Sanctuaries

Через два часа после того, как они покинули отель, команда была на воздушном катере, прочесывающем сердце Эверглейдс. Клаус был за рулем, мчась по заросшим мангровыми деревьями водным путям на максимальной скорости. Кэролайн стало немного жаль Давину, которая выглядела слегка позеленевшей. С тех пор как произошла та сцена перед отелем, Клаус никому не сказал ни слова, а Деймон был тихим после того, как очнулся от бессознательного состояния. Кэролайн была уверена, что гиперзвуковая скорость не имела никакого отношения к тому, что Клаус торопился. Поскольку они не знали, где именно находится Аллея Черных Ведьм, им пришлось положиться на Давину и Сильв, которые рано или поздно должны были что-то почувствовать. Когда Элайджа сказал это, Ребекка закатила глаза. — У меня дежавю в виде снега, квадрантов и попыток врезаться в невидимое дерево, — пробормотала она, заставив Елену и Кэролайн усмехнуться. Сильв молчала, глядя вдаль, и блондинка видела, как Элайджа нежно гладит ее по плечу. Ее невестка скучала по ведьмовству, но не раз давала понять, что, будь у нее выбор, она всегда выбрала бы вечность со своим мужем. Эверглейдс был очаровательным регионом. Некоторые уголки напомнили Кэролайн луизианские болота — повсюду росли кипарисы и мангровые леса. С другой стороны, эти две полоски земли совсем не походили друг на друга. Эверглейдс представлял собой невероятно обширный ландшафт, более открытый и яркий, покрытый пилорамой и тростником. Повсюду была вода, болота, казалось, тут и там сливались с приливными устьями рек. И пару раз Кэролайн была уверена, что видела настоящего аллигатора. Воздух был влажным и липким, и если бы не поток ветра, вызванный их скоростью, было бы душно. За те часы, что они провели, курсируя по водным путям, разговоров было немного. На аэроботе было шумно, и, казалось, никому не хотелось разговаривать. Стефан и Ребекка время от времени обменивались несколькими тихими словами, а Елена безуспешно пыталась поднять настроение Деймона, немного поддразнивая его. Уголок рта брюнета приподнялся раз или два, но в остальном он молчал, просто держа Елену за руку и глядя на окружающий пейзаж. Сильв и Давина были полностью сосредоточены на ощущении следов магии, их глаза были закрыты, а лица сосредоточены. В какой-то момент Элайджа поднялся и некоторое время стоял рядом с Клаусом. Лицо младшего первородного все еще было каменным, поэтому оба брата просто смотрели вперед, не разговаривая и не глядя друг на друга. Кэролайн не удержалась от улыбки при виде этого зрелища. Ей всегда нравилось наблюдать за ними вдвоем, когда Клаусу порой было так трудно, а Элайджа никогда не переставал быть его голосом разума. Наблюдая за ними сейчас, она не могла не подумать, что в этот самый момент они немного похожи на отца и сына. Примерно через пять часов катер как раз мчался по тому, что выглядело как настоящий туннель из кипарисовых деревьев, когда Сильв и Давина резко подняли головы. Клаус сразу же замедлил ход лодки при виде реакции женщин, в то время как Элайджа пристально посмотрел на свою жену и жестом велел Клаусу полностью заглушить двигатель. Последовавшая за этим тишина была оглушительной после нескольких часов прослушивания грохочущего воздушного катера, и, наконец, также можно было услышать некоторые звуки животных. Цикады, сверчки, жабы… это не так уж сильно отличалось от болот Нового Орлеана. Кэролайн не могла почувствовать ничего необычного, но, очевидно, Сильв и Давина могли. Последняя встала, закрыла глаза и коснулась пальцами виска. Последовало несколько минут тишины, прежде чем она открыла глаза и посмотрела вниз на Сильв, которая не отводила взгляд от большой группы кипарисов