***
Прошлое настигло быстро, резко и выбивающим весь воздух из легких ударом. Варя подняла тяжелую голову и уселась на лавке — за маленькими окнами терема розовым полотном заливался рассвет. Все тело ныло и болело, руки казались ватными, а глубоко внутри она чувствовала до одури странное сопротивление. Настолько непривычно, по-сумасшедшему было ощущать, что внутри тебя две личности — твоя и чужая — что она все не могла смириться с этим. Прикрыв глаза в морозной тишине утра и сжав пальцы, Варя старалась сосредоточиться на внутренних ощущениях. Кажется, начинало действовать зелье — происходящее воспринималось более спокойно, да и не было такого, что все внутри жгло от шока, непонимания и борьбы за контроль над телом и разумом. Медленно, плавно, в такт дыханию сопевшей напротив Марфы, все внутри успокаивалось. Как будто бы сливалось. Варя наполнялась чужими чувствами и эмоциями и не сопротивлялась этому — вновь оказавшись в другой жизни, она решилась довериться мадам Лили. Если она проживает чьи-то отдаленные воспоминания, то не стоит идти против них — ее действия наверное уже ничего не изменят, только сопротивление, крики и нервы расшатают магическую оболочку, что совершенно не поможет выздоровлению. Чем лучше и прилежнее она ведет себя тут, поддаваясь размышлениям и действиям другой Вари, тем быстрее пройдет ее восстановление. Открыв глаза, она задумчиво осмотрелась и поднялась. Прохлада комнаты мурашками пробежалась по коже. Будто бы во сне, Варя поддалась другой душе, позволяя забрать путы контроля, подчинилась ей и, молчаливо наблюдая за утренними ритуалами, рассматривая в зеркале чужие, голубые-голубые глаза, пока руки проворно расчесывали длинные волосы и заплетали их в косу, она все старалась понять, что именно с ней происходит. Мадам Лили говорила, что она просто наблюдает за жизнями далеких предков, но проблема была в том, что Варя не наблюдала, она могла действовать, говорить и, быть может, даже менять события в этой реальности. А еще, жизнь была одна и принадлежала неизвестной Варе Морентьевой, лишенной магических сил — эта особенность в том времени, в котором Варя просыпалась, сказывалась и на ней: она буквально не чувствовала внутри себя колдовства. Итак, здесь она была обычным человеком. Но здесь — это где? Существовало ли прошлое, в котором она оказывалась, или же это просто была игра ее травмированного воображения? Может она и не перемещалась никуда, а жила в выдаваемых мозгом за реальность галлюцинациях? Использовалась, к примеру, какая-нибудь генетическая память. Нет, бред. Генетическая память генетической памятью, но за основу могла быть взята информация из книг, которые она читала дома об их роде. Если так, то вполне объяснялся и выдуманный сюжет, который она проживает тут. Но что, если представить, что происходящее взаправду? Она же волшебница! Что, если это очередное чудо, и она путем ритуала проживала свою прошлую жизнь заново? Если так, то ей определенно стоит не натворить тут дел — кто знает, к чему это приведет. И научиться кооперироваться с той Варей, которая обитала здесь по праву рождения, иначе далеко они на поломанной телеге не уедут. Ну и ужас! Как-то слишком сильно на нее повлияло произошедшее за последние дни, если она всерьез воспринимает реинкарнации, свои сны и даже две души в одном теле, сливающиеся воедино и становящиеся одним человеком — по сути, ей самой, только с воспоминаниями и умениями прошлой Вари. Сейчас, пока они были в единстве, она не находила в себе ни новых черт, ни подозрительных привычек. Появилась только привязанность к болтушке Марфе, да и все на этом. Наверняка, если она встретит других знакомых, тоже почувствует что-то, но это не было большой проблемой — Варя их не знает, и, если ей понадобится, всегда сможет переломить прошлую себя. А сном это все-таки не было. Да, может быть совпадение, но синяк, оставленный здесь, отпечатался и в будущем, пусть и почти растворился под давлением времени. Итак, значит ей любой ценой нужно не умереть в полусне-полуяви, куда она попадала, иначе, кто знает, что случится с ее телом в будущем. Варя, нервно передернув плечами, уронила на скамью расческу и