***
Амелия сидела в своём кабинете, ожидая назначенного на одиннадцать часов заседания Визенгамота, на котором должны были разбираться два предложения, выдвинутые на последнем, прерванном заседании. Голосование за её отставку и вотум недоверия Фаджу. Последние пару часов в Министерстве царила полная политическая неразбериха. Фадж вернулся в кабинет только после объявлений, сделанных по колдорадио; после того, как Амелия официально заявила о возвращении Волдемора, он не мог этого отрицать, и многие вознамерились голосовать против него. Но будет ли этого достаточно? Наконец Амелия встала и направилась к залу заседаний Визенгамота. Она заранее попросила Кингсли обеспечить заседанию достаточную охрану: споры предстояли жаркие. Войдя в зал, она уселась на своё место и начала терпеливо ждать. На этом заседании предстояло решиться судьбе Магической Британии, и она твёрдо была намерена всячески противостоять Фаджу и блоку чистокровных. Без двух минут одиннадцать нескольких важных членов Визенгамота, а именно Дамблдора, Малфоя, Фаджа и Диггори всё ещё не было. Они появились с опозданием на три минуты, и заполненный до отказа зал начал негромко роптать. Дамблдор занял трибуну Верховного чародея и постучал молотком, призывая к тишине: — Уважаемые члены Визенгамота, готовы ли мы заняться проблемами волшебного мира? По рядам пронеслось приглушённое согласное бормотание. — Тогда продолжим то, что мы не успели сделать на заседании во вторник. Министр Фадж инициировал голосование за увольнение главы ОтМП Амелии Боунс, а Амос Диггори выдвинул министру Фаджу вотум недоверия. Чтобы внести ясность в столь запутанный и сложный вопрос, несколько членов Визенгамота разработали комплексное решение, которое позволит нам быстро разрешить оба вопроса. Если большая часть из вас проголосует отрицательно, мы вернёмся к рассмотрению поднятых вопросов по отдельности. Если же вы проголосуете положительно, мадам Боунс останется главой ОтМП, министр Фадж отзовёт инициированное им голосование, и в то же время Амос Диггори отзовёт свой вотум недоверия в отношении министра. Есть ли у кого-то вопросы по предложенному решению? Ряды приглушённо забормотали, но вопросов никто задавать не стал. Глаза Дамблдора блеснули: — В таком случае перейдём к голосованию. Кто голосует за озвученное мной комплексное решение? Палочки почти всех членов Визенгамота поднялись вверх. — Кто голосует против? На этот раз поднялось лишь пять палочек. — Отлично. Итак, вотум недоверия министру Фаджу и голосование об отстранении мадам Боунс аннулированы. Есть ли другие важные темы, которые необходимо рассмотреть на этом заседании? По рядам снова пробежало бормотание, но вопросов так и не было. — В таком случае заседание окончено. До завтра, — Дамблдор ударил молотком. Когда все начали расходиться, Амелия подошла к Дамблдору: — Как вы придумали такое решение? — С некоторыми заминками, — улыбнулся тот. — Я, так скажем, обменял работу Фаджа на вашу. Мистер Малфой очень хотел того, чтобы Фадж сохранил свою должность. И, думаю, это был единственный способ не дать наступить полному хаосу. Амелия устало прикрыла глаза: — Вот уж не уверена. — В чём именно вы не уверены? — В том, что мне стоило сохранять должность. Я бы могла переехать куда подальше, в Австралию, например. Затем она встала и направилась к выходу.***
Чтобы дождаться ответного сообщения от Роберта Престона, у Гарри ушло пятнадцать минут. Взяв книгу кодов и расшифровав сообщение, он получил: 'Мы встречаемся. Готовы встретиться с вами. Место любое'. — Они готовы встретиться в любом месте, — сообщил Гарри Гермионе и Полумне. — Может, в поместье Поттеров? — Почему именно там? — в словах Гермионы слышался скепсис. — Просто возможность вывести их из равновесия, — лукаво усмехнулся Гарри. — Ну конечно, — закатила глаза Гермиона. Гарри снова взял пейджер и начал набирать ответное сообщение: 'Мы вас заберём. Ждите десять минут и скажите "Лемри",' — имя эльфийки оказалось несколько трудным для набора, потому что пришлось кодировать буквы цифрами. Через несколько минут все трое вернулись в рощицу и позвали Лемри. — Да, хозяин Гарри, чем могу помочь? — спросила появившаяся Лемри. — Мы бы хотели встретиться с Робертом Престоном и несколькими его людьми в поместье Поттеров, — объяснил Гарри. — Можешь доставить нас туда? — Конечно, хозяин, — Лемри взяла их за руки, и через пять секунд они оказались в вестибюле особняка Поттеров. — Лемри, — Гарри посмотрел на эльфийку извиняющимся взглядом, — я написал Роберту, чтобы тот позвал тебя по имени. Можешь отправиться к нему и доставить сюда его людей? Тебе может понадобиться помощь других эльфов: я не знаю, сколько человек он хочет пригласить. Также тебе может понадобиться маскировка, а то я не знаю, где именно Роберт находится. — Хорошо, хозяин, — тут глаза Лемри слегка расширились. — Он зовёт. Через несколько секунд Лемри трансгрессировала в комнату для совещаний отдела по особым связям MI-5. Вокруг стола сидело шесть человек. Те, кто сидел к ней лицом, разинули рты: помимо неожиданного появления, Лемри была в своей излюбленной форме шестилетней девочки. Остальные, заметив выражения лиц своих коллег, тоже повернулись к ней. — Добрый день, — сделала Лемри реверанс. — Гарри Поттер ждёт вас. Подойдите сюда, пожалуйста. В комнате возникли ещё две девочки, тоже сделавшие реверанс. — Пусть каждый из вас возьмёт одну из нас за руку. Через три минуты в вестибюле особняка Поттеров возникло шесть сотрудников MI-5. Некоторые смогли удержаться на ногах, остальные постарались хотя бы аккуратно упасть. — Всем добрый день, и прошу прощения за жёсткую посадку, — поприветствовал их Гарри, с трудом сдерживавший улыбку. — Я и сам порой падаю. Добро пожаловать в поместье Поттеров. Я Гарри Поттер, это Гермиона Грейнджер, а это — Полумна Лавгуд. Роберт Престон вышел вперёд, протягивая руку: — Приветствую, Гарри, Гермиона, Полумна. Это Стивен, это вот Иэн, Коллин, Джон и лично директор отдела особых связей, майор Дэниел Хартфилд, — называя имена, он указывал на бейджи с именами. — Где мы? — В поместье Поттеров, старом доме моей семьи, — ответил Гарри. — На карте я его найти не смог, так что точного местоположения указать не могу. Хотите пообедать? Или что-нибудь выпить? Все покачали головами. — Тогда прошу в гостиную, — Гарри направился туда. — Весьма красиво, — заметил Стивен по пути, с интересом оглядываясь. — Я и сам удивился, — кивнул Гарри. — Ещё три недели назад я был бездомным, а теперь... Но, — его лицо слегка погрустнело, — я бы отдал это всё, лишь бы вернуть своих родителей. Это не семейный дом, если в нём нет семьи. Остальные слегка поёжились и кивнули, начав рассаживаться вокруг большого стола. — Итак, — снова заговорил Гарри, — спасибо, что согласились прийти. Мы хотели рассказать вам о недавних изменениях в магическом мире. Так понимаю, вы подписаны на волшебные газеты и журналы, вроде 'Ежедневного пророка' и 'Придиры'? Все шестеро кивнули. — Мы обдумывали это некоторое время, — продолжал Гарри, — и хотели бы поговорить о сильных и слабых сторонах волшебного общества, как мы их видим. Отталкиваясь от этого, можно решить, как поступать в отношении Волди. Ну а потом составить примерные планы того, куда волшебному обществу нужно двигаться дальше. Гермиона? — С радостью, — хитро улыбнулась та. — Если о слабостях, то я уже говорила не раз и повторю снова, что волшебное общество полно расизма, мизогинии, рабства и коррупции. У меня сложилось ощущение, что даже страны третьего мира в некоторых аспектах куда приличнее. Скорее уж что-то похожее на средневековое феодальное государство. Я уже говорила Роберту, что такое слабое и зашедшее в тупик общество — результат слабой взаимозависимости между волшебниками. Он вам об этом рассказывал? Члены MI-5 снова кивнули. — И, что немаловажно, есть ещё Статут о секретности. Он нависает над всей волшебной культурой, превращая её в эдакое тайное общество-переросток. Волшебное сообщество не открыто даже для тех, кто в нём находится. Оно замкнуто и не имеет адекватной системы сдержек и противовесов. Нет ни механизма, ни даже мысли о том, чтобы 'сторожить самих стражей'. Невыразимцы скрывают как свои личности, так и род деятельности, и узнать от них хоть что-то почти невозможно, — Гермиона замолчала, переводя дыхание. Члены MI-5 слушали крайне внимательно. — Это крайне плохо соотносится с современными западными культурой и правительствами, — продолжила Гермиона. — И я считаю, что Статуту о секретности нужно положить конец, иначе расхождение станет таким, что приведёт к конфликтам между магами и не-магами. Не-маги наверняка победят, но разрушения могут быть значительные. Волшебное сообщество должно быть введено в современность. — Плесень растёт в темноте, её необходимо вынести на свет, — загадочно улыбнулась Полумна. — Однако также мне думалось, что и обычное человечество на протяжении долгого времени занималось сегрегацией, — сказала Гермиона. — Это нужно держать в уме; быть честными о слабых и сильных сторонах обоих обществ. Тем более что у волшебников есть ещё одна черта, имеющаяся и у обычных людей, но более ярко выраженная: преклонение перед силой. Волшебное сообщество признаёт прежде всего магическую силу; те, у кого её больше всего, получают уважение вне зависимости от их моральных качеств. Это будет особенно трудно переменить. Но волшебному сообществу нужно научиться ответственности. Брови майора Хартфилда сошлись к переносице. — Я не вижу в вашем анализе крупных ошибок, мисс Грейнджер, — наконец медленно заговорил он. — Но и не ощущаю себя достаточно квалифицированным, чтобы его обсуждать. Думаю, это скорее международный вопрос, потому что падение Статута в одной стране раскроет волшебников всему миру. Примем ваши рассуждения за отправную точку. А пока что перейдём к другому вопросу: что вы думаете о Волдеморе? Гермиона посмотрела на Гарри. — Ты объяснишь лучше, чем я, — улыбнулся тот. Гермиона повела плечами: — Мы обсуждали Волди. Судя по тому, что нам известно, он нашёл какой-то способ обманывать смерть. Хартфилд кивнул: — У нас есть информация, что он каким-то образом сумел... привязать свою душу к этому миру. Однако мы ещё не знаем, как этому противостоять, хотя и пытаемся найти способ. Гермиона медленно кивнула: — Понимаю. Мне приходила в голову идея, что нам стоит изучить Тёмную Метку. Судя по тому, что нам рассказывали, эта Метка — поводок на душе каждого Пожирателя. Если мы сумеем, так скажем, схватиться за эти поводки... возможно, поймём что-нибудь о структуре организации Пожирателей и сможем за ними следить. Надо будет спросить профессора Снегга и попросить у него разрешения изучить его Метку. — А если это не получится, возможно, нам помогут несколько противобункерных бомб, — сказала Коллин, заговорив в первый раз за встречу. — Против Пожирателей? Отличная идея! — усмехнулся Роберт. — И ещё я подозреваю, — добавила Гермиона, — что Тёмную Метку нельзя получить случайно или по принуждению. Так что, возможно, получится объявить Пожирателей врагами государства и приоритетными целями охоты. В конце концов, они принесли клятву служения Волдемору. — Какая... интересная идея, — наклонил голову Хартфилд. — Что вас на неё натолкнуло? — Мне подумалось, что можно повернуть всё так, что принятие Тёмной Метки — действие, нарушающее их присягу гражданина. Таким образом они окажутся кем-то вроде государственных изменников, — пояснила Гермиона. Коллин рассмеялась: — Отличная идея, мисс Грейнджер! — И вправду, такое может получиться. Я сообщу вышестоящим, — согласился Хартфилд. Гермиона покачала головой: — Нет, думаю, вам нужно сообщить это мадам Боунс. Немагическому миру лучше делать вид, что он не причём, чтобы не оказаться в противостоянии с магическим. Если мадам Боунс сумеет протолкнуть такое решение, обычное правительство сможет его поддержать, сделав вид, что инициатива была самих волшебников. — Мы рассмотрим такой вариант, — кивнул Хартфилд. — Возвращаясь к Волдемору, — заговорил Гарри, — мы думаем, что мадам Боунс права. Не пройдёт и месяца, как Волдемор повергнет Магическую Британию в хаос. Вопрос только в том, нужно ли позволить ему это сделать, чтобы потом отстроить всё с нуля, или таки попробовать спасти что-то из нынешней системы? Что-то, что поможет смягчить переход? Хартфилд снова кивнул: — Если обратиться к истории, окажется, что преобразование текущей системы в другую обычно было эффективнее построения совершенно новой. Хотя иногда бывают причины, требующие именно строительства с нуля. — То есть, возможно, целесообразнее будет выждать, дав волшебному сообществу продемонстрировать свою слабость, — пояснил Стивен. — Хотя какие-то структуры остаться должны, чтобы было от чего отталкиваться. Гермиона задумчиво нахмурилась: — Можете попробовать использовать как отправную точку корпус мракоборцев. Он, насколько я поняла, достаточно развит и свободен от многих пороков волшебного общества. И потом, вы ведь уже работаете с мадам Боунс. — Не забывайте про Хогвартс, мисс Грейнджер, — сказал Иэн. — В конце концов, это основное образовательное учреждение. А ещё есть Гринготтс... — Да, гоблины мне очень помогли и были со мной весьма честны, — сказал Гарри. — Но, думаю, они должны выглядеть в этом всём нейтральными. Волшебники боятся гоблинских восстаний, и если гоблины вмешаются, могут принять это вмешательство за как раз такое восстание. Но учитывать их, конечно, надо. Он щёлкнул пальцами: — Пока не забыл: у меня есть два письма для передачи мадам Боунс. Одно — ответ на её письмо, а второе для Дамблдора. В нём я написал, что мы готовы вернуться в Хогвартс, если он исполнит завещание моих родителей и сделает моим опекуном профессора МакГонагалл. Члены MI-5 обменялись удивлёнными взглядами. Роберт поморщился: — Мы бы предпочли, чтобы вы не возвращались в Хогвартс. Мы не сможем помочь вам там. — Да и пейджеры там работать не будут... — нахмурилась Гермиона. — Кстати, об этом, — заговорил Хартфилд. — Вы действительно знаете способ защититься от магии при помощи технологий? — Да, — ответила Гермиона. — Но мы ещё не решили, когда именно раскроем вам его. — Он был бы нам крайне полезен, — сказал майор. — Мы понимаем, — ответил Гарри. — И если мы сообщим вам его сейчас, у вас не будет причин оставлять нас в живых. Хартфилд выглядел оскорблённым: — Вы настолько нам не доверяете? Гарри устало вздохнул: — Я могу пересчитать людей, которым я доверяю, на пальцах одной руки, и двое из них сидят рядом, — он кивнул в сторону Гермионы и Полумны. — У вас есть ещё что нам сказать? Хартфилд прочистил горло: — В последнее время мы засекли переводы крупных денежных сумм между Гринготтсом и обычными банками. Это обычно означает перераспределение ресурсов и подготовку к каким-то масштабным действиям. — Вы полностью отслеживаете перемещения этих сумм? — с интересом спросила Гермиона. — Иногда нам удаётся узнать имя владельца счёта, как в случае со счетами Поттеров или Малфоев, но обычно мы знаем только номер счёта, — ответил Хартфилд. — Этого, как правило, хватает. — Возможно, эту информацию стоит передать мадам Боунс? — предложила Гермиона. — Так она сможет отследить коррупцию в Визенгамоте. — Идея неплохая, но пока мы ещё собираем данные, — ответил Стивен. — Мы передадим их мадам Боунс через несколько дней. — Кстати, о ней, — заговорил Джон. — Как нам стало известно пару часов назад, мадам Боунс сохранила свою должность главы ОтМП, но в то же время вотум недоверия Фаджу был отозван. Это стало результатом переговоров Дамблдора и Малфоя. — О, чуть не забыл, — хлопнул Гарри себя по лбу. — Если вам вдруг придётся иметь дело с Малфоями, учтите, что миссис Малфой — пленница мистера Малфоя, и явно не до конца разделяет его убеждения. — А это вы откуда знаете? — озадаченно спросил Джон. — Мне, как вам наверняка уже говорил Роберт, удалось развить в себе особую магическую чувствительность, — ответил Гарри. — Благодаря этому я ощущаю намерения других людей. Когда Малфои приходили в Хогвартс, чтобы пригласить меня к себе, я чувствовал в Люциусе алчность и кровожадность, а вот в его жене — беспомощный страх. Если нам удастся её спасти, она может поделиться ценной информацией. — Как интересно, — приподнял брови Хартфилд. — Мы возьмём это на заметку. — Также, — сказал Иэн, — в последние дни мы заметили в зонах национальной охраны повышенную активность. — Зонах национальной охраны? — переспросила Гермиона. — Это зоны, которые мы определили как вероятные места проживания волшебников, — пояснил Иэн. — Например, Косой переулок, Хогвартс с Хогсмидом и Запретным лесом — их было определить довольно просто. Остальные, как мы подозреваем, являются поместьями или усадьбами. Мы не видим их на спутниковых картах, но именно это их и выдаёт. Когда учтёшь всё окружающее, остаётся довольно очевидная дыра. Мы установили датчики вокруг некоторых из этих зон, и в последнее время они засекли намного больше шума, движения, инфракрасного излучения и так далее. Мы обозначаем эти места как 'национальные охраняемые зоны', чтобы держать людей подальше от них и иметь возможность спокойно наблюдать. Гермиона рассмеялась: — Так вы защищаете жилища волшебников от обнаружения? Ну и ну! Мадам Боунс удар хватит! — Весьма вероятно, — усмехнулся Иэн. — Выходит, Статут о секретности рано или поздно падёт, что бы мы ни делали, — покачала головой Гермиона. — Полагаю, что так, — кивнул Иэн. — Например, вчера наши датчики засекли атаку на поместье Боунсов. Трудно упустить звуки, похожие на стрельбу из пушек. Благодаря этому мы теперь знаем его местоположение. Гермиона покачала головой: — Я вот подумала: возможно, Министерство не смогло найти некоторые ненаносимые дома, которые принадлежали вымершим семьям. Вы бы могли здорово их шокировать, сообщив, что их нашли. Хартфилд рассмеялся: — Да уж. Мне редко удаётся удивить мадам Боунс; последний раз был, когда мы отыскали вас троих. — А что до связи, когда вы вернётесь в Хогвартс, — снова заговорила Коллин, — мне пришёл в голову только один возможный способ. Не очень надёжный, но это лучше, чем ничего. Мы дадим каждому из вас небольшую лазерную указку. Это довольно простая электроника, всего лишь батарея и твердотельный лазер. Вы сможете направлять его луч за пределы Хогвартса, например, на гору за замком, и наши сенсоры смогут его засечь. — Морзянка? — глаза Гермионы загорелись. — Чуть сложнее, — хмыкнула Коллин. — Мы дадим вам книгу кодов. — Отлично, — обрадованно кивнул Гарри. — Когда всё подготовите, позовите Лемри, и она нам всё доставит. — А кто это — Лемри? — спросил Хартфилд. — Та девочка, что вас сюда доставила. А вообще-то глава домовых эльфов моей семьи. Лемри! — Да, хозяин Гарри? — Лемри, всё ещё в облике шестилетней девочки, появилась рядом. — Лемри, покажешь Роберту и остальным свой обычный облик? Эльфийка заколебалась и потупила глаза: — А это... обязательно? Гарри слегка удивился, но потом понимающе покачал головой: — Нет, если не хочешь. Может, кто-нибудь из других эльфов покажет? Лемри кивнула и позвала: — Анет! Рядом появилась другая эльфийка, в обычном облике. — Это Анет, и она в своём нормальном облике, — пояснила Лемри. — Я умею менять облик, и хозяин Гарри дал мне разрешение продолжать это делать. И мой нынешний облик... мне очень нравится. — Спасибо, Лемри, и тебе спасибо, Анет, — кивнул Гарри. Когда обе эльфийки исчезли, он взглянул на Роберта: — А есть ли в вашем отделе волшебники? — Нет, — покачал головой Хартфилд. — Подобное легко может привести к конфликту интересов, пусть даже некоторые маглорождённые волшебники с радостью бы нам помогли. Так что мы не принимаем волшебников в штат. — А почему тогда приняли нас? — озадаченно спросила Гермиона. Хартфилд заколебался, но наконец осторожно ответил: — Мы не знаем. Мы получили инструкции работать с вами и только с вами троими. Полумна тихо хмыкнула. Гарри обвёл всех взглядом: — И насколько 'высокий' был этот приказ? — Не знаю, — покачал головой Хартфилд. — Да, ещё кое-что, Гарри, — сказала Коллин. — Если Дамблдор и вправду исполнит завещание ваших родителей, вы получите несколько мест в Визенгамоте. Воспользоваться ими вы сможете только после совершеннолетия, но можете назначить человека, который будет голосовать за вас. Глаза Гарри загорелись: — И сколько у меня мест? — Без понятия, — покачала головой Коллин. — Но глава трёх семей должен иметь достаточное их количество. Это может изменить баланс сил, учитывая то, что раньше на правах опекуна от вашего имени голосовал Дамблдор. — Обязательно поговорю об этом с мистером Тонксом, — кивнул Гарри. — Ну что ж, — Хартфилд встал из-за стола, — думаю, нам больше нечего сказать. До встречи. — До встречи, и спасибо вам, — улыбнулся Гарри. Лемри и ещё два эльфа появились в комнате, и через несколько секунд трансгрессировали всех шестерых прочь.***
