Гарри Поттер — Мальчик, который исчез

Наступило и прошло время отбоя. Полумна задремала, сидя на своём стуле, Гермиона тоже клевала носом. Наконец мадам Помфри отложила палочку и записи: — На сегодня всё, мистер Поттер. Но было бы неплохо, если бы вы подошли завтра, чтобы начать курс зелий. Это поможет исцелить часть повреждений вашего организма. Гарри кивнул и встал, потягиваясь. МакГонагалл тоже встала: — Я провожу вас в спальни. Гермиона легонько потрясла Полумну за плечо, будя её. Все они вышли из больничного крыла и направились сначала к башне Когтеврана, провожая Полумну. Когда после этого они направились к башне Гриффиндора, МакГонагалл посмотрела на Гарри. — Мистер Поттер, — её голос слегка подрагивал, — я должна извиниться. Я не имела понятия о тяжести вашей ситуации. Я должна была, — её голос задрожал сильнее, — прислушаться к своим опасениям, не дать вам оказаться у Дурслей. Мне очень жаль, и я сделаю всё, что в моих силах, дабы вам помочь, — закончила она почти шёпотом. Гарри кивнул. На его лице была лёгкая тревога: — Спасибо. Чувствую, помощь мне не помешает. МакГонагалл отправилась прочь, попросив Гермиону самой показать Гарри гостиную и то, как называть портрету пароль. К счастью, гостиная в это время уже была пустой. — Гарри, твоя спальня вверх по той лестнице, на третьем этаже. Увидишь там кровати с балдахинами. Твоя, скорее всего, будет с открытым пологом. Гарри кивнул. — Ну а твои вещи уже должны были доставить в спальню. Он покачал головой и улыбнулся: — Я ничего с собой не привёз. Не был уверен, что останусь, помнишь? Потом его улыбка угасла, и он тихо добавил: — Хотя мне и нечего было привозить. Гермиона услышала и взглянула на него с тревогой: — Гарри, где ты живёшь? Гарри нахмурился и отвернулся, его лицо приобрело отстранённое выражение. Он чувствовал, что может кое-что ей рассказать, но пока ещё не всё: — На улицах. — О боже, Гарри. Мне так жаль. — Ничего, выживу, — слабо усмехнулся Гарри. Гермиона задумчиво посмотрела на него: — Гарри, думаю, тебе стоит пару дней не попадаться остальным на глаза. Иначе тебе будет тяжело. Он опустил взгляд и кивнул: — Да, я не привык быть рядом со столькими людьми. Гермиона тоже кивнула: — Тогда я завтра встану пораньше и встречусь с тобой в гостиной. Мы позавтракаем и на некоторое время скроемся. Как тебе такая идея? Облегчение на лице Гарри было прекрасно: — Просто чудесно. Спасибо тебе. Гермиона обняла его. Сначала Гарри напрягся, но через несколько секунд расслабился и неловко обнял её в ответ. — Спокойной ночи, Гарри. — Спокойной ночи, Гермиона. Он смотрел, как она шла к лестнице в спальни девочек, и подумал, как же ему повезло встретить кого-то столь замечательного. Наконец он медленно перевёл взгляд на свою лестницу. Собравшись с силами, Гарри осторожно направился к ней. Идея поспать звучала заманчиво, но он сомневался, что может в достаточной степени расслабиться для этого. Дойдя наконец до третьего этажа, Гарри остановился и прислушался, но не услышал ни звука. Он тщательно обдумал, что скажет, если кто-то ещё будет бодрствовать, расписал в голове возможные варианты, решил, что будет говорить, а чего не будет, и как будет избегать сложных вопросов. Почти как игра в шахматы. Очень медленно открыв дверь, он увидел несколько кроватей с задёрнутыми пологами, одну с незадёрнутым, а также дверь в ванную комнату. Всё было тихо. Стараясь не шуметь, он воспользовался ванной, а затем забрался в кровать, задёрнув полог. Гарри со всей ясностью осознал, насколько же всё будет непросто. Даже просто спать в спальне... Наконец он всё-таки задремал. Четверг, 2 сентября 1993 года Проснулся Гарри резко. Выглянув за полог, он увидел, что за окном всё ещё было темно. Часами здесь, похоже, не пользовались, так что он не знал, который был час. Но он всё-таки встал, оделся и осторожным шагом спустился