки из-за которых припозднился, но Игорь отвёл свой взгляд, словно в смирении. Как он смирился, когда Дима отказал ему в помощи, или когда чуть не погиб, с мыслью что остался один против зла, которое обнаружил вопреки всему. Словно готов был ждать сколько угодно, и Дима мог опоздать не на час, а на два, на день, на жизнь… И Гром всё равно бы ждал его как верный пёс. Теперь он видел это и от этого было больно. Дима опустил руки, плечи опали сами собой, потом он отвёл взгляд. Стыд за то, что чуть не бросил друга одного, чуть его не потерял, заставил вместо приветствия сказать: - Прости меня, я вёл себя как дурак. - Прости меня, я вёл себя как идиот, - произнёс Игорь одновременно с ним. Эти слова словно вывели их обоих из ступора, буквально бросая в объятия друг друга. Дима крепко зажмурился, стискивая Игоря руками и вдыхая родной запах прокуренной кожанки. Большие прохладные ладони Грома легли на спину, с силой прижимая к себе, позволяя вновь быть окутанным его запахом и теплом. Дима выдохнул, прижимаясь ближе к бывшему напарнику. Он так скучал. Они простояли так слишком мало по мнению Димы, когда Игорь стал отстраняться. Вздохнув, он тоже расцепил руки и наконец осмотрелся.***
Разговаривая до темноты, они наконец слышали и видели друг друга так, как не случалось уже давно. Признавая сложности с которыми им обоим довелось столкнуться, опыт, который они вынесли, понимая что привело их обоих сегодня друг к другу, они наконец смогли преодолеть разделившую их пропасть. Оставалась лишь одна вещь, которую Дима намеревался прояснить. После некоторой заминки, он решился. - Игорь, - начал он, - есть ещё кое что, в чём я должен признаться тебе. В этот момент на душе отчего-то стало так спокойно, особенно когда закуривший Игорь ответил. - Я знаю. Дима вскинул на него взгляд, не до конца понимая, что значит этот ответ, говорят ли они об одном и том же и если да, то как Игорь… - Но я скажу, - негромко и уверенно продолжил он, наконец встречаясь взглядом со взглядом Игоря, - я люблю тебя. Уже давно. И это не значит, что мне что-то от тебя нужно. Просто, я устал держать это в себе. Я ещё и поэтому не мог нормально… Даже злиться на тебя стал, что не могу разлюбить. Игорь смотрел спокойно и открыто, не отводя взгляд, не хмурясь, не кривясь от отвращения и не удивляясь. - Я знаю, - повторил он, выпуская струйку дыма изо рта, и добавил, - а ещё я помню, что между нами было. Вспомнил, когда разблокировал все свои скрытые воспоминания. Сердце Димы учащённо забилось в груди, он выдохнул, рассматривая Грома во все глаза. Значит, всё таки и это вспомнил. Не то чтобы это что-то меняло, но воспоминания о том дне как живые встали перед глазами, щёки заалели. - Игорь, прос... - Дима, нет. Это ты прости меня. Ты знаешь, ты мне дорог. Но я тогда воспользовался твоей любовью, знал что ты мне не откажешь. Мне нет оправдания, - Игорь отвёл взгляд, не выдерживая больше смотреть на Диму. Вот так значит. Выходило, что Игорь давно знал о его чувствах. И знал, что Дима не оттолкнёт. Но ради чего всё это было? Давно не трахался? Никто не давал после психушки? Было одиноко? Почему с ним? Потому что только Дима у него и остался после всего? Или просто хотел проверить насколько далеко Дима может позволить ему зайти? Вопросы одолели его, горечь сжала горло. Дима поднялся со ступенек, на которых они сидели. Он не хотел больше об этом. Сейчас он понял, что пережил бы невзаимность, он давно уже был к ней готов. Если бы Игорь высказал отвращение к нему, тоже пережил бы. Он принял и то, что Игорь забыл их близость, и то, что вспомнив о ней, не собирался ничего менять. Но тот так спокойно сказал, что просто воспользовался им, словно это было в порядке вещей, и Дима понятия не имел, как ему теперь быть с этим. - Я признался, потому что понимал, что мне ничего не светит. Даже несмотря на то, что уже было между нами, - сказал он растерянно и посмотрел себе под ноги, - поздно уже, поехали домой. И… давай не будем об этом, хорошо? Игорь кивнул, всё ещё глядя в сторону, повторяя за Димой. - Не будем. - Я подброшу тебя, - Дима наклонился, собрав термос и пакет из под бутербродов, удивлённо отмечая, что в его сердце сейчас было как-то непривычно пусто. Наконец он признался и услышал от Игоря ответ, который может и предполагал, но как-то всё равно не ожидал действительно услышать, и внутри наступила какая-то страшная оглушающая тишина.***