Незадолго до трёх часов дня Амелия вернулась в свой кабинет после одного из самых полезных совещаний за последние годы, которое, как ни удивительно, проходило с маглами. Они передали ей множество полезной информации и предложений. Одним из лучших была идея объявить всех носителей Тёмной Метки врагами государства. А ещё крайне интересен был предварительный отчёт о перемещении средств между Гринготтсом и магловскими банками. Ей надо будет поговорить с Рагноком... но чуть позже. Сейчас ей было нужно найти Дамблдора и отдать ему письмо Гарри. Это помогло бы как избавиться от части забот, так и уколоть Фаджа. А также, возможно, избавиться от Долиша. Выпив несколько глотков чая, Амелия встала и направилась в кабинет Дамблдора. У самых его дверей она и столкнулась с Верховным чародеем. — Амелия, рад вас видеть, — его глаза блеснули. — Думаю, Альбус, я могу вас обрадовать. Дамблдор пристально посмотрел на неё: — Это было бы приятно. Как именно? — Тебе письмо от Гарри. Дамблдор чуть не выронил пергаменты, которые нёс: — Неужели? Прошу, заходите. Когда оба они оказались в кабинете, Амелия протянула Дамблдору письмо. Тот пробежал его глазами и вздохнул: — Ну... это не такая уж большая цена. — Не для него. — Амелия, я не думаю... — Вот именно! — глава ОтМП наставила на него палец. — У вас, Альбус, безграничный ум, но острый недостаток здравого смысла. Или, может, эмпатии. Вы большую часть жизни Гарри играли с этой самой жизнью и в основном проигрывали. Оставьте его в покое. — Я не могу. На кону стоит слишком многое. Амелия практически зарычала и ткнула в письмо пальцем: — Сделайте это! Немедленно! — Вы же понимаете, что, чтобы оставить подобное в силе, мне придётся воспользоваться Печатью секретности Верховного чародея? — осведомился Дамблдор. — Понимаю, — пробурчала Амелия. — И мне очень интересно, что ещё вы под ней прячете. Дамблдор вздохнул и приступил к работе. Через двадцать минут всё было закончено, и опекуном Гарри стала Минерва МакГонагалл. Амелия уже встала и направилась к двери, когда Дамблдор спросил: — Амелия, можете послать сообщение Гарри и попросить его немедленно вернуться в Хогвартс? Вне школы довольно опасно. Глава ОтМП остановилась и повернулась к нему: — И каким же образом опасно, Альбус? Вы не можете найти его. Мой отдел не может. Чёрт, сам Волдемор, похоже, не может его отыскать! Где бы он ни скрывался, там безопаснее, чем в Хогвартсе. Поместите извещение в 'Пророке'. Снова развернувшись, она вышла за дверь.***
Четверг, 16 сентября 1993 года Утром четверга Гарри, Гермиона и Полумна практиковались в магии в одном из любимых местечек Гарри — небольшой подсобной комнате за органом церкви Суррейского университета. Гарри узнал о ней от мистера Мортона, занимавшегося обслуживанием органа, после того, как в прошлом году помог ему убраться в некоторых неудобных местах за трубами. Мистер Мортон был приятным человеком, и Гарри потом ещё не раз ему помогал. Гарри ощутил возмущение в магии раньше всех: — Чувствуете? Лемри идёт. — Что? — удивилась Гермиона. — О... и правда. Меньше чем через минуту в дверь постучали. — Заходите, — ответил Гарри. На этот раз Лемри была в своём облике молодой женщины: — Доброе утро, хозяин Гарри. Я принесла вам газеты с извещением. — Спасибо, Лемри, — поблагодарил Гарри. — Как думаешь, ты сможешь справиться у мадам Боунс, правдиво ли это извещение? — Смогу, хозяин Гарри, — ответила эльфийка, некоторое время поразмыслив. — О, и ещё, — заговорила Полумна, — если извещение правдиво, можешь попросить мадам Боунс встретить нас у ворот Хогвартса в полдень? И попросить, чтобы с ней были хорошие репортёр и фотограф? — Отличная идея, Полумна! — заметила Гермиона. — Хорошо, я так и сделаю, — кивнула Лемри, после чего с хлопком исчезла. Гарри с улыбкой посмотрел на Гермиону и Полумну: — Ну что, пойдёмте собирать вещи? Они кивнули, и все трое в последний раз направились в убежище Гарри. Приведя комнату в то же состояние, в котором она была до них, они направились в рощу у озера, где и оказались без десяти минут двенадцать. Лемри (в облике шестилетней девочки) уже ждала их: — Все готовы? Все трое кивнули. Рядом появился ещё один домовик, и Лемри повернулась к нему: — Лансет, будь добр, отнеси их вещи в их спальни в Хогвартсе. Лансет взял скромные пожитки троицы и с хлопком исчез. Гарри, Гермиона и Полумна взялись за руки Лемри, и через мгновение оказались у ворот Хогвартса. До них сразу же донеслись щелчки затвора камеры. Мадам Боунс вместе с репортёром и стоявшим чуть в стороне фотографом уже ждали их. Гарри подошёл к Амелии и, к её немалому удивлению, обнял её: — Спасибо вам за то, что выполнили нашу просьбу. — Пожалуйста, Гарри, — ответила растерявшаяся Амелия. Репортёр выступила вперёд и протянула руку: — Здравствуйте, мистер Поттер. Я — Аннетта Холкомб, от 'Ежедневного пророка'. — Приятно познакомиться, — пожал Гарри ей руку. — Можете звать меня просто Гарри. А это Гермиона Грейнджер и Полумна Лавгуд. Аннетта пожала руки девочкам и снова перевела взгляд на Гарри. В её глазах горел неприкрытый интерес: — Гарри, вы можете рассказать что-нибудь о вашем времени вне Хогвартса? Гарри понравилась её прямота, и он ответил: — Мы провели вполне приятные несколько дней. И весьма многое узнали. — Вы не чувствовали себя в опасности? Гарри лукаво усмехнулся: — Вроде нет. Раз уж старый Волдеморда не смог нас найти, зачем нам было волноваться? Аннетта была шокирована, но сумела быстро оправиться: — Вы так бесцеремонно относитесь к Тому-Кого-Нельзя-Называть? Гарри пожал плечами: — Волди — просто симптом более крупных проблем в волшебном обществе. Как бы он зашёл так далеко, если сложившиеся условия не проторили бы ему дорожку? Пока эти проблемы не будут решены, подобные чокнутые так и будут досаждать нам. Аннетта и Амелия посмотрели на него с искренним удивлением. Гермиона и Полумна с трудом сдерживали смех. — Более продвинутое общество, — продолжил Гарри, — просто назвало бы идеи, которые толкает Волди, бредом сивой кобылы, чем они и являются. А его самого просто бы отвергли. А теперь пойдёмте, мы хотим пообедать. Аннетта последовала за ним, с трудом переведя дыхание. Гарри снова посмотрел на неё: — Вот взять хоть Тёмную Метку. Весьма вероятно, что её невозможно получить насильно. И кто знает, в чём состоял ритуал её принятия. Учитывая методы Волди, я почти уверен, что все, у кого на руке есть Тёмная Метка, виновны. Что вы думаете, мадам Боунс? Вопрос застал Амелию врасплох, но потом она усмехнулась: — Весьма вероятно. Что более важно, принятие Тёмной Метки можно расценить как нарушение клятвы гражданина. Это делает Пожирателей, по сути, врагами государства. Аннетта только и смогла, что удивлённо покачать головой. Гарри открыл двери Большого зала, и они вошли внутрь. Взгляды всех обратились к ним. Гарри, Гермиона и Полумна отошли чуть в сторону от Амелии, Аннетты и фотографа. Через несколько секунд зал взорвался аплодисментами. Гарри взял Гермиону и Полумну за руки и дурашливо поклонился. Вокруг начала собираться толпа, и первой к ним подошла профессор МакГонагалл. Гарри обнял её: — Привет, мам. Я дома! Минерва сдавленно ахнула и крепко обняла его в ответ. Гермиона и Полумна присоединились к объятиям. Через несколько секунд подошёл Римус, тепло улыбнувшийся и положивший ладонь Минерве на плечо. К Амелии подбежала Сьюзен Боунс и тоже обняла. — Семья... — прошептал Гарри, не желая больше думать ни о чём. Невилл тоже подошёл к группе, но остановился несколько поодаль. Когда Гарри наконец разомкнул объятия, Амелия сказала: — Гарри, позволь познакомить тебя с моей племянницей, Сьюзен Боунс. — Приятно познакомиться, — кивнул Гарри, пожав той руку. — Извини, в первую неделю в Хогвартсе я прятался практически ото всех, так что не мог познакомиться с тобой раньше. А это Гермиона, Полумна и Невилл. Тут Гарри ощутил тень намерений Дамблдора, тоже приближавшегося к группе. Резко повернув голову, он смерил директора яростным взглядом. Дамблдор остановился, и на его лице отразилось удивление. — СТОЯТЬ! — рявкнул Гарри, когда директор попытался приблизиться ещё на пару шагов. Все вокруг немного отшатнулись, ощутив вырвавшуюся из Гарри волну магии. — Я вас предупреждал! Держитесь от меня подальше! Но нет, вы же никого не слушаете! Затем Гарри сам сделал шаг директору навстречу: — Вор! Лжец! Вы украли у меня детство! Украли наследие моей семьи! Продали меня в рабство! Теперь уже и Дамблдор выглядел разозлённым: — Гарри, ты должен выслушать! — Нет! Вы для меня — враг! — Пророчество гласит... — только секундой позже Дамблдор осознал, что проговорился, и резко захлопнул рот. В зале воцарилось молчание. — Вот как? — Амелия подошла ближе. — Ещё какая-то критически важная информация, которую вы скрывали, Альбус? Вы предпочтёте обсудить это здесь... или в камере предварительного заключения? — Это подпадает под печать секретности Верховного чародея... — пробормотал Дамблдор. — Альбус, — голос Амелии был спокоен и холоден, — вы точно хотите устроить войну со всем моим отделом? Дамблдор тяжело вздохнул и на мгновение прикрыл глаза: — Ладно, пойдёмте в мой кабинет. Когда Дамблдор направился прочь, Амелия кивнула Сьюзен, после чего посмотрела на Гарри: — Я бы хотела ещё поговорить с вами позднее. После чего последовала за директором. Гарри глубоко вздохнул, сунул руки в карманы, слегка опустил голову и повернулся к двери. Остальные направились за ним. — Пойдёмте, — поманила Полумна Невилла и Сьюзен. — Вы теперь тоже в этом участвуете. В то же время Аннетта Холкомб вместе с фотографом направились обратно к воротам Хогвартса, предвкушая лучшую статью в своей жизни. Они лишь надеялись, что им позволят её опубликовать. Гермиона немного опередила Гарри, чтобы подготовить Выручай-комнату. Когда Гарри вошёл, та уже имела вид зала для совещаний с большим столом, множеством стульев и белыми досками. Пока все рассаживались, Гарри нервно ходил туда-сюда. — Гарри, — негромко проговорила МакГонагалл, — мы не знаем, о чём говорится в пророчестве. Гарри остановился и задумчиво нахмурился: — Неважно, о чём в нём говорится, важно, что оно зовётся 'пророчеством'. Люди будут интерпретировать его как пожелают и считать чем-то вроде закона природы. И поэтому бессознательно будут действовать так, чтобы всё шло к его исполнению. — Но почему тогда содержимое пророчества неважно? — озадаченно спросила Сьюзен. — Если там говорится что-то удобное для тебя, в чём проблема? — А что, если говорится что-то неудобное? — пожал плечами Гарри. — Мне не хочется его слышать, потому что я не хочу, чтобы оно на меня влияло. Серьёзно, лучше бы люди просто делали свой выбор и принимали за него ответственность. Римус мрачно хмыкнул: — Личная ответственность, когда большинство волшебников магию чуть ли не обожествляет? Не выйдет, Гарри. Гарри тряхнул головой: — Неважно. Плевать, что там говорится, главное, что я обрёл что-то напоминающее семью. И не собираюсь позволить Волдеморде её разрушить. — Гарри, что ты имеешь в виду? — спросила Гермиона. Гарри мрачно улыбнулся: — Я имею в виду, что теперь это личное. Имею в виду, что прямо вступлю в войну с Волдемором, если придётся. Я не могу вернуться к своей прежней жизни, так что намерен либо победить, либо погибнуть, пытаясь. — Звучит очень... жертвенно, Гарри, — в голосе МакГонагалл послышалась грусть. Гарри покачал головой: — Какой-то генерал, помнится, говорил: 'Цель войны — не умереть за свою страну, а добиться, чтобы другой ублюдок умер за свою'. Так что Волди и его Пожиратели должны умереть. — И как ты планируешь этого добиться? — со скепсисом спросила Минерва. Гарри вздохнул: — Пока что просто продолжу изучать магию. Нам всем нужно знать как можно больше. Римус расплылся в хитрой улыбке: — Кстати, Гарри... что ты успел изучить за время отсутствия? — Что успел изучить я или что успели изучить мы? — уточнил Гарри. — Потому что мы изучили весьма многое... — он посмотрел на Сьюзен. — Сьюзен, ты тут новенькая, но я прошу тебя, как и всех остальных, не делиться узнанным в этой комнате больше ни с кем. Можешь сказать разве что мадам Боунс. — Я буду осторожна, — кивнула Сьюзен. Ощутив, что её намерения были искренними, Гарри взглянул на Гермиону: — Гермиона, покажешь остальным, чему мы научились? Та расплылась в хитрой усмешке, встала со стула и сцепила руки перед собой: — Ну, видите ли... — стены комнаты начали быстро менять цвет, став сначала красными, потом синими, потом зелёными. — мы начали учиться, — стены стали жёлтыми, и затем обратно белыми. Мантия Римуса стала менять цвет, став сначала синей, потом красной. — применять магию, — мантия стала зелёной и снова чёрной. Пустой стул рядом с Гермионой растёкся лужей. — которую учили раньше, — над правым плечом девушки возник светящийся шар. — но без жестов палочкой, — в воздухе из ниоткуда появилась ваза, упала на пол, разбилась, собралась обратно и исчезла. — и без слов заклинаний. После этого всё вернулось в обычный вид. Римус начал безудержно хохотать. Остальные, казалось, забыли как дышать. — Гарри более чувствителен к магии, чем мы с Полумной, — добавила Гермиона, всё так же торжествующе улыбаясь, — но я чуть более изобретательна. МакГонагалл несколько раз открыла и закрыла рот. — И всё это без палочки? — наконец выдавила она. — Не совсем, — покачала головой Гермиона. — Палочка у меня с собой, просто я не держу её в руке, потому что мы не пользуемся жестами. Я прячу её в рукаве, и контакт с кожей здорово помогает. Что особенно интересно, таким методом видимые заклятия вроде оглушающего становятся не видны, а просто происходят. Причём их можно накладывать даже на область. — Больше не видны? — переспросил Римус. Гермиона кивнула: — Когда я колдую 'Остолбеней', красного луча больше нет, цель просто вырубается. И я могу делать это на куда большем расстоянии, чем обычно. — Например, Гермиона как-то оглушила заклинанием чайку, летевшую на высоте нескольких сотен метров, и оживила её, пока она и половину расстояния до земли не пролетела, — пояснил Гарри. МакГонагалл медленно покачала головой. — И что мне теперь делать на следующем уроке... — пробормотала она. — Это всё бессмысленно. Неправильно... — Я об этом уже думал, — усмехнулся Гарри. — И решил, что нам стоит начать своего рода ночную школу. Все здесь должны будут приходить. Как только все поймут основы, мы сможем практиковаться и днём. Ну а вы, — он посмотрел на Гермиону с Полумной, — и вы, — указал он рукой на Невилла и Сьюзен, — могли бы уже и сейчас начать заниматься днём со мной. — Я? — удивился Невилл. — Но я же почти не умею колдовать. — А мы хотим доказать, что умеешь, — хитро усмехнулась Гермиона. — Как знать, может, наш метод тебе лучше подойдёт? — Вы... уверены? — осторожно спросил Невилл. — Уверены, — одновременно ответили Гарри и Гермиона. — Да, попробовать стоит, — сказала наконец очнувшаяся от шока Минерва. — Но сейчас мне нужно вести уроки. Давайте встретимся здесь после ужина. Когда она ушла, оставшиеся приступили к тренировке магии новым способом. Гермиона большую часть времени разъясняла технику Невиллу, Сьюзен и Римусу, но особых успехов не было. Наконец она пришли к выводу, что для начала им всем придётся побывать в убежище Гарри. — Гарри, думаю, тебе придётся показать им своё убежище, — сказала она. — Иначе мы не сможем их обучить. Гарри неохотно кивнул: — Да, пожалуй. Хотя снова выбраться из Хогвартса будет непросто. — Ну, Римус может... — начала Гермиона, но тут неожиданно замолчала. Её глаза округлились. — Гарри, а как твоё убежище повлияет на... Челюсть Гарри отвисла, когда он понял, что Гермиона имела в виду: — Оно может её вылечить, да? — О чём это вы? — спросил Люпин. — О ликантропии, — ответил Гарри. — Весьма вероятно, что моё убежище тебя от неё избавит. — ЧТО?! — Римус вскочил на ноги и уставился на Гарри с шоком. — Ты серьёзно?! — его руки задрожали. Гермиона задумчиво нахмурилась: — Можно даже попробовать найти ещё такие места, с меньшей или большей силой. Будут своего рода лечебными центрами. — Надо будет спросить Роберта, — сказал Гарри. — Они легко найдут подобное. — А нам нужно будет вскоре рассказать им тайну, — напомнила Гермиона. Гарри кивнул: — Тогда попробуем это с моим убежищем и посмотрим, как всё сложится. — Когда? — одновременно спросили Гермиона и Римус. — Можно прямо этим вечером, — ответил Гарри. — Начнём с Римуса, и тогда он, — Гарри посмотрел на своего репетитора, — сможет потом показать это место Невиллу и Сьюзен. Гермиона кивнула и хотела уже что-то сказать, когда дверь отворилась, и вошла Амелия Боунс, сопровождаемая домовым эльфом. Когда она поблагодарила его, и тот трансгрессировал прочь, Амелия взглянула на остальных: — Римус, ты выглядишь бледно. Что-то случилось? Люпин только покачал головой, прерывисто вздохнул и отвернулся. — Нам пришло в голову, что мы, возможно, сможем вылечить его ликантропию, или хотя бы ослабить, — сказала Гермиона. — Нужно только провести эксперимент. На мгновение Амелия выглядела так, словно готова была рассмеяться, но потом внимательно вгляделась в Римуса: — Вы это серьёзно? Гермиона кивнула: — Мы хотим попробовать это вечером. — Мадам Боунс, — заговорил Гарри, — также мы хотели бы сказать вам, что узнали способ защищаться от магии при помощи исключительно технологии. И планируем через некоторое время раскрыть его MI-5. На этот раз Амелия всё-таки рассмеялась: — Гарри, сейчас не время для шуток. Гарри покачал головой: — А я и не шучу. — Это станет точкой опоры, с помощью которой мир сдвинется, — прибавила Полумна, откинувшись на спинку стула. — И поможет волшебному миру наконец измениться, — закончила Гермиона. — Баланс силы сместится в сторону маглов, и волшебникам придётся наконец отринуть своё самодовольство. Магия сможет стать частью обычного мира, а волшебники — частью общества. Амелия растерянно моргнула и на мгновение отвела взгляд. — Думаю, мне нужно поговорить с MI-5, — пробормотала она. — Когда вы планируете им рассказать? — Мы сами не знаем. Вероятно, в ближайшие несколько дней. А может, и через неделю-другую. Амелия кивнула, явно приняв какое-то решение. — Так вы поговорили с Дамблдором? — спросил Гарри. — Да, поговорила, — помрачнела Амелия. — Рассказывать точный текст пророчества он не пожелал, ограничился тем, как сам его интерпретирует, — она сделала паузу. — И? — спросил Гарри. Амелия смерила его долгим, оценивающим взглядом. Гарри заметил её колебания: — Мадам Боунс, мне не важно, что говорится в пророчестве, я хочу знать, что об этом думает Дамби. Так я смогу прикинуть масштаб проблемы. — Он считает, — медленно проговорила Амелия, — что между вами и Волдемором будет схватка до смерти. Что только вы можете его убить. Это всё, что я из него смогла вытянуть, хотя о чём-то он явно умолчал. — И почему я не удивлён? — пробурчал Гарри. — Тайны