в гостиную, которая по-прежнему была пуста. Сев перед большим камином, в котором ещё тлело пламя, Гарри подбросил в огонь пару поленьев и начал ждать Гермиону. — Гарри, проснись, — легонько потрясла его за плечо Гермиона. — А! — Гарри, испугавшись, попытался вскочить с дивана, и в итоге оказался наполовину сидящим на полу, а наполовину лежащим на диване. — Прости, Гермиона, я не очень хорошо спал. — Да уж, это заметно. Как долго ты тут сидел? Гарри забрался обратно на диван: — Без понятия. Часов здесь что-то не видать. — А, точно. У тебя ведь нет палочки. — А если бы и была, я не знаю, как ей пользоваться, — Гарри помрачнел. — Пойдём, пора нам позавтракать, — сказала Гермиона. Гарри почувствовал, что и вправду голоден: — А завтрак уже подают? — Нет, мы сходим на кухню, и домовые эльфы нас чем-нибудь угостят. — Домовые эльфы? — удивлённо переспросил Гарри. — О, тебе ещё о многом предстоит узнать. Гарри вздохнул и отвёл взгляд. — Может, мне лучше вернуться к своей прежней жизни... — тихо пробормотал он. Гермиона схватила его за руки и испуганно уставилась на него: — Нет! Гарри, ты сможешь справиться. Я тебе помогу. Просто дай всему этому шанс, ладно? Гарри кивнул, слегка повеселев от ободрительных слов девушки. — Пошли. Вот поешь, и настроение поднимется. Выйдя за портрет, они направились в сторону кухни. Через минуту Гермиона снова заговорила: — Гарри, я должна тебя предупредить... Гарри опасливо посмотрел на неё. — В волшебном мире домовые эльфы — практически рабы. Они должны быть магически 'привязаны' к семье волшебников, чтобы оставаться здоровыми. В некотором роде, — Гермиона задумалась, подыскивая подходящее сравнение, — это симбиоз с волшебниками. Им нужно работать на волшебников, потому что они питаются их магией, и это помогает им выживать. С другой стороны, они не могут сами уйти от издевающегося над ними хозяина, и вот это, на мой взгляд, делает эти отношения скорее рабством. — Надеюсь, ты шутишь, — Гарри выглядел так, будто его сейчас стошнит. — Увы, нет. Они могут свободно выбирать, с кем вступят в связь, но не могут уйти, если волшебник им не позволит. И они не могут ослушаться его приказов. Неожиданно Гарри остановился, уставившись на Гермиону взглядом, в котором плескался коктейль несдерживаемых эмоций. — Ну конечно, — устало прошептал он, после чего быстрым шагом продолжил путь. — Гарри, ты чего? — растерянно спросила Гермиона, поспешившая следом. Он снова остановился. Повернувшись к девушке, он посмотрел ей в глаза. — Я тоже был своего рода... домовым эльфом, — его голос был отрывистым и наполненным зарождающейся яростью. Гермиона отступила назад, вскинув ладони. Её глаза округлились: — Гарри, прости, я не буду больше спрашивать... Лицо Гарри исказилось: — Нет, нет, нет. Подожди, — он подошёл ближе и положил руки ей на плечи. — Я злюсь вовсе не на тебя, а на то, что со мной раньше было. Подойдя ещё ближе, он осторожно обнял её: — Прости, пожалуйста. Я использую свой гнев, чтобы сдерживать панические атаки. Своего рода инструмент, но иногда и большее. Иногда я не могу его контролировать. Но прошу, не думай, что он направлен на тебя. Просто... когда гнев во мне кипит, он иногда, так скажем, разбрызгивается. Он отступил на шаг и виновато улыбнулся: — Ну и иногда попадает на остальных. — Извини, Гарри. — Ты не виновата, — серьёзно ответил Гарри, а затем слегка усмехнулся. — Ну так что, пойдём поедим? Когда они вошли на кухню, к ним подбежали несколько домовых эльфов, но, завидев Гермиону, остановились, настороженно на неё смотря. — Здравствуйте, эльфы, — громко проговорила Гермиона. — Нет, я здесь вовсе не затем, чтобы пытаться вас освободить. Я хотела бы познакомить вас с одним из новых учеников. Это Гарри Поттер. Одна из пожилых эльфиек выступила вперёд: — Да, мисс Грейнджи, мы знаем Гарри Поттера. — Серьёзно? — Гермиона слегка