зеркальце. От хлопка, нарушившего тишину в комнате, засопела и завозилась Марфа. Зелье успокаивающими волнами мешалось с кожей, туша вспыхивающие злость и непонимание от происходящего. Варя привыкла к тому, что все вокруг разложено по полочкам и понятно. Но тут, сколько бы она не пыталась осознать и логически объяснить ее попадания в прошлое, получалось плохо. Мозг зверски сопротивлялся и попыткам признать это все галлюцинацией, и в то же время отказывался верить, что происходящее было взаправду. Синяк мог быть совпадением. Варя нахмурилась и бросилась вниз по деревянной лестнице. Та, другая Варя, молча указывала ей путь и не сопротивлялась. Сейчас они были как никогда едины. Варя чувствовала себя одним единственным человеком, как и раньше. Перепугав нескольких дворовых мальчишек, она ворвалась в жаркую кухню. — Настасья, дай нож, — схватив за локоть краснощекую девицу, строго распорядилась она. Удивленно хлопнув большими синими глазенками, Настасья кивнула и, не спрашивая, по виду Вари поняв, что той сейчас не до нее, послушно достала и протянула ей нож. Острое лезвие блеснуло в свете огня, раскалившего комнату. Варя быстро взяла нож, пробормотала благодарность и вышла вон. Настасья попробовала последовать за ней, но Варя махнула рукой на ее шаги и бросила хмурый взгляд из-за плеча, останавливая ее. Свидетели ни к чему — кто знает, в какие сумасшедшие записать могут. Минув длинный узкий коридор, она толкнула дверь в сени и плотно затворила за собой. Она была одна — осмотревшись, она так никого и не увидела. Сделав глубокий вздох и стараясь набраться смелости, Варя поднесла лезвие ножа к ладони и концом уперлась в кожу. В животе свернулся тугой узел. Рука дрогнула. До боли прикусив губу, Варя пересилила себя и надавила на нож сильнее. Горячая струйка крови побежала по ладони, но она, щурясь, не остановилась, и продолжила проводить глубокую линию. Наконец, она отдернула трясущуюся руку и отшвырнула нож в сторону, тяжело дыша. По щекам катились слезы боли; Варя встряхнула скомканный в кулаке платок, который взяла из спальни, и приложила к ране дрожащими пальцами. Если, когда она проснется, след останется, значит, происходящее здесь реально и ей придется отыгрывать свою роль, чтобы никто ничего не заподозрил, и она спокойно дожила до того момента, как мадам Лили восстановит ее магическую оболочку. С трудом сглотнув, Варя завязала пропитавшийся кровью платок и принялась выискивать глазами нож. Он закатился под лавку, нагнувшись, она подняла его, вытерла перепачканное кровью лезвие о тот же платок и, заведя раненную руку за спину, отправилась на кухню. Большеглазая Настасья внимательно вглядывалась в ее побледневшее лицо, на котором болезненными пятнами сияли раскрасневшиеся глаза. Спросить о чем-то не осмелилась. Варя молча отдала ей нож и быстро вышла прочь. Не хотелось не видеть, не общаться с кем-то — слишком опасным и нежеланным ей это казалось. Но вопреки чаяниям и надеждам, на лестнице ей встретился Борис — уже умытый, одетый и разрумянившийся. Врезавшись в его грудь на повороте, Варя почувствовала морозный привкус свежести. Видимо, новоявленный старший брат уже успел побывать на улице. — Варька! — широко улыбнувшись, воскликнул он и тут же положил ей руку на плечо, разворачивая в обратную сторону. — Ты чего не спишь? Волнуешься перед смотринами? Смо… что? Варя глупо моргнула и, повинуясь слабым манипуляциям Бориса, пошла перед ним вниз. Какими к черту смотринами?! А можно она не пойдет? Желательно вообще никуда в этой, то есть прошлой жизни? — Ты не нервничай, как бы Григорий Остапович не старался от нас отделаться, князь тебя уже выбрал. Уверен, если никаких сильных потрясений сегодня не испытает, ты все же станешь его невестой, как бы не желал этому помешать его дядя. — А если меня отравят? — спросила Варя первое, что пришло в голову. Воспоминания лихорадочно подбрасывали отрывки недавнего ужина в компании князя, чье лицо было ей до одури знакомо, но, не успела Варя приглядеться, как мозг, перерабатывая чужую жизнь, заработал в другую сторону, и взгляду предстал высокий худой темноволосый мужчина с пугающими злыми глазами, от одного взора