впереди и справа от них. — Туда, — пробормотала Давина и указала в ту сторону, куда смотрела Сильв. Женщина кивнула в знак согласия, и Клаус снова завел двигатель, теперь уже очень осторожно управляя аэроботом, стараясь избегать низко свисающих ветвей и некоторых предательских отмелей. Давина все еще стояла, снова закрыв глаза, молча указывая направление. Еще через пятнадцать минут она подняла руку, заставив Клауса снова заглушить двигатель. Сильв тоже поднялась, и теперь они обе смотрели на группу деревьев, которые образовывали что-то вроде естественного портала. Они стояли так близко друг к другу, что Кэролайн на мгновение задумалась, как их корни вообще смогли распространиться. В их середине было маленькое, черное как смоль отверстие. Это похоже на Дерево Мертвых из «Сонной Лощины», только на нем есть листья. Ладно, Всадник без головы, на случай, если ты там, я не крала твой череп! Сильв кивнула, глядя на группу. — Вот оно. Клаус привязал лодку к толстой ветке, которая, казалось, росла из воды, и они спрыгнули на узкий участок сухой земли, который вел к деформированным деревьям. Протянув руку Кэролайн, гибрид посмотрел на Элайджу. — Я буду впереди. Прикрывай тыл, брат. Бека, держись поближе к Давине. Взяв его за руку, Кэролайн последовала за Клаусом в темную щель, готовясь к тому, что может напасть на них в любой момент. Она не боялась — не рядом с Клаусом — но все равно чувствовала себя немного неуютно. Как только деревья поглотили их, воздух стал холодным. Почему эти ведьмовские штучки всегда должны быть такими жуткими? Она все еще могла видеть дорогу впереди, так что темнота не была абсолютной, но, казалось, у нее была какая-то текстура. Она была густой, шелковистой и имела… вкус. Горький, дымный, едкий запах. Это напомнило ей китайский чай, который она когда-то пробовала, очень смолистый черный чай, который в течение нескольких часов оставлял терпкое послевкусие на языке. Девушка крепче сжала руку Клауса, чувствуя, как его большой палец успокаивающе пробежался по ее пальцам. Узкий переулок был коротким. Примерно через сотню ярдов деревья внезапно уступили место небольшому ущелью относительно небольшой высоты. Скалистые стены с обеих сторон поднимались в небо не более чем на двадцать пять футов, а расщелина была шириной всего семь футов. На вершинах скал росло еще больше деревьев, купая дно ущелья в темных сумерках. Кэролайн решила больше не задумываться над вопросом, как такое ущелье могло быть посреди влажных болот. Осторожно продвигаясь вперед, Клаус, казалось, воспринимал все сразу. Его глаза были повсюду, оценивающие, наблюдающие. Внезапно они услышали позади себя шепот Давины. — Остановитесь. Все обернулись, чтобы посмотреть на ведьму, которая смотрела на каменную стену справа от них. Сильв подошла к ней сзади, осмотрела стену и быстро кивнула. — Это здесь. Вход в пещеру заколдован, и, судя по его атмосфере, я бы предположила, что это то же самое заклинание, которое мешает тому, кому было запрещено входить в бар Реми, когда-либо снова найти вход. Вы все, не могли бы вы отойти в сторону? Вампиры сделали, как она просила, и Сильв повернулась к Давине. — Вот как это работает, — начала она и продолжила описывать ведьме, как выполнить требуемое заклинание. Кэролайн зачарованно наблюдала за ними, поражаясь тому, как быстро Клэр схватывала все, что ей объясняла Сильв. Она почувствовала, как руки Клауса обнимают ее, и прижалась к его груди, не сводя глаз с двух женщин, которые были полностью сосредоточены на своей задаче. Затем Давина закрыла глаза, подняла руки и начала бормотать, ее пальцы двигались в каком-то определенном ритме. Сильв стояла рядом с ней, наблюдая за каждым ее