растерялась. — Как тебя зовут? — Мимзи, мисс. — И откуда ты знаешь Гарри? — Все эльфы знают про Гарри Поттера, мисс Грейнджи. Если ему нужна помощь, только попросите. Гарри сделал шаг вперёд: — Спасибо, Мимзи, я очень благодарен. Извините, если мы пришли слишком рано, но, может, у вас уже приготовлено что-то на завтрак? Мимзи кивнула, щёлкнула пальцами, и остальные домовые эльфы живо уставили едой небольшой стол неподалёку. — Ого, — Гарри был впечатлён. — Мимзи, это просто невероятно. Гермиона усмехнулась: — К магии быстро привыкаешь, это даже входит в привычку. Раз — и ты уже забыл, как делать всё обычным способом. — Хмм. Думаю, тебе придётся меня убедить, — на лице Гарри заиграла крайне озорная усмешка. Еда оказалась, как и на вчерашнем ужине, крайне вкусной. Через несколько минут Гарри поднял на Гермиону задумчивый взгляд: — Так где мы можем на некоторое время спрятаться? Здесь есть библиотека? Лицо Гермионы озарила широкая улыбка: — Есть, и она просто замечательная! Тебе надо будет туда сходить. Но не думаю, что это будет хорошее место, чтобы спрятаться, — погрустнела она. — Правда? — разочарованно спросил Гарри. — Там, где я жил, библиотека была моим любимым местом. Порой я там только что не ночевал. Теперь Гермиона выглядела так, словно неожиданно наступили каникулы: — О да, я тоже! Здешняя библиотека просто огромная! Но понимаешь, в неё заходят много людей, и спрятаться там не получится. Гарри задумался, прожевал только что отправленный в рот кусок тоста, а затем позвал: — Мимзи? — Да, Гарри Поттер? — спросила эльфийка, с лёгким хлопком появившаяся рядом со столом. Глаза Гарри округлились: — Мимзи, это твоё перемещение... выглядит здорово. Все эльфы так умеют? — Да, Гарри Поттер. И волшебники тоже. Гарри пристально посмотрел на Гермиону: — Правда? И я могу так научиться? — Да, для волшебников это самый распространённый способ перемещения, — Гермионе очень нравилось то, как Гарри восхищался подобными вещами. Это заставляло её вспомнить собственный восторг от открытия волшебного мира. — Но не сразу. Ты должен дождаться, пока тебе исполниться семнадцать, и получить лицензию на трансгрессию. Гарри обиженно надулся. Гермиона чуть не растаяла от умиления. Ну как может кто-то быть настолько милым и даже не подозревать об этом! Это должно быть запрещено какой-нибудь международной конвенцией, во избежание опасности. Тут она заметила, что Гарри о чём-то говорит. — Прости, что ты сказал? — Я спрашивал Мимзи, не знает ли она места, где мы могли бы сегодня скрыться от остальных учеников. Так что, Мимзи, ты знаешь какое-нибудь такое место? — Да, Гарри Поттер, сэр. Вы можете отправиться в Комнату Так-и-Сяк. Она на седьмом этаже. Найдите гобелен с танцующими троллями, пройдите вдоль противоположной стены три раза, думая о нужном вам месте, и в стене появится дверь. Гарри выглядел откровенно ошарашенным: — Ты ведь шутишь, да? Мимзи улыбнулась. Гарри посмотрел на Гермиону: — Она шутит, да? Такое разве возможно? — Да, вполне возможно, — улыбнулась Гермиона, которой весьма понравилось ошеломлять Гарри. Возможно, даже чересчур. — Я провожу тебя на седьмой этаж. Закончив завтрак, они от всей души поблагодарили Мимзи и прочих эльфов, после чего направились на седьмой этаж. Дойдя до подножия главной лестницы, они обнаружили ждущую их Полумну. Лицо Гарри озарилось радостью: — Полумна, доброе утро! Как ты сегодня? Полумна наблюдала за их приближением своим обычным мечтательным взглядом: — Я в порядке. А у тебя сегодня меньше нарглов. В глазах Гарри блеснул лукавый огонёк, и он начал осматривать свою одежду, хлопая по карманам: — Наверное, забыл их в туалете. Как думаешь, стоит вернуться и посмотреть? Гермиона хихикнула. — Вероятно, это хорошее место для них, — безмятежно ответила Полумна. Гарри улыбнулся: — Не хочешь провести время, прячась от толпы? Мы хотим пока