обладают немалой силой, но легко могут превращаться в ловушки, — отстранённо сказала Полумна. — Потом они становятся неотличимы ото лжи, и ты окончательно в них погрязаешь. — Он скрывает от тебя что-то, потому что это явно для тебя нехорошо, — задумчиво сказала Гермиона. — Может, он думает, что ты погибнешь? — на её лице мелькнул испуг. Гарри коротко хмыкнул. — А ещё, — вспомнила Амелия, — он сказал, что запись пророчества хранится в Отделе тайн, и только вы можете её взять и прослушать. Гарри потёр руки: — А вот это хорошо. Это может стать ловушкой для Волди. — Вероятно, — согласилась Амелия. — А теперь извините, мне пора. Вы дадите мне знать, когда передадите MI-5 информацию? — Конечно, — кивнул Гарри. — Благодарю. После этого глава ОтМП ушла. — Она выглядела недовольно, — заметила Гермиона. — Ей просто нелегко было узнать всё это, — пожала плечами Полумна. Через некоторое время вернулась профессор МакГонагалл. Гарри немедленно подбежал к ней и обнял: — Привет, мам! Минерва прерывисто вздохнула, в её глазах появились слёзы. — Гарри, — прошептала она, обнимая его в ответ. Когда профессор трансфигурации немного успокоилась и села на предоставленный комнатой диван, Гарри сел рядом с ней: — Для тебя это тяжело? — Да, — вздохнула МакГонагалл. — Во время войны с Гриндевальдом погибли мои муж и дочь. — Прости, — Гарри снова обнял её. — Не стоит, — покачала та головой. — Гарри... ты открыл для меня дверь, которая была плотно заперта уже полвека. Тяжело мне или нет, я не хочу это пропустить. — А сколько им было лет? — тихо спросил Гарри. — Иэну было двадцать девять, Лие — четыре. Я была в браке шесть лет. Если тебе интересно, я покажу фотографии. — А фотографии... они помогают или делают всё труднее? — спросил Гарри. — И то, и другое, — пробормотала Минерва. — У меня есть и кое-какие фотографии твоих родителей. Гарри тяжело сглотнул: — Да, точно. Профессор Снегг тоже обещал мне сделать копии тех фотографий, что были у него. Ещё посоветовал спросить у Хагрида. Он повернулся к Римусу: — А у тебя есть какие-нибудь фотографии? — Есть, — кивнул тот. — К выходным принесу. — А что именно ты не хотела бы пропустить? — спросил Гарри Минерву. — В первый раз я... не смогла испытать многие из родительских радостей, — ответила та. — И надеюсь, что смогу теперь. Гарри снова обнял её. — Так как прошла ваша неделя? — спросила МакГонагалл, когда они разъединились. — Неплохо. Я, кстати, упоминал, что MI-5 удалось нас отыскать? — Что?! — подскочил Римус. — Эмма Пять? Кто это? — озадаченно спросила МакГонагалл. Гарри улыбнулся, выведя написание светящимися буквами в воздухе: — Это магловское ведомство внутренней безопасности. Мадам Боунс попросила их поискать нас, надеясь, что магловские методы смогут помочь. Им потребовалось только два дня. — Боже, всего два дня... — прошептал Римус. МакГонагалл сильно побледнела: — То есть маглы нашли вас за два дня, когда никто из волшебников не смог? — Ага, — усмехнулся Гарри. — Но не волнуйся, они были вполне любезны. Даже, — добавил он, переходя на детско-заговорщицкий шёпот, — сделали нас тайными агентами. Дали удостоверения, книги кодов и всё такое. Полумна и Гермиона хмыкнули. Римус застонал и прикрыл лицо ладонью: — Гарри, за такое я готов хоть сейчас назначить тебя новым главным Мародёром. — Профессор Люпин, чему вы учите детей?! — с наигранным возмущением спросила Минерва. — С этим именем, знаете ли, у меня связаны не самые приятные воспоминания. — Ну а что я могу поделать? — страдальческим тоном вопросил Римус. — Стать тайным агентом правительства в тринадцать лет... мы о таком и не мечтали. МакГонагалл только покачала головой. — Так или иначе, у нас появилась идея, — заговорила Гермиона. — Мы думаем, что этим вечером Римус, Гарри, я... и вы, наверное, тоже, профессор МакГонагалл... в общем, нам нужно посетить убежище Гарри. Это позволит вам завтра отвести туда Невилла и Сьюзен. А ещё мы не знаем, как себя почувствует Римус. Ему может стать плохо. — Почему? — удивилась МакГонагалл. — Ну... условия этого убежища могут излечить его ликантропию или как минимум начать процесс лечения, — смущённо ответила Гермиона. Челюсть МакГонагалл отвисла: — Что за жертвенный алтарь способен излечить оборотня? Даже Стоунхендж на это неспособен! — Увидите после ужина, — широко усмехнулась Гермиона. Поужинали они прямо в Выручай-комнате, попросив Мимзи принести им еды. После этого Полумна осталась с Невиллом и Сьюзен, продолжая тренировать их в магической чувствительности, а Гарри, Гермиона, Минерва и Римус направились к выходу из замка. — Гарри, ты точно хочешь раскрыть нам своё убежище? — обеспокоенно спросила МакГонагалл по пути. — Оно явно обладает поразительной защитой. Даже профессор Снегг сказал, что не может и представить себе подобного. Гарри махнул рукой: — Я всё равно скоро расскажу о нём MI-5. Волди нужно побеждать как можно скорее, а после победы над ним секретность уже не понадобится. Кстати, у вас двоих есть что-нибудь магически зачарованное? Уменьшенное, например? Оба профессора покачали головами. — Итак, мы идём к границе защиты? — в голосе Римуса слышалось нетерпение. — Да, — кивнула Гермиона. — А потом Лемри нас подбросит. Когда они вышли за ворота Хогвартса, было уже совсем темно, и на небе стали видны звёзды. Холодный ночной воздух заставил всех поёжиться. — Лемри, — позвал Гарри. Эльфийка появилась перед ними в своём облике шестилетней девочки: — Да, хозяин Гарри? — Можешь перенести нас всех в поместье Поттеров? — Конечно, хозяин Гарри. Все четверо взялись за руки эльфийки, и через секунду уже оказались в вестибюле особняка. — Хорошая идея, Гарри, — одобрительно заметил Римус. — Если бы мы отправились прямо в твоё убежище, рисковали бы оставить слишком заметный след. — Мы перенесёмся в небольшую рощу, — начал инструктировать Гарри — Совсем темно там не будет, так что подождём пару минут, пока глаза не привыкнут. Не используйте магию, пока мы не побываем в убежище. Всё ясно? Минерва и Римус кивнули. — Лемри, можешь перенести нас в рощу рядом с убежищем? Эльфийка кивнула. Все четверо снова взялись за её руки и вскоре уже оказались в роще. — Спасибо, Лемри. Я позову тебя снова, когда нам нужно будет возвращаться. Лемри поклонилась и исчезла. Некоторое время все четверо стояли на месте, привыкая к темноте, рассеиваемой лишь видными из-за деревьев огоньками. — Ладно, пойдём, — наконец сказал Гарри. Все осторожно двинулись через рощу к берегу озера, стараясь не споткнуться. На краю рощи они остановились; освещённое здание на другой стороне озера делало всё вокруг заметно светлее. — Я наложу на нас чары незаметности, и мы пойдём ко входу. Держитесь ближе и делайте только то, что я говорю, — прошептал Гарри. Получив в ответ кивки, он наложил чары, и все четверо медленно направились к убежищу. Подойдя поближе к нему, они осторожно забрались в кусты; Гарри аккуратно открыл решётку, прислушался, но ничего подозрительного не услышал. Кивнув своим спутникам, он забрался внутрь. Остальные последовали за ним, хотя Минерве и Римусу пролезть через решётку оказалось довольно трудно. Оказавшись внутри убежища, Римус не стал вставать, а остался на четвереньках. Его начала бить мелкая дрожь. — Римус, как ты? — Гарри сел рядом с ним на корточки. — Не... очень... — дыхание Римуса стало отрывистым, в голосе послышалась боль. — Гермиона, покажи Минерве тут всё, пока я выведу Римуса наружу, — попросил Гарри. Гермиона кивнула и начала рассказывать МакГонагалл об их времени в убежище. — Давай, Римус, — Гарри легонько подтолкнул его. — Вот сюда... снаружи тебе станет лучше. Через минуту они снова оказались снаружи, и Римус сел, привалившись к стене здания. Посидев несколько минут, он осторожно встал, и Гарри наложил на него и себя чары незаметности. Через несколько минут из лаза выбрались и Гермиона с профессором МакГонагалл. — Гарри, нам нужно скорее вернуться в Хогвартс, — обеспокоенно сказала Гермиона. — Римусу надо провериться у мадам Помфри. Гарри кивнул, и они медленным шагом направились обратно к роще. Через двадцать минут они уже оказались в больничном крыле Хогвартса. Римус сел на ближайшую кровать, а МакГонагалл пошла за мадам Помфри. — И во что вы ввязались, профессор Люпин? — озадаченно бормотала Поппи через минуту, водя вокруг Римуса палочкой. — Нет, серьёзно, во что? Ваш состав крови совершенно разбалансирован... Так, понадобятся некоторые зелья. Она направилась обратно в свой кабинет, а Гарри наклонился к Римусу: — Вот видишь, это и вправду можно вылечить. Но, думаю, пока этого делать не стоит. Римус посмотрел на него с шоком. — Почему нет? — его голос звучал почти жалобно. — В ближайшее время тебе не помешают лишняя сила и регенерация. Когда война закончится, мы сможем тебя вылечить. Римус сильно помрачнел, уже готовясь возразить, но потом задумался. — Возможно, ты и прав... у ликантропии есть некоторые плюсы, — смирение в его голосе сменилось гневом. — И при необходимости я ими воспользуюсь. Тут вернулась мадам Помфри с несколькими склянками и сказала Римусу, что эту ночь ему придётся провести в больничном крыле. Гарри, Гермиона и МакГонагалл отправились обратно в Выручай-комнату, где обнаружили Полумну, Невилла и Сьюзен, продолжавших тренировки. — Как Римус? — спросила Полумна. — Немного захворал, но, похоже, вылечить его ликантропию и вправду возможно, — ответил Гарри, устало плюхнувшись на один из стульев. — Только Гарри убедил его пока с этим повременить, — добавила Гермиона, усевшаяся на другой стул. — Во время войны сила и живучесть оборотня могут быть очень полезны. — Однако это для него явно было трудно, Гарри, — заметила тоже севшая Минерва. — Оборотничество было его бичом почти всю его жизнь, он ненавидит его всей душой. Гарри тяжело вздохнул: — Понимаю. Надеюсь, ему придётся терпеть недолго. — Ну а завтрашним вечером, думаю, можно сводить Невилла и Сьюзен в твоё убежище, — попыталась разрядить обстановку Гермиона. — Вы проводите их, профессор? МакГонагалл рассеянно кивнула; кажется, она о чём-то глубоко задумалась. — Ты серьёзно, Гарри? — с надеждой спросил Невилл. — Серьёзно, — улыбнулся Гарри. — Так ты сможешь лучше чувствовать свою магию; и потом, видел бы ты, как красиво то место выглядит под звёздным небом. — Звёздным... звёзды... — пробормотала МакГонагалл, продолжавшая о чём-то размышлять. — Звёзды... Сириус! Она ахнула и резко вскочила на ноги: — Этот ПОДОНОК! ЭТОТ СУКИН СЫН! Я ЕГО ИСПЕПЕЛЮ! Резко развернувшись, она быстрым шагом направилась к двери. Но Гарри догнал её на полпути: — Мама, не уходи! Скажи, что случилось! МакГонагалл моргнула и остановилась. Повернувшись к Гарри, она с грустью посмотрела на него: — Конечно, Гарри. Я просто... вышла из себя. Подойдя к дивану и тяжело сев, Минерва снова посмотрела на Гарри: — Через день после того, как погибли твои родители, я случайно встретилась с Сириусом Блэком. Он был в отчаянии... винил себя за то, что предложил Джеймсу и Лили сменить Хранителя тайны их дома. Хранителем стал Питер Петтигрю... но он оказался тайным Пожирателем и предал их. А на следующий день я прочитала в газете, что Сириус арестован и отправлен в Азкабан за убийство двенадцати маглов и Питера. Я пошла к Альбусу, рассказала ему о том, что мне сказал Сириус, и... — из глаз преподавательницы трансфигурации потекли слёзы, — он стёр мне память. Теперь я это вспомнила. — Ну конечно, — пробормотала Гермиона. — Убежище разрушило чары. Гарри ошалело моргнул: — То есть Сириус Блэк, скорее всего, невиновен, а Дамби всё равно отправил его в тюрьму и избавился от свидетельств... Выходит, нужно избегать его всеми силами, иначе он снова может попытаться стереть кому-нибудь память. Мам, при первой возможности расскажи об этом мадам Боунс. МакГонагалл с жаром кивнула.***
Пятница, 17 сентября 1993 года Ранним утром Гарри, Гермиона и Невилл покинули гостиную Гриффиндора и направились на завтрак в Большой зал. Коридоры в этот час были тихи и пустынны. Они оставались такими до четвёртого этажа, на котором Гарри ощутил какую-то вибрацию в окружающем потоке волшебства. — Гермиона, ты это чувствуешь? — шёпотом спросил он. Та кивнула и прошептала в ответ: — Сзади и левее? — Это вы о чём? — озадаченно обернулся к ним Невилл. Гарри ощутил намерение, полное готовности к удару: — Готовьтесь отпрыгнуть влево. Гермиона схватила Невилла за воротник и потянула влево. Гарри прыгнул назад и вправо, а затем влево, оказавшись за спинами Гермионы и Невилла, готовый отражать атаку. Мимо них по коридору пролетел луч красного света. Не дожидаясь следующих заклинаний, они пробежали до ближайшего перекрёстка и нырнули в перпендикулярный проход. Гермиона выглянула обратно в коридор и сделала несколько жестов рукой. — Двое нейтрализованы, — сообщила она, продолжая двигать рукой. — Готов выдвигаться? — посмотрела она на Гарри. Тот хищно усмехнулся и двинулся вперёд. — Что вы делаете? — спросил Невилл. — Гермиона оглушает их и накладывает заклятия на обувь, — небрежно пояснил Гарри. — Что? — моргнул Невилл. — Но она даже палочку не доставала... Он осёкся, потому что Гарри с Гермионой уже вышли в коридор. Гермиона продолжала двигать рукой, а Гарри выставил магический щит. — Она колдует, двигая рукой, — разъяснил Гарри. — Накладывает на обувь нападавших особый сглаз, чтобы их кожа стала оранжевой, если те применят какую-нибудь сильную магию. — И всё это без палочки? — Невилл был ошарашен. — Палочку она прячет в рукаве, — ответил Гарри. — контакта с кожей ей вполне достаточно. — Ещё минус двое, осталось трое, — сообщила Гермиона. — Я их чувствую, но не могу точно определить, где они. Гарри прикрыл глаза: — Они отошли назад и ждут, пока мы выйдем. Рассчитывают, что мы подумаем, что они ушли. — Вот как? — усмехнулась Гермиона, начав идти обратно по пути, которым они шли. — Гермиона, что ты делаешь? — шёпотом воскликнул Невилл. — Выманивает их, Невилл, — шёпотом же ответил Гарри. — За ней. Оба последовали за Гермионой. Та шла, гордо расправив плечи и даже не замедлив шага, когда приблизилась к укрытию нападавших. Из-за ближайшего угла на мгновение высунулась голова, и её обладатель тут же рухнул на пол. Послышался звук бегущих шагов; Гермиона тоже перешла на бег, резким прыжком завернула за угол, и через секунду послышались два глухих удара. — Со всеми покончено, — весело сообщила она, указывая на трёх лежащих на полу учеников. — Ну что, пойдёмте позавтракаем? — Хорошая идея, — усмехнулся Гарри. — Погодите... вот всё так просто? А что с ними делать? — заморгал Невилл. Гарри приобнял его за плечи и повлёк за собой: — Расскажем о них МакГонагалл, а пока с ними ничего не случится. Если, конечно, никто не набредёт на них до этого. Они же вроде все со Слизерина, а у этого факультета, — на его губах заиграла нехорошая ухмылка, — не самая приличная репутация. Опасно вести себя подобным образом, имея такую репутацию.***
Полумна сидела в конце стола Когтеврана, неподалёку от дверей Большого зала и подальше от остальных учеников. Впрочем, ранним утром за столом их сидело немного. Полумна мечтательно улыбнулась, предвкушая новые тренировки магической чувствительности. Чем больше она её развивала, тем легче ей становилось отделять сигналы от шума, как выражалась Гермиона. И это здорово помогало ей слышать шёпоты магии, концентрироваться и сохранять спокойное состояние ума. И сейчас она как раз ощутила сигнал. Кто-то наблюдал за ней с недобрыми намерениями. Не убийственными, но явно нацеленными на боль и издевательства. Она сосредоточилась, пытаясь определить направление. Где-то позади... то есть стол Слизерина. Четверо или пятеро. Она ощутила, как они встают; один из них явно намеревался коснуться её и так наложить заклинание. Полумна встала, обошла стол Когтеврана и направилась к столу преподавателей. Это был старый трюк — не дать задирам ничего сделать, оказавшись рядом с преподавателем. — Доброе утро, мисс Лавгуд. Как вы? — приветственно улыбнулась МакГонагалл. — Доброе утро, профессор, вполне неплохо. Особенно после разговора с вами. — Каким образом? Я же сказала всего несколько слов. — Видите ли, — пояснила Полумна, — те слизеринцы, что как раз выходят из дверей, хотели наложить на меня какое-то заклинание, но я подошла поговорить с вами, и они этого не смогли. Взгляд МакГонагалл резко метнулся к группе слизеринцев, выходивших из Большого зала. Двое или трое бросали на Полумну злобные взгляды. — А, понимаю. Вы не знаете, какое заклинание они хотели использовать? — Без понятия, — покачала головой Полумна. — Кажется, что-то уродующее, вроде заклинания фурункулов. Но у них этого не вышло, спасибо вам. — Пожалуйста, — кивнула МакГонагалл. — Так понимаю, ваша новая... чувствительность помогла вашей жизни в Хогвартсе? — О да! — глаза Полумны широко раскрылись. — Теперь я сразу чувствую, если кто-то хочет меня задирать. Думается, врасплох меня может застать только крайне спонтанное, небрежное нападение. А для такого надо быть, как выражается Гермиона, патологическим лжецом. МакГонагалл пристально посмотрела на Полумну: — Вы знаете таких учеников? На лице Полумны мелькнуло беспокойство, и она осторожно ответила: — Да. Маркуса Флинта очень трудно прочитать. По губам МакГонагалл скользнула мимолётная усмешка: — Я возьму это на заметку, мисс Лавгуд, благодарю вас. Ещё что-то? — Нет. Скоро придут Гарри, Гермиона и Невилл. МакГонагалл кивнула, и Полумна развернулась, направившись навстречу своим друзьям, которые как раз вошли в Большой зал и направились к столу Пуффендуя, чтобы сесть рядом со Сьюзен.***