движением. Радостная улыбка расплылась на ее лице, когда не прошло и минуты, как в скалах начало появляться отверстие. Как только вход в пещеру был полностью виден, Давина опустила руки и снова открыла глаза. — Я впечатлена, — кивнула Сильв, сжимая руку ведьмы. — Это было очень быстро, и почти не стоило тебе энергии. Я верю, что Софи Деверо вполне оправданно боится твоих способностей, Давина. Недоверчиво глядя на Сильв, ведьма, казалось, слегка покраснела. — Спасибо, — прошептала она. — Кол иссох, а снять заклинание иссушения немного сложнее, особенно если проклятие наложила Черная Ведьма. Иссушение связано со страданием, угасанием жизни и потерей духа, со всем, что принадлежит тьме. Белая Ведьма может иссушить вампира, но ей нужно принять дополнительные меры предосторожности, чтобы заклинание не ослабело. Темные силы Черной ведьмы более тесно связаны с тем, что представляет собой иссушение, и поэтому их достаточно, чтобы сделать заклинание более эффективным и долговечным. Ты помнишь, что я говорила тебе о том, как работает контрзаклятие? Давина нетерпеливо кивнула, и Сильв ободряюще улыбнулась ей. — Я могу видеть тебя отсюда, так что ни о чем не беспокойся. У тебя все будет просто отлично. Помни, никто из нас не может войти в пещеру, а снятие всех заклинаний и проклятий, которые защищают это место, займет очень много времени, поэтому тебе нужно будет сделать это самостоятельно. Если что-то пойдет не так, бросай всё и немедленно возвращайся сюда. Колдунья нерешительно сделала осторожный шаг внутрь пещеры. Кэролайн сжала руку Клауса и подошла, чтобы встать рядом с Сильв. Если бы не ее вампирское зрение, она бы ничего не смогла разглядеть, но и с ним виднелась лишь малая часть пещеры. Там были десятки предметов различных форм и размеров, назначение которых она не знала; большая полка, на которой, казалось, лежали очень старые, почти развалившиеся книги — вероятно, гримуары — и несколько столов, разбросанных по всему пространству. На земле девушка обнаружила два больших кольца свечей, окружающих чужеродные знаки и символы, нарисованные на каменном полу. Но Кола нигде не было видно. Сильв, по-видимому, разделяла ее мысли, поэтому крикнула Давине: — Сосредоточься на своих чувствах. Кэролайн вопросительно посмотрела на свою невестку, которая почти неслышным шепотом объяснила: — Кажется, это нечто большее, чем просто влюбленность. Если она сосредоточит все свои чувства на нем, то начинающаяся привязанность к Колу заставит ее найти его, даже если он был заколдован заклинанием невидимости. — А что насчет него? — ответила Кэролайн так же тихо. — Он тоже что-то чувствует к ней? — Всегда можно надеяться. Они вернулись, чтобы посмотреть на Давину, которая стояла посреди пещеры с закрытыми глазами. Постепенно она начала двигаться к одному из больших столов, все еще не открывая глаз. Казалось, что-то притягивало ее туда — или это был кто-то? Подойдя к столу, ведьма протянула руку и осторожно опустила ее, пока та не зависла в нескольких дюймах над столешницей. — Это он, — пробормотала Давина, — это Кол. Кэролайн услышала за спиной приглушенный вздох облегчения и повернулась, чтобы посмотреть на Клауса, который следил за каждым движением Давины. Она взяла его за руку и нежно сжала ее, чем заслужила легкую улыбку мужа, прежде чем они оба снова обратили свое внимание на пещеру. Давина теперь собирала несколько свечей, расставляя их вокруг стола. — Оно работает и без свечей, но каждое заклинание требует меньше энергии, когда задействован огонь, — пояснила Сильв. — Ей придется снять заклинание невидимости, прежде чем она сможет остановить высыхание. Все смотрели, как ведьма опустилась на колени перед столом. Одним