***
Что-то пошло не так. Что-то снова пошло не так! Варя, как и должна была, провела целый день в этой жизни, поиграла с Мишей, постаралась научиться прясть. Хорошо, что у нее это, оказывается, не получалось никогда, из-за чего нянечка долго ворчала, ведь для будущей жены, тем более, княгини, не уметь прясть — просто катастрофа. Как положено легла спать на лавке. Уснула. Ночь в ее времени должна была подойти к концу, как было и раньше, и она готова была открыть глаза и без перерыва жить день своего настоящего, но этого не произошло. Варя проспала всю ночь в прошлом и распахнула глаза там же. Прямо в день свадьбы. В день чертовой свадьбы. О, как же она хотела, чтобы это время прошло без нее, как случилось с ужином с князем после помолвки. Но жизнь, словно услышав ее мысли о том, что ей нужен отдых, с насмешкой позволила по-настоящему выспаться без сновидений и оставила ее в самом ужасном месте в самое ужасное событие. Все утро Варя ждала, что потеряет сознание и очнется в Магическом Колледже. Ждала, пока умывалась и старалась позавтракать, окруженная с самого утра рыдающим населением терема, пока безучастно гладила худющего Кота, подлезшего ей под руку и уже во второй раз за все дни, проведенные здесь, ластившегося к ней, будто бы он чувствовал, что сегодня она переезжает, пока ей помогали одеваться, убирали волосы, все подряд целовали в лоб и желали счастья. Варя не отключилась. Сердце бешено билось в груди, но ничего не происходило. Она все так же была в прошлом. Смотрела испуганными и ничего не понимающими глазами на прильнувшего к ее ногам и крепко обнимавшего Мишеньку, гладя его по голове, выдавливала из себя улыбку вытирающей глаза платком Марфе. Только с Борисом играть роль взволнованной невесты совсем не вышло: как только она встретилась с ним на крыльце, не удержавшись на ногах, упала в его объятия. — Я боюсь, — искренне прошептала она. Варя и правда боялась. Боялась выходить за Влада, боялась того, что последует за свадьбой, боялась княжеской жизни и расставания со своей как бы семьей, к которой, оказывается, успела привыкнуть. Тяжело сглотнув, она подняла глаза на брата и вгляделась в его напряженное лицо. — Я буду рядом, как и обещал. Когда бы ты не позвала меня, я всегда буду рядом, — тихо отозвался он и ладонями обнял ее лицо. — Запомни, что бы не произошло, в какой бы ситуации ты не оказалась, что бы не чувствовала и не говорила, я всегда буду на твоей стороне. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Поверь мне, Варя, я жизнь за тебя отдам. — А если придется выбирать? Между мной и Владом? — цепляясь за его руки, дрожащим голосом спросила она. — Ты выберешь меня? Какое-то время Борис молчал. Крикнул мальчонка, ждавший их на коляске и державший вожжи. Запряженная тройка нетерпеливо фырчала и била копытами о землю. — Надеюсь, мне не придется выбирать. Но ты — моя сестра, моя кровиночка. Я взял за тебя ответственность и буду нести до конца, — серьезно отозвался Борис и поцеловал ее в лоб. — А теперь поехали. Пора. — С Богом, — всхлипнула вышедшая следом Марфа. — С Богом, — кивнула Варя и прикрыла глаза на мгновение. Был ли у нее выход? Была ли возможность избежать происходящего? Конечно, она могла бы вырваться, побежать прочь, с криком отказаться выходить замуж, претвориться умалишенной, попробовать покончить с собой, но облегчило бы это ее положение? Был ли в этом смысл? Нет. Желала ли Варя поступить так? Нет. Значит, ей нужно было принимать судьбу, как она и решила до этого. Она ведь все уже решила. Главное только не поддаваться страху и сомнениям, не опускать голову. Открыв глаза, она взяла Бориса под руку и нервно дрогнула губами, последний раз свободной девицей глядя на махавшего ей рукой маленького Мишку, которого за плечи придерживала плачущая няня. Провожали на свадьбу, а было