Через несколько часов он вышел из такси на Приморской, возле Арктики. - Дима! - Калигари, в вычурном вечернем наряде, с ярко подведёнными глазами, увидев его, махнул рукой и, отделившись от толпы у входа, направился навстречу. Когда Дима подвёз Игоря и вернулся домой, оставаться наедине с собой, в тишине квартиры, оказалось совершенно невыносимо. Решение позвонить Валику и отправиться в клуб возникло в голове как-то само собой. Дима наверное впервые в жизни хотел напиться. И забыться. Ну не Севе же звонить? Тот предложил бы чай и собирать вместе лего, а это было совсем не тем, в чём он нуждался. Он надел простую чёрную рубашку и тёмные джинсы, ничего клубного, как у Калигари или Шарлотты, у него не было. Но какая разница, там всё равно ведь нет дресс-кода. Музыка в клубе грохотала, заглушая мысли в голове, Дима с Калигари сразу же направились к бару. Последующие пара часов пролетели мгновенно, Дима в подробностях рассказывал Валику как провёл отпуск, упомянул что расстался с Лилей, и они периодически вместе или по отдельности выбирались на танцпол. Чем пьянее он становился, тем сильнее ему хотелось танцевать, отпуск напомнил ему о том, как он любил это прежде. Ко всему прочему после пары коктейлей захотелось встретить кого-нибудь в этом клубе, кого-то, кто поможет развеяться, переключит внимание на себя хотя бы на одну ночь, девушку или парня не имело значения. Он расстался с Лилей, с которой они словно даже и не встречались, и не мог ни думать об Игоре, ни выбросить его из головы. Переключиться на кого-то другого показалось Дубину отличной идеей. В какой-то момент Дима осознал, что танцует плотно прижатым к Калигари, а руки парня поглаживают его поясницу так же, как гладили руки Игоря там, на том диване. Он поднял взгляд на Валика, и отчётливо увидел, в его взгляде вожделение. - Не знал, что ты такой горячий, - ткнувшись губами в его ухо сказал Гашпаров, заметив взгляд Димы. Мурашками пробрало от макушки до самых пяток. Дима вздрогнул и Валентин спросил, - тебе нравится? Диму бросило в жар. Ему нравилось. Только он никогда не думал о Калигари в таком смысле, и никак не мог понять почему. Тот явно был довольно свободных взглядов и был потрясающим. Всё это из-за Игоря и Лили, должно быть, и из-за того, что встречались они прежде только по работе. Он кивнул, чувствуя как лицо горит от смущения. Они были среди толпы танцующих людей, у всех на виду, и тем не менее ладони Валика скользнули в задние карманы его джинсов и тот прижал его к себе плотнее, двигая бёдрами в такт музыке. Это возбуждало. Кого он вообще собирался тут встретить? Он ведь пришёл в клуб с самым потрясающим парнем из всех кто здесь был. Калигари был волнующим и чутким, Дима вдруг понял, что чувствует себя отлично рядом с ним. Прижавшись к парню ближе, он облизал пересохшие губы и ответил тут же вновь наклонившемуся к нему внимательно слушающему Валику. - Очень нравится.***
Как он оказался прижат к стене в коридоре возле туалетов, Дима помнил смутно. Кажется, ему понадобилось отлить, и Калигари тоже пошёл с ним. Они шутили о чём-то, полностью сосредоточенные друг на друге и Дима уже подумывал, может пригласить Валентина к себе домой, а в следующий момент, на выходе из туалета, он оказался захвачен в объятия и прижат к стене. Дима застонал и рассмеялся, одновременно. Глаза Калигари сверкнули, когда он склонился к нему и не дожидаясь разрешения захватил его губы в плен поцелуя, прерывая смех. Какое к чёрту разрешение? По Диме за версту было видно, что он не возражает. Мысли смешивались, настойчивые тонкие губы Калигари целовали и он с жаром отвечал. Может, и правда, вот прямо сейчас предложить ему поехать к себе? Дима уже, кажется, готов был на всё. Валик был хорошим и нравился Диме, к тому же он был одного роста с Игорем. Если закрыть глаза, то можно представить что это Гром. Жаркие поцелуи спустились на шею и Дима, поддавшись удовольствию, простонал прямо над ухом Валентина: - Игорь… Он не сразу осознал почему тот отстранился, а когда осознал, сердце упало в пятки. Калигари же смотрел неожиданно с интересом, и вовсе не зло, а скорее понимающе. Прежде чем Дима принялся извиняться, он поднял руку, приглаживая влажные растрепавшиеся волосы Дубина возле виска. Где-то на фоне заиграла новая песня.«You're a story that I hoped I'd never have to tell You're a lesson that I wish I'd never learned so well After all my years of giving up and letting go All I wanted was to give you what you've never known»
- Я всё понимаю, - сказал Валентин так, словно случившееся было вариантом нормы, который он волне допускал, - но так не смогу. Я не готов к тому, что меня будут принимать за кого-то другого. А ты похоже пока не готов идти дальше. - Вовсе нет, - с жаром возразил Дима, желая продолжить, но кажется он снова врал сам себе. Стоило вспомнить об Игоре, как тут же все мысли были только о нём, а Калигари всё ещё смотрел слишком знающе. Так что Дима сдался, - ну ладно. Ты прав. И что теперь? - Что-что, - Валик отстранился и найдя ладонью ладонь Димы отступил, потянув его за собой, - выпьем ещё. Тебе надо не наделать ошибок за которые утром будет мучительно стыдно, а развеяться. Ночь только началась. У нас столько коктейлей и танцев впереди, пойдём! Дима улыбнулся и от сердца отлегло, Валик не злился и не осуждал его, и что главное — не намеревался делать вид, что ничего не было. С ним было безумно легко. И Дубин был благодарен тому за честность и то, что не воспользовался ситуацией, хотя мог бы запросто. Как жаль, что он влюбился не в него. Было бы проще. Прижавшись рукой к руке Гашпарова Дима последовал за ним обратно на танцпол. Больше они не целовались и Валентин ни о чём не расспрашивал, если только Дима сам не говорил, но от этого ночь и танцы нисколько не стали хуже.