После завтрака Полумна и Гарри отошли в угол, чтобы закончить следующее интервью для 'Придиры'. Остаток утра Гарри и Гермиона провели, практикуя новую магию с Римусом. Гермиона всё ещё разучивала известные ей заклинания новым способом, а Гарри узнавал про палочковую магию и стоявшие за ней намерения. Когда они сделали перерыв на обед, Гарри спросил: — Римус, могу я тебя кое о чём попросить? — Конечно, Гарри. Что тебе нужно? — Думаю, это нужно кое-кому другому, — пояснил Гарри. — Понимаешь, Тед Тонкс и Полумна писали и пишут статьи для 'Придиры', в которых разоблачают Волди и Пожирателей. Я боюсь, что Пожиратели попытаются им отомстить. Возможно, мистеру Лавгуду и семье Тонксов следует скрыться? Римус задумался: — Да, это хорошая идея. Дай угадаю: ты хотел предложить им поселиться в поместье Поттеров? — Да, но до этого, думаю, им нужно будет очиститься от всех возможных следящих чар. То есть нам нужно найти место, подобное моему убежищу, через которое они смогут пройти. Что-то вроде станции электроснабжения, к которой ты мог бы их трансгрессировать, а затем перенести их в поместье Поттеров. Возможно, стоит велеть им надеть капюшоны и ушные затычки, чтобы они не поняли, что делают. Как тебе такая идея? — Да, я вижу в таких действиях резон, — кивнул Римус. — Я постараюсь найти подходящую станцию. — Извини, что прошу тебя об этом, — опустил голову Гарри. — Тебе наверняка будет неприятно, просто я не знаю, кто бы ещё мог это сделать. — Не волнуйся, я разберусь, — ободряюще улыбнулся Римус. — Да, чуть не забыл, — вспомнил Гарри. — Пока будешь искать, можешь отметить места с меньшей интенсивностью полей, где кто-то вроде тебя смог бы проводить большее количество времени. Например, дома под высоковольтными линиями передач. — Тоже хорошая идея, — согласился Римус. Он уже начал вставать, когда Гарри продолжил: — И ещё кое-что. Поскольку завещание моих родителей было выполнено, у меня теперь есть восемь мест в Визенгамоте. Я пока не могу ими пользоваться, но могу назначить кого-нибудь голосовать от моего лица. Хотел бы ты этим заняться? На лице Римуса мелькнуло изумление, сменившееся затем широкой улыбкой. — Ты истинный Мародёр, Гарри, — коротко рассмеялся он. — Будет весьма иронично, что твои места в Визенгамоте займёт 'тёмное существо'. — Ага, — тоже улыбнулся Гарри. — Ну так что, ты согласен? Правда, может понадобиться несколько дней, чтобы мистер Тонкс успел всё утрясти. — С радостью, Гарри. Как именно я должен буду голосовать? — Не представляю, — развёл руками Гарри. — Доверюсь твоему суждению. — Хорошо, — кивнул Римус. — Спасибо, Гарри. В самом конце обеда в Большом зале Гарри ощутил направленное на него внимание профессора Снегга. Тот явно хотел с ним поговорить. — Мистер Поттер, — послышался через несколько секунд голос. Гарри, ощутивший в преподавателе зельеварения еле заметную неуверенность, встал и повернулся: — Да, профессор? Снегг, выглядевший куда более открытым и менее мрачным, чем Гарри до этого его видел, внимательно посмотрел на него: — Я приготовил для вас фотографии. — Да? — у Гарри перехватило дыхание. — Да. В моём кабинете, после сегодняшних уроков. Гермиона легонько толкнула Гарри, и тот вынырнул в настоящее. — Профессор, могу я привести своих друзей? — он обвёл рукой пространство вокруг себя. Снегг коротко кивнул и направился к дверям зала. Гарри сел обратно за стол, тяжело вздохнув, и подпёр голову ладонями. — Ты как, Гарри? — Гермиона обняла его. — Просто... не знаю, выдержу ли я это, — признался Гарри, которого пробила мелкая дрожь. — Почему? — шёпотом спросила девушка, так и не выпускавшая его из объятий. — Я... боюсь, что реальность разрушит мои мечты о них. А может, и обо мне самом, — в глазах Гарри мелькнул страх. МакГонагалл, подошедшая к ним и услышавшая часть разговора, наклонилась к Гарри: — Гарри, твои родители были достойными людьми. Твоя мать была доброй, открытой, настоящей поборницей маглорождённых. Она была старостой школы и старалась проявлять участие ко всем ученикам. Твой отец, даже будучи в некоторой степени хулиганом на младших курсах, в итоге вырос в такого же открытого и доброго человека. — Моя мать была старостой школы? — поднял взгляд Гарри. — И твой отец тоже, — улыбнулась МакГонагалл. — Я уверена, что они бы гордились тобой. Гордились человеком, которым ты стал. — Спасибо, — прошептал Гарри, к которому начало возвращаться самообладание. — Кажется, я понимаю... Они были людьми, обыкновенными людьми. Выдающимися в некоторых аспектах, но людьми. — Поговори ещё с профессором Люпином. Он наверняка расскажет больше историй об их днях в школе, — посоветовала МакГонагалл. Гарри кивнул, и профессор МакГонагалл направилась к дверям зала. После окончания уроков Гарри, Гермиона, Полумна, Невилл, Сьюзен и Римус собрались и направились к кабинету Снегга. Дойдя, Гарри осторожно постучал в дверь. Дверь быстро открылась, и на пороге появился Снегг, окинувший всех пристальным взглядом. — Заходите, мистер Поттер, — он слегка наклонил голову и направился обратно в кабинет. Подойдя к камину, зельевар сотворил несколько кресел, а сам остался стоять. Когда все расселись, появился домовой эльф, поставивший на низкий столик поднос с чаем и печеньем. Гарри внутренне поёжился, ощущая ещё большую неуверенность. — Спасибо, что собрали для меня фотографии, профессор Снегг. Это многое для меня значит, — осторожно сказал он. Поза Снегга не изменилась, но в ней стало заметно немалое напряжение: — Я... пришёл к выводу, что мне нужно встретиться лицом к лицу с некоторыми вещами из моего прошлого, если я не хочу утонуть в нём. Я много об этом размышлял, но возвращение Волдемора заставило меня решиться раньше, чем я ожидал, — черты лица зельевара слегка смягчились. — Я бы хотел рассказать вам о моей подруге детства... Лили Эванс. Гарри кивнул, стараясь держать волнение под контролем. Снегг повернулся к столу и взял с него альбом. Посмотрев на него, он словно слегка расслабился: — Я впервые встретил Лили Эванс, когда нам было по семь лет. Она жила за несколько кварталов от меня. Я не слишком хорошо её знал, пока не увидел, как она играется со своей случайной магией в лесу. Тогда нам было по восемь. Я рассказал ей о магии, и с тех пор мы подружились. Я показывал ей книги о магии, рассказывал о волшебном мире, мы вдвоём экспериментировали со своей случайной магией. — Лили жила за несколько кварталов? Вы жили среди маглов, профессор? — с любопытством спросила Гермиона. Снегг опёрся на свой стол и слегка усмехнулся: — Да. Я на самом деле полукровка; мой отец — магл, а мать — ведьма из старой волшебной семьи, — его усмешка стала мрачной. — Знал ли об этом Волдемор? Да, знал; его на самом деле не волнует чистота крови. Волдемор и сам полукровка, хотя об этом почти никому не известно. Знали ли другие Пожиратели о том, что я полукровка? Некоторые знали, но Волдемор не позволил им осложнять мне жизнь. Если откровенно, большинство Пожирателей тоже не заботит статус крови. Это всего лишь их попытка рационализировать свои действия, найти им оправдание. Им нужна прежде всего власть, и никакие дискуссии и аргументы их не переубедят. Снегг подошёл к оставшемуся свободным креслу, уселся и посмотрел в огонь камина: — Но я отвлёкся. Лили была крайне умной девочкой, даже в восемь лет. Она поняла подспудный смысл моих рассказов, разглядела в них предубеждения и расизм волшебного мира. Когда она, образно выражаясь, загнала меня в угол, мне пришлось признать её правоту и подробнее рассказать о том, как в волшебном мире обстояли дела. Но даже после этого она осталась мне хорошим другом. Куда более хорошим, чем был когда-либо я сам. А потом мы прибыли в Хогвартс... После этих слов Снегг наконец протянул альбом Гарри. Тот взял его, открыл и начал рассматривать фотографии. У него перехватило дыхание: — Какой она была красивой! — Да. Вот, например, дом Лили, — Снегг указал на одну из фотографий. — На заднем плане — её начальная школа. Гарри продолжил листать страницы, остальные заглядывали ему через плечо. Через некоторое время Гермиона подняла взгляд: — Профессор, когда вы сказали, что прибыли в Хогвартс, это прозвучало так, будто случилось что-то плохое. — Да. Это было начало конца, — мрачно проговорил Снегг. — Во-первых, Лили была распределена в Гриффиндор, а я — в Слизерин, из-за чего нам стало трудно поддерживать дружбу. Во-вторых, моё детство было в чём-то похоже на детство Гарри. Мой отец был алкоголиком, не раз поднимавшим руку на мою мать и в итоге сведшим её в могилу. То, как он унижал её и меня, заставило меня искать силу... но я не остановился просто на самозащите. Я жаждал вступить в Пожиратели смерти. Именно это стало причиной того, что мы с Лили на пятом курсе рассорились, хотя разлад между нами начался раньше. — Это началось из-за моего отца? Поэтому вы его ненавидели? — осторожно спросил Гарри. На лице Снегга мелькнул гнев, и он качнул головой. Тут заговорил Римус: — Гарри, я уже упоминал, что Мародёры были шутниками, но порой между шутником и задирой довольно размытая граница. И Мародёры её не раз пересекали. Мне это не нравилось, но я и не делал ничего, чтобы это остановить. Я слишком боялся... боялся потерять друзей. — Может, и так, Люпин, — нахмурился Снегг, — но я и сам чересчур резко реагировал на ваши шутки, во многом из-за своего отца. Будь я более уравновешенным, я бы реагировал иначе. Тем не менее, именно отсюда проистекает моя изначальная ненависть к Джеймсу Поттеру. — А то, что мои мама с папой начали встречаться, заставило вас ненавидеть его ещё сильнее? — спросил Гарри. Снегг опять покачал головой: — Они стали парой только на шестом курсе. Уже после того, как нашей с Лили дружбе пришёл конец. Римус усмехнулся: — Как ты видишь по фотографиям, Гарри, Лили была очень красивой. Половина парней в Хогвартсе, включая меня, была в неё влюблена, а вторая половина просто кривила душой. Джеймс был просто ей очарован. Вот только изначально она относилась к нему весьма негативно. — Что? — растерянно моргнул Гарри. — Видишь ли, на первых курсах Джеймс был, чего уж греха таить, довольно избалованным и порой невыносимым типом, — пояснил Римус. — И Лили не стеснялась указывать ему на его недостатки. Однако Джеймс не сдался; он работал над собой, и к шестому курсу достаточно изменился. Можно сказать, повзрослел. — И это стало моей последней причиной для ненависти, — сказал Снегг. — Я завидовал ему... завидовал тому, как он изменился под влиянием Лили. Завидовал тому, что не смог таким образом измениться сам. Когда вы, Гарри, изначально появились в Хогвартсе, я снова ощутил вспышку ненависти, потому что вы были очень похожи на Джеймса. Но когда я узнал, что ваша жизнь была не столь лёгкой, как многие считали, я стал разбираться в причинах этой ненависти... и наконец понял. Тут Гермиона вспомнила один вопрос, которым задалась некоторое время назад: — А когда вы получили Тёмную Метку, профессор? Снегг поморщился: — Вскоре после сдачи ЖАБА. И не верьте никому, кто заявит, что его заставили принять Метку под Империусом. Это невозможно. Чтобы создать нужную связь, человек должен по собственной воле кого-нибудь убить. — И кого... вы убили, профессор? — голос Гермионы упал до шёпота. — Моего отца, — голос Снегга был лишён каких-либо эмоций. — К тому времени он настолько спился, что даже не узнал меня. Я был в бешенстве: я хотел, чтобы он знал, кто его убил. Он не узнал. Моя мать перед смертью предупреждала меня... просила не становиться таким, как мой отец. Тогда я её не понял. И только уже убив его, понял... что и вправду стал как он. После смерти Волдемора я наконец понял цену мира... но только после того, как вы, Гарри, появились в Хогвартсе, понял, что и сам стал куда большим задирой, чем когда-либо был Джеймс. Хотя моя ненависть была беспочвенной. — Я... прощаю вас, — тихо сказал Гарри. Снегг смерил его яростным взглядом: — Нет, мне этого не нужно! Знайте, мистер Поттер: это я был человеком, донёсшим до Волдемора пророчество о вас. Я стал причиной смерти ваших родителей. Глаза Гарри, как и всех остальных, округлились от шока. Первой опомнилась Гермиона: — А вы знали, что пророчество касалось именно родителей Гарри? Снегг задумался: — Изначально — нет. Пророчество было произнесено до рождения Гарри. Только после стало ясно, что оно могло относиться либо к Гарри, либо к вам, мистер Лонгботтом, — он скользнул взглядом по Невиллу. — Только узнав, какие выводы сделал Волдемор, я осознал, что натворил. — И всё равно я прощаю вас, — сказал Гарри. — Потому что чувствую, что вы изменились. Я свободен простить вас, как и вы были свободны измениться. И я надеюсь, что... что и те, кого уже нет с нами, поймут меня. — Прости, Северус... за то, что мы делали, — голос Римуса был не громче шёпота. Снегг слабо усмехнулся и протянул ему руку: — Тогда и ты прости. За всё, что делал я. Они обменялись рукопожатием. Полумна наклонилась чуть вперёд: — Мы прощаем вас, профессор. Теперь и вы постарайтесь простить себя. Примите прощение, сбросьте это бремя. Вы сможете снова смеяться, улыбаться, быть добрым... любить. Это и есть прощение. Северус Снегг посмотрел на неё и медленно кивнул. Тут живот Гарри громко заурчал. Он усмехнулся: — Ну вот, я всю атмосферу испортил. — Зато это явный сигнал к ужину! — возвестил Римус. Когда они подошли к Большому залу, Римус сказал: — Гарри, я тоже принёс фотографии твоих родителей. Сейчас схожу за ними и вернусь. В разгар ужина Римус вернулся, подошёл к столу Гриффиндора, и они с Гарри начали разглядывать фотографии. Гермиона тем временем направилась к преподавательскому столу. — Профессор Снегг? — Да, мисс Грейнджер? — Я забыла спросить... — шёпотом сказала она, — вы не знаете, где можно найти информацию о Тёмной Метке? Думаю, это может быть важно для борьбы с Волдемором. — Тёмная Метка — разновидность Протеевых чар, — ответил зельевар. — Какая именно вариация, я не уверен. Поищите в библиотеке книгу 'Чары преданности' сэра Джейкоба Грэнтхема. Там вы найдёте информацию о Протеевых чарах. — Спасибо, профессор. А вы позволите потом при случае изучить вашу Метку? Снегг кивнул: — Позволю. Сам я, будучи связан с ней, сделать этого не могу. — Благодарю, сэр. Вернувшись за стол Гриффиндора, Гермиона села рядом с Гарри: — Профессор Снегг сказал мне, на чём основана Тёмная Метка, и даже разрешил потом исследовать его Метку. — Это здорово, — кивнул Гарри. — Тёмная Метка — сила Волдемора, и в то же время — его слабость, — сказала Полумна. — Одновременно? — удивлённо переспросил Гарри. — Одному сила, а другому слабость, — усмехнулась Гермиона. — Или, иначе говоря, преимущество в одних условиях становится слабостью в других. Нам нужно найти эти условия. Сходим в библиотеку после ужина?***
Когда ужин уже подходил к концу, МакГонагалл подошла к Невиллу: — Вы готовы, мистер Лонгботтом? Невилл неуверенно кивнул. МакГонагалл бросила взгляд на стол Пуффендуя и поймала взгляд Сьюзен. Та тоже кивнула и начала вставать. Преподавательница трансфигурации направилась к дверям. Невилл последовал за ней, а вскоре их догнала и Сьюзен. — Куда мы идём? — спросила она, когда они вышли за ворота. — Сейчас увидите. МакГонагалл взяла их за руки, и через мгновение они оказались перед двухэтажным усадебным домом. Землю вокруг покрывал тонкий слой снега. — Это усадьба моей семьи. Но мы здесь не задержимся, нам нужно лишь запутать следы. Сейчас мы перенесёмся к убежищу Гарри. Невилл с волнением кивнул. Сьюзен чуть не подпрыгивала от нетерпения. — Мы перенесёмся в небольшую рощу. Будьте крайне осторожны, не двигайтесь и не издавайте ни звука, пока не удостоверитесь, что мы одни. Потом я наложу чары незаметности и проведу вас остаток пути. Вперёд. Ещё одна совместная трансгрессия, и они оказались в роще. Вокруг было тихо, слышались только звуки автомобилей вдалеке. МакГонагалл наложила чары, и все трое двинулись к убежищу Гарри той же дорогой, что сутки назад шёл сам Гарри. Вскоре они уже оказались у стены здания. МакГонагалл отодвинула решётку, и все трое залезли внутрь. Оказавшись внутри, Невилл слегка покачнулся и сел на пол: — Ух, что-то голова кружится. — Посидите, мистер Лонгботтом. Посмотрим, станет ли вам лучше. Невилл кивнул и закрыл глаза. Сьюзен тем временем начала осматриваться: — Что это за место? — Гарри жил здесь последние два года, — шёпотом ответила МакГонагалл. — Здесь? Жил? Но тут же ничего нет! — шёпотом воскликнула Сьюзен. — И всё же, по его словам, это место для жилья было куда лучше предыдущих, — сказала МакГонагалл. — А также оно каким-то образом изменило его магию, равно как и магию Гермионы с Полумной. Оно даже убрало... определённую магическую травму, что я получила, и начало исцелять ликантропию профессора Люпина. Сьюзен удивлённо покачала головой и начала ходить по комнате. — Ничего не трогайте, мисс Боунс, это может быть опасно. — А что это за ящики? Они тёплые и гудят. — Не знаю, — признала Минерва. — Какие-то магловские машины, которые работают на электричестве. К сожалению, когда мы были здесь с Гарри и Гермионой, профессору Люпину стало нехорошо, и мы не смогли задать все интересующие нас вопросы. Надо будет спросить у Гарри, когда мы вернёмся. Вам уже лучше, мистер Лонгботтом? — Да, если я не пытаюсь встать. Тогда опять начинается головокружение. — Тогда посидите ещё немного. — Интересно, а где Гарри здесь спал? — пробормотала Сьюзен. — Судя по его словам, летом он спал на полу, а зимой — на этих ящиках, — ответила Минерва. Сьюзен озадаченно покачала головой: — Тут не видно ни водопровода, ни туалета. А где он ел? — Это — крупный магловский университетский кампус, — пояснила МакГонагалл. — У них есть кафе, душевые, библиотека и много чего ещё. Однако вы не должны упоминать ничего из этого никому, пока Гарри не даст вам разрешения. Вам ясно? Сьюзен и Невилл кивнули. — Ну, давайте выбираться отсюда. Мистер Лонгботтом, вы можете двигаться? — Думаю, уже могу. Выбравшись таким же методом, каким пользовался Гарри, все трое вскоре оказались у кустов, окружавших убежище. Там Невилл резко остановился и выдохнул: — Профессор, что это со мной? Минерва повернулась и увидела, что по его ладоням и пальцам бегут искры. Она удивлённо моргнула, достала палочку и наложила заклинание: — Это выброс случайной магии. Заклинание поможет его погасить. Давайте вернёмся и всё обсудим. Через двадцать минут они уже входили в дверь Выручай-комнаты. Гарри, сидевший на диване и практиковавший чары, поднял взгляд: — Привет, Невилл. Как всё прошло? — Странно. Когда я оказался внутри, я почувствовал головокружение, а когда вышел наружу, у меня с рук полетели искры. — У него случилась вспышка случайной магии, — пояснила МакГонагалл. — Довольно сильная. Странно, конечно, подобное обычно происходит в младенчестве. Разве что... — она осеклась. — ...у него на магии стоял блок? — закончила за неё Гермиона. — Похоже на то. И, видимо, довольно необычный, раз уж Поппи во время регулярных осмотров его не заметила. — Что это значит? Я не понимаю, — растерялся Невилл. — Похоже, что кто-то частично заблокировал вашу магию, причём в раннем возрасте, — пояснила МакГонагалл. Невилл ошалело моргнул, а потом резко вскинулся: — Так что же, я не сквиб и никогда им не был?! — Очевидно, нет. — КТО?! — прорычал Невилл, которого начала бить дрожь ярости. — Без понятия, — пожала плечами МакГонагалл. — Но у меня есть догадка, — пробурчал Гарри. — Гарри, у нас нет доказательств, — покачала головой Минерва. Однако Гарри не собирался разубеждаться: — Ну а кто ещё ломает чужие жизни, утаивает важнейшую информацию и вообще постоянно играет в Бога, даже при явном недостатке квалификации?! — Не переживай, Невилл, — заговорила Гермиона. — Скоро ты научишься чувствовать магию и с лихвой отыграешься за прошлые годы. И это будет лучшей местью врагам: быть сильным, несмотря ни на что. — Точно, — Невилл снова сосредоточился. — Я всем покажу. Подойдя к Гермионе и Полумне, он продолжил тренироваться. Тем временем Сьюзен подошла к МакГонагалл: — Профессор, я забыла, что Министерство наложило на меня несколько следящих заклинаний для безопасности, а укрытие Гарри их разрушило. Надо послать тёте сообщение, чтобы она не переживала. МакГонагалл кивнула, сотворила Патронус с сообщением и отправила его мадам Боунс. — Спасибо, — поблагодарила Сьюзен, затем повернувшись к Гарри. — Слушай, а ты вправду жил в той комнатке два года? — Да. И до Хогвартса это было лучшим временем моей жизни, — усмехнулся Гарри. — Лучшим? — Сьюзен совершенно растерялась. — Ну а что, мне было тепло, безопасно и довольно сытно. Да и возможности для учёбы были. До этого жизнь была... неприятной, — Гарри тряхнул головой. — Но эти времена в прошлом и, надеюсь, там и останутся.***
Суббота, 18 сентября 1993 года За завтраком Гарри читал статьи в 'Придире':Придира Специальный выходной выпуск, 18 сентября 1993 года Правда о Тёмной Метке
Автор: Полумна Лавгуд, штатный репортёр Недавно до автора статьи дошли крайне интересные сведения о Тёмной Метке, страшной татуировке, которой отмечены Пожиратели смерти. Во-первых, как оказалось, Тёмную Метку невозможно получить насильно, человек должен по своей воле участвовать в ритуале. Во-вторых, данная метка является разновидностью Протеевых чар. В-третьих, для завершения ритуала принимающий Метку должен по собственной воле убить человека. После завершения Тёмной Метки Волдемор обретает определённый контроль над отмеченным человеком, получая возможность призывать его, пытать или даже убить на расстоянии. Мало кто готов в этом признаться, но Тёмная Метка на самом деле является рабской отметиной. Знаком подчинения. Клеймом скота, который предназначен для убоя. Автор статьи полагает, что большое количество Пожирателей, которые, несмотря на это, приняли Метку, связано с их невысоким средним интеллектуальным уровнем, который, в свою очередь, является последствием инбридинга в течение многих поколений. Инбридинг является одной из основных, хоть и тщательно замалчиваемых проблем в обществе чистокровных супремасистов... ... Следующая статья подняла Гарри настроение ещё сильнее:Кто такой Волдемор?
