Behavioural Modification

− Дай мне хоть какую-нибудь зацепку, − взмолился Лестрейд. Он усмехнулся, переворачивая руку трупа. Свежие царапины поверх тонких, едва заметных шрамов. − Зацепку? − Ниже, ниже, расшнуровать ботинки, снять их. Он внимательно осмотрел обувь, затем носки. Волокна. Только человеческие волосы. – Она была волонтером в приюте для животных. Наверное, он расположен вплотную к… ее квартире, полагаю. Очень близко либо от квартиры, либо от станции метро. И жила она тоже недалеко от метро, в доме, где не разрешено держать животных. − И что, это важно? – спросил Лестрейд, скрестив руки на груди. Устал. Хочет прислониться к чему-нибудь, но в морге это не так-то просто сделать: стены слишком далеко от прозекторского стола. А еще по каким-то странным соображениям Лестрейд никогда ни к чему не прислонялся. Но сейчас ему хотелось. − Возможно. В данный момент не могу сказать наверняка. Воцарилась неловкая пауза, потому что Джон не спросил, на основании чего он сделал свои умозаключения. Стало еще хуже, когда Лестрейд уставился на место, где должен был стоять Джон. Пустовавшее место. Как хорошо, что есть Молли. − Молли! – окликнул он. – Ты берешь кошек из приютов. Она не кажется тебе знакомой? Та подошла поближе, неуверенно прикусив губу: − Прости, но нет. Удостоверение личности так и не нашли? − Вообще ничего, − качнул головой Шерлок. – Учитывая, что проездной лежал в бумажнике, кража должна была произойти уже после того, как она вышла из метро, но еще предстоит выяснить, кто ее задушил. Скорее, убийца забрал бумажник, чтобы сымитировать ограбление. Есть множество более легких способов обокрасть человека, чем накидывать ему на шею рояльную струну. Стоп. − Убийца и вор – это разные люди, но они сообщники, − понял он. − Почему ты так решил? − Вы же видели следы. По переулку она шла без принуждения, но быстро. Однако за ней не гнались. Она вышла из метро, у нее из рук выхватили бумажник, и тогда она бросилась за вором. На бегу вытащила телефон, но уронила его, когда в дело вступил второй. − Кто разгуливает по лондонским улицам с кошельком в руках? − Тот, кто только что купил хот-дог с горчицей и зеленью, − ответил Шерлок. – Который валялся на земле, нетронутый, менее чем в четырех метрах от тележки. – Он исключил птичий фактор. – У нее на рубашке остались следы, вот тут, − указал он. Пятна вписались в узор, и были бы заметны владелице, но оставались почти неразличимыми для всех остальных. – Она уронила и хот-дог, и сдачу, когда у нее вырвали бумажник. Думаю, кто-то из прохожих подобрал деньги. Но в любом случае, я бы на вашем месте поговорил с продавцом. Он мог видеть вора. Лестрейд снова посмотрел туда, где не было Джона. − Проблемы? – осведомился Шерлок. − Ты мне скажи. − Если собираешься что-то мне сообщить – вперед. Молли тронула его за рукав: − Я принесу кофе, − отговорка, чтобы уйти и избежать конфликта. Ее торопливые шаги подтвердили догадку. − Послушай… − начал Лестрейд. – То, что между вами происходит, меня не касается, покуда ты сам меня не вмешиваешь. Отстань от моих людей, и я тебе и слова ни скажу. − Я и отстал. Лестрейд скептически поднял брови: − Ну да, конечно, − он поправил пальто. Собирается уйти, отлично. – Просто извинись перед Джоном, прежде чем мне придется арестовать Андерсона за твое убийство. − С чего ты взял, что это я виноват? Лестрейд выразительно посмотрел в ответ. − Ладно, − выплюнул Шерлок. − Ты остаешься тут? Он коротко кивнул, глядя на труп. Лестрейд прошел три четверти пути до двери. Развернулся. Не вздохнул, видимо, по тем же загадочным причинам, по которым и не прислонялся. − И как долго доктор Ватсон планирует оставаться дома? Просто чтобы я мог подстраховаться. − Нет. − Что? − Он не дома. Лестрейд все-таки вздохнул, склонив голову, и потер лоб. − Ясно. В этот раз Андерсон получил по заслугам. В этот раз! – подчеркнул он. "Что такое, псих? Твой дружок тебя разлюбил?" − Первый раз, когда он оказался на удивление прозорлив, − сказал Шерлок. Было ли это правдой, в данный момент не имело особого значения, но Андерсон, так отзывающийся о Джоне, как будто Шерлок никогда не… Невыносимо. Лестрейд посмотрел на него. По-другому посмотрел. Признавая за ним способность испытывать эмоции. Выражение его лица стало таким похожим на те взгляды, которые дарил ему Джон, что Шерлоку это совсем не понравилось. – Прекрати. И убирайся. Спокойно подняв ладони в жесте капитуляции, Лестрейд пожал плечами и вышел. Шерлок приступил к детальному осмотру тела. Почему именно рояльная струна? Трудно удержать, для использования необходимы очень плотные перчатки, приготовления легко заметить. Вопрос всей жизни Шерлока: кто сглупил? Он думал и думал. Не зацикливался только на этом вопросе, но обдумывал варианты. Давай, постарайся. Вот лежит прекрасный труп. Почему она? Рояльная струна, двое сообщников – заранее спланированное убийство. Место действия указывало на то, что они знали ее привычки и рассчитывали, что она купит хот-дог. Значит, наблюдали. Струна как орудие преступления уникальна, киллера с такими привычками уже бы вычислили. Да и техника оставляет желать лучшего. Не заказное. Дилетанты, считающие