которого мурашки бежали по коже. Хотелось отвернуться от туманного воспоминания, опустить голову и спрятаться куда-нибудь. Это был Григорий Равский — дядя князя, которого она встречала несколько раз в жизни, да и то, не в самом зрелом возрасте. И даже тогда постоянная борьба его сначала со старшим Морентьевым, а теперь и с Борисом за влияние на князя, о которой она знала по рассказам брата, брала над ним верх. Он ненавидел ее уже ребенком, что уж говорить о сегодняшнем времени, когда Варя выросла, обрела некоторую ясность ума (не утерять бы ее в вихре чужой жизни и чужих чувств) и чем-то привлекла князя. Князь, князь, князь… Кто же он такой? И почему вдруг решил жениться на сестре друга? У него ведь и времени не было влюбиться, не так уж и часто они виделись! Зачем же Варя попала именно в такой период? Сначала ужин, который она, благо, все же пропустила и не насладилась венценосным обществом будущего мужа, теперь какие-то тайные махинации, из-за которых устраиваются смотрины! Черт побери, быть женой князя в это время не самая лучшая идея. Это же плюс десять к возможности летального исхода! Хотя, быть может, это и будет чуточку лучше, чем оказаться в лапах крестьянина или кого-то низкопоставленного. Если честно, Варе ни единое предложение не нравилось. Она уже мечтала о Магическом колледже и полном отсутствии своей якобы прошлой жизни в ее памяти! — Никто тебя не отравит, — с проявившейся в голосе строгостью отозвался Борис. — Я уж за этим прослежу. Не удержавшись, Варя фыркнула. — Не хочу я замуж. Совсем не хочу. Нахмурившись, брат остановился и резко развернул ее к себе лицом. Его голубые-голубые глаза внимательно изучали ее, стараясь найти хоть каплю шутки в прозвучавших словах, но Варя была серьезнее некуда. — Ты же понимаешь, не будет мне в княжеском доме хорошей жизни. Зачем же самовластно отдаешь на убиение? Тебе меня не жалко совсем?! — голос предательски дрогнул, и она опустила голову. На мгновение чувства другой Вари вырвались из нее и вдруг стали ее собственными. До одури странно. — Не говори так, — мрачно отозвался Борис. — Не надо. — А что надо? Ты же видишь, что свадьбе уже испытания чинят. Смотрины! Да где ж это видано, что князь невесту выбрал, а его заставляют смотрины устраивать! — Много где, — скупо отозвался Борис. — И мы об этом говорили. Григорий Остапович просто боится чего-то, но ты ему понравишься. Он все же дядя Влада, воспитывал его столько времени, не думаешь же ты, что он всерьез будет мешать его счастью, когда оно так близко и возможно? Прозвучавшее имя на мгновение оглушило Варю. Она лично знала одного опального князя Влада — и не дай Бог она попала во время прямо к нему. Руки задрожали, и к щекам прилила обжигающая кровь. — Я уверена, что если он боится влияния нашей семьи на князя, то не сдастся так просто. После смотрин можно много чего придумать. А отравление невесты — почти святое дело в таком случае, — сквозь стиснутые зубы отозвалась она. Борис гневно заводил челюстями из стороны в сторону, стараясь не позволить вспыхнувшим гневным чувствам выплеснуться на сестру. — Ты преувеличиваешь и богохульствуешь, Варвара. Могу тебе обещать, что ты выйдешь замуж целая и невредимая. Я не допущу того, чтобы с тобой что-то случилось. А ты не допусти, чтобы что-то случилось с нами — теперь благополучие нашей семьи во многом будет зависеть от тебя. Все уже решено. Согласись и не спорь. Жены лучше Владу не сыскать. Варя хотела фыркнуть и ответить что-то язвительное, но Борис, нахмурившись, остановил ее одним только взглядом, продолжив: — Ты умная и свободолюбивая женщина. Я вырастил из тебя человека, а не молчаливую прислугу. И ты как человек можешь сделать очень многое, если не испугаешься и не сглупишь. У тебя начинается новый путь, Варвара. Так прояви же храбрость! Храбрости в Варе была самая малость, но она не ответила. Было бесполезно спорить с Борисом, но в одном он был прав: все уже было решено. И если брат и старался добиться ее согласия, то в скором времени мог отказаться от этой идеи. Ее никто сейчас не спрашивал, он ясно дал это понять. Он ждал, что если Варя согласилась до этого, сейчас ее мнение останется тем же. И если так подумать, то уже поздно что-то менять. Да и не нужно. В качестве княгини она и правда может сделать многое, а с предельной осторожностью и достаточным умением льстить, даже выйти из этой игры живой. Все же, ей не нужно держаться тут долго: мадам Лили вскоре вылечит ее, и кошмар закончится. С последствиями будет разбираться другая Варя. — Ты прав, — тихо отозвалась она. — Ты во всем прав, Борис, но мне… страшно. Мне очень страшно.***