Автор статьи: Полумна Лавгуд, штатный репортёр Многие читатели наверняка задавались вопросом: кем является человек, скрывающийся за псевдонимом 'Волдемор'? Какова его история? Бесстрашный репортёр, являющийся автором этой статьи, узнал ответы и готов поделиться с вами. Имя 'Волдемор' было получено из фразы 'это лорд Волдемор', которая является анаграммой имени 'Том Овэлоро Реддл' *. Именно так по-настоящему зовут Волдемора. Его мать умерла при родах, и он рос в приюте. Поступив в Хогвартс в конце 1930-х годов, он стал одним из лучших учеников. Он был, судя по рассказам, весьма харизматичен и обаятелен, хотя ходили слухи и о его тёмных делах, включая даже возможные убийства. В частности, весьма вероятно, что вскоре после выпуска он убил своего отца и и его родителей. Зачем он это сделал? А ответ весьма прост: его отец был маглом. Да, дорогие читатели, вы прочитали верно: 'лорд Волдемор' на самом деле полукровка. Ирония того, что лидер движения чистокровных супремасистов является полукровкой, навряд ли ускользнёт от кого-либо. Особенно от его 'верных' Пожирателей смерти. Мы искренне призываем их вспомнить о чести и поскорее избавиться от столь позорного пятна на их движении. Следующая статья рассказывала о неисполнении завещания его родителей. Гарри было довольно трудно её читать.Дамблдор нарушает последнюю волю семьи Поттер
Автор: Полумна Лавгуд, штатный репортёр В пятницу я взяла у Гарри Поттера второе из серии интервью о его жизни, побеге из Хогвартса и возвращении в волшебный мир. Ниже приводится его запись: Полумна: Ты говорил, что Дамблдор не исполнил последнюю волю твоих родителей. Что стало причиной такого заявления? Гарри: Причин было несколько. Во-первых, после смерти моих родителей он сам назначил себя моим опеуном, хотя в завещании моих родителей было указано пятеро возможных опекунов, и Дамблдора среди них не было. Во-вторых, было отдельно указано, что другие мои родственники не должны были стать моими опекунами. Однако именно к ним меня Дамблдор и отправил. Полумна: Ну что ж, это две причины. Каковы же остальные? Гарри: В-третьих, он наложил на завещание моих родителей печать секретности Верховного чародея, не удосужившись даже назвать причину этого. В итоге получается, что он намеренно не дал исполнить завещание. Полумна: Есть ли ещё какие-то причины? Гарри: За всю мою жизнь он даже не пытался рассказать мне что-либо о моих родителях, истории моей семьи, волшебном мире или чём-то подобном. Как я уже говорил, в существовании магии я убедился меньше месяца назад. Полумна: Спасибо, Гарри. Гарри: Пожалуйста, Полумна. Когда Гарри заканчивал читать, напротив него сел Невилл и приступил к завтраку. — Привет, Гарри. — Привет, Нев. Как сегодня твоя магия? — спросил Гарри, откладывая газету. — Очень хорошо, — улыбка Невилла была почти мечтательной. — Трудно поверить, насколько иначе она теперь ощущается. Гарри кивнул: — Возможно, тебе стоит пока об этом молчать. Пусть все думают, что ты по-прежнему безобиден. — Я об этом тоже подумал, — усмехнулся Невилл. — А заодно, — его улыбка увяла, — теперь я смогу выбирать друзей, основываясь не только на том, желают ли они меня защищать. А заодно постоянно не нервничать. — А заодно сможешь быть больше, чем просто травологом, — заметил Гарри. — И это тоже, да. — Невилл, — Гарри отхлебнул тыквенного сока, — ты больше многих других понимаешь, каково быть слабым в школе, где ценят только силу. Как это меняет твой взгляд на способности, которые мы развили? Невилл задумчиво нахмурился: — Ну, наверное... я опасаюсь сам стать задирой, но был бы рад защищать слабых. — Тогда почему бы тебе не собрать группу самых слабых из учеников и не начать их учить? — предложил Гарри с хитрой усмешкой. — Сможешь приглядывать за ними и помочь им стать сильнее. — О, это будет иронично! — хохотнул Невилл. — Может, я и попробую. Дам им понять, как думать о себе не как о жертвах. — И заодно, уверен, заведёшь кучу настоящих друзей.***
Незадолго до десяти часов утра Амелия Боунс прошла через предбанник своего кабинета, на ходу бросив помощнице: — Известите всех о планёрке. Комната два, через десять минут. Войдя в свой кабинет, она всё ещё была погружена в размышления. Это утро было слишком занятым, чтобы устроить планёрку в обычные девять часов. Собрав документы, она отправилась в комнату два, которая оказалась ещё пустой. — Ладно, начинаем, — заговорила она через десять минут, когда все собрались. — Скримджер, вы расследовали коллапс каминной сети? — Да, — ответил тот. — В текущий момент она снова отключилась. С момента первого подключения нам не удавалось поддерживать её включённой более трёх часов. Мы искали физические дефекты контролирующих кристаллов, магическое загрязнение, даже магические предметы, могущие вызывать перегрузку. Но ничего не нашли. Амелия сжала зубы: — Вы проверили сеть на фальшивые точки подключения? Они тоже могут нарушать работу. — Да. Но опять же, ничего не нашли, — мрачно ответил Скримджер. — Вы рассматривали возможность саботажа со стороны персонала Министерства? Наверняка даже сейчас в здании есть вражеские агенты. Весьма вероятно, что кто-то создал дубликаты контролирующих кристаллов, или пересылал камином мощный магический объект. Скримджер словно слегка съёжился: — Эм... я проверю. — Ладно. Кто разбирается с атаками на точки международной трансгрессии и перемещения порт-ключами? — Я, мэм, — ответила Кристина Хаммер. — За последние восемнадцать часов было три атаки, и каждая имела целью попытку разрушить защитные камни, которые ограничивают международные перемещения. Ни одна из атак не была успешной, но, полагаю, вскоре одна из них достигнет успеха. Тогда защита падёт, не оставив нам контроля над границами. У нас есть два запасных защитных камня; чтобы сделать ещё, понадобится минимум две недели. Амелия устало потёрла виски: — Спросите гоблинов о цене и времени на изготовление камней, включая траты на ускорение процесса. — Но у нас нет на это бюджета! — воскликнул Скримджер почти с отчаянием. — Гоблины нас разорят. Амелия бросила на него гневный взгляд: — У этого более высокий приоритет, чем даже у каминной сети! Если падут ограничения на международные порт-ключи, мы проиграем эту войну меньше чем за неделю! Все великаны, вампиры, огры, оборотни-преступники и сочувствующие Пожирателям хлынут сюда. Защита должна выстоять! — Она выстоит, — решительно кивнула Кристина. — Мастерсон, как ваша группа справляется с реагированием на сигналы о нападении? — спросила Амелия. Мастерсон опустил голову: — Мы ещё действуем, но, по ощущениям, нам осталось недолго. У нас не хватает людей, а Пожиратели совсем нас загоняли. Они слишком быстро атакуют и исчезают. По крайней мере, пока они не предпринимают случайных атак на маглов. — Ладно, — кивнула Амелия. — Тогда начните включать в группы реагирования обливиаторов. Хоть какая-то помощь. Мастерсон устало улыбнулся: — На некоторое время это должно помочь. Хотя обливиаторы будут недовольны. Амелия отвлечённо кивнула. Пришло время для самого трудного вопроса: — Какова ситуация с погибшими и ранеными? — Со вчерашнего дня — четырнадцать погибших и девять раненых. Мракоборцев среди них нет, — ответил Мастерсон, снова сильно помрачневший. Амелия на мгновение прикрыла глаза и тряхнула головой: — Кто-нибудь успел озаботиться вопросом безопасности на квиддичном матче в эти выходные? Никто не ответил. — Бруствер, министр собирается посетить эту игру? — Да, хотя ему рекомендовали этого не делать, — ответил Кингсли. Амелия расплылась в злобной улыбке: — Насколько я помню, Долиш говорил, что его группа теперь, когда Поттер вернулся в Хогвартс, отвечает за безопасность министра. Кингсли кивнул. — Тогда передайте ему, что его группа и будет отвечать за безопасность на этой игре. Только сообщите ему об этом в присутствии министра. Дайте им понять, что у нас не хватает персонала для охраны. Все сидевшие за столом испустили короткий, безрадостный смешок. — Сколько команд осуществляют охрану в Косом переулке и Хогсмиде? — продолжила Амелия. — Три команды в Косом переулке. В Хогсмиде — ни одной, — ответил Мастерсон. — У команд восьми- или же двенадцатичасовые смены? — Восьмичасовые. — Сделайте их двенадцатичасовыми. Так две группы смогут патрулировать Косой переулок, а одна — Хогсмид. — Это поможет только в краткосрочном плане, — покачал головой Мастерсон. — Именно этого я и добиваюсь, — проговорила Амелия сквозь сжатые зубы. — У нас есть только несколько недель, чтобы победить или проиграть. Мой запрос в МКМ до сих пор не рассмотрен Визенгамотом. Я связалась с крупными игроками, и они готовы действовать, но не могут ничего предпринять, пока не будет официального запроса. — И что, как вы думаете, станет ключом к нашему поражению? — спросил Мастерсон. — Во-первых, как я уже сказала, падение защиты от международных перемещений. Если она отключится хотя бы на час, нам конец, даже если сразу после этого МКМ одобрит наш запрос. Если Министерство будет атаковано крупными силами, конец наступит в течение суток. Если будет захвачено колдорадио — в течение двоих суток. — Хорошо хоть маглы под ногами не мешаются, — пробормотал Скримджер. Амелия бросила на него гневный взгляд: — Вот именно в этом и состоит наша проблема! Весьма вероятно, что в критической ситуации только они и смогут нас спасти. Скримджер возмущённо воззрился на главу ОтМП: — Они даже не знают, что происходит. Как они могут нам помочь? — О, они прекрасно знают, что происходит, — мрачно усмехнулась Амелия. — Поэтому я и не сказала вам ранее, что это они нашли Поттера, и у них ушло на это всего лишь два дня, — несколько человек издали сдавленные возгласы удивления. — Я связалась с Поттером именно при помощи маглов. И этим днём у меня назначена встреча с кое-кем из них. И знайте, дамы и господа: если им придётся вмешаться, чтобы спасти наши задницы, они и будут диктовать нам условия. А поскольку это весьма вероятно... самоуправлению волшебников приходит конец. На некоторое время в комнате повисло молчание. Наконец Амелия обвела всех взглядом: — Есть ещё какие-то вопросы, проблемы или идеи? Не услышав ответа, Амелия встала и направилась в свой кабинет. — Тогда возвращаемся к работе, — на ходу бросила она. В час дня в дверь кабинета Амелии послышался стук, и её помощница доложила, что к ней прибыла Минерва МакГонагалл. — Здравствуйте, профессор. Садитесь. Минерва улыбалась, но выглядела напряжённой: — Добрый день. — Добрый. Чем могу помочь? — осведомилась Амелия. МакГонагалл поморщилась, и на её лице отразились одновременно гнев, неуверенность и досада. — Я должна сообщить вам кое-что касательно действий Альбуса Дамблдора в прошедшие годы, — наконец ответила она. — Серьёзно? — брови Амелии поползли вверх. — Почему именно сейчас? — Дело в том, что... в четверг Гарри отвёл меня в своё убежище. Это Амелию изрядно озадачило: — Интересно, учитывая то, что никто не мог его найти. Но какое это имеет отношение к делу? — Пребывание в том месте сняло с меня наложенные чары памяти, и я вспомнила кое-что очень важное. — Звучит всё интереснее. Продолжайте. — В 1981 году, на следующий день после гибели Поттеров, я случайно встретилась с Сириусом Блэком. Это было в пабе 'Кабанья голова' в Хогсмиде. Он был в отчаянии... винил себя в смерти Поттеров. И рассказал мне, что на самом деле не был их Хранителем тайны; в последнюю минуту им был назначен Питер Петтигрю, который оказался тайным Пожирателем смерти и сдал Поттеров Волдемору. — Однако Сириус мог просто солгать, — рассудительно заметила Амелия. — Мог. Вот только после его ареста я рассказала о том разговоре Альбусу... и он стёр мне память. Амелия закрыла глаза рукой: — О боже, так получается, Сириус и вправду может быть невиновен... — она встала из-за стола и начала мерить шагами комнату. — Чёртов ублюдок. Какого хрена Дамблдор вообще это сделал? — А вы явно не слишком удивлены, — нахмурилась МакГонагалл. — Во время атаки на Азкабан несколько дней назад я столкнулась с Сириусом, — пояснила Амелия. — Он сражался с Пожирателями и рассказал мне примерно ту же историю. Вопрос только в том, удастся ли мне сломать печать секретности на его деле, доказав, что Верховный чародей ей злоупотребил. — Вряд ли, пока Дамблдор остаётся Верховным чародеем, а Фадж — министром. Амелия вздохнула и потёрла лоб: — Да. Они должны уйти. — Дайте мне знать, если я смогу вам как-то помочь, — сказала МакГонагалл, после чего встала и покинула кабинет. Погружённая в раздумья Амелия этого даже не заметила. В четыре часа дня Амелия трансгрессировала в свой кабинет в MI-5. Выйдя из него и направившись в кабинет майора Хартфилда, она отметила, что в коридорах царило необычное оживление. Все избегали смотреть на неё, хотя явно косились. — Добрый день, майор, — поздоровалась она, войдя в кабинет Хартфилда. — Добрый день, мадам Боунс. Чем обязаны визиту? — Я бы хотела встретиться с вами и ещё кое-кем из ваших сотрудников. Если у вас есть время. — Для вас время найдётся, — улыбнулся Хартфилд. — Пойдёмте в зал для совещаний. Выйдя из кабинета, они пошли по коридору. Открыв одну из дверей по пути, Хартфилд заглянул внутрь: — Джим, собрание глав отделов через пять минут в комнате один. Они продолжили путь и вскоре оказались в большой комнате, в центре которой стоял окружённый множеством стульев стол. — Садитесь. Хотите чего-нибудь выпить? — Не отказалась бы от глотка того односолодового, что мы пили в прошлый раз, — пробормотала Амелия. — О-о, звучит серьёзно. Я скоро вернусь. Хартфилд вышел из комнаты и через две минуты вернулся, неся бутылку и несколько рюмок. За это время в комнату зашло ещё пять человек, которые расселись вокруг стола. — Ну, все здесь, — огляделся Хартфилд. — Позвольте представить вам Стивена, Иэна, Коллин, Джона и Филлипа. Чем мы можем помочь? Амелия медленно обвела всех взглядом: — Я бы хотела... изменить будущее. Магическая Британия стремительно скатывается в хаос, и я не питаю иллюзий по поводу того, что мы, волшебники, сможем это остановить. Я прошу у вас помощи в том, чтобы... прекратить это. И если не предотвратить крах, то хотя бы построить на руинах лучшее будущее. Если вы согласны, я предлагаю для начала обменяться сотрудниками по связи и создать, так скажем, объединённое командование. Хартфилд обвёл взглядом своих коллег. Все пятеро еле заметно кивнули. — Думаю, это отличная идея. Кого вы думаете послать к нам? — Мракоборца Бруствера. Он один из лучших моих подчинённых. — Отлично, — улыбнулся майор. — Будет интересно с ним поработать. К несчастью, у нас самих пока нет никого на примете. Можно было бы, конечно, попросить мистера Поттера, но это нарушило бы кучу правил, ведь он ещё несовершеннолетний. Надеюсь, вскоре мы кого-нибудь подберём. А пока нам придётся полагаться лишь на мракоборца Бруствера. — Я пришлю его к вам в течение часа, — кивнула Амелия. Заколебавшись, она решила всё же спросить ещё кое о чём. — Как понимаю, Гарри Поттер планирует раскрыть вам некую тайну, которая позволит вам защищаться от магии. Хартфилд слегка удивился: — Да, он об этом говорил. Он ещё этого не сделал, и это заставляет нас придерживать все задуманные планы. Конечно, они изменятся, если он решит не раскрывать эту тайну. — И именно поэтому я и попросила встречи с вами, — осторожно произнесла Амелия, ощущая, насколько важным будет следующий её вопрос. — Я бы хотела узнать, что, по-вашему, это будет значить для Магической Британии. Несколько секунд Хартфилд молчал, после чего посмотрел на Коллин: — Возможно, вы сами ответите на этот вопрос? — Хорошо, — кивнула Коллин. — Мадам Боунс, — повернулась она к главе ОтМП, — думаю, пора ввести вас в курс дела. Моё настоящее имя — Стелла Римингтон, и я являюсь генеральным директором MI-5. И мы хотим... нет, нам нужно, чтобы волшебное общество в Британии было здоровым. По многим причинам, хотя бы по той, что все граждане Британии должны иметь равные права. И это означает, что вашему обществу придётся развиться до современного уровня. А также означает, что мы должны понять, как ваши уникальные способности повлияют на наши законы, политику, постановления и так далее. Словом, мы должны начать интеграцию вашего мира в наш. Откроем ли мы ваш мир широким слоям населения или нет, решать не мне, но вот заставить его подтянуться до нашего уровня — моя задача. Конечно, для начала нам нужно разобраться с Волдемором. И, к несчастью, метод защиты от магии нам крайне необходим. Без магической защиты наши возможности для помощи вам крайне ограничены. Амелия искренне улыбнулась: — Мне отрадно это слышать. Я завтра же поговорю с Гарри и спрошу его, не решит ли он принять решение раньше, чем планировал. Римингтон приподняла брови: — Право же, я удивлена, что вы так легко это восприняли. Я ведь, по сути, сказала, что бы собираемся полностью перестроить ваш мир. — Пожалуй, я слишком много слушала рассуждения Гарри и Гермионы, — усмехнулась Амелия. — И во многом с ними согласилась. — Да, мне их рассуждения тоже понравились, — усмехнулась генеральный директор. — Я особенно рада, что мисс Грейнджер на нашей стороне. — Согласна, — кивнула Амелия.***
Воскресенье, 19 сентября 1993 года Это утро выдалось тихим. Настолько тихим, что Римус начал нервничать. Каждый звук в окружающем тумане казался чересчур громким. Он легонько постучал в дверь дома. Вскоре та открылась, и он быстро зашёл внутрь. Там его уже ждали Тед и Андромеда Тонксы: — Римус, как ты? — Немного подташнивает, но я справлюсь. Ксено хорошо всё перенёс. — Возможно, тебе стоит отдохнуть? — обеспокоенно спросил Тед. Римус покачал головой: — Не нужно. Мне куда легче, чем в полнолуние. — И что мы сейчас будем делать? — уточнила Андромеда. — Будем снимать с вас все чары, так что, если на вас есть что-то зачарованное или магически уменьшенное, снимите это. Также вам придётся надеть ушные затычки и повязки на глаза. Когда я трансгрессирую вас в нужное место, мы пройдём метров пятьдесят-щестьдесят, потом я трансгрессирую вас в место назначения, и там вы сможете снять повязки и вытащить затычки. Есть вопросы? — Наши палочки не пострадают? — уточнил Тед. — Нет, магические по своей природе вещи не разрушаются. Только зачарованные. Вы собираетесь перед уходом наложить на дом защиту? — Да, минутку, — Тед повернулся и начал выписывать пассы палочкой. — Готово, мы можем выдвигаться, — сообщил он через некоторое время. Римус протянул им затычки и повязки, дождался, пока они их наденут, после чего трансгрессировал обоих в нужное место, откуда они начали свой путь. Идя по покрытой гравием земле трансформаторной зоны крупной распределительной станции, Римус быстро начал ощущать эффекты электрического поля. Сделав глубокий вдох и сжав зубы, он продолжил вести Теда и Андромеду более быстрым шагом. В середине пути у него начала кружиться голова, и Тед попытался помочь ему сохранить равновесие. Уже почти дойдя до выхода, Римус не выдержал и упал на колени. Тед и Андромеда с тревогой наклонились к нему. С их помощью Римус всё же сумел встать и выбраться из трансформаторной зоны. Там все трое остановились, и Римус начал переводить дыхание, мысленно ругая себя, что не спросил Теда и Андромеду, не могут ли они сами трансгрессировать в поместье Поттеров. С Ксено Лавгудом ему было намного легче, но, похоже, эффекты могли накапливаться. Приблизив руки Теда и Андромеды к своим часам, он описал пальцами круг по часовой стрелке и стукнул по их ладоням дважды. Выждав две минуты, он крепко взял их за руки и трансгрессировал в поместье Поттеров. По приземлении Римус сразу упал на пол. Когда Тонксы сняли повязки и вытащили затычки, Тед обеспокоенно взглянул на него: — Ты в порядке, Римус? — Терпимо, — Римус попытался выдавить улыбку. — Просто подумал, что интересно будет увидеть дом с этого угла обзора. Думаю, я не видел его таким образом с конца второго курса. — О да, вы с Джеймсом любили необычные ракурсы, — хмыкнула Андромеда. Тут рядом с ними появилась домовая эльфийка: — Добро пожаловать в поместье Поттеров! Меня зовут Анет. Когда будете готовы, я покажу вам ваши комнаты.***
Утром воскресенья, за завтраком, Гарри открыл очередной номер 'Придиры', чтобы прочесть своё интервью.Придира Особый выпуск, 19 сентября 1993 года Дамблдор украл у Гарри Поттера 48 тысяч галлеонов!