избегать остальных, и узнали об одном месте, где я смогу сохранить те крохи здравомыслия, что у меня ещё остались. Полумна улыбнулась в ответ: — Это было бы здорово. Здравомыслие мне бы пригодилось. Хотя, — она понизила голос до драматического шёпота, — я слышала, что оно переоценено. Гарри с Гермионой прыснули. Отсмеявшись, Гермиона изобразила на лице невинное выражение: — У меня куча здравомыслия, можешь одолжить немного. Гарри выглядел удивлённым: — Серьёзно? Где ты его держишь? Гермиона раздосадованно махнула рукой: — У родителей, конечно. В Хогвартсе оно могло бы пострадать. Полумна рассмеялась, и все трое начали подниматься по лестнице. — А моё здравомыслие, наверное, у моей мамы. Уже несколько лет его не видела, — через несколько секунд сказала когтевранка. Гермиона лукаво улыбнулась: — А твоё где, Гарри? Гарри на минуту задумался, затем его лицо приняло печальное и слегка серьёзное выражение: — Мои родители забрали его с собой. Полумна похлопала его по плечу: — Не беда, Гарри. Они просто хранят его для тебя. Рано или поздно оно вернётся. Гарри улыбнулся: — Надеюсь. Хотя не уверен, что я его узнаю. Через некоторое время они оказались у гобелена с танцующими троллями. — Должно быть, здесь. Кто хочет попробовать? — спросил Гарри. — Я попробую, — сказала Гермиона. — Посмотрим, на что способна эта комната. Она начала ходить вдоль стены, и вскоре в ней появилась дверь. — Ну, посмотрим, что она нам даст. Войдя, все трое ахнули. Комната выглядела так, словно находилась в большом и весьма красиво обставленном современном доме. Пол был устлан паркетом из твёрдого дерева, из больших окон на одной из стен был виден аккуратно подстриженный газон, на стенах висели фотографии, рядом с камином стояли книжная полка, диван и несколько кресел. Гарри был впечатлён: — Ого, Гермиона. Очень красиво. Что это за место? — Точная копия гостиной моих родителей, — ответила Гермиона, сама впечатлённая не меньше. — Какая ирония: мы находимся в волшебной копии неволшебного дома, — улыбнулась она. Полумна была взбудоражена: — О, так давай посмотрим, не найдётся ли где-нибудь твоё здравомыслие. Оно наверняка где-то здесь. Гермиона села на диван и вздохнула: — Я нашла его. Прямо вот здесь. Гарри уселся в одно из кресел: — Да уж. Думаю, мы ещё не раз сюда вернёмся. Гермиона погрустнела: — Труднее всего будет набраться храбрости, чтобы выйти отсюда. — Можешь одолжить мою, — улыбнулась Полумна. — Но гриффиндорка, одалживающая храбрость у когтевранки... это не нарушает никакой магический закон? — Наверное, — усмехнулась Гермиона. — Но откуда у тебя столько лишней храбрости? — А лишней у меня и нет. Можешь брать всю, что есть. Что когтевранцу делать с храбростью? У нас ведь есть книги, — улыбка Полумны слегка погрустнела. Гермиона вскинула голову: — Если уж речь зашла о книгах, нам надо этим утром получить расписания. Завтра начинаются уроки. Гарри настороженно посмотрел на неё, и Гермиона это заметила: — Не волнуйся, Гарри, я возьму расписание и для тебя. — Спасибо тебе большое. Гермиона встала: — Ну что ж, Полумна, пошли за расписаниями. Гарри, мы скоро вернёмся. Гарри остался один в комнате, которая выглядела в точности как дом Гермионы. Некоторое время он молча сидел в кресле, а потом его поразила простая мысль: это же настоящий дом семьи. В подобном ему никогда не доводилось бывать по-настоящему. Встав, он подошёл к висящим на стене фотографиям. Увидев, что они изображают Гермиону с родителями, он ощутил, как его сердце сжалось. Осознание того, что он потерял, чего никогда не знал, волной нахлынуло на него. Наружу начали пробиваться самые разные эмоции, и ему понадобилось несколько минут, чтобы хоть отчасти успокоиться. Почему это нахлынуло на него только сейчас, после стольких лет? Может, у него наконец появилось время, чтобы осознать потерю? Свобода горевать о ней? Или