движением запястья все свечи были зажжены, а затем девушка подняла руки, увеличивая пламя. Давина снова начала бормотать, ее лицо застыло в трансе. Сильв внимательно слушала, время от времени кивая, пока внезапно по пещере не пронесся порыв воздуха — и Кол стал видимым. Он выглядел серым, сухим и противным, но это определенно был он. — Это было быстро, — удивленно прошептала Сильв. — Боже милостивый, когда-нибудь она станет почти непобедимой! Не теряя ни минуты, Давина продолжила бормотать, держа руки и пальцы теперь по-другому, ее слова были немного яснее и громче. Она поднялась с колен, подняв руки над головой, отчего пламя разгорелось еще ярче. Затаив дыхание, Кэролайн чуть не раздавила руку Клауса, ожидая, что что-то произойдет. Внезапно она почувствовала его губы у своего уха. — Ты по-настоящему заботишься о моем брате, не так ли, любовь моя? — Он и мой брат тоже, — просто пробормотала она, чувствуя, как ее прижимают к его груди, и заметив, что Элайджа тоже улыбается. Еще через несколько минут Давина замолчала и посмотрела на Кола, затем на Сильв, которая улыбнулась ей. — Идеально. Теперь уже недолго осталось. Еще через некоторое время Кэролайн увидела, как кожа Кола постепенно возвращается к своему естественному цвету, и услышала, как Клаус выдохнул. Возможно ли, что он все-таки действительно беспокоился о своем брате? Есть ли надежда для этих двух упрямых придурков? — Разве не принято будить Спящую Красавицу поцелуем? — внезапно проскрежетал глухой голос, и все головы повернулись, чтобы увидеть, как Кол медленно приподнимается на локтях, его глаза устремлены на Давину, которая яростно покраснела. — В этом сценарии я ведьма, а не Белый Рыцарь в сверкающих доспехах, — парировала она. — И ты, возможно, захочешь воспользоваться бальзамом для губ, прежде чем подумаешь о том, чтобы поцеловать кого-нибудь, мумия. Широкая улыбка расплылась на лице Кола, когда он заметил остальных, собравшихся у пещеры. — Это вопрос жизни и смерти! У кого-нибудь есть бальзам? — Идиот, — пробормотал Клаус. — Давай, братишка, выбирайся оттуда, у нас нет лишнего времени. Кол сел и схватил Давину за руку, нежно поцеловав девичью ладонь, и одарил Клэр мальчишеской улыбкой. — Ты чертовски хорошая ведьма, дорогая, — пробормотал он, заставляя брюнетку снова покраснеть. Не отпуская ее руки, вампир спрыгнул со стола и потянул ее за собой. Как только они вышли из пещеры, Кэролайн крепко обняла его. — Рада тебя видеть, Кол, — улыбнулась она. Хотя блондинка и не была так близка с ним, как с Элайджей, она все равно скучала по нему. — Я тоже, сестра. И не смей снова оставлять нас наедине с моим ворчливым братом, ясно? — усмехнулся он. — Обещаю. Следующими младшего Майклсона приветствовали Элайджа и Сильв, за которыми последовали медвежьи объятия Ребекки и довольно короткий кивок Деймона. Елена и Стефан улыбнулись Колу, прежде чем он медленно повернулся лицом к своему старшему брату. — Ник, мне очень жаль. Что? Он все еще заколдован. Или его накачали наркотиками. Или он сошел с ума. — Я обложался. Они смогли одолеть меня, поэтому я смог заполучить всего один кол. Ты возложил на меня ответственность за свой город, и… — …и ты совершил ошибку. Такое случается. Я все равно надеру твой жалкий зад, не сомневайся в этом ни на секунду, но не сейчас. У нас есть более важные дела, — он сделал паузу, чтобы посмотреть на Кола, прежде чем быстро похлопать его по плечу. — Давайте уйдем, — с искренней улыбкой он посмотрел на Давину сверху вниз. — Спасибо. Когда они наконец вернулись в отель, Клаус принял решение. Он повернулся к их маленькой группе и указал в сторону берега. — Недалеко отсюда есть Пляжный государственный парк под названием