Полумна Лавгуд, штатный репортёр: В субботу я взяла у Гарри Поттера третье интервью из серии, планы на которую были упомянуты в предыдущих выпусках. Ниже приводится запись этого интервью. Полумна: Гарри, ты утверждаешь, что профессор Дамблдор украл у тебя сорок восемь тысяч галлеонов. Что заставляет тебя так считать? Гарри: Во-первых, он был моим опекуном со времени смерти моих родителей. Это накладывает на него обязательства заботиться о моём благополучии. Согласно распоряжению моих родителей, у меня было трастовое хранилище в Гринготтсе, которое каждый год пополнялось до четырёх тысяч галлеонов. Когда я посетил Гринготтс во время похода за покупками для учёбы, гоблины сообщили мне, что Дамблдор опустошал это хранилище каждый год в течение двенадцати лет. Полумна: Но разве он не должен был этого делать, чтобы обеспечивать тебя всем необходимым? Гарри: В том-то и дело: ни кната из этих денег не было потрачено на меня. Он должен был следить за тем, чтобы я рос в хорошем окружении, и за тем, чтобы эти деньги тратились на моё обеспечение. Однако этого не происходило. Как я говорил в одном из предыдущих интервью, я четыре года был бездомным, и тем не менее за эти годы с моего счёта были сняты шестнадцать тысяч галлеонов. И куда пошли все эти деньги? Отчитывался ли Дамблдор кому-либо об их тратах? Насколько мне известно, нет. Полумна: Спасибо, Гарри. Мы ещё поговорим позже. Гарри: Всегда пожалуйста, Полумна. Отдав 'Придиру' Гермионе, Гарри начал есть. Через некоторое время он ощутил на себе чьё-то пристальное внимание. Прежде чем он успел оглянуться, напротив него за стол уселись два рыжих парня. Гарри припомнил, что их звали Фред и Джордж Уизли. — Ты в порядке, Гарри? — в унисон спросили они. — Да, более-менее, — ответил Гарри, паралленьно отметив серьёзность лиц близнецов. — А вы как? Гермиона подняла взгляд из-за номера 'Придиры', чтобы видеть диалог. — Мы просто хотели бы... — ...сказать тебе... — ...что никогда не верили... — ...во всю ахинею... — ...которую раскручивала мельница слухов... — ...и что большая часть школы... — ...тоже начинает осознавать свою неправоту... — ...после прочтения статей. — И мы бы хотели извиниться, что не поддержали тебя раньше, — хором закончили они. Гарри с благодарностью кивнул: — Спасибо, парни. Хотя не думаю, что вы бы смогли многое изменить, выскажись вы раньше. Близнецы тоже кивнули: — Скорее всего... — ...мы бы изменили немногое... — ...но мы гордимся... — ...своей способностью думать независимо... — ...а этим подали плохой пример. — Мы постараемся стать лучше в будущем. Гарри искренне улыбнулся: — Мне очень приятно это слышать, правда. Близнецы кивнули и встали, чтобы сесть рядом с их другом Ли Джорданом. — Очень мило с их стороны, — заметила Гермиона. — Похоже, эти статьи работают, — сказал Гарри, как раз закончивший жевать булочку. После завтрака Гарри с Гермионой отправились в Выручай-комнату. Скоро к ним присоединились Полумна и Невилл, затем Сьюзен, а ещё чуть позже — МакГонагалл. В начале одиннадцатого дверь комнаты отворилась, и вошла сопровождаемая домовиком Амелия Боунс. — Тётя! — радостно воскликнула Сьюзен, бросаясь к ней и заключая в объятия. — Привет, Сьюзен, — сдержанно улыбнулась Амелия. — Как ты? — О-о, просто прекрасно. Я изучаю заклинания с самого начала, без жестов палочкой и без слов заклинаний. Это потрясающе! — Это как? — озадаченно нахмурилась Амелия. — Смотри, — Сьюзен закрыла глаза, и за её спиной возникла маленькая светящаяся точка. — Видишь? — она повернулась и посмотрела на точку. — Смотри внимательнее... — цвет и яркость свечения точки начали меняться. — Ну как? Видишь, всё невербально. И жестов палочкой выписывать не надо. Амелия потеряла дар речи. Сьюзен потянула её за руку к остальным: — Пошли к нам, посмотришь, чем мы заняты. — Доброе утро, мадам Боунс, — поздоровался Гарри, когда глава ОтМП подошла ближе. — Вы... все так умеете? — Амелия ещё явно не до конца пришла в себя. Все кивнули. — Даже я! — в голосе МакГонагалл слышался редкий для неё восторг. — Можно сказать, это радикально меняет мир магии. Все мои уроки уже можно считать устаревшими. — Не совсем, — усмехнулась Гермиона. — Чтобы начать творить такое, сначала нужно посетить убежище Гарри. — Так вы водили Сьюзен в своё убежище? — Амелия снова посмотрела на Гарри. — Ну, не я, а профессор МакГонагалл. Но да. Поэтому со Сьюзен и спали все следящие чары Министерства. — Да, точно, — понимающе кивнула Амелия. — На самом деле я очень вам за это благодарна. Возможно, этим вы спасли Сьюзен жизнь. — Что?! — испуганно пискнула Сьюзен, бледнея и прижимая ко рту ладонь. — Специальные отслеживающие чары накладываются Министерством для защиты членов семей высокопоставленных служащих, — пояснила Амелия. — Только вот в Министерстве столько Пожирателей смерти, что эти чары, как я боялась, могли быть использованы для охоты на тебя, Сьюзен, если бы ты покинула Хогвартс. Я боялась снимать их сама: это показало бы мою неуверенность и вызвало брожения в отделе. Так что я очень благодарна вам, что вы об этом позаботились. Сьюзен выглядела откровенно перепуганной. Гарри улыбнулся: — Рад помочь. — Но вообще-то я хотела поговорить с вами о совещании в MI-5, на котором я вчера присутствовала, — продолжила Амелия. — Я прямо спросила, каковы их намерения в отношении волшебного мира. И была приятно удивлена. — Что именно они сказали? — приподнял брови Гарри. — Мне довелось поговорить с самим генеральным директором MI-5. Она сказала, что они хотят, чтобы волшебное общество было здоровым, и намереваются этому поспособствовать. Но также сказала, что их способность к помощи здорово зависит от того, раскроете ли вы им секрет технологической защиты от магии. На лице Гарри отразилась смесь противоречивых эмоций. Он долгое время молчал, прежде чем осторожно ответить: — ...не знаю. Было бы намного легче, если бы я мог просто им доверять. А так... не знаю. Амелия слегка улыбнулась: — Думаете, они могут быть хуже Министерства? Гарри невольно рассмеялся: — Разумное замечание, — он снова замолчал. — Ладно, я... подумаю. — Конечно, — кивнула Амелия. — Просто постарайтесь думать быстрее. Мы проигрываем, и никакой иной помощи не предвидится. — Я постараюсь определиться с решением до завтра, — согласился Гарри. — Рада слышать, Гарри. А теперь прошу меня извинить, мне пора в Министерство. — Будь осторожна, тётя, — Сьюзен обняла Амелию на прощание. Когда глава ОтМП ушла, Гермиона с беспокойством взглянула на Гарри: — Я думаю, что она права. Нам нужно как можно скорее рассказать им. Гарри потёр лицо ладонями. После чего встал, заложил руки в карманы и стал нервно прохаживаться: — Это нелегко, сам не знаю почему. Думаю, — он повернулся к остальным, — мне надо это понять. И как можно скорее. Умом я понимаю, что решение должно быть лёгким, а вот сердцем...***
Понедельник, 20 сентября 1993 года В районе десяти часов утра, когда все решили отдохнуть от тренировки магической чувствительности, Гермиона подошла к Гарри: — Ну, что ты надумал? — Надумал, что ты права. Нам нужно им рассказать, — ответил Гарри. — Думаю, я воспринимал эту тайну как источник безопасности, хотя на самом деле это не так. А знание работает, только если оно применяется на деле. — Молодец, Гарри, — широко улыбнулась Гермиона. — Теперь нам надо только сообщить им и назначить время, — подытожил Гарри. — Мимзи? — позвала Полумна, которая была поблизости и слышала их разговор. — Да, мисс Лавгуд? — спросила появившаяся рядом эльфийка. Полумна наклонилась к ней: — Мимзи, ты можешь доставить сообщение главе эльфов Поттеров, Лемри? — Могу, мисс Лавгуд. Какое сообщение? Полумна кивнула Гарри. Тот поразмыслил пару секунд, прежде чем сказать: — Можешь попросить Лемри, что бы та попросила членов MI-5, — он нарисовал название организации светящимися буквами в воздухе, — о встрече сегодня, в одиннадцать часов утра? — Хорошо, Гарри Поттер, — улыбнулась Мимзи. — Возможно, вы хотите пока перекусить? Все члены небольшой учебной группы закивали. Эльфийка трансгрессировала прочь, и через десять минут вернулась: — Мимзи сказала Лемри, и Лемри сказала, что всё уладила. Щёлкнув пальцами и заставив появиться в комнате стол, уставленный едой, эльфийка снова исчезла. Без четверти одиннадцать Гарри, Гермиона и Полумна направились к воротам Хогвартса. Там их уже ждала Лемри. — Привет, Лемри. Можешь перенести нас к Роберту Престону? — спросил Гарри. Лемри взяла их за руки и перенеслась в большую комнату. Там, помимо Роберта, находилось ещё пять людей, знакомых им по прошлой встрече. — Гарри, Гермиона, Полумна, Лемри, — протянул руку Роберт. — Как вы? — Неплохо, — ответил Гарри. — Я пришёл к выводу, что должен посвятить вас в тайну. От знания нет толку, если его не применяют. — Рад слышать, Гарри, — на лице майора Хартфилда мелькнуло облегчение. — Это немало поможет нам. — Лемри, — Гарри снова повернулся к эльфийке, — можешь доставить нас к моему убежищу? — Конечно, хозяин Гарри. Но это займёт некоторое время. — Отлично. Проявляйте осторожность — Лемри перенесёт вас в небольшую рощу, и я прошу вас не двигаться, пока все мы не окажемся там, — сказал Гарри. Когда все оказались в роще недалеко от убежища, Лемри, последними перенёсшая Гарри, Гермиону и Полумну, спросила: — Хозяин Гарри, а можно я пойду с вами и посмотрю? — Почему бы и нет? — улыбнулся Гарри. — Но если тебе станет плохо, я хочу, чтобы ты остановилась и не шла дальше. Лемри кивнула. Гарри осторожно направился в направлении убежища, предварительно набросив на всех чары незаметности. Когда все добрались и залезли внутрь, он посмотрел на Лемри: — Ты нормально себя чувствуешь? — Да, хозяин Гарри. Но... здесь так тихо, — в голосе эльфийки слышалось удивление. — Да, я тоже это заметила, — улыбнулась Полумна. — Гарри, так какое значение имеет это место? — спросил майор Хартфилд. — Во-первых, — начал Гарри, — все магически зачарованные объекты, попадающие сюда, лишаются наложенных чар. Хотя, полагаю, это может занимать некоторое время в зависимости от мощности поля и силы чар. Данный эффект, как мы считаем, создаётся трансформаторами, которые вы здесь видите, — он сделал паузу, собираясь с мыслями. — Во-вторых, — продолжила за него Гермиона, — оказавшийся здесь волшебник, на котором были какие-либо чары, тоже их лишается. Но самым главным является то, что магическое ядро волшебника изменяется, и он становится куда более восприимчив к магии. И, как я подозреваю, чем дольше волшебник находится в этих условиях, тем больше развивается чувствительность. Иэн, обходивший тем временем трансформаторы, подошёл обратно к группе: — Эти трансформаторы создают более мощное поле, чем те, которые мы тестировали в Амберли в шестидесятых. Но, думаю, настоящий эффект оказывает трёхфазное питание. — А что за тесты в Амберли? — навострила уши Гермиона. — В 1960-х в Амберли проводили некоторые тесты по взаимодействию магии и электричества, — пояснил Иэн. — Но тогда мы не использовали трёхфазное питание, только однофазное и двухфазное. А также использовали меньшее напряжение. Никаких эффектов мы тогда не обнаружили, но опять же, тогда наши приборы были менее точными. Полагаю, динамически меняющееся поле создаёт именно те условия, в которых магия разрушается. Какие эффекты вы наблюдали? — При входе чары спадали или начинали спадать сразу, — продолжила объяснение Гермиона. — Следящие чары, чары памяти, чары уменьшения — всё отказывало. Магические по природе объекты вроде волшебных палочек оказывались не затронутыми. Возможно, при некоторых условиях объекты могут остаться зачарованными. Например, кольца-печатки, которые носит Гарри; как я подозреваю, они подпитываются его магией и потому не разрушаются. Иэн поскрёб пальцем подбородок: — Хмм, расширение поля... — Расширение поля? — переспросила Гермиона. — В каждый момент времени в определённой точке магнитное поле будет меняться по синусоиде. При трёхфазном питании имеются три поля в разных фазах, — пояснил Иэн. — Постоянный ток, текущий по проводу, создаёт перпендикулярные друг другу электрическое и магнитные поля. При однофазном переменном токе магнитное поле меняет ориентацию одновременно с расширением и сокращением электрического поля. Полагаю, несколько таких полей действуют на магию сильнее, чем одиночное, и их конфликт позволяет её разрушить. Гермиона слегка побледнела: — То есть если вы включите генератор поля рядом с областью, на которую наложены чары расширения пространства, все внутри погибнут. — А это почему? — нахмурился Иэн. — Она забыла вам рассказать, — сказал Гарри, — что, когда я сбежал из Хогвартса и прибыл сюда, лежавшая у меня в кармане уменьшенная метла превратилась в пыль. Не увеличилась до нормального размера, просто рассыпалась пылью. Иэн поморщился и выдохнул сквозь сжатые зубы: — Получается, резкий отказ влияющих на плотность материала чар разрушает молекулярные связи... — А если вы включите подобный генератор рядом со зданием, построенным при помощи магии, оно попросту рухнет, — добавила Гермиона. — Каким, например, зданием? — спросил Гарри. — Да тем же Хогвартсом. Или Министерством. Или платформой 9 3/4. Гарри нахмурился, но потом медленно, понимающе кивнул. — Значит, нам потребуются только небольшие поля, — продолжил рассуждать Иэн. — Интересно, каков будет эффект, если такое поле создать в магически изменённом пространстве? Гермиона задумчиво нахмурилась: — Я кое-что читала о чарах пространства. Они обычно подпитываются магией волшебников, которые находятся в изменённом пространстве. Так что если кто-то войдёт в такую область с небольшим переносным генератором... возможно, будут искажения вокруг, но в целом чары должны выстоять, ценой большего оттока магии у подпитывающих волшебников. — Да, да, — бормотал себе под нос Иэн. — Надо будет проверить при случае... — Но, — неожиданно сообразила Гермиона, — если вокруг носителя генератора будут искажения пространства, как он сможет, например, стрелять? Это заставило Иэна отвлечься от раздумий. Он взглянул на Гермиону и усмехнулся: — Физика, дорогая моя. Всё будет зависеть от системы отсчёта. Солдат в центре поля будет стрелять строго прямо, и пули будут попадать в цель, хотя для стороннего наблюдателя траектория может выглядеть искривлённой. Правда, есть ещё магнитные возмущения... — он снова погрузился в размышления, — но навряд ли они сильно изменят траекторию. — А как быть с сотворённой материей? — снова нахмурилась Гермиона. — С чем? — Многие волшебники сотворяют что-либо для атаки или защиты, — пояснила Гермиона. — Например, камень, чтобы заблокировать заклинание или бросить во врага. Что с ним станет в электромагнитном поле? — Хороший вопрос, — Иэн потёр лоб ладонью. — Полагаю, зависит от скорости разрушения сотворённой материи. Если это произойдёт быстро, и плотное вещество превратится в быстро расширяющееся облако газа... это будет эквивалентом бомбы. Нехорошо. — Возможно, стоит создать более слабое поле? — предложил Гарри. — Поле слабеет только с расстоянием, — покачал головой Иэн. — Думаю, Гарри имел в виду напряжённость поля, — сказала Гермиона. — В случае небольшого генератора она меняется более резко и может особенно сильно влиять на магию. — Возможно, — согласился Иэн. — Надо будет провести опыты с генераторами разных размеров. — Ну, думаю, мы получили самую важную информацию, — сказал Хартфилд. — Отправляемся обратно.***
На планёрку, проводившуюся в этот раз в час дня, Амелия опоздала на несколько минут. Устало усевшись на своё место за столом, она подождала, пока все обратят на неё внимание, и заговорила: — Итак, начинаем. Пока что за дневную смену у нас было три нападения. Дом Лавгудов, дом Тонксов и офис Теда Тонкса. В доме Лавгудов на момент атаки никого не было. Сам дом несколько пострадал, но не разрушен; похоже, на него недавно была установлена отличная гоблинская защита. Ксенофилиус Лавгуд, видимо, скрывается, потому что мы не нашли ни единого его следа. — Как с Поттером? — заинтересовался Скримджер. — Да, именно так, — кивнула Амелия. — Точно так же ни единого следа. Пожалуй, не стоит этому удивляться, учитывая то, что Ксенофилиус публиковал интервью мистера Поттера. Что касается атаки на дом Тонксов — там тоже никого не было, и, что интересно, там тоже были недавно установлены гоблинские защитные чары. Абельсон, что произошло в офисе Тонкса? Альден Абельсон прочистил горло: — Мы схватили там трёх покалеченных Пожирателей. Похоже, у мистера Тонкса были зачарованные картины, которые эффективно ответили на атаку. Весь персонал успел сбежать через чёрный ход. Амелия усмехнулась: — Тонкс всегда был в душе немного канальей. Однако, насколько мне известно, он вместе с женой также исчез без следа. Тоже 'в стиле Поттера'. — По крайней мере, это позволяет надеяться, что они в безопасности, — заметил Скримджер. Амелия кивнула и обвела всех людей в комнате пристальным взглядом. Они выжидающе смотрели в ответ. — Также должна вам сообщить, что с этого момента в нашем диспетчерском центре будет присутствовать посетитель. И не простой посетитель, а сотрудник MI-5, отвечающий за связь. Скримджер ошарашенно воззрился на Амелию: — Связь с маглами? Что они-то могут сделать? Амелия смерила его тяжёлым взглядом: — Мне нет дела, что они могут сделать, это их дело. Я приказываю вам сотрудничать с ними. Всё ясно? В этот момент дверь открылась, и Амелия перевела взгляд: — Майор? Появившийся в дверном проёме Дэниел Хартфилд, одетый в камуфляжную форму, бронежилет, шлем и наскоро сделанную 'сбрую' ЭМ-генератора, мрачно усмехнулся: — Всем добрый день. Я — майор Дэниел Хартфилд, и на сегодня буду вашим штатным маглом. Скримджер гневно вскочил: — Это что, шутка такая?! Амелия тоже встала и спокойно посмотрела на него: — Руфус, предлагаю вам взять отгул на остаток дня. Несколько секунд Скримджер сердито смотрел на неё, но потом тяжело вздохнул: — Наверное. После чего направился к двери. Хартфилд посторонился, давая ему дорогу. — Он выглядит измотанным, — заметил майор, когда дверь за Скримджером закрылась. — Как и все мы, — безрадостно хмыкнула Амелия. — Волдемор медленно убивает нас. — Ну что ж, надеюсь, я смогу вам помочь. — Каким образом? — устало осведомилась поднявшая на него взгляд Кристина Хаммер. — Сейчас и посмотрим, — лицо майора слегка смягчилось. — Для начала расскажите мне о ваших операциях.***