дело было в том, что он наконец нашёл какую-то связь со своими родителями и открыл наглухо запертую дверь? Он постоянно бежал от прошлого и боли... может, он замедлился, или это они ускорились и наконец его догнали? А может, дело в том, что у него появились друзья? И в любом случае... что ему теперь делать? Его эмоции были в полном раздрае, и он должен был пытаться сохранить хоть подобие равновесия, чтобы нормально жить. Особенно если он и вправду начнёт изучать магию. И если он вправду был знаменит, как сказала Гермиона, люди наверняка будут ждать от него многого, даже соперничать с ним. Задиры учуют слабость за милю, а он явно был яркой целью... — Мы их достали! — объявила Гермиона, входя вместе с Полумной в дверь. — Гарри, ты в порядке? — обеспокоенно спросила она, заметив выражение его лица. Собрав силу воли в кулак, Гарри ответил почти ровным голосом: — Извините, просто мрачные мысли одолели. — Нарглы снова тебя нашли, — заметила Полумна. Гарри безрадостно хмыкнул: — Интересно, у волшебников есть зелье или спрей от нарглов? — А о чём эти нарглы говорят, Гарри? — спросила Гермиона. Гарри обвёл комнату взглядом и махнул рукой в сторону фотографий. — О семье, — хрипло прошептал он, не в силах больше сохранять видимость спокойствия. Гермиона подбежала к нему и заключила в крепкие объятия. Через секунду к ней присоединилась Полумна. Гарри осторожно обнял их обеих в ответ. А потом он не выдержал. Плёнка, закрывавшая десятилетие боли, порвалась, и наружу вырвались сырые эмоции. Гарри задрожал, глаза его наполнились слезами. Столько боли... сдерживаемой так долго. Одиночество, безнадёга, горечь. Гарри начал тихо всхлипывать, отдавшись на волю эмоциям. Это продолжалось почти десять минут, было крайне выматывающе... но в то же время он ощутил себя куда чище. И в этот момент он понял, что нуждается в этом. И нуждается в них. Нуждается так, как не нуждался ни в чём в своей жизни. Ему казалось, словно он наконец обрёл семью, и твёрдо знал, чего теперь хочет. Хочет, чтобы хоть кто-то принимал его, заботился, давал чувство безопасности. Казалось, что предыдущие двенадцать лет он был мёртв, а теперь ощутил, что такое жизнь. Да, прежним он уже не будет, но это ощущалось таким... правильным. Гермиона обнимала дрожащего Гарри, ощущая, какую боль он испытывал. Как ему вообще удавалось до сих пор остаться в живых, а уж тем более сохранять подобие нормальности? И она твёрдо решила, что не подведёт его. Что она нуждается в нём. Какая-то её часть поражалась, что за неполных два дня столькое изменилось. Ведь теперь у неё были друзья, настоящие друзья! Словно она наконец нашла своё место в волшебном мире, нет, просто в мире. И катализатором всего этого стал Гарри. Ощущение загнанности в угол растаяло без следа... и всё благодаря ему. В конце прошлого курса она дошла до предела своих возможностей, но теперь чувствовала себя так, словно готова справиться с чем угодно. Полумна обнимала Гарри и Гермиону, ощущая, как комнату заполняет ощущение боли. Оно окутывало, обтекало её... к счастью, оно не было направлено на неё саму, иначе, как опасалась Полумна, это могло бы её попросту убить. Ей и самой нужно было разбираться с внутренними проблемами, но пока что это могло подождать. К тому же она чувствовала, что это будет началом исцеления каждого из них. Она сможет начать постепенно отходить от своей 'Полоумной' роли, созданной в качестве психологической защиты. И она чувствовала себя на удивление свободной, менее отстранённой, более настоящей. И это было так здорово... иметь друзей, быть в безопасности, быть настоящей, а не маской. Наконец Гарри глубоко вздохнул и прошептал: — Вы... очень мне дороги. Я не справлюсь без вас. Вы мне нужны. Гермиона стиснула его крепче: — Я здесь, Гарри. И не оставлю тебя. — Прости, что я так... расклеился. — Гарри, ты не единственный такой, — в