себя очень умными? И кто же из них мозг операции? Вор, душитель или вообще какое-то третье лицо? Теплая кружка ткнулась в руки. Он глотнул чая и подавился кофе. Молли выхватила у него кружку, прежде чем он облил труп. Горячая жидкость обожгла руки даже сквозь перчатки, но улики не пострадали. − Ты в порядке? – спросила она. − Да, − прохрипел Шерлок и снова закашлялся. Молли потянула его к раковине, сняла перчатки и подсунула его ладони под струю воды. Неожиданно для себя он не стал сопротивляться. Ее руки были меньше исцарапаны, чем у убитой женщины, но все равно на них проглядывали предательские следы, присущие каждой заядлой кошатнице. Она закрутила кран, и в наступившей тишине раздалось урчание. − Это твой желудок? – спросила Молли. − Неважно. – Дома не осталось никакой еды. Он все время забывал об этом. Проблематично. Последний "Weetabix" был съеден сегодня утром. Вчера был хлеб, Шерлок срезал с него плесень. Майкрофт обещал не вмешиваться, если он будет завтракать каждое утро. Если не купить что-нибудь, брат обязательно вломится. И начнет говорить всякое. Станет рассуждать о Джоне. Нет, только не это. − Ты ел? − Я завтракал. − Но уже почти пять! – ужаснулась Молли. − Шесть, − поправил он. Вдруг напрягшись, она быстро посмотрела на часы. Сразу расслабилась, но потом снова насторожилась, теперь глядя на Шерлока: − Сейчас только 4:48. − Что? Ах, это… − время. Да. Никто кроме него не считал дни с момента ухода Джона. Он взял одежды на пять дней. Вряд ли он сможет позволить себе разориться на новую. Значит, он стирает ее где-то. К концу очередного пятидневного цикла шансы, что он вернется на Бейкер-стрит, существенно возрастут. Еще четыре дня. − Шерлок? Каким-то образом поверх его кисти оказалась маленькая женская ручка. Он невидяще смотрел на раковину. Потом перевел взгляд на руку. Молли не убрала ее. Можно было попросить ее сделать это. Можно было просто отступить в сторону, отстраниться самому. В конце концов, он ей не нравился. Молли была слепо влюблена в свою собственную версию Шерлока, которая никогда не существовала в реальности. Она смотрела, но не видела. И он не мог винить ее за это. Целью Молли было счастье, а не конкретный результат. Это слегка раздражало, но он не вмешивался и не разрушал ее иллюзии. Раздражение было в порядке вещей. Женщины в его жизни делились на две категории: Мамуля (подкатегория: миссис Хадсон) и Раздражающие (подкатегории: полезные, вредные, подозреваемые). Но сейчас. Ее рука. Это не раздражало. Но ощущение было странным. Он не привык к подобному. Никто не прикасался к нему. Мамуля умерла, Майкрофт был Майкрофтом, миссис Хадсон обнимала его только в особых случаях, а Джон выбрал мир, где не было Шерлока, так же как и Виктор. Больше никто не дотрагивался до него. Откровенно говоря, Джон тоже не слишком-то любил его касаться. Он не проявлял инициативы. Виктор хотя бы иногда мог рухнуть на него, теплый, расслабленный и вспотевший, и из вежливости не отодвигаться сразу же. − Что ты делаешь? – спросил он. − Ничего, − ее рука исчезла, и ему стало холодно. Не только из-за воды. – Ты выглядишь так, будто тебе нужен друг. − И что это означает? − Как будто у тебя была тяжелая неделя. Как будто тебе нужны дружеские объятия и еще хорошо вздремнуть. Шерлок удивленно на нее посмотрел. − Что? – обеспокоенно спросила Молли. − Я этого не осознавал. Ее взгляд метнулся между его лицом и грудью, и прежде чем Шерлок успел понять, что она собирается делать, Молли подступила ближе и обняла его. Она прижалась лицом к его плечу, совершенно не обращая внимания на его беспомощно поднятые руки. − Что ты делаешь? – снова спросил он, а потом почувствовал, что напряженные мышцы начинают расслабляться. – О. Очень эффективно. – В качестве эксперимента он коснулся ее спины. Молли тоже расслабилась? Она захихикала, и к счастью, ее смех ни капли не напоминал о Джоне: − Я рада, − сказала она и отпустила его. Шерлок не успел подготовиться, и в какой-то момент Молли пыталась высвободиться из его объятий. Но как только она замерла, он поторопился разомкнуть кольцо удерживающих рук, и они замерли друг напротив друга. Шерлок сделал большой шаг назад. − Неловко получилось, − сказала она. − Только если ты так считаешь, − и он улыбнулся так открыто, как только мог. Она тоже. − Я собирался уходить. − Да, так, наверное, будет лучше. И они разошлись в разные стороны. *** "Молли сегодня меня обняла. ШХ" На это сообщение он получил такой же ответ, как и на все предыдущие: то есть никакого. Ни на "Почему ты до сих пор не вернулся домой? ШХ", ни на "Джон, где ты? ШХ", ни на "По крайней мере дай знать, что с тобой все в порядке. ШХ". Ничего. Ни единого слова от Джона. Но незнакомый номер с приказом "перестань писать моему брату" немного прояснил ситуацию. *** Оказалось, что было три идиота, а не два, как он предполагал вначале. И они случайно убили не ту женщину. "Дилетанты" – это был слишком мягкий термин. Он написал об этом Гарри. Она отреагировала не слишком впечатленным: "Какого черта?" "Скажи Джону. ШХ" "Ни за что, чертов ублюдок". "Ему будет интересно. ШХ" "Оставь нас в покое". Джон все еще жил у нее. Шел восьмой день.