— Римус, как мне лучше написать письмо Теду Тонксу и Визенгамоту, чтобы назначить тебя моим представителем? — спросил Гарри. — Ты точно в этом уверен, Гарри? — усмехнулся Римус. — Представляешь, как многие взбесятся? — Чем больше, тем веселее, — усмехнулся Гарри в ответ, но потом резко помрачнел. — Хотя... ты ведь можешь оказаться в опасности, да? — Не в большей, чем сейчас, поверь. Гарри неуверенно посмотрел на него: — Точно? Римус, ты для меня куда важнее, чем какие-то там голоса. — Да всё в порядке, Гарри, я готов к трудностям, — слегка оскалился Римус. — И потом, я думаю, что это довольно важно. Гарри глубоко вздохнул: — Ну ладно. Так как писать письмо? Римус рассказал ему о нужных формулировках и показал, как подписывать письмо и оставлять на нём оттиск кольца-печатки. — Вот так, — сказал он, когда они закончили. — Завтра я отнесу его Теду Тонксу, чтобы он смог его заверить. Думаю, уже завтра я буду назначен твоим представителем. Гарри улыбнулся: — Здорово. Кстати, уже пора ужинать? — Пора. Идите, я вас догоню. Когда Гарри с друзьями подошли к двери класса, Гарри ощутил на другой стороне несколько магических сигнатур. — Нас кто-то поджидает в коридоре, — сообщил он. — Точно, — Гермиона прикрыла глаза. — Четверо, вроде бы. — Можно я подстрахую? — в голосе Невилла слышалось волнение. — Можно, — улыбнулся Гарри. — А ты, Гермиона, займись ими. Маглорождённая, одним махом их одолевшая, будет страшным ударом по их гордости. — Вы правы, мистер Поттер, — зловеще ухмыльнулась Гермиона. — Начинаем. Она подошла к двери, а Гарри с Невиллом встали по бокам, страхуя её. Гермиона спокойно вышла из класса и направилась по коридору. Через десять футов ей в спину полетели четыре заклинания разной степени вредоносности. Легко уклонившись ото всех, Гермиона резко развернулась, и все четверо атакующих неподвижно застыли на месте. Гермиона неспешным шагом направилась к ним. Гарри с Невиллом вышли из класса и присоединились к ней. Первой из атакующих они увидели Панси Паркинсон: та застыла, выглядывая из-за угла. Её взгляд отчаянно пытался отыскать цели. Гарри, Гермиона и Невилл зашли в её поле зрения и остановились, внимательно её разглядывая. На лбу слизеринки стали набухать капли пота. — Кто ещё, помимо Паркинсон и Нотта? — спросил Гарри. Гермиона небрежно махнула рукой: — Не знаю. Да мне и дела нет. Пойдёмте ужинать? Гарри, впечатлённый таким небрежным отношением к самовлюблённым слизеринцам, понимающе хмыкнул: — Отличная идея. Они направились в сторону Большого зала. Отойдя на достаточное расстояние, они оглушили четырёх нападавших, одновременно отменив чары парализации и наложив на пол смягчающие чары. Зайдя в Большой зал и заметив, что ужин ещё не начался, Гарри с Гермионой направились к преподавательском столу, прямиком к профессору зельеварения. Тот выглядел несколько нездоровым. — Профессор Снегг, — негромко сказал Гарри, — извините за беспокойство, но недалеко от моего класса опять появились несколько учеников, пытавшихся нас атаковать. Зельевар через силу усмехнулся: — Благодарю, мистер Поттер. Я с ними разберусь. — Профессор, — осторожно сказала Гермиона, — вы не очень хорошо выглядите. На лице Снегга появилось выражение усталости, смешанной с горечью: — Мои дни в качестве Пожирателя наконец мне аукнулись. Я не отвечал на вызов Волдемора, и он начал выкачивать из меня магию. — Оу... — испуганно пробормотала Гермиона. — Сэр, мне жаль это слышать, — сказал Гарри. — Может, вы позволите нам в ближайшие дни изучить вашу Метку? Мне бы не хотелось, чтобы Волди вот так... в чём-то победил. Снегг снова усмехнулся: — Я ценю ваше участие, мистер Поттер. Думаю, через пару дней у меня найдётся время. А до этого мне нужно... постараться своим примером объяснить моему факультету, к чему может привести глупость. После этого он, слегка поморщившись, встал: — Внимание, ученики Слизерина, — в зале наступило молчание. — Сегодня, в семь вечера, в гостиной пройдёт обязательное к посещению общефакультетское собрание. Затем, еле заметно кивнув Гарри, Снегг направился к столу Слизерина.***
Подойдя к слизеринскому столу, профессор зельеварения обратился к старосте-семикурснику Иоганну Малеру: — Мистер Малер, в коридоре второго этажа находятся несколько оглушённых учеников Слизерина. Будьте так добры забрать их и доставить на собрание в гостиной. — Конечно, профессор, — кивнул Малер, начиная вставать. — Только не нужно приводить их в сознание. Доставьте их в текущем виде. Староста явно слегка удивился, но затем снова кивнул и направился к дверям. Снегг повернулся и направился к подземельям. Теперь он лучше понимал, каково приходилось Дамблдору, когда тот жаловался на то, что стареет. Всё болело. Постоянно. Когда он наконец добрался до слизеринской гостиной, все ученики уже собрались там. Нападавшие со второго этажа были уложены на пол и по-прежнему пребывали без сознания. Подождав, пока перешёптывания утихнут, Снегг наложил на каждого из оглушённых парализующее заклинание, а затем применил 'Энервейт'. — Дамы и господа, — начал он. — Мы, представители факультета Слизерин, издревле славились амбициозностью и хитростью. Такие качества связывают с нашим факультетом в течение более чем тысячи лет. И тем не менее, сейчас вы видите нескольких учеников, которые уже не в первый раз нападали на других учеников, и при этом всякий раз терпели позорное поражение. Конечно, их настоятельность предполагает наличие некоторой амбициозности... но вот хитрость здесь попросту отсутствует. Затем он снял парализующие чары. — Встать! — все четверо поспешно вскочили на ноги. — В наказание за свою глупость каждый из вас завтра за завтраком публично извинится перед мистером Поттером и мисс Грейнджер. И даже не думайте о том, чтобы снова пытаться на них напасть! Также каждому из вас назначается неделя отработок с мистером Филчем. Многие тихо застонали, а незадачливая четвёрка побледнела. Публичные извинения и отработки вне Слизерина считались на факультете, мягко говоря, не слишком почётными. — И радуйтесь, что я не поставил перед директором вопрос о вашем исключении, — добавил зельевар. Теодор Нотт попытался разрядить обстановку: — Профессор, мы извиняемся за нашу неудачу. Но не понимаем, что стало её причиной. На лице Снегга появилась жутковатого вида ухмылка: — Ваша первая ошибка — неумение извлекать урок из произошедшего. Вы уже в третий раз пытались на них напасть, и все три раза они громили вас в пух и прах. Если бы не достойное уважения великодушие мистера Поттера и мисс Грейнджер, ваш первый провал стал бы вашим последним. Ваша вторая ошибка — то, что вы вообще на них напали! У вас нет ни грамма хитрости? Вы не можете придумать ничего иного? Мне довелось наблюдать то, на что способны Поттер и Грейнджер, и могу заверить, что никто из вас, вне зависимости от курса, не способен выстоять в схватке с ними, — это заставило многих уставиться на него почти с шоком. — Советую вам как следует вбить это в голову: в любой форме магической схватки вам их не одолеть. — Профессор, но как такое возможно? — с подозрением спросил Малер. — А вот на этот вопрос смогут ответить только сами Поттер и Грейнджер, — Снегг подпустил в голос вкрадчивости. — У кого-нибудь хватит смелости их спросить? Ответом было молчание. Зельевар набрал в грудь воздуха: — Но это собрание было созвано по другой причине. Я должен сказать вам кое-что о Волдеморе. Некоторые из слизеринцев сдавленно ахнули, некоторые содрогнулись, а глаза некоторых загорелись в предвкушении. Снегг закатал левый рукав, демонстрируя всем Тёмную Метку: — Когда я сам был учеником Хогвартса, я совершил крупнейшую ошибку в своей жизни, и до сих пор расплачиваюсь за неё. Многие думают, что Тёмная Метка — знак силы. Что человек, принявший её, обретает большую значимость и могущество. Вот только это ложь, обман. Тёмная Метка не даёт силы вам, она отбирает её у вас, чтобы передать её Волдемору. Тёмная Метка — знак рабства. Цепь, которая сковывает вас, принуждая к повиновению; поводок, который не даёт вам сбежать; яд, который убьёт вас, если вы вызовете недовольство Волдемора. И знайте, что настоящее имя Волдемора — Том Овэлоро Реддл, и он на самом деле полукровка. Ему нет дела до чистоты крови; все его заявления об этом — лишь уловка, чтобы получить больше силы и власти. Он убивает и пытает остальных для удовольствия; исключительно для своего удовольствия. И не думайте, что его последователи избегают такой участи; немалое количество Пожирателей смерти, погибших в первой войне, погибли от его руки, потому что чем-то его прогневили. Он — безумец! — Это неправда! — вскочил Маркус Флинт. Снегг бросил в него невербальные парализующие чары, и Флинт упал на пол: — Увы, это правда. Я был частью внутреннего круга Волдемора во время первой войны, и некоторое время после его недавнего возвращения. И осознал, каким раньше был глупцом. Я понял из своего опыта, каков Том Реддл на самом деле. И я сказал о том, что расплачиваюсь за свою ошибку, потому что Волдемор теперь медленно убивает меня. Я больше не отвечаю на его призыв, и он начал высасывать из меня магию через Тёмную Метку. Вот какова её природа. Это поводок на душе, который не снять; если даже Волдемор умрёт, я, как и остальные Пожиратели смерти, умру вместе с ним, потому что он высосет из нас все жизненные силы и магию, лишь бы хоть немного продлить собственную жизнь. Он не даст вам ничего... а вот вы отдадите ему всё. — Но он так могущественен. Разве не это наша цель? Наш пример? — спросил Драко Малфой. — Не позволяйте обещаниям силы обманывать себя, — покачал головой Снегг. — В жизни есть кое-что более важное: ответственность. Вспомните старую поговорку 'Поднявший меч от меча и погибнет'. Иначе говоря, если вы будете жить исключительно затем, чтобы сокрушать других своей силой, вам придётся быть готовыми к тому, что когда-то сокрушат вас самих. Всегда помните об этом. — Но почему вы нам обо всём этом говорите? — осторожно спросила Дафна Гринграсс. — Что заставило вас... так посмотреть на мир? Снегг желчно усмехнулся: — Я понял, чего мне самому стоили служение Тому Реддлу и моя жажда силы и власти. Раньше я думал, что причины этого были достаточно основательны... и только недавно осознал, в какое чудовище я превратился, идя по этому пути. Теперь для меня пришло время принять последствия этого, и я могу только посоветовать вам учиться на моих ошибках. Иначе, боюсь... вам придётся учиться на своих.***
Вторник, 21 сентября 1993 года Через несколько минут после того, как Римус, Гарри, Гермиона, Полумна, Невилл и Сьюзен пришли в их классную комнату, рядом с ними появилась Мимзи, державшая в руках бумажный пакет: — Гарри Поттер, сэр, Лемри попросила передать это вам. — Спасибо, Мимзи, — кивнул Гарри. Эльфийка исчезла, и он открыл пакет. — Ого! Радио, с целой кучей проводов... книга... и записка, — он выложил всё на стол. — Это от MI-5. Новая схема связи. Римус начал вертеть радио в руках, а Гермиона стала листать книгу. Гарри тем временем читал записку: — Ага... мы можем связаться с ними по первому каналу. Проверки связи будут во время завтрака, обеда и ужина, а мы сами можем вызвать в любое время, если это потребуется. — Интересно, насколько это безопасно... — нахмурился Римус. Гермиона улыбнулась: — Тут написано, что частота связи плавающая. Даже маглы не смогут это отследить, а уж волшебники — тем более. Римус начал подсоединять провода, как было указано на приложенной диаграмме: — Так... и вот так. Готово. Нужно повернуть эту ручку и нажать кнопку, — он заглянул в книгу в руках Гермионы. — Вы будете говорить с 'Отрядом связи'. Ваши позывные — просто ваши имена. — Надо попробовать, — сказала Гермиона. — Согласен, — Гарри протянул радио ей. — Что, пропускаешь даму вперёд? — хмыкнула Гермиона. — Ну ладно, — она взяла прибор в руки. — Радио? Это как колдорадио, только обычное? — уточнил Невилл. — Да, только по нему ещё можно разговаривать, — кивнул Римус. Гермиона настроила канал и подключила микрофон: — Отряд связи, вызывает Гермиона. Проверка связи, как слышно меня? — Гермиона, это Отряд связи. Слышно ясно и чётко! — Отряд связи, нам тоже вас слышно. Спасибо. Вызовем вас снова во время обеда. — Принято, Гермиона. Отбой, — приёмник умолк. — Круто. Почти как особая магия, — покачал головой Невилл. — Разные виды магии... и каждый удивителен для другого, — отстранённо улыбнулась Полумна. — Так, а ещё тут написано, что канал два предназначен для спецопераций, — задумчиво пробормотал Римус. — Посмотрим, есть ли там сейчас что-нибудь. Он повернул ручку переключения каналов, и через секунду из приёмника послышался треск помех.***
Передатчик в ухе майора Хартфилда затрещал, передавая сообщение от агента MI-5, сидевшего в 'Дырявом котле': 'Цель вошла в Косой переулок'. — Диспетчер Министерства — Отделу связи, — сказал он в передатчик. — Цель входит в Косой переулок. Операция начата. Мы приступаем, — добавил он, повернувшись к диспетчеру-мракоборцу. — Отдел связи — диспетчеру Министерства. Принято. Операция начата, — послышалось из передатчика. Роберт Престон стоял вместе с отрядом САС, одетыми в полную боевую экипировку, и держал в руке верёвку, которую мракоборец Бруствер должен был вскоре превратить в портал. — Помните, не включайте генераторы, пока я не отойду от вас. А то вернуться не получится. Лейтенант САС кивнул и начал проверку связи. Роберт слышал его через наушник, подсоединённый к защищённому от ЭМИ радио. Когда проверка была закончена, Бруствер наклонился к Роберту: — Словом активации будет 'фламбе'. Затем он коснулся верёвки палочкой и коротко кивнул. — Пытаетесь сглазить нас без всякого заклинания, Бруствер? — хмыкнул Роберт, пока остальные брались за верёвку. Кингсли тоже хмыкнул: — Может, в следующий раз. Роберт обменялся взглядом с лейтенантом САС. Тот кивнул и начал отсчёт: — Три, два, один... фламбе! Через секунду они оказались на крыше одноэтажного здания в Лютном переулке. Отряд быстро рассредоточился по соседним крышам. — Роберт, говорит ведущий. Как слышно? — голос лейтенанта САС был спокоен и холоден. — Ясно и чётко, ведущий. Включайте генераторы. Роберт услышал лёгкое потрескивание в наушнике от создаваемых помех. Менее чем через пять минут цель была обнаружена: — Первый засёк цель. Движется близко в витринам магазинов, почти прямо под Вторым. Цель не одна, её сопровождает один человек. — Дать описание второй цели. — Женщина, ростом около метра семьдесят, весом около 65 килограмм, короткие каштановые волосы, одета в мантию. Держится рядом с основной целью. — План не меняется, нейтрализуем обоих. Начинаем по сигналу от Первого. — Цель подходит к Третьему. Три, два, один... начали. Члены отряда спрыгнули с крыш, приземлившись с трёх сторон от цели, уже выхватив пистолеты. Вторая цель едва успела вытащить палочку, как один из САСовцев вырубил её мощным ударом. Основная цель застыла. — Роберт, говорит ведущий. Генераторы отключены, у нас двое пленных. Готовимся к возвращению. Быстро подойдя к отряду, Роберт протянул им верёвку. Когда все за неё взялись, ведущий еле заметно кивнул: — Фламбе. Лютный переулок снова стал тих и безлюден. Отряд приземлился в большой бетонной комнате в подвале здания штаб-квартиры MI-5. Все по прежнему держали обоих 'гостей' на мушке. Под потолком загорелся красный свет, и послышалось низкое гудение. Роберт повернулся к цели, снял маску и показал удостоверение: — Нарцисса Малфой, вы арестованы. Сдайте вашу палочку. Нарцисса выглядела так, будто её парализовало от страха. Осторожно вытащив палочку из рукава, она протянула её Роберту. Остальные члены отряда начали медленно опускать оружие. Дверь открылась, и вошли две женщины в униформе, каждая из которых несла большой пластиковый пакет. Первая положила в пакет отданную палочку, вторая подошла к Нарциссе и начала снимать с неё украшения. — Мы временно забираем ваши вещи. Они будут возвращены вам по освобождении, — Роберт собирался отчасти изобразить 'злого полицейского', но вид Нарциссы прозрачно намекал на то, что это было излишне. — И кем является ваша... подруга? — он кивнул в сторону второй пленницы. В этот момент её внешность неожиданно начала изменяться. Нарцисса опустила взгляд на неё и беззвучно зашевелила губами. Одна из вошедших женщин тем временем закатала ей рукава, снимая браслеты и параллельно отметив, что на левом предплечье женщины не было Тёмной Метки. — Бе... Беллатриса, — наконец прошептала Нарцисса. — Пленник первой категории опасности, — сообщил Роберт женщинам. Те как раз надевали на бессознательную Пожирательницу наручники. В комнату вошли два медика, чтобы проверить её состояние. — Кто?.. — выдавила Нарцисса, подняв взгляд на Роберта. — Маглы, — усмехнулся тот. Лицо Нарциссы утратило всякое выражение, помимо полной растерянности. — Мы сняли с вас все следящие, защитные и контролирующие чары, — Роберт перешёл на более мягкий тон. — Ни Волдемор, ни его Пожиратели не смогут вас обнаружить. Ваша защита не менее надёжна, чем та, что была у Гарри Поттера. А сейчас пройдите, пожалуйста, за ширму, вас проверят на наличие оружия. Пока женщины-полицейские за ширмой обыскивали Нарциссу, медики уложили всё ещё пребывающую без сознания Беллатрису на каталку. Один из САСовцев снял свой генератор, привязал его к каталке и включил. В этот момент вошёл Кингсли Бруствер. — Роберт, кто эта вторая? — нахмурился он, кивая на каталку. — Беллатриса Лестрейндж, — улыбнулся Роберт. Кингсли резко крутанулся к каталке, выхватывая палочку. Роберт покачал головой: — Нет нужды волноваться. Генератор не даст ей ничего сделать. — Извините, привычка, — Кингсли опустил палочку. — Чёрт, подумать только... Беллатриса Лестрейндж. Мы охотились за ней с самого её побега, но, говоря по правде, боялись, что найдём. Она — совершенно невменяемая сука. Тут из-за ширмы донёсся сдавленный всхлип. Роберт повернулся и увидел, как Нарцисса выходит из-за неё, по прежнему в сопровождении женщин-полицейских. Её била дрожь, по щекам текли слёзы. — Это закончилось. Закончилось... — выдавила она сквозь всхлипы, опускаясь на ближайший стул. Роберт пододвинул другой стул и сел напротив, внимательно посмотрев на неё: — Миссис Малфой, что вы можете рассказать нам о вашем муже? Лицо Нарциссы исказилось от ярости, и она схватила Роберта за руки. — Не подпускайте этого ублюдка ко мне! — закричала она. — Он меня поработил! Заставил смотреть, как убивает... пытает... их всех.... — она снова разрыдалась. Роберт встал, кивнул медикам, и те направились к Нарциссе, чтобы ввести ей успокоительное.***