голосе Гермионы звенели больше не сдерживаемые эмоции. — У меня вот вообще до этого момента не было друзей. Любовь к учёбе, знаешь, многих отталкивает. Я уже была готова просто уйти из волшебного мира, потому что у меня вообще не осталось надежды. А ты это только что изменил. Ты тоже мне нужен. — И мне тоже, — тихо проговорила Полумна. — Я единственный ребёнок в семье, и своими глазами видела, как четыре года назад умерла моя мать. Вот я и прячусь за эдакой... маской. Полоумная Лавгуд, как меня называют. А теперь я чувствую, будто снова могу быть самой собой. Гарри крепче обнял их обоих: — Я тоже не собираюсь вас оставлять. Взгляд Полумны сфокусировался, и она заговорила с нехарактерным для неё нажимом в голосе: — Гарри, ты первый. Катализатор. Камень, что вызовет лавину. Ты привнесёшь в волшебный мир изменения, что ему так необходимы. А также надежду. Твоя боль будет отомщена исцелением многих, — она ткнула его пальцем в грудь. — Так что сохраняй надежду и для себя. — Ты — прорицательница? — удивлённо спросила Гермиона. Полумна улыбнулась: — Не знаю, но зато знаю, что могу видеть чуть больше, чем остальные люди. Вижу мир не так, как они. Но прорицание это или нет, я не имею понятия. — А ты не пробовала провериться на наличие дара? — Нет, и не уверена, что хочу, — покачала головой Полумна. — Если у меня действительно окажется дар, и остальные про это узнают, они начнут относиться ко мне по-другому. А слова 'прорицание' или 'пророк' могут поднять планку ожидания до несоответствующей высоты. И потом они будут разочарованы. — Думаю, мне лучше сесть, — пробормотал Гарри, опираясь на Полумну и Гермиону. — А то сейчас упаду. — Конечно, Гарри, — Гермиона повела его к дивану, а Полумна отодвинула с пути кресло. Добравшись до дивана, Гарри неловко бухнулся на него, после чего лёг. Не прошло и десяти секунд, как он заснул. Полумна посмотрела на Гарри: — Думаю, некоторое время он будет крепко спать. Гермиона с грустью кивнула: — Да. Трудно представить, что у него творится внутри. А ты как, Полумна? Полумна вздохнула: — У меня есть своя внутренняя боль, но она может подождать, — она с улыбкой взглянула на Гермиону. — Пока что я просто радуюсь, что мы познакомились. Прошлый курс был для меня... трудным. — Насколько? — Гермиона уселась в одно из кресел. Полумна села в другое: — Когтевранцы не очень любят людей, не вписывающихся в их шаблон умных и любящих учиться. Такие люди пробуждают в них задир. Гермиона поморщилась: — Ой, извини. Гриффиндорцы были не так плохи. — Не уверена, что лучше — издёвки или остракизм, — покачала головой Полумна. — Разумное замечание, — задумчиво кивнула Гермиона.. — Кстати, что ты имела в виду, говоря Гарри 'твоя боль будет отомщена исцелением многих'? Полумна задумалась. — Думаю, его боль сделала его сильно отличным от почти всех остальных здесь, — наконец сказала она. — Отдалённо на него похож только Невилл Лонгботтом. Боль помогает Гарри видеть мир иначе, не закрывать глаза на несправедливость, пусть даже она уже вошла в привычку. Это довольно заразительное поведение, и может стать катализатором изменений. И, думаю, если его действия приведут к реальным изменениям и улучшениям, это ослабит его боль. Ну, я надеюсь. Гермиона тщательно поразмыслила над этими словами: — А в какой роли ты видишь меня? Как я могу помочь Гарри? — Я бы сказала, из тебя выйдет прекрасный советчик, защитник и друг. Для него — очень сильное сочетание. В поезде он упоминал, что до получения своего письма никогда не слышал о магии. А это значит, что ему понадобится защита, когда остальные в школе про это узнают. И ты можешь помочь ему пройти по минному полю волшебного сообщества. — Ну, наверное, — с удивлением согласилась Гермиона. — А кем тогда ты видишь себя? — Пожалуй, его глазами. Я вижу многое иначе, чем другие, и могу ему помочь. Пусть до твоего ума