Смотрины были в тот же день. Варя так и не успела привыкнуть ни к новым комнатам, ни к болтающей и волнующейся побольше ее Марфе, ни к чему-либо еще, начиная с мыслей о замужестве и заканчивая тем, что все было настоящим (боль от перевязанного пореза на руке подтверждала это как нельзя хорошо), когда оказалась в княжеском доме. Она не осматривалась, да и не хотела: ей вполне хватало замерших перед глазами таких же молоденьких и специально разрумяненных девушек в нарядных одеждах. На длиннобородых мужчин — отцов, братьев и высокопоставленных личностей из окружения князя она даже не смотрела. Мысли все возвращались и возвращались к имени Влада, и, одновременно страшась и желая наконец воочию убедиться в своих догадках, она нервно дожидалась самих смотрин. Вот девиц собрали, оглядели и привели в главное помещение. Пожилая женщина с покрытой головой медленно шла мимо, веля выстраиваться в линию и скептично осматривая их лица. Это была Светлана Ярославовна, подсказала Варе память — тетка князя по мужу. Глаза ее, хоть и не пылали злобой и ненавистью, как у него, не были наполнены ничем хорошим. Такая же пропащая женщина, как и Григорий Равский, что, в принципе, не удивительно, учитывая, сколько времени она провела с ним под одной крышей. На одних девицах ее взгляд задерживался, и кончики тонких губ скупо подергивались верх, выражая расположенность к ним, других же она никак не выделяла. Пара секунд внимательного взгляда, и Светлана Ярославовна продвигалась дальше. Мужчины галдящей и смеющейся толпой вытекали прочь из комнаты, оставались только несколько свидетелей и священник. Двух сестер Акифовых, стоявших рядом с Варей, совсем молоденьких и трясущихся от страха, Равская проигнорировала и подошла к ней. Глаза прищурились, уголки губ поднялись вверх, но полуулыбка эта не была ни поддерживающей, ни довольной. Это была отвратительная насмешка над проигравшим, и все ее лицо буквально налилось предвкушением будущего триумфа. Пропустив и так большую часть войны за свое будущее, точнее, за будущее прошлой жизни, Варя упрямо смотрела в ответ. Ни единая черточка не дрогнула, взгляд не выразил страха и на мгновение. Будь она хоть среди динозавров, никому не позволит сравнивать себя с грязью, пусть бы это выражалось одним лишь взором. Светлана Ярославовна в ответ хмыкнула и без особого интереса пошла оглядывать последних трех девушек. Варя приподняла брови и качнула головой в недоумении. Дешевый цирк. Как жаль, что ее все норовили сделать здесь главной героиней. Впервые. Ее. Она вдруг осознала, что, пусть проблемы начались и из-за Аленки, участвовала в них только Варя. Хотела приключений — получай! Напросилась называется! Открылась дверь. Вздрогнув и позабыв о мелькнувших только что в голове мыслях, полным пылающего любопытства взглядом Варя вперилась во входящего, забыв опустить голову в поклоне, как сделали другие девицы. Объявили князя. То же лицо, что и в смутных воспоминаниях ужина. Те же глаза, что Варя видела в своем времени. Холодная рука Светланы Равской легко тронула ее, и, повинуясь, Варя склонила голову в поклоне. За князем в комнату вошли его дядя и Борис. Это был Влад. Без сомнения это был Влад, Морок! Но почему же здесь, почему же сейчас он князь? Неужели Варя попала в настолько далекое прошлое? И что же это за насмешка судьбы такая, если он, пусть и молодой, еще не продавшийся Темному властелину, желает жениться на ней? На ней! Кроме глаз в ней ничего не поменялось. Она была как отражение схожа со своей прошлой жизнью. Они были одинаковыми! Слились в единое целое! Та Варя за день незаметно вплыла внутрь и растворилась, как и не было — только тело знало, как себя вести, воспоминания вспыхивали в