похоже, что на похороны. Но Варя приложила все усилия, чтобы не поддаваться общему настроению и сохранять спокойствие. Это было главное для нее сегодня. Только благодаря тому, что она придерживалась своего обдуманного решения, она вышла у церкви, вздохнула полной грудью и, прямо глядя перед собой, зашла внутрь в качестве невесты, будущей княгини. Она упрямо смотрела на Влада, на священника, на гостей. Выполняла положенные ритуалы. Взяла в руки зажженную свечу. Выслушала возносившуюся к потолку молитву. Ее венчали с Владом. Именно ее, а не Варю, жившую здесь. Именно ее. В полутемной душной церкви, пропахшей ладаном и воском, Варя чувствовала, как вместе со словами священника, вместе с гарью пляшущего на фетильке огонька, вместе с поцелуем иконы их с Владом на самом деле связывает что-то больше дружеско-союзнических отношений в ее настоящем. Она выходит за него замуж. Выходит, не имея другого выхода. Варя дает свое согласие сама. По своей воле. По своей воле позволяет священнику объединить их руки. По своей воле поворачивается лицом к гостям и упрямо держит подбородок высоко поднятым. Она обтянута в свадебный наряд, она, кажется, вся пропахла ладаном и чем-то неземным, божественным. Аромат церкви забился в нос, ток и осознание, что ее с этим временем, с Владом связал брак, терпким ядом пробежалось по венам. Но Варя не пошатнулась, пока Влад выводил ее из церкви. Ни одна черточка ее лица не дрогнула, когда он на пороге, повернувшись к ней и блестя восторженными глазами, назвал ее женой. Варя была его женой. Они были повязаны в церкви перед Господом. В его времени это значило все, в ее — не так уж и много. Но в животе все равно свернулся тугой узел. На безымянном пальце блестел ободок обручального кольца. Солнечные лучи слепили глаза, и Варя, чувствуя тошноту, подкатывающую к горлу, с трудом вздохнула. Качнув головой, она отошла на несколько шагов от Влада, запрокинула голову и принялась жадно втягивать в себя воздух. Приблизившийся к ним Григорий Равский, ведший под руку жену, поморщился и пожал племяннику руку. Варя услышала, как сухие поздравления сорвались с его уст. От тона, которым это было сказано, от холодного взглядов супругов, облизавших ее с ног до головы, она ясно поняла, что спокойной жизни рядом с ними ей не будет. Стараясь не обращать на это внимание, она вновь подошла к мужу, выжимая из себя остатки сил, чтобы держаться достойно, и улыбнулась им. Она должна была улыбаться. Для ненавидящих ее за одно лишь существование подле князя ее улыбка будет хуже ножа. — Вот уж не думал, что когда-нибудь свидимся в такой ситуации и таком месте, — вынырнул из потока выходивших из церкви людей Борис и остановился рядом. Марфа, не отстававшая от него ни на шаг, стянула с волос светло-голубой платок и шмыгнула опухшим красным носом. Солнечные лучи ласково целовали ее налитые румянцем щеки. — Марфуша всю церемонию прорыдала. Так что, смотри, Влад, будешь плохо с Варей обращаться, обратно заберем. Тут желающих — все Морентьевы, — наклонившись ближе к ним и лукаво прищурившись, шепнул он. Влад расхохотался, Варя закатила глаза. Еще больше разрумянившаяся от смущения Марфа опустила голову и ладонью стерла высохшие остатки слез. — Так уж и не думал, — недовольно шепнул себе под нос Григорий Остапович. Борис и Влад сделали вид, что не услышали его слов. Ощущая, как внутри поднимается волна раздражения к этому мрачному и полному злобы человеку, Варя, словно издеваясь, прижалась плечом к Владу и заставила себя поднять голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Он мягко и успокаивающе улыбнулся ей. Главное помнить, что это — не тот Влад, которого она знает. Верить, что это — другой человек.***