мне и далеко. — Погоди минуту, Полумна, — Гермиона была поражена. — Ум, знаешь ли, проявляется в разных формах. И судя по тому, что ты о себе говоришь, ты тоже весьма умна, просто немного по другому. Полумна выглядела приятно удивлённой и задумавшейся: — Хорошо, постараюсь про это не забыть. Но что ты имеешь в виду? — После наших разговоров мне кажется, что ты мыслишь метафорами и символами. Очень эффективный способ кратко донести информацию и... заставить крепко задуматься других. Например, если другие люди о чём-то говорят, он скажут что-то вроде 'два плюс два равняется четырём'. Верно, но не слишком вдохновляюще. А ты скажешь скорее 'сложение этих двух чисел даст намного большее', оставляя пространство для воображения и вдохновения. Я так обычно не делаю; я больше та, кто мыслит в категориях 'два плюс два', меня интересует точность. Но я бы хотела научиться мыслить хоть немного как ты. Твой способ мышления меня восхищает. Полумна была тронута. За все годы одиночества она никогда так о себе не думала. — Спасибо, Гермиона. Это многое для меня значит. — Рада слышать, — улыбнулась Гермиона. — Как думаешь, стоит попросить Мимзи принести что-нибудь перекусить? Через несколько часов Гарри проснулся. Пробуждение было медленным, что было для него нехарактерно. Наконец очнувшись, он резко сел на диване и начал испуганно оглядываться. — Добрый день, Гарри, — мило улыбнулась Полумна. Гарри посмотрел на неё. Когтевранка сидела в кресле напротив дивана. В соседнем кресле сидела Гермиона, как раз поднявшая взгляд от книги, которую читала: — Как ты себя чувствуешь? Гарри замешкался: — Эм... ого. Я чувствую себя... очень странно. Уставшим, но в то же время... счастливым? Не в своей тарелке, так скажем, — он потряс головой. — И всё же мне давно не было так хорошо. — А может, и никогда прежде? — улыбнулась Гермиона. Растерявшийся Гарри выглядел, по её мнению, очень мило. Вот бы он выглядел так чаще! Надо придумать способ... Эта мысль заставила её улыбнуться ещё шире. — Возможно, — наконец согласился Гарри. Тут Гермиона кое-что вспомнила: — Гарри, сегодня за обедом я поговорила с профессором МакГонагалл. — А я пропустил обед? — обеспокоенно спросил Гарри. — Да, но Мимзи тебе что-нибудь принесёт. Видишь ли, я спросила у профессора МакГонагалл про твоё расписание. Она сказала, чтобы ты пришёл к ней в кабинет завтра утром до первого урока, и она познакомит тебя с твоим репетитором. — Репетитором? — Гарри посмотрел на неё с беспокойством. — Да, она сказала, что тебе нужно хотя бы в основах догнать остальных, пока ты не сможешь учиться по обычному расписанию. — А она не сказала, кто будет этим репетитором? — Гарри выглядел ещё более обеспокоенным. — Нет, но выглядела она довольной. Похоже, она считает, что вы с ним поладите. Гарри медленно кивнул. Тут заговорила Полумна: — И она, кажется, согласна, что несколько дней тебе стоит не особо попадаться на глаза остальным. — Да, я тоже это заметила, — согласилась Гермиона. Гарри потёр лицо ладонями, изгоняя накопившееся напряжение. — Ну, поживём — увидим, — наконец сказал он. Тут его глаза слегка расширились. — Погодите, я ведь, наверное, помешал вашему расписанию? Вы из-за меня пропускаете уроки? Обе девушки покачали головами. — Уроки начинаются завтра, — сказала Гермиона. — К тому же в Гриффиндоре я практически изгой. — Как и я в Когтевране, — сказала Полумна. — Хотя Гермиона на третьем курсе, а я на втором. — И знаешь, Гарри, — серьёзно проговорила Гермиона, — знакомство с тобой для нас обеих оказалось даже полезнее уроков. Гарри совершенно растерялся. Прошла целая минута, прежде чем он собрался с мыслями: — Почему? Ну то есть я понимаю, что у вас могло быть мало друзей... но прямо полезно? — Понимаешь, — ответила Полумна после короткого молчания, — ты стал катализатором, позволившим нам всем подружиться. Думаю, это заметно