голове и чувства норовили вырваться из-под контроля. Черт-черт-черт! Что-то говорили, но Варя не понимала, что именно. Следуя примеру остальных, она выпрямилась и с испугом и любопытством вгляделась в князя, медленно проходящего мимо девушек. Какой-то мужчина, незнакомый ей, называл, из каких они семей. Влад кивал. Это был Влад! Да, с бородой, да, в других одеждах и с другим взглядом, но это был он! А она, Варя, стояла и ждала своей очереди в смотринах! Господи, как только проснется — сразу пойдет выяснять у него о княжеской жизни, пусть для честных и полных ответов придется применить пытки — в том состоянии, в котором она была сейчас, Варя была способна абсолютно на все. Если и порез останется, и он признается в том, что был когда-то женат и, если не на ней (пожалуйста, не на ней!), то видел ее — придется проживать вторую судьбу, как первую, пока мадам Лили не вытащит ее отсюда. Шаг за шагом. Имя за именем. Сердце бешено колотилось в груди, кровь прилила к щекам. Венценосный князь приближался. Варя хотела выпрыгнуть в окно, но тело ее не сдвигалось с места. Она стояла и ждала мужчину, решение мужчины, его взгляд, звучание своего имени. Впервые в жизни вот так вот стояла и ждала среди других претенденток! Когда ее просто позвали замуж — было лучше, хоть немного походило на отголоски нормальных отношений. Но сейчас подобного не было. Замуж за Влада! И как же это представить? Вопрос так и повис без ответа. Назвали имя Вари. Князь встал напротив, глядя на нее с лукавыми смешинками в глазах. Смотрел прямо как Влад, только не было еще в его взоре какой-то боли или потерянности, которые проявятся в будущем. Варя и не замечала их до этого, но сейчас, не увидев в его глазах, поняла, что именно выражал взгляд Морока. Не выдержав наплыва мыслей и чувств, она опустила голову и на мгновение прикрыла глаза, стараясь собраться. Влад приподнял руку, концы пальцев коснулись ее подбородка, заставляя вновь посмотреть на него. — Что у вас с ладонью? — тихо спросил он. Хотелось язвительно ответить, что порезалась о холодность приема в его семьи невесты, но Варя не позволила себе. Не то время, не то место. Только тот же человек, пусть еще не знающий ничего о своем будущем. — Порезалась, — тихо отозвалась она. — Надеюсь, не сильно. Варя кивнула в ответ. Назвали следующее имя. Влад отошел, ничем больше не показав его предрасположенности к Варе. Подбородок, к которому прикасались его пальцы, пылал. Найдя глазами Бориса, Варя вгляделась в его ничего не выражающее лицо. То ли какая-то мольба отразилась в ее глазах, то ли что, но, заметив это, брат приосанился и слегка улыбнулся. Им обоим было понятно, что смотрины ничего не изменили. Вскоре Влад закончил этот дурацкий прием невест; знакомство с их биографиями и семьями наверняка было до этого. Он величественно оглядел свидетелей, быстро осмотрел девиц. С улыбкой огласил свое решение. Варя почувствовала, что земля уходит из-под ног. Ну уж нет, она не должна после такого унижения, как смотрины, позволить Равским обвинить ее в слабости здоровья! Делая над собой усилие, она сосредоточилась на происходящем и устояла на ногах. В комнату хлынул поток мужчин, привезших невест. Что-то говорили, обсуждали и смеялись, но Варя не могла разобрать, что именно — стараясь не проснуться, она совершенно перестала вслушиваться и наблюдать. Вот Борис приблизился и положил ей руку на плечо, прижимая к себе и позволяя опереться на него, чтобы было легче стоять. Как-то странно вдруг перед глазами появились и Влад со священником. — Позже обсудим все касательно свадьбы, — слегка наклонившись к ней, проговорил он. — Был рад увидеть вас, Варвара Павловна. Он улыбнулся. Так искренне, что у Вари на мгновение сжалось сердце. Он еще не совершил и половины своих злодеяний в будущем, он был молод, полон жизни и любви к ней. Он пока был всего лишь князем Владом — далеко не тем Мороком, которого она привыкла видеть в нем. Чувствуя, что она сама в ответ улыбается, Варя опустила голову. Черт бы побрал чувства ее прошлой, сейчас они были совершенно ни к чему. Итак, ее выдавали замуж за князя. Подобного приключения явно еще не было ни у кого из ее знакомых.