Пир в честь свадьбы прошел для Вари, словно в тумане. Она сидела вся, как на иголках, не понимая, почему ее до сих пор не выбросило обратно в ее время. Конечно, она не могла не радоваться тому, что получила долгожданную ночь, во время которой смогла выспаться, но, с другой стороны, судьба не избавила ее от того, чтобы лично присутствовать на венчании, на ужине в их с Владом честь и во время первой брачной ночи. Мысли о том, что это ей, несомненно, теперь предстояло, создавали в голове кашу. Варя просто не могла поверить, что все на самом деле дошло до этого. Словно до сегодняшнего утра в ней сохранялась немая надежда на то, что ее своеобразные путешествия во времени, от прошлой жизни к настоящей и обратно, закончатся, так и не дойдя до самого главного: брака с Владом, ее бывшим врагом и последним человеком, которому она бы доверилась. Даже сейчас. Даже после того, как назвала его своим мужем. Он сидел на соседнем стуле, расслабленно слушая разговоры, смеясь и закусывая. Варе кусок в горло не лез. Она вежливо и на автомате кивала в ответ на поздравления, улыбалась, слушая тосты в честь молодых супругов, отвечала изредка напряженно смотревшему на нее брату улыбкой, говорящей, что все хорошо, и вставляла пару слов, когда требовалось, в разговор сидевших подле нее женщин. Ближе всего была Евгения Брониславовна, с которой Варя была поверхностно знакома. Это была светловолосая молодая девушка, на год или два старше ее, недавно вышедшая замуж за боярина Федора Волкова, старшего брата семейства. У нее были блестевшие лукавством и смехом зеленые глаза. Когда она улыбалась, казалось, в них отражались мириады звезд. Чуть наклонившись над столом к Варе, она тихо прошептала: — Вы только не волнуйтесь, княгиня. Поначалу всегда страшно, а потом привыкаешь. Уверена, семейная жизнь вам даже придется по вкусу. Нервно дернув уголком губ, Варя кивнула. — Судя по всему, вам пришлась, — сдержанно отозвалась она. — Мне повезло. И вам тоже, — не поведя и бровью продолжила Евгения. — А нам повезло, что княгиней на смотринах выбрали именно вас. Варя кивнула. Прикрыла глаза. Шумный пир, громкие мужские голоса, постоянный смех и выкрики порядком надоели. У нее болела голова. А еще не покидали мысли о том, что ее ждет, когда все это празднество подойдет к концу. Опершись локтем на деревянный подлокотник, она наклонилась ближе к Евгении. — Чего именно вы боялись? — тихо спросила она. — Того же, чего и все женщины. Окончания свадебного дня, — шепотом отозвалась Евгения. Варя хотела было спросить, ждать ли ей чего-то плохого, но прикусила язык. Эта девушка не поймет ее, нахмурится, качнет головой и вежливо, как и подобает вести себя, начнет утешать ее. Тем более, они слишком мало знакомы, чтобы разговор заходил на столь личные темы. Пусть это не ее время, но пока она здесь, она должна обдумывать свои действия головой прежде, чем идти на поводу чувств, ведь неизвестно, к чему могут привести последствия ее ошибок. Быть может, даже к смерти. Как бы мадам Лили не старалась ее утешить, отогнать эту мысль прочь никак не получалось, словно она была назойливой мухой. — А я страшусь обязанностей и обязательств, которые накладывает титул княгини, — произнесла она. Посмотрев на нее мерцающими и все понимающими глазами, Евгения на мгновение сморщила нос и хотела было что-то ответить, как Влад, отвлекаясь от разговора с сидевшим рядом с ним дядей Григорием Равским, наклонился к Варе и легко тронул ее за плечо. От этого прикосновения мурашки пробежались по коже. Она резко повернулась к нему, глядя широко распахнутыми глазами. Сердце билось где-то в горле. — Нам пора идти, — хриплым шепотом сказал он только и поднялся. Чувствуя на себе взгляды всех собравшихся гостей, сидевших за огромными деревянными столами, заставленными яствами и составленными в форме буквы «П», Варя подала ему дрожащую ладонь и поднялась. Ноги казались свинцовыми, но вопреки этому она смогла