скажется и на нас, и на всех прочих. Гарри встал с дивана и начал нервно прохаживаться, сжимая и разжимая кулаки. — Гарри, что-то не так? — растерялась Гермиона. Он остановился, вздохнул, помотал головой и продолжил прохаживаться. — Странно это, — объяснил он, поворачиваясь к девушкам. — Я обычно просто... проскальзывал мимо людей, избегал любых, — он неопределённо взмахнул руками, — глубоких привязанностей. Со всеми. Не уверен, что выдержу это 'влияние на остальных'. — Но нас же ты выдержал, — улыбнулась Гермиона. Гарри задумался. Наконец он кивнул: — Возможно. Но всё равно это будет странно. Я конечно, знаю, как держать с людьми безопасную дистанцию, а теперь ещё и кое-что о том, как заводить друзей. Но я не уверен, как заводить... знакомых. Это для меня тёмный лес. — Думаю, научишься в процессе, — улыбнулась Полумна. — Ведь все захотят с тобой познакомиться. Гарри слабо улыбнулся в ответ. Сев обратно на диван, он опустил взгляд: — А это подводит к важнейшему вопросу, о котором мне даже говорить не слишком хочется, — он сделал многозначительную паузу. — Какого хрена я так знаменит? Полумна набрала в грудь воздуха: — Потому что ты герой волшебного мира. — О Боже, — пробормотал Гарри, закрыв лицо руками. — Гарри, ты точно хочешь сейчас об этом говорить? — с тревогой спросила Гермиона. — ПТСР может тебе помешать. Гарри снова встал и начал ходить вдоль дивана: — Возможно. Признаться, сейчас я чувствую себя на редкость хорошо, не хотелось бы это испортить. Полумна улыбнулась и кивнула: — Да, дай хорошим чувствам поселиться внутри тебя. Запомни их. Боль придёт, когда будет время. Не всегда хорошо искать её до того, как будешь готов. Гарри медленно кивнул: — Ладно. Пусть будет так. Кстати, ещё не время ужина? — спросил он с лёгкой усмешкой. Они позвали Мимзи, которая охотно принесла им еды, и остаток вечера провели в разговорах о волшебстве и волшебном мире. Когда приблизилось время отбоя, они наконец покинули комнату и направились к башне Когтеврана. Оставив там Полумну, Гарри с Гермионой пошли в башню Гриффиндора, стараясь рассчитать время так, чтобы добраться к самому отбою. Оказавшись в гостиной, Гермиона утянула Гарри в самый тёмный её угол, чтобы дождаться, пока все лягут спать. Это почти сработало. Когда Гарри поднялся в спальню и открыл дверь, он никого не увидел, но едва он вошёл, кто-то вышел из ванной комнаты. Гарри мысленно обругал себя за то, что сначала не прислушался, и опустил глаза в пол, чтобы избежать зрительного контакта. Вышедший из ванной мальчик резко остановился, и Гарри со страхом почувствовал, что тот собирается что-то сказать. Мальчик несколько секунд смотрел на него с другого конца комнаты, прежде чем осторожно сказать: — Мистер Поттер? — Да? — ответил Гарри, решивший всё-таки поддержать разговор. Незнакомец, казалось, заколебался. — Я — Невилл Лонгботтом, — наконец представился он. — И... наши семьи в прошлом были союзниками. Причём несколько поколений. Челюсть Гарри отвисла. Он никогда раньше не думал, что у его семьи и у него самого могла быть история. Он был просто Гарри, не более. Быть частью семьи, да такой, у которой была история... Он не знал, что об этом думать. — Союзниками? — наконец выдавил он. — Да. На самом деле мои родители даже могли стать вашими крёстными, но в прошлой войне они были... травмированы. Взгляд Гарри остекленел. Он тщательно пытался обдумать ответ, боясь вызвать паническую атаку. — Понятно... Тогда давай уж на ты. И, Невилл, можешь звать меня просто Гарри. Невилл кивнул и протянул ему руку. Гарри её пожал и серьёзно взглянул на него: — Невилл, мне нужно будет с тобой об этом поговорить, но давай не сегодня. Как насчёт завтрашнего вечера? — Конечно, Гарри. — Спасибо, Невилл. Спокойной ночи. Невилл направился к своей кровати, а Гарри — в ванную. Он знал, что заснуть сегодня ему будет непросто.