К концу своей двенадцатичасовой смены, который пришёлся на вторую половину дня, Амелия чувствовала себя совершенно измотанной. И участие в заседании Визенгамота отдыхом было назвать никак нельзя. — И наконец, обратимся к вопросам, которые необходимо вынести на рассмотрения Визенгамота, — сказал Дамблдор. Римус Люпин встал с места и направился к возвышению: — Я бы хотел предъявить эти вот бумаги, Верховный чародей. Брови Дамблдора приподнялись. Римус передал бумаги Амелии; та начала читать их, и вскоре её глаза расширились от удивления. Она наложила чары проверки подлинности, и бумаги прошли эту проверку. — Внимание всем! — зычным голосом возвестила она. — Данные бумаги назначают законного представителя, который будет голосовать от имени семей Поттер, Певерелл и Гриффиндор! Бумаги прошли проверку на подлинность! Законным представителем, который займёт принадлежащие этим семьям восемь мест, назначен профессор Римус Люпин! На три секунды в зале повисла полная тишина, затем взорвавшаяся диким гомоном. Дамблдор растерянно смотрел на Римуса; прошла целая минута, прежде чем он взялся за свой молоток и начал стучать им, призывая к тишине. Когда шум наконец утих, Дамблдор бросил на Римуса сердитый взгляд и объявил: — Бумаги признаны подлинными. Назначение утверждено. Малфой вскочил на ноги: — Это неприемлемо! Он — тёмное существо, и не может заседать в Визенгамоте! Снова поднялся шум. Дамблдор снова начал стучать молотком, но никак не прокомментировал слова Малфоя. Со своего места встала Амелия: — Соответствующие законы не ограничивают то, кем может быть назначенный представитель. Дамблдор бросил сердитый взгляд и на неё, но опять промолчал. Малфой снова встал: — Тёмное существо не является человеком и не может быть чародеем Визенгамота! — Представитель не является полноправным чародеем, — Амелия снова встала. — Правила не запрещают подобное, и в истории есть как минимум один прецедент. В 1815 году Джереми Весткотт, глава семьи Весткотт, был оборотнем. — Он был укушен после того, как стал главой семьи... — попытался возразить Малфой. — И его право на место в Визенгамоте не было оспорено! — оборвала его Амелия. — Не вижу никаких причин отказывать мистеру Римусу Люпину в назначении. Дамблдор помолчал ещё несколько секунд, и наконец медленно встал. — Законный представитель семей Поттер, Певерелл и Гриффиндор назначен и принят, — процедил он сквозь зубы, после чего один раз стукнул молотком. В зале снова поднялся гомон, но более приглушённый. Римус обводил зал взглядом, запоминая потенциальных союзников и врагов. — Заседание Визенгамота окончено, — объявил Дамблдор, и после ещё одного удара молотка сошёл с возвышения и направился прочь. Амелия встала со своего места и подошла к Римусу с мрачной улыбкой, протянув ему руку: — Приятно было это видеть. Римус ухмыльнулся и пожал ей руку: — Рад слышать. Я пытаюсь не забывать про своего внутреннего Мародёра. — А Гарри, полагаю, вам помогает? — хмыкнула Амелия — Ещё как. На самом деле это была его идея. Он решил, что это будет иронично. Оглядевшись по сторонам, Амелия наклонилась к Римусу и прошептала: — Нам нужно поговорить. Возможно, ваши голоса смогут изменить баланс сил. Тоже оглядевшись, Римус кивнул: — С радостью вас выслушаю. Они направились к кабинету Амелии, оставив всё ещё оживлённо переговаривающихся чародеев Визенгамота позади.***
Среда, 22 сентября 1993 года Амелия сидела в своём кабинете, размышляя о том, что должно было сегодня произойти, и обо всём том, что ей было нужно. В этот день волшебный мир должен был либо измениться, либо быть сломлен. Ожидание так измотало её, что она была бы рада любому исходу. Если всё получится, у волшебного мира будет шанс. Если нет, она приложит все усилия, чтобы вместе со Сьюзен оказаться подальше от Англии. Возможно, придётся попросить Гарри воспользоваться его убежищем, чтобы снять с себя все возможные следящие чары. Но сначала она должна была попробовать. Закончив приготовления, Амелия вышла из кабинета и обнаружила ждущих её Бруствера и майора Хартфилда. — Кингсли, дополнительные меры безопасности? — Приняты, мэм, — кивнул Кингсли. Амелия улыбнулась своему давнему другу, а затем повернулась к майору Хартфилду, который был одет в мантию мракоборца, скрывающую его снаряжение: — Готовы, майор? Тот мрачно хмыкнул: — Никогда не думал, что придётся участвовать в атаке на парламент. Амелия рассмеялась: — Ну, давайте с этим разберёмся. Они направились к залу заседания Визенгамота. Войдя, Амелия направилась к своему месту рядом с министром, а Бруствер и Хартфилд встали по сторонам от дверей. Дамблдор встал, трижды ударил молотком и наложил на себя чары усиления голоса: — Прошу всех встать. Когда все поднялись, он продолжил: — Мы собрались здесь, чтобы делать то, чего требуют от нас люди. Чтобы соблюдать законы и постановления нашего общества. Чтобы действовать в интересах всех достойных членов этого общества. Заседание объявляется открытым, — он снова трижды ударил молотком, и все сели обратно на свои места. Когда Фадж объявил о начале протоколирования и пригласил желающих озвучить требующие разбирательства вопросы, Амелия подняла палочку и зажгла красный свет: — Как Верховный прокурор, я обвиняю высокопоставленного сотрудника Министерства в тяжких преступлениях! Многие ахнули и начали негромко переговариваться. Фадж и Дамблдор взглянули на Амелию с беспокойством, но наконец второй стукнул молотком: — Глава Отдела магического правопорядка желает выдвинуть обвинения против высокопоставленного сотрудника Министерства. Назовите эти обвинения, мадам Боунс. Амелия спустилась вниз и осмотрелась. Некоторые чародеи явно испытывали страх, но уйти, по понятным причинам, не могли. Она подняла стопку пергаментов: — Здесь — доказательства того, что кое-кто из членов Визенгамота виновен во взяточничестве, шантаже и лжесвидетельствовании! Кто-то ещё ахнул, многие посмотрели на главу ОтМП с шоком. Фадж был возмущён: — И кто же виноват в подобных деяниях?! Амелия повернулась к нему: — Корнелиус Фадж. Поднявшийся после этих слов гвалт был просто оглушителен. Удары молотка Дамблдора были за ним едва слышны. На долю секунды на лице министра мелькнуло паникующее выражение, но потом он расплылся в улыбке. — У вас нет доказательств, способных это подтвердить, — сказал он, когда шум стих. Амелия вытащила из стопки один лист: — Вот здесь зафиксированы ежемесячные переводы суммой в тысячу галлеонов каждый, между вашим счётом в Гринготтсе и счётом в банке Barclays. Равно как и обратные переводы. Фадж начал покрываться потом: — Какой ещё Барклейс? Кто-нибудь слышал о таком? — он обернулся к остальным, изображая на лице недоумение. — Barclays — крупный магловский банк, — спокойно сказала Амелия. — Что? — наигранно расхохотался Фадж. — Магловским банкам нельзя доверять! Это не доказательство! Не обращая внимания на продолжающийся гомон, Амелия продолжила: — Однако, несмотря на ваши слова, под вашим именем в данном банке зарегистрирован счёт, на котором лежит эквивалент более чем двух миллионов галлеонов. Она извлекла из стопки ещё один лист и взмахнула им. Фадж начал дрожать: — Это просто совпадение имён! — Совпадение? — спокойно осведомилась Амелия. — Тогда почему вы регулярно переводите галлеоны с вашего гринготтского счёта именно на этот счёт в Barclays? Она достала ещё один лист. Фаджа начало откровенно трясти: — Нет! Вы не можете этого... — Я требую обвинительного голосования! — выкрикнула Амелия. На это раз гвалт поднялся такой, что отдельных слов почти не было слышно. Амелия мысленно усмехнулась. Этот момент должен был определить судьбу Магической Британии. Когда гвалт наконец стих, Дамблдор холодно посмотрел на Амелию: — Голосование открыто. Римус вскочил на ноги, забыв про обычную очередь высказываний: — Семьи Поттер, Певерелл и Гриффиндор голосуют за обвинение! Через несколько секунд встала Августа Лонгботтом: — Семья Лонгботтом голосует за обвинение. Один за другим чародеи продолжили вставать, голосуя за обвинение или оправдание. Амелия с мрачной радостью отметила, что Малфой предпочёл воздержаться от голосования. Фаджа, по сути, бросили. Через десять минут, после подсчётов, Дамблдор встал и объявил: — Корнелиус Фадж признан виновным! Молоток снова опустился, словно припечатывая своим ударом министра. Кингсли подал знак, и четверо мракоборцев направились к Фаджу. Когда бледный как смерть и, кажется, плачущий Фадж был арестован и выведен прочь, Дамблдор медленно перевёл взгляд на Амелию: — Мадам Боунс, желаете ли вы выдвинуть ещё какие-то обвинения? — Пока — нет, — в голосе Амелии явственно слышались угрожающие нотки. — В таком случае, — Дамблдор поднял молоток, — нам предстоит избрать нового министра магии. Могу я услышать предложения? Римус снова встал: — Семьи Поттер, Певерелл и Гриффиндор выдвигают Амелию Боунс! — Семья Малфой выдвигает Сайруса Гринграсса, — сообщил тоже поднявшийся Люциус Малфой. Сайрус Гринграсс поморщился, явно не слишком обрадовавшись такому, но возражать не стал. Возможно, он не мог открыто противостоять Малфою. — Семья Диггори выдвигает Августу Лонгботтом, — объявил вставший Амос Диггори. — Отлично. Ещё кто-нибудь? — спросил Дамблдор. — Нет? Желает ли кто-либо из кандидатов что-то сказать? Все трое покачали головами. — В таком случае переходим к голосованию. Ещё через десять минут голосование было завершено. Дамблдор посмотрел на результаты: — Новый министр магии — Амелия Боунс. Едва молоток успел опуститься, Амелия сказала: — Верховный чародей, предлагаю устроить десятиминутный перерыв. — Принято. Перерыв на десять минут! — молоток снова опустился. Подозвав к себе одного из мракоборцев, Амелия направилась прямиком к первому секретарю бывшего министра: — Мадам Амбридж? — Да, министр? — та сильно побледнела. — Вы уволены. Освободите свой кабинет до полудня. А вы, — она повернулась к мракоборцу, — проследите за этим. Затем к Амелии подошёл Кингсли: — Впечатляюще, Амелия. Я и не думал, что можно всё провернуть настолько гладко. Амелия хмыкнула: — Я старалась. Кстати, Кингсли, я планирую выдвинуть вас на пост главы ОтМП. — Почту за честь, министр. — Ха, вы прекрасно знаете, что это и близко не честь, — усмехнулась Амелия. — Компетентность — сама себе худшая награда. — Зато с такой должностью удобно просить политического убежища в других странах, — не остался в долгу Кингсли. Амелия рассмеялась. Тут к ним подошёл хмурящийся Хартфилд: — Мадам Боунс, а почему вы не обвинили во взяточничестве Малфоя? — Дурной выверт наших законов, — помрачнела Амелия. — Дача взятки не считается преступлением, только её получение. Хартфилд только покачал головой. Амелия обернулась, скользнув взглядом по Дамблдору, разговаривающему о чём-то с несколькими людьми: — Ну как, вы готовы к главному событию? — А это было не главное?! — Мракоборец Бруствер, — Амелия посмотрела Кингсли в глаза, — вы должны будете следить за Дамблдором. Не выпускайте его из поля зрения. Если он покинет здание, немедленно сообщите мне об этом. Затем она повернулась и направилась к Дамблдору: — На пару слов, Альбус? Дамблдор оглянулся, снова повернулся к остальным, коротко кивнул и последовал за Амелией. Они отошли в небольшой закуток под зрительскими рядами. — Воистину мастерски, Амелия, — сказал Дамблдор негромко и с лёгкой ноткой снисхождения в голосе. — Но не думаете ли вы, что несколько поспешили? Мы рискуем дестабилизировать наше правительство, а может, и всё общество. Амелия жёстко посмотрела на него: — Рискуем? Ну уж нет. Я собираюсь покончить со всем этим. И знайте, Альбус: мне известно, что вы сделали. У меня есть доказательства того, как вы воровали у Гарри деньги, того, что вы обманным путём опечатали завещание его родителей и назначили себя его опекуном, того... — Амелия, — Дамблдор перестал улыбаться, в его глазах появилась искорка гнева. — По сравнению с возможным коллапсом нашего мира и победой Волдемора это несущественные моменты. — ...того, что вы игнорировали издевательства над Гарри, того, что отправили Сириуса Блэка в тюрьму без суда, того, что вы незаконно стирали память людям, в частности, Минерве МакГонагалл и семье Дурслей... Мне продолжать? Дамблдор воззрился на неё с яростью: — Вы уничтожите волшебный мир! Волдемор одержит окончательную победу! Амелия усмехнулась: — Не с тайной Гарри. Ну знаете, той самой, что помогла ему скрываться столько лет. Дамблдор отступил на шаг: — Вы... вы не можете всего этого знать. — Ещё как могу, — прошипела Амелия. — И использую все доступные ресурсы, чтобы низвергнуть вас. Отправить в Азкабан, если получится. Гарри был прав... вы не так уж отличаетесь от Волдемора. Глаза Дамблдора сверкнули гневом: — Я этого не потерплю! Он развернулся и быстрым шагом направился прочь. Амелия прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она надеялась, что этой тирады хватит, чтобы вывести Дамблдора из равновесия и заставить бежать. Говоря по правде, у неё не было достаточно улик, чтобы подтвердить все обвинения. И поэтому она надеялась, что Дамблдор просто сбежит, давая ей возможность вскрыть его тайны и подвести под обвинения основание. Отметив, что Бруствер и Хартфилд ушли, очевидно, следуя за Дамблдором, Амелия удовлетворённо кивнула и направилась к Люпину, чтобы кое-что обговорить. Через двадцать минут рядом с ней появился Патронус от Кингсли, сообщивший, что Дамблдор покинул здание Министерства. Ещё через полчаса, когда большая часть Визенгамота начала задаваться вопросом, куда делся Верховный чародей, Амелия объявила: — Чародеи Визенгамота, мне пришло извещение, что Верховный чародей Дамблдор покинул здание Министерства, тем самым покинув текущее заседание, — многие поражённо уставились на неё. — Если он не появится в течение пяти минут, я буду вынуждена обвинить его в нарушении процедуры заседания и отстранить от должности. Мракоборец Бруствер, обыщите здание ещё раз. Кингсли подал знак остальным мракоборцам, и те вышли из зала. Через четыре минуты все вернулись, и Кингсли покачал головой. В зале повисло поражённое молчание. Уже многие годы не случалось того, чтобы член Визенгамота, а уж тем более Верховный чародей, вот так оставлял свой пост. Амелия подняла молоток: — Верховный чародей Дамблдор отсутствует в здании уже более сорока минут и, следовательно, виновен в нарушении процедуры заседания. Он снимается с должности. Удар молотка прозвучал в абсолютной тишине. Помолчав нсеколько секунд, Амелия продолжила: — Начинается выдвижение кандидатур на пост нового Верховного чародея. Сразу предупреждаю, что я эту должность занимать не намерена. — Семьи Поттер, Певерелл и Гриффиндор выдвигают Августу Лонгботтом, — сказал поднявшийся Римус. — Семья Малфой выдвигает Сайруса Гринграсса, — сказал вставший Малфой. — Семья Уизли выдвигает Амоса Диггори, — сказал вставший Артур Уизли. Выждав некоторое время, Амелия продолжила: — Ещё кто-то? Нет? В таком случае начинаем голосование. Через десять минут голосования и подсчёта она объявила: — Голосование завершено, голоса подсчитаны. Новый Верховный чародей — Августа Лонгботтом. Трижды стукнув молотком, Амелия положила его и направилась к креслу министра. Подойдя к возвышению верховного чародея, мадам Лонгботтом, поморщившись, взяла многострадальный молоток в руку и стукнула им: — Текущее заседание Визенгамота продолжается. Воспользовавшись паузой, Амелия заговорила: — Уважаемые чародеи Визенгамота, я выдвигаю мракоборца Кингсли Бруствера на пост следующего главы Отдела магического правопорядка. Мадам Лонгботтом обвела остальных чародеев взглядом: — Начинаем голосование. Кто согласен с предложением госпожи министра? Большая часть палочек поднялась в воздух. — Кто против? На этот раз поднялось только несколько палочек. — Предложение принято, — молоток снова опустился. Амелия встала с места, твёрдо намереваясь воспользоваться всё ещё царящей в зале растерянностью в своих целях: — Дамы и господа, сейчас мы, всё наше общество, стоим на пороге полного разгрома. Наш жизненный уклад, наша цивилизация, наши семьи в страшной опасности. Я призываю Визенгамот объявить чрезвычайное положение и тем самым помочь защитить все, что нам дорого! — Семья Малфой не считает это необходимым, — резко поднялся на ноги Люциус Малфой. — Мадам Боунс не смогла успешно разрешить этот конфликт ранее, так почему мы должны давать ей ещё больше власти? Чтобы она быстрее потерпела поражение? — Мы все знаем, кому ты кланяешься, Малфой, — резко сказал вставший Амос Диггори. — Я поддерживаю объявление чрезвычайного положения! В зале снова поднялсся шум. Римус заговорил, перекрикивая его: — Семьи Поттер, Певерелл и Гриффиндор поддерживают объявление чрезвычайного положения! Ещё одно голосование, и мадам Лонгботтом стукнула молотком: — Предложение утверждено. Объявляется чрезвычайное положение. Амелия снова встала: — Первым моим действием будет запрос поддержки у Международной конфедерации магов. От имени Визенгамота я намереваюсь запросить у них боевые силы количеством две тысячи человек, дабы помочь нам отразить нависшую угрозу! Многие зааплодировали. Люциус Малфой в ярости вскочил на ноги: — Это государственный переворот! Это заседание незаконно! Я не намереваюсь больше участвовать в этом посмешище! Он быстрым шагом направился к выходу. Августа Лонгботтом постучала молотком, призывая к тишине, и Амелия продолжила: — Следующий мой шаг будет связан с определённой группой людей, а именно с теми, кто носит Тёмную Метку. Поскольку, как было недавно установлено, её принятие требует убийства невиновного и принесение клятвы Волдемору, носители Тёмной Метки нарушили свою клятву гражданства. Я выдвигаю против всех из них обвинения в убийстве и предательстве! Они объявляются врагами государства, и для их нейтрализации будут применены все доступные меры! В зале уже в который раз поднялся шум. Амелия продолжила, повышая голос: — Таким образом, любой подтверждённый Пожиратель смерти, занимающий место в Визенгамоте, будет пожизненно его лишён! Шум стал ещё громче, и несколько человек встали, стараясь незаметно протиснуться к выходу. — А также, — Амелия ещё сильнее повысила голос, — я объявляю, что гринготтские хранилища каждого, уличённого в принадлежности к Пожирателям смерти, будут опечатаны, пока Визенгамот не проголосует о том, как поступить с содержащимися в ними средствами! Я не потерплю свободного финансирования тех, кто угрожает нашей стране! Ответные реакции чародеев Визенгамота были самыми разными, но среди них преобладали аплодисменты. Впервые за несколько тяжёлых, полных страха дней у них появилась надежда.