сделать первый шаг. Второй. Третий. Как завороженная она смотрела на человека, уводившего ее прочь из залы. Вот они вышли за дубовые двери в коридор, и Влад оглянулся на нее. В его глазах больше не было смеха или наивного лукавства, он смотрел так, как князь должен смотреть на свою княгиню, муж — на жену. Они были мужем и женой. Черт побери, мужем и женой! С трудом сглотнув, Варя опустила взгляд. Влад ничего не сказал и повел ее дальше. У нее не было сил смотреть и запоминать, куда именно они шли, она просто покладисто следовала за ним. Все оставшиеся в ней силы были направлены на то, чтобы идти, чтобы не расплакаться, не выдернуть руку и не упасть на колени, моля вернуть ее в настоящее и оставить в покое. Странное опустошенное и обреченное состояние навалилось на нее. Влад открыл дверь спальни и, впервые за все это время отпустив ее руку, отступил, приглашая первой зайти внутрь. Варя переступила порог. Она была похожа на преступника, которого вели на виселицу исполнять смертный приговор. Руки дрожали. Она слышала, как Влад затворил дверь. Слышала, как он приблизился к ней со спины и осторожно положил руки на напряженные, будто каменные плечи. Тепло его ладоней проникало даже сквозь одежду. Содрогнувшись, Варя скукожилась и отступила на шаг в сторону. Повернуться к нему лицом она так и не смогла. Влад ничего не сказал, внимательно наблюдая за ней, и приблизился к сундуку у окна. Краем глаза она видела, как он бросил на него перчатки и стянул пояс. Отвращение и нежелание находиться здесь наполняли с ног до головы. Кажется, впервые за всю жизнь Варя ощущала себя настолько беспомощной. То, что она не проснулась в своем времени, походило на то, что она застряла в этом. И страх оставаться здесь дальше, быть женой Влада, княгиней, другим человеком сковывал ее внутренности. Но все мысли занимало не это. Она думала о том, что произойдет, когда он снимет с себя всю одежду. Она — его жена. Она больше не может убежать. — Не надо, пожалуйста, — сорвался хриплый дрожащий шепот с ее губ. — Не сегодня. Влад замер и повернул к ней голову. Все так же молча. Горячая слеза скатилась по щеке Вари и защекотала кожу. — Мы ведь даже не знакомы толком. Он сделал шаг навстречу. Непроизвольно Варя шарахнулась в сторону и подняла на него большие испуганные глаза. — Есть ли у тебя причины не желать этой ночи? — чуть склонив голову к плечу, так же тихо спросил Влад. — Если вы о чести, то я праведно хранила ее все это время. Вы первый и последний мужчина, который у меня будет, — затараторила Варя на автомате, сама не до конца понимая, что говорит. — Но, прошу вас, не сегодня. Дайте мне возможность узнать вас и подготовиться. Прошу. Горло сдавил нервный спазм и она замолчала. Слезы текли по щекам и слабо блестели в полутьме комнаты. Влад сделал еще шаг навстречу. И еще один. Стянул с себя княжескую накидку. Варя зажмурилась. Но, вместо того, чтобы сбросить ее на пол и приняться стягивать одежду с Вари, он накрыл ею ее плечи и осторожно расправил. — Ты вся дрожишь, — сказал только и глубоко вздохнул. Варя всхлипнула. Влад осторожно и медленно, словно боялся спугнуть, приобнял ее. Руки его легли ей на лопатки и замерли, не спускаясь ниже. Он даже не прижимался к ней, сохраняя между ними спасительную для нервов Вари дистанцию. — Ну, тише, что же ты. Я не собираюсь обижать тебя. Если ты просишь о времени, я дам тебе его. Совсем уж не хочется с первой ночи изводить только появившуюся жену. Тише, Варя. Я не трону тебя сегодня. Не трону и завтра. Слышишь? Неверяще она затихла, вслушиваясь в его мягкий успокаивающий голос. Глаза неимоверно сильно слипались. — Мы можем договориться, что я не трону тебя, пока ты сама этого не захочешь. Я ведь пообещал сегодня быть рядом и в горе, и в радости. Не плачь. Пусть горя в нашем браке не будет вовсе.