Джон Лойд. Поблизости нет отелей, и ночью здесь будет относительно одиноко. Я не хочу, чтобы кто-нибудь подслушал, о чем я хочу поговорить со всеми вами, поэтому давайте встретимся там сразу после захода солнца. Он воспользовался моментом, чтобы посмотреть всем в глаза. Всем, кроме Деймона. — То, что я вам скажу, является вопросом жизни и смерти для всех нас. Если у кого-то из вас есть какие-либо сомнения по поводу того, чтобы быть на моей стороне, то я бы предпочел, чтобы он или она не присоединялись к нам. Все кивнули, а Клаус взял Кэролайн за руку, предвкушая, что она останется с ним на час или два. Он все еще был расстроен тем, что узнал этим утром, хотя где-то в глубине души знал, что не имеет на это права. На самом деле он не злился на Кэролайн, просто одна мысль о том, что кто-то другой прикоснется к ней, сводила его с ума, больше, чем он считал возможным. Одного видения того, как она стонет в объятиях Деймона, было достаточно, чтобы ему захотелось кремировать весь штат Флорида. Он знал, что это по-детски, но ему хотелось держать ее в объятиях и слышать, как она снова и снова говорит ему, что он тот самый. Единственный. Любовь всей ее жизни. Этот Деймон ничего для нее не значил. Это было неразумно и глупо, но он ничего не мог с собой поделать. Как раз когда они собирались уходить, гибрид услышал, как Деймон прочистил горло. — Клаус. Майклсон стиснул зубы и остановился, не оборачиваясь. — Могу я поговорить с тобой? — спросил вампир, и Кэролайн перестала дышать, почувствовав, как Клаус напрягся рядом с ней. — Мне нечего тебе сказать. Деймон скрестил руки на груди. — Зато мне есть. И я не думаю, что это отличная идея — столкнуться с тем, с чем бы нам ни пришлось столкнуться, втайне желая оторвать друг другу головы. Парень был прав, что еще больше взбесило Клауса. Он развернулся и кинжально уставился на старшего Сальваторе, который бесстрашно стоял перед ним. Затем первородный почувствовал, как рука Кэролайн легла ему на спину, нежно пробегая вверх и вниз по позвоночнику. Нахмурившись на Деймона еще на мгновение, он почувствовал, что успокаивается почти против своей воли. Ее прикосновения всегда оказывали на него такое воздействие, хотел он этого или нет, и с тех пор, как они снова нашли друг друга, это было еще более интенсивным. Она не произнесла ни слова, просто нежно прикоснулась к нему и посмотрела в лицо, ее глаза были полны любви и доверия. Он глубоко вздохнул и на мгновение закрыл глаза, прежде чем повернуться лицом к Деймону. — Мы встретимся в Пляжном парке раньше всех, через сорок пять минут. С этими словами Клаус развернулся и направился к лифту, сопровождаемый Кэролайн. Как раз перед тем, как двери закрылись, он услышал, как Кол спросил Элайджу: — Что это вообще было? Оказавшись в уединении их номера, Клаус опустился в кресло и пристально посмотрел на жену. — Я не хотел успокаиваться прямо сейчас, Кэролайн. Я хотел разозлиться. В любом случае, твои прикосновения успокоили меня. Ты знаешь об этом? Она кивнула. — То же самое касается и меня. Твое прикосновение придает мне смелости и в то же время успокаивает. Ну, когда это, черт возьми, не возбуждает, — она улыбнулась, и он все еще не мог смириться с тем, как сильно скучал по ней за то время, что ему пришлось жить без нее. Даже когда Клаус был расстроен, ему была невыносима мысль о том, что между ними что-то стоит, вот почему он так быстро успокоился этим утром. Но это была его Кэролайн, женщина, которую он любил. Деймон же был совсем другим кадром. Он едва мог сдерживать свою ярость при мысли о нем, и ему нужен был выход, чтобы выплеснуть свою… что это было на самом деле? Боль? Гнев? Предательство? Или простая и понятная ревность? Он погрузился в свои чувства, пытаясь отфильтровать наиболее доминирующие эмоции. Ревность. Думать о лапах Тайлера Локвуда на Кэролайн было отвратно. Но Тайлер был мальчиком, подростком-старшеклассником. Деймон был чем-то совершенно другим. Он был мужчиной, с которым приходилось считаться до определенного момента. Клаус знал, что по причинам, которые полностью ускользали от него, Сальваторе-старший был безумно влюблен в двойника и даже не смотрел на других женщин, но дело было не в логическом мышлении. Он ненавидел саму мысль о том, что его Кэролайн была с кем-то, а особенно с Деймоном, потому что он был соперником, к которому нужно было относиться несколько серьезно. — Никлаус, — прошептал ее жемчужный голос, заставив его протянуть к ней руку и удовлетворенно вздохнуть, когда она растаяла в его объятиях, сидя у него на коленях и положив голову ему на плечо. Только сейчас, в это самое мгновение, он понял, что обожает, когда она называет его полным именем, и внезапно до него дошло, что она больше не называет его Клаусом вообще. И что его еще более поразило, так это то, что он больше никогда не чувствовал напоминания о своем отчиме. Клаус всегда ассоциировал свое полное имя с родителями, с ненавистью и отвращением, но… больше нет. Это стало именем, которым его называли два человека, которых он любил больше всего на свете. Два человека, которые по-настоящему любили его. Он уткнулся лицом в шею Кэролайн и вдохнул ее сладкий, чарующий аромат. В этот момент, когда она лежала у него на коленях, обнимала его, дарила ему свою близость и почти впитывала его тепло, он серьезно спрашивал себя, во имя Богов, о чем он на самом деле беспокоится… Сорок пять минут спустя Клаус стоял на берегу, прищурив глаза, наблюдая, как Деймон мелькает по песку, пока не остановился перед ним. Он должен был отдать должное — на лице брюнета не было ни насмешки, ни поддразнивания. Наверное, впервые. Они некоторое время смотрели друг на друга, пока Деймон не нарушил молчание. — Я попрощался, так что, если ты планируешь вырвать мне сердце, вперёд. Клаус скрестил руки на груди и продолжал смотреть на вампира, не говоря ни слова. — Хорошо, тогда позволь мне высказаться. То, что произошло между мной и Кэролайн, было давным-давно, когда она еще была человеком. Мы вроде как встречались недолго, расстались, и на этом все. У меня нет к ней никакого интереса, кроме как к лучшей подруге моей девушки. Не то чтобы я мог понять почему, но эта девчонка любит тебя так, как я не часто видел, — он замолчал и указал на Клауса. — И не похоже, что у тебя не было жизни до нее, не так ли? Мы не можем называть тебя Первородной Девственницей. Мне неприятно это признавать, но я не в состоянии соревноваться с тобой, когда дело доходит до огромного количества любовных похождений. И, думая о том, как ты мучил женщину, которую я считал любовью всей своей жизни, до встречи с Еленой, я не уверен, что тебе следует указывать на кого-то пальцем. Злобная ухмылка расплылась по лицу Клауса. — Ты прав, приятель. Указывать пальцем — не тот способ. Без предупреждения его кулак приземлился на лицо Деймона, отправив того в океан. — Я не совсем знаменит дипломатичностью, как ты хорошо знаешь, — продолжил он, бросаясь в воду и хватая Деймона за лацканы рубашки. — Так что мне повезло, что ты действительно попрощался. Нанеся три быстрых удара, он отпустил рубашку в такт третьему замаху, заставив Деймона полететь в более глубокую воду. Он не собирался убивать мальчика, но, черт возьми, не было ни малейшего шанса, что он просто протянет оливковую ветвь и доброжелательно улыбнется. Майклсон предвидел, что Деймон не сдастся без боя. Выскочив из воды, брюнет врезался в Клауса, намереваясь сбить его с ног. С усмешкой первородный отступил в сторону, схватил Деймона за руку и сломал ее одним быстрым движением. Молодой вампир громко вскрикнул от боли, но сразу взял себя в руки, заставив Клауса одобрительно наклонить голову. Он отпустил Деймона, отступил на шаг и подождал, пока не услышал отчетливый звук срастающихся костей. Старший Сальваторе был достаточно быстр, чтобы почти ударить его кулаком в лицо еще до того, как его рука полностью восстановилась, но Клаус был не в настроении преуменьшать свою скорость или силу. Не часто он использовал всю свою мощь с низшими вампирами — пустая трата ресурсов и энергии, — но делал это всякий раз, когда хотел преподать кому-то урок. Они сражались довольно долго, хотя это была неравная борьба. У Деймона не было ни единого шанса, и они оба это знали. Но это не помешало ему отомстить в меру своих возможностей, и Клаус это понимал. Краем глаза он увидел их группу вдалеке, приближающуюся с человеческой скоростью. Решив положить конец драке, он бросился к Деймону, который стоял перед ним, явно не зная, чего ожидать, и ударил того в живот со всей силой, на которую был способен. Парень отлетел назад и приземлился в воде примерно в ста ярдах от того места, где стоял Клаус. Стряхнув немного песка со своей рубашки, гибрид снова скрестил руки на груди и подождал, пока Деймон вернется на берег. Теперь этого было достаточно. Кашляя и выплевывая морскую воду, вампир вынырнул из океана, держась за живот. — Чувак, почему у меня такое чувство, что я никогда не видел тебя на полном газу до этого дня? — Хочешь еще одну демонстрацию? — спросил Клаус, наблюдая, как Деймон снимает рубашку и отжимает ее. — Эй, я могу заниматься этим всю ночь, но мы оба пропустим военный совет, — пристально глядя на Клауса, он на мгновение заколебался. — Я не хочу провести остаток своей жизни, оглядываясь через плечо в поисках твоего мстительного лица. Так что, Клаус, если ты думаешь, что у тебя есть счеты, которые нужно уладить, уладь их сейчас, раз и навсегда. Это было то, что ему нравилось в Деймоне с самого начала. У него было мужество, он не боялся умереть и никогда не ходил на цыпочках вокруг проблем. Клаус начал считать старшего Сальваторе чем-то отдаленно напоминающим компаньона, и именно поэтому в дополнение к удушающему приступу ревности он в какой-то степени чувствовал себя преданным. Что связывало его и Деймона? Точно не та дружба, которую он разделял со Стефаном в двадцатые годы, а другая форма товарищества. Более лёгкая, игривая. Элайджа сделал мудрый выбор, когда завербовал Деймона присматривать за ним после того, как Кэролайн уехала. Клаус знал, что в своем тогдашнем душевном состоянии он не потерпел бы никого, кроме беззаботного, свободного духом Сальваторе рядом с собой. И в глубине души понимал, что и Кэролайн, и Деймон сказали ему правду о своих чувствах друг к другу — их не было, вероятно, никогда. Кэролайн принадлежала ему, и только ему. Так будет до конца времен. — Я думаю, что только что свел упомянутые счеты. Но настоятельно рекомендовал бы, Деймон, не действовать мне на нервы в ближайшее время. Я могу быть довольно непостоянным. С этими словами он повернулся к приближающейся группе. — Клаус, — сказал Деймон позади него. Он обернулся. Что-то скривилось в лице парня, и в его глазах промелькнуло… сожаление? — Что? — Я… ничего. Забудь об этом. Клаус мгновение изучал черты лица Деймона, прежде чем коротко кивнул. — Я знаю, что ты смотришь только на двойника, Деймон, но, тем не менее, позволь мне предупредить тебя — если ты когда-нибудь снова подумаешь о том, чтобы прикоснуться к Кэролайн, я